Город Тюмень
Н. А. Абрамов


Н.А. АБРАМОВ. ИЗ ИСТОРИИ ТОБОЛЬСКОЙ ЕПАРХИИ







I. ИЗ ИСТОРИИ ХРИСТИАНСКОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ СИБИРИ





ХРИСТИАНСТВО В СИБИРИ ДО УЧРЕЖДЕНИЯ ТАМ В 1621 ГОДУ ЕПАРХИИ


Северная Сибирь известна была новгородцам в XI веке. Там географические сведения их простирались в глубину Сибири за реку Обь. В 1114 году ладожский посадник Павел говорил одному киевлянину: «Ещё мужи старии (в давнее время) ходили за Югру и Самоядь». Под 1187 г. есть известие о новгородских данниках в Печоре и Югре. Под 1193 г. находится подробное известие о новгородских походах в Югорскую сторону: «идоша из Новагорода в Югру и взяша город, и иде в город воевода, поймя с собою попа Ивана Легена и инех вячьших».

Со времени подданства России монголам князья и народ должны были познакомиться с самыми отдалёнными странами, составлявшими огромную империю потомков Чингиса. Плано-Карпини, посол папы Иннокентий IV, в 1246 году в глубине Средней Азии, в Карокоруме, видел при ханском дворе русского князя Ярослава Всеволодовича и даже рассказывал о русских священниках, совершавших священнослужение по греческому (русскому) обряду пред ставкою Гаюка и многих русских, состоявших на службе у хана. Путешествие своё Карпини совершил через землю Половецкую до берегов Волги; потом перебрался в бесплодные земли кангитов, около озера Балхаш, даже в Хиву, оттуда – в страну каракитанов, лежащую от Аральского озера до Оби и Иртыша, и, наконец, за Обью в пустыни нынешней Сибири. Конечно, той же дорогой, начиная от орды Батыя, ходили русские и в далёкую Татарию. Русских отправлялось туда очень много. Рубруквис, посол Людовика святого, бывший в Монголии в 1258 году, свидетельствовал, что в стане монгольском и в окрестностях он видел многих россиян. В войсках татарских были и русские. Притом русские были обыкновенными посетителями орды и не по службе, а по торговле и по другим своим делам. Таким образом, они в татарской Сибири оставляли следы христианства.

Рашид Эддин, знаменитый персидский писатель, живший в 1247-1318 годах христианской эры, в сочинении своём о турецких и монгольских племенах упоминает о тюркском племени сибир и о реках у них Иртыше и Кук-Иртыше.

В 1483 году великий князь Иоанн III Васильевич отправил первый поход русской великокняжеской рати в северную Сибирь на Вогульскую и Югорскую земли под предводительством князя Феодора Курбского и Ивана Травина. 9 мая они вышли из Устюга в Пермь, в страну вогулов, достигли устья реки Пелым, где и разбили вогулов. Потом с Пелыми спустились в реку Тавду, миновав Тюмень (татарский город), вступили в Сибирскую землю, далее шли рекой Иртышом, вошли в Обь и в Югорскую землю. Повоевав югорских князей, возвратились в Устюг 1 октября и прислали в Москву взятого в плен югорского князька Молдана. На другой год пришли в Москву другие князьки вогульские, югорские и сибирский князь Лятик и просили Государя принять их под свою высокую руку. Великий князь взял с них клятву, назначил в их землях дань и отпустил восвояси. Василий Иоаннович принял в титул свой названия: обдорский, кондинский и югорский. Царь Иоанн IV Васильевич получил дань от сибирского князя Этигера и в 1555 г. стал именоваться – обдорский, кондинский и многих других земель Государь всех северных берегов и ещё – обдорский, кондинский и всех сибирских земель повелитель северных стран. Впоследствии из степи пришёл в Сибирь сын хана Казачьей орды Кучум Муртазиев, убил князя Этигера и овладел Сибирью.

Сибирь в самые отдалённые времена была населена народами и племенами шаманского вероисповедания. В местах нынешней Западной Сибири между татарами брат хана Кучума Ахмет-Гирей ввёл исламизм, который, впрочем, не проник на восток далее Енисея.

Во время княжения в Сибири Ахмета, Ангиша, сына Абалакова, Касима и Этигера были разные воздушные явления, предвещавшие падение татарского владения в Сибири. Эти явления виделись над тем местом, где теперь находится город Тобольск, а у татар был городок Бицик-Тура. Несколько раз являлся на воздухе большой город с христианскими церквами и слышался колокольный звон. Татарам казалось также, будто по левую сторону реки Тобола (вблизи Тобольска) стоит русское войско, и над ним по воздуху носится на престоле царь в великом сиянии, и будто престол его носят множество вооружённых крылатых воинов. Приклони небеса и спиде: и взыде на херувимы и лете, лете на крилу ветрению (Псал. 17, 10, 11). Господь Бог сил изыдет, и сокрушит рать (Исаии, 42, 13). Такие явления татарам особенно часто повторялись во время царствования Кучума. Да узрят и уразумеют, и помыслят, и увидят вкупе, яко рука Господня сотвори сия вся (Исаии, 41, 20).

Кучум, овладев Сибирью, сначала искал благоволения царя Иоанна IV, но впоследствии, усилившись, уже не исполнял обязанностей данника, возбуждал черемисов к бунту против Государя московского и под смертной казнью запретил остякам и юграм платить дань России. В 1573 году он послал своего племянника Маметкула разведать и, если можно, истребить все русские заведения в окрестностях реки Камы. Маметкул явился с войском, как неприятель, умертвил многих жителей, взял в полон жён и детей, и московского посла Третьяка Чебукова, ехавшего в Киргиз-Кайсакскую орду, но, узнав, что в городах чусовских довольно ратных людей и пушек, бежал назад. Кучум ханствовал в Сибири очень долго и, как выражается сибирский летописец, «даже до лета повеления Господня, в няже Бог восхоте царство его разрушити и предати православным христианам». Владеет Вышний царством человеческим и ему же восхощет даете. (Даниил, 4, 14).

Именитые люди Строгановы (жившие в Пермии) донесли Иоанну IV о неприятельских действиях, произведённых Маметкулом, и просили указа строить крепости, чтоб стеснить Кучума в его владениях и утвердить безопасность русских. Они не просили ни войска, ни оружия, но единственно жалованной грамоты на землю неприятельскую и получили её. В грамоте этой, писанной 30 мая 1574 года, сказано, что Яков и Григорий Строгановы могут укрепиться на берегах Тобола и вести войну с изменником Кучумом. В то время донские казаки грабили проезжих купцов, казну и азиатских послов на пути их в Москву и за то подверглись опале. Много раз высылалось против них войско на берега Дона и Волги, чтобы захватить их. Таким образом, в 1577 году стольник Иван Мурашкин, предводительствуя сильным отрядом, многих из них взял и казнил, а многие разбежались и всё-таки не переставали разбойничать. К числу их принадлежал Ермак с другими буйными товарищами. Они также предназначались по поимке на смерть. Между тем Строгановы послали к Ермаку письмо, в котором убеждали его с дружиной оставить разбойничество, быть воинами Царя Белого, примириться с Богом и Россией и идти воевать царя Кучума. Мысль свергнуть с себя опалу делами честными и заслугой государственной и переменить имя разбойников на имя добрых воинов отечества тронула сердца огрубелые, но ещё не лишённые совести. Как бы глубоко ни спала совесть, но в минуту действий благодатных бывают в ней сильные потрясения. Голос свыше назначенного призвания отозвался в душе Ермака: он поднял знамя на берегу Волги, собрал 540 отважных бойцов и прибыл к Строгановым. Они добавили ему ратников, которых всего составилось 840 человек, снабдили их провиантом, огнестрельным оружием и знамёнами со святыми изображениями. После совершения молебна Господу Богу Ермак выслушал наказ Строгановых: идти с миром, очистить землю сибирскую и выгнать безбожного салтана Кучума. Ермак с обетом доблести и целомудрия в 1580 году отплыл со своей дружиной по реке Чусовой. Следуя реками в Сибирь, они имели подвижную часовню с иконами и священника, который отправлял богослужение; причём летописцы приводят разные случаи набожности Ермака и его дружины во время следования в Сибирь и при покорении её. В августе 1581 года, находясь в улусе мурзы Карачи, они держали пост не 14 дней, как установлено церковью, а, по своему обещанию, 40 дней и молили Бога о даровании победы над татарами. Казаки сражались и молились. Вступая 23 октября в бой с Кучумом под Чувашским мысом, Ермак со слезами говорил своей дружине: «О, друзья и братья! Мы долго жили худою славою, умрём же с доброю! Бог даёт победы, кому хочет, нередко слабым, мимо сильных, да святится имя его!». Дружина сказала: «Аминь!». «О, други и братья! – говорил Ермак. – Умрём за святые церкви Божии и пострадаем за истинную православную веру. Благочестивому Государю царю Иоанну Васильевичу послужим, постоим против поганых твёрдо до крови и до самыя смерти. О, други и братья! Помолимся Богу и Пресвятой Его Богоматери, всем небесным силам и угодникам божьим, да сохранят нас от врагов». Потом, возвысив голос, сказал: «Боже, помоги нам, рабам твоим. О, други и братья! С нами Бог!», и бросились на неприятеля.

После одержанной победы 26 октября, в день памяти святого великомученика Димитрия Солунского, Ермак вступил с дружиной в столицу Кучумову Искер и совершил благодарственное Господу Богу молебствие. «Прославиша Бога, давшего им таковую победу на бусурман и идолопоклонников и радостью велиею радуяся». Так отважный казацкий атаман Ермак совершил покорение Сибири. В путях Провидения для дел великих часто собираются орудия слабые, да немощь их яснее покажет вседетельную силу Божью.

С донесением о покорении Сибири Ермак 22 декабря отправил атамана Ивана Кольцо с 50-ю казаками. Донесение было следующего содержания: «Изволением Всемилостивого Бога Господа, в Троице славимого, и заступлением Владычицы нашей Богородицы и Приснодевы Марии, и молитвами великих святителей всея России чудотворцев, и счастьем вашим, Государь и Великий Князь Иоанн Васильевич и всея России Самодержец, и непобедимым оружием Вашим, царство сибирское мы, рабы твои, завоевали и бусурманского хана Кучума и вой его победили, и под Вашу царскую самодержавную руку покорили. Многих иноземцев и к шерти (присяге) по их вере привели, чтоб быть им под Вашею государскою рукою, и ясак платить им повсегодно, как Вам, Государь, так и наследникам Вашим неотменно, и всякие Ваши государственные службы служить верно, и на неприятелей Ваших помощи давать, и к хану Кучуму и в иные улусы и орды не отъезжать, и во всём правом постоянстве стоять крепко и непоколебимо». В этой же челобитной Ермак просил о милостивейшем прощении как за себя, так и за своих товарищей в прежних их преступлениях, и просил также, чтобы Государь прислал в Сибирь воеводу. По прибытии в Москву атаман Кольцо с казаками был представлен Государю. Прочитана вслух челобитная Ермака. Затем Государь повелел отправить в соборной церкви благодарственный молебен со звоном во всех церквах. Кольцо с казаками одарены были деньгами и сукном. При возвращении их Иоанн IV послал с ними Ермаку два дорогих панциря (кольчуги), серебряный ковш, какими тогда жаловали, шубу со своего плеча, простил ему и казакам прежние их вины. В то же время Государь дал атаману Кольцо позволительную грамоту, которой разрешено русским подданным, кто с семьями своими пожелает на переселение в Сибирь, туда следовать. А вологодскому епископу послана грамота, чтобы он отправил в Сибирь 10 священников с семействами. Но в книге судеб не написано Ермаку жить в Сибири долее трёх лет: хитростью Кучума он лишён был жизни.

В царствование Феодора Иоанновича посланы были в Сибирь войска для дальнейших завоеваний. Таким образом, воеводы Василий Сукин и Иван Мясной, прибывши в 1586 году в татарский город Чинги-тура, или Тюмень, при реке Туре, основали русское укрепление под именем Тюмени и построили там церковь во имя Рождества Богородицы с приделами Святителя Николая и Феодора Стратилата. В 1587 году письменный воевода (казачий полковник) Данило Чулков отправился из Тюмени с 500-ми казаками на лодках по Туре, Тоболу и, остановившись в устье его, на Алафейской горе основал Тобольск и церковь во имя Святой Троицы. В эту церковь царь Феодор Иоаннович прислал местные иконы: Спасителя, восседающего на престоле с венцом серебряным под золотом, чеканной работы; Одигитрии Пресвятой Богородицы с венцами и окладом серебряным под золотом. Иконы эти сохранились до настоящего времени. В 1598 году вместо первой, наскоро построенной, сооружена более пространная Троицкая же церковь с приделом Святителя Николая. В 1602 году у Пермского Никольского взвоза построена Николаевская церковь.

В 1593 году прислан из Углича в Тобольск колокол с оторванным ухом в ознаменование опалы на возмутившийся Углич при убиении царевича Димитрия, сына Иоанна Грозного. Этот колокол сперва находился при церкви Всемилостивого Спаса и назначен был набатным, потом перемещён на соборную колокольню и был часобитным, а после находился в ряду зазвонных. Наконец, этот первый, не умирающий и не изменяющийся сибирский ссыльный, в 1836 году спущен с соборной колокольни и при крестовой домовой архиерейской церкви получил место благовестного. Поверхность сего колокола от древности серого цвета, устройство его отлично от колоколов, делаемых в настоящее время: он длинноват и менее расширен книзу. Толщина его – 1 1/2 вершка. Гораздо в позднее уже, после присылки его, время на нём высвечена вглубь светящаяся надпись: «Сей колокол, в который били в набат при убиении благоверного царевича Димитрия, 1593 года прислан из города Углича в Сибирь, в град Тобольск к церкви Всемилостивого Спаса, что на торгу, потом на Софийской колокольне часобитной. Весу в нём 19 пудов 20 фунтов». Эта надпись подала некоторым повод думать неправильно, что колокол был перелит.

С постепенным завоеванием Сибири умножались в ней и русские пришельцы. Кроме казаков и стрельцов, она населялась охотниками и разной вольницей; потому что эта страна для внутренних губерний сделалась символом богатства: пушные звери, большие пространства полей и лесов, свободных к пользованию, выманивали сюда переселенцев из Каргополя, Сольвычегодска, Вятки, Устюга и других мест. Надо взглянуть на пространство, заключающееся между Турой и Исетью, с плодородной почвой, с текучими водами, с весёлыми местоположениями, которые сменяются увалами: сколько было побуждений для водворения! По царской грамоте 3 мая 1590 года прислано по воле в Сибирь из Сольвычегодска 30 семейств с коровами, лошадьми, овцами и земледельческими орудиями. Указ, изданный в 1597 году, которым повелевалось людям, бежавшим за шесть и более лет, чьи бы они ни были, оставаться в своих убежищах, покрыл и поселил в Сибири много беглых, известных тогда под именем людей гулящих.

С умножением народонаселения и завоевания разных мест Сибири устраивались города, остроги, слободы, деревни, овины и починки.

В 1590 году на реке Лозве, впадающей в Тавду, построен воеводой Иваном Нагим город Лозва, лежавший на пути из России в Сибирь. Путь этот шёл через Чердынь, вверх по реке Вишере, и через Югорские горы на реку Лозву, из Лозвы же по Тавде, вниз по Тоболу и оттуда до Иртыша. Через 10 лет этот город уничтожен, и жители его переведены в учреждённый вместо него город Верхотурье.

Отправленные из России в 1592 году для завоевания северной Сибири казаки шли прямо через ущелья Югорских (Уральских) гор, дорогой, известной тогда под именем русской засеки, потому что путь на деревьях отмечаем был засеками. Достигши вогульского городка Лопын-уш при реке Сыгве, впадающей в Сосву, они основали там русское укрепление Ляпинское; потом, разделившись здесь на отряды, построили ещё шесть других укреплений в городках: Юильском, Сартыньинском, Казымском, Берёзовском, Обдорском и Кодеком. Для построения города Берёзова командирован в 1593 году воевода Никифор Траханиотов. В 7113 (1605) г. – построена в Берёзове церковь во имя Воскресения Христова. В эту первую церковь казаки, основатели города, поставили две принесённые ими из России походные иконы, сохранившиеся до настоящего времени. I. Архангела Михаила. Образ этот писан на доске длиной 3 четверти, шириной около 10 вершков; впоследствии он так ссохся, что в сравнении со своим объёмом сделался очень лёгким; по краям и особенно по углам истёрся, и доска призатрухла (видна гнилость); один нижний угол с обратной стороны когда-то обгорел, наверху иконы изображено: с правой стороны – Предвечный Младенец и трапеза с хлебом предложения, потир и копне; сама икона изображает на крылатом коне архангела Михаила в княжеской короне, в устах его труба, в правой руке – осьмиконечный крест, кадило и копьё, которым поражает поверженного дьявола, крылатого льва с человеческим лицом; в левой руке – Евангелие, кверху поднятое; внизу изображён город с крепостью. На иконе – риза из серебряного листа с полинявшей уже позолотой древней отделки, не кованая, а резцом вычерченная с обратной стороны ризы. Оклад по краям сребровызлащенный, шириной около 1 ¼ вершка, чеканной работы. На этом окладе с четырёх сторон приколочены разной величины серебряные, под золотом, пластинки, на которых древним церковнославянским письмом изображены надписи: 1) престол Твой, Боже, во век века, жезл правости, жезл царствия Твоего; 2) Небесного Царя крепкий и сильный, страшный и грозный воевода, предстатель престолу величествия, славный всех Бога творитель, воли Господней совершитель, заповеди его... вселенную прославляя, врага скоро пленя немедля николиже, всюду готов и храбр на сопостаты, мудрый и светлый светильник; 3) яко на легце облаце поднебесную проходя, просвещая, устрашая и отверзая; 4) врагу оскудеша оружия вконец и грады разрушил еси, погибе память его с шумом. Задняя сторона иконы была обложена толстым зелёным сукном, какое употреблялось для обмундировки войска; для прочности оно по краям было приколочено тонким, узким железом. От сукна и железа остались только малейшие частицы и гвозди. II. Несколько более сей иконы другая – святителя Николая. Святитель изображён в рост, в одной руке держит церковь, а в другой – меч; на святителе – риза золочёная. Взамен этих икон принёсшие их казаки написали на одной доске в меньшем виде архангела Михаила и святого Николая и поставили в казачью канцелярию.

Город Пелым построен в 1593 году воеводой, князем Петром Горчаковым. Город населён жителями из Углича, сосланными в Сибирь по прикосновенности их к делу об убиении царевича Димитрия, сына Иоанна Грозного. Там построена церковь Рождества Христова с приделом Святителя Николая.

Город Тобары построен тем же воеводой, равно как и церковь, во имя Рождества Христова с приделом Святителя Николая. По царской грамоте велено отправить в город Тобары образа, книги, колокола и всё церковное строение, 2 фунта ладана, 2 фунта темьяна, пуд воска, ведро вина церковного, а попа в Тобары велено взять из Перми углицкого, а дьякона взять в Ростове, которого владыка велит выбрать, а подмогу тому дьякону взять из попов, с посадских и с уезда – 40 рублей. В 1609 году, по грамоте 6 августа, велено отправить в Тобары охотников крестьян от 50 до 100 семейств.

Город Тара основан в 1593 году воеводой, князем Андреем Елецким. С ним были присланы из Москвы 145 стрельцов. Туда же из Казани и Уфы были отправлены татарский голова Мальцов с 100 казанскими и свияжскими татарами и 300 башкиров. При построении Тары основана церковь.

Город Сургут основан в 1595 году воеводой, князем Фёдором Барятинским, и построена церковь во имя Святой Троицы.

Города Нарым и Кетск построены в 1596 году сургутским атаманом Тугарином Фёдоровым. В Нарыме построена церковь Покрова Богородицы.

Город Верхотурье в 1600 году строил воевода Василий Головин. Там основана церковь во имя Святой Троицы с приделом Феодора Стратилата. В эту церковь посланы от Государя церковные строения: Деисус и в нем девять икон, двери царские с сенью, образ Пречистый запрестольный, образ св. Стефана пермского, двадцать аршин выбойки, колокол весом полшеста (5 1/2) пуда, книга общая Минея, печатная.

Город Туринск на месте городка татарского князя Епанчи построен воеводой Фёдором Яновым в 1601 году. В строившуюся там церковь во имя св. Бориса и Глеба царь Борис Годунов прислал образ Деисус и по сторонам девять икон на празелени; местный образ св. Бориса и Глеба, царские двери со столпами и сенью на празелени; образ Пречистый запрестольный на празелени; крест воздвизальный, обложенный медью; сосуды церковные; потир и блюдца деревянные; звезду и копие медные с покровцами; на престол выбойки полдевята аршина; кадило медное, ризы священнические, стихарь и проч.; Евангелие письменное, тетр, обложено выбойкой, евангелисты выбиты медные; Псалтырь, «Апостол», служебник, часовник, Минея общая, две книги октоиха на 8 голосов, триодь постная, триодь цветная, печатные, трефолой письменный; три фунта ладана, три фунта темьяна, пуд воска, ведро вина церковного; колокола три пуда без двугривенок (фунтов).

Город Мангазея построен князем Мироном Шаховским. Церковь Святой Троицы. В 1619 году город сгорел и основан на другом месте под именем Туруханск.

Город Томск построен в 1604 году головой Гаврилом Писемским и тогда же церковь. Кузнецк поставлен в 1618 году при боярине, князе Иване Куракине, с церковью.

Основаны остроги – Имбацкий, Маковский и Кондомский в 1618 году.

Город Енисейск основан в 1618 году при боярине Иване Куракине. Для поставления города были посланы из Пелыма сын боярский Пётр Албычев и тобольский стрелецкий сотник Черкас Рукин.

В 1613 году Верхотурский уезд начали населять деревнями и слободами, особенно по рекам Тагилу и Мугалу. Там построены Тагильская слобода и Мугальский погост. При реке Нейве выстроилась Невьянская слобода в 1619 году, село Меркушино в 1620, подгородная Верхотурская слобода – около 1621 года. При реке Тавде поселилась Тавдинская слобода, при реке Устьнице – Устьницинская.

Таким образом, с народонаселением русским распространялось в Сибири и христианство. Пришельцы из России, странствовавшие между идольских кумирней и магометанских мечетей, возносили славословие истинному Богу, люди в храмах сосновых и кедровых, утруждённые переходами, а может быть, и томлениями совести, начали отдыхать в них духовно.

