Тычковка, Сараи, Потаскуй… Из истории тюменских окраин XIX – начала XX вв.
С. Н. Кубочкин
«ПЛАУЧИЙ» МОСТ
Мосты через реку. Мы воспринимаем их в повседневной жизни как данность, несмотря на то что это сложные инженерные сооружения. Так уж, видно, устроен человек: к хорошему привыкает быстро. Однако еще сто лет назад сообщение между нагорной частью города и Заречьем было головной болью тюменцев.
Исторически сложилось так, что Тюмень расположена на двух берегах Туры. Заречная часть города была отрезана от остального города рекой, особенно остро это чувствовалось весной, во время весеннего паводка. До XVIII века сообщение между районами города осуществлялось перевозами.
В связи с тем, что перевоз через Туру являлся частью стратегической дороги на Тобольск, в конце XVIII века был построен наплавной мост, как тогда говорили, «плаучий», состоящий из скрепленных между собой плотов. В определенное время мост разводился для пропуска плотов с лесом, барж и судов.
В начале XIX века в Тюмени возникло громкое дело тюменского мещанина Алексея Конушина, претендовавшего на право частного владения «плаучим» мостом.
Суть дела заключалась в просьбе Алексея Конушина признать, что мост через Туру был построен им, на его деньги и он имел право пользоваться им для сбора денег с проезжающих.
Городовым магистратом было определено городской Думе: о построенном мещанином Конушиным мосте «учинить свое постановление и магистрат уведомить».
Слушания по делу начались 24 октября 1806 года в Тюменской городской Думе. По справке, составленной Думой, значилось, что мост на реке Туре построен «купцами и мещанами в добровольную складку в 1796 году, а прежде оного озаведению Конушиным никакого сведения не имеется».
Конушин же настаивал, что именно он построил «с воли градского Главы и по согласию общества» через реку Туру плаучий мост, «со издержанием на оный свыше тысячи рублей», и за «выдание того важно полезного обществу предмета» якобы позволено было ему «пользоватца оным из доходу с проезжающих разного звания люди на четырехлетнее время збором за проезд по оному платежей».
31 октября Дума выдала заключение: раз Конушин ссылается на то, что мост им был построен «с воли градского Главы и по согласию общества, то истребовать от него объяснение, кто были в том позволении ему согласны по именам, как градский Глава, а равно купцы и мещане».
В объяснении Конушина, поданном 9 ноября, сказано, что мост был заведен им «к пользе государственной и народному удовольствию» при бывшем градском голове Степане Маслове.
По словам Конушина, ему было отдано содержание моста на четыре года, однако он распоряжался им только полгода. В свидетели призывал Конушин городских и сельских, соседствующих с городом, жителей под присягою, а также им было заявлено, что свидетельствовать может городничий Бабичев.
Но убедить городскую Думу в своей правоте Алексей Конушин не смог и в октябре 1806 года решился на отчаянный шаг.
Тюменская городская Дума узнала об этом из письма Тюменского городского магистрата: «в проезд Сибирского генерал-губернатора Ивана Борисовича Пестеля было подано прошение от тюменского мещанина Алексея Конушина, в котором написано, что «по тщательному ево старанию по верноподданической преданности и долгу христианскому о попечении о государственном и общенародном благе... он устроил чрез реку Туру мост, употребя на построение собственного капитала со излишеством тысячу рублей».
У Конушина появилась надежда: разбирательство дела возобновилось 10 июня 1807 г., когда в Тюмень было доставлено предложение сибирского генерал-губернатора Ивана Борисовича Пестеля относительно «притеснения чинимого тюменским городовым магистратом... тюменскому мещанину Алексею Конушину и претензий его на оную Думу, лишившую его дохода, собираемого им прежде с проезжающих по построенному собственным его капиталом чрез реку Туру мосту».
Генерал-губернатор Пестель, сам вникавший в суть жалобы, нашел «немалое в оном затруднение». С одной стороны, в 149-й статье городового положения сказано: «буде в дачах городских находятся места удобные для заведения мельницы или рыбной ловли, или перевозы, то с оных доход принадлежит городу». Но с другой, по показаниям самого Конушина, в деле значится, что мост построен им был с позволения городского головы и согласия всего общества. Однако найти договор не удалось ни в Тюмени, ни в Тобольске.
Тогда губернатор, чтобы «не нарушать законного порядка и не затруднить присутственные места разбирательством», передал это дело для решения губернскому правлению.
Правление нашло претензию мещанина Конушина «не только не доказанною, но и вовсе опровергнутой, поелику о постройке им моста по предоставлению в пользу его дохода никакого по делам сведения не оказалось. А вышло совсем противное, что упоминаемый мост возведен в 1796 году от купецкого и мещанского общества, и с самого того времени поныне состоит в ведении градской Думы».
К тому же «Конушин в течении целых десяти лет нигде иска не начинал, следовательно если бы и нашлось по делам какое-либо и подкрепление претензии его, доказательство то и тогда таковая претензия за силою Высочайшего манифеста 1787 года июня 28, 7 статьею уничтожается по сим причинам».
Губернское правление пришло к заключению, что «тюменскому мещанину Конушину в просьбе относительно построенного в городе Тюмени чрез реку Туру моста отказать». Было предписано: «и впредь нигде в том просьбы от него не принимать, о чем тюменскому магистрату и градской Думе предписать указание...».
Конушин считал, что его лишили выгоды и оставили употребленный им на строительство моста капитал «в невозвратном убытке». Он приписал это зависти, так как им был построен мост, обеспечивающий «в обе стороны безпрерывный проезд», но больше всего «из-за зрительности, поелику Его Высокопревосходительство господин бывший в Тобольске губернатор Александр Васильевич Алябьев в проследование его особы из Тобольска в С.-Петербург, за переправу его со свитою чрез Туру по установленному им мосту без всякой опасности, изволил благоволить при общественных и лутчих людях изъявить ему изустно благодарность за установление моста».
Через двести лет трудно ответить на вопрос: кто строил мост? Ответ на него не смогли (или не захотели) найти через десять лет после его постройки. Факт остается фактом – дело это мещанин Конушин проиграл.
Мост остался городской собственностью и до 1826 года – в течение тридцати лет – служил тюменцам верой и правдой.
Весной 1826 г. обветшавший мост не выдержал случившегося большого разлива Туры, и пришлось возводить его заново.
В мае этого же года приступили к строительству. Построенный новый мост обошелся городу в 1899 руб. 93 коп.
Когда мост был готов, гражданам Тюмени было объявлено, чтобы сплавляемые лес, дрова и барки с известью выше моста по реке Туре расшивались на мелкие плоты. При прохождении в мостовые ворота предписывалось оповещать заблаговременно «мостовых караульщиков к отпиранию ворот, дабы вдруг приплавом лесов и ударением по быстроте воды в мост не могли наносить вреда разрывом онаго и чрез то общество не могло б терпеть невозвратных убытков».
Городской Думой было составлено расписание пропуска через мост сплавляемых лесов: «в течение каждых суток пополуночи с 3-х по 6, а с полудня с 6 по 9 часов». В противном случае, «если кем-либо сего соблюдено не будет и от безвременности приплаву лесов будет поврежден мост и какие чрез то понесутся невозвратные обществу убытки, то отнесены быть имеют платежом на того, от кого был мост поврежден».
