ГЕННАДИЙ КОЛОТОВКИН
ЛЕСНАЯ ДЕВОЧКА
СКАЗКИ МАГАТСКОГО ЕГЕРЯ
НАКАЗАНИЕ ЛЕНИВИЦЫ
Жил в деревне Пат. Было у него сто ребят. Все прилежные, работящие. Одна Марфушка непослушницей росла. Скажет ей отец:
— Хлеба напеки.
Она ему в ответ:
— Видишь, я играю.
Скажет мать:
— Корову подои.
Ленивица в ответ:
— Видишь, я танцую.
В избе не прибирала. Косы не заплетала. Неряхою росла.
Осерчал на дочку Пат и отвез ее в лес.
— Коль исправишься, найдешь домой дорогу.
Сидит девочка на пеньке. А мошкара над ней сгущается. Рассерженно гудит:
— Кто такая? Что делаешь в лесу?
Ворона каркнула с сушины, подсказала:
— Непослушница она. Родителям дерзила. Полы в избе не мыла. Ленивицей жила.
— Ах, так! — гнус белоручку облепил и ну ее немилосердно жалить. — Слушайся батюшку! Слушайся матушку! Худому не научат! Доброе подскажут!
Девочка заплакала, запричитала:
— Не буду больше, ой-ой-ой! Это все от глупостей! Это все от шалостей! Не буду больше, ой-ой-ой!
Под крик и слезы гнус пуще, беспощаднее строптивицу кусал. Едва Марфушка веткой от него отбилась. На ветер убежала. И спряталась в большом стогу.
Опухшая, унылая сидит в сенной норе. Есть хочется. Дом отчий вспоминается. У матушки-то с батюшкой хлеба всегда на выбор: сдобные, ржаные. Молоко-то всякое: студеное, парное. Сладостей без счета.
Голод мучает Марфушку. Костяники бы поесть. Да вьется неотступно мошкара. Звенит разгневанно над стогом:
— Проучим белоручку!
Сколько в сене просидела, строптивица не помнит. Поутих над нею гнус. Высунулась девочка наружу. Солнышко над лесом поднялось. Подсушило росную траву. Мошкара укрылась в сырости, в болоте. Выскочила девочка из стога. Горстями костянику собирает. А комары над белоручкою звенят:
— Кто такая? Что делаешь в лесу?
Ворона каркнула с сушины, предала:
— Непослушница она. Родителям дерзила. Полы в избе не мыла. Ленивицей жила.
— Ах, так! — налетели на Марфушку комары и ну ее жалить да кусать. — Слушайся батюшку! Слушайся матушку! Худому не научат! Доброе подскажут!
Загнали ее в стог.
Искусанная и зареванная девочка в укрытии сидит. Думает-гадает, как ей дальше быть? Наказания не выдержит она. Лучше домой с повинною вернуться. Матушка с батюшкой не лиходеи, грехи ее простят.
Выпрыгнула девочка из стога. А на нее с налета насели пауты:
— Кто такая? Что делаешь в лесу?
Ворона не замедлила с сушины подсказать:
— Непослушница она. Родителям дерзила. Полы в избе не мыла. Ленивицей жила.
— Ах, так! — пауты в Марфушку, словно пули, давай стрелять да жалить. — Слушайся батюшку! Слушайся матушку! Худому не научат! Доброе подскажут!
Девочка домой что было духу припустила. Перепрыгнула канаву, перемахнула через луг. Болото краем обежала. Речку в одежде перешла.
А пауты не отстают, в мягкие места ее кусают. Рассерженно гудят:
— Слушайся батюшку! Слушайся матушку!..
Насилу девочка до дому добежала. Увидев на подворье матушку с отцом да родных братьев, заплакала, заголосила:
— Простите меня, глупую! Простите неразумную! Буду я послушницей! Буду я работницей!
Братья баньку истопили. Сестренку хлебом угостили. А матушка с батюшкой дочку в мягкую постель уложили:
— Спи, работница. Спи, послушница. Завтра трудный день.