При построении церквей в Сибири основывались в некоторых городах и монастыри. Иноки шли из России в новопокорённую страну, заводили святые обители для принятия в них старых и беспомощных людей и вместе с тем для распространения царствия Христова среди племён языческих. Таким образом основаны монастыри: в Тобольске в 1610 году, близ старого устья реки Тобола, – во имя св. Зосимы и Савватия; соловецких чудотворцев (в 1610 году этот монастырь перенесён на гору за Воскресенские крепостные ворота, где после был девичий); в Туринске в 1604 году – Покровский девичий; в Верхотурье – мужской Николаевский и девичий Покровский. В Тюмени – Преображенский, основанный в 1616 году пришедшим из Казани монахом Нифонтом.

Лучи христианства начали проникать и в отдалённые места северной Сибири. Остяки, находясь под властью татар, не успели принять от них магометанского вероисповедания, которое, как выше сказано, ввёл Ахмет-Гирей, брат последнего сибирского хана Кучума, едва за тридцать лет до покорения русскими Сибири. Когда промысел Всевышнего определил остякам после собственных междоусобий и угнетений татарских успокоиться под скипетром российских венценосцев, тогда христианская вера без всяких насильственных мер, единственно путём убеждения, начала проникать и в мрачные страны севера. Первые следы христианства у остяков сливаются с самим покорением их российской державе. Князья их, призываемые в Москву, по возвращении домой приносили с собой понятие о вере христианской и саму веру, ибо государи наши желали всего лучше награждать их этим небесным сокровищем. Ещё в царствование Феодора Иоанновича крещён обдорский князь, наречённый Василием, и в Обдорске вскоре основана церковь во имя святого Василия Великого. В 1599 году мать кодского князя Игичея и один из сыновей его, бывши в Москве, приняли христианскую веру и наречены: первая – Анастасией, а второй – Петром. По возвращении их во владение своё Коду сам Игичей отправился в Москву и там крестился. В 1602 году построена была в Коде церковь, а в следующем году принял христианскую веру и другой сын Игичея и наречён Михаилом. Внук вогульского князя Аблегирима Ичот в 1598 году был в Москве, тоже принял христианскую веру и наречён Александром.

Сибирь до учреждения в ней епархии по духовным делам зависела от московского патриаршего приказа, а архиепископу Вологодскому и Великопермскому повелено было отпускать туда духовенство из своей епархии. При построении церквей умножалось и число присылаемого духовенства. На содержание священников по указу царя Бориса отпускалось из казны: деньгами – по 8 рублей, хлебом – по 5 четвертей ржаной муки, по четверти круп и толокна.

Духовные, первоначально поселившиеся в Сибири, сами обучали детей своих грамоте, по церковной азбуке написанной уставом, по Псалтыри и другим богослужебным книгам и с тем вместе нотному церковному пению и уставу. И монахи также при заводимых монастырях от благочестивых своих упражнений уделяли время на обучение юношества и приготовляли священно- и церковнослужителей.

Вскоре после покорения Сибири установились там особые церковные праздники, какой, например, установлен в ознаменование одержанной победы Ермаком и вступлении его в татарскую столицу Искер 26 октября, в день памяти святого великомученика Димитрия Солунского. Этот святой признан покровителем Сибири. Воистину достойно воспомянути, говорит летописец, сию победу и в предбудущие лета, яко немногим войском таковое (сибирское) царство взятое помощью Всесильного Бога и угодником его страстотерпцем Димитрием. Во славу его строились в Сибири храмы, как, например, в Верхотурском Николаевском монастыре около 1608 года.

Вскоре по основании города Тобольска установлен там праздник иконе Пресвятой Богородицы Тобольской в 5 число июля. Эта икона изображает Божью Матерь Одигитрии. По построении Тобольска письменным головой Данилом Чулковым царь Феодор Иоаннович, между прочим, послал вклад в первую там Троицкую церковь – местную икону Пресвятой Богородицы Одигитрии. Можно полагать, что с того времени учреждено и празднество этой иконе.

Там же в отвращение конского падежа по обещанию городских и окрестных жителей в 1611 году в мужском Успенском монастыре построена деревянная обыденная (в один день) церковь во имя св. Николая и установлено: в 27 июля совершать после литургии молебствие с водоосвящением, после которого приводимые лошади окропляемы были святой водой.

В Тюмени – праздник в пятницу первой недели Петрова поста. В 1603, 1604 и 1605 годах был там конский падёж, в отвращение этого по обещанию жителей установлено также празднество; после литургии носили из церкви иконы на ключ, или родник, находящийся на западной стороне города, и там отправляем был молебен с водоосвящением.

Издревле и, как полагает предание, вскоре после основания города Берёзова, установлено было в Воскресенской церкви отправлять молебствие 12 мая, в день памяти святителя Епифания Кипрского. В Берёзовском крае было наводнение, от которого все сенокосные луга затопило; потом, после сбытия долго стоявшей воды, вскоре наступили холод и зима. Жители очень мало запаслись сеном, да притом оно было худое, потому что трава росла в воде и иле. С половины зимы сделался недостаток в сене, скот валился от голода. Весной в апреле и начале мая погода была пасмурная, с густыми облаками, причём часто шёл снег и дождь; для людей было тяжко, и появилась болезнь. Лёд на реках не проходил в первых числах мая. В отвращение сего безведрия и болезни люди обратились к божьей помощи, просили духовенство совершить молебствие. Не отлагая далее, положено совершить его в следующий день, который пришёлся на 12 мая, когда празднуется память святителя Епифания Кипрского. После поздней литургии были вынесены иконы из церкви Воскресения Христова и в церковной ограде совершено молебствие о прекращении безведрия с освящением воды и молитвой с коленопреклонением. Во время молебна шедший снег начал переставать, густая мгла атмосферы стала очищаться, и проглянуло солнце. По окончании молебна настало вёдро, и вскоре пошёл лёд по рекам. Это празднество и ныне совершается в Берёзове.

Во время смутного междуцарствия, когда в России враги неистовствовали, сибирские правители, не поддаваясь ни слухам, ни внутренним или внешним покушениям, единодушно пребывали твёрдыми долгу, престолу и отечеству. В 1612 году, когда получены были окружные послания князей Трубецкого и Пожарского об освобождении Москвы от врагов отечества, Сибирь с полными слёз глазами благодарила избавителя Господа и отправляла молебствия во всех церквах в продолжение трёх дней с колокольным звоном. Запись московского земского совета 6 февраля 1613 года, разосланная во все города об избрании на царство Михаила Феодоровича Романова, разлила радость во всей Сибири. Смутное время прояснилось, народное разорение остановилось, и наступила пора благоустройства.

В заключение всего не можем не сказать о жизни некоторых тогдашних сибиряков, особенно казаков-завоевателей. Бессемейность этих военных людей, отправлявшихся в Сибирь одиночками, военная и удалая жизнь их, падкость к прибыткам, выдуманная безгрешность обирать некресть (инородцев) представляла жалкую картину нравов. В женщинах православных был в Сибири недостаток. По этой причине казаки и пришедшие в Сибирь люди гулящие, одиночками, жили незаконно с женщинами из татар, остяков, вогулов и проч. Казаки, отправляясь в Москву, для своза ясака или по другим обязанностям службы, женились в России по нескольку раз, а также, щеголяя там в лисьих и других дорогих зверей шубах и хвастая богатством в сибирской жизни, без согласия родителей увозили в Сибирь не только девиц, но и молодых замужних женщин с обещанием им привольной, богатой и весёлой жизни. По приезде же в Сибирь лишних жён и похищенных обманом девиц и замужних женщин они проигрывали в зёрна, кости и карты, закладывали другим в десять и двадцать рублей и даже продавали безжённым. Если заложенных жён мужья не выкупали, то заимодавцы имели право оставить их у себя навсегда или вели на базар для продажи. Духовные венчали браки без оглашения, постригали в иноки и инокини таких, которые уходили из монастырей и жили опять в мире. Большая часть русских не соблюдала постов и других установлений церкви. Кому было останавливать такие беспорядки и пресекать зло нравственное? Воеводам? Но они, как доказывают древние акты, из своего корыстолюбия потворствовали жителям, сами продавали привезённых из России женщин в замужество и против их воли заставляли духовенство обвенчивать с нелюбимыми. Духовенству? Но оно было большей частью малограмотно и безгласно против сильной воли воевод, удалённых от взора высшего правительства. Поэтому, чтобы пресечь в Сибири поток пороков, ненавистных церкви и престолу, требовалось поставить в Тобольске архиерея, который мог бы обличать незаконные и деспотические действия властителей и назидать души, увлечённые безнравственностью и пороками.




МАТЕРИАЛЫ ДЛЯ ИСТОРИИ ХРИСТИАНСКОГО ПРОСВЕЩЕНИЯ СИБИРИ, СО ВРЕМЕНИ ПОКОРЕНИЯ ЕЁ В 1581 ГОДУ ДО НАЧАЛА XIX СТОЛЕТИЯ


При общем стремлении во всех краях обширного Отечества нашего к собиранию исторических сведений о родной земле желательно и мне из Сибирского края внести в общую сокровищницу церковно-исторических сведений хотя малую лепту – «Историческое обозрение Тобольской и Сибирской епархии со времени покорения Сибири до начала XIX столетия».

Представляемая статья содержит: состояние церкви в Сибири до учреждения епархии, основание епархии и ряд архиереев, с краткими жизнеописаниями их – в этот отдел в хронологическом порядке преимущественно входят сведения о распространении христианства в Сибири, о числе церквей, основании монастырей и исторические данные о Тобольской семинарии.

Признаюсь, что составленный мною очерк далеко не объемлет всех важных церковных событий в Сибири, случившихся в продолжение 220 лет, и сообщает только необходимые сведения о важнейших случаях жизни и деятельности изображаемых лиц, а потому и не может вполне удовлетворить любопытству, ищущему открытия церковно-исторических подробностей. Трудность одному лицу собрать много материалов, краткость свободного времени от служебных занятий требовали сокращённости в изложении. При таком сознании прошу просвещённых читателей о благосклонном воззрении на посильный труд мой в уважение того, что в нём большей частью помещены сведения, доселе неизвестные, и собраны в одно целое отрывки, разбросанные в разных изданиях.

Историческое обозрение Сибирской епархии следовало бы начать с учреждения архиерейской кафедры в Тобольске, ибо без архиерея нет епархии. Но водворение христианства в Сибири началось при самом завоевании её. Покоритель Сибири Василий Тимофеевич Ермак в 1580 и 1581 годах во время похода в сию страну идолопоклонства и исламизма имел подвижную часовню с иконами и священнослужителей, которые отправляли службу божью. Вскоре за Ермаком отважные казаки и стрельцы шли для дальнейшего покорения Сибири и, подражая примеру доблестного завоевателя, имели впереди икону и священнослужителя.

С постепенным завоеванием Сибирской области умножались в ней и русские пришельцы. Кроме казаков и стрельцов, она населялась разной вольницей, ибо Сибирь для внутренних губерний сделалась символом богатства: пушные звери, большие пространства полей и лесов привлекали сюда многих из Каргополя, Сольвычегодска, Вятки, Устюга и других мест. По царской грамоте 1590 года 3 мая прислано по воле в Сибирь из Сольвычегодска тридцать семейств. Указом, изданным в 1597 году, повелено было бежавшим за шесть и более лет, чьи бы они ни были, оставаться в своих убежищах.

Заселение Сибири равномерно совершалось и в христианском отношении через сооружение часовен, церквей и монастырей. Первыми церквами в Сибири были: в Тюмени – церковь Рождества Богородицы, летняя; и св. Николая с приделом Фёдора Стратилата, зимняя, основанная при заложении сего первого города в 1586 году. При умножении народонаселения и устройстве Тюмени означенные небольшие церкви уничтожены и на место их в 1600 и 1601 годах построены пространные: Рождества Богородицы и св. мучеников Бориса и Глеба. При основании Тобольска в 1587 году письменным головой Данилом Чуйковым построена временная церковь во имя Св. Троицы из леса тех лодок, на которых он сюда прибыл с пятьюстами казаками. В следующем году вместо неё поставлена новая, того же имени, с приделом Св. Николая Чудотворца; в 1602 году – Никольская, близ Пермского (ныне Никольского) взвоза. Воеводой, князем Петром Горчаковым, в 1595 году построены храмы в городах Пелым и Тобарах – во имя рождества Христова; в 1601 в Епанчине (Туринск) головой Фёдором Яновым – церковь св. мучеников Бориса и Глеба; в 1605 году воеводой Никифором Проханиотовым в Берёзове – Воскресенская. Обдорский остяцкий князь Василий по принятии святого крещения в Москве, возвратившись в своё жилище, в 1600 году построил в Обдорске церковь во имя Св. Василия Великого. В остяцком княжестве Коде на берегу Оби тамошним князем (Игичеем) Алачевым в 1602 году построена церковь во имя св. Зосимы и Савватия, соловецких чудотворцев, вскоре после того, как мать его и один из сыновей, а после и сам, быв в Москве, приняли христианскую веру. В 1603 году в городе Мангазее построена церковь Николаевская, в 1607 году в Верхотурье – Воскресенская. Таким же образом в период до учреждения в Сибири епархии построены были церкви при основании городов: Тары, Сургута, Нарыма, Кетска, Томска, Кузнецка и Енисейска.

При построении церквей в Сибири вскоре основались и монастыри. Иноки шли из России в новопокорённую страну, заводили святые обители для принятия в них старых и беспомощных людей, а вместе с тем и для распространения царствия Христова среди языческих племён. Таким образом основаны: в Тобольске в 1601 году на старом устье реки Тобола во имя св. Зосимы и Савватия, в 1610 году перенесённый на гору за Воскресенские ворота (где после был девичий монастырь). Здесь в нём построена церковь Успения Божьей Матери. В 1604 году в Епанчине (Туринск) – Покровский, в Верхотурье – Николаевский и девичий Покровский монастыри. В 1616 году в Тюмени на краю ямской слободы – Преображенский, основанный пришедшим из Казани монахом Нифонтом.

В первые сибирские церкви иконы, ризы, книги, утварь и другие принадлежности присылались из Москвы от государей. В первую тобольскую церковь от царя Феодора Иоанновича между прочим присланы были две иконы, сохранившиеся до настоящего времени: Спасителя, сидящего на престоле с венцом серебряным, золочёным, чеканной работы; Пресвятой Богородицы Одигитрии с окладом и полями серебряными золочёными. В 1595 году от того же Государя посланы в город Тобары образа, книги, колокола и все церковные принадлежности, также два фунта ладана, два фунта темьяна, пуд воска и ведро вина церковного. В Тюмень то же самое количество ладана, вина и воска. В 1601 году от царя Бориса Феодоровича в Туринскую строившуюся церковь – местный образ св. Бориса и Глеба на празелени; Деисус, по сторонам девять икон на празелени; царские двери со столбцами и с сенью на празелени; образ Пречистый запрестольный на празелени; крест воздвизальный, обложенный медью; сосуды церковные, потир и блюдце деревянные, звезда и копие медные с покровцами, на престол выбойки полдевята аршина; кадило медное, ризы священнические, стихарь и проч.; Евангелие рукописное, обложенное выбойкой, изображения евангелистов из меди; богослужебные книги частью печатные, а более рукописные; колокол в два пуда 38 фунтов, по три фунта ладана и темьяна, пуд воска и ведро вина церковного. В 1593 году прислан из Углича в Тобольск колокол с оторванным ухом в знаменование опалы на возмутившийся Углич при убиении царевича Димитрия Иоанновича. В нём веса 19 пудов 20 фунтов. Он находился сначала у церкви Всемилостивого Спаса, что на Торгу, впоследствии был на Софийской колокольне часобитным, а с 1837 года сделался благовестным у архиерейской домовой церкви.

По духовным делам Сибирь зависела от архиепископа Вологодского и Великопермского, коему поручено было отпускать сюда из своей епархии духовенство. Посему вслед за возвращавшимся из Москвы атаманом Иваном Кольцом (которого Ермак посылал к царю Иоанну IV с донесением о покорении Сибири) из Вологды и Устюга отправлены в Сибирь десять священников с семействами. При построении вновь церквей умножалось и число присылаемого духовенства. На содержание священников отпускалось из казны жалованья: деньгами – по восьми рублей и хлебного – по пяти четвертей ржаной муки, по четверти круп и толокна.

Духовные, первоначально переселявшиеся из России в Сибирь, сами обучали детей своих грамоте по церковной азбуке, уставом написанной, Псалтыри и другим богослужебным книгам, и с тем вместе нотному церковному пению. Монахи при заводимых монастырях от благочестивых своих упражнений уделяли время на обучение грамоте юношества, особенно духовного, и приготовляли церковнослужителей.

Любопытно состояние Сибири в период смутного времени. Когда враги действовали в России, сибирские правители, не поддаваясь ни слухам, ни внутренним или внешним покушениям, единодушно пребывали твёрдыми долгу, престолу и Отечеству. В 1612 году, когда получались окружные послания князей Трубецкого и Пожарского об очищении Москвы от врагов Отчества, Сибирь с полными слёз глазами воздавала хвалу Богу и пела молебствия во всех храмах по три дня с колокольным звоном. Запись Московского земского совета 6 февраля 1613 года, разосланная во все города об избрании на царство Михаила Феодоровича, разлила радость по Сибири. Смутное время прояснилось, народное разорение остановилось, и наступила пора благоустройству.

Сим введением познакомив читателей с первобытным состоянием церкви в Сибири до учреждения епархии, перейдём к предмету статьи нашей.

Царь Михаил Феодорович, оградив Россию от внешних неприятелей, терзавших её во время самозванцев и междуцарствия, начал с кротостью и мужеством устроять гражданское благоденствие и ревностно заботился о благосостоянии российской церкви. Он видел, что в обширном пространстве завоёванных мест Сибири недостаёт жезла архипастырского, недостаёт светильника для великой страны с разнородными её племенами. Посему по совещании с родителем своим патриархом Филаретом в 1620 году учреждена в Сибири особая епархия. Место кафедры назначено быть в Тобольске, который в 1590 году, с прибытием в него воеводы, князя Владимира Васильевича Кольцова-Мосальского, вместо Тюмени назначен главным городом Сибири. Здешние иерархи сначала именовались Сибирскими и Тобольскими, а с 1721 года, по учреждении в Иркутске особой епархии, – Тобольскими и Сибирскими. С 1621 до 1668 года были архиепископы, потом до 1768 года – митрополиты и, наконец, опять архиепископы.

1. Архиепископ Киприан Старорусеников. Из архимандритов Новогородского Спасского Хутынского монастыря в 1620 году вызван в Москву и в начале следующего года, 8 сентября, хиротонисан архиепископом в новоучреждённую Сибирскую епархию. При отправлении в сию отдалённую страну патриарх вручил ему архиерейский жезл, обложенный бархатом, с серебряным золочёным верхом, на котором вычеканено: «Патриарх Филарет»; серебряный золочёный крест с св. мощами, на рукояти коего подпись: «Повелением Великого Государя Царя Великого Князя всея России Самодержца Михаила Феодоровича и отца его Великого Государя Святейшего Патриарха Московского Филарета Никитича, сделан сей крест в царствующий град Сибирь Преосвященному Киприану 7129 года». Вручая сии символы духовного управления и православия, патриарх заповедал ему достойно пасти словесное стадо, заботиться о чистоте нравов завоевателей и русских пришельцев и обращать ко Христу диких идолопоклонников. Отправляясь в Сибирь, архиепископ взял с собой монахов из Хутынского, Волоколамского и Соловецкого монастырей как для распространения христианства в Сибири, так и для определения строителями и настоятелями монастырей. Когда Преосвященный прибыл в Верхотурье, первый город своей епархии, то, посетив церкви и монастыри, учредил в них новый, лучший порядок. В Николаевский мужской монастырь поставил нового игумена Германа, привезённого с собой из Волоколамского Иосифского монастыря, и определил ему жалованья по шести рублей в год, а старцам – семь четвертей муки. Здесь монахи жили без наблюдения монастырских правил и рассеянно между жителями города. Преосвященный всех их собрал и основал для них вне острога монастырь и церковь Покрова Богородицы. Также узнав, что незадолго до приезда его в Верхотурском уезде на реке Нейве поселились крестьяне, у которых не было церкви, послал туда монаха Серапиона строителем церкви и монастыря и иеромонаха Христофора для отправления богослужения. Они построили церковь во имя Преображения Господня и соловецких чудотворцев Зосима и Савватия. Кроме того, из Верхотурья же послал основать два монастыря: один на реке Тагиле – Рождественский, а другой при реке Нейве – Введенский. Строителями были: первого – монах Варлаам и игумен Авраам и второго – монах Стахий и иеромонах Феопент. По прибытии в Сибирь Преосвященный Киприан нашёл её в самом жалком положении относительно нравственности, которое особенно резко проявлялось здесь в безбрачной (по недостатку православных женщин) жизни первых русских поселенцев Сибири – казаков. Кроме того, русские не носили на себе крестов, не соблюдали постных дней и других установлений церкви. Духовные венчали браки без оглашения, постригали в иноки и инокини таких, которые уходили из монастырей и опять жили в мире. Кому было остановить такие беспорядки и пресечь зло нравственное? Духовенству? Но оно было и малограмотно, и малочисленно. Русские сибиряки жили, как хотели. Деятельный архиепископ употребил немедленно все силы к прекращению пороков и направлению паствы к христианской жизни, но сначала успевал мало. Добрый пастырь скорбел и надеялся исправить пасомых. Но не прошло десяти месяцев с приезда его в Сибирь, как Святейший патриарх Филарет, слыша, что бесчинства там не прекращаются, послал грозную обличительную грамоту, писаную 11 февраля 1622 года, в которой исчислены все пороки русских сибиряков с замечанием самому Преосвященному Киприану. Грамоту эту велено было прочесть в церквах при собрании воевод и всех жителей. Хотя ревностными действиями пастыря пороки и начали несколько уменьшаться, но воеводы, не всегда внимая гласу его, не переставали потворствовать жителям. Посему Киприан в оправдание своё принужден был послать Государю жалобу на тобольского воеводу Матвея Годунова и других правителей сибирских. Вследствие сего в 1623 году присланы были из Москвы сыщик (следователь) Иван Спасителев и подьячий Арефа Башмаков. Вскоре царскими указами того же и следующего годов строжайше повелено воеводам содействовать Преосвященному Киприану в пресечении беспорядков и безнравственности, которые с того времени начали постепенно уменьшаться. Заботясь об очищении нравов своей паствы, Преосвященный Киприан по своей ревности и исполняя повеления патриарха «да проповедь спасения Слова Божия растёт и множится», немало обратил ко Христу язычников и магометан. Для сего он устроил молитвенные дома, церкви и монастыри, особенно в тех местах, где более находилось инородческих племён. С приезда его в Сибирь Тобольский Троицкий собор в подражание Новгородскому и в память того, что первый Сибирский архиепископ был новгородский уроженец, начал именоваться собором Св. Софии Премудрости Божьей. В Тобольский мужской монастырь вместо игумена определил архимандрита Мефодия и в 1622 году послал его в Москву за сбором подаяния на устройство монастыря. Здесь он получил от Государя значительное пожертвование. В 1623 году по благословению Преосвященного Киприана сей монастырь переведён опять под гору на луг, за татарские юрты, к речке Мостовке (где и ныне находится), и здесь настоятелем, архимандритом Тарасием воздвигнуты церкви во имя Знамения Божьей Матери, бывшего в Великом Новгороде, освящённая самим Преосвященным 5 февраля 1624 года; а другая – во имя св. Зосима и Савватия, соловецких чудотворцев, в воспоминание того, что первый монастырь за рекой был во имя сих святых. В находившемся в Туринске с 1604 года Покровском монастыре не было порядка: монахини и монахи жили вместе и не было у них ни игуменьи, ни игумена, кроме одного священника. Преосвященный Киприан послал туда иеромонаха Макария и двух монахов, чтобы ввести надлежащее установление. Вскоре монахи отделены в особливый, построенный в 1622 году Николаевский монастырь, возле ямской слободы, в верхней части города, а монахини оставлены в Покровском. В Тюменский Преображенский монастырь поставил нового игумена Авраама в 1621-м, а в следующем году – Сергия, который исходатайствовал братии годовую ругу, а для монастыря – два рыболовных места. По благословению сего архипастыря также основаны монастыри: в Тюмени – Ильинский девичий, впоследствии переименованный Успенским; в Томске – Успенский мужской, в 1623 году в Енисейске – девичий Рождественский, в 1624 году в Таре – мужской с церковью во имя Нерукотворённого образа Спасителя, с приделами св. Илии Пророка и Михаила Малеина, а девичий – во имя св. мученицы Параскевы Пятницы и великомученицы Екатерины. Желал ещё Преосвященный основать монастырь в Туруханске во имя Преображения Господня, что видно из двух грамот его, писаных к тамошним воеводам Димитрию Погошеву и Ивану Тонееву, и послал туда игумена Тимофея с потребной церковной и монастырской утварью; но неизвестно, по каким причинам намерение его не исполнилось. Во время управления сего Преосвященного было уже в Сибири до тридцати церквей и двенадцать монастырей; духовенства белого – до 300, монахов и монахинь – до 50 человек. Деятельный архипастырь ничего не упустил из виду к улучшению новой епархии в духовном и хозяйственном отношениях. Он положил основание архиерейским доходам в Тобольске, старался на пустопорожних местах заводить земледелие, от которого преемником его без посторонней помощи можно было бы иметь содержание. При отправлении его из Москвы повелено было отвести Преосвященному Киприану пятьдесят десятин земли под горой в Тобольске, за речкой Курдюшкой (тогда ещё под горой не было строений) и за рекой Иртышом прямо против города; сенокоса на 400 копен. Но по прибытии в Тобольск архиепископ увидел, что те сенокосные места уже заняты жителями, а назначенное для хлебопашества место очень близко к городу и нужно для скотских выгонов. Посему он выпросил у Государя вместо тех мест другие, впусте лежащие плодородные поля при устье реки Нины. В 1623 году ему удвоено земли и сенокоса по причине умножения поселян на архиерейских дачах. Вскоре здесь основаны две слободы – Устьницинская с церковью и Тавдинская. Стараясь о благосостоянии церкви и епархии, Преосвященный Киприан не забыл и о первых завоевателях Сибири. На другой год своего приезда призвал оставшихся в живых Ермаковых сподвижников, расспросил о их сражениях с татарами, сколько было всей дружины и кто из них где убит. Казаки доставили ему письменные известия, кои он сличил, дополнил другими сведениями и таким образом составил первую Сибирскую летопись. Преосвященный Киприан имена Ермака и казаков, убитых при покорении Сибири, записал в синодик соборной Софийской церкви и заповедал каждогодно, в неделю Православия, в соборе протодьякону велегласно вспоминать имена их и возглашать им вечную память. Он прожил в Сибири около трёх лет и попечением о вверенной пастве и добродетельной жизнью оставил здесь по себе благую память. По указу Государя и патриарха 15 февраля 1624 года отбыл в Москву и пожалован митрополитом на Крутицы.

