РЯБИНОВЫЕ-БУСЫ-Повести-и-рассказы-Часть-II
Андреева
Ирина АНДРЕЕВА
РЯБИНОВЫЕ БУСЫ
Повести и рассказы
Часть II
_При_хорошем_муже_и_жена_досужая,_и_скотина_ко_двору_
Вениамин Болотов слыл на деревне первым шутником, но не баламутом. Сухой, жилистый, всякая работа его крестьянским рукам под силу. Рукам этим жилистым многие удивлялись: сколько самых здоровых мужиков пыталось перебороть Вениамина «на ручках», каждый с носом оставался. По - культурному такой вид спорта армрестлингом называется, да кому в деревне охота язык ломать? Поборемся «на ручках», вот и весь сказ.
В воскресный день Венька Болотов собрался вывозить из лесу дрова. Дрова заготавливаются весной, складываются «стожками»; верхний ряд вверх корой, чтоб влага стекала. Летом, когда выдастся свободный день и техника, просохшие дрова свозят на подворья.
Приехал в лес с помощниками: женой, сыном, двумя свояченицами и тещей. Загружать дрова в кузов самосвала наука нехитрая: бери полено и кидай повыше, но не переусердствуй, чтоб не перелетело оно через кузов и не задело кого–нибудь с противоположного борта. С помощниками оно даже весело получается. Пока кидаешь, над кем– нибудь ерничаешь: «Эй, Раиска, ты там не заснула по левому борту?» Эта реплика жене. Можно и тещу поддеть: «Что, мама, вы после у нас и чаю не попьете?». Самое наилучшее – у сына Женьки ума попытать: «Учись, сынку, правильно дрова складывать, вырастешь, будешь извозчиком дров. Школа она никуды не уйдет, а вот без тепла человеку не прожить».
Загрузили одну поленницу, переезжают к следующей. Вениамин останавливает машину невдалеке и пешком идет к куче, чтоб проверить, где лучше подъехать. Грузчики идут следом и вдруг видят, как из–под дров выбегает взрослый заяц, напуганный гомоном голосов. С перепугу бросается не в противоположную от людей сторону, а прямо на них и утыкается Вениамину в ноги. Венька, деликатно уступив зайцу дорогу, повернувшись к своим помощникам вполоборота, чешет затылок и буднично так говорит: «Зайцы тут всякие ходют…», все покатываются со смеху, заяц, опомнившись, задает стрекача в другую сторону, а Венька, будто одумавшись, кричит ему вслед: «Эй, Косой, а куда ты пошел, кто мне за аренду помещения платить будет? Прожировал тут, понимаешь, все лето в моих дровах и пошел, как ни в чем не бывало, наглый такой!»
На Вениамина никто не обижается за его шутки. А кому обижаться? У него и жена Раиса под стать ему и сын юмор понимает – того и гляди скоро отца за пояс заткнет, как–никак грамотный, уже в девятый класс перешел.
После работы Вениамин уже всерьез приглашает помощников на ужин. Гости обожают бывать в их доме, всякий раз ожидая очередного представления. Любит Раиса всякую живность: то собачку–калеку подберет, то возится, выкармливает из соски ягненка (мать отказалась). Кошки у нее - Матильды да Барсы- чувствуют себя полными хозяевами в доме. Петухи и те у нее ручные, занесет она иногда любимца своего в дом, поставит его на панель трельяжа, развернет боковые зеркала, чтобы Петя себя с трех ракурсов созерцал, и начинается представление:
– Ну, спой, Петенька, не стыдись! Масляна головушка, шелкова бородушка! Спой, Петенька, не стыдись!
Петенька в одно зеркало посмотрит, в другое, клюнет по стеклу, повертит головой в разные стороны, и выдаст такую звонкую руладу из «ку–ка –ре–ку», что гости только со смеху покатываются. А Раисе того и надо! Зайдет с улицы Вениамин и скажет:
– Ра–а–й, ты опять хату в зверинец превратила?