Содержание моста дорого обходилось городской казне, и, чтобы хоть как-то компенсировать затраты на него, на заседании городской Думы 26 июля 1828 года был поднят вопрос о сборе с проезжающих по мосту через Туру.
Гласные вспомнили предписание сибирского губернатора от 1805 г., а затем и последовавшего в 1820 г. предписания тобольского гражданского губернатора: «если кто из проезжающих с купецкою кладью и разными товарами... разного звания людей на трактовой дороге перевоза пожелает перевозить по оному мосту, то полагают брать... к содержанию того моста с каждого купецкого воза и с торгующего всякими разными товарами на купецком праве по пятидесяти копеек, а с проходящих обратно простых телег по пяти копеек с лошади».
Городской Думой из благонадежных людей стали назначаться сборщики.
По этим положениям в 1822 году было собрано 2108 рублей, из которых «употреблено на содержание моста – за одолбление, сохранность онаго, за караул во все лето, покупку новых плотов, барки, снастей водовозных и прочих потребностей по 20 число декабря 1095 руб. 82 коп...».
По предложению тобольского гражданского губернатора Осипова 16 декабря 1822 года «предписывалось сбор с проходящих возов чрез поплавной мост взнесть в число городских доходов».
В 1823 году поступило собранных «с проезжающих чрез тот же мост разных купецких обозов и частных людей только 308 руб. 95 коп., да по недостатку выписанной суммы на содержание моста поступило из суммы общественной купецкой и мещанской 609 руб. 27 коп...».
В 1824 году с состоящего в городе Тюмени на реке Туре поплавного моста «в доход общества никаких доходов нисколько не поступило...».
По сведениям, которыми располагала Дума, оказалось, что с 1825-го по 1828 годы расход на содержание моста составил 3900 руб. 59 коп. и «получаемый весьма в малозначительном количестве с моста доход» издержки на него не компенсирует. Перерасход был отнесен на счет гостинодворной суммы.
В декабре 1829 года по указанию окружного начальника была составлена такса «о денежном сборе с проезжающих летом чрез поплавной мост, лежащий на реке Туре, а весною во время разлития воды за переправку на пароме и лодках».
В 1829 году затраты составили:
На содержание моста – 595 руб. 65 ½ коп;
На содержание перевоза – 315 руб. 37 ½ коп;
Всего годовые затраты составили 911 руб. 3 коп.
Между тем как собрано было в это время с проезжающих через мост лишь 200 рублей.
В 1830 году на содержание моста было израсходовано 440 руб. 90 коп.; на содержание перевоза – 485 руб. 67 коп.
В 1831 году – 492 руб. 47 коп; на содержание перевоза – 287 руб. 43 ¼ коп.
В июне 1832 г. в Тюмень поступило распоряжение министра внутренних дел о доставлении сведений «о устроении мостов взамен перевозов и учреждения сбора с проезжающих по таксам».
После долгих рассуждений гласными было признано, что «плоучий мост чрез реку Туру устроить постоянным порядком взамен перевоза действительно невозможно».
Такса за перевоз была признана ими умеренной, и начаты были хлопоты перед вышестоящим начальством о разрешении на получение «по оной дохода для поддержания моста и перевоза, дабы общество не могло далее обременяться невозвратными издержками. В отношении же отдачи кому-либо на откуп моста и перевоза с необременительным для проезжающих сбором никого из граждан или других каких-либо посторонних лиц, желающих наверно быть не может».
В 1833 году контроль за сбором денег с проходящих по мосту возов ужесточился. С каждого воза также собиралось по 50 коп. за проезд, а с простых телег – по 5 коп. Содержатель моста мещанин Козьма Болотов был снабжен наставлением: «дабы собственный лишь его один за сим сбором присмотр во время значительного прохода возов, особенно ночьми, не мог быть малополезен и не случилось бы безденежного пропуска, присутствие Думы признает определить в помощь к Болотову из ремесленной цеховой Управы старшину Федора Михайлова Проскурякова и помощника Алексея Козмина Обласова».
Помощникам Болотова Проскурякову и Обласову предписывалось: «чтоб они за провозом чрез пловучий мост купецкой клади и простых из под оной телег днем и ночью каждого числа имели неослабное наблюдение при каждом транспорте, так что сколько когда будет проходить возов, то прежде пропуска хозяев оных посылать с деньгами, какое с кого количество следует брать, смотря по наставлению данному Болотову к городовому мещанскому старосте Коновалову, который по получении денег тотчас обязан за подписанием своим выдавать для пропуска возов и телег записки, обозначая в них месяц, число и количество возов и телег и тогда пропустя воз или телеги, записки представлять им в градскую Думу».
Назначение добросовестных сборщиков, контроль за сбором денег, организация ремонта моста – все это ложилось на немногочисленных гласных Думы действительно тяжким грузом. Спустя некоторое время городской Думой был найден выход: было решено отказаться от назначаемых сборщиков и перейти к отдаче моста в арендное содержание.
На ежегодных торгах побеждал тот, кто назначал наивысшую цену.
Все были довольны. Город сразу получал деньги за аренду моста. Арендатор моста брал на себя сбор денег с проезжающих по утвержденной таксе и содержание моста в исправном состоянии, то есть имел возможность заработать на разнице между собранными деньгами с проезжающих и уплаченной на торгах суммой.
В 1834 г. торги на право перевоза через Туру выиграл тюменский мещанин Андрей Мыльников с товарищами.
Андрею Мыльникову было приказано, «чтоб он немедленно приготовил рабочих благонадежных, проворных и не старых...».
Случалось, что городская Дума содержанием наплавного моста бывала недовольна. Так, например, было выражено недоверие тюменскому мещанину Данилу Лазареву.
Лазарев, по мнению гласных, «оказался совершенно неисправным содержателем... ибо он почти всегда с оного сам отлучается, по настоянию Думы не приступает к поставке на мосту перил, не укрепляет в должном порядке натянутый чрез реку Туру мост снастями к безопасному по оному проезду и не делает по условию выстилок, без чего нельзя дозволить проезжать людям, задерживает пропуск проплавляемых дров, лесов и прочего и тем наносит для жителей города большие неудовольствия», и, «дабы чрез таковую явную его беспечность и неблагонадежность не подвергнуться присутствию Думы строгому и законному взысканию», гласные постановили «помянутого Лазарева от содержания моста удалить».
Важное дело содержания моста было поручено исполнять тюменскому мещанину Ивану Федорову Парфенову. Ему вменялось в обязанность «при натянутом мосте все плоты крепко один к другому притянуть, деревянные связи, коими теперь мост поддерживается осмотреть...».
В апреле 1843 года был заключен контракт на содержание в летнее время плавучего моста с мещанином Акинтием Парфеновым. Он был обязан «иметь при оном мосте с потребным числом людей денно ночный беспрерывно караул и во время проплытия барок, судов, лодок и разных лесов, мост разводить каждодневно по полуночи с 5 до 8 часов, и пополудни с 9 по 10 час и пропущать осторожно, смотря за тем бдительно, чтобы при пропуске основного не могло учинено быть повреждения и тем вместе при всякой разводке моста с обеих сторон иметь загороду, чтоб никто не имел тогда никакого проезда или прохода пеших. Очищая с мосту и с обеих на оной спусков грязь, как скоро таковая окажется и во всякое время лета наблюдать чистоту...».
