Тычковка, Сараи, Потаскуй… Из истории тюменских окраин XIX – начала XX вв.
С. Н. Кубочкин





НАД ВЕЧНЫМ ПОКОЕМ. ИЗ ИСТОРИИ ТЮМЕНСКИХ КЛАДБИЩ


Еще сто лет назад Н.М. Чукмалдин в своих воспоминаниях сетовал на короткую память тюменцев по отношению к бывшим городским головам Иконникову и Подаруеву: «мало развито у тюменских обывателей чувство памяти и благодарности».

Чукмалдин много путешествовал по миру и мог сравнить отношение к памяти предков в Европе и у нас. «Мне всегда казалось, – писал он, – в высшей степени ошибочным, что мы не делаем усилий запечатлеть в памяти подрастающих поколений имена людей, старавшихся о насаждении на их родине всего только полезного для народной жизни...

Не так чтут свои местные таланты жители Европы. Любой город строит памятники, музеи, школы в память выдающихся людей в том месте, где прошла их жизнь и деятельность; любая провинция гордится именем выдающегося деятеля, уроженца этой провинции, и спешит издавать его биографию, рассказы из его жизни и деятельности.

Ах, если бы Тюмень явила пример исключения и учредила бы ну хоть приходское училище, что ли, в память К.Н. Высоцкого».

Нет, такого не случилось.

По словам классика русской литературы В. Солоухина, «человек – явление социальное, национальное, историческое, и как таковой он трехмерен. У него есть прошлое, настоящее и будущее. Без одного из этих слагаемых он не то что неполноценен, но его просто нет. Он есть как понятие физиологическое, жующее, пьющее, спящее, но его нет как понятия социального и национального...».

Помним ли мы свое прошлое? Помним ли тех, кто не жалел ни своих средств, ни сил для благополучия нашего города?

Помнят ли в Тюмени городского голову Аврама Проскурякова, одного из инициаторов заведения в 1843 году в городской больнице первого термометра? Или Александра Петровича Россошных, тюменского купца, открывшего и отправившего учиться в Петербургскую консерваторию Андрея Лабинского, певшего затем на сценах Мариинского и Большого театров с Шаляпиным и Неждановой? Или Михаила Калистратовича Петухова, получившего на Всемирной выставке в Брюсселе в 1907 году Большую золотую медаль за искусственные фруктовые воды?

С горечью надо признать – большинству тюменцев эти фамилии неизвестны.

Кто сегодня скажет, где похоронен Иван Петрович Войнов, построивший первый тюменский роддом? Где упокоились останки Андрея Ивановича Текутьева, построившего в Тюмени ремесленное училище, городскую больницу, в течение 25 лет содержавшего театр, организовавшего бесплатную Пушкинскую библиотеку?






Где находится могила Кондратия Кузьмича Шешукова, построившего на свои средства здание для женской прогимназии и уездного училища? Где лежит прах Прокопия Ивановича Подаруева, вложившего более 200000 рублей для постройки в Тюмени здания реального училища, одного из лучших в России? Где похоронен Иван Васильевич Иконников, создавший 150 лет назад украшение города – Загородный сад? Затерялись могилы художника Ивана Александровича Калганова, Василия Петровича Буркова, Николая Ивановича Давыдовского, почетного гражданина Тюмени, городского головы, врача Павла Ивановича Никольского.

Сегодня оказалось весьма проблематично найти могилу художника, краеведа Павла Афанасьевича Россомахина, умершего не так уж и давно – в 1956 году.

Долго пришлось рыться в метрических книгах, расспрашивать родственников коренных тюменцев, чтобы хоть частично восполнить пробелы нашей памяти. Конечно, этого очень мало, но с чего-то всегда надо начинать.

Удалось установить, что на Затюменском кладбище похоронены купец Иван Егорович Рыбин, его братья Илья и Михаил, первая акушерка, работавшая в первом родильном доме, Терновская, польский повстанец, фельдшер Иосиф Васильевич Карнацевич, тюменский I гильдии купец Г.Т. Молодых, уездный казначей Андрей Антонович Матусевич, бывший управляющий Западно-Сибирским пароходством Михаил Ефимович Дементьев, мой прадед – экипажных дел мастер Василий Ильич Калугин.

Согласно метрическим книгам Крестовоздвиженской церкви, место захоронения умерших в младенчестве сыновей Василия Ивановича Князева, братьев «Красного звонаря» – Затюменское кладбище, а значит, и «тюменский гений» Константин Николаевич Высоцкий был похоронен там же.






