Николай ШАМСУТДИНОВ
БЕЛАЯ ВОРОНА
КНИГА ЮМОРА И САТИРЫ
ТОТ САМЫЙ...
Сиреневый сад осыпается наземь,
и запад вдали багровеет, нет сил...
Гляжу, из калитки выходит Герасим,
тот самый, который Муму утопил.
Уздечка в тяжелых ручищах, уздечка,
которая впору ему самому...
Вдали протекает обычная речка,
та речка, в которой погибла Муму.
Ах, Боже! Когда ж я увижу такое?
Все так же, как было в рассказе, нет сил...
Но мрачно грозит мне Герасим рукою,
рукою, которой собачку топил.
И запад вечерний, который сиренев,
уже побледнел. Я понуро стоял.
И тут прибегает, представьте, Тургенев,
Тургенев, который «Муму» написал.
Герасиму: «Прочь!» - он кричит, негодуя,
своей брат, член Литфонда...
Но, грубый зоил,
грядет пародист. И, увы, ухожу я,
я, тот, что доступно вам всё объяснил.