Но уже в скором времени гласные Думы разочаровались и в подрядчике Парфенове. Оказалось, что мост содержится не должным образом, «перила и тротуары для пешеходов установлены не были», а по мосту «оному знатнейшие лица проезжают, почты и естафеты проходят», и потому присутствие Думы опасалось «чрез сию неисправность» быть вовлеченным «в ответственность пред правительством».
Лишь прибегнув к помощи полиции, удалось обязать подрядчика Парфенова «с поручителями его, чтоб мост привели в совершенную исправность».
В 1850 году Тюменской городской Думой была предпринята попытка выйти с ходатайством к тобольскому губернатору «об ассигновании... на содержание моста и перевоза 150 рублей серебром», чтобы хоть в какой-то степени компенсировать расходы из городского бюджета. Но безуспешно – содержание моста так и оставалось городской обязанностью.
3 марта 1883 года в городской Думе был заслушан доклад городской управы о торгах, произведенных ею на отдачу в арендное содержание в лето 1883 года «перевоза чрез р. Туру на пароме, самолете и лодках, а также и поплавного моста с находящимся при нем водочерпным плотом».
В торгах принимали участие мещане Николай Проскуряков и Константин Проскуряков, первый дал цену 999 рублей, последний – 1000 рублей.
Городская Дума, принимая во внимание, что Константин Проскуряков содержал в аренде через р. Туру перевоз и наплавной мост с находящимся при нем водочерпным плотом в течение более десяти лет и «в содержании неисправностей замечаем не был», постановила: «содержание в 1883 году перевоза чрез реку Туру на пароме, самолете и лодках, а также и поплавного моста с находящимся при нем водочерпным плотом, отдать мещанину Константину Федорову Проскурякову».
В 1901 г. городской Думой было составлено новое расписание о времени развода наплавного моста для бесплатного прохода судов и плотов с лесом.
«...Ежедневно, кроме пятницы и субботы: утром с 3-х до 6 часов, вечером с 6 до 8 часов; в пятницу и субботу: утром с 3-х до 4 часов, вечером с 6 до 8 часов».
В январе 1901 года жители заречной части обратились в Тюменскую городскую Думу с заявлением.
«Утвержденный правительством в 1893 году 1/2 копеечный сбор с грузов, проходящих по ветви железной дороги Тюмень-Тура, назначен исключительно для мощения и устройства подъездных дорог, идущих через город Тюмень к железной дороге, расходование сумм этого сбора должно производиться под ближайшим наблюдением и с разрешения г. Тобольского губернатора.
В 1894-95 годах Его Превосходительство Н.М. Богданович, будучи Тобольским губернатором между прочим предположил израсходовать из сумм вышеозначенного сбора до 20000 рублей на постройку постоянного моста через р. Туру в г. Тюмени. Во время одного из думских заседаний в 1900 году обнаружилось, что остаток 1/2 копеечного сбора уменьшился уже до 9000 рублей, Дума немедленно постановила деньги эти положить в городской банк и хранить неприкосновенными как основной фонд на постройку постоянного моста через реку Туру. Мост этот должен быть с разводною частью и постройка его, мы полагаем, может быть исполнена не иначе как по проекту, утвержденному Министерством Путей Сообщения, так как р. Тура, представляет судоходный путь.
На основании вышеизложенного мы просим Тюменскую городскую Думу ныне же озаботиться составлением проекта моста через р. Туру.
Мы уверены, что когда будет выработан проект и жители г. Тюмени будут поставлены относительно последнего в известность, то в случае недостатка денег у города на постройку моста могут явиться пожертвования не только со стороны заречных жителей г. Тюмени, но и некоторых юрт, жители коих терпят большие неудобства и даже убытки от затруднений при переезде через р. Туру осенью во время гололедицы, а в особенности весной при отсутствии всякого моста иногда в течение до 11/2 месяцев. Неудобства проезда на городскую часть из-за реки Туры таковы, что нередко овес, мука и т. п. товары продаются крестьянами на заречных базарах на 1 копейку дешевле, чем в самом городе.
Постоянный благоустроенный мост необходим и на случай пожара и для сокращения расходов на временные перевозы и постоянное переустройство спусков у существующего моста».
Под заявлением стояло полтора десятка подписей, в числе которых были и фамилии владельцев кожевенных заводов Колмогорова, Кругляшова, Решетникова, Шувалова.
Но средств в городской казне на сооружение моста не было и в ближайшее время не предвиделось. Даже предложение торгового дома «Бр. М. и С. Кыркаловы» построить дамбу «около одного из берегов с пролетом до 4-х сажен и с возвышением над уровнем воды до одного аршина» для пропуска леса, поступившее в городскую управу в марте 1905 года, не было принято.
Мартемьян Кузьмич Кыркалов в своем заявлении писал: «На устройство этого сооружения я считаю возможным предложить городу нашего леса 4-х сажен 9 вершков 84 бревна и 5 саж. от 6-8 верш. 8 шт. и на наставку пути над пролетом потребное количество 3 д. плах и для продольной настилки 1 1/2 д. плах.
Имею честь просить Управу обсудить этот вопрос и не отказать в устройстве просимого мною сооружения».
Но и это предложение поддержки не нашло.
Газета писала: «Отсутствие постоянного моста особенно чувствительно сказывается осенью и весной. В настоящее время, благодаря гололедице и крутизне спуска к мосту, приходится наблюдать, как подвергаются избиению лошади возчиков грузов, падают, подвергаются увечью и т.п. Весною сообщение с Заречной частью прекращается почти совершенно. Жители Заречья подавали уже заявление о постройке моста, но результатов пока никаких»^.^
В ноябре 1908 года в Тюменскую городскую Думу поступило очередное заявление от жителей заречной части Тюмени.
«Вторично, мы просители Заречной части, имеем честь покорнейше просить городскую Думу обратить свое благосклонное внимание относительно устройства постоянного моста через реку Туру, так как переезд по имеющемуся, т.е. существующему мосту становится почти совсем невозможен.
Причем докладываем городской Думе о нижеследующем: во время разлива реки прекращается сообщение по мосту от четырех до семи недель каждогодно, судя по разливу реки, таковое положение в особенности в пожарном отношении – может принести жителям заречной части большое несчастье, да и существующий мост уже является сам по себе для нас жителей несчастьем, – потому что нередко приходится проезжать по нему с большим риском.
Во время продолжительной гололедицы на нашем допотопном мосту от сквернословия даже воздух оскверняется, – вот по такому то мосту ходят наши дети и девочки-подростки школьного возраста. Но это еще не все, бывают и этого хуже, во время разлива реки – сколько приходится слышать безобразий, от которых даже волосы становятся дыбом, в то время полиция не может установить порядок, потому что каждому обывателю не хочется стоять у перевоза три, четыре и даже пять и шесть часов, в довершение всего сказанного на таком мосту тонут люди, лошади, коробки и линейки.
Вследствие вышеизложенного, и ввиду ходатайства пред Министерством об отпуске сумм на устройство водопровода в г. Тюмени – покорнейше просим городскую Думу приобщить настоящее ходатайство к вопросу о постройке нового постоянного моста через реку Туру...». Это заявление от имени заречных жителей было подписано гласным И.Е. Решетниковым.
