431 Еловских Рядовой Воробьев
Василий Иванович Еловских
ВАСИЛИЙ ЕЛОВСКИХ
РЯДОВОЙ ВОРОБЬЕВ
_Маленькие_рассказы_
В ОЖИДАНИИ ЛОДКИ
Воскресный день. У пристани многолюдно. Все ожидают лодку, чтобы переправиться на другой берег Туры.
Прохладно. Несколько дней шли дожди, и вода в Туре стала мутно-белой, как в корыте после стирки. От реки дует сырой ветер. Пахнет рыбой. У самой воды стоят парень и девушка. Им лет по восемнадцати-девятнадцати, не более. Оба русые, глазастые. Костюм парня старательно отутюжен. Девушка, распахнув пальто, беспрерывно поправляет складки платья. Это оттого, наверное, что стесняется. Не совсем свободно чувствует себя и парень. На его губах растерянная улыбка. Чтобы показать себя бравым человеком, он надвинул на лоб фуражку. У парня басовитый голос, который иногда срывается на высокие нотки.
Они совсем не замечают толпы. Смотрят друг на друга и улыбаются.
— Верочка, ведь ты простудиться можешь, — говорит парень, и лицо у него становится озабоченным. — Вода-то осенняя. Застегнись.
— Ой, да нет же. Мне нехолодно.
Лицо у Верочки покрывается строгими морщинками, а глаза, как прежде, веселые.
— Вот ведь какая! Дай я застегну…
Парень тянется к девушке, чтобы застегнуть ей пальто. Но та отстраняется и слегка стукает его по руке.
— Ой, какой же ты, Виктор…
— Какой?
— Такой.
— Ну, смотри. А то ведь опять перевяжешь горлышко платком.
— А когда это я перевязывала?
— Э-э, забыла? А на прошлой неделе.
— А кто виноват? Кто меня домой не отпускал?
— Ты мне тогда тоже не давала застегнуть пальто. Я тебя четыре раза просил…
Девушка немного думает и возражает:
— Нет, три раза.
— Нет, четыре.
— Нет, три.
Оба молчат.
— А ведь верно, что холодно, — признается девушка. — Волны какие… Ветер подул, оттого они… И облака…
— Облака вон какие черные и низко…
— А вчера они были беленькие…
— И высоко.
— Ой, Виктор! Была я сегодня утром в городском саду, а там на дорожках столько листьев от деревьев, ну — не пройдешь.
— А ты бы перепрыгнула! Ты же любишь прыгать…
— Не смейся. Ты всегда надо мной смеешься.
Девушка передергивает плечами, хмурит брови, отчего ее тоненький носик становится еще острее, и отворачивается от парня.
Парень начинает обиженно моргать глазами.
— Верочка! Вера! Напрасно ты обо мне так думаешь. Когда я смеялся?
— А на той неделе в среду…
— Когда?
— Уже забыл? Какой ты! Забыл, как выступал на комсомольском собрании и меня ругал? Что, мол, в спортивных соревнованиях не участвую.
— Не участвуешь, — подтвердил парень. — Ты, Верочка, не сердись. Тут нельзя сердиться. В самом деле нельзя. Я правду говорил.
— Ну и говори свою правду, и нечего ко мне приставать.
— Я многих критиковал.
— А меня нельзя!
— Да почему нельзя? — Лицо паренька внезапно становится упрямым.
Девушка еще больше хмурится и молчит.
О пристань гулко ударяется большая, до половины погруженная в воду лодка. На пальто девушки падают три пенистые капли. Парень поспешно вытаскивает из кармана синий платок и вытирает их.
— Не тронь, пожалуйста. Я сама.
— Верочка, застегнись, — умоляюще просит он. — Вон какой ветер подул!..
Девушка сердито смотрит на него и неуверенно ступает на дно лодки. Вслед за ней заходят в лодку мужчины, женщины и дети. Слышатся громкий говор и смех.
Вот лодка отчаливает от берега и медленно двигается вперед, рассекая волны.
Сейчас парень и девушка уже стоят, прижавшись друг к другу. Они, видимо, довольны тем, что их сжали со всех сторон люди, до отказа заполнившие лодку.
