Жизнь, что реченька бурлива... Избранное
А. Е. Шестаков
УЗЕЛКИ ПАМЯТИ
Хлопотливая газетная работа в Омутинке в шестидесятых и встречи с тюменскими литераторами в ту пору подвигали меня, районного газетчика, к литературным опытам. Первую повесть «Отчим» опубликовал я в нескольких номерах своего «Ударника». Кроме коллег, ценителем повести стал и гость из Тюмени Михаил Лецкин, поэт взрослой и детской тематики. У него как раз вышла симпатичная книжка «Посадила Валя лук». Михаил Александрович не жалел теплых слов, похвалил меня, потом бережно пожурил за издержки-промахи. Затем добавил так: «Помрачнел, вижу, после критики. А наш брат, добровольный батрак, обязан научиться качественно батрачить, достойно держать удар, толково реагировать на замечания».
Еще Лецкин рассказал, как недавно в Москве «выхлестали» его за стихи о Тюмени, которую он «увидел» сквозь «глазок» на морозном стекле городского автобуса... Мол, как это «стихотворец сумел рассмотреть столицу великой нефтегазовой территории в какой-то глазок на стекле!» Далее Лецкин резюмировал: «Творческий процесс не признает ошибок даже в мелочах, не прощает неточностей. Торопливые слова писателю только во вред».
Подобные уроки мне и некоторым моим сверстникам давали учительница-жизнь и опыт старших, которые уже завоевали признание, печатались в тюменских альманахах «Сибирские просторы», «Твои товарищи», «Сибирские звездочки», в коллективных сборниках, в газетах, выходили отдельными книжками. Среди таковых авторов мне, например, были интересны мощно возникший в литературе Иван Ермаков из Казанки, тюменцы Константин Лагунов, Станислав Мальцев, Петр Горбунов, Майя Сырова, Петр Кодочигов, ишимец Михаил Лесной (Зверев), мой юный земляк из Бердюжского района Николай Денисов, тюменец Василий Еловских. Последний умел подогреть читательский интерес душевными рассказами о дружбе и любви, героизме и трусости, человеческой преданности и предательской подлости. Помнится его сборник рассказов «Нина», вышедший в те 60-е годы.
Как-то свела меня судьба с Еловских. Приехал он в Омутинку, и я намеревался «покатать» писателя на своем мотоцикле-козлике по районным селам-весям. Но писатель заявил: «В Краснояр я пойду на своих двоих! Пешему путнику в красоте и тишине милой природы думается лучше. А думать нашему брату ох, как надо...»
Оригинальный поэт из Тюмени Толя Кукарский был моложе меня на пару лет. Динамичный, открытый, похвальной ауры человек словом своим поэтическим обогнал он меня... да и самого себя на многие годы. Печально, сгорел уж очень быстро, в сорок четыре года.
Приехав в Омутинку по заданию областной газеты, Кукарский побывал и на занятиях нашей литгруппы. Помнится, Эдуард Бояршинов прочитал свое лучшее стихотворение «Березка». А Кукарский ответил ему «Русскими частушками». Мы все, члены литобъединения, ударили в ладоши: «Здорово!»
Анатолий Степанович вдруг посуровел и прочитал фрагмент из будущей (и последней своей) книги «Мне рассказал Самотлор». Сурово прозвучали эти строки о сохранении природы нашего края и всей Земли нашей:
Мне дорога нефтепровода нить,
Как рек российских главное теченье.
Но человек обязан сохранить
Земли своей прямое назначенье.
Мы спорим, что есть средство,
Что есть цель...
Но только так заведено от века:
Земля ведь дом.
Она не только цех.
И этот дом один у человека...
Многому я смог поучиться у замечательной очеркистки из «Тюменской правды» Людмилы Дмитриевны Славолюбовой. В 66-м она подарила мне свою книгу «В краю зеленой звезды». Это емкая, честная, на хорошем языке исполненная документальная повесть влюбленного в своих героев человека. Несокрушимо сильных людей требовала стройка века: газопровод Игрим - Серов. Только богатыри могли одолеть 500 километров сплошной тайги, 150 километров болот, 220 коварных рек, 90 километров скального и щебеночного грунта. Людмила пробыла на трассе месяц. Подобной стройки, о которой потом вдохновенно рассказала, мир еще не знал. И журналистка вскоре была принята в Союз писателей СССР.
Помню, как на одном дыхании прочел очерк писательницы в «Сибирских просторах» о знатной доярке из деревни Падун Заводоуковского района Галине Петровне Матвеевой. А еще я был свидетелем общения Славолюбовой с не очень коммуникабельной Ниной Трофимовной Леутенко, бригадиром Томской фермы. Эта колоритная, знающая себе цену заслуженная труженица, участвуя в Сибирском совещании аграриев, была удостоена встречи с самим Никитой Сергеевичем Хрущевым. А на партийном съезде в Москве, фотографируясь в группе делегатов с Леонидом Ильичом Брежневым, шепнула своей подруге, землячке-телятнице, глядя из второго ряда фотографирующихся: «А Ильич-то лысеет». Ильич услышал, повернулся к ним и с напускной печалью сказал: «Да, девочки, лысею». И девочки заалели густым румянцем, готовые провалиться сквозь ухоженный паркет Дворца съездов...
Людмила Славолюбова любила своих героев, умела тепло подписать книгу своим читателям. Бережно храню одну из её книг: «Саше Шестакову. Моему давнему хорошему другу. Л. Славолюбова. Тюмень, март, 1968 г.»