2. Архиепископ Макарий из дворян Кучиных. В 1625 году 19 декабря из игумена Костромского Богоявленского монастыря хиротонисан в архиепископа Сибирского. Прибыл в Тобольск в том же году 2 апреля, в субботу пятой недели Великого поста. В ознаменование сего дня построил в архиерейском доме Сенную церковь Похвалы Божьей Матери и украсил иконами и утварью. В 1625 году в Томский Успенский монастырь поставил другого игумена, Феодосия, вместо удалённого Евстрата с приказанием принимать больше братии и вкладчиков и притом с большим рассмотрением; от чего братия и монастырские служители разошлись, и монастырь вскоре запустел. В 1626 году архиепископ Макарий в числе первых духовных лиц России подписал утвердительную грамоту Всероссийскому патриарху Филарету, вновь данную по той причине, что прежняя настольная грамота Иерусалимского патриарха Феофана в бывший в Москве пожар в патриаршем доме сгорела. В управление Сибирской епархией Макария достопамятен 1629 год тем, что в благодарение Всевышнему, даровавшему наследника престола царевича Алексея Михайловича, и в ознаменование народной радости Сибирь целый год во все воскресные дни отправляла во всех церквах молебны с колокольным звоном. К 1629 году свет христианства засветился в кочевой Сибирской стране от Уральских гор до Енисея. Русский дух и русская жизнь возникли во всех местах около Тобольска, от Верхотурья до Тюмени, от Тары до Томска, от Мангазеи до Кузнецка и от Красноярска до Енисейска. Города, остроги и зимовья явились по большим и вливающимся в них рекам к северу. Архиереи сибирские пользовались особенным уважением. К воеводам по разным случаям они писали грамоты, оканчивая следующими словами: «Милость Софии Премудрости Слова Божия и благословение смирения нашего есть и будет с тобою». Архиепископ Макарий скончался 24 июля 1635 года. Предместник его, митрополит Киприан, в 1626 году из Крутицкой епархии переведённый в Новгородскую, скончался в том же 1623 году 17 декабря и погребен в Корсунской паперти Софийского собора.

3. Архиепископ Нектарий. О первоначальной жизни его мало имеем сведений. Известно только, что через пять лет по основании Ниловой пустыни в 1599 году в числе стекавшихся подвижников явился сюда 12-летний юноша Николай, уроженец осташковский. По пришествии в совершенный возраст пострижен в монашество, а в 1620 году избран настоятелем сей обители с саном игумена; через два года построил здесь церковь во имя Покрова Богородицы. В 1628 году, будучи в Москве, представлялся царю Михаилу Феодоровичу, предсказал ему о рождении сына, и в 1629 году, по рождении Алексея Михайловича, был восприемником его от купели. С этого времени Нилова пустынь обратила на себя внимание царского дома. Немедленно по рождении царевича Михаил Феодорович послал в пустынь разные священные утвари и значительную сумму денег. В 1631 году дано было повеление в дворцовый приказ отпускать ежегодно для Ниловой пустыни несколько четвертей хлеба, рыбу, масло и другие припасы. В 1636 году 4 февраля игумен Нектарий хиротонисан архиепископом в Сибирь. Во время управления его Сибирской епархией случилось важное событие в церкви, утешившее христианское население убеждением, что и их страна не лишена особенных явлений благодати божьей в подкрепление немощи человеческой. Местом события был Абалак (в 25 верстах от Тобольска). Здесь в 1636 году несколько раз были явления Богоматери некоей благочестивой вдовице Марии. Верные видели в сём деле принятие Матерью Божьей новопокорённой Сибири под своё покровительство. По сему случаю в 1637 году архиепископ Нектарий благословил построить церковь и написать для оной икону Божьей Матери Знамения с предстоящим Николаем Чудотворцем и преподобною Марией Египетской. Доска иконы длиной 20, шириной 18 вершков. Она до настоящего времени без поновления (под слюдой) пребывает в Абалакском монастыре. Впоследствии на сию икону сделана золотая риза с таким же венцом, в котором два запона алмазные по 8 искр в каждом, в середине – яхонт негранёный, оправленный в золоте. В убрусе 51 бурмитская жемчужина, яхонт голубой гранёный, вокруг него осыпь из топазов в виде звезды, два запона алмазные, в которых по 8 мелких искр и по одной крупной; в том же убрусе по разным местам 50 алмазных искр, оправленных в серебре, 10 яхонтов и 16 изумрудов. Чудотворная икона известна обильными исцелениями по вере притекающих к ней. Преосвященный Нектарий кратковременно управлял епархией, не желая почестей мира сего, но стремясь к горним, он просил Государя и патриарха об увольнении на покой в любимую им Нилову пустынь, и в 1640 году 4 января отбыл из Тобольска в желанную обитель. Сложив с себя архиерейский сан, облёкся в одежду простого инока и до самой смерти провождал жизнь в глубоком смирении и молитве. Нилова пустынь была в непосредственном управлении Нектария. Он завещал братии не пить вина, даже вне монастыря, и не иметь никакой собственности. Сей Преосвященный был жития святого и терпеливый. До настоящего времени из сочинений его сохраняется «Письмо Сибирского архиепископа Нектария», служащее к изъяснению состояния, в каком находилось тогда церковное учение. В Ниловой пустыни хранится изображение Нектария, как мужа богоугодного, и Евангелие в 8 долю листа, писаное мелким, но чётким и красивым почерком.

4. Архиепископ Герасим Кремлёв. В 1640 году, 31 мая, из игуменов Новгородского Тихвинского монастыря хиротонисан архиепископом в Сибирь. Стараясь о благосостоянии своей паствы и устройстве храмов божьих, в 1643 году был поражён несчастьем, случившимся в Тобольске. Августа 14 числа здесь произошёл пожар, от которого сгорели город (укрепление), приказ, соборная и приходская нагорные церкви, архиерейский дом, торговые ряды и разные дома; остались только девичий монастырь и близ него около двадцати домов. Посему воевода, князь Григорий Семёнович Куракин, основал новый город с десятью башнями, а Преосвященный в следующем году заложил деревянный Софийский собор о тридцати главах, наподобие Новгородского, и освятил его 13 августа 1648 года. Тогда же построен и архиерейский дом. По восшествии на престол царя Алексея Михайловича приезжал от него в Тобольск стольник князь Иван Григорьевич Ромодановский приводить к крестному целованию. Сей обряд происходил 17 ноября следующим образом: архиепископ Герасим в церкви Владимирской Божьей Матери (за сгорением соборной) в полном облачении, со всем освященным собором стояли вокруг налоя. Близ них князь Ромодановский приводил ко кресту воевод: князя Григория Семёновича Куракина и князя Михаила Семёновича Гагарина, дьяков и письменных голов. По окончании сего Преосвященный отправлял молебен о здравии Государя. Архиепископ Герасим был муж духовно-преосвященный, получивший образование в Новгороде. Как он, так и три предшественника его, новгородские же уроженцы, при отправлении в Сибирь брали с собой монахов для распространения монастырей, для обучения духовного юношества и приготовления церковнослужителей. По благословению сего Преосвященного основаны мужские монастыри: в 1642 году в Енисейске – Спасский; в 1644 году в Долматово (Шадринского уезда при р. Исети) – Успенский; в 1646 году в Красноярске – Введенский; в Кузнецке – Христорождественский в 1648 году. Архиепископ Герасим скончался 16 июля 1650 года. В числе вещей, пожертвованных им в Тобольский Софийский собор, сохранились серебряный золочёный потир и звезда, также панагия с надписью: «Лета 7150 смиренный Герасим Божьею милостью архиепископ Сибирский и Тобольский». Также примечательна рукопись: «Алфавит неудобь разумеваемых речей, иже обретаются во Святых книгах словенского языка». Писана полууставом и разделяется на две части: в первой находится грамматика, во второй – алфавит слов арабских, армянских, греческих, еврейских, египетских, эллинских, эфиопских, иверских, польских, индийских и проч. По нижним полям листов рукою Герасима сделана красивая полууставная подпись: «Сия книга, глаголемая «Алфавит Сибирского архиепископа Герасима». В Междугорском Иоанновском монастыре сохраняется образ св. Николая, своеручно писаный, как значится из подписи на нём, архиепископом Герасимом в 7153 (1645) году.

5. Архиепископ Симеон. Хиротонисан в присутствии царя Алексея Михайловича в Московском Успенском соборе 9 марта 1651 года из игуменов Боровского Пафнутьева монастыря (в Калужской губернии). По прибытии в Тобольск построил в архиерейском доме сенную церковь Сорока Мучеников в память дня хиротонии своей. Установил во всей епархии единогласно пение и чтение Псалтыри посреди церкви. По указу царя Алексея Михайловича 1651 года 29 мая архимандриту Знаменского монастыря Иоасафу и преемникам его дозволено иметь посох с ручным сулком. По благословению патриарха в 1652 году архиепископ Симеон посвятил в сей монастырь архимандрита в первый раз с митрою. Также определил первых протоиереев: в Тобольске – в Вознесенский собор и Успенский девичий монастырь; также в города Томск, Енисейск и Верхотурье. В 1654 году 14 ноября в Тобольском Софийском соборе образ Нерукотворённого Спаса (остающийся там до настоящего времени и известный под именем Большого) «просиял в чудесах и в исцелении различных тяжких болезней». В 1658 году архиепископ Симеон (надобно полагать, по воле патриарха Никона) неизвестно за что был под запрещением целый год и не велено ему было служить литургии. В 1661 году он ездил в Москву просить о своих нуждах: Государь принял его милостиво, пожаловал ему вотчины с крестьянами, повелел дать в Сибирь казённые подводы, а за путь в Москву выдать прогонные деньги из государевой казны. Во время управления сего Преосвященного построены монастыри: в 1651 году Рафаиловский (ныне в Ялуторовском уезде село); в 1653 году – Междугорский Иоанновский, в 10 верстах от Тобольска при речке Шанталыке; в 1656 году – Троицкий в Остяцком княжестве Коде при реке Оби; в 1659 году – Якутский Спасский, в 1660 – Туруханский Троицкий, в 1663 году – Киренский Святотроицкий и Томский Казанской Божьей Матери. В 1655 году Красноярскому Введенскому монастырю из государевой казны положено денежное жалованье. В 1659 году, 23 мая, в Тобольске Знаменский монастырь сгорел от молнии. В 1662 году сгорели Богоявленская церковь и множество домов, особенно татарских. В сие время считалось в Сибири духовенства белого с причтами, вновь переселённого с поколением от прежнего и с боярскими детьми архиерейского софийского дома до 1500, монашествующих до 100. В 1664 году архиепископ Симеон вызван в Москву и 16 февраля сошёл на обещание в Божедомский Покровский монастырь, что за рекой, и оставил добровольно епархию. Потом, будучи старшим справщиком церковных книг, находился в Чудове монастыре. В 1678 году подписался на соборном определении об известном обряде в неделю Ваий. Скончался в Чудове монастыре, но год кончины его неизвестен.

6. Митрополит Корнилий. В 1664 году, 24 июля, из архимандритов Хутынского Новгородского монастыря хиротонисан в архиепископа Сибирского, между патриаршеством Ионою III Сысоевичем, митрополитом Ростовским. В первое лето по прибытии его в Сибирь, в 1665 году, в Тобольске был долговременный и необыкновенно большой дождь. В отвращение сего попущения Божия Преосвященный Корнилий совершал много раз молебствие; наконец он послал в Абалакское село за Чудотворной иконой Божьей Матери, и, когда она была торжественно принесена в кафедральный собор, вдруг дождь перестал, настало вёдро, и воссияло солнце. По сему случаю установлено каждогодно приносить сию чудотворную икону в Тобольск в 8 число июля, где она и остаётся до 23 числа. В 1666 году преставился Сибирский архиепископ Нектарий; коснёмся здесь последних лет жизни этого примечательнейшего архипастыря. Из Ниловой пустыни он просил царя Алексея Михайловича дозволить ему построить там каменную церковь и по получении согласия указал для неё место. При копании рвов обретены нетленные мощи преподобного Нила Столбенского после 112-летнего пребывания в земле. Царь Алексей Михайлович желал, чтобы благочестивый отшельник Нектарий жил в Москве, и вызвал его в Чудов монастырь. Вскоре он здесь и преставился, завещав похоронить себя в Ниловой пустыни. Отпевали его Московский патриарх Иоасаф и прибывшие на суд патриарха Никона патриархи Паисий Александрийский и Макарий Антиохийский с греческими и российскими архиереями, какие были в Москве. Сам Государь пеший провожал его за город и для погребения послал в Нплову пустынь Тверского архиепископа Иоасафа. В 1668 году прислан был от Государя чиновник Алексей Богданов для призвания архиепископа Корнилия в Москву. По прибытии туда 25 мая в церкви Всемилостивого Спаса, что на Царских сенях, он посвящен в митрополиты патриархами Макарием Антиохийским и Иоасафом Московским, причём даны ему белый клобук, трикирии для осенения и саккос алтабасный, золотой по серебряной земле; кресты и вокруг весь саккос вынизан был жемчугом, шириной более вершка и одинаковый с саккосом омофор. Сибирь в числе бывших тогда митрополий получила четвёртое место, а именно: после Новгородской, Казанской и Астраханской. В 1675 году в январе приезжал из Москвы в Тобольск государев стольник Алексей Петрович Салтыков и, будучи в соборной церкви Софии Премудрости Божьей, сказывал Преосвященнейшему Корнилю от царя Алексея Михайловича Его Государское милостивое жалованье и призрительное слово богомольцу своему. По выслушании сих слов митрополит со всем освященным собором отправлял молебствие о здравии и благоденствии Государя. По вступлении Государя Феодора Алексеевича на престол в следующем году 23 февраля приехал из Москвы стольник князь Тимофей Афанасьевич Козловский привесть к вере за Великого Государя. Воеводы – боярин Пётр Михайлович Салтыков с сыном своим Петром и товарищем, воеводой Иваном Фёдоровичем Пушкиным, дьяки, головы, дворяне, дети боярские и всяких чинов служилые люди принимали присягу в соборе при митрополите Корнилии. Обещание верной исповеди читал Знаменского монастыря архимандрит Герасим, целовальную запись – воевода Салтыков. После сего митрополит со всем собором служил молебен и говорил титлу царского здравия. По благословению Преосвященного Корнилия в 1670 году строитель Туруханского Троицкого монастыря иеромонах Тихон перенёс из города Мангазеи в свой монастырь мощи местночтимого праведного Василия Мангазейского и поставил в церкви возле левого клироса. В 1672 году основан Иркутский Вознесенский мужской монастырь на берегу реки Ангары. В 1677 году, 29 мая, в продолжение одного часа в Тобольске от молнии сгорели: на горе – город (укрепление), соборная церковь со всей утварью, архиерейский дом, семь приходских церквей, гостиный двор и приказ; под горой, в Знаменском монастыре – три церкви, келии и ограда, а потому в следующем году построили на горе новый рубленый город о девяти башнях, а в десятой башне и стене – церковь Вознесения. Чувствуя приближение смерти, в начале 1678 года митрополит Корнилий принял схиму и 23 декабря скончался в Тобольском Знаменском монастыре. Погребён в Сергиевской церкви, находившейся близ архиерейского дома. Сей Преосвященный собрал для собора богатую ризницу, украшенную жемчугом. В числе примечательных лиц, находившихся при митрополите Корнилии, был ризничий его иеродьякон Афанасий Любимов, в 1673 году игумен Успенского Долматовского монастыря, и, наконец, 19 марта 1682 года архиепископ Архангельский, знаменитый учёностью и ревностью к православию. Из пожертвований митрополита Корнилия в Тобольском кафедральном соборе до настоящего времени сохраняются напрестольное Евангелие, печат. 7124 года, и три напрестольных креста, серебряные, золочёные, с надписями: один – 7178, другой – 7180, третий – 7185.

7. Митрополит Павел I. С 1673 года был архимандритом Московского Чудова монастыря, а 21 июля 1678 года хиротонисан митрополитом в Сибирь. Вскоре по приезде его в Тобольск, 3 августа 1680 года случился пожар: сгорело 500 домов, все татарские юрты и город (укрепление), в 1678 году построенный, Вознесенская церковь, приказ, боярский дом и церковь Живоначальной Троицы. Посему в 1681 году построен новый город с террасами, тремя башнями и церковью Вознесения на прежнем месте. В том же году в Абалакском селе сгорели от молнии две деревянные церкви. Митрополит Павел, видя, что храмы божьи столь часто делаются добычей огня, просил Государя о дозволении построить в Тобольске собор, а в Абалаке церковь каменные, и в 1680 году получил дозволение. Благочестивый царь Феодор Алексеевич повелел тобольским воеводам, стольникам Алексею Шеину и Михайлу Приклонскому, выдать казённых денег семьсот рублей и прислал из Москвы связного железа 672 пуда. Вскоре для сей же церкви пожаловал сохраняющиеся до настоящего времени напрестольный крест, потир, дискос, звезду и лжицу серебряные под золотом с означением на них его имени; три колокола – 160, 103 и 40 пудов. В следующее лето (1681) начали строить первую каменную в Сибири соборную церковь Успения. В 1684 году она уже оканчивалась постройкой, но вдруг ночью на 26 июля свод её от тонкости столбов обрушился внутрь. Посему вновь начали сооружать сей храм и окончили в 1686 году. Вскоре после освящения его митрополит Павел в три дня торжественно переносил сюда из Сергиевской церкви гробы прежних архиереев, погребённых в ней: митрополита Корнилия и архиепископов Макария и Герасима, и положил на южной стороне возле стены. Выписав из Москвы для собора колокола в 300 и 565 пудов, приказал повесить на каменной колокольне, оконченной постройкой в 1685 году. Митрополит в 1686 году со всех сторон софийского двора заложил каменную ограду вышиной в две сажени, с шестью глухими башнями, святыми воротами и с церковью св. Сергия Радонежского. По обещанию на келейные свои деньги в 1691 году построил на северо-западе от Успенского каменный Троицкий собор, для жилья себе – каменный архиерейский дом в два этажа (вверху 18, внизу, для служителей, – 23 комнаты) и при нём сенную церковь во имя Сорока Мучеников. По благословению сего Преосвященного в 1681 году основаны монастыри в Селенгинске – Троицкий и Посольский Преображенский. Построены каменные церкви: в 1686 году в Знаменском Тобольском монастыре – Преображенская, под горой – приходская Богоявленская; в 1691 году в сёлах Абалак – Знаменская, Преображенском – Преображенская. В это время Сибирская епархия была уже пространная и потому в 1681 году, 27 ноября, предполагалось учредить в ней викариатство. С этой целью составлены были три росписи для всех сибирских епархий. По первой и третьей предполагалось викариатство в Верхотурье, Тюмени, Енисейске и Даурии, а по второй – в Томске и на Лене. В 1682 году от Духовного собора снова был представлен доклад патриарху Иоакиму об умножении в Сибири епархий по той причине, что для достижения от Тобольска до даурских, нерчинских, албазинских и других дальних мест надобно употребить полтора или два года, и там христианская вера не распространяется, а противники св. церкви умножаются. Неизвестно почему эти предположения оставлены без исполнения. В Сибири стало являться в сие время много таких людей, которые после исправления священных и церковных книг начали разногласие с церковью. Мнимые старообрядцы нашли себе здесь три пристанища: в Тюмени, Таре и Томске. Не умев оценить любовь, кротость и истину церкви и отдав немощную совесть в руководство лжеучителей, то бедных грамотеев, то отрешённых иереев, они предавались злоречию и ожесточению против прежних братьев во Христе, или унынию и отчаянию, ведущему к неминуемой гибели. В 1679 году в Тобольском уезде на речке Берёзовке собрались из Тобольского, Верхотурского и Тюменского городов и уездов раскольники с жёнами, детьми и имением, всего 2700 человек, и прельщённые неправильным учением бывшего тюменского иерея Доментиана, в монашестве Даниила, сами себя сожгли. В 1682 году вверх по реке Тоболу в Утяцкой слободе 400 человек обоего пола старцев предали себя огню. В 1686 году заведена была раскольническая пустынь Верхотурского уезда в деревне Наюрмыче, и в ней сгорели 100 человек, в той же деревне в другом месте собрались 350 человек и хотели себя сжечь, но митрополит Павел, узнав об этом заранее, послал к ним для увещания соборного ключаря Иоанна Васильева. В 1687 году в Тюменском уезде на речке Тегенке сгорели более 300, на реке Пышме в деревне Боровикове – 150 человек. Раскольники не только сжигали сами себя, но наносили жестокий вред и православным: в 1686 году в первый день Пасхи, во время заутрени, в селе Каменке (Тюменского уезда) сгорели Покровская церковь с людьми и в то же время старая, пустая церковь, от пороха, подложенного раскольниками. Всех сгоревших и убитых брёвнами было до 250 человек. В том же году, 25 апреля, город Тюмень с двумя соборными церквами, а также церкви Илии Пророка, Спасская, Знаменская, оба приказа, гостиный двор и многие дома от поджога раскольников сгорели. По ревности к благочестию митрополит Павел предал отлучению от церкви в 1681 году 6 января тобольского воеводу Михаила Приклонского «за презорство, гордость, за неистовое житие, за блудодеяние, за непристойные и порочные слова». Воевода по смене уехал в Москву и там у рук Великих Государей не бывал и благословения от патриарха не получал; но впоследствии времени вступил в монашество и принял схиму. Митрополит Павел 1691 года на 26 июня волей божьей подвергся скоропостижно болезни: отнялись у него язык и память, правая рука и нога; в таком положении он оставался до последних чисел августа. В 1692 году по указу Государя он вызван в Москву, и на пути прежняя болезнь усилилась. Не доехав Соликамска, на волоку Чукмане скончался того же года 4 января. Ставленная его митрополитская грамота за подписью патриарха Иоакима хранится в Тобольской архиерейской ризнице.