На Текутьевском кладбище похоронен один из братьев Рыбиных – Павел Егорович и вся его семья, основатель колокололитейного завода Петр Иванович Гилев, поляк-фельдшер Александр Иванович Малиновский, владелец завода валяной обуви Петр Константинович Воробейчиков, управляющий казенным винным складом Иван Степанович Соллогуб, купец 2-й гильдии Матвей Антонович Вяткин, личный почетный гражданин, начальник станции «Тюмень» Александр Гурьевич Палкин, бывший городской голова, купец Петр Иванович Матягин. Здесь же находятся могилы Дмитрия Епифановича и Анны Семеновны Машаровых – родителей Н.Д. Машарова, основателя и владельца чугунолитейного завода. На Текутьевском кладбище был похоронен еще до революции тюменский воинский начальник Владимир Яковлевич Куйбышев, отец советского партийного деятеля Валериана Владимировича Куйбышева. Затерялась на кладбище могила одного из организаторов I съезда РСДРП в 1898 г. Виктора Алексеевича Вановского.

На Заречном кладбище похоронено большинство представителей когда-то гремевшей кожевенной отрасли, в том числе известные Решетниковы и Колмогоровы, Шуваловы и Котовщиковы, здесь же похоронены подданные Великобритании Вардропперы. Интересно, что когда в июле 1915 года умерла вдова Агнеса Вильгельмовна Вардроппер, несмотря на то, что она была лютеранского вероисповедания, «с пением Св. Боже...» была провожена на Заречное кладбище священниками Иоанном Страховым и дьяконом Макарием Огибениным».






Сразу надо сделать оговорку, подавляющее большинство перечисленных захоронений известны лишь теоретически, точнее, по документам, конкретное местонахождение могил неизвестно ни автору, ни большинству родственников умерших.

Было бы несправедливо считать забвение и вандализм явлениями, присущими только тюменцам, это явления всероссийского масштаба, его можно даже назвать нашей национальной чертой, начало которой было положено не в советский период, хотя именно с этого времени началось массовое разрушение старого мира. И сто, и двести лет назад наши предки так же непочтительно относились к отеческим гробам, как позже и над их могилами надругались их потомки.

Свидетельством этого может стать цитата из романа «Отцы и дети» Тургенева: «Как почти все наши кладбища, оно являет вид печальный: окружающие его канавы давно заросли; серые деревянные кресты поникли и гниют под своими когда-то крашенными крышами; каменные плиты все сдвинуты, словно кто их подталкивает снизу; два-три ощипанных деревца едва дают скудную тень; овцы безвозбранно бродят по могилам...».

К началу XX века в Тюмени было четыре городских кладбища, причем одно из них уже закрытое для захоронений, и одно монастырское.

1) Заречное кладбище, приписанное к Вознесенской церкви, на своей территории имело и кладбищенскую церковь;

2) Затюменское кладбище, приписанное к Крестовоздвиженской церкви;

3) Старое городское, или Всесвятское, кладбище. Приписанное к городским церквям Архангельской, Благовещенской, Знаменской, Спасской, Успенской, Ильинской, оно имело на своей территории Всесвятскую кладбищенскую церковь. Сегодня на территории бывшего городского кладбища размещается часть корпусов 3-й городской больницы, новый корпус инфекционной больницы, роддом №24, частные жилые дома по обе стороны ул. Комсомольской на отрезке от ул. Свердлова до ул. Немцова;

4) Текутьевское кладбище, открытое в 1885 году, после закрытия Всесвятского;

5) Монастырское кладбище, находившееся на территории Троицкого монастыря. Из документов Государственного архива Тюменской области известно, что на нем были похоронены начальница Тюменской женской прогимназии М.Р. Клерикова, владелец лесопильного завода И.А. Новоселов, потомственный почетный гражданин Д.В. Назаров, врач, статский советник А. Гасилов.








За советский период три из пяти старых кладбищ были стерты с лица земли, два – стараниями людей. Это Всесвятское кладбище и Затюменское кладбище. Находившееся на берегу Туры Монастырское кладбище постепенно обрушилось и вместе с могилами ушло в реку.

В этой главе главным образом рассматривается история только двух тюменских кладбищ, Всесвятского и Текутьевского. Текутьевское было открыто после закрытия Всесвятского в 1884 году и явилось как бы преемником старого городского кладбища, почти 200 лет на этих кладбищах находили свой последний приют тюменцы.

Всесвятское кладбище – одно из старейших в Тюмени, точная дата его открытия пока не установлена, но известно, что в 70-х годах XVIII века оно уже существовало. Скорее всего, кладбище было открыто после указа Святейшего Синода 1771 года, запретившего погребение мертвых тел при церквях в черте города.