К тому времени у города имелся капитал, состоящий в закладных листах Нижегородско-Самарского земельного банка в размере 8000 рублей и начислениях процентов с этого капитала на 1 июля 1908 года – 1869 руб. 55 коп; всего – 9869 руб. 55 коп. Жители Заречья, очевидно, надеялись, что эта сумма могла быть направлена на строительство столь необходимого городу моста.
Но заведующий городской кассой Петр Клементьевич Кудряшов «приземлил» мечтателей, заявив: «...вполне сознавая всю важность для благосостояния и удобства жителей не только города, но и населения уезда, в особенности недостаточного, сооружение постоянного моста чрез реку Туру я, заведуя городской кассой, по состоянию таковой, не вижу никакой возможности на городские средства выполнить даже в ближайшем будущем сооружение моста и еще надолго, при скудости наших средств, будут обречены жители города испытывать существующие неудобства, при наплавном мосте, содержание которого городу стоит весьма дорого».
Заведующий городской кассой предложил просить «городского Голову глубокоуважаемого Андрея Ивановича Текутьева и в этом деле не отказать городу в своем содействии и помощи постройкой моста на его средства, с тем, чтобы город был ему обязан ежегодно уплатой израсходованной им на постройку суммы».
В конце концов была создана подготовительная комиссия по вопросу о постройке постоянного моста через реку Туру в составе членов: А.Я. Кочнева, А.Н. Филонова, Г.И. Горбунова, К.А. Плишкина, М.А. Кругляшова.
На своем первом заседании комиссия начала было рассматривать различные типы мостов, но, не имея сведений о денежных суммах, которые город может затратить на это сооружение, вопрос остался открытым.
20 марта городская Дума приняла постановление, которым было определено: «просить комиссию вновь войти в рассмотрение вопроса о постройке моста через реку Туру, сообщив ей о желании города иметь таковой мост плашкоутным и просить на сооружение его составить приблизительную смету расходов».
8 апреля 1909 года в помещении Тюменской городской управы собралась рабочая комиссия по постройке постоянного моста через реку Туру в составе: Э.М. Бернарского, Г.И. Горбунова, М.А. Кругляшова, К.А. Плишкина, И.Е. Решетникова, В.Л. Лаврентьева, при участии членов управы В.А. Копылова и К.П. Гилева. Председателем был избран Э.М. Бернарский.
Прежде всего комиссия решила вопрос о материале плашкоутов: был признан «более прочным и отвечающим в смысле экономии означенным целям плашкоут, сделанный из дерева».
Длина моста по сделанному зимой Бернарским измерению «должна быть 90 сажен (на время весеннего подъема воды) на поддержание настила какового моста потребуется 14 плашкоутов... высота настила от поверхности воды будет до 2-х сажен».
Приблизительная стоимость этого моста достигала, по мнению комиссии, 35-40 тысяч рублей. Детальное же составление сметы и разработка проекта должны были быть поручены специалистам.
Было признано желательным, «чтобы лица, составляющие смету и проект, принимали во внимание, чтобы мост мог служить для перевозки тяжестей до 1000 пудов».
27 мая 1909 года комиссия по постройке постоянного моста через р. Туру под председательством М.А. Кругляшова выработку предварительных проектов (одного на железных, а другого на деревянных плашкоутах) поручила инженеру Эдуарду Максимилиановичу Бернарскому к августу 1909 г. за вознаграждение из расчета 0,65% от общей стоимости моста.
Но у инженера находились дела более важные и срочные, и лишь 12 мая 1910 года председателю комиссии был представлен «чертежный проект моста на железных (со всеми железными частями) плашкоутах стоимостью 271000 рублей, а также проект моста на деревянных плашкоутах стоимостью 41721 рубль...».
Комиссией было высказано мнение, что «плашкоутные мосты будут ли они деревянные или железные постоянно будут требовать значительных расходов по ремонту их и этот расход несомненно будет составлять такую сумму денег, которая в течение 10-15 лет почти сравняется с первоначальной на мост затратой».
В результате от плашкоутных мостов отказались. Было признано более желательным в интересах города построить постоянный мост «на прочных устоях, причем, ввиду получаемых везде прекрасных результатов от бетонно-железных построек, комиссия остановила свой выбор на типе моста этой конструкции».
В общих чертах стоимость этого моста, по мнению специалистов комиссии, приблизительно должна была равняться 200000 рублей.
В марте 1911 года Федор Филимонович Колмогоров через своего доверенного Павла Лукьяновича Сеченова предложил городу «заимообразно на постройку постоянного моста чрез реку Туру понтонного или на быках до ста тысяч рублей или даже и более с условием 7% годовых на срок, какой пожелает город...».
Управа считала, что «городу надо быть крайне осторожным в принятии на постройку моста стотысячного капитала, так как помимо постройки моста есть давно назревшие потребности и нужды, которые в ближайшем будущем необходимо удовлетворить, как, например, постройки водопровода, а потому заем городу может понадобиться на последнее сооружение, которое обезопасит город от пожаров и будет ему давать несомненно реальную выгоду. Доходами же с водопровода можно покрывать % по займу».
Пока велись обсуждения проектов моста, поиск денег на их осуществление, старый наплавной мост порой являлся мишенью для проходящих пароходов или плотов с лесом.
Так, в жалобе Тюменской городской управы начальнику Иртышского участка говорилось: «23 сего апреля, шедший сверху пароход «Владимир», принадлежащий купцу Ефиму Тимофеевичу Новицкому, во время своего прохождения через разводную часть моста, нисколько не умерил своего хода, несмотря на делаемые предупреждения, крики и знаки со стороны городских служащих, и с полного хода налетел на поплавной мост и причинил ему повреждения.
Подобные случаи прохождения разводной части моста пароходами и полным ходом бывают нередки и командиры пароходов, несмотря на постоянные делаемые им предупреждения, не умеряют хода своих судов, благодаря чему бывают поломки моста...
Городская управа, имея ввиду, что мост служит путем сообщения между одной частью города и другой, значится на Высочайше утвержденном на г. Тюмень плане и обслуживает почтовую дорогу и таким образом имеет общественно-государственное значение – просит Ваше Высокоблагородие не отказать в своем распоряжении, чтобы командиры пароходов проходили чрез разводную часть поплавного моста тихим ходом».
Почти одновременно с отправленной тюменцами жалобой в Тюменскую городскую управу в августе 1910 г. пришло письмо от начальника Иртышского участка Томского округа путей сообщения. В нем сообщалось: «вследствие развивающегося год от года судоходства в смысле увеличения как размеров плавающих судов, так и района их плавания, обращаю внимание Тюменской городской Управы на необходимость принятия мер к увеличению, в ближайшем будущем, отверстия разводной части моста, так как в настоящее время ко мне поступила жалоба на затруднительность прохождения через мост парохода «Комета» шириной в 53 фута. Среди же судов, плавающих в настоящее время по рр. Западной Сибири, есть суда шириной 60 футов».
Стороны периодически обменивались взаимными упреками, мост же оставался наплавным...
Лишь при советской власти, к середине 1920-х гг., был возведен постоянный деревянный мост на том же месте, где был наплавной.
