Тычковка, Сараи, Потаскуй… Из истории тюменских окраин XIX – начала XX вв.
С. Н. Кубочкин
«Н.Д. МАШАРОВ И К°»
Мы, русские люди, мало чтим и помним таланты своих соотечественников вообще, а на поприще труда и промышленности в особенности. Выдающихся людей мы едва помним имена в первом поколении и совсем забываем в поколении следующем.
Н.М. Чукмалдин
В 2000 году исполнилось 100 лет, как предприниматель Николай Дмитриевич Машаров основал в Тюмени чугунолитейный завод на месте небольшой мастерской Заколяпина и Сапожникова. Основание предприятия совпало по времени с громким успехом мастеров Каслинского завода.
В 1900 году в Париже на Всемирной торгово-промышленной выставке изделия Каслинского чугунолитейного завода завоевали Большую золотую медаль. Высшая награда – Гран-при сопровождалась восторженными откликами в печати.
Газета «Liberte», описывая русский отдел выставки, отмечала, что «...тщательное знакомство с собранными в нем богатствами дает посетителю точное понятие о новой промышленной державе, об империи, которая еще несколько лет назад ничего другого не могла выставить, кроме сырых продуктов, теперь же она стоит на одном уровне с цивилизованными народами».
На международных выставках в Вене, Париже и других крупнейших городах Европы каслинское литье собирало толпы восхищенных зрителей, с восторгом рассматривавших скульптуры из чугуна и стремившихся приобрести их. Так, из русского отдела международной художественно-промышленной выставки в Стокгольме (1897 г.) писали правлению Кыштымских заводов: «...чугунное литье пользуется большим вниманием со стороны посетителей выставки. Большая часть предметов уже распродана, и постоянно возникает новый спрос».
К вершине успеха каслинцы шли достаточно долго. У завода, основанного в 1747 году, за полуторастолетнюю историю сменилось несколько хозяев. Были и Демидовы, и Расторгуевы... Лишь со второй половины XIX в. на заводе стали выпускать художественное литье, которое и принесло славу каслинцам. К Парижской выставке 1900 года каслинский завод уже имел следующие награды:
1867 г. – Большая серебряная медаль на Всемирной выставке в Париже.
1873 г. – Большая золотая медаль на Всемирной выставке в Вене.
1897 г. – Золотая медаль на Всемирной выставке в Стокгольме.
И если изделия Каслинского завода к тому времени уже заслужили всемирное признание, то в Тюмени все только начиналось.
Огромный потенциальный рынок сбыта изделий промышленного производства представляла собой Сибирь, не имевшая своих заводов и фабрик по производству сельскохозяйственных орудий и машин. В конце XIX – начале XX вв. потенциал рынка значительно вырос с массовым переселением крестьян из внутренних губерний России в Сибирь. Десятки тысяч крестьян ехали осваивать свободные земли. Конечно, им были необходимы орудия сельскохозяйственного труда, сеялки, жатки, косилки, да и просто бытовая утварь.
Наш земляк купец и меценат Н.М. Чукмалдин в 1898 г. в докладе особому совещанию при департаменте торговли и мануфактур писал о потребностях сельского сибирского населения в гвоздях, вилах, топорах, утюгах, вьюшках и сковородах, в сельскохозяйственных орудиях и машинах. Вопрос о снабжении населения этими предметами тогда был настолько важен, что рассматривался на уровне правительства, в котором обсуждалась возможность разрешения иностранцам поставлять эти изделия беспошлинно или со значительными скидками с пошлин, коль внутренний рынок не мог обеспечить эти потребности.
Уроженец Екатеринбургского уезда Пермской губернии, Николай Дмитриевич Машаров, работая в пароходстве, увидел громадный и все увеличивающийся спрос на эти изделия, огромный потребительский рынок. Построив чугунолитейный завод в Тюмени, он приближал потенциальных покупателей и изготовителей друг к другу. Тем более что судоходство по рекам Западной Сибири начиналось с Тюмени, а это значительно сокращало транспортные расходы и, значит, конечную цену произведенных изделий.