Документы, хранящиеся в фондах Государственного архива Тюменской области, свидетельствуют, что Всесвятская церковь, «состоящая за городом сим на учрежденном кладбище для отпевания умерших во имя всех святых... По благословенной же покойного преосвященного Варлаама архиепископа Тобольского 1779 года октября 12 дня грамоте та церковь построена по прошению города Тюмени граждан с обязательством их как сперва украсить оную святыню образами с иконостасом, сосудами, иною церковною утварью удовольствовать так и впредь всякими церковными потребностями снабдевать...».

Всесвятская церковь, вероятнее всего, была построена в начале 80-х годов XVIII века и вряд ли позже, потому что к весне 1806 года она уже успела обветшать «крышею и прочим...».

По результатам осмотра кладбищенской церкви ремесленный голова Дмитрий Телнов составил смету на ее ремонт на сумму 47 руб. 60 коп. Хоть и невелики деньги, но и таких в городской казне не нашлось. Гласные Думы решили собрать необходимые средства с городских жителей – прихожан церквей, к чьим приходам было приписано Всесвятское кладбище.








Убедить прихожан Соборной, Архангельской, Спасской, Знаменской, Успенской и Ильинской церквей пожертвовать деньги на ремонт кладбищенской церкви не удалось.

Вновь сбор денег начали в 1808 году после жалобы тюменского протоиерея Созонта Куртукова, писавшего в городскую Думу: «Состоящая за городом на учрежденном кладбище деревянная церковь во имя всех святых обветшала крышею, и при том на оной кресты с главами и крыльцо и ограда развалились, да и сторожа при оной церкви не имеется».

Попытка городских властей собрать деньги не только с городских обывателей, но и с крестьян Богандинской и Переваловской волостей вызвала у последних не только недовольство, но и открытое сопротивление. Дело дошло до суда. Действия тюменских властей были признаны незаконными.

Но у этой истории была и положительная сторона – городская полиция обратила внимание на состояние тюменских кладбищ. Для их освидетельствования был назначен прапорщик Политов.

На основании его донесения городничий сообщал городской Думе, что «на здешних кладбищах в зимнее время похороненные весьма мелко закопаны, от чего могут быть испарения и вредный воздух. На Заречном тюменском... по наружности мертвых тел не оказалось, а при том от неисправности при тех кладбищах входящие ворота при всех попадали... а сверх с упомянутых кладбищ усмотрено в недалеком расстоянии от оных закопанных немалое количество мертвых тел, а какой они религии были люди неизвестно».

Городской Думе предлагалось принять меры, «дабы кладбища все исправить загородью и воротами, дабы скот и звери не могли ходить и вредить погребенных; к тому же отрядить от Думы члена с рабочими людьми кости человеческие закопать... велеть землю на могилы больше набросать, дабы хотя по поверхности прикрыть».

Но, видимо, городские власти так и не навели на кладбищах порядок, потому что в 1811 г. городничий опять обратился в Думу: «Как за рекой Турой кладбище разгорожено и со всех сторон открыто, так что по могилам здесь свиньи и собаки бегают, могут тела разрывать, от чего сохрани Бог, может последовать вред».






И. Завалишин, описывая Тюмень 60-х годов XIX века, был поражен состоянием старого городского кладбища и признавался, что «вправе был ожидать, что тюменское градское общество заботится об месте успокоения присных сердцу, ибо нельзя же почитать умершего человека тушей павшей скотины, которую спешат зарыть в яму, да и баста! Однако я нашел тюменское кладбище (и заметьте, что тут лежит вся местная аристократия) в страшно неряшеском виде! Даже только одна половина ограды сносная (впрочем, деревянная), а другая половина обвалилась, и что всего гаже – памятники обворовывают. Да! Буквально обворовывают, мне показывал это сам Иван Васильевич. На его фамильном кладбище, многократно уже обкраденном, теперь все украшения на железных заклепах! А место поэтическое, в роще близ Туры. Как бы таким богачам не оградить своего кладбища крепкой каменной стеной с воротами, не иметь хорошего караула, не разбить на кладбище дорожек, не насадить пахучих кустов, не обложить дерном могилы и не поделать скамеек для отдыха? Повторяю: кладбища должны быть общественными садами, местом духовного общения живых с отшедшими, должны возбуждать успокоительные мысли... а то развалины, навоз, святотатственные поломы и похищения с памятников!».