– Я, Венечка, знаешь, о чем мечтаю? Говорят, опять из города завезли собаку, бросили, хочу я встретить того кобеля…
– А я об этом давно уже догадался.
Стали частые случаи, когда привозят из города и выбрасывают породистых животных в надежде, что в деревне прокормятся надоевшие им питомцы. Один такой пес уже прибился к Рае. Копала она картошку в поле, а он подбежал, смотрит умными голодными глазами, приманила, накормила, остался. Сосед сказал: «Ваша собака, как у Билла Клинтона, по телевизору показывали». Вениамину понравилось такое сравнение, только чуть переиначил он его, чтоб американского президента не оскорблять, так кобель стал Блин Клинтоном.
Однажды сын их Женька принес матери из школы птенца голопузого: «Вот, мальчишки таскали, гнездо разорили». Мужики посмотрели: «Совенок, наверное. Не выживет, это же дикая природа». Это у нее–то не выживет?! Выходила. Кормила тонкими кусочками сырого мяса, дождевыми червями. Когда подрос птенец, мелкой рыбешкой не брезговал. По характерному сипящему звуку: «Со–фи–и, со–фи–и», назвала птенца Софи. Выросла Софи, превратившись в огромную белую полярную сову, размахом крыльев более одного метра! Нрав у Софи оказался непростой, только Раю и признавала, другие–то опасались. Начала летать Софи по подворью, пугая кошек и куриц, подрезала у нее Раиса крылья, укоротила. Но сильную, окрепшую птицу это не удержало, нет–нет, опять поднималась она на крыло. Несколько раз пугала мужиков, снимая на лету с них кроличьи шапки. Но это свои, домашние. Когда «напала» она таким же образом на шапку соседа, тот матерился, грозился: «Лучше убирайте, я чуть от страха на месте не помер!»
Вскоре Софи пропала, Рая даже плакала: «Хорошо, если в лес улетела, а скорее убили, надо было ее в зоопарк сдать, ведь ручная, пропадет».
Когда единственный сын Женька уехал учиться в областной центр, Раиса загрустила и принесла в дом нового щенка. Тузик рос жизнерадостным и подвижным псом, ел с кошками из одной миски, но при случае с упоением тискал их, загоняя под диван, смешил Вениамина. «Наконец–то кошаки узнали, кто в доме хозяин, да, Тузик?!»
Вырос Тузик, превратившись в красавчика: окрас северной лайки, даже ушки стоят и хвост колечком, все как положено, только лапы дворняжки: короткие и косолапые.
Однажды Вениамин с женой уехали на своей «Ниве» по делам и задержались до вечера. Возвращаются домой, а там две новости: хорошая и плохая. Хорошая – сын Женька на каникулы приехал, плохая – Тузик задрал почти весь куриный выводок. Раиса в слезы: «Куричата–то большие, оперились уже!»
По крестьянским меркам такая собака – не собака, надо убирать. Предусмотрительно отстегнув ошейник, накинув петлей веревку на шею Тузика, Рая привязывает веревку к бамперу «Нивы»: «Увезешь в лес, задушишь». Вениамин смеется: «Нет уж, Раиса Сергеевна, извольте своего Тузика сами удушить!» Рая горячится: «Сама задушу, это не собака!» Закрутившись в делах, Вениамин забыл, что Тузик так и остался привязанным к машине и, сев за руль, тронулся с места. Рая бежит следом и вовремя останавливает мужа. Трясущимися от волнения руками пытается отвязать собаку, но вместо этого еще сильнее затягивает петлю на его горле: у Тузика уже язык выпал изо рта, тут прибегает сын и ножом перерезает затянувшуюся петлю. Тузик, освободившись наконец, радостно прыгает хозяйке на грудь, угрем вьется у ее ног. Вениамин смеется: «Счастливый ты, Тузик!». А сын расставляет все точки над i : «Вы его просто не поняли, он вам профилактику против куриного гриппа сделал».