8. Митрополит Игнатий Римский-Корсаков был у Государя стольником, потом принял монашество в Соловецком монастыре и с 1685 года определён там экклесиархом, или уставщиком церковным. Отсюда посвящён архимандритом в Московский Новоспасский монастырь. В этом звании в 1687 году от патриарха Иоакима послан был в Костромской и Кинешемский уезды для увещания раскольников. В 1692 году, 3 апреля, хиротонисан в митрополита Сибирского. В 1697 патриаршим указом велено в Сибири и в прочих епархиях назначить по уездным городам десятильников из духовенства вместо прежде бывших из светских. По благословению митрополита Игнатия в 1693 году основан Знаменский Иркутский монастырь. Но вскоре, в 1697 году, высочайшим указом 16 апреля ограничены права епархиальных начальств вновь строить монастыри. В 1695 митрополит Игнатий послал в Пекин грамоту священнику Максиму Леонтьеву на освящение там первого русского православного храма для русских в числе ста человек, взятых в плен китайцами в 1685 году при срытии крепости Албазинской. Сей Преосвященный с особенной ревностью обращал раскольников и в обличение их написал «Три окружных послания». В 1700 г. заложил в Тюмени каменный Благовещенский собор и прямо отсюда отбыл в Московский Симонов монастырь. Испросил себе увольнение на покой, впал в жестокую болезнь и скончался 13 мая 1701 года.

9. Митрополит Димитрий Туптало, Святой. Из архимандритов Новгород-Северского Спасского монастыря 23 марта 1701 года хиротонисан в митрополиты Сибирские. Но суровый здешний климат устрашил его, слабого здоровьем, и потому он просил об отмене. Государь Пётр Великий повелел ему оставаться в Москве. В 1702 году, 4 января, Димитрий переведён в Ростов. За небытностью в Тобольске архиерея более двух лет дела епархии и поставление духовенства возложены были на Дионисия, епископа Вятского. В 1701 г., 6 июня, сгорели в Тобольске Бухарская слобода и русские дома до старых кузниц, торговые ряды, мост и Богоявленская церковь, от речки Курдюмки до Пермского взвоза. Потом огонь перешел на Софийский двор, отчего сгорели церкви Троицкая, Входа во Иерусалим, Спасская, Петропавловская и девичий монастырь.

10. Митрополит Филофей Лещинский из архимандритов Брянского Свенского монастыря 1 января 1702 года хиротонисан в митрополита Сибирского. К прибытию его в здешней епархии было уже 160 церквей. Митрополит Филофей, как муж просвещенный, прежде всего обратил внимание на образование духовного юношества. В 1703 году завёл в Тобольске первую славяно-латинскую школу, вызвал из Киева монахов и определил их учителями. Желая доставить способы к безбедному житью и улучшению состояния сибирского духовенства, исходатайствовал землю под пашни, сенные покосы и определённую ругу с прихожан. Много содействовал к построению и благолепию храмов. Тобольский каменный Успенский собор для отправления богослужения в зимнее время не имел тёплой церкви, и потому митрополит Филофей усердием своим построил к нему каменный придел во имя св. Антония и Феодосия Печёрских и освятил 26 октября 1704 года; для украшения престольного храма Сибирской епархии вызвал из Киева художников, которые по указанию его, сочетая мысль веры с изящным искусством, соорудили в Тобольском Успенском соборе резной, сияющий золотом иконостас в византийском стиле. По благословению сего Преосвященного основаны каменные церкви: в Верхотурье – Воскресенский собор (1705), в Иркутске – Спасская (1706), в Тобольске – того же имени (в 1709 г.). К 1709 году в Сибири считалось уже тридцать семь монастырей. В 1704 году по благословению его архимандрит Израиль перенёс мощи праведного Симеона из Меркушинского села в Верхотурский Николаевский монастырь. В 1705 году отправлена из Тобольска первая духовная миссия в Камчатку под начальством архимандрита Мартиниана, который совершил святое крещение над несколькими из туземцев. Проповедь его была малоуспешна по причине междоусобия казаков, посланных для завоевания этой области, и от частых возмущений лишь только покоряемых камчадалов. Впрочем, достоверно, что самая первая церковь в Нижнекамчатском остроге во имя св. Николая Чудотворца основана сим миссионером в 1707 году. Митрополит Филофей испросил себе викария. Варлаам Касовский из сибирских архимандритов хиротонисан в епископа Иркутского и Нерчинского. В 1711 году митрополит Филофей послал обличительную пастырскую грамоту русским албазинцам, взятым в плен при срытии сей крепости и жившим в Пекине, которые через сродство и смешение с язычницами не ходили в основанную там церковь, чтили идолов и забывали православную веру. Получив грамоту и познав вину свою, албазинцы просили к себе из России священника. Вскоре после сего, как увидим ниже, в Пекин назначена духовная миссия. В 1711 же году митрополит Филофей за приключившейся болезнью уволен на покой. Удалился в Тюменский Троицкий монастырь и там принял схиму с именем Феодора.

11. Митрополит Иоанн Максимович. Родился в Нежине в 1653 году. По окончании учения в Киевской академии и по принятии монашества был в ней учителем и проповедником в лавре. Отсюда определён наместником в Брянский Свенский монастырь. Преуспевая как здесь, так и в других обителях, в благочестии, утверждал себя и братию в обетах монашеской жизни. В 1695 посвящён архимандритом в Черниговский Елецкий монастырь, а 10 января 1697 года – архиепископом в Чернигов. Здесь в продолжение 14 лет словом истины и примером благочестивой жизни достойно пас вручённое ему стадо. В мае 1711 года пожалован митрополитом в Сибирь. Во время управления сею епархией много содействовал к распространению православия. Как муж высоких познаний духовных имел особенное попечение о просвещении духовного юношества с желанием видеть достойных священнослужителей. Славяно-латинская школа, основанная его предместником, была постоянным и любимым предметом попечений Преосвященного Иоанна: он старался иметь в ней благонравных наставников и увеличивал число учащихся. Просвещая юношество и служащее духовенство, он заставлял священников вникать в свои обязанности, достойно пасти вручённое им стадо Христово, назидать души, сообщать уму истины, необходимые для духовного усовершенствования; для воли указывать правила, ведущие к спасению. Приготовляя таким образом служителей церкви для пользы паствы, много содействовал к обращению в христианство сибирских языческих племён и частью магометан. Предместник его митрополит схимонах Феодор получил облегчение от болезни и с 1712 года начал спасительное дело проповеди. Несколько тысяч из остяков в Берёзовском, Сургутском и Нарымском краях и из вогулов в Пелымском округе и по реке Конде приняли святое крещение. Идольские их кумирни уничтожились, и на место их явились церкви Божии. В 1714 г. митрополит Иоанн отправил первую миссию в Пекин под начальством архимандрита Иллариона Лежайского. Главным занятием Преосвященного были молитвы и душеспасительные сочинения. Из них выданы в свет: 1) Феатрон, или Позор нравоучительный. Печатано в Черниговском Ильинском монастыре в 1703 году; 2) Алфавит рифмами, сложенный от Священного Писания и проч., содержащий краткие жития святых. Печатано там же в 1705 году; 3) Богородице Дево, радуйся, или Толкование на сию молитву. Печатано в Чернигове в 1707 году; 4) Отче наш с толкованием. Печатано в 1709 году; 5) Осмь блаженств евангельских, изъяснённые. Печатано в 1709 году; 6) Царский путь креста Господня, вводящий в живот вечный. Печатано в 1709 году; 7) Богомыслие в пользу правоверных. Перевод с латинского. Печатано в 1711 году; 8) Имотропион, или Соображение человека с волей божьей. Переведён с латинского. Печатано в 1714 году; 9) Царица неба и земли и 10) Рассуждения о Боге, печатаны, как и прочие, в Черниговском Ильинском монастыре. В 1714 году викарий Иркутский епископ Варлаам переведён в Тверь. В 1715 году, 10 июня, митрополит Иоанн преставился и погребён в соборном приделе св. Антония и Феодосия Печёрских. Он был благочестив, кроток, милостив и старателен о бедных. Вот слова его:

Отверзи просящим тя слух бедным сладостне,

Всем буди милостив, даждь помощь радостне.

Так будеши любим всеми, так власть утвердиши

Обрящёшь покой, славу вечну расшириши.

Митрополит схимонах Феодор. В 1715 году ему вторично поручена Сибирская епархия. Между прочим, главным занятием его было продолжение проповеди христианской веры идолопоклонникам. В 1719 году архимандрит Илларион в Пекине скончался. Митрополит Феодор послал на место его архимандрита Антония Платковского. В 1719 и 1720 гг., обозревая епархию, был в Иркутске и проезжал за Байкал. В это путешествие с помощью миссионеров, ещё прежде здесь действовавших, обратил в христианство остяков туруханских, чулымских татар и более половины кыштымцев, живших около реки Томи, и поручил Томскому архимандриту Порфирию проповедь у киргизов, кочевавших на реке Кие, повыше речки Юри. В 1721 году архимандрит Антоний Платковский из Пекина возвратился в Иркутск, потому что русское правительство по представлению сибирского губернатора князя Матвея Петровича Гагарина благорассудило отправить в Пекин епископа, чтобы там можно было ему из самых обращённых поставлять в духовенство. В 1721 году митрополит схимонах по прошению за старостью лет и слабостью здоровья опять уволен на покой в Тюменский монастырь.

12. Митрополит Антоний I Стаховский. В 1713 году из архимандритов Новгород-Северского Спасского монастыря хиротонисан архиепископом в Чернигов. В 1721 пожалован митрополитом в Сибирь. Митрополит Антоний много содействовал к обращению в христианство сибирских язычников и к построению церквей в отдалённых местах Сибири. По распоряжению его на заморские реки, в Зашиверский острог, в три Колымских, в Аслазейское зимовье, в Анадырский острог и в три Камчатских: Нижний, Верхний и Большерецкий – послан был из Якутска священник Ермолай Иванов для исправления христианских треб вместо иеромонаха Иоасафа, возвращённого в Якутский монастырь. В 1733 году в Камчатскую миссию отправлен игумен Варфоломей Филевский, бывший учитель Московской Славяно-греко-латинской академии, с иеромонахом Александром и иеродьяконом Дамаскиным. В 1735 году они прибыли в Якутск. В 1737 игумен Филевский, не бывши в Камчатке, умер. В 1739 дозволено в Камчатской Успенской пустыни построить храм на прописанном митрополитом Антонием основании. В епископы для пекинской миссии, как предполагалось, избран был префект Московской академии обер-иеромонах флота Иннокентий Кульчитский и хиротонисан 1 марта 1721 года. Но китайское правительство не согласилось иметь в Пекине русского епископа, и потому в 1727 году он определён местным архиереем в Иркутск, а в 1729 архимандрит Платковский опять отправлен в Китай. Уволенный на покой митрополит схимонах Феодор до самой смерти заботился о просвещении сибирских инородцев и о внешнем их благосостоянии. Ещё в 1726 году он водяным путём был в Обдорске. Возвратившись оттуда, вскоре почувствовал приближение смерти и начал ожидать отшествия в вечность. В 1727 году, 31 мая, он почил сном праведника на 77-м году многотрудной жизни. Митрополит Антоний довёл до сведения Св. Синода, что в двадцатипятилетнее служение в Сибири митрополит Филофей Лещинский обратил сорок тысяч из язычников и магометан и построил тридцать семь церквей, присовокупляя к донесению, что «все иноверцы призваны в христианство не нуждой, не страхом, не иными какими-либо прошениями, но точию евангельской проповедью и трудами схимника». В 1735 году заложена в Тобольске близ речки Смородянки Благовещенская каменная церковь с приделами св. Иоанна и Прокопия Устюжских и Великомученицы Екатерины вместо деревянной, в XVII столетии построенной переселенцами из Устюга. К соборной церкви Преосвященный Антоний приобрёл колокол в 1011 пудов. В сие время архиерейский приказ составил опись всем домам и жителям Тобольска за 1737 год, по которой значится: на горе домов – 1165, под горой – 2135. Жителей мужского пола – 5724, женского – 6925. В 1738 году было собственно в Тобольской епархии, кроме Иркутской, 383 церкви. Митрополит Антоний в ожидании часа смертного составил завещание о распределении своего имения по церквам и духовенству Тобольской и Черниговской епархий. В 1740 году, 27 марта, он преставился.

Митрополит Никодим Сребрицкий. Из архимандритов Московского Новоспасского монастыря 6 декабря 1738 года хиротонисан в епископа Черниговского. Указом 29 мая 1740 года пожалован митрополитом в Сибирь, но по прошению остался епископом же в Чернигове.

13. Митрополит Арсении Мацеевич. По окончании учения в Киевской академии был иеромонахом Московского Синодального дома. В 1734 году в числе учёных Делиля, Гмелина, Миллера, Штеллера и других был отправлен во вторую Камчатскую экспедицию по Северному океану, но из-за болезни оттуда уволен. В 1737 году находился экзаменатором при Синодальном доме. Вскоре определён законоучителем в Академию наук для гимназистов. В 1741 году, 26 мая, хиротонисан в митрополита Сибирского. В 1742 году в Камчатскую миссию на место умершего игумена Варфоломея Филевского назначен был архимандритом Иосиф Занкевич и с ним для тамошнего края пять священников, два дьякона и десять причётников, но по некоторым неудобствам архимандрит от сего назначения уволен. На место его в том же году послан архимандрит Иосиф Хотунцевский. Ему даны в помощь два иеромонаха и иеродьякон. Для обучения же камчадальских мальчиков грамоте и началам христианства посланы шесть воспитанников из Славяно-греко-латинской академии. Проезжая через Тобольск, Хотунцевский взял ещё несколько монашествующих. Митрополит Арсений епархией правил 11 месяцев. В феврале 1742 года он переведён в Ростов и определён членом Св. Синода. Из сочинений его известны семь поучений, напечатанных в Москве в 1742, 1744 и 1749 годах. Обличение на раскольников находится в рукописи.

14. Митрополит Антоний II Нарожницкий. В 1742 году, 26 сентября, хиротонисан в митрополита из наместников Сергиевой лавры. По смерти иркутского епископа Иннокентия II Нероновича в 1742 году тамошняя епархия опять присоединена к Тобольской. В это время в Сибирской епархии считалось 450 церквей, в Тобольской – 374 и в Иркутской – 76. По прибытии в Тобольск митрополита Антония духовное епархиальное правление переименовано в консисторию. В 1743 году он приказал разобрать соборный тёплый придел во имя Св. Антония и Феодосия Печёрских и в следующем году построил особый тёплый собор во имя тех же преподобных. Оказал важнейшую услугу открытием в 1744 году семинарии при архиерейском доме. Для избрания учителей заранее посылал в Киев енисейского архимандрита Димитрия Смеловского, с которым прибыли в Тобольск первые наставники Яков Волынский, Иван Блажевский, Герасим Граневич и иеромонах Пафнутий Даневский. Для собрания учеников в семинарию дал строгие предписания закащикам, чтобы священно- и церковнослужители сыновей своих, имеющих от 8 до 18 лет, представили в семинарию. Таким образом собранные ученики в 1748 году проходили уже шесть классов. После грамматических были поэзия, риторика и философия. Богословское учение состояло в изъяснении Святого Писания и учении изустно книги «Катехизис, или Краткое поучение о вере святой православной, кафолической и о членах православного исповедания апостольского по разуму святой восточной церкви», печатана в 1715 году в Чернигове. В сентябре 1749 года киевский митрополит Тимофей Щербатский отправил в Тобольскую семинарию учителем на класс риторики воспитанника Киевской академии Матвея Миткевича. При жизни основателя семинарии ученики уже говорили в церкви проповеди своего сочинения. Кроме семинарии, митрополит Антоний завёл школы в Рафаиловском и Енисейском монастырях, в городе Троицке и поддерживал прежде основанную школу в Знаменском монастыре. Имея семинарию, митрополит Антоний с особенным рассмотрением и строгостью производил в духовный чин и непременно от ставленников требовал, чтобы они умели твёрдо читать, петь, знали бы изустно Катехизис и устав церковный и, таким образом, из малограмотного духовенства образовал обученных и сведущих священнослужителей. В бытность его заложены и построены в Тобольске каменные церкви: в 1743 году на горе – Никольская с приделами Введения Божьей Матери и Георгия Победоносца вместо деревянной, построенной в 1662 году; Андреевская с приделами Св. Иоанна Воина и Преподобного Авраамия Затворника; в 1744 году в Богоявленской церкви верхняя во имя Владимирской Божьей Матери; в 1745 году заложена Михаило-Архангельская и освящена 6 сентября 1748 года. Прибывший в Камчатку миссионер архимандрит Иоасаф Хотунцевский в 1748 году доносил, что до приезда его прежними миссионерами окрещено было там камчадалов 5057 человек обоего пола; с приезда же своего по 19 ноября 1747 года он окрестил 2964 с младенцами. В 1747 году по распоряжению сего архимандрита на первый и второй Курильские острова отправлен был иеромонах Иоасаф, который 28 апреля 1748 года донёс ему, что на сих островах нашёл прежде крещённых курильцев 153 человека обоего пола и вновь окрестил на первом острове 44 и на втором 12. Кто до него крестил на первом острове – неизвестно, а на втором, по сказанию туземцев, крестил в прежние времена бывший у них для ясачного сбора служивый Матвей Новограбленный, который по крещении назначил им льготу от платежа ясака на десять лет и в удостоверение сего давал крещёным билеты. Архимандрит Иоасаф Хотунцевский открыл училища для детей камчадалов в Большерецке, Верхне-Камчатске и Нижне-Камчатске. Кроме прежних церквей в здешнем крае, в бытность его освящены Верхне-Камчасткая Богоявленская, в Петропавловской гавани – Рождества Богородицы, в Тигильской крепости – Христорождественская, в Ключевском селении (в 80 верстах от Нижне-Камчатска) – Троицкая, предполагавшаяся на реке Уке. В 1744 году приехал в Тобольск генерал Черданцов для переписи душ мужского пола, между которыми оказалось крестьян, состоящих в церковных вотчинах Тобольской епархии:

За архиерейским домом – 5961 д.;

Знаменским Тобольским монастырём – 2136;

Тюменским Троицким – 516;

Туринским Николаевским – 13;

Верхотурским Николаевским – 543;

Невьянским Богоявленским – 651;

Кондинским Троицким – 775;

Томским Алексеевским – 432;

Кашиношиверским – 48;

Кузнецким Рождественским – 76;

Енисейским Спасским – 388;

Туруханским Троицким – 431;

Сосеноборским Преображенским – 17;

Красноярским Введенским – 195;

Долматовским Успенским – 2152;

Рафаиловским на Исети – 524.

За девичьими монастырями:

За Енисейским Рождественским – 249;

Тюменским Успенским – 13.

С самого основания в Сибири архиерейской кафедры при архиереях находились так называемые дети боярские для исправления разных поручений. При митрополите Антонии их было 36 человек. Антоний скончался 9 октября 1748 года и погребён в Успенском соборе на северной стороне возле стены.