В 1884 году Комитет общественного здравия нашел, что городское кладбище в г. Тюмени окружено с трех сторон обывательскими кварталами, на кладбище мест для могил недостаточно, и «по сему признавая погребение умерших на городском кладбище безусловно вредным, 19 сентября 1884 г. сделал распоряжение о воспрещении предавания земле тел усопших, на находящемся в Покровском приходе городском кладбище».

Запретив дальнейшее погребение усопших на Всесвятском кладбище, Тюменский комитет общественного здравия просил Думу выделить место для устройства нового кладбища.

Тобольское епархиальное управление возражений по закрытию старого кладбища в г. Тюмени не имело, но поставило условие, чтобы «место под новое кладбище на основании указа Св. Правительствующего Синода от 9 апреля 1756 г. было отведено высокое и сухого грунта».

Свободной городской земли под кладбище у города не нашлось, поэтому городская управа предложила государственным крестьянам Тюменского округа Богандинской волости Букинского сельского общества уступить под кладбище земли, граничащие с городскими.

По приговору Букинского сельского схода 5 мая 1885 г. тюменскому городскому обществу было выделено под кладбище десять десятин земли «...за арендную плату по три рубля за каждую десятину в год, деньги же должны получить за десять лет вперед, то есть, по триста рублей, по заключении контракта во все продолжение время до закрытия кладбища.






Местность эта, которую они отдают в аренду под тюменское городское кладбище, лежит по правую сторону Сибирского тракта от межи земли купца Текутьева, с тем, чтобы на кладбище этом общественников их, то есть жителей деревни Букиной умерших, класть безвозмездно...».

3 июля 1885 года прибывшие на место предполагаемого кладбища член управы Молодкин, городской секретарь Соловьев и исполняющий должность архитектора Цинке вместе со старостой Букинского сельского общества Вороновым и выборщиками этого общества измерили участок. Земли оказалось восемь десятин. Не имея другого выбора, городская Дума согласилась на аренду восьми десятин.

Постановлением городской Думы от 16 июля 1885 года новое кладбище, позже названное Текутьевским, было открыто. Закрываемое Всесвятское кладбище не приносило дохода, хотя деньги на его содержание нужны были немалые. Фактически кладбище оказалось бесхозным.

Духовная консистория требовала от городской управы наведения на нем порядка, городская управа, не имея средств для этого, настаивала на передаче его в ведение духовного ведомства.

Свидетельством того, что закрытое кладбище было обузой и для города, и для духовного ведомства, является переписка между ними.


В ТЮМЕНСКУЮ ГОРОДСКУЮ УПРАВУ ОТ ПРИЧТА И СТАРОСТЫ ГРАДО-ТЮМЕНСКОЙ ИЛЬИНСКОЙ ЦЕРКВИ ОТ 5 СЕНТЯБРЯ 1900 Г.

«На старом городском кладбище Всесвятской кладбищенской церкви, приписанном к Ильинской за последнее время было несколько покушений на ограбление церкви и были даже сняты с временно устроенной деревянной колокольни четыре небольшие колокола; кроме этого хищники разрушают памятники, похищают украшения с них, железные оградки, чугунные плиты и даже кирпичи от могил и разламывают кругом кладбища деревянные заборы, почему оказывается необходимым иметь там двух сторожей, так как одному находящемуся там сторожу нет возможности быть бессменно на карауле, да одному и опасно быть там, вследствие отдаленности кладбища от жилых строений.






А так как кладбищенская церковь бездоходная и не может на свой счет содержать караульного на принадлежащем городу и упраздненном кладбище, поэтому причт и староста Градо-Тюменской Ильинской церкви покорнейше просим Тюменскую городскую Управу назначить на кладбище второго сторожа с определением ему месячного жалованья до семи рублей».


ИЗ ТОБОЛЬСКОЙ ДУХОВНОЙ КОНСИСТОРИИ В ГОРОДСКУЮ УПРАВУ ОТ 25 ИЮЛЯ 1901 ГОДА

«Указом Святейшего Синода от 27 июня сего года за №94403 по делу об устройстве и управлении городскими кладбищами в Тюмени, предписано епархиальному начальству войти в сношение с местным городским управлением об изъятии из его владения и передаче в заведывание духовного начальства всех городских кладбищ г. Тюмени».


_Постановление_городской_управы_

«Вышеизложенное предложение Тобольской духовной консистории представить на благоусмотрение городской Думы, доложив ей при том, что городская Управа со своей стороны полагала бы городские кладбища предоставить всецело в распоряжение духовного начальства...».