Н.Д. Машаров нашел понимание в тюменских деловых кругах и, получив их поддержку, учредил торгово-промышленное предприятие «Товарищество Н.Д. Машаров и К^°^».
Товарищество было создано «...для чугунолитейного, гвоздарного, мукомольного и других производств в городе Тюмени и для производства торговли изделиями как своих промышленных заведений, так и посторонних, на местном и иногородних рынках».
Не случайно в товарищество вошли купец-пароходовладелец В.Л. Жернаков и управляющий пароходством торгового дома «Корнилова наследники» М.Е. Дементьев. Еще один компаньон – торговый дом «П.И. Гилева сыновья» располагал многолетним опытом литейного производства.
Основной капитал товарищества составлял 50 тыс. рублей. В него внесли свои вклады: Н.Д. Машаров – 10 тыс. рублей, купец В.Л. Жернаков – 10 тыс. рублей, купец Н.И. Сергеев – 8,5 тыс. рублей, М.Е. Дементьев – 7 тыс. рублей, Г.А. Андреев – 6 тыс. рублей, торговый дом «П.И. Гилева сыновья» – 8,5 тыс. рублей.
В одном из пунктов договора о товариществе говорилось, что «...Машаров как хозяин предприятий товарищества принимает на себя ведение торговых и промышленных дел оного, равно ответственность в качестве товарища, остальные же лица, как вкладчики, в непосредственное распоряжение делами Товарищества входить не должны».
11 февраля 1900 г. Николай Дмитриевич направил в городскую управу заявление, в котором сообщил, «...что арендованная Андреем Григорьевичем Заколяпиным городская земля, на которой устроена чугунолитейная вагранка, перешла в пользование Товарищества». Примечательно, что А.Г. Заколяпин был уроженцем Каслинской волости и завода.
Начались интенсивные работы по строительству чугунолитейного завода. Уже 21 марта 1900 г. от товарищества в городскую управу поступило прошение о прирезке земли для постройки здания, в котором был установлен паровой котел с машинным приводом вместо конного. Общая площадь завода к этому времени составляла уже 700 кв. сажен.
Машаров проявил деловую хватку, и к августу площадь завода достигла 1000 кв. сажен, были построены склады и другие службы при заводе. К концу 1900 г. арендуемая земля была выкуплена в полную собственность товарищества. Завод работал и расширялся: были построены машинное отделение, слесарно-механический цех.
К 1912 г. на заводе работало только литейщиков 55 человек под руководством мастера Александра Ивановича Зеленова. В модельном цехе трудились шесть человек: мастер Иван Годов с помощником и четыре модельщика.
Гвоздарный цех был выделен в отдельный завод, правда, на этой же территории, но в отдельном кирпичном корпусе. Здесь стояли 12 станков для резки гвоздей, было помещение для их отжига, здесь же производилась сортировка, развеска и укладка готовой продукции. На участке конно-подковных гвоздей работали три штамповочных станка и шлифовальный барабан.
Эмалировочный цех имел в своем штате пять человек, один из которых – Черногубов Федор Васильевич был составителем эмалевой массы, причем приготовление ее производилось секретно в особом помещении.
Кузнечный цех имел один паровой молот, три наковальни и три кузнечных горна.
В 2-этажном кирпичном корпусе на втором этаже помещался токарно-слесарный цех, в нижнем – токарный участок и котельная с паровым котлом.
В машинном отделении было установлено динамо для электрической запитки станков и освещения. В штате состоял инженер-электрик.
В заводоуправлении, кроме самого Машарова, работали девять человек: заведующий заводом, главный бухгалтер, его заместитель, три счетовода, машинистка, кассир и табельщик.
Письмо Ивана Степановича Соллогуба, работавшего кассиром на чугунолитейном заводе Машарова в 1914-1915 гг., дает представление о работе управленческой службы на заводе.