15. Митрополит Сильвестр Гловатский, родом малороссиянин, до монашества Стефан. Обучался в Киевской академии и был учителем в Славяно-латинской школе, находившейся в Зилантовом Успенском монастыре (в трёх верстах от Казани). С 1732 года, будучи префектом Казанской академии, принял монашество. С 1740 года в ней ректором, архимандритом Свияжского Богородского монастыря и правителем конторы дел о новокрещённых; находясь в сём последнем звании, много содействовал к обращению в христианство здешних язычников, особенно вотяков. Из Казани 16 июля хиротонисан в Сибирь митрополитом. Во время управления его епархией построены каменные церкви в Тобольске: в 1750 году – Вознесенская, с архиерейскими кельями; в 1751 году при Успенском соборе – придел во имя Св. Иоанна Златоуста вместо придела св. Антония и Феодосия, разобранного в 1743 году. В девичьем монастыре – Богородице-Рождественская с приделами Св. Николая Чудотворца и Илии Пророка. В 1754 году – Сретенская близ речки Солянки с приделами Алексея, человека божия, и Мученицы Параскевы. В Михаило-Архангельской церкви освящена верхняя во имя св. Иоанна Богослова; среди татарской слободы на берегу Иртыша построена вновь деревянная св. Захария и Елисаветы; в 1752 году в Междугорском Иоанновском монастыре – каменная холодная во имя Св. Иоанна Предтечи. Кроме всего, в епархии каменные: в Енисейске – Воскресенская в 1750 г., в Екатеринбурге – Свято-Духовская в 1754 году, в Верхотурье – Покровская, заложена в 1744 году, освящена в 1753; в Туринске – Сретенская, заложена в 1745, окончена в 1751 году; в 1750 году в Тобольском Знаменском монастыре архимандрит Порфирий построил деревянную церковь во имя Знамения Божьей Матери с приделом Великомученицы Варвары. Эта церковь находилась на юге от каменной Преображенской в 50 саженях. Митрополит Сильвестр грамотой 1752 года, 29 июня, дозволил префекту семинарии Тюменскому архимандриту Михаилу Миткевичу служить в митре, носить мантию со скрижалями и посох. В 1750 году камчатский миссионер архимандрит Иоасаф Хотунцевский, возвратившись в Санкт-Петербург, донёс, что «все камчадалы (кроме коряков, в дальности от Камчатки, с места на место переезжающих) благодатью Божьей святым крещением окрещены, научены и состоят все в вере, как благодать Христова утверждает; и потому дело проповеди слова Божия кончилось и более приводить из язычества в веру Христову некого. Дети новокрещённых в учении российской грамоте, письма и пения церковного рачительнее преуспевают российских отрочат и могут обучившиеся из них учением свою братию довольствовать без нужды». Митрополит Сильвестр был сильным ревнителем православия: обращал раскольников от заблуждения и очень многих из татар привёл в христианство. В Санкт-Петербургских ведомостях 1754 года (№14) сказано, что в Тобольской епархии окрещено из иноверцев обоего пола 462 человека. Но в 1754 году по одному доносу прислано было из Сената повеление губернатору Мятлеву, со строгим запрещением насильного крещения иноверцев. В октябре 1754 года прибыла в Тобольск следственная комиссия под начальством архимандрита, а в 1755 году Сильвестр переведён митрополитом же на епископскую вакансию в Суздаль. Во время следования туда был в Хлынове (Вятке) и 16 ноября погребал скончавшегося вятского Преосвященного Антония. Преосвященный Сильвестр оставил по себе в Тобольске благую память: «провождал житие своё, похвалы достойное, был воздержан, милостив и рассудителен, на богослужение неутомимый: трижды в неделю отправлял литургию. За обращение магометан в христианство ненавистников православия раздражил». Вот современный отзыв тех, кто знал сего ревностного архипастыря. Святейший Синод, уважая благочестие митрополита Сильвестра, в 1756 году назначил его в числе других лиц для открытия мощей святителя Димитрия Ростовского.

16. Митрополит Павел (II) Конюшкевич. Из архимандритов Велико-Новгородского Юрьева монастыря 23 мая 1758 года хиротонисан митрополитом в Тобольск. По приезде сюда за земляным городовым валом на вершине речки Курдюмки построил загородный архиерейский дом с церковью Всех Святых. При нём построены каменная церковь в Тобольске св. Захария и Елисаветы; заложена Покровская в 1763 колокольня в Знаменском монастыре и церковь Казанской Божьей Матери вверху, а внизу – св. Николая Чудотворца. В Енисейском девичьем монастыре – Рождественская в 1758 году. Грамотами сего Преосвященного 2 мая 1759 года и в феврале 1760 года дозволено архимандритам Верхотурского Николаевского монастыря Тихону и Томского Богородского Феодосию священнодействовать в митре и мантию иметь с зелёными бархатными скрижалями, а жезл – с яблоками. В 1763 году Иркутская епархия отошла опять от Тобольской, и туда определён епископ Софроний Кристаллевский. В 1764 году в Верхотурье, Тюмени и Енисейске архимандрии уничтожены, и настоятелями определялись игумены. В 1765 году уничтожен в Тобольске Богородице-Рождественский девичий монастырь, и монахини переведены в Енисейский, кроме престарелых, которым дозволено оставаться в Тобольске. К 1764 году крестьян духовного ведомства при перечислении в состав государственный было в Тобольской епархии 22000, кроме 2090 душ епархии Иркутской. Монастырей мужских оставалось 13, женских – 2. В 1762 году открыто в Тобольской семинарии преподавание богословия, которого учителем и ректором семинарии был архимандрит Знаменского монастыря Михаил Миткевич. До утверждения штатов о духовных имениях семинария получила содержание от монастырских вотчин. В 1765 году на 27 бывших в России духовных училищ повелено было отпускать из казны до 38000 рублей ассигнациями, в числе их на Тобольскую семинарию 490 рублей в год. Оставшийся в Камчатке на место архимандрита Иоасафа Хотунцевского миссионер иеромонах Пахомий поддерживал заведённые его предместником школы и открывал вновь. Из представленных к нему из разных мест ведомостей с 1756 по 1761 гг. видно, что там было 13 школ и в них учащихся 284 – от 5 до 22 лет от роду. По указу 1760 года, 25 ноября, миссия в Камчатке кончилась, и здешний край вверен духовному надзору протоиерея. По докладу Св. Синода высочайшим указом 1764 года, 20 февраля, повелено быть в Тобольской епархии двум проповедникам христианской веры инородцам и для утверждения уже крещённых из них. Для сего в 1765 году избраны протоиереи Тобольского второго Троицкого собора Никита Арашильский и Красноярского Троицкого собора Алексей Михайловский. Французский астроном аббат де ла Шапп, быв в 1762 году в Тобольске для наблюдения прохождения Венеры против солнца, видел в митрополите Павле хорошего латиниста, ревнителя веры, очень вежливого и приятного в беседе. В 1768 году сей митрополит уволен от епархии на обещание в Киево-Печёрскую лавру. Преемником ему назначен епископ Варлаам, и с тех пор не было здесь более митрополитов.

17. Архиепископ Варлаам Петров (родной брат санкт-петербургского митрополита Гавриила). В 1768 году, 5 октября, из архимандритов Новоторжского Борисоглебского монастыря в придворной её Императорского Величества церкви хиротонисан в епископа Тобольского. По прибытии его в Тобольск епархия увидела в нём мужа евангельской кротости. Стараясь о духовном благосостоянии епархии, он вместе с тем заботился и об устройстве храмов божьих. Во время управления его епархией построены каменные церкви: в Тобольске в 1769 г. – апостолов Петра и Павла с приделами; в 1775 году – Семи св. Отроков за городским валом, на кладбище; в 1772 году в Енисейске – Троицкая, в 1786 году – св. Захария и Елисаветы, в 1774 году – Успенская; в 1798 году – Крестовоздвиженская; в Томске – Духосошественская в 1788 году, в Барнауле – Петропавловская в 1744 году, в Берёзове – Воскресенская (заложена в 1787 году, освящена в 1772 году). Видя, что Тобольский кафедральный собор, построенный в 1686 году, требовал исправления и что, кроме того, колокольня с помещением внизу её консистории, стоявшая сто лет, в 1780 году развалилась, Преосвященный просил Государыню о пожаловании из казны потребного количества денег на исправления и постройки. Императрица Екатерина II, уважая благочестие и полезное служение его, в 1783 году повелела выдать из казначейства 15.521 рубль 30 копеек ассигнациями на исправление Тобольского Софийского собора и сверх того на постройку двух корпусов в архиерейском доме отпустить 18.000 рублей в три года, начиная с 1783 года. По получении такой милости Преосвященный немедленно принялся за дело: исправил Успенский собор, поновил в нём иконостас, устроенный в начале XVIII столетия митрополитом Филофеем. В 1791 году построена была колокольня с приделами св. Афанасия Афонского и Сергия Радонежского, но от несоответственности фундамента 11 июня 1792 года упала; на собранные от доброхотных дателей деньги построена новая двухэтажная вышиной 27 сажен. Кроме того, построены каменный архиерейский дом с Троицкой церковью, монашеский корпус и консистория. Старанием сего Преосвященного в 1777 году в соборе на иконе Спасителя сделана серебряная, вызолоченная риза весом два пуда 13 фунтов и 73 золотника, стоившая в то время 2747 рублей ассигнациями; в 1790 году на образ Успения Божьей Матери сделана такая же риза весом два пуда 19 фунтов и 58 золотников на собранные деньги и 1000 рублей, пожертвованных тобольским купцом Русаковым. В 1783 году Невьянский Богоявленский монастырь переведён в Абалакское село и назначен третьеклассным. На содержание его и монашествующих тогда же положено по 806 рублей 30 копеек, а в 1797 году высочайше пожаловано на сей монастырь по 1560 рублей 2 копейки ассигнациями. Притом отведено сенокосной земли, состоящей за рекой Иртыш прямо против монастыря, 130 десятин и мукомольная мельница о двух поставах в деревне Аремзянской, в 160 верстах от монастыря. По именному указу, данному Св. Синоду 18 декабря 1797 года, повелено по губернским и другим примечательным городам, где находятся монастыри третьего класса, для благолепия церковного служения вместо игуменов определять архимандритов, оставляя их на игуменском окладе. Посему Преосвященный Варлаам посвятил в архимандриты игуменов Верхотурского Иоасафа и Енисейского Никодима. По штату 1798 года на Тобольский Софийский собор положено в год 1096 рублей ассигнациями. Семинария, с основания своего помещавшаяся в архиерейском доме, в 1770 году переведена в Знаменский монастырь. Первый ректор её архимандрит Михаил Миткевич в 1772 году хиротонисан в епископа Иркутского. После него ректорами в продолжение тридцати лет были архимандриты Илья Шумилевич с 1774 года из иеромонахов киевских, муж строгих правил и неусыпный в своей должности. В последние два года за болезнью не управлял уже семинарией, а в 1785 году уволен на покой в Севск, где и скончался того же года. Геннадий с 1785 по 1794 гг. из игуменов Белоградской епархии, куда и уволен был на покой. Вениамин с 1795 до половины 1799 года из иеромонахов морского кадетского корпуса. Со 2 июля 1799 года ключарь кафедрального собора иерей Матвей Бурдуков – из воспитанников Тобольской семинарии, в 1880 году принявший монашество и посвящённый в архимандриты Знаменского же монастыря. Число учащихся в некоторые годы простиралось до 500, особенно до разделения Тобольской епархии на новооткрытые в 1799 году Пермскую и Оренбургскую. Годовое содержание семинарии было по положению 26 октября 1779 года 2000 рублей, а по штату 18 декабря 1797 года – 4000 рублей ассигнациями. Около 1780 года введено в семинарии пространное преподавание богословия и философии; в 1785 году введён греческий, в 1783 – татарский языки, в 1793 – математика, физика, высшее красноречие, история и география, а в октябре 1802 года – обучение врачебной науке. По синодскому указу вследствие именного, состоявшегося 1788 года, в том же году отправлены из Тобольской семинарии в Невскую для образования к учительским должностям двое из лучших студентов – Пётр Словцов и Лев Земляницын. Когда в 1792 году, сверх Московской и Киевской академий, основаны были Александроневская и Казанская, тогда для усовершенствования в высших науках из Тобольской семинарии начали посылать студентов в Казанскую академию. В 1788 году, 27 и 28 апреля, был в Тобольске пожар, известный под именем большого, от которого сгорели церкви на горе: Троицкая, Спасская, Богородицерождественская, Петропавловская; под горой – Богоявленская, Захарьевская, Архангельская, Благовещенская, Христорождественская, Сретенская, Знаменский монастырь, дома архиерейский, генерал-губернаторский – всего 1800. Много трудов и забот предстояло Преосвященному привести в прежнее состояние церкви и другие строения. В 1792 году, 6 ноября, епископ Варлаам пожалован в архиепископы. Император Павел I сопричислил его к ордену Св. Анны первой степени; император Александр I 12 мая 1801 года удостоил его своего рескрипта за поздравление с восшествием на престол и 15 сентября того же года пожаловал орденом Св. Александра Невского. По указу 16 октября 1799 года возобновлена Пермская епархия и открыта вновь Оренбургская, и потому от Тобольской отошли церкви согласно губернским границам, а именно: в уездах Челябинском, Троицком и Верхнеуральском – к Оренбургской, а в Екатеринбургском, Шадринском, Камышловском, Верхотурском и Ирбитском – к Пермской. После сего разделения в Тобольской епархии осталось 382 церкви. В 1802 году, 18 декабря, архиепископ Варлаам заболел и 27 числа скончался на 74-м году. Погребён в приделе Св. Иоанна Златоуста. Тобольск к памяти сего архипастыря питает благоговение.

Жизнеописанием архиепископа Варлаама, или 1802 годом, окончиваю очерк. Продолжать историю Сибирской епархии далее не имею возможности, так как перевод по службе из Тобольска лишил меня возможности продолжать разыскание материалов в тамошних архивах.




II. СИБИРСКИЕ АРХИЕРЕИ





КИПРИАН, ПЕРВЫЙ АРХИЕПИСКОП СИБИРСКИЙ[226] (1621-1624)


О первоначальной жизни этого архипастыря мы не имеем сведений. Известно только то, что он родился в городе Старой Русе, в нынешней Новгородской губернии, и потому прозывался старорусенином. В первых годах XVII столетия в сане архимандрита Новгородского Спасского Хутынского монастыря он стал известным для истории.

В смутное время России новгородцы, видя гибельное междуцарствие, представлявшее ужасное народное бедствие, вознамерились спастись от него. В этой крайности согласились скорее прибегнуть к шведам, чем покориться польскому королю Сигизмунду III или видеть сына его Владислава на русском престоле. Посему митрополит Исидор, воевода Одоевский и знатные люди Новгорода послали архимандрита Киприана в Швецию просить королевича Филиппа царствовать в России. Шведы, производя войну в областях новгородских, опустошения и пожары в самом Новгороде и не довольствуясь таким призванием королевича их, готовились навсегда отторгнуть от России Новгород и удержать его за собой. Посему старались склонить посланного Киприана на свою сторону. Но служитель божий и верный сын отечества был твёрд и не внимал лестным обольщеньям. Шведы, видя непреклонность его, начали действовать угрозами, а потом пытками. Спрашивали его о разных государственных тайнах России, держали на морозе, морили голодом и били нагого на привязе с нанесением ран, едва не до смерти, но и мучение не поколебало твёрдой души его, преданной своему отечеству.

Когда неисповедимый в судьбах Всевышний предуготовлял будущее величие России и назначил благословенный дом Романовых к ношению венца царского, тогда шведский король Густав Адольф послал томившегося в неволе Киприана в Москву. Там мудрыми своими советами он действовал против обидевших его. Высказал царю Михаилу Феодоровичу, какая крайность заставила новгородцев обратиться к шведам, и просил царя России: испросил помощь угнетённой родине своей, засвидетельствовав пред Государем верность ей. С этого времени архимандрит Киприан стал известным царю и родителю его, Святейшему патриарху Филарету Никитичу.

Царь Михаил Феодорович, оградив Россию от внешних неприятелей, терзавших её во время самозванцев и междуцарствия, начал с кротостью и мужеством устроять гражданское благоденствие и ревностно заботился о благосостоянии российской церкви. Он видел, что в обширном пространстве завоёванных мест в Сибири недостаёт жезла архипастырского, нет светильника для великой страны с разнородными её племенами. Посему по совещании с родителем своим патриархом Филаретом в 1620 году учредили в Сибири особую епархию. Место кафедры назначено быть в Тобольске, главном городе Сибири. В том же году Хутынский архимандрит Киприан вызван в Москву и в начале следующего года, 8 сентября, хиротонисан архиепископом в Сибирь.

Прежде, нежели приступим к описанию пастырских действий этого доблестнейшего пастыря, коснёмся сведений о первоначальном христианстве в Сибири до учреждения епархии.

Покоритель Сибири Василий Тимофеевич Ермак в 1580 и 1581 гг. во время похода в сию страну идолопоклонства и исламизма имел подвижную часовню с иконами и священника, который отправлял службу божью. Вскоре за Ермаком казаки и стрельцы шли для дальнейшего покорения Сибири и, подражая примеру доблестного завоевателя, имели впереди икону и священнослужителя.

С постепенным завоеванием Сибири умножались в ней и русские пришельцы. Кроме войска, она населялась разной вольницей, ибо Сибирь для внутренней России сделалась символом богатства: пушные звери, большие пространства полей и лесов привлекали сюда многих из Каргополя, Сольвычегодска, Вятки, Устюга и других мест. По царской грамоте 1590 года, 3 мая, прислано по воле в Сибирь из Сольвычегодска тридцать семейств. Указом, изданным 1587 года, поведено было бежавшим за шесть и более лет, чьи бы они ни были, оставаться в Сибири в своих убежищах.

Заселение Сибири равномерно совершалось и в христианском отношении через сооружение часовен, церквей и монастырей. Первыми церквами в Сибири были: в Тюмени – Рождества Богородицы, летняя; и св. Николая с приделом Феодора Стратилата, зимняя, основанная при заложении сего первого города в Сибири в 1586 году. При умножении народонаселения и устройстве Тюмени означенные небольшие церкви уничтожены и на место их в 1600 и 1601 годах построены пространные: во имя Рождества Богородицы и св. мучеников Бориса и Глеба. При основании Тобольска в 1587 году письменным головой Данилом Чулковым построена временная церковь во имя Св. Троицы на мысе Алтун-Аргинак, названном Троицком. В 1602 году – Никольская близ Пермского (Никольского) взвоза. Воеводой, князем Петром Горчаковым, в 1595 году построены церкви в городах Пелыме и Тобарах во имя Рождества Христова. В 1601 году в Епанчине (Туринске) головой Феодором Яновым – церковь св. мучеников Бориса и Глеба, в 1605 году в городе Березове воеводой Никифором Траханиотовым – Воскресенская. Обдорский остяцкий князь Василий по принятии святого крещения в Москве, возвратившись в своё жилище, в 1600 году построил в Обдорске церковь во имя Св. Василия Великого. В остяцком княжестве Коде на берегу Оби тамошним князем Игичеем Алачевым, принявшим христианство, в 1602 году построена церковь во имя св. Зосима и Савватия, соловецких чудотворцев. В 1603 году в городе Мангазее построена церковь Николаевская, в 1607 году в Верхотурье – Воскресенская. Таким же образом, в период до учреждения в Сибири епархии, построены были церкви при основании городов: Тары, Сургута, Нарыма, Кетска, Томска, Кузнецка и Енисейска.

При построении церквей в Сибири основывались и монастыри. Иноки шли из России в новопокорённую страну, заводили святые обители для принятия в них старых и беспомощных людей, а вместе с тем и для распространения царствия Христова среди языческих племён. Таким образом основаны монастыри: в Тобольске в 1601 году близ старого устья реки Тобола во имя св. Зосимы и Савватия, в 1610 году перенесённый на гору за Воскресенские крепостные ворота, где после был девичий монастырь. Здесь в нём построена церковь во имя Успения Божьей Матери; в 1604 году в Епанчине (Туринске) – Покровский, в Верхотурье – Николаевский и девичий Покровский монастыри. В 1616 году в Тюмени на краю ямской слободы – Преображенский, основанный пришедшим из Казани монахом Нифонтом.

В первые сибирские церкви иконы, ризы, книги, утварь и другие принадлежности присылались из Москвы от государей. В первую тобольскую церковь от царя Феодора Иоанновича, между прочим, присланы были две иконы, сохранившиеся до настоящего времени: Спасителя, сидящего на престоле с венцом серебряным, позолоченным, чеканной работы; Пресвятой Богородицы Одигитрии с венцами и окладом серебро-золочёными. В 1595 году от того же Государя посланы в город Тобары образа, книги, колокола и все церковные принадлежности, также два фунта ладана, два фунта темьяна, пуд воска и ведро церковного вина. В Тюмень такие же церковные принадлежности и столько же вина, ладана и воска. В 1601 году от царя Бориса Фёдоровича Годунова в Туринскую строившуюся церковь – местный образ св. Бориса и Глеба на празелени; Деисус и по сторонам девять икон на празелени; царские двери со столбцами и с синью на празелени; образ Пречистый запрестольный на празелени; крест воздвизальный, обложенный медью; сосуды церковные, потир и блюдце деревянные, звезда и копие медные с покровцами, на престол выбойки полдевята аршина, кадило медное, ризы священнические, стихарь и проч.; Евангелие рукописное, обложенное выбойкой, изображения евангелистов из меди; богослужебные книги частью печатные, а более рукописные; колокол в 3 пуда и 38 фунтов, по три фунта ладана и темьяна, пуд воска и ведро вина церковного. В 1593 году прислан из Углича в Тобольск колокол с оторванным ухом в ознаменование опалы на возмутившийся Углич при убиении царевича Димитрия Иоанновича; сначала он находился при церкви Всемилостивого Спаса и назначен быть набатным, через несколько времени перемещён на соборную Софийскую колокольню и был часобитным, а после в ряду зазвонных. Наконец этот первый не умирающий и не изменяющийся сибирский ссыльный в 1837 году спущен с соборной колокольни, находится при крестовой домовой архиерейской церкви. 3 июня того же года удостоен, как древность, осмотра посещавшим Сибирь Государем Наследником, ныне благополучно царствующим императором Александром Николаевичем, и с того времени стал благовестным при архиерейской домовой церкви. Поверхность сего колокола от древности серого цвета, устройство его несколько отлично от делаемых в настоящее время колоколов: он длинноват и менее расширен книзу. Толщина его 1 ½ вершка. Гораздо позднее уже, после присылки его, время на нём высечена вглубь надпись: «Сей колокол, в которой били в набат при убиении благоверного царевича Димитрия 1593 года прислан из города Углича в Сибирь в град Тобольск к церкви Всемилостивого Спаса, что на торгу, и потом на Софийской колокольне часобитной; весу в нём 19 пудов 20 фунтов».

По духовным делам Сибирь зависела от архиепископа Вологодского и Великопермского, коему поручено было отпускать сюда из своей епархии духовенство. Посему вслед за возвращавшимся из Москвы атаманом Иваном Кольцом (которого Ермак посылал к царю Иоанну IV с донесением о покорении Сибири) из Вологды и Устюга отправлены в Сибирь десять священников с семействами. При построении церквей умножалось и число присылаемого духовенства. На содержание священников отпускалось из казны жалованья: деньгами – по восьми рублей и хлебного – по пяти четвертей ржаной муки, по четверти круп и толокна.