ПОСТАНОВЛЕНИЕ ГОРОДСКОЙ ДУМЫ ОТ 6 НОЯБРЯ 1901 ГОДА

«Принадлежащие городу кладбища, поименованные в докладе городской Управы, передать в ведение духовного ведомства в будущем 1902 году, в том виде, в каком они есть в настоящее время, но без отчуждения земли возврата, израсходованных на новое кладбище 235 рублей 19 копеек не требовать...








Поставить духовному ведомству условием, чтобы оно в течение 1902 и 1903 годов предоставило бедным людям места для могил бесплатно, а в будущее время когда будет установлена какая-либо плата за места, с бедных людей взымалась бы таковая по их средствам, возможно меньшая, а в случае неимения средств давались бы места бесплатно и тогда»...


ПИСЬМО В ТЮМЕНСКУЮ ГОРОДСКУЮ УПРАВУ ИЗ ТОБОЛЬСКОЙ ДУХОВНОЙ КОНСИСТОРИИ ОТ 8 ЯНВАРЯ 1902 ГОДА

«При обозрении Его Преосвященством, епископом Тобольским и Сибирским Антонием градо-Тюменских кладбищ во время поездки с 20 по 29 сентября 1901 года, замечено, что старое закрытое кладбище, находящееся ныне в черте городского населения в Ильинском приходе, с небольшою каменною церковью – обнесено ветхим дощатым деревянным забором, во многих местах погнившим, покосившимся и поломанным, так что чрез него удобен доступ на кладбище; оно все заполнено могилами, расположенными без всякого порядка, так что и проход между ними затруднителен; очень многие могилы осыпались, сравнялись с землей или даже образовали ямины; очень многие надгробные памятники от времени весьма обветшали, разрушились или частию разломаны и расхищены человеческими руками, так как по полицейским сведениям это кладбище служит в теплое время местом ночлега для, так называемых «золоторотцев», для их сборищ и для укрывания краденых вещей, поэтому более ценные памятники расхищены систематически; так как это кладбище уже закрыто и более на нем покойников не хоронят, то доходности оно никакой не дает, а между тем требуется усиленный ремонт его ограды и усиленная охрана от дальнейшего наглого расхищения надгробных памятников, а также поддержание существующих памятников со стороны родственников почивших и благотворителей в сколько-нибудь приличном виде, поэтому следует предпринять капитальный ремонт кладбищенской ограды, меры к усиленной охране кладбища от дальнейшего расхищения надгробных на нем памятников и для поддержания кладбища в приличном сколько-нибудь виде».


ПИСЬМО ПРИЧТА И СТАРОСТЫ ИЛЬИНСКОЙ ЦЕРКВИ ОТ 25 АПРЕЛЯ 1905 ГОДА В ТЮМЕНСКУЮ ГОРОДСКУЮ УПРАВУ

«В 20 число сего апреля от неизвестной причины произошел пожар на старом городском закрытом кладбище, погорели некоторые кресты и надгробные памятники. Пожарною командою, прибывшею на кладбище, разобрано и разбросано несколько звен старой ограды с восточной стороны, которая сделалась открытой для скота, который каждый день наполняет кладбище, повреждая надгробные памятники и кресты. Сторож кладбища Андрей Туровинин предъявлял об этом городской Управе, то ему ответили, что все городские кладбища находятся теперь в ведении духовного ведомства.






Ввиду чего причт и староста Пророко-Ильинской церкви, в районе которой находится старое кладбище, считают своим долгом доложить городской Управе, что тюменской кладбищенской комиссией, утвержденною Его Преосвященством в 1902 году, в духовное ведомство приняты только три кладбища: новое городское, Затюменское и Заречное, а старое закрытое кладбище, как не приносящее никакого дохода и ограда его уже ветхая и во многих местах частию расхищаемая ворами, осталось в ведении городского общества. Протоиерей Д. Космаков».

На послание Тобольской духовной консистории в Тюменскую городскую Думу от 17 марта 1907 года, на очередную просьбу отремонтировать ограду закрытого кладбища Дума ответила: «согласно отношения Тобольской духовной консистории от 25 июля 1901 года за №99840, основанного на указе Св. Синода от 27 июня 1901 года... означенные принадлежащие городу тюменские кладбища переданы в ведение духовного ведомства».


В ТЮМЕНСКУЮ ГОРОДСКУЮ УПРАВУ ОТ ПРИЧТА И СТАРОСТЫ ИЛЬИНСКОЙ ЦЕРКВИ ОТ 25 ЯНВАРЯ 1908 ГОДА

«В Ильинском приходе существует 2 кладбища: новое, находящееся за полотном железной дороги около Тобольско-Ялуторовского тракта и старое при Всехсвятской церкви – последнее в 1884 г. как заполненное могилами закрыто для общественного пользования и в настоящее время погребение на нем допускается в особо исключительных случаях....