_1948._
Василий Иванович Еловских
ВАСИЛИЙ ЕЛОВСКИХ
РЯДОВОЙ ВОРОБЬЕВ
_Маленькие_рассказы_
В ОЖИДАНИИ ЛОДКИ
Воскресный день. У пристани многолюдно. Все ожидают лодку, чтобы переправиться на другой берег Туры.
Прохладно. Несколько дней шли дожди, и вода в Туре стала мутно-белой, как в корыте после стирки. От реки дует сырой ветер. Пахнет рыбой. У самой воды стоят парень и девушка. Им лет по восемнадцати-девятнадцати, не более. Оба русые, глазастые. Костюм парня старательно отутюжен. Девушка, распахнув пальто, беспрерывно поправляет складки платья. Это оттого, наверное, что стесняется. Не совсем свободно чувствует себя и парень. На его губах растерянная улыбка. Чтобы показать себя бравым человеком, он надвинул на лоб фуражку. У парня басовитый голос, который иногда срывается на высокие нотки.
Они совсем не замечают толпы. Смотрят друг на друга и улыбаются.
— Верочка, ведь ты простудиться можешь, — говорит парень, и лицо у него становится озабоченным. — Вода-то осенняя. Застегнись.
— Ой, да нет же. Мне нехолодно.
Лицо у Верочки покрывается строгими морщинками, а глаза, как прежде, веселые.
— Вот ведь какая! Дай я застегну…
Парень тянется к девушке, чтобы застегнуть ей пальто. Но та отстраняется и слегка стукает его по руке.
— Ой, какой же ты, Виктор…
— Какой?
— Такой.
— Ну, смотри. А то ведь опять перевяжешь горлышко платком.
— А когда это я перевязывала?
— Э-э, забыла? А на прошлой неделе.
— А кто виноват? Кто меня домой не отпускал?
— Ты мне тогда тоже не давала застегнуть пальто. Я тебя четыре раза просил…
Девушка немного думает и возражает:
— Нет, три раза.
— Нет, четыре.
— Нет, три.
Оба молчат.
— А ведь верно, что холодно, — признается девушка. — Волны какие… Ветер подул, оттого они… И облака…
— Облака вон какие черные и низко…
— А вчера они были беленькие…
— И высоко.
— Ой, Виктор! Была я сегодня утром в городском саду, а там на дорожках столько листьев от деревьев, ну — не пройдешь.
— А ты бы перепрыгнула! Ты же любишь прыгать…
— Не смейся. Ты всегда надо мной смеешься.
Девушка передергивает плечами, хмурит брови, отчего ее тоненький носик становится еще острее, и отворачивается от парня.
Парень начинает обиженно моргать глазами.
— Верочка! Вера! Напрасно ты обо мне так думаешь. Когда я смеялся?
— А на той неделе в среду…
— Когда?
— Уже забыл? Какой ты! Забыл, как выступал на комсомольском собрании и меня ругал? Что, мол, в спортивных соревнованиях не участвую.
— Не участвуешь, — подтвердил парень. — Ты, Верочка, не сердись. Тут нельзя сердиться. В самом деле нельзя. Я правду говорил.
— Ну и говори свою правду, и нечего ко мне приставать.
— Я многих критиковал.
— А меня нельзя!
— Да почему нельзя? — Лицо паренька внезапно становится упрямым.
Девушка еще больше хмурится и молчит.
О пристань гулко ударяется большая, до половины погруженная в воду лодка. На пальто девушки падают три пенистые капли. Парень поспешно вытаскивает из кармана синий платок и вытирает их.
— Не тронь, пожалуйста. Я сама.
— Верочка, застегнись, — умоляюще просит он. — Вон какой ветер подул!..
Девушка сердито смотрит на него и неуверенно ступает на дно лодки. Вслед за ней заходят в лодку мужчины, женщины и дети. Слышатся громкий говор и смех.
Вот лодка отчаливает от берега и медленно двигается вперед, рассекая волны.
Сейчас парень и девушка уже стоят, прижавшись друг к другу. Они, видимо, довольны тем, что их сжали со всех сторон люди, до отказа заполнившие лодку.
_1948._