494 Шамсутдинов Избранное Т. 1
Николай Меркамалович Шамсутдинов
НИКОЛАЙ ШАМСУТДИНОВ
ИЗБРАННОЕ. Т. 1
МАРТИРОЛОГ
ЕВАНГЕЛЬЕ ОТ НОСТАЛЬГИИ
_Памяти_Андрея_Тарковского_
Я выступал на трассе…
Тощий дождик
Встревал в беседу, тучи в ночь текли.
Я рассказал ребятам,_как_Художник
Был вытолкнут враждой с родной земли…
Вдруг тенорок из зала (с подголоском!) —
Народ молчал — ехидно прожурчал:
«Зачем вы, между нами, о Тарковском,
Ведь он, простите, все-таки сбежал.
А не боитесь, — и смешок натужный, —
Что вас не так поймут?..»
Но тут
Я отрубил ему: «Поймут, как нужно!
Те, что на вас похожи, — не поймут…».
Есть непризнанье — с отсветом страданья,
Есть грязная игра в страданье…
Но
В дремучем отрицанье — пониманье,
Что будущим оно начинено,
Вне разных догм, постановлений, сроков…
Вот так из праха, сумрачен, тяжел,
Выламывается Набоков,
в забвенье вмят.
И — оголимый скол
С судьбы молчащих миллионов —
В печальной тяге к будущим мирам,
С мучительным усилием
Платонов
Из бездны боли обернулся к нам,
В былом оттерт от жизни…
А из мрака,
Где певчий дух томится взаперти,
Рябина над могилой Пастернака
Разгневанно стучится к нам — впусти
Иззябшую к себе,
согрей в страданье!
И воспаленно вглядываюсь я
В те лица там, за пристальною гранью,
Растущей прямо из небытия…
Напластованья муки — между нами.
Так что ж в нас потрясенье не кричит?!
Надежно спазматическая память
От сопереживания хранит.
Забвенье, отлучение — вне правил…
Пора спросить —
(жаль, не видать лица…) —
Того, кто нас на истину ограбил,
Унизив полуправдою Творца.
И вот, ровесник водородной бомбы,
К любому в мире нервами пришит,
Из маеты кричу:
«Сорвите пломбу,
Спокойные соотичи, с души!
Не заблудитесь, увязая в личном,
В потемках тесной бытовщины!»
Нет! —
Глядят и судят с безразличьем,
Как о перемещении планет…
Художник, перешагивая Канны,
Ушел — как затушил заветный свет,
Крылами горько бьют киноэкраны,
Превозмогая бред, что его нет…
Душа набрякла болью…
как от ветра,
Глаза красны в неискупимый час…
И только смерть ждет своего ответа.
А кто из нас его, скажите, даст?
К пурге, видать, в ночи калитка стонет —
И чувствую, как, стужей налита,
Вминается в раздумья —
глухо стонет
В душе неискупимая плита…
_1989_
Николай Меркамалович Шамсутдинов
НИКОЛАЙ ШАМСУТДИНОВ
ИЗБРАННОЕ. Т. 1
МАРТИРОЛОГ
ЕВАНГЕЛЬЕ ОТ НОСТАЛЬГИИ
_Памяти_Андрея_Тарковского_
Я выступал на трассе…
Тощий дождик
Встревал в беседу, тучи в ночь текли.
Я рассказал ребятам,_как_Художник
Был вытолкнут враждой с родной земли…
Вдруг тенорок из зала (с подголоском!) —
Народ молчал — ехидно прожурчал:
«Зачем вы, между нами, о Тарковском,
Ведь он, простите, все-таки сбежал.
А не боитесь, — и смешок натужный, —
Что вас не так поймут?..»
Но тут
Я отрубил ему: «Поймут, как нужно!
Те, что на вас похожи, — не поймут…».
Есть непризнанье — с отсветом страданья,
Есть грязная игра в страданье…
Но
В дремучем отрицанье — пониманье,
Что будущим оно начинено,
Вне разных догм, постановлений, сроков…
Вот так из праха, сумрачен, тяжел,
Выламывается Набоков,
в забвенье вмят.
И — оголимый скол
С судьбы молчащих миллионов —
В печальной тяге к будущим мирам,
С мучительным усилием
Платонов
Из бездны боли обернулся к нам,
В былом оттерт от жизни…
А из мрака,
Где певчий дух томится взаперти,
Рябина над могилой Пастернака
Разгневанно стучится к нам — впусти
Иззябшую к себе,
согрей в страданье!
И воспаленно вглядываюсь я
В те лица там, за пристальною гранью,
Растущей прямо из небытия…
Напластованья муки — между нами.
Так что ж в нас потрясенье не кричит?!
Надежно спазматическая память
От сопереживания хранит.
Забвенье, отлучение — вне правил…
Пора спросить —
(жаль, не видать лица…) —
Того, кто нас на истину ограбил,
Унизив полуправдою Творца.
И вот, ровесник водородной бомбы,
К любому в мире нервами пришит,
Из маеты кричу:
«Сорвите пломбу,
Спокойные соотичи, с души!
Не заблудитесь, увязая в личном,
В потемках тесной бытовщины!»
Нет! —
Глядят и судят с безразличьем,
Как о перемещении планет…
Художник, перешагивая Канны,
Ушел — как затушил заветный свет,
Крылами горько бьют киноэкраны,
Превозмогая бред, что его нет…
Душа набрякла болью…
как от ветра,
Глаза красны в неискупимый час…
И только смерть ждет своего ответа.
А кто из нас его, скажите, даст?
К пурге, видать, в ночи калитка стонет —
И чувствую, как, стужей налита,
Вминается в раздумья —
глухо стонет
В душе неискупимая плита…
_1989_