Кладбище это было огорожено заплотом, но последний в настоящее время стал ветхим и при том расхищается и разрушается (вероятно) живущими вблизи жителями «слободок». Хищению и разрушению подвергается не только ограда кладбища, но и надгробные памятники и оградки могил. Правда, подобное печальное явление наблюдалось и в прежние годы, но в незначительной степени; ныне же оно приняло такие большие размеры, что в настоящее время можно считать более половины расхищенных заплотов. Виновники этого расхищения оставались долгое до сего времени в неизвестности и только ныне 21 или 22 января околоточным надзирателем г. Смолиным было в одном из домов вблизи кладбища найдено несколько похищенных плах от ограды, часть которых была обращена уже в дрова, при чем был задержан и виновный, который согласно протокола был арестован. Виновный (единственный из многих доселе остающихся неизвестными) понесет несомненно заслуженную кару, но будущее кладбища от этого не улучшится...






Разрушение и хищение ограды и надгробных памятников и вообще неблагоустройство этого кладбища обращало на себя внимание и местной полиции, и епархиального Преосвященного, и, наконец, начальника губернии, коим в 1904 году было предложено городской управе привести это кладбище в надлежащий вид; об этом же ходатайствовало пред городской управой и духовное начальство. Со стороны городской управы по этому вопросу последовал отказ, мотивированный тем, что все кладбища г. Тюмени в 1902 году переданы в ведение духовного начальства, которое и может содержать их в должном виде на средства, получаемые от платы за могилы.

Относительно приведенной мотивировки к отказу нужно заметить следующее:

1) В Тюмени существует 4 кладбища, из коих одно – старое при Всехсвятской церкви закрыто (для погребения жителей), а на остальных 3-х (Затюменском, Заречном и новом) производится погребение, при чем взимается установленная плата за могилы, на каковую и содержатся сторожа и могильщики и эти кладбища не требуют от городового Управления никаких пособий.

2) Старое кладбище при Всехсвятской церкви, как уже было сказано, закрыто для погребения и потому не имеет дохода от могил, на который бы могло поддерживаться в благоустроенном виде. Церковных доходов от совершения богослужений в кладбищенской церкви (только по воскресеньям и праздничным дням) бывает недостаточно даже на покрытие необходимых расходов по церкви (отопление, содержание трапезника, вино, просфоры и необходимый ремонт); о расходах же на поддержание самого кладбища, следовательно, не может быть и речи.

3) Кладбищенской комиссией в г. Тюмени, учрежденной Епархиальным начальством по заведыванию переданными городовым управлением кладбищами, старое кладбище не было принято, как разрушенное и не приносящее дохода, на который бы можно было его содержать в приличном виде, – о чем городской Управе и было сообщено причтом отношением от 25 апреля 1905 года.

4) На основании ст. 5 Городового Положения, 701 ст. Уст. Врачебн. Т. XIII изд. 1892 г. обязанность огораживать и окапывать опустевшие (закрытые) кладбища, среди населенных мест находящиеся, лежит «на владельце земли, отведенной под кладбище», каковым владельцем должно быть признано городовое управление. По смыслу закона кладбище составляет предмет общественного, но не гражданского права; а по ст. 717 того же Устава запрещается обращать прежнее кладбище под пашню или другим каким бы то ни было образом истреблять оставшиеся на оном могилы.

Ввиду всего вышеизложенного и принимая во внимание, что старое кладбище в настоящее время находится в самом жалком виде (ограда расхищается, надгробные памятники уничтожаются), что средств у кладбищенской церкви на приведение его в должный вид и поддержание в таковом в будущем не имеется, – грешно пред Богом и преступно, ибо здесь покоится прах предков многих даже из доселе здравствующих жителей Тюмени и – что чувство уважения к праху предков и ближних закреплено для православных христиан священным обычаем на протяжении многих веков существования церкви».

В конце, подводя итог такому длинному и аргументированному посланию, причт Пророко-Ильинской церкви просил городскую управу:

«1) Принять старое кладбище по-прежнему в ведение города;

2) Устроить новую ограду вокруг всего кладбища с употреблением на это годного материала от старой;

3) Для охранения на будущее время ограды и надгробных памятников от расхищения и разрушения – установить надзор на кладбище чрез караульных под их ответственность».

После передачи кладбищ в духовное ведомство положение их кардинально не улучшилось. Газета «Ермак», которую трудно заподозрить в симпатии к городским властям, поместила следующую заметку о Затюменском кладбище.