«...Я в настоящее время нахожусь в Тюмени, с 24 апреля поступил к Машарову с залогом 3000 руб. на оклад 900 р. в год. Приходится кассировать с 8 часов утра до 10 час., а с 10 часов до 4-х совершенно не приходится бывать в конторе, а все время по денежным делам по городу, то в банках, на вокзале, по кредиторам, на почте и по другим поручениям, а в отсутствие меня кассирует кто-нибудь из служащих конторы, а по возвращению из города, с 4-х я начинаю записывать все приходные и расходные документы в кассовую книгу, и делать учет кассы и процедура эта продолжается часов до 7 вечера, но это не беда, я на это нисколько не ропщу и не тяготюсь, но Администрация настаивает, чтобы я кроме этого вел ежедневный учет рабочих и вел бы книгу, в которой записывается ежедневная выработка каждого рабочего, сколько им заработано в течение дня, так из них 220 человек работает сдельно, вот этих то рабочих я должен каждый день вести учет, и кроме того, книгу лицевых счетов каждого рабочего; всех рабочих более 300 человек, работа эта положительно не исполнимая одним и тем же человеком, и при тех обязанностях, которые возложены на меня, т. е. должность кассира, хотя так хочет сделать один администратор Г. Леп, но это ему не удастся. Самого Машарова нет пока в Тюмени, он уехал еще в 1-х числах апреля в Ялту и на днях его ожидают и тогда окончательно моя судьба решится. Но при всем моем желании службы у них, но если только будут настаивать на том, чтобы возложить все выше указанные на меня работы, я их выполнить не могу...».
Многочасовым и напряженным был труд не только заводских управленцев, более 300 рабочих разных специальностей работали в еще более тяжелых условиях у станков, в литейном цехе, у верстаков.
Весь процесс производства чугунного литья имел достаточно сложную технологию, над изделиями из чугуна трудились модельщики, формовщики, литейщики и чеканщики.
К сожалению, не сохранились каталоги, ассортиментные перечни изделий завода, и поэтому судить о выпускавшейся продукции можно лишь по рекламе, публиковавшейся в газетах и по сохранившимся изделиям. Поэтому настоящей находкой можно считать небольшую тетрадку, в которой главный бухгалтер завода Ювеналий Яковлевич Машаров (племянник директора) сделал описание чугунолитейного завода в период с 1912-го по 1918 гг.
Любопытно, что завод работал практически на всех привозных материалах. Для плавки чугуна привозили из Англии кокс. С уральских заводов поставлялось железо для гвоздей, флюс, чугун в болванках. Даже песок формовочный везли с Урала. Правда, это был один из лучших песков в России.
Пригодные для изготовления литейных форм формовочные пески с необходимым содержанием глины встречаются крайне редко. В песчаных карьерах близ Касли в начале XIX века были найдены мелкозернистые пески с необходимым для формовочной смеси содержанием глины. Что сыграло не последнюю роль в освоении на Каслинском заводе художественного литья.
Ю.Я. Машаров в описании приводит следующий перечень выпускаемой продукции. Чаши разные, горшки, котлы, сковороды, жаровни, ступки, кумганы, рукомойники, заслонки печные простые, заслонки печные герметичные, вьюшки, задвижки, утюги, шкивы, литье для маслобоек, литье для молотилок, разное крупное и мелкое литье, разное медное литье, разное литье для пароходств, гвозди строительные, гвозди конно-подковные, хозяйственная эмалированная посуда.
Местными оптовыми покупателями продукции завода были тюменские купцы Иван Петрович Набоких, Еремеев, Иван Степанович Ракин, Николай Ядрышников, а также «Сибирская компания», местные пароходства. Продукция продавалась в Тобольске, Томске, Новониколаевске, Барнауле, Бийске, Омске, Павлодаре, Семипалатинске, Зайсане и др.
Изделия завода Машарова можно было встретить на ежегодных Ирбитской и Ишимской ярмарках, выставлялись они на Первой Западно-Сибирской выставке в г. Омске в 1911 г.
Выпускалось чугунное литье и на заказ. Примером служат чугунные лестницы в зданиях бывшего Народного дома (ул. 25-го Октября, 13) и бывшей женской гимназии (ул. Володарского, 6). На этих произведениях есть клейма завода Машарова.