Духовные, первоначально переселявшиеся из России в Сибирь, сами обучали детей своих грамоте по церковной азбуке, уставом написанной Псалтыри и другим богослужебным книгам, и с тем вместе нотному церковному пению и уставу. Монахи при заводимых монастырях от благочестивых своих упражнений уделяли время на обучение юношества, особенно духовного, и приготовляли церковнослужителем.

Во времена смутного времени, когда враги действовали в России, сибирские правители, не поддаваясь ни слухам, ни внутренним или внешним покушениям, единодушно пребывали твёрдыми долгу, престолу и отечеству. В 1612 году, когда получились окружные послания князей Трубецкого и Пожарского об очищении Москвы от врагов отечества, Сибирь с полными слёз глазами воздавала хвалу Богу и пела молебствия во всех церквах по три дня с колокольным звоном. Запись Московского земского совета 6 февраля 1613 года, разосланная во все города об избрании на царство Михаила Феодоровича, разлила радость по Сибири. Смутное время прояснилось, народное разорение остановилось, и наступила пора благоустройству.

При отправлении архиепископа Киприана в Сибирь патриарх вручил ему архиерейский жезл, обложенный бархатом тёмно-зелёного цвета с серебряным золочёным верхом, на котором вычеканено: «Патриарх Филарет»; серебряный золочёный крест с св. мощами, на рукояти коего надпись: «Повелением великого Государя царя великого князя всея России самодержца Михаила Феодоровича и отца его, великого Государя Святейшего Патриарха Московского Филарета Никитича, сделан сей крест в царствующий град Сибирь Преосвященному Киприану 7129 года». Вручая сии символы духовного управления и православия, патриарх заповедал ему достойно пасти словесное стадо, заботиться о чистоте нравов завоевателей и русских пришельцев и обращать ко Христу диких идолопоклонников и магометан. Отправляясь в Сибирь, архиепископ взял с собой монахов из Хутынского, Волоколамского и Соловецкого монастырей как для распространения христианства в Сибири, так и для определения строителями и настоятелями монастырей.

Когда Преосвященный прибыл в Верхотурье, первый город своей епархии, то, посетив церкви и монастыри, учредил в них новый, лучший порядок. В мужской Николаевский монастырь поставил нового игумена Германа, привезённого с собой из Волоколамского Иосифского монастыря, с определением ему жалованья по шести рублей в год. Узнав, что незадолго до приезда его в Верхотурском уезде на реке Нейве поселились крестьяне, у которых не было церкви, послал туда монаха Серапиона строителем церкви и монастыря и иеромонаха Христофора для отправления богослужения. Они построили церковь во имя Преображения Господня и Св. Зосима и Савватия, соловецких чудотворцев. Кроме того, из Верхотурья же послал основать два монастыря: на реке Тагиле – Рождественский и при реке Нейве – Введенский. Строителями были: первого – монах Варлаам и игумен Варлаам; второго – монах Стахий и иеромонах Феопент.

По прибытии в Сибирь Преосвященный Киприан нашёл её в самом жалком положении относительно нравственности, которое особенное резко проявлялось здесь между первыми русскими поселенцами Сибири – казаками, пришедшими холостыми. Хотя и приселялись туда пришельцы с семействами из внутренней России, но, несмотря на это, был недостаток в православных женщинах. По этой причине казаки и другие, пришедшие в Сибирь одиночками, жили незаконно с дочерьми татар, калмыков, остяков, вогулов и других племён. Казаки, отправляясь в Москву для своза ясака или по другим служебным делам, женились в России по нескольку раз; а также щеголяя там в лисьих и других дорогих зверей шубах и хвастая богатством, без согласия родителей сманивали и увозили в Сибирь не только девиц, но и молодых замужних женщин, обещая им привольную, весёлую и богатую жизнь. По приезде же в Сибирь лишних жён и похищенных девиц и женщин они проигрывали в зернь (кости) и карты, закладывали в десяти и двадцати рублях и даже продавали другим безжённым. Если таким образом заложенных жён мужья не выкупали, то заимодавец имел право или оставить у себя навсегда жену заложившего, или вёл на базар для продажи. Духовные венчали браки без оглашения, постригали в иноки и инокини таких, которые уходили из монастырей и опять жили в мире. Русские не носили на себе крестов, не соблюдали постов и других установлений церкви. Кому было остановить такие беспорядки и пресечь зло нравственное? Воеводам? Но они, как доказывают древние акты, из своих выгод потворствовали жителям Сибири; сами продавали женщин в замужество и против воли их заставляли при себе венчать. Духовенству? Но оно было большей частью малограмотно и безгласно против воеводской власти. Русские сибиряки, особенно казаки-завоеватели страны, жили так, как хотели. Деятельный архиепископ немедленно употребил все силы к прекращению пороков и направлению паствы к благонравной христианской жизни, но сначала успевал мало. Добрый пастырь скорбел и надеялся исправить пасомых. Но не прошло десяти месяцев с приезда его в Сибирь, как Святейший патриарх Филарет, слыша, что бесчинства там не прекращаются, послал грозную обличительную грамоту, писаную 11 февраля 1622 года, в которой исчислены все пороки русских сибиряков, с замечанием самому Преосвященному Киприану. Грамоту эту велено было прочесть в церквах, при собрании воевод и всех жителей. Хотя ревностными действиями пастыря пороки и начали несколько уменьшаться, но воеводы, не все и не всегда внимая гласу его, не переставали потворствовать жителям. Посему Киприан в оправдание своё принужден был послать Государю жалобу на тобольского воеводу Матвея Годунова и других правителей сибирских. Вследствие сего 1623 года присланы были из Москвы сыщик (следователь) Иван Владимирович Спасителев и подьячий Арефа Башмаков. Вскоре по отбытии их в том же году царскими указами строжайше подтверждено воеводам содействовать Преосвященному Киприану в пресечении беспорядков и безнравственности, которые с того времени начали постепенно уменьшаться.

Заботясь об очищении нравов своей паствы, Преосвященный Киприан по своей ревности и исполняя повеления патриарха: «Да проповедь спасения и слова божия растёт и множится», – немало обратил ко Христу язычников и магометан. Для сего он устроил молитвенные дома, церкви и монастыри, особенно в тех местах, где более находилось инородческих племён.

С приезда его в Сибирь Тобольский Троицкий собор в подражание Новгородскому и в память того, что первый сибирский архиепископ был уроженец Новгородской епархии, начал именоваться собором Св. Софии, Премудрости Божьей.

В Тобольский мужской монастырь вместо игумена определил архимандрита Мефодия и в 1622 году послал его в Москву за сбором подаяния на устройство монастыря. Там он получил от Государя значительное пожертвование. В 1623 году по благословению сего Преосвященного этот монастырь переведён опять под гору, на луг за татарские юрты, к речке Мостовке (где ныне находится), и здесь настоятелем архимандритом Тарасием воздвигнуты церкви: во имя Знамения Божьей Матери, бывшем в Великом Новгороде, освящённая Преосвященным 5 февраля 1624 года; а другая – во имя Св. Зосимы и Савватия, соловецких чудотворцев в воспоминание того, что первый монастырь за рекой был во имя сих святых.

В Туринском Покровском монастыре, основанном в 1604 году, не было порядка: монахи и монахини жили вместе, и не было у них ни игумена, ни игуменьи, кроме одного священника. Преосвященный Киприан послал туда иеромонаха Макария и двух монахов, чтобы ввести надлежащее установление. Вскоре монахи отделены в особенный, построенный в 1622 году, Николаевский монастырь возле ямской слободы, в верхней части города, а монахини оставлены в Покровском.

В Тюменский мужской монастырь – нового игумена Аврама в 1621 году, а в следующем году Сергия, который исходатайствовал братии годовую ругу и для монастыря два рыболовных места.

По благословению Преосвященного Киприана основаны монастыри: в Тюмени Ильинский девичий, впоследствии переименованный Успенским; в Томске Успенский мужской; в 1623 году – в Енисейске девичий Рождественский, в 1624 году – в Таре мужской с церковью Нерукотворённого образа Спасителя с приделами во имя св. Илии Пророка и Михаила Малеина; девичий во имя св. мученицы Параскевы Пятницы и Великомученицы Екатерины. Для основания Туруханского монастыря послал игумена Тимофея с потребной монастырской и церковной утварью. Во время управления сего Преосвященного было уже в Сибири до тридцати церквей и двенадцати монастырей. Духовенства белого до трёхсот, монахов и монахинь – до пятидесяти.

Деятельный архипастырь ничего не упустил из виду к улучшению новой епархии в духовном и хозяйственном отношениях. Он положил основание архиерейским доходам в Тобольске; старался на пустопорожних местах заводить земледелие, от которого преемникам его без посторонней помощи можно было бы иметь содержание. При отправлении его из Москвы повелено было отвести ему пятьдесят десятин земли под горой в Тобольске за речкой Курдюмкой (тогда под горой не было ещё строений) и за речкой Иртышом прямо против города сенокосу на четыреста копен. Но по прибытии в Тобольск архиепископ увидел, что те сенокосные места уже заняты жителями, а назначенное для хлебопашества место очень близко к городу и нужно для скотских выгонов. Посему он выпросил у Государя вместо тех мест другие, впусте лежащие плодородные поля при устье реки Ницы. В 1623 году ему удвоено земли и сенокоса по причине умножения поселян на архиерейских дачах. Вскоре здесь основаны две слободы – Усть-Ницинская с церковью и Тавдинская при реке Тавде.

Стараясь о благосостоянии церкви, Преосвященный Киприан не забыл и о первых завоевателях Сибири. На другой год своего приезда призвал оставшихся в живых ермаковых сподвижников, расспросил о их сражениях с татарами, сколько было всей дружины и кто из них где убит. Казаки доставили ему письменные известия, кои он сличил, дополнил другими сведениями и таким образом составил первую Сибирскую летопись. Имена Ермака и казаков, убитых при покорении Сибири, записал в синодик соборной Софийской церкви и заповедал каждогодно в неделю Православия в соборе протодьякону велегласно, или, как выражается в Тобольске летописец, кликами воспоминать имена их и возглашать им вечную память до скончания (т.е. навсегда).

Преосвященный Киприан прожил в Сибири около трёх лет и попечением о вверенной пастве и добродетельной жизнью оставил здесь благую память. По указу Государя и патриарха 15 февраля 1624 года отбыл в Москву и пожалован митрополитом на Крутицы. И жил в Москве. Когда персидский шах Аббас в 1626 году прислал в Москву к царю Михаилу Феодоровичу в дар ризу Господню, взятую им при завоевании Грузии, и по сему случаю установлено в России празднество 10 июля, тогда митрополит Киприан, как муж высокого духовного образования, сочинил на этот праздник, помещённый в служебной Минеи, стихиры и канон. В 1626 году митрополит Киприан переведён в Новгород; в 1635 году, 17 декабря, там скончался и погребён в Корсунской паперти Софийского собора.




МАКАРИЙ, ВТОРОЙ АРХИЕПИСКОП СИБИРСКИЙ И ТОБОЛЬСКИЙ[248] (1625-1635)


Преосвященный архиепископ Макарий родопроисхождением был из дворян Кучиных. В 1625 году, 19 декабря, из игумена Костромского Богоявленского монастыря хиротонисан в архиепископа Сибирского. Прибыл в Тобольск в том же году 1 апреля в бытность воеводы, боярина, князя Юрия Яншевича Сулешева, и остановился в Знаменском монастыре. Назавтра, в субботу пятой недели Великого поста, в день празднования похвалы (акафиста) Пресвятой Богородицы, из монастыря в святительском облачении и в сопровождении духовенства торжественно пришёл в город (укрепление) в соборную церковь Софии Премудрости Божьей.

Эта деревянная церковь построена в 1598 году во имя Святой Троицы с приделом Святителя Николая на месте построенной при основании Тобольска – Троицкой. При первом Сибирском архиепископе Киприане, в 1621 году, Троицкая соборная церковь переименована в подражание Новгородскому собору во имя Софии Премудрости Божьей. При сказании о первой Троицкой церкви в Тобольске считаю нужным присовокупить: благочестный царь Феодор Иоаннович по получении донесения об основании города Тобольска с милостивым и похвальным словом письменному голове Чулкову (основателю Тобольска) прислал в тамошнюю первую Троицкую церковь от себя вклад, большие местные, сохраняющиеся до настоящего времени иконы: Спасителя, восседающего на престоле, как Царя Славы, и Божьей Матери Одигитрии с венцами, гривнами и окладами по сторонам серебро-золочёными. Надобно полагать, что с этого времени учреждён в Тобольске праздник в 5-е число июля иконе Тобольской Божьей Матери.

Преосвященный Макарий, в ознаменование своего вступления на архиерейство в день похвалы Пресвятой Богородицы, вскоре по прибытии в Тобольск построил при архиерейском доме церковь во имя Похвалы Божьей Матери и иконами и всякими утварями украсил.

В 1625 году в Томский Успенский монастырь Преосвященный определил игумена Феодосия вместо удалённого Евстратия с приказанием принимать больше братии и вкладчиков и притом с большим рассмотрением. От этого последнего распоряжения монахи и монастырские служители разошлись, и монастырь вскоре запустел. Учредился же вновь уже через двадцать лет.

В 1619 году на российский патриарший престол поставлен был родитель царя Михаила Феодоровича Филарет Никитич Романов. Иерусалимский патриарх Феофан, бывши тогда в Москве, собором утвердил избрание Филарета в патриархи Всероссийские. Благочестие и ревность к Церкви сего первосвятителя России украшали церковь до 1633 года, когда в бывший в Москве пожар настольная, данная ему патриархом Феофилом грамота в патриаршем дворе сгорела, то посему составлена была вновь утвердительная грамота в 1626 году, которую в числе прочих российских архиереев утвердил подписом: «Смиренный Макарий, архиепископ Сибирский и Тобольский».

К приезду архиепископа Макария в Сибирскую епархию там уже были следующие города: Тюмень (основанная в 1586 г.), Тобольск (1587), Берёзов и Пелым (1593), Тара (1594), Сургут (1595), Нарым и Кетск (1596), Верхотурье (1596), Туринск (1600), Мангазея (1600), Томск (1601), Кузнецк (1617), Енисейск (1618). Тогда существовали и впоследствии вскоре основаны слободы: по реке Сосве – Гаринская (1623), по Тавде – Табаринская (1618), Еланская и Тавдинская (около 1621), по Туре – Подгородная-Верхотурская (около 1623), Меркушинская (1620), на Тагиле – Тагильская и Мугальская (1613), на Нейве – Нейвьянская (1619), по Режу – Арамашевская (1631), на Нице – Михалёва и Рудная (около 1630), Ницинская (1622), Киргинская (1633), Чубарова и Красная (1624), Верхнищинская (1627). В 1626 году открыт Красноярский острог.

Слободы заселялись непосредственным попечением воевод, через вызовы казённых крестьян из северных уездов нынешних губерний: Вологодской, Архангельской, Вятской и Пермской. Переселенцам обещаемы были льготы: в подати или пособия хлебом и деньгами. Основатели слобод назывались слободчиками. В слободах строились церкви.

В 1629 году Томск объявлен областным городом в Сибири, или, как тогда писалось: велено Томску сидети своим столом... К ведомству его принадлежали города: Нарым, Кетск, Енисейск, Красноярск и Кузнецк с зависящими от них острогами и зимовьями, а прочие города остались в разряде Тобольском. В 1633 году послано с Тагиля и Нейвы в областной город Томск 80 семей пашенных крестьян.

К 1629 году свет христианства засветился в сибирских селениях от Уральских гор до Енисея. Русский дух и русская жизнь возникли во всех местах от Верхотурья до Тюмени, около Тобольска, от Тары до Тюмени, от Мангазеи до Кузнецка и от Красноярска до Енисейска. Часовни, церкви и монастыри продолжали устраиваться. Общее правило русских было: где зимовье ясачное, там и крест под крышею или впоследствии часовня, где водворение крепостное, там церковь и пушка, а где город – там, кроме церкви, почти везде и монастырь. С перенесением зимовьев или первоначальных селений на другие, более удобные места, устроенные кресты оставались и даже до настоящего времени в некоторых местах с устройством вновь продолжают оставаться под навесами или крышами. Да, это памятники древнего христианского обыкновения и набожности. Проходящие или проезжающие мимо этих крестов останавливаются и совершают крестное знамение с произнесением молитвы. Это не лицемерство, не суемудрие, а остатки наследства праотеческого!

Церкви тогда строились деревянные. Расположение имели большей частью крестообразное: крыльцо, паперть, трапеза, пространная в широте, она была зимней церковью с устроенным на одной стороне алтарём, затем летняя церковь – уже и менее трапезы, и особо выдававшийся на восток алтарь. Кровли на церквах были или шатровые, или со скатами, у спусков кровли – вырезки фигурные, карнизы около церкви под кровлей были в виде поясков, валиков, сухариков и проч. Главы церквей обшивались тёсом гладко или большей частью чешуёй. Кресты на главах осьмиконечные, деревянные или железные. Входные крыльца были высокие, о нескольких ступенях и крытые епанчой с трёх сторон или скатом на две стороны. По обоим бокам крыльца были балясины точёные или решётки. В паперти на правой стороне со входу было на деке длиной 3, шириной 2 ½ аршина изображение страшного суда Христова. Окна в церквах были косящатые, небольшие, прямые или к верху полукруглые. Оконницы, равно как кивоты у икон и выносные фонари, были из слюды. Отчего в церквах было полусветло. Иконостасы состояли из поклона (местные иконы), вверху с двумя или тремя тяблами (таблицы, пояс, ярус), в которых изображались апостолы, пророки и праотцы. По двум стенам иконы стояли на полках с фигурновырезанными карнизиками, или подзорами. Царские двери, кверху полукруглые, в два створа, гладкие или резные, окрашенные голубцом или другой краской, в городах с позолотой сусальным золотом или поталью – с накладкой разноцветной фольги. Над царскими дверями в тябле – образ Спасителя или Тайной Вечери. Пред алтарём от одного клироса до другого солея, на одну ступень возвышенная от полу, и перед нею – амвон. Антиминсы были длиной 10, шириной 6 вершков, на толстом белом полотне, печатные чёрной краской. Сосуды для причащения в сёлах и слободах были оловянные, а в городах – и серебряные. Одежды священнослужителей, одеяния престола, жертвенника и аналоев – кумачные, выбойчатые, зендельные, китайчатые, а в достаточных и городских церквах, особенно при архиерейском служении, и шёлковые: камчатые, атласные, тафтяные, бархатные, штофные, голевые, объяринные и проч. Большие подсвечники в церкви были деревянные, точёные и расцвеченные красками или железные, а в некоторых церквах, как паникадила и лампады, медные. Богослужебные книги были рукописные, присылаемые из России или написанные при архиерейском доме и в монастырях сибирских. Ибо хотя в царствование Иоанна IV Васильевича при российском митрополите Макарии в 1564 году учреждено в Москве печатание священных и церковных, но издано таких книг и в описываемое мною время (1625-1635) было ещё немного. Иконы в церкви посылались или из России, или писались уже в Сибири, ибо при архиерейском доме и в монастырях заводились иконостасы. Иконы писались на досках с наклеенной на них левкашенной холстиной. Обкладывались по сторонам медью или серебром чеканным или басменным с позолотой или без неё. Венцы и цаты были также медные или серебряные с позолотой чеканные или басменные. Такие же ризы на иконах. Колокольни устраивались большей частью особо от церкви. Они были в несколько ярусов, круглые или четырёх-, шестигранные и выше самих церквей, верхи колоколен круглые, шатровые или пирамидальные, крытые гладью или чешуйчато.

В этих сосновых или кедровых храмах сыны России, странствовавшие между языческих кумирен и магометанских мечетей, возносили славословие истинному богу. В них души, утруждённые переходами житейскими, а может быть, у некоторых и томлениями совести, отдыхали духовно.

Переселенцы, шедшие в Сибирь из России, приносили с собой списки с икон чудотворных, находящихся в городах или сёлах прежнего их местопребывания, и строили во имя их часовни и церкви. Для настроения же духа набожностью и в ознаменование молитвенных благодарных чувств к богу учреждались крестные ходы с иконами из одного селения в другое, особенно в весеннее время. Таким образом, учреждено хождение с иконами после дня Пасхи в сёлах и деревнях. Для этого в церквах были устроены с рукоятьями крест Спасителя и икона Божьей Матери, и перед ними совершались молебствия пасхальные как в ознаменование этого великого христианского праздника, так и перед началом земледелия, для чего помянутые иконы, по вносе их в дом, ставились в приготовленные с пшеницей или другим хлебным житом посудины; это жито после отправления молебна сыпалось в прочие хлебные семена, предположенные к посеву в предстоящее хлебосеяние. Для ниспослания божьего благословения на нивы и в случаях бездождия совершались молебны с обнесением икон по пашням. Установлено также сыздревле обыкновение – в день св. мучеников Флора и Лавра пригонять из разных селений коней к церкви, где после обедни совершаемо было молебствие с освящением воды, и кони окроплялись ею. Все эти установления большей частью сохраняются и до настоящего времени, особенно в сёлах и деревнях. Благочестивые установления, святые помышления, вдохновения ангельские, продолжайте сохраняться и не попускайте умам уноситься дуновениями суемудрыми.

Во время управления Преосвященного Макария Сибирской епархией, а именно: 16 января 1633 года – крещены в Тобольске Кодский (Кондинский) князь Никифор Алачёв Лобан, мать его Анна, жена Агафия и двое детей: сыновья Семеон и Исидор.

Как Преосвященный Макарий, так и прочие сибирские архиереи пользовались особенным уважением. Государи называли их отцами и богомольцами своими. К воеводам по разным случаям они писали грамоты, оканчивая следующими словами: «Милость Софии Премудрости Слова Божия и благословение смирения нашего есть и будет с тобою». Грамоты эти посылались с детьми боярскими, состоявшими на службе при архиерейском доме.

Для разбора и производства духовных дел при архиерее находился архиерейский приказ. Епархия же, по примеру российских, делилась на округи, более или менее обширные, которые и назывались десятильнями, каждой из них заведывал десятильник (что впоследствии закащик). Поповский староста был избираем из священников для наблюдения за духовенством (что ныне благочинный). При каждой церкви, кроме духовенства, находился выборный приказчик (что ныне церковный староста), который был обязан хранить церковную казну и имущество.

Жалованье архиереям тогда не производилось от казны, но взамен его они пользовались данями от своих и монастырских вотчин, определённых сборов с церквей, часовен, от посвящения священников и дьяконов и с венечных памятей. Венечная пошлина собиралась с первожёнца по два алтына, с двоежёнца – по четыре алтына, а с троежёнца – по шести алтын, кроме трёх денег писчих и печатных с каждого. За освящение церкви брали по полтине. Все эти статьи доходов составляли значительную сумму. Прочее духовенство, сверх установленного положения за совершение духовных треб, пользовалось хлебным и денежным жалованьем. Кроме того, сборами с прихожан в установленное время: славленое, петровское и осенное.