«Много раз уже указывалось на недосмотр и небрежное наблюдение на затюменском кладбище. Порядки отнюдь не изменились, а стали еще хуже. По кладбищу разгуливают лошади, топчут могилы и никому до этого нет дела. Когда заведывание кладбищами лежало на обязанности городского управления, подобных безобразий не наблюдалось. Давно бы пора обратить внимание духовному ведомству на состояние кладбищ и употреблять поступаемый налог за могилы на благоустройство кладбищ, а не на другие потребности».

Оригинальное решение многолетней проблемы ограждения старого Всесвятского кладбища предложил 4 апреля 1908 г. Тюменской городской управе гласный городской Думы тюменский мещанин Алексей Петрович Ретин: место, примыкающее с северной стороны кладбища разбить на участки и раздать желающим в аренду для постройки новых жилых помещений. Таким образом, кладбище оказывалось загороженным без всяких затрат со стороны управления.

Городская Дума поддержала предложение гласного Ретина: «...при отдаче в аренду примыкающей к кладбищу местности поставить арендаторам обязательное устройство на их счет прочных заборов, которые и послужат для кладбища оградою.

Тогда Ильинскому причту останется наблюдение только за церковью и находящимися на кладбище надгробными памятниками; принять же обратно сказанное кладбище в ведение города было бы нарушением Указа Св. Синода от 27 июня 1901 года за №24403...».

Так появились дома с участками на четной стороне теперешней ул. Осипенко на отрезке от ул. Свердлова до места слияния улиц Осипенко и Комсомольской. Позже, уже в послевоенное время, улица Тобольская, ныне Комсомольская, прошла прямо... по кладбищу.

К 1913 году Текутьевское кладбище оказалось заполненным, и в Тюменскую городскую управу последовало обращение благочинного Градо-Тюменских церквей священника Михаила Зверева. Он просил расширить Текутьевское кладбище, предложив управе арендовать для этого дополнительный участок земли у букинских крестьян.

Управа порекомендовала благочинному самому договориться об аренде земли, мотивируя это тем, что кладбища находятся в ведении духовного ведомства.

Во взаимных претензиях прошло два года.

В сентябре 1915 года истекал очередной десятилетний срок договора аренды земли под кладбище.

Благочинный вновь попросил городскую управу «заключить договор с Букинским обществом о сдаче земель, занятых Текутьевским кладбищем, на дальнейший срок и озаботиться увеличением названного кладбища путем принудительной прирезки», а если арендный договор перезаключить не удастся, то «отвести участок земли для нового кладбища в районе ближайшем к Текутьевскому кладбищу».

Как развивались события дальше, остается только догадываться, документов более позднего времени выявить не удалось. Скорее всего, городская управа договариваться с букинским обществом о расширении Текутьевского кладбища не захотела, и дело «спустили на тормозах», а тут и революция подоспела. Ситуация кардинально упростилась. У крестьян деревни Букино спрашивать вообще не стали, земли стали народными, и, видимо, поэтому Текутьевское кладбище пережило свое второе рождение: прирезай земли сколько хочешь. Хоронить здесь закончили в начале 60-х годов XX в., когда город вовсю стал расширяться от улицы Мельникайте в сторону района КПД и Текутьевское кладбище оказалось в центре города. Место это хорошо знакомо тюменцам, но мало кто знает, почему оно так называется.






Бытует две версии происхождения его названия. Первая – кладбище названо по имени своего основателя городского головы Текутьева. Вторая – на этом кладбище похоронен Текутьев, один из самых известных людей Тюмени начала XX века. Но ни та, ни другая версии не нашли своего документального подтверждения.

Текутьевское кладбище было основано в 1885 году, когда А.И. Текутьев к городской власти никакого отношения еще не имел и не мог быть его основателем.

Что касается второй версии, то она также не выдерживает никакой критики. А.И. Текутьев умер в 1916 году и был похоронен в склепе при Спасской церкви. Кладбище еще при жизни Андрея Ивановича называлось Текутьевским, и не просто в устной речи, но даже в документах.

На самом деле свое название Текутьевское кладбище получило благодаря своему местоположению. Дело в том, что под кладбище было отведено место, соседствующее с участком земли, принадлежащим Текутьеву и находящейся на этом участке его мельницей. Кладбище сначала называлось «новое», затем в архивных документах начала XX века оно стало упоминаться как «кладбище, возле мельницы Текутьева». Согласитесь, что это очень длинное название. Позже в документах оно фигурирует как «так называемое Текутьевское кладбище», и, наконец, его стали называть коротко и ясно: «Текутьевское кладбище».