В 1915-1917 гг. чугунолитейным заводом «Н.Д. Машаров и К^°^» выполнялись военные заказы – ручные гранаты, мины, конно-подковочные гвозди.
Но оказывается, что на заводе, изначально ориентированном на выпуск сельскохозяйственных орудий труда, деталей машин, агрегатов, изделий хозяйственно-бытового назначения, отливали художественное кабинетное литье. Не просто отливали, но отливали качественно. Изделия клеймили, хотя ни в публиковавшейся рекламе, ни в заявленных в договоре товарищества предполагаемых производствах не значится художественное кабинетное литье. Ни слова не сказано о выпуске художественного литья и в записях Ю.Я. Машарова.
Для пояснения: к художественному кабинетному литью относятся такие вещи, как статуэтки, чернильницы, пепельницы, пресс-папье, полочки, подсвечники, подставки для бумаг, шкатулки, вазы, спичечницы, декоративные тарелки, рамки для фотографий, багеты.
Были ли это заказные вещи или их сделали для себя, а может быть, для друзей, или захотелось от ступок, сковород и утюгов подняться на иной качественный уровень, показать, что способны на большее? Сейчас на эти вопросы ответить трудно. Во всяком случае художественные чугунные изделия, изготовленные на заводе Машарова, встречаются редко.
К 2000 году в Тюмени было известно всего 11 предметов! В Тюменском областном краеведческом музее – 3, в Тюменском музее изобразительных искусств – 2, в частных коллекциях Тюмени – 6 изделий (все они помещены на С. 36-38 наст, издания).
Большая часть известных на сегодняшний день художественных отливок завода Машарова находится в частных коллекциях, поэтому описание их представляет несомненный интерес. Тем более что частные коллекции по сравнению с музейными собраниями являются менее устойчивыми во времени и практически недоступны для широкого обозрения.
Сейчас можно только предполагать, почему стали отливать художественные вещи на заводе Машарова, выпускавшем хозяйственно-бытовую утварь, детали для сельхозяйственных машин и пароходов, тем более что это не нашло отражения в документах (реклама, записи Ю.Я. Машарова).
Первая версия. Выпуск художественных изделий был приурочен к какому-либо событию. К этому предположению можно отнести только настольную плакетку с барельефом императора Александра II. Очень возможно, что она была выпущена к 50-летию отмены крепостного права, которое отмечалось в 1911 г. по всей России, в том числе и в Тюмени. Память о царе-освободителе в Тюмени чтили.
Вторая. Необходимость расширения производства, ассортимента выпускаемой продукции могла продиктовать потребность в освоении новых видов изделий – художественного кабинетного литья. Все известные художественные отливки не имеют клейм с датами, поэтому трудно судить о временном отрезке, в который они были выпущены. Трудно предположить, что это делалось в начале освоения основного производства, т.к. затраты на постройку корпусов завода, оборудование, материалы должны были окупиться и завод должен был начать работать в прибыль. Маловероятным является и более позднее освоение художественного литья, так как с 1913 г. финансовое положение на заводе ухудшилось, была введена администрация по делам товарищества, а с 1914 г. завод стал работать по военным заказам.
Все рассматриваемые изделия вторичны по отношению к литью Каслинского и Кусинского заводов. То есть они являются повторением каслинских и кусинских изделий на своем производстве. Бывая на Ирбитской ярмарке, Н.Д. Машаров мог купить и привезти оттуда чугунную вещь или заказать понравившуюся по прейскуранту. На тюменском заводе готовое изделие использовали в качестве эталона, с которого делали форму и отливали уже со своими клеймами. Это объясняет наличие на тюменских изделиях клейм Кусинского и Каслинского заводов под клеймами завода Машарова.
В любом случае попытка Машарова выпускать изделия художественного кабинетного литья в Тюмени является интересным и пока малоизученным фактом в истории нашего города. Нам остается только сожалеть, что стечение обстоятельств не позволило Тюмени стать центром художественного чугунного литья в Сибири.