Он простоял более шестидесяти лет.
С. Н. Кубочкин
«ПЛАУЧИЙ» МОСТ
Мосты через реку. Мы воспринимаем их в повседневной жизни как данность, несмотря на то что это сложные инженерные сооружения. Так уж, видно, устроен человек: к хорошему привыкает быстро. Однако еще сто лет назад сообщение между нагорной частью города и Заречьем было головной болью тюменцев.
Исторически сложилось так, что Тюмень расположена на двух берегах Туры. Заречная часть города была отрезана от остального города рекой, особенно остро это чувствовалось весной, во время весеннего паводка. До XVIII века сообщение между районами города осуществлялось перевозами.
В связи с тем, что перевоз через Туру являлся частью стратегической дороги на Тобольск, в конце XVIII века был построен наплавной мост, как тогда говорили, «плаучий», состоящий из скрепленных между собой плотов. В определенное время мост разводился для пропуска плотов с лесом, барж и судов.
В начале XIX века в Тюмени возникло громкое дело тюменского мещанина Алексея Конушина, претендовавшего на право частного владения «плаучим» мостом.
Суть дела заключалась в просьбе Алексея Конушина признать, что мост через Туру был построен им, на его деньги и он имел право пользоваться им для сбора денег с проезжающих.
Городовым магистратом было определено городской Думе: о построенном мещанином Конушиным мосте «учинить свое постановление и магистрат уведомить».
Слушания по делу начались 24 октября 1806 года в Тюменской городской Думе. По справке, составленной Думой, значилось, что мост на реке Туре построен «купцами и мещанами в добровольную складку в 1796 году, а прежде оного озаведению Конушиным никакого сведения не имеется».
Конушин же настаивал, что именно он построил «с воли градского Главы и по согласию общества» через реку Туру плаучий мост, «со издержанием на оный свыше тысячи рублей», и за «выдание того важно полезного обществу предмета» якобы позволено было ему «пользоватца оным из доходу с проезжающих разного звания люди на четырехлетнее время збором за проезд по оному платежей».
31 октября Дума выдала заключение: раз Конушин ссылается на то, что мост им был построен «с воли градского Главы и по согласию общества, то истребовать от него объяснение, кто были в том позволении ему согласны по именам, как градский Глава, а равно купцы и мещане».
В объяснении Конушина, поданном 9 ноября, сказано, что мост был заведен им «к пользе государственной и народному удовольствию» при бывшем градском голове Степане Маслове.
По словам Конушина, ему было отдано содержание моста на четыре года, однако он распоряжался им только полгода. В свидетели призывал Конушин городских и сельских, соседствующих с городом, жителей под присягою, а также им было заявлено, что свидетельствовать может городничий Бабичев.
Но убедить городскую Думу в своей правоте Алексей Конушин не смог и в октябре 1806 года решился на отчаянный шаг.
Тюменская городская Дума узнала об этом из письма Тюменского городского магистрата: «в проезд Сибирского генерал-губернатора Ивана Борисовича Пестеля было подано прошение от тюменского мещанина Алексея Конушина, в котором написано, что «по тщательному ево старанию по верноподданической преданности и долгу христианскому о попечении о государственном и общенародном благе... он устроил чрез реку Туру мост, употребя на построение собственного капитала со излишеством тысячу рублей».
У Конушина появилась надежда: разбирательство дела возобновилось 10 июня 1807 г., когда в Тюмень было доставлено предложение сибирского генерал-губернатора Ивана Борисовича Пестеля относительно «притеснения чинимого тюменским городовым магистратом... тюменскому мещанину Алексею Конушину и претензий его на оную Думу, лишившую его дохода, собираемого им прежде с проезжающих по построенному собственным его капиталом чрез реку Туру мосту».
Генерал-губернатор Пестель, сам вникавший в суть жалобы, нашел «немалое в оном затруднение». С одной стороны, в 149-й статье городового положения сказано: «буде в дачах городских находятся места удобные для заведения мельницы или рыбной ловли, или перевозы, то с оных доход принадлежит городу». Но с другой, по показаниям самого Конушина, в деле значится, что мост построен им был с позволения городского головы и согласия всего общества. Однако найти договор не удалось ни в Тюмени, ни в Тобольске.
Тогда губернатор, чтобы «не нарушать законного порядка и не затруднить присутственные места разбирательством», передал это дело для решения губернскому правлению.
Правление нашло претензию мещанина Конушина «не только не доказанною, но и вовсе опровергнутой, поелику о постройке им моста по предоставлению в пользу его дохода никакого по делам сведения не оказалось. А вышло совсем противное, что упоминаемый мост возведен в 1796 году от купецкого и мещанского общества, и с самого того времени поныне состоит в ведении градской Думы».
К тому же «Конушин в течении целых десяти лет нигде иска не начинал, следовательно если бы и нашлось по делам какое-либо и подкрепление претензии его, доказательство то и тогда таковая претензия за силою Высочайшего манифеста 1787 года июня 28, 7 статьею уничтожается по сим причинам».
Губернское правление пришло к заключению, что «тюменскому мещанину Конушину в просьбе относительно построенного в городе Тюмени чрез реку Туру моста отказать». Было предписано: «и впредь нигде в том просьбы от него не принимать, о чем тюменскому магистрату и градской Думе предписать указание...».
Конушин считал, что его лишили выгоды и оставили употребленный им на строительство моста капитал «в невозвратном убытке». Он приписал это зависти, так как им был построен мост, обеспечивающий «в обе стороны безпрерывный проезд», но больше всего «из-за зрительности, поелику Его Высокопревосходительство господин бывший в Тобольске губернатор Александр Васильевич Алябьев в проследование его особы из Тобольска в С.-Петербург, за переправу его со свитою чрез Туру по установленному им мосту без всякой опасности, изволил благоволить при общественных и лутчих людях изъявить ему изустно благодарность за установление моста».
Через двести лет трудно ответить на вопрос: кто строил мост? Ответ на него не смогли (или не захотели) найти через десять лет после его постройки. Факт остается фактом – дело это мещанин Конушин проиграл.
Мост остался городской собственностью и до 1826 года – в течение тридцати лет – служил тюменцам верой и правдой.
Весной 1826 г. обветшавший мост не выдержал случившегося большого разлива Туры, и пришлось возводить его заново.
В мае этого же года приступили к строительству. Построенный новый мост обошелся городу в 1899 руб. 93 коп.
Когда мост был готов, гражданам Тюмени было объявлено, чтобы сплавляемые лес, дрова и барки с известью выше моста по реке Туре расшивались на мелкие плоты. При прохождении в мостовые ворота предписывалось оповещать заблаговременно «мостовых караульщиков к отпиранию ворот, дабы вдруг приплавом лесов и ударением по быстроте воды в мост не могли наносить вреда разрывом онаго и чрез то общество не могло б терпеть невозвратных убытков».
Городской Думой было составлено расписание пропуска через мост сплавляемых лесов: «в течение каждых суток пополуночи с 3-х по 6, а с полудня с 6 по 9 часов». В противном случае, «если кем-либо сего соблюдено не будет и от безвременности приплаву лесов будет поврежден мост и какие чрез то понесутся невозвратные обществу убытки, то отнесены быть имеют платежом на того, от кого был мост поврежден».