Это в начале XX века любому тюменцу было ясно и понятно, что кладбище находится недалеко от заимки Текутьева, потому так и называется, но со временем не стало ни Текутьева, ни его мельницы, а название так и осталось.

К 400-летию Тюмени часть Текутьевского кладбища (несколько десятков метров), прилегающую к улице Республики, превратили в парковую зону, и это не противоречит закону, принятому Государственной Думой в 1996 году. Строительство же зданий и сооружений на территории кладбищ запрещается тем же законом. Но на территории 3-й городской больницы, устроенной на месте бывшего Всесвятского кладбища, уже построен новый корпус инфекционной больницы, строится многоэтажный жилой дом, заказчиком которого выступает та же инфекционная больница...

«Хотите здесь жить – звоните...» – призывает объявление, висящее на фасаде строящегося дома. Правильнее было бы написать: «Хотите жить на кладбище – звоните...».

Мой давний знакомый В. Каширин рассказал как-то два случая, касающихся старого Всесвятского кладбища.






Однажды, а дело было в 60-х годах, когда сам он был еще мальчишкой и жил в районе ул. Осипенко, произошел случай, запомнившийся ему на всю жизнь. Он с товарищами стал свидетелем того, как при проведении земляных работ по ул. Комсомольской ковш экскаватора, копавшего яму, вместе с землей извлек хорошо сохранившийся, еще долбленый гроб. Экскаваторщик, очевидно, был человек несуеверный, открыл свою находку, и взору замерших мальчишек предстал человеческий скелет с длинными, по всей видимости, женскими волосами. Вытряхнув содержимое на землю, экскаваторщик подобрал два выпавших золотых колечка и как ни в чем не бывало продолжил работу.

Другой случай произошел гораздо позже, уже в 80-е годы. Во дворе одного из коммунальных домов по ул. Комсомольской жильцы наткнулись на территории своего двора на кирпичную кладку склепа. Проломив кладку сверху, увидели, что образовалось отверстие, и, не раздумывая долго, стали использовать склеп как помойную яму.

Летом прошлого года мне удалось поговорить с пожилой женщиной, хозяйкой одного из домов на ул. Комсомольской, и вот что она рассказала.

Приехали они семьей в Тюмень в 1948 году, а в следующем, 49-м, начали строить свой дом на отведенном им месте. Их дом был построен одним из первых в этом районе. На мой вопрос, знали ли они, что здесь территория старого кладбища, она сказала: «Позже узнали, когда стали на своем огороде находить кости и черепа даже на небольшой глубине».

Несколько лет назад, – рассказывала моя собеседница, – строители копали траншею под водопровод вдоль ул. Комсомольской и недалеко от ее дома, почти напротив ворот, наткнулись на кирпичную кладку склепа. Сломав верхнюю его часть и проложив трубы, все это закопали. После долгой паузы она сказала: «Тут все построено на костях». И продолжила: «А судьбы у большинства жителей домов, построенных на территории старого кладбища, не сложились. Очень трудные судьбы, страшные смерти».

Является ли виной всему отрицательная энергетика кладбища, определенно сказать трудно, но моя собеседница уверена, что именно кладбище оказало свое влияние.

Расценив мои расспросы по-своему, эта усталая пожилая женщина напоследок нашей беседы с надеждой спросила: «А может быть, нас, наконец, снесут?».

Не хочется, чтобы люди, которые будут жить в новом доме по ул. Комсомольской, задавали когда-нибудь такие же вопросы.

На тюменских кладбищах лежит прах многих поколений тюменцев – известных и не очень, богатых и бедных, скупых и щедрых, – все они были нашими земляками. Пусть же, наконец, их прах обретет покой.

Именно о людях давно ушедших поколений написал теплые слова С. Аксаков: «Вы не великие герои, не громкие личности, в тишине и безвестности прошли вы свое земное поприще и давно, очень давно его оставили, но вы были люди, и ваша внешняя и внутренняя жизнь так же исполнена поэзии, так же любопытна и поучительна для нас, как мы и наша жизнь в свою очередь будем любопытны и поучительны для наших потомков. Вы были такие же действующие лица великого всемирного зрелища, с незапамятных времен представляемого человечеством, так же добросовестно разыгрывали свои роли и так же стоите воспоминания. Могучею силою письма и печати познакомлено теперь с вами ваше потомство. Оно встретило вас с сочувствием и признало в вас братьев, когда и как бы вы ни жили, в каком бы вы платье не ходили. Да не оскорбится же никогда память ваша никаким пристрастным судом, никаким легкомысленным словом!».