С. Н. Кубочкин
«Н.Д. МАШАРОВ И К°»
Мы, русские люди, мало чтим и помним таланты своих соотечественников вообще, а на поприще труда и промышленности в особенности. Выдающихся людей мы едва помним имена в первом поколении и совсем забываем в поколении следующем.
Н.М. Чукмалдин
В 2000 году исполнилось 100 лет, как предприниматель Николай Дмитриевич Машаров основал в Тюмени чугунолитейный завод на месте небольшой мастерской Заколяпина и Сапожникова. Основание предприятия совпало по времени с громким успехом мастеров Каслинского завода.
В 1900 году в Париже на Всемирной торгово-промышленной выставке изделия Каслинского чугунолитейного завода завоевали Большую золотую медаль. Высшая награда – Гран-при сопровождалась восторженными откликами в печати.
Газета «Liberte», описывая русский отдел выставки, отмечала, что «...тщательное знакомство с собранными в нем богатствами дает посетителю точное понятие о новой промышленной державе, об империи, которая еще несколько лет назад ничего другого не могла выставить, кроме сырых продуктов, теперь же она стоит на одном уровне с цивилизованными народами».
На международных выставках в Вене, Париже и других крупнейших городах Европы каслинское литье собирало толпы восхищенных зрителей, с восторгом рассматривавших скульптуры из чугуна и стремившихся приобрести их. Так, из русского отдела международной художественно-промышленной выставки в Стокгольме (1897 г.) писали правлению Кыштымских заводов: «...чугунное литье пользуется большим вниманием со стороны посетителей выставки. Большая часть предметов уже распродана, и постоянно возникает новый спрос».
К вершине успеха каслинцы шли достаточно долго. У завода, основанного в 1747 году, за полуторастолетнюю историю сменилось несколько хозяев. Были и Демидовы, и Расторгуевы... Лишь со второй половины XIX в. на заводе стали выпускать художественное литье, которое и принесло славу каслинцам. К Парижской выставке 1900 года каслинский завод уже имел следующие награды:
1867 г. – Большая серебряная медаль на Всемирной выставке в Париже.
1873 г. – Большая золотая медаль на Всемирной выставке в Вене.
1897 г. – Золотая медаль на Всемирной выставке в Стокгольме.
И если изделия Каслинского завода к тому времени уже заслужили всемирное признание, то в Тюмени все только начиналось.
Огромный потенциальный рынок сбыта изделий промышленного производства представляла собой Сибирь, не имевшая своих заводов и фабрик по производству сельскохозяйственных орудий и машин. В конце XIX – начале XX вв. потенциал рынка значительно вырос с массовым переселением крестьян из внутренних губерний России в Сибирь. Десятки тысяч крестьян ехали осваивать свободные земли. Конечно, им были необходимы орудия сельскохозяйственного труда, сеялки, жатки, косилки, да и просто бытовая утварь.
Наш земляк купец и меценат Н.М. Чукмалдин в 1898 г. в докладе особому совещанию при департаменте торговли и мануфактур писал о потребностях сельского сибирского населения в гвоздях, вилах, топорах, утюгах, вьюшках и сковородах, в сельскохозяйственных орудиях и машинах. Вопрос о снабжении населения этими предметами тогда был настолько важен, что рассматривался на уровне правительства, в котором обсуждалась возможность разрешения иностранцам поставлять эти изделия беспошлинно или со значительными скидками с пошлин, коль внутренний рынок не мог обеспечить эти потребности.
Уроженец Екатеринбургского уезда Пермской губернии, Николай Дмитриевич Машаров, работая в пароходстве, увидел громадный и все увеличивающийся спрос на эти изделия, огромный потребительский рынок. Построив чугунолитейный завод в Тюмени, он приближал потенциальных покупателей и изготовителей друг к другу. Тем более что судоходство по рекам Западной Сибири начиналось с Тюмени, а это значительно сокращало транспортные расходы и, значит, конечную цену произведенных изделий.