А. Е. Шестаков
УЗЕЛКИ ПАМЯТИ
Хлопотливая газетная работа в Омутинке в шестидесятых и встречи с тюменскими литераторами в ту пору подвигали меня, районного газетчика, к литературным опытам. Первую повесть «Отчим» опубликовал я в нескольких номерах своего «Ударника». Кроме коллег, ценителем повести стал и гость из Тюмени Михаил Лецкин, поэт взрослой и детской тематики. У него как раз вышла симпатичная книжка «Посадила Валя лук». Михаил Александрович не жалел теплых слов, похвалил меня, потом бережно пожурил за издержки-промахи. Затем добавил так: «Помрачнел, вижу, после критики. А наш брат, добровольный батрак, обязан научиться качественно батрачить, достойно держать удар, толково реагировать на замечания».
Еще Лецкин рассказал, как недавно в Москве «выхлестали» его за стихи о Тюмени, которую он «увидел» сквозь «глазок» на морозном стекле городского автобуса... Мол, как это «стихотворец сумел рассмотреть столицу великой нефтегазовой территории в какой-то глазок на стекле!» Далее Лецкин резюмировал: «Творческий процесс не признает ошибок даже в мелочах, не прощает неточностей. Торопливые слова писателю только во вред».
Подобные уроки мне и некоторым моим сверстникам давали учительница-жизнь и опыт старших, которые уже завоевали признание, печатались в тюменских альманахах «Сибирские просторы», «Твои товарищи», «Сибирские звездочки», в коллективных сборниках, в газетах, выходили отдельными книжками. Среди таковых авторов мне, например, были интересны мощно возникший в литературе Иван Ермаков из Казанки, тюменцы Константин Лагунов, Станислав Мальцев, Петр Горбунов, Майя Сырова, Петр Кодочигов, ишимец Михаил Лесной (Зверев), мой юный земляк из Бердюжского района Николай Денисов, тюменец Василий Еловских. Последний умел подогреть читательский интерес душевными рассказами о дружбе и любви, героизме и трусости, человеческой преданности и предательской подлости. Помнится его сборник рассказов «Нина», вышедший в те 60-е годы.
Как-то свела меня судьба с Еловских. Приехал он в Омутинку, и я намеревался «покатать» писателя на своем мотоцикле-козлике по районным селам-весям. Но писатель заявил: «В Краснояр я пойду на своих двоих! Пешему путнику в красоте и тишине милой природы думается лучше. А думать нашему брату ох, как надо...»
Оригинальный поэт из Тюмени Толя Кукарский был моложе меня на пару лет. Динамичный, открытый, похвальной ауры человек словом своим поэтическим обогнал он меня... да и самого себя на многие годы. Печально, сгорел уж очень быстро, в сорок четыре года.
Приехав в Омутинку по заданию областной газеты, Кукарский побывал и на занятиях нашей литгруппы. Помнится, Эдуард Бояршинов прочитал свое лучшее стихотворение «Березка». А Кукарский ответил ему «Русскими частушками». Мы все, члены литобъединения, ударили в ладоши: «Здорово!»
Анатолий Степанович вдруг посуровел и прочитал фрагмент из будущей (и последней своей) книги «Мне рассказал Самотлор». Сурово прозвучали эти строки о сохранении природы нашего края и всей Земли нашей:
Мне дорога нефтепровода нить,
Как рек российских главное теченье.
Но человек обязан сохранить
Земли своей прямое назначенье.
Мы спорим, что есть средство,
Что есть цель...
Но только так заведено от века:
Земля ведь дом.
Она не только цех.
И этот дом один у человека...
Многому я смог поучиться у замечательной очеркистки из «Тюменской правды» Людмилы Дмитриевны Славолюбовой. В 66-м она подарила мне свою книгу «В краю зеленой звезды». Это емкая, честная, на хорошем языке исполненная документальная повесть влюбленного в своих героев человека. Несокрушимо сильных людей требовала стройка века: газопровод Игрим - Серов. Только богатыри могли одолеть 500 километров сплошной тайги, 150 километров болот, 220 коварных рек, 90 километров скального и щебеночного грунта. Людмила пробыла на трассе месяц. Подобной стройки, о которой потом вдохновенно рассказала, мир еще не знал. И журналистка вскоре была принята в Союз писателей СССР.
Помню, как на одном дыхании прочел очерк писательницы в «Сибирских просторах» о знатной доярке из деревни Падун Заводоуковского района Галине Петровне Матвеевой. А еще я был свидетелем общения Славолюбовой с не очень коммуникабельной Ниной Трофимовной Леутенко, бригадиром Томской фермы. Эта колоритная, знающая себе цену заслуженная труженица, участвуя в Сибирском совещании аграриев, была удостоена встречи с самим Никитой Сергеевичем Хрущевым. А на партийном съезде в Москве, фотографируясь в группе делегатов с Леонидом Ильичом Брежневым, шепнула своей подруге, землячке-телятнице, глядя из второго ряда фотографирующихся: «А Ильич-то лысеет». Ильич услышал, повернулся к ним и с напускной печалью сказал: «Да, девочки, лысею». И девочки заалели густым румянцем, готовые провалиться сквозь ухоженный паркет Дворца съездов...
Людмила Славолюбова любила своих героев, умела тепло подписать книгу своим читателям. Бережно храню одну из её книг: «Саше Шестакову. Моему давнему хорошему другу. Л. Славолюбова. Тюмень, март, 1968 г.»