Преосвященный Макарий скончался 24 июля 1635 года. По построении в 1686 году настоящего каменного Успенского собора гроб архиепископа Макария из Сергиевской церкви перенесён в собор и положен на южной стороне возле стены.




НЕКТАРИЙ, ТРЕТИЙ АРХИЕПИСКОП СИБИРСКИЙ И ТОБОЛЬСКИЙ (1636-1640)


Из сибирских и тобольских архипастырей, особенно прославившихся благочестивой жизнью, был архиепископ Нектарий. Тело его погребено от Сибири далеко, но имя его здесь должно жить, на родной земле.

Благочестивый Нектарий был пострижен в монашество Ниловой Столбенной пустыни. Обитель эта, основанная преподобным Нилом, находится в Тверской губернии, в Осташковском (тогда Ржевском) уезде на острове Столобне, среди озера Селигера, из которого вытекает река Волга.

По связи с нижеизложенными событиями, относящимися до жизнеописания архиепископа Нектария, скажем несколько слов об этой святой обители. Преподобный Нил в 1528 году пришёл на остров Столобну, заросший дремучим лесом и никем не обитаемый. Провёл здесь двадцать семь лет в непрерывных строгих христианских подвигах и преставился 7 декабря 1555 года на 71-м году своей жизни. После кончины его остров Столбенский возвратился в первобытное запустение. Но над ним сияла память угодника божия, которая привлекла туда, по прошествии пяти лет, двух пустынников: игумена Антония из Новгородского монастыря и иеромонаха Германа из Рожковского монастыря (ныне погост Рожок в четырёх верстах от пустыни). Они возобновили деревянную часовню, устроенную преподобным Нилом, и над могилой его воздвигли надгробие. Через три года оставили этот остров. Прошло тридцать лет, и преподобный Герман вторично пришёл в ту пустыню, начавшую славиться чудесами, происходящими над гробом преподобного Нила. Туда начали стекаться и другие пустыннолюбцы, которых Герман принимал под своё руководство. Он испросил у Новгородского митрополита Александра благословение на постройку там церкви во имя Богоявления Господня и с тем вместе у патриарха Иова дозволение на учреждение монастыря под именем Ниловой пустыни.

Через пять лет по учреждении её, в 1599 году, в числе стекавшихся пустынников, повинуясь внутреннему непреодолимому влечению к отшельнической жизни, пришёл туда 12-летний отрок Николай, уроженец осташковский. Там впоследствии в возрасте мужа совершенно принял монашество с именем Нектария и препровождал жизнь в строгих иноческих правилах. В 1620 году, будучи 33 лет от роду, избран в настоятели Ниловой пустыни с саном игумена. Преуспевая в благочестии, он постоянно утверждал себя и братию в исполнении обетов иноческой жизни и указывал путь к спасению. В 1622 году распространил пустынь постройкой новой деревянной церкви во имя Покрова Пресвятой Богородицы.

В это время восседал на всероссийском престоле царь Михаил Феодорович, богом благословенный корень, благополучно милостью божьей царствующего Дома Романовых. Этот Государь, оградив Россию от внешних неприятелей, терзавших её во время самозванцев и междуцарствия, с кротостью и мужеством устроял гражданское благоденствие и ревностно заботился о благосостоянии российской церкви. Видел плоды от своей заботливости и неусыпного попечения о боговручённой державе и душевно этому радовался. Но при таких чувствах сердце его время от времени более и более сокрушалось тем, что он не имеет по себе наследника престола. Царь был женат дважды: сперва на княгине Марии Владимировне Долгоруковой, потом, по смерти её, на дочери дворянина Евдокии Лукиановне Стрежнёвой, но не имел сына. Предшествовавшие восшествию на престол Михаила Феодоровича ужасные, горькие в тогдашней России события, когда венец царский, как выразился один из наших духовных красноречивых проповедников, после пресечения Дома Рюрикова, летал с главы на главу, ища достойного, пока не остановился на главе Михаила Феодоровича Романова, страшили всю Россию и царя, не видевшего по себе наследника. Он с супругой пешком ходил в ближные обители и ездил по другим монастырям и святым местам на богомолья о даровании наследника престола, и, наконец, Бог внял молитвам его.

В 1628 году игумену Ниловой пустыни благочестивому Нектарию по какому-то случаю привелось быть в Москве. Он представлялся царю Михаилу Феодоровичу, который в разговорах со смиренным иноком выразил свою скорбь, что не имеет сына для наследства престола. Прозорливый служитель божий, как ангел Господа, предрёк царю радостную весть, что молитвы его услышаны и вскоре дарует ему Бог сына, достойного наследника престола.

И действительно, предсказание Нектария исполнилось. В следующем, 1629 году, к великой радости царя, его супруги и всей России родился наследник престола Алексей Михайлович. Посему в возблагодарение Богу по царскому повелению и распоряжению Святейшего патриарха Филарета Никитича целый год по всей России и Сибири в воскресные дни отправлялись в церкови молебны с колокольным звоном. Молились и благодарили истинно по-русски и вымолили у вечной премудрости законодателя, издавшего Соборное Уложение в 1649 году.

Благодарность за исполнившееся предсказание и чувства уважения расположили царя призвать из Ниловой пустыни игумена Нектария в Москву для принятия от купели царевича Алексея Михайловича. Затем с рождения его преподобный Нектарий и Нилова пустынь обратили на себя особенное внимание царского дома. Государь немедленно послал в пустынь значительную сумму денег, разные дорогие церковные утвари, в том числе хранящуюся до настоящего времени богато украшенную икону Тихвинской Божьей Матери. В 1651 году дано было повеление в Дворцовый приказ отпускать ежегодно для Ниловой Столбенской пустыни несколько четвертей хлеба, масла и другие припасы.

Государь и патриарх, зная благочестие и духовное просвещение игумена Нектария, признали его быть достойным архипастырем Сибири. Посему он должен был исполнять высочайшую волю и с сокрушённым сердцем оставить любимую свою Нилову пустынь. В 1656 году 4 февраля Нектарий хиротонисан патриархом Иосифом в сибирские архиепископы.

1 апреля прибыл в Тобольск в Знаменский монастырь и назавтра торжественно пошёл в город в соборную церковь Софии Премудрости Божьей, в субботу акафиста Пресвятой Богородицы. В первый год прибытия его в Тобольск случилось важное событие для Церкви Сибирской, обрадовавшее христианское население убеждением, что и их новопокорённая страна удостоена особенного явления благодати божьей.

В Абалакском погосте, отстоящем от Тобольска в 25 верстах выше по реке Иртышу, было несколько явлений Божьей Матери некоей благочестивой вдовице Марии. Смиренная женщина, почитая себя грешной и недостойной, не смела думать, что ей явления были свыше, и как они несколько раз повторялись, то она объявила отцу своему духовному – священнику Преображенского архиерейского села, чтобы он передал о явлениях её начальству, присовокупляя, что ей самой, как простой женщине, не поверят. Священник, находясь в сомнении, точно ли то были откровения свыше, медлил объявить, желая со временем более и действительнее увериться в истине. Наконец 24 июля та же Мария по домашним делам своим шла в Тобольск и когда была уже вблизи города, то вдруг стала в таком мраке, что могла только видеть на земле стоящий облачный столб, касающийся небес, и в нём святителя Николая и сияющие в облаке прежде виденные ею иконы Знамения Божьей Матери и Преподобной Марии Египетской.

По пришествии в город Мария уже безбоязненно начала рассказывать в домах, на улицах и в народных собраниях о бывших ей явлениях Божьей Матери. На другой день, 25 числа, она пришла в соборную Софийскую церковь и объявила о сём всему освящённому собору и самому Преосвященному архиепископу Нектарию. Этот благочестивый и, как выше сказано, прозорливый архипастырь, предварительно расспросив Марию о бывших ей явлениях, пригласил в Софийский собор всё городское духовенство, воеводу, стольника князя Михаила Михайловича Тенкина-Ростовского, товарища его Андрея Васильевича Волынского, дьяков и голов и в присутствии их спрашивал о действительности явлений. Перед ними вдовица рассказала всё, как было, свидетельствуясь в верности своего показания Богом и Пресвятой Богородицей. Преосвященный Нектарий и всё собрание, уверившись в истине явлений и радуясь благодати, свыше ниспосланной, вкупе с духовенством, властями и гражданами совершили торжественное моление и прославили Бога, Пречистую Его Матерь и святых Николая Чудотворца и Марию Египетскую.

В следующем году архиепископ Нектарий благословил построить в Абалаке первую деревянную церковь во имя Знамения Божьей Матери. Когда церковь строилась, некто тобольский крестьянин Ефим Кока, долговременно находившийся в болезни, дал обещание написать для новой церкви местную икону Божьей Матери Знамения, и когда она была написана искусным в то время иконописцем соборным протодьяконом Матфеем, то Кока вдруг получил совершенное выздоровление.

Сибирь тогда постепенно населялась русскими жителями. Но как войско и охотники, и люди гулящие (беглые) приходили в Сибирь большей частью одиночками, то к прежде присланным семейным переселенцам в 1637 году отправлено в Сибирь 500 семейств и, сверх того, для женитьбы казакам и другим людям – 150 девиц из Вологды, Тогьмы, Устюга и Сольвычегодска.

В биографии архиепископа Макария я указал о времени основания слобод, теперь здесь помещаю сведения о них пообстоятельнее, по тому отношению, что в это время в большей части слобод строены были церкви. Гаринская слобода в Пелымском округе основана по инструкции пелымского воеводы Вельяминова 15 сентября 1625 года, данной подьячему Путилу Степанову, которому велено идти вверх по реке Тавде до места Гари называемого и основать там слободу. В том же году она и заведена с поселением в ней 10 семейств крестьян, а в следующем году получено из Тобольска приказание набрать, и набраны туда 20 семейств. Название Гари произошло от того, что прежде там был большой и густой бор, который выжгли для сделания земли удобной для хлебопашества. Невьянская слобода основана на южном берегу Нейвы Артемием Бабиновым, который первым проложил дорогу от Соликамской до Верхотурья и по указу из Верхотурской воеводской канцелярии собирал жителей для поселения в слободе. В 1624 году по приказу тобольского воеводы, боярина князя Юрия Яншеевича Сулешева-Черкасского заложены при реке Нице две новые слободы – Чубарова и Красная. Они населились скоро, потому что тамошние места одарены от природы превосходными выгодами, и притом переселенцам даны были из казны хлеб и деньги, а именно: крестьянин получил по 5 рублей, две лошади, корову, две овцы, свинью, 10 куриц и каждый месяц до первого посева по полуосьмине ржи и по полуосьмине овса и на посев – четверть ржи и две четверти овса. За это на крестьянина было положено казённой пашни две десятины ржи и столько же яровых. Чубарова построена туринским сыном боярским Максимом Егонским на высоком южном берегу Ницы, на месте бывшей древней татарской крепости Чубар-Тура. Красная слобода находится между двумя впадающими в Ницу речками Кондобой и Блуком. Основателем её был тюменский сын боярский Степан Молчанов. Красная слобода сначала называлась Ницинской. Местоположение слободы очень красивое, приятное и почитается за плодороднейшее. В 1627 году между Чубаровой и Красной построена тюменским сыном боярским Ильёй Бакшеевым Верх-Ницинская слобода, в которую в 1628 году поступили 45 крестьянских семейств. В просторечие эта слобода построена сыном боярским Андреем Перхуровым по южному берегу реки Ницы, недалеко от речки Кирги, впадающей в Ницу. Во всех этих слободах устраивались церкви. В бытность предместника архиепископа Нектария, архиепископа Макария, около 1631 года построены остроги: Каурдатский, Лебендинский, Ишимский, Вагайский и Тарханский. В них жили из Тобольска казаки-годовалыцики для присматривания за набегами калмыков и кучумовцев. Последний из помянутых острогов был укреплённым местом у сибирских татар и назывался Тархан-Калла, находился вблизи устья реки Туры в Тобол на правой его стороне. Этот русский острог впоследствии сделался примечательным в церковно-сибирской истории по причине находившегося там в часовне явленного образа Нерукотворённого Спасителя, известного ныне под именем Тарханского. Дека этого образа длиной 12, шириной 9 вершков. На нём ныне серебро-золочёная риза. Эта высокочтимая икона находится в церкви слободы Покровской Тюменского округа. В 1635 году построена слободчиком Иваном Шиницыным Ирбитская слобода, впоследствии сделавшаяся очень примечательной по своей ярмарке, бывшей сначала в январе месяце. В 1637 году заселены на нижнем Иртыше далее Тобольска к Берёзову два яма – Демьянский и Самаровский – ямщиками из-за Урала. Причиной основания этих сёл было то, что остяки, жившие при реках Иртыш и Обь, жаловались на отягощение их подводами между Тобольском, Берёзовом и Сургутом и просили поселить у них ямщиков. Посему по царскому указу московским дворянином Иваном Погожим в Сольвычегодском, Чердынском и Соликамском уездах набраны ямщики и переведены. Нельзя не заметить и ныне в жителях этих двух многолюдных сёл духа русского, духа деятельности и набожности. Проезжая несколько раз через эти сёла в 1842-1849 годах, я видел там каменные величественные и богато украшенные храмы. В 1639 году, по определению туринского воеводы Никиты Васильевича Кафтырева, стрельцом Еремеем Кондратьевым заложена в Туринском округе при речке Сусатке слобода, которой сначала название было пространное – Усадище на высоком поле, на речке Сусатке. Но через три года, когда там была построена церковь во имя Благовещения Пресвятой Богородицы, то слобода эта названа Благовещенской. В том же 1639 году ехал из Москвы в Тобольск на воеводство князь Пётр Иванович Пронский и дорогой узнал, что вверху реки Нейвы есть удобные к земледелию места, и потому вознамерился там основать слободы для казённой десятинной пашни. В Верхотурье сын боярский Андрей Бушанинов особенно одобрял воеводе землёй при речке Алапайке и то место, которое тогда называлось Мурзинской еланью. Воевода Пронский поручил ему завести там селения. В том же 1639 году начата Бушаниновым Мурзинская слобода на реке Нейве; на Алапайке же населена была деревня под ведением Мурзинской слободы состоявшая, впоследствии и уже Алапайка, по причине найденной там железной и медной руд получила наименование Алапаевской слободы. Вскоре в этих слободах построены были и церкви. В 1639 году в Восточной Сибири основаны ясачные зимовья на Усть-Алдане, Амге, Усть-Улье, Усть-Уде и на Усть-Тауе с поставленными в них под крышами крестами.

По построении Якутского острога указом царя Михаила Феодоровича и грамотой патриарха повелено было Матфею митрополиту Казанскому и Свияжскому послать из Казани съехавшими в Якутский острог первыми воеводой стольником Петром Петровичем Головиным и товарищем его Матвеем Богдановичем Глебовым из Казанской епархии двух иеромонахов и двух белого духовенства священников и дьякона. На подъём им велено отпустить: иеромонахам и священникам по 30 рублей, а дьякону – 25 рублей. Оклад же годового жалования иеромонахам и священникам деньгами по 15 рублей, хлебом – по 10 четвертей ржи и столько же овса. Дьякону деньгами – 12 рублей, ржи – 8 четвертей и столько же овса. Для устройства церкви выданы из Москвы воеводе священные и церковные служебные книги, ризы и прочая требовавшаяся утварь. На свечи воска 10 пудов, ладана – 15 фунтов, церковного вина – 10 вёдер и три колокола. В проезд через Тобольск сказанные духовные лица приняли от архиепископа Нектария, как епархиального своего Преосвященного, для Якутской во имя Пресвятой Троицы церкви святой антиминс, царские врата, иконы: Деисус из семи образов, на престол – образ Знамения Божьей Матери и крест.

В управление Сибирской епархией Преосвященного Нектария старец Герасим Каменский в 10 верстах от города Красноярска, вниз по течению реки Енисея, на северо-восточном берегу, при устье реки Берёзовки, основал пустынь, названную Качевской. Купил у Красноярского атамана Милослава Кольцова и у прочих тамошних владельцев пахотные земли и сенные покосы. Вместо этой пустыни впоследствии устроился монастырь.

С отроческих лет Николай, впоследствии Нектарий, оставив вся красная мира и возлюбивши святую Нилову пустынь, как матерь свою, в которой духовно родился, он непрестанно помышлял о ней. Сердце его стремилось туда, откуда монаршая власть взяла его на высшую степень иерархии. Жизнь в Христе, искание вечного спасения и глубокое смирение души Нектария побуждали его оставить архиерейство и водвориться в пустынь в чаянии богоспасающего. Нектарий кратковременно управлял Сибирской епархией. В 1640 году, 7 января, по прошению отбыл в Москву; у Государя и патриарха испросил увольнение от управления епархией в Нилову пустынь, смирения ради. Получив увольнение, он 4 марта прибыл в желанную обитель, облёкся в одежду простого инока и в продолжение двадцати пяти лет, до самой кончины, продолжал жизнь в глубоком смирении, молитве и внутреннем созерцании. Нилова пустынь опять была в непосредственном его управлении. В уставе его монашествующим сей обители, между прочим, было заповедано: не пить хмельных напитков даже и вне монастыря и не иметь никакой собственности.

Благочестивый Нектарий, будучи в Москве, испросил у Государя и патриарха дозволение построить в Ниловой пустыни каменную церковь. Из Москвы он уже не возвращался. Там, в Чудове монастыре, в 1666 году преставился, завещав похоронить себя в Ниловой пустыни, которой после преподобного Нила он должен назваться вторым созидателем. Государь и патриарх повелели возложить на Нектария архиерейское облачение, отпевали его Московский патриарх Иоасаф и прибывшие на суд патриарха Никона патриархи Паисий Александрийский и Макарий Антиохийский с российскими и греческими архиереями, бывшими в то время в Москве. Сам Государь со двором провожал его за город, а для погребения в Нилову пустынь послан Тверской архиепископ Иоасаф.

Церковная история отзывается об архиепископе Нектарии так: Нектарий был муж богоугодный и святой жизни и претерпеливый. И за этим нам, чадам Сибирской церкви, остаётся по этому отзыву благоговеть к памяти смиренного и по святости жизни прославляемого архипастыря нашей родной епархии.

До настоящего времени в Ниловой пустыни хранятся и почитаются с благоговением: а) автограф-послание Сибирского архиепископа Нектария, служащее к изъяснению, что духовенство, особенно высшее, и в то время было просвещено в церковно-священных познаниях; б) Евангелие в восьмую долю листа, писанное также собственной рукой Нектария, мелким, но чётким и красивым почерком; в) изображение (портрет) Нектария, как мужа богоугодного.




ГЕРАСИМ КРЕМЛЁВ, ЧЕТВЁРТЫЙ АРХИЕПИСКОП СИБИРСКИЙ И ТОБОЛЬСКИЙ[287] (1640-1650)


Тобольские архипастыри благоразумием в правлении паствы, поучительными посланиями, устными наставлениями и распространением в Сибири христианства приносили жертву Церкви Христовой. Продолжая сказания о жизни и действиях их в порядке их преемственности, изложу сведения о четвёртом архиепископе.

В 7148 году, 31 мая, Герасим, шумен Велико-Новгородского Богородицкого-Тихвинского монастыря патриархом Иосифом хиротонисан архиепископом в Сибирь. В Тобольск прибыл в следующем году 31 декабря и по примеру своих предместников остановился в Знаменском монастыре. Назавтра в архиерейском облачении и в сопровождении духовенства пришёл на гору, в город, в соборный храм Софии Премудрости Божьей. Воеводой в то время был князь Пётр Иванович Пронский, а товарищем его – Фёдор Иванович Ловчиков.

Этот Преосвященный, получивший умственное образование в состоящем при Новгородском архиерейском доме училище, был пастырь духовно просвещённый. Как он, так и три его предместника, новгородские же уроженцы, при отправлении в Сибирь брали с собой монахов из Новгородской епархии для устройства монастырей, обучения духовного юношества и приготовления священноцерковных служителей.

Почитаю не неуместным присовокупить о руководствах к духовному просвещению, какие ранее и около того времени были печатно изданы. Некто Бурцов в 1637 году напечатал во многих экземплярах церковнославянскую азбуку. Димитрий толмач (переводчик) под руководством Новгородского архиепископа Макария перевёл с латинского языка на русский летопись Исидора Испалийского и изъяснение на Псалтырь, собранное из Брунона, Иеронима, Августина, Григория Великого, Беды и Кассиодора. Лаврентий Зизаний, православный протопоп города Корца, в 1596 году сочинил первую славянскую грамматику. Он же издал великий Катехизис, собственноручно исправленный патриархом Филаретом и напечатанный в 1627 году. Киевский митрополит Пётр Могила написал краткий Катехизис, напечатанный в Киеве в 1645 году и в Москве в 1648 году; православное исповедание Веры Соборных и Апостольских Восточных церквей; в 1646 году издал требник, или эвхологион (очень пространный), на славянском языке. Кирилл Транквиллион, архимандрит Черниговский, написал воскресное учительное Евангелие, зерцало богословия и перло многоценное. Новгородский архиепископ, патриарх, впоследствии Никон, между прочим составил правила святых апостолов, семи вселенских и девяти поместных соборов святых отцов; скрижаль, содержащую толкование на литургию; и список российской истории от времён Нестора. Управлявший в описываемое нами время российской церковью патриарх Иосиф написал «Поучение ко архиереям, священникам мирским и всему священному чину и ко христолюбивым князьям и судьям и всем православным христианам». Он же в 1648 году издал грамматику. В Тобольской архиерейской ризнице хранятся следующие, относящиеся к сему времени книги: «Беседы на деяния апостольские Св. Иоанна Златоуста», печатана в Москве в 7134 (1624) г.; «Четвероевангелие толковое во дни воскресные и праздничные Св. Иоанна Златоуста», 7148 (1640) года; «Толкование на четырёх евангелистов», Феофилакта, архиепископа болгарского, печатано в Москве 7157 (1649); «Беседы Св. Иоанна Златоуста на Евангелие Иоанна», 1645; примечательная рукопись «Алфавит неудобь разумеваемых речей, иже обретаются во святых книгах словенского языка». Писана полууставом и разделяется на две части: в первой находится грамматика, во второй – алфавит слов арабских, армянских, греческих, еврейских, египетских, эллинских, эфиопских, иверских, индийских, польских и проч. По нижним полям листов рукой Преосвященного Герасима сделана красивая полууставная подпись: «Сия книга, глаголемая «Алфавит», Сибирского архиепископа Герасима 7153 года». Иконописание в древнее время, между прочим, составляло занятие иноков, от которых переходило к белому духовенству. Суздальская иконопись, сколько до сего времени известно, считается самой древней. Суздальский епископ Иоанн всю переделку Суздальского Рождественского каменного собора в 1194 году исполнил своими церковниками, между которыми были зодчие, живописцы, литейщики и каменщики. Новгородский архиепископ Макарий, впоследствии митрополит всея России, был искусен в иконописи. Во время Сибирского архиепископа Нектария известен иконописец Тобольского Софийского собора протодьякон Матфей. Нет сомнения, что в последних годах первой половины XVII столетия существовало между сибирским духовенством иконописание и особенно во время управления епархией архиепископа Герасима, тем более что он сам был искусен в иконной живописи. В древнее время иконописцы состояли под ведением архиерейских домов, которые имели над ними своих надсмотрщиков. Тогда от иконописцев требовалась неукоризненная жизнь, и иконописец, располагаясь писать икону, приготовлялся к этому священному труду постом несколько недель и молитвами, писал икону с хранением чистоты душевной и телесной, с чувствами благоговения и благочестия. Настоящие иконописцы! Внемлите этому примеру: вы изображаете воплощённое божество или святость угодников божьих.