Н.Д. Машаров нашел понимание в тюменских деловых кругах и, получив их поддержку, учредил торгово-промышленное предприятие «Товарищество Н.Д. Машаров и К^°^».
Товарищество было создано «...для чугунолитейного, гвоздарного, мукомольного и других производств в городе Тюмени и для производства торговли изделиями как своих промышленных заведений, так и посторонних, на местном и иногородних рынках».
Не случайно в товарищество вошли купец-пароходовладелец В.Л. Жернаков и управляющий пароходством торгового дома «Корнилова наследники» М.Е. Дементьев. Еще один компаньон – торговый дом «П.И. Гилева сыновья» располагал многолетним опытом литейного производства.
Основной капитал товарищества составлял 50 тыс. рублей. В него внесли свои вклады: Н.Д. Машаров – 10 тыс. рублей, купец В.Л. Жернаков – 10 тыс. рублей, купец Н.И. Сергеев – 8,5 тыс. рублей, М.Е. Дементьев – 7 тыс. рублей, Г.А. Андреев – 6 тыс. рублей, торговый дом «П.И. Гилева сыновья» – 8,5 тыс. рублей.
В одном из пунктов договора о товариществе говорилось, что «...Машаров как хозяин предприятий товарищества принимает на себя ведение торговых и промышленных дел оного, равно ответственность в качестве товарища, остальные же лица, как вкладчики, в непосредственное распоряжение делами Товарищества входить не должны».
11 февраля 1900 г. Николай Дмитриевич направил в городскую управу заявление, в котором сообщил, «...что арендованная Андреем Григорьевичем Заколяпиным городская земля, на которой устроена чугунолитейная вагранка, перешла в пользование Товарищества». Примечательно, что А.Г. Заколяпин был уроженцем Каслинской волости и завода.
Начались интенсивные работы по строительству чугунолитейного завода. Уже 21 марта 1900 г. от товарищества в городскую управу поступило прошение о прирезке земли для постройки здания, в котором был установлен паровой котел с машинным приводом вместо конного. Общая площадь завода к этому времени составляла уже 700 кв. сажен.
Машаров проявил деловую хватку, и к августу площадь завода достигла 1000 кв. сажен, были построены склады и другие службы при заводе. К концу 1900 г. арендуемая земля была выкуплена в полную собственность товарищества. Завод работал и расширялся: были построены машинное отделение, слесарно-механический цех.
К 1912 г. на заводе работало только литейщиков 55 человек под руководством мастера Александра Ивановича Зеленова. В модельном цехе трудились шесть человек: мастер Иван Годов с помощником и четыре модельщика.
Гвоздарный цех был выделен в отдельный завод, правда, на этой же территории, но в отдельном кирпичном корпусе. Здесь стояли 12 станков для резки гвоздей, было помещение для их отжига, здесь же производилась сортировка, развеска и укладка готовой продукции. На участке конно-подковных гвоздей работали три штамповочных станка и шлифовальный барабан.
Эмалировочный цех имел в своем штате пять человек, один из которых – Черногубов Федор Васильевич был составителем эмалевой массы, причем приготовление ее производилось секретно в особом помещении.
Кузнечный цех имел один паровой молот, три наковальни и три кузнечных горна.
В 2-этажном кирпичном корпусе на втором этаже помещался токарно-слесарный цех, в нижнем – токарный участок и котельная с паровым котлом.
В машинном отделении было установлено динамо для электрической запитки станков и освещения. В штате состоял инженер-электрик.
В заводоуправлении, кроме самого Машарова, работали девять человек: заведующий заводом, главный бухгалтер, его заместитель, три счетовода, машинистка, кассир и табельщик.
Письмо Ивана Степановича Соллогуба, работавшего кассиром на чугунолитейном заводе Машарова в 1914-1915 гг., дает представление о работе управленческой службы на заводе.