ГЕННАДИЙ КОЛОТОВКИН
ЛЕСНАЯ ДЕВОЧКА
СКАЗКИ МАГАТСКОГО ЕГЕРЯ
НАКАЗАНИЕ ЛЕНИВИЦЫ
Жил в деревне Пат. Было у него сто ребят. Все прилежные, работящие. Одна Марфушка непослушницей росла. Скажет ей отец:
— Хлеба напеки.
Она ему в ответ:
— Видишь, я играю.
Скажет мать:
— Корову подои.
Ленивица в ответ:
— Видишь, я танцую.
В избе не прибирала. Косы не заплетала. Неряхою росла.
Осерчал на дочку Пат и отвез ее в лес.
— Коль исправишься, найдешь домой дорогу.
Сидит девочка на пеньке. А мошкара над ней сгущается. Рассерженно гудит:
— Кто такая? Что делаешь в лесу?
Ворона каркнула с сушины, подсказала:
— Непослушница она. Родителям дерзила. Полы в избе не мыла. Ленивицей жила.
— Ах, так! — гнус белоручку облепил и ну ее немилосердно жалить. — Слушайся батюшку! Слушайся матушку! Худому не научат! Доброе подскажут!
Девочка заплакала, запричитала:
— Не буду больше, ой-ой-ой! Это все от глупостей! Это все от шалостей! Не буду больше, ой-ой-ой!
Под крик и слезы гнус пуще, беспощаднее строптивицу кусал. Едва Марфушка веткой от него отбилась. На ветер убежала. И спряталась в большом стогу.
Опухшая, унылая сидит в сенной норе. Есть хочется. Дом отчий вспоминается. У матушки-то с батюшкой хлеба всегда на выбор: сдобные, ржаные. Молоко-то всякое: студеное, парное. Сладостей без счета.
Голод мучает Марфушку. Костяники бы поесть. Да вьется неотступно мошкара. Звенит разгневанно над стогом:
— Проучим белоручку!
Сколько в сене просидела, строптивица не помнит. Поутих над нею гнус. Высунулась девочка наружу. Солнышко над лесом поднялось. Подсушило росную траву. Мошкара укрылась в сырости, в болоте. Выскочила девочка из стога. Горстями костянику собирает. А комары над белоручкою звенят:
— Кто такая? Что делаешь в лесу?
Ворона каркнула с сушины, предала:
— Непослушница она. Родителям дерзила. Полы в избе не мыла. Ленивицей жила.
— Ах, так! — налетели на Марфушку комары и ну ее жалить да кусать. — Слушайся батюшку! Слушайся матушку! Худому не научат! Доброе подскажут!
Загнали ее в стог.
Искусанная и зареванная девочка в укрытии сидит. Думает-гадает, как ей дальше быть? Наказания не выдержит она. Лучше домой с повинною вернуться. Матушка с батюшкой не лиходеи, грехи ее простят.
Выпрыгнула девочка из стога. А на нее с налета насели пауты:
— Кто такая? Что делаешь в лесу?
Ворона не замедлила с сушины подсказать:
— Непослушница она. Родителям дерзила. Полы в избе не мыла. Ленивицей жила.
— Ах, так! — пауты в Марфушку, словно пули, давай стрелять да жалить. — Слушайся батюшку! Слушайся матушку! Худому не научат! Доброе подскажут!
Девочка домой что было духу припустила. Перепрыгнула канаву, перемахнула через луг. Болото краем обежала. Речку в одежде перешла.
А пауты не отстают, в мягкие места ее кусают. Рассерженно гудят:
— Слушайся батюшку! Слушайся матушку!..
Насилу девочка до дому добежала. Увидев на подворье матушку с отцом да родных братьев, заплакала, заголосила:
— Простите меня, глупую! Простите неразумную! Буду я послушницей! Буду я работницей!
Братья баньку истопили. Сестренку хлебом угостили. А матушка с батюшкой дочку в мягкую постель уложили:
— Спи, работница. Спи, послушница. Завтра трудный день.