Содержание моста дорого обходилось городской казне, и, чтобы хоть как-то компенсировать затраты на него, на заседании городской Думы 26 июля 1828 года был поднят вопрос о сборе с проезжающих по мосту через Туру.
Гласные вспомнили предписание сибирского губернатора от 1805 г., а затем и последовавшего в 1820 г. предписания тобольского гражданского губернатора: «если кто из проезжающих с купецкою кладью и разными товарами... разного звания людей на трактовой дороге перевоза пожелает перевозить по оному мосту, то полагают брать... к содержанию того моста с каждого купецкого воза и с торгующего всякими разными товарами на купецком праве по пятидесяти копеек, а с проходящих обратно простых телег по пяти копеек с лошади».
Городской Думой из благонадежных людей стали назначаться сборщики.
По этим положениям в 1822 году было собрано 2108 рублей, из которых «употреблено на содержание моста – за одолбление, сохранность онаго, за караул во все лето, покупку новых плотов, барки, снастей водовозных и прочих потребностей по 20 число декабря 1095 руб. 82 коп...».
По предложению тобольского гражданского губернатора Осипова 16 декабря 1822 года «предписывалось сбор с проходящих возов чрез поплавной мост взнесть в число городских доходов».
В 1823 году поступило собранных «с проезжающих чрез тот же мост разных купецких обозов и частных людей только 308 руб. 95 коп., да по недостатку выписанной суммы на содержание моста поступило из суммы общественной купецкой и мещанской 609 руб. 27 коп...».
В 1824 году с состоящего в городе Тюмени на реке Туре поплавного моста «в доход общества никаких доходов нисколько не поступило...».
По сведениям, которыми располагала Дума, оказалось, что с 1825-го по 1828 годы расход на содержание моста составил 3900 руб. 59 коп. и «получаемый весьма в малозначительном количестве с моста доход» издержки на него не компенсирует. Перерасход был отнесен на счет гостинодворной суммы.
В декабре 1829 года по указанию окружного начальника была составлена такса «о денежном сборе с проезжающих летом чрез поплавной мост, лежащий на реке Туре, а весною во время разлития воды за переправку на пароме и лодках».
В 1829 году затраты составили:
На содержание моста – 595 руб. 65 ½ коп;
На содержание перевоза – 315 руб. 37 ½ коп;
Всего годовые затраты составили 911 руб. 3 коп.
Между тем как собрано было в это время с проезжающих через мост лишь 200 рублей.
В 1830 году на содержание моста было израсходовано 440 руб. 90 коп.; на содержание перевоза – 485 руб. 67 коп.
В 1831 году – 492 руб. 47 коп; на содержание перевоза – 287 руб. 43 ¼ коп.
В июне 1832 г. в Тюмень поступило распоряжение министра внутренних дел о доставлении сведений «о устроении мостов взамен перевозов и учреждения сбора с проезжающих по таксам».
После долгих рассуждений гласными было признано, что «плоучий мост чрез реку Туру устроить постоянным порядком взамен перевоза действительно невозможно».
Такса за перевоз была признана ими умеренной, и начаты были хлопоты перед вышестоящим начальством о разрешении на получение «по оной дохода для поддержания моста и перевоза, дабы общество не могло далее обременяться невозвратными издержками. В отношении же отдачи кому-либо на откуп моста и перевоза с необременительным для проезжающих сбором никого из граждан или других каких-либо посторонних лиц, желающих наверно быть не может».
В 1833 году контроль за сбором денег с проходящих по мосту возов ужесточился. С каждого воза также собиралось по 50 коп. за проезд, а с простых телег – по 5 коп. Содержатель моста мещанин Козьма Болотов был снабжен наставлением: «дабы собственный лишь его один за сим сбором присмотр во время значительного прохода возов, особенно ночьми, не мог быть малополезен и не случилось бы безденежного пропуска, присутствие Думы признает определить в помощь к Болотову из ремесленной цеховой Управы старшину Федора Михайлова Проскурякова и помощника Алексея Козмина Обласова».
Помощникам Болотова Проскурякову и Обласову предписывалось: «чтоб они за провозом чрез пловучий мост купецкой клади и простых из под оной телег днем и ночью каждого числа имели неослабное наблюдение при каждом транспорте, так что сколько когда будет проходить возов, то прежде пропуска хозяев оных посылать с деньгами, какое с кого количество следует брать, смотря по наставлению данному Болотову к городовому мещанскому старосте Коновалову, который по получении денег тотчас обязан за подписанием своим выдавать для пропуска возов и телег записки, обозначая в них месяц, число и количество возов и телег и тогда пропустя воз или телеги, записки представлять им в градскую Думу».
Назначение добросовестных сборщиков, контроль за сбором денег, организация ремонта моста – все это ложилось на немногочисленных гласных Думы действительно тяжким грузом. Спустя некоторое время городской Думой был найден выход: было решено отказаться от назначаемых сборщиков и перейти к отдаче моста в арендное содержание.
На ежегодных торгах побеждал тот, кто назначал наивысшую цену.
Все были довольны. Город сразу получал деньги за аренду моста. Арендатор моста брал на себя сбор денег с проезжающих по утвержденной таксе и содержание моста в исправном состоянии, то есть имел возможность заработать на разнице между собранными деньгами с проезжающих и уплаченной на торгах суммой.
В 1834 г. торги на право перевоза через Туру выиграл тюменский мещанин Андрей Мыльников с товарищами.
Андрею Мыльникову было приказано, «чтоб он немедленно приготовил рабочих благонадежных, проворных и не старых...».
Случалось, что городская Дума содержанием наплавного моста бывала недовольна. Так, например, было выражено недоверие тюменскому мещанину Данилу Лазареву.
Лазарев, по мнению гласных, «оказался совершенно неисправным содержателем... ибо он почти всегда с оного сам отлучается, по настоянию Думы не приступает к поставке на мосту перил, не укрепляет в должном порядке натянутый чрез реку Туру мост снастями к безопасному по оному проезду и не делает по условию выстилок, без чего нельзя дозволить проезжать людям, задерживает пропуск проплавляемых дров, лесов и прочего и тем наносит для жителей города большие неудовольствия», и, «дабы чрез таковую явную его беспечность и неблагонадежность не подвергнуться присутствию Думы строгому и законному взысканию», гласные постановили «помянутого Лазарева от содержания моста удалить».
Важное дело содержания моста было поручено исполнять тюменскому мещанину Ивану Федорову Парфенову. Ему вменялось в обязанность «при натянутом мосте все плоты крепко один к другому притянуть, деревянные связи, коими теперь мост поддерживается осмотреть...».
В апреле 1843 года был заключен контракт на содержание в летнее время плавучего моста с мещанином Акинтием Парфеновым. Он был обязан «иметь при оном мосте с потребным числом людей денно ночный беспрерывно караул и во время проплытия барок, судов, лодок и разных лесов, мост разводить каждодневно по полуночи с 5 до 8 часов, и пополудни с 9 по 10 час и пропущать осторожно, смотря за тем бдительно, чтобы при пропуске основного не могло учинено быть повреждения и тем вместе при всякой разводке моста с обеих сторон иметь загороду, чтоб никто не имел тогда никакого проезда или прохода пеших. Очищая с мосту и с обеих на оной спусков грязь, как скоро таковая окажется и во всякое время лета наблюдать чистоту...».