«...Я в настоящее время нахожусь в Тюмени, с 24 апреля поступил к Машарову с залогом 3000 руб. на оклад 900 р. в год. Приходится кассировать с 8 часов утра до 10 час., а с 10 часов до 4-х совершенно не приходится бывать в конторе, а все время по денежным делам по городу, то в банках, на вокзале, по кредиторам, на почте и по другим поручениям, а в отсутствие меня кассирует кто-нибудь из служащих конторы, а по возвращению из города, с 4-х я начинаю записывать все приходные и расходные документы в кассовую книгу, и делать учет кассы и процедура эта продолжается часов до 7 вечера, но это не беда, я на это нисколько не ропщу и не тяготюсь, но Администрация настаивает, чтобы я кроме этого вел ежедневный учет рабочих и вел бы книгу, в которой записывается ежедневная выработка каждого рабочего, сколько им заработано в течение дня, так из них 220 человек работает сдельно, вот этих то рабочих я должен каждый день вести учет, и кроме того, книгу лицевых счетов каждого рабочего; всех рабочих более 300 человек, работа эта положительно не исполнимая одним и тем же человеком, и при тех обязанностях, которые возложены на меня, т. е. должность кассира, хотя так хочет сделать один администратор Г. Леп, но это ему не удастся. Самого Машарова нет пока в Тюмени, он уехал еще в 1-х числах апреля в Ялту и на днях его ожидают и тогда окончательно моя судьба решится. Но при всем моем желании службы у них, но если только будут настаивать на том, чтобы возложить все выше указанные на меня работы, я их выполнить не могу...».
Многочасовым и напряженным был труд не только заводских управленцев, более 300 рабочих разных специальностей работали в еще более тяжелых условиях у станков, в литейном цехе, у верстаков.
Весь процесс производства чугунного литья имел достаточно сложную технологию, над изделиями из чугуна трудились модельщики, формовщики, литейщики и чеканщики.
К сожалению, не сохранились каталоги, ассортиментные перечни изделий завода, и поэтому судить о выпускавшейся продукции можно лишь по рекламе, публиковавшейся в газетах и по сохранившимся изделиям. Поэтому настоящей находкой можно считать небольшую тетрадку, в которой главный бухгалтер завода Ювеналий Яковлевич Машаров (племянник директора) сделал описание чугунолитейного завода в период с 1912-го по 1918 гг.
Любопытно, что завод работал практически на всех привозных материалах. Для плавки чугуна привозили из Англии кокс. С уральских заводов поставлялось железо для гвоздей, флюс, чугун в болванках. Даже песок формовочный везли с Урала. Правда, это был один из лучших песков в России.
Пригодные для изготовления литейных форм формовочные пески с необходимым содержанием глины встречаются крайне редко. В песчаных карьерах близ Касли в начале XIX века были найдены мелкозернистые пески с необходимым для формовочной смеси содержанием глины. Что сыграло не последнюю роль в освоении на Каслинском заводе художественного литья.
Ю.Я. Машаров в описании приводит следующий перечень выпускаемой продукции. Чаши разные, горшки, котлы, сковороды, жаровни, ступки, кумганы, рукомойники, заслонки печные простые, заслонки печные герметичные, вьюшки, задвижки, утюги, шкивы, литье для маслобоек, литье для молотилок, разное крупное и мелкое литье, разное медное литье, разное литье для пароходств, гвозди строительные, гвозди конно-подковные, хозяйственная эмалированная посуда.
Местными оптовыми покупателями продукции завода были тюменские купцы Иван Петрович Набоких, Еремеев, Иван Степанович Ракин, Николай Ядрышников, а также «Сибирская компания», местные пароходства. Продукция продавалась в Тобольске, Томске, Новониколаевске, Барнауле, Бийске, Омске, Павлодаре, Семипалатинске, Зайсане и др.
Изделия завода Машарова можно было встретить на ежегодных Ирбитской и Ишимской ярмарках, выставлялись они на Первой Западно-Сибирской выставке в г. Омске в 1911 г.
Выпускалось чугунное литье и на заказ. Примером служат чугунные лестницы в зданиях бывшего Народного дома (ул. 25-го Октября, 13) и бывшей женской гимназии (ул. Володарского, 6). На этих произведениях есть клейма завода Машарова.