Преосвященный Герасим, стараясь о благосостоянии своей паствы и устройстве храмов Божьих, в 1643 году был поражён общим несчастьем, случившимся в Тобольске. На 14 августа там произошёл в нагорной части пожар, от которого сгорели город (укрепление), приказ, соборная и приходская церкви, архиерейский дом, торговые ряды и разные дома; остался только девичий монастырь и близ него около двадцати домов. Посему воевода, князь Григорий Семёнович Куракин, основал новый бревенчатый рубленый (горизонтально в стены) город с десятью башнями, из которых было шесть круглых и четыре четвероугольных с четырьмя воротами, которые назывались Воскресенские, Казачьи, Пермские (на Никольский взвоз) и Базарные. Город окончен в следующем году и стоял 31 год. Преосвященный же Герасим в 1646 году заложил соборную церковь Софии Премудрости Божьей с приделами, наподобие Новгородской, с тринадцатью главами в ознаменование Христа Спасителя с двенадцатью апостолами. Церковь была благоустроена и покрыта железом. Освящена 13 августа 1648 года. Вместе с церковью построен и архиерейский дом.

Во время управления епархией Преосвященным Герасимом христианское народонаселение в Сибири увеличивалось, и являлись селения с часовнями и в некоторых с церквами. В 1643 году основана Усть-Ирбитская слобода посланным от верхотурского воеводы, князя Фёдора Фёдоровича Мещерского, слободчиком Пятунькой Ощепковым. В том же году, по определению тобольского воеводы, князя Петра Ивановича Пронского, началось основание Туринской слободы при реке Туре. Слободчиком был Давыд Андреев, которому дан указ набрать к заселению слободы охотников. Но как в этом указе для новых поселян льготных годов, как при других слободах, показано не было, то основание Туринской слободы и замедлилось, пока новый тобольский воевода, князь Григорий Семёнович Куракин, это препятствие не отвратил, и, таким образом, основание слободы последовало в 1646 году. Сначала она называлась Давыдовской слободой от имени её основателя. В 1644 году, по определению верхотурского воеводы, вышесказанного князя Мещерского, основана сыном боярским Василием Муравьёвым Белоследская слобода, которая была сначала подсудна Ирбитской слободе, потому что Муравьёв был там управителем. Белоследская слобода находится вверху на восточном берегу Ирбити, на горе. Эта гора состоит из белой глины, слюдными искрами блестящей. В 1649 году построен там острог с башнями для прибежища жителям в случае нападения неприятелей. В 1645 году вверху реки Нейвы началась Краснопольская слобода, но так как там местность становится гористее и не везде для земледелия выгодна, то и было причиной, что не скоро нашлись туда охотники для поселения. Сын боярский Андрей Бушанинов, будучи тогда управителем в Невьянской слободе, поселил там несколько семейств крестьян и назвал то место Красное поле по красивому его местоположению и с намерением, чтобы этим названием привлечь туда более крестьян для поселения. В 1652 году старались распространить эту слободу жителями и для того послали в Соликамск, Чердынь, в Кайгород и в Вятку казачьего десятника Томилу Серебреникова, чтобы он набрал желающих поселиться в Краснопольскую слободу. Впрочем, хотя пашенных мест там было и немного, однако ж земля плодородна. В 1646 году тобольский воевода, боярин Иван Иванович Салтыков, послал Максима Васильева и Силу Гаврилова заложить в Тюменском уезде при реке Пышме слободу, которая и основана под именем Беляковской. В том же году основана и Пышминская слобода. В 1650 году тобольский воевода, стольник Василий Борисович Шереметев дал беляковским слободчикам наказ, чтобы они более принимали людей в эту слободу. Около сего же времени в городе Верхотурье построено предместье на южной стороне реки Туры, прямо города, названного Заречной слободой. К заведению этого предместья служило то, что прежде сего городские жители построили там церковь во имя Пресвятой Богородицы Одигитрии с двумя приделами во имя святых мучеников Георгия и Димитрия. На реке Исети, пленяющей приятностью своих местностей, построен в 1650 году Исетский острог слободчиком Давыдом Андреевым по указу Тобольской приказной Большой Палаты. Впоследствии укрепление сего острога имело деревянную рубленую стену с двумя проезжими башнями. Там, между прочими строениями, были две деревянные церкви во имя Богоявления Господня и Казанской Божьей Матери. В дальней к востоку Сибири основаны зимовья: против устья Витима, на Чечуе, у реки Киренги, в Орлинской луке на устье Илги, Усть-Кута и Тутурск. В 1641 году острог Верхоленекий через шесть лет перенесён в Кругояр к устью Куленги. Остроги Ачинский – в 1642 году, Канский – около 1645 года, Удинский – в 1649 году. Для содействия овладения между Ангарой и Леной в 1649 году открыто Илимское воеводство. Якутские воеводы по рассмотрении местных сведений в 1642 году отправили вверх по Алдану на Амур письменного голову Пояркова и 130 человек с полуфунтовой пушкой. Он более трёх лет разъезжал там и собрал с жителей ясак. В 1647 году устюжанин Хабаров вызвался якутскому воеводе покорить прилегающий к Амуру край собственным иждивением, с вольницей промышленников. Воеводы объявили своё согласие, и Хабаров с сотней вольницы, поднявшись по рекам Олекме и Тугиру, нашёл в 1648 году пустоту на Амуре, брошенные городки и жилища, ибо жители, узнав заранее, разбежались. В 1650 году он ещё набрал до 117 охотников и с 21 казаком, данными воеводой, отправился на Амур. В 1651 году он зимовал уже в Албазине. Подвиги Хабарова в Даурии открыли и на пределах Монголии путь вере Христовой, об её успехах там особенно заботился патриарх Никон. Русские узнали Байкал не ранее 1643 года. В 1643 году там, за озером, построен Верхнеангарский острог. Начальник казачьего отряда Похабов был в Урге у монгольского Цепень-хана и убедил его отправить в 1648 году своих посланников в Москву, откуда они возвратились через два года в сопровождении посла к хану Ерофея Заболоцкого. Посол этот с сыном и семью бывшими при нём казаками убиты монголами на том месте, где вскоре построена была часовня, а в 1660 году – церковь во имя Преображения Господня, и впоследствии Посольский монастырь. Заменивший Похабова начальник казачьей команды Галкин в 1648 году построил Баргузине кий острог.

По благословению Преосвященного Герасима основаны были мужские монастыри: в 1642 году в Томске Казанской Божьей Матери на устье реки Киргизки, который от случившегося пожара весь сгорел. В Енисейске – Спасский. В 1644 году Долматовский Успенский (ныне в Шадринском уезде Пермской губернии). Первым настоятелем Долматовского монастыря был монах Долмат – муж святого и добродетельного жития. Он прежде был житель города Тобольска Дмитрий Мокринский, желая удаления от мира, вступил в монашество в Невьянский Богоявленский монастырь; оттуда пришёл на место, где ныне Долматов монастырь, стоящий на левой стороне реки Исети, и на принадлежащей тогда земле тюменскому татарину Магметову основал Успенский монастырь. Сюда он принёс чудотворную икону Божьей Матери, названной впоследствии Долматовской, празднование которой установлено 15 февраля. Жившие около того монастыря башкиры не только не препятствовали устройству его, но, уважая благочестивую жизнь преподобного Долмата и сына его Исаака, бывшего после отца настоятелем, во многом им способствовали. Со времени первоначального устройства вокруг монастыря была деревянная крепость, осаждаемая до трёх раз неприятелями-инородцами. В 1661 году монастырь был разграблен и сожжён происходившими из фамилии сибирского хана Кучума князьями Давлетом, Гиреем и Кучуком, но впоследствии вновь выстроился. В конце первой половины XVIII столетия в этом монастыре были ограда, архимандричьи и братские келии и три церкви казённые. Главная церковь Успения Божьей Матери, другая – Иоанна Златоуста, третья на посаде – Святителя Николая. В биографии Преосвященного Нектария было сказано, что не в дальнем расстоянии от Красноярска старец Герасим основал пустынь. В 1646 году иеромонах Феодосий с братией испросили благословение у Преосвященного Герасима учредить вместо пустыни монастырь во имя Введения Пресвятой Богородицы. В 1648 году основан в городе Кузнецке Христорождественский монастырь.

По восшествии на престол царя Алексея Михайловича в 1646 году приезжал из Москвы в Тобольск стольник князь Иван Григорьевич Ромодановский с подьячим Степаном Карелиным приводить к крестному целованию воевод – князя Григория Семёновича Куракина и князя Михаила Семёновича Гагарина, дьяков и письменных голов, дворян и детей боярских, служилых людей, посадских и пашенных крестьян и захребетных бобылей и гулящих людей. Это происходило 17 ноября следующим образом. Архиепископ Герасим в церкви Владимирской Божьей Матери (за сгорением соборной в 1643 году) после литургии в полном святительском облачении вышел из алтаря и встал среди церкви перед аналоем, на котором лежал крест. С Преосвященным встали князь Ромодановский и подьячий Карелин, протопоп с братией и весь освящённый собор и приводили ко кресту воевод, дьяков, голов и дворян. По окончании сего Преосвященный отправлял молебен и говорил титлу многолетнего царского здравия, и певчие пели многолетие Государю. В тот же день у Преосвященного, жившего тогда (за сгорением архиерейского дома в 1643 году) в Знаменском монастыре, был обеденный стол для князя Ромодановского с подьячим, воевод, соборного протопопа с братией и городских чиновных людей. После стола была обносима чаша царского многолетнего здравия и дарил Преосвященный князя Ромодановского и подьячего Карелина якоже годе (прилично, соответственно) по достоянию. В прочие же дни князь Ромодановский с протопопом Андреем приводили ко кресту весь народ.

В 1650 году в Сибири обнародовано Соборное Уложение, изданное царём Алексеем Михайловичем для поступления по нему в суде и расправе. В этом творении мудрости и опытности прошедших русских веков изложены священные обязанности к Богу, к вере, к царю в преданности, также изложены правила и обязанности всех состояний в общежитии.

В числе вещей в Тобольской архиерейской ризнице и соборе, оставшихся после архиепископа Герасима, сохраняются и известны до настоящего времени серебро-золочёные потир, дискос; панагия с надписью: «Смиренный Герасим, Божьей милостью, архиепископ Сибирский и Тобольский»; также другая панагия, в которой 132 различных дорогих камня, в том числе 20 алмазов, один изумруд, цепь, как и панагия, однозолотая, длиной 1 ½ аршина и весу в них один фунт 21 ½ золотников. Из известных икон, писанных при сём архипастыре, сохранилась на правом столпе икона Софии Премудрости Божьей древнего письма с двумя серебро-золочёными венцами. На ней изображается под сенью с семью столпами Божья Матерь с Превечным Младенцем, стоящая на амвоне с семью ступенями посреди Первосвященника Аарона и пророков: Исаий и Давида – с правой стороны, Моисея, Даниила и Захария – с левой. Свыше сиих парит Дух Святой, исходящий от Всевышнего, окружаемого тьмами святых. Везде находятся приличные надписи. Эта икона имеет сходство с иконой Софии в Новгородском соборе.

Преосвященный Герасим преставился 16 июля 1650 года. Отпевание ему совершено было прибывшим в Тобольск преемником его архиепископом Симеоном 1652 года, мая, 13 дня.




СИМЕОН, ПЯТЫЙ АРХИЕПИСКОП СИБИРСКИЙ И ТОБОЛЬСКИЙ[317] (1651-1664)


Архиепископ Симеон родом из Нижегородской епархии и постриженец в монашество Макариево-Желтовского монастыря, марта 9 дня 7159 (1651) г. в присутствии царя Алексея Михайловича в Московском Успенском соборе из игуменов Боровского (Калужской губернии) Пафнутиева монастыря хиротонисан в архиепископа Сибирского. В 7160 (1652) году, 20 декабря, прибыл в Тобольск, как и предместники его, остановился в Знаменском монастыре и назавтра торжественно пришёл в Софийский собор. В то время в Тобольске были главным воеводой стольник, князь Василий Иванович Хилков, и товарищем его Боим Фёдорович Болтин.

Вскоре Преосвященный в память дня своей хиротонии построил сенную церковь во имя сорока мучеников.

В 6561 (1053) году при Великом князе Ярославе Владимировиче вызваны из Греции три духовных лица, искусные в церковном пении. Они положили начало греческого пения в России. О чём Степенная книга повествует: от них начать пение изрядное, осмогласие быт и в Рустей земли, ангелоподобное, трисоставное сладкогласование и самое красное, демественное пение в похвалу и славу Богу и Пречистой его Матери и всем святым в церковное сладкодушевное утешение и украшение на пользу слышащим во умиление сердечное Богу. Церковное пение, пришедшее в России в некоторый упадок со времени вторжения татаро-монголов в Россию, приведено в надлежащий порядок Новгородским митрополитом, потом бывшим российским патриархом Никоном, который особенно любил напевы киевский и болгарский. Архиепископ Симеон установил в Сибири по возможности правильное пение, чтение Псалтыри посреди церкви, оказывание поучений и другие новоизданные постановления.

По указу царя Алексея Михайловича и грамоте патриарха Иосифа, состоявшимся в мае 7159 (1651) года, архимандриту Тобольского Знаменского монастыря Иоасафу и преемникам его дозволено иметь посох с ручным сулком. По благословению же патриарха в 7160 (1652) г. архиепископ Симеон посвятил в этот монастырь архимандрита в первый раз с митрой, а также, кроме бывшего в Софийском соборе протоиерея, определил протоиереев в Тобольске – в Вознесенский собор, в Успенский девичий монастырь и в города Томск, Енисейск и Верхотурье.

В 1653 году получена в Сибири духовным начальством Кормчая, переложенная и перепечатанная при патриархе Иосифе. Это кормило, к утверждению государственных законов, руководствовало церковь и пастырей её правилами, почерпнутыми из учения святых апостолов, соборов и святого отца. В ней глава о степенях родства была необходима для церкви и не менее для гражданского судопроизводства.

В первой половине XVII столетия в России патриархи Филарет, Иоасаф и Иосиф старались об исправлении церковных книг. Их попечения о сём наследовал патриарх Никон. В 1654 году он созвал собор, на который в числе прочих российских иерархов вызван был в Москву и Сибирский архиепископ Симеон. Патриарх этому собору предложил многие и грубые неисправности. И как иерархи слышали от него не новые жалобы на неисправности в книгах, то согласились исправить церковные книги с греческих и старых российских харатейных. Положили написать о сём и к восточным патриархам как для того, чтобы испросить у них древних рукописей, так и для того, чтобы с их согласия приступить к исправлению книг. Патриарх Константинопольский держал по сему случаю собор в Константинополе, на котором присутствовали, кроме самого патриарха, 24 митрополита, один архиепископ, три епископа и 11 иеромонахов. По окончании сего собора патриарх прислал одобрение на исправление в России церковных книг, подписанное многими иерархами. По его предписанию из восточных монастырей Афонской и Синайской гор доставлены в Москву около пятисот древних книг, из коих иные писаны за 500, другие за 600 и 700 лет прежде тогдашнего времени, а одно Евангелие – за 1050 лет; собраны также многие древние книги в самой России. По таком приготовлении в 1655 году царь Алексей Михайлович паки созвал собор, на коем по сличении печатных российских книг с древними – славянскими и греческими – определено: согласить их и исправить с подлинными. Деятельный патриарх Никон поспешно исправил некоторые из них и, согласившись с Государем, велел из всех церквей взять старые книги и дать им исправленные. От этого вскоре произошло негодование, ропот и наконец раскол. Гласами печального возмущения были те, которые в последние годы патриаршества Иосифова внесли свои заблуждения в печатаемые тогда книги. Соборное определение ограничивало их дерзость и заставляло умолкнуть, но не истребило. А между тем царское благоволение к Никону со дня на день уменьшалось и наконец превратилось в гнев, так что Государь требовал соборного суда над Никоном и вызвал для сего восточных патриархов. По прибытии в Москву, хотя они и осудили Никона, но не поставили ему в вину книжного исправления. В 1665 году на Московском соборе они объявили, что славянские книги весьма неисправны, а исправления Никоновы нимало не зазорны. Сами исправили в 17 местах служебник, тогда употребляемый всей церковью. Вскоре потом Московский собор, не страшась народного негодования, по согласию с царём определил исправить перевод семидесяти толковников, или книги Ветхого и Нового Завета, и поручил это дело славному тогда филологу иеромонаху Епифанию Славеницкому с шестью помощниками под главным надзором Сарского митрополита Павла. Но прежде, нежели окончен перевод Нового Завета, смерть митрополита и иеромонаха Славеницкого прекратила сие предприятие, между тем плевелы раскола тайно и явно росли. Об отобрании от церквей старопечатных книг и введении новых блаженной памяти Московский митрополит Платон рассуждал так: «Надлежало бы объяснить все причины исправления книг и представить пред очи видимые ошибки, также оговорив, что в старых книгах ничего церкви противного не заключается, а только находятся некоторые ошибки от переписчиков и неисправности от переводчиков; в тех, кои их употребляли и употребляют, никакого заблуждения и ереси церковь не признаёт. Сие учинив, надлежало бы оставить на волю по старым ли служить книгам, или по новым. Вероятно, что сим поступком всех умы были бы успокоены, а со временем помалу новоисправленные книги взошли бы в употребление, а старые сами собой вышли бы из употребления. Но как стали везде вдруг новые вводить, а старые отбирать, восстал ропот возмущения, мятежи и риск».

В 1655 году царь Алексей Михайлович одержал победу над польским королём Яном Казимиром и завоевал города: Киев, Смоленск, Полоцк, Вильно, Дорогобуж, Витебск и другие литовские города, и с того времени повелено в титулах его царского величества писать и на многолетиях кликати в соборах: «Великому Государю царю и великому князю Алексею Михайловичу Московскому и Киевскому, Владимирскому и Новгородскому, Казанскому, Астраханскому и Сибирскому, Смоленскому и Дорогобужскому, Полоцкому и Витебскому и Мстиславскому и великому князю Литовскому и всея великой Малой и Белой России, самодержцу и многих государств обладателю многа лета».

В 1658 году архиепископ Симеон неизвестно за что по воле патриарха Никона был под запрещением целый год, и не велено ему было служить литургии до праздника Рождества Христова.

В 1661 году он ездил в Москву. Государь принял его милостиво, пожаловал ему вотчины с крестьянами, повелел дать в Сибирь казённые подводы и на передний путь в Москву выдать прогонные деньги из государевой казны.

Христианское народонаселение Сибири продолжалось. В 1652 году сын боярский Иван Похабов близ устья реки Иртыша, на Дьячем острове, основал Иркутск в виде зимовья для безопасности от набега бурятов. В 1661 году это зимовье возведено на степень острога. В 1656 году воеводой Афанасием Пашковым и сыном его Еремеем основаны остроги Албазинский, Теленбинский, Балаганский и Нерчинский. В 1659 году по распоряжению тюменского воеводы Фёдора Веригина основан Ялуторовский остров, на левом берегу реки Тобола. Вскоре построена там церковь во имя Сретения Господня. В последние годы управления епархией архиепископа Симеона основана Суерская слобода (Осипова). Первоначальные её жители были устюжцы. Они принесли с собой икону Божьей Матери Смоленской, Одигитрии и через несколько времени построили во имя её деревянную церковь. Эта икона сохраняется до настоящего времени и благоговейно чествуется не только в Ялуторовском округе, но и во всей Тобольской губернии. Усть-Суерская, в которой впоследствии построена церковь Святителя Николая, Белозёрская на Тоболе, где через несколько времени основана церковь во имя Алексея, человека божия, и мученицы Параскевы Пятницы. Около 1663 года основана самая отдалённая на юге слобода Царёво городище, на левом берегу реки Тобола, на Алгинском яру, где впоследствии была построена церковь во имя Святой Троицы. Через несколько лет эта слобода по причине обвалившегося берега перенесена по Тоболу же ниже на восемь вёрст (что ныне город Курган). Некоторые же из жителей прежней слободы перенесли свои дома далее от берега и основали деревню Курганскую, построив часовню во имя Святой Троицы. Место церкви в первоначальной слободе, по преданью, полагают там, где сыздревле стоит под крышей деревянный крест, несколько уже раз за прихождением в ветхость вновь устраиваемый. Через несколько времени установлен вдень Святой Троицы крестный ход. Из часовни деревни Курганской накануне ко всенощной приносится в Курганскую Троицкую церковь икона Святой Троицы и назавтра, в праздник, после литургии, торжественно относится в деревню Курганскую. Около сего же времени или после в новую слободу учрежден крестный ход из деревни Смолиной: из часовни приносится икона св. мученика Прокопия ко всенощной на 8 июля и назавтра, после литургии, относится обратно. На левой стороне реки Исети в 1660 году основан Мехонский острог, в котором впоследствии построена деревянная церковь во имя Рождества Христова. Вокруг сего острога был бревенчатый рубленый город с двумя проезжими башнями.

В подтверждение указов царя Михаила Феодоровича и царя Алексея Михайловича архиепископу Симеону и впредь по нём будущим архиереям, а также архимандритам, игуменам и строителям монастырей повелено: никаких беглых людей и пашенных крестьян не принимать и за собой в крестьяне и в бобыли и в половники не сажать, ни которыми делы.

Во время управления Сибирской епархией Преосвященного Симеона были построены монастыри. Преподобный Рафаиль в 1651 году на правой стороне реки Исети (в Ялуторовском округе), в бору, на живописном месте основал монастырь во имя Святой Троицы. В конце XVIИ столетия там были две деревянные церкви: во имя Святой Троицы и Покрова Богородицы, и училище, в котором обучались отроки и юноши духовного звания церковнослужебным познаниям и иконописанию. В 10 верстах от Тобольска, по Иркутскому тракту в 1653 году Преосвященный Симеон основал Иоанно-Предтеченский монастырь. Там 9 марта заложена им деревянная церковь во имя Усекновения главы Предтечи с приделом архангела Михаила. Церковь эта существовала