Но уже в скором времени гласные Думы разочаровались и в подрядчике Парфенове. Оказалось, что мост содержится не должным образом, «перила и тротуары для пешеходов установлены не были», а по мосту «оному знатнейшие лица проезжают, почты и естафеты проходят», и потому присутствие Думы опасалось «чрез сию неисправность» быть вовлеченным «в ответственность пред правительством».
Лишь прибегнув к помощи полиции, удалось обязать подрядчика Парфенова «с поручителями его, чтоб мост привели в совершенную исправность».
В 1850 году Тюменской городской Думой была предпринята попытка выйти с ходатайством к тобольскому губернатору «об ассигновании... на содержание моста и перевоза 150 рублей серебром», чтобы хоть в какой-то степени компенсировать расходы из городского бюджета. Но безуспешно – содержание моста так и оставалось городской обязанностью.
3 марта 1883 года в городской Думе был заслушан доклад городской управы о торгах, произведенных ею на отдачу в арендное содержание в лето 1883 года «перевоза чрез р. Туру на пароме, самолете и лодках, а также и поплавного моста с находящимся при нем водочерпным плотом».
В торгах принимали участие мещане Николай Проскуряков и Константин Проскуряков, первый дал цену 999 рублей, последний – 1000 рублей.
Городская Дума, принимая во внимание, что Константин Проскуряков содержал в аренде через р. Туру перевоз и наплавной мост с находящимся при нем водочерпным плотом в течение более десяти лет и «в содержании неисправностей замечаем не был», постановила: «содержание в 1883 году перевоза чрез реку Туру на пароме, самолете и лодках, а также и поплавного моста с находящимся при нем водочерпным плотом, отдать мещанину Константину Федорову Проскурякову».
В 1901 г. городской Думой было составлено новое расписание о времени развода наплавного моста для бесплатного прохода судов и плотов с лесом.
«...Ежедневно, кроме пятницы и субботы: утром с 3-х до 6 часов, вечером с 6 до 8 часов; в пятницу и субботу: утром с 3-х до 4 часов, вечером с 6 до 8 часов».
В январе 1901 года жители заречной части обратились в Тюменскую городскую Думу с заявлением.
«Утвержденный правительством в 1893 году 1/2 копеечный сбор с грузов, проходящих по ветви железной дороги Тюмень-Тура, назначен исключительно для мощения и устройства подъездных дорог, идущих через город Тюмень к железной дороге, расходование сумм этого сбора должно производиться под ближайшим наблюдением и с разрешения г. Тобольского губернатора.
В 1894-95 годах Его Превосходительство Н.М. Богданович, будучи Тобольским губернатором между прочим предположил израсходовать из сумм вышеозначенного сбора до 20000 рублей на постройку постоянного моста через р. Туру в г. Тюмени. Во время одного из думских заседаний в 1900 году обнаружилось, что остаток 1/2 копеечного сбора уменьшился уже до 9000 рублей, Дума немедленно постановила деньги эти положить в городской банк и хранить неприкосновенными как основной фонд на постройку постоянного моста через реку Туру. Мост этот должен быть с разводною частью и постройка его, мы полагаем, может быть исполнена не иначе как по проекту, утвержденному Министерством Путей Сообщения, так как р. Тура, представляет судоходный путь.
На основании вышеизложенного мы просим Тюменскую городскую Думу ныне же озаботиться составлением проекта моста через р. Туру.
Мы уверены, что когда будет выработан проект и жители г. Тюмени будут поставлены относительно последнего в известность, то в случае недостатка денег у города на постройку моста могут явиться пожертвования не только со стороны заречных жителей г. Тюмени, но и некоторых юрт, жители коих терпят большие неудобства и даже убытки от затруднений при переезде через р. Туру осенью во время гололедицы, а в особенности весной при отсутствии всякого моста иногда в течение до 11/2 месяцев. Неудобства проезда на городскую часть из-за реки Туры таковы, что нередко овес, мука и т. п. товары продаются крестьянами на заречных базарах на 1 копейку дешевле, чем в самом городе.
Постоянный благоустроенный мост необходим и на случай пожара и для сокращения расходов на временные перевозы и постоянное переустройство спусков у существующего моста».
Под заявлением стояло полтора десятка подписей, в числе которых были и фамилии владельцев кожевенных заводов Колмогорова, Кругляшова, Решетникова, Шувалова.
Но средств в городской казне на сооружение моста не было и в ближайшее время не предвиделось. Даже предложение торгового дома «Бр. М. и С. Кыркаловы» построить дамбу «около одного из берегов с пролетом до 4-х сажен и с возвышением над уровнем воды до одного аршина» для пропуска леса, поступившее в городскую управу в марте 1905 года, не было принято.
Мартемьян Кузьмич Кыркалов в своем заявлении писал: «На устройство этого сооружения я считаю возможным предложить городу нашего леса 4-х сажен 9 вершков 84 бревна и 5 саж. от 6-8 верш. 8 шт. и на наставку пути над пролетом потребное количество 3 д. плах и для продольной настилки 1 1/2 д. плах.
Имею честь просить Управу обсудить этот вопрос и не отказать в устройстве просимого мною сооружения».
Но и это предложение поддержки не нашло.
Газета писала: «Отсутствие постоянного моста особенно чувствительно сказывается осенью и весной. В настоящее время, благодаря гололедице и крутизне спуска к мосту, приходится наблюдать, как подвергаются избиению лошади возчиков грузов, падают, подвергаются увечью и т.п. Весною сообщение с Заречной частью прекращается почти совершенно. Жители Заречья подавали уже заявление о постройке моста, но результатов пока никаких»^.^
В ноябре 1908 года в Тюменскую городскую Думу поступило очередное заявление от жителей заречной части Тюмени.
«Вторично, мы просители Заречной части, имеем честь покорнейше просить городскую Думу обратить свое благосклонное внимание относительно устройства постоянного моста через реку Туру, так как переезд по имеющемуся, т.е. существующему мосту становится почти совсем невозможен.
Причем докладываем городской Думе о нижеследующем: во время разлива реки прекращается сообщение по мосту от четырех до семи недель каждогодно, судя по разливу реки, таковое положение в особенности в пожарном отношении – может принести жителям заречной части большое несчастье, да и существующий мост уже является сам по себе для нас жителей несчастьем, – потому что нередко приходится проезжать по нему с большим риском.
Во время продолжительной гололедицы на нашем допотопном мосту от сквернословия даже воздух оскверняется, – вот по такому то мосту ходят наши дети и девочки-подростки школьного возраста. Но это еще не все, бывают и этого хуже, во время разлива реки – сколько приходится слышать безобразий, от которых даже волосы становятся дыбом, в то время полиция не может установить порядок, потому что каждому обывателю не хочется стоять у перевоза три, четыре и даже пять и шесть часов, в довершение всего сказанного на таком мосту тонут люди, лошади, коробки и линейки.
Вследствие вышеизложенного, и ввиду ходатайства пред Министерством об отпуске сумм на устройство водопровода в г. Тюмени – покорнейше просим городскую Думу приобщить настоящее ходатайство к вопросу о постройке нового постоянного моста через реку Туру...». Это заявление от имени заречных жителей было подписано гласным И.Е. Решетниковым.