В 1915-1917 гг. чугунолитейным заводом «Н.Д. Машаров и К^°^» выполнялись военные заказы – ручные гранаты, мины, конно-подковочные гвозди.
Но оказывается, что на заводе, изначально ориентированном на выпуск сельскохозяйственных орудий труда, деталей машин, агрегатов, изделий хозяйственно-бытового назначения, отливали художественное кабинетное литье. Не просто отливали, но отливали качественно. Изделия клеймили, хотя ни в публиковавшейся рекламе, ни в заявленных в договоре товарищества предполагаемых производствах не значится художественное кабинетное литье. Ни слова не сказано о выпуске художественного литья и в записях Ю.Я. Машарова.
Для пояснения: к художественному кабинетному литью относятся такие вещи, как статуэтки, чернильницы, пепельницы, пресс-папье, полочки, подсвечники, подставки для бумаг, шкатулки, вазы, спичечницы, декоративные тарелки, рамки для фотографий, багеты.
Были ли это заказные вещи или их сделали для себя, а может быть, для друзей, или захотелось от ступок, сковород и утюгов подняться на иной качественный уровень, показать, что способны на большее? Сейчас на эти вопросы ответить трудно. Во всяком случае художественные чугунные изделия, изготовленные на заводе Машарова, встречаются редко.
К 2000 году в Тюмени было известно всего 11 предметов! В Тюменском областном краеведческом музее – 3, в Тюменском музее изобразительных искусств – 2, в частных коллекциях Тюмени – 6 изделий (все они помещены на С. 36-38 наст, издания).
Большая часть известных на сегодняшний день художественных отливок завода Машарова находится в частных коллекциях, поэтому описание их представляет несомненный интерес. Тем более что частные коллекции по сравнению с музейными собраниями являются менее устойчивыми во времени и практически недоступны для широкого обозрения.
Сейчас можно только предполагать, почему стали отливать художественные вещи на заводе Машарова, выпускавшем хозяйственно-бытовую утварь, детали для сельхозяйственных машин и пароходов, тем более что это не нашло отражения в документах (реклама, записи Ю.Я. Машарова).
Первая версия. Выпуск художественных изделий был приурочен к какому-либо событию. К этому предположению можно отнести только настольную плакетку с барельефом императора Александра II. Очень возможно, что она была выпущена к 50-летию отмены крепостного права, которое отмечалось в 1911 г. по всей России, в том числе и в Тюмени. Память о царе-освободителе в Тюмени чтили.
Вторая. Необходимость расширения производства, ассортимента выпускаемой продукции могла продиктовать потребность в освоении новых видов изделий – художественного кабинетного литья. Все известные художественные отливки не имеют клейм с датами, поэтому трудно судить о временном отрезке, в который они были выпущены. Трудно предположить, что это делалось в начале освоения основного производства, т.к. затраты на постройку корпусов завода, оборудование, материалы должны были окупиться и завод должен был начать работать в прибыль. Маловероятным является и более позднее освоение художественного литья, так как с 1913 г. финансовое положение на заводе ухудшилось, была введена администрация по делам товарищества, а с 1914 г. завод стал работать по военным заказам.
Все рассматриваемые изделия вторичны по отношению к литью Каслинского и Кусинского заводов. То есть они являются повторением каслинских и кусинских изделий на своем производстве. Бывая на Ирбитской ярмарке, Н.Д. Машаров мог купить и привезти оттуда чугунную вещь или заказать понравившуюся по прейскуранту. На тюменском заводе готовое изделие использовали в качестве эталона, с которого делали форму и отливали уже со своими клеймами. Это объясняет наличие на тюменских изделиях клейм Кусинского и Каслинского заводов под клеймами завода Машарова.
В любом случае попытка Машарова выпускать изделия художественного кабинетного литья в Тюмени является интересным и пока малоизученным фактом в истории нашего города. Нам остается только сожалеть, что стечение обстоятельств не позволило Тюмени стать центром художественного чугунного литья в Сибири.