Андреева
Ирина АНДРЕЕВА
РЯБИНОВЫЕ БУСЫ
Повести и рассказы
Часть II
_При_хорошем_муже_и_жена_досужая,_и_скотина_ко_двору_
Вениамин Болотов слыл на деревне первым шутником, но не баламутом. Сухой, жилистый, всякая работа его крестьянским рукам под силу. Рукам этим жилистым многие удивлялись: сколько самых здоровых мужиков пыталось перебороть Вениамина «на ручках», каждый с носом оставался. По - культурному такой вид спорта армрестлингом называется, да кому в деревне охота язык ломать? Поборемся «на ручках», вот и весь сказ.
В воскресный день Венька Болотов собрался вывозить из лесу дрова. Дрова заготавливаются весной, складываются «стожками»; верхний ряд вверх корой, чтоб влага стекала. Летом, когда выдастся свободный день и техника, просохшие дрова свозят на подворья.
Приехал в лес с помощниками: женой, сыном, двумя свояченицами и тещей. Загружать дрова в кузов самосвала наука нехитрая: бери полено и кидай повыше, но не переусердствуй, чтоб не перелетело оно через кузов и не задело кого–нибудь с противоположного борта. С помощниками оно даже весело получается. Пока кидаешь, над кем– нибудь ерничаешь: «Эй, Раиска, ты там не заснула по левому борту?» Эта реплика жене. Можно и тещу поддеть: «Что, мама, вы после у нас и чаю не попьете?». Самое наилучшее – у сына Женьки ума попытать: «Учись, сынку, правильно дрова складывать, вырастешь, будешь извозчиком дров. Школа она никуды не уйдет, а вот без тепла человеку не прожить».
Загрузили одну поленницу, переезжают к следующей. Вениамин останавливает машину невдалеке и пешком идет к куче, чтоб проверить, где лучше подъехать. Грузчики идут следом и вдруг видят, как из–под дров выбегает взрослый заяц, напуганный гомоном голосов. С перепугу бросается не в противоположную от людей сторону, а прямо на них и утыкается Вениамину в ноги. Венька, деликатно уступив зайцу дорогу, повернувшись к своим помощникам вполоборота, чешет затылок и буднично так говорит: «Зайцы тут всякие ходют…», все покатываются со смеху, заяц, опомнившись, задает стрекача в другую сторону, а Венька, будто одумавшись, кричит ему вслед: «Эй, Косой, а куда ты пошел, кто мне за аренду помещения платить будет? Прожировал тут, понимаешь, все лето в моих дровах и пошел, как ни в чем не бывало, наглый такой!»
На Вениамина никто не обижается за его шутки. А кому обижаться? У него и жена Раиса под стать ему и сын юмор понимает – того и гляди скоро отца за пояс заткнет, как–никак грамотный, уже в девятый класс перешел.
После работы Вениамин уже всерьез приглашает помощников на ужин. Гости обожают бывать в их доме, всякий раз ожидая очередного представления. Любит Раиса всякую живность: то собачку–калеку подберет, то возится, выкармливает из соски ягненка (мать отказалась). Кошки у нее - Матильды да Барсы- чувствуют себя полными хозяевами в доме. Петухи и те у нее ручные, занесет она иногда любимца своего в дом, поставит его на панель трельяжа, развернет боковые зеркала, чтобы Петя себя с трех ракурсов созерцал, и начинается представление:
– Ну, спой, Петенька, не стыдись! Масляна головушка, шелкова бородушка! Спой, Петенька, не стыдись!
Петенька в одно зеркало посмотрит, в другое, клюнет по стеклу, повертит головой в разные стороны, и выдаст такую звонкую руладу из «ку–ка –ре–ку», что гости только со смеху покатываются. А Раисе того и надо! Зайдет с улицы Вениамин и скажет:
– Ра–а–й, ты опять хату в зверинец превратила?