К тому времени у города имелся капитал, состоящий в закладных листах Нижегородско-Самарского земельного банка в размере 8000 рублей и начислениях процентов с этого капитала на 1 июля 1908 года – 1869 руб. 55 коп; всего – 9869 руб. 55 коп. Жители Заречья, очевидно, надеялись, что эта сумма могла быть направлена на строительство столь необходимого городу моста.
Но заведующий городской кассой Петр Клементьевич Кудряшов «приземлил» мечтателей, заявив: «...вполне сознавая всю важность для благосостояния и удобства жителей не только города, но и населения уезда, в особенности недостаточного, сооружение постоянного моста чрез реку Туру я, заведуя городской кассой, по состоянию таковой, не вижу никакой возможности на городские средства выполнить даже в ближайшем будущем сооружение моста и еще надолго, при скудости наших средств, будут обречены жители города испытывать существующие неудобства, при наплавном мосте, содержание которого городу стоит весьма дорого».
Заведующий городской кассой предложил просить «городского Голову глубокоуважаемого Андрея Ивановича Текутьева и в этом деле не отказать городу в своем содействии и помощи постройкой моста на его средства, с тем, чтобы город был ему обязан ежегодно уплатой израсходованной им на постройку суммы».
В конце концов была создана подготовительная комиссия по вопросу о постройке постоянного моста через реку Туру в составе членов: А.Я. Кочнева, А.Н. Филонова, Г.И. Горбунова, К.А. Плишкина, М.А. Кругляшова.
На своем первом заседании комиссия начала было рассматривать различные типы мостов, но, не имея сведений о денежных суммах, которые город может затратить на это сооружение, вопрос остался открытым.
20 марта городская Дума приняла постановление, которым было определено: «просить комиссию вновь войти в рассмотрение вопроса о постройке моста через реку Туру, сообщив ей о желании города иметь таковой мост плашкоутным и просить на сооружение его составить приблизительную смету расходов».
8 апреля 1909 года в помещении Тюменской городской управы собралась рабочая комиссия по постройке постоянного моста через реку Туру в составе: Э.М. Бернарского, Г.И. Горбунова, М.А. Кругляшова, К.А. Плишкина, И.Е. Решетникова, В.Л. Лаврентьева, при участии членов управы В.А. Копылова и К.П. Гилева. Председателем был избран Э.М. Бернарский.
Прежде всего комиссия решила вопрос о материале плашкоутов: был признан «более прочным и отвечающим в смысле экономии означенным целям плашкоут, сделанный из дерева».
Длина моста по сделанному зимой Бернарским измерению «должна быть 90 сажен (на время весеннего подъема воды) на поддержание настила какового моста потребуется 14 плашкоутов... высота настила от поверхности воды будет до 2-х сажен».
Приблизительная стоимость этого моста достигала, по мнению комиссии, 35-40 тысяч рублей. Детальное же составление сметы и разработка проекта должны были быть поручены специалистам.
Было признано желательным, «чтобы лица, составляющие смету и проект, принимали во внимание, чтобы мост мог служить для перевозки тяжестей до 1000 пудов».
27 мая 1909 года комиссия по постройке постоянного моста через р. Туру под председательством М.А. Кругляшова выработку предварительных проектов (одного на железных, а другого на деревянных плашкоутах) поручила инженеру Эдуарду Максимилиановичу Бернарскому к августу 1909 г. за вознаграждение из расчета 0,65% от общей стоимости моста.
Но у инженера находились дела более важные и срочные, и лишь 12 мая 1910 года председателю комиссии был представлен «чертежный проект моста на железных (со всеми железными частями) плашкоутах стоимостью 271000 рублей, а также проект моста на деревянных плашкоутах стоимостью 41721 рубль...».
Комиссией было высказано мнение, что «плашкоутные мосты будут ли они деревянные или железные постоянно будут требовать значительных расходов по ремонту их и этот расход несомненно будет составлять такую сумму денег, которая в течение 10-15 лет почти сравняется с первоначальной на мост затратой».
В результате от плашкоутных мостов отказались. Было признано более желательным в интересах города построить постоянный мост «на прочных устоях, причем, ввиду получаемых везде прекрасных результатов от бетонно-железных построек, комиссия остановила свой выбор на типе моста этой конструкции».
В общих чертах стоимость этого моста, по мнению специалистов комиссии, приблизительно должна была равняться 200000 рублей.
В марте 1911 года Федор Филимонович Колмогоров через своего доверенного Павла Лукьяновича Сеченова предложил городу «заимообразно на постройку постоянного моста чрез реку Туру понтонного или на быках до ста тысяч рублей или даже и более с условием 7% годовых на срок, какой пожелает город...».
Управа считала, что «городу надо быть крайне осторожным в принятии на постройку моста стотысячного капитала, так как помимо постройки моста есть давно назревшие потребности и нужды, которые в ближайшем будущем необходимо удовлетворить, как, например, постройки водопровода, а потому заем городу может понадобиться на последнее сооружение, которое обезопасит город от пожаров и будет ему давать несомненно реальную выгоду. Доходами же с водопровода можно покрывать % по займу».
Пока велись обсуждения проектов моста, поиск денег на их осуществление, старый наплавной мост порой являлся мишенью для проходящих пароходов или плотов с лесом.
Так, в жалобе Тюменской городской управы начальнику Иртышского участка говорилось: «23 сего апреля, шедший сверху пароход «Владимир», принадлежащий купцу Ефиму Тимофеевичу Новицкому, во время своего прохождения через разводную часть моста, нисколько не умерил своего хода, несмотря на делаемые предупреждения, крики и знаки со стороны городских служащих, и с полного хода налетел на поплавной мост и причинил ему повреждения.
Подобные случаи прохождения разводной части моста пароходами и полным ходом бывают нередки и командиры пароходов, несмотря на постоянные делаемые им предупреждения, не умеряют хода своих судов, благодаря чему бывают поломки моста...
Городская управа, имея ввиду, что мост служит путем сообщения между одной частью города и другой, значится на Высочайше утвержденном на г. Тюмень плане и обслуживает почтовую дорогу и таким образом имеет общественно-государственное значение – просит Ваше Высокоблагородие не отказать в своем распоряжении, чтобы командиры пароходов проходили чрез разводную часть поплавного моста тихим ходом».
Почти одновременно с отправленной тюменцами жалобой в Тюменскую городскую управу в августе 1910 г. пришло письмо от начальника Иртышского участка Томского округа путей сообщения. В нем сообщалось: «вследствие развивающегося год от года судоходства в смысле увеличения как размеров плавающих судов, так и района их плавания, обращаю внимание Тюменской городской Управы на необходимость принятия мер к увеличению, в ближайшем будущем, отверстия разводной части моста, так как в настоящее время ко мне поступила жалоба на затруднительность прохождения через мост парохода «Комета» шириной в 53 фута. Среди же судов, плавающих в настоящее время по рр. Западной Сибири, есть суда шириной 60 футов».
Стороны периодически обменивались взаимными упреками, мост же оставался наплавным...
Лишь при советской власти, к середине 1920-х гг., был возведен постоянный деревянный мост на том же месте, где был наплавной.
Он простоял более шестидесяти лет.