– Я, Венечка, знаешь, о чем мечтаю? Говорят, опять из города завезли собаку, бросили, хочу я встретить того кобеля…
– А я об этом давно уже догадался.
Стали частые случаи, когда привозят из города и выбрасывают породистых животных в надежде, что в деревне прокормятся надоевшие им питомцы. Один такой пес уже прибился к Рае. Копала она картошку в поле, а он подбежал, смотрит умными голодными глазами, приманила, накормила, остался. Сосед сказал: «Ваша собака, как у Билла Клинтона, по телевизору показывали». Вениамину понравилось такое сравнение, только чуть переиначил он его, чтоб американского президента не оскорблять, так кобель стал Блин Клинтоном.
Однажды сын их Женька принес матери из школы птенца голопузого: «Вот, мальчишки таскали, гнездо разорили». Мужики посмотрели: «Совенок, наверное. Не выживет, это же дикая природа». Это у нее–то не выживет?! Выходила. Кормила тонкими кусочками сырого мяса, дождевыми червями. Когда подрос птенец, мелкой рыбешкой не брезговал. По характерному сипящему звуку: «Со–фи–и, со–фи–и», назвала птенца Софи. Выросла Софи, превратившись в огромную белую полярную сову, размахом крыльев более одного метра! Нрав у Софи оказался непростой, только Раю и признавала, другие–то опасались. Начала летать Софи по подворью, пугая кошек и куриц, подрезала у нее Раиса крылья, укоротила. Но сильную, окрепшую птицу это не удержало, нет–нет, опять поднималась она на крыло. Несколько раз пугала мужиков, снимая на лету с них кроличьи шапки. Но это свои, домашние. Когда «напала» она таким же образом на шапку соседа, тот матерился, грозился: «Лучше убирайте, я чуть от страха на месте не помер!»
Вскоре Софи пропала, Рая даже плакала: «Хорошо, если в лес улетела, а скорее убили, надо было ее в зоопарк сдать, ведь ручная, пропадет».
Когда единственный сын Женька уехал учиться в областной центр, Раиса загрустила и принесла в дом нового щенка. Тузик рос жизнерадостным и подвижным псом, ел с кошками из одной миски, но при случае с упоением тискал их, загоняя под диван, смешил Вениамина. «Наконец–то кошаки узнали, кто в доме хозяин, да, Тузик?!»
Вырос Тузик, превратившись в красавчика: окрас северной лайки, даже ушки стоят и хвост колечком, все как положено, только лапы дворняжки: короткие и косолапые.
Однажды Вениамин с женой уехали на своей «Ниве» по делам и задержались до вечера. Возвращаются домой, а там две новости: хорошая и плохая. Хорошая – сын Женька на каникулы приехал, плохая – Тузик задрал почти весь куриный выводок. Раиса в слезы: «Куричата–то большие, оперились уже!»
По крестьянским меркам такая собака – не собака, надо убирать. Предусмотрительно отстегнув ошейник, накинув петлей веревку на шею Тузика, Рая привязывает веревку к бамперу «Нивы»: «Увезешь в лес, задушишь». Вениамин смеется: «Нет уж, Раиса Сергеевна, извольте своего Тузика сами удушить!» Рая горячится: «Сама задушу, это не собака!» Закрутившись в делах, Вениамин забыл, что Тузик так и остался привязанным к машине и, сев за руль, тронулся с места. Рая бежит следом и вовремя останавливает мужа. Трясущимися от волнения руками пытается отвязать собаку, но вместо этого еще сильнее затягивает петлю на его горле: у Тузика уже язык выпал изо рта, тут прибегает сын и ножом перерезает затянувшуюся петлю. Тузик, освободившись наконец, радостно прыгает хозяйке на грудь, угрем вьется у ее ног. Вениамин смеется: «Счастливый ты, Тузик!». А сын расставляет все точки над i : «Вы его просто не поняли, он вам профилактику против куриного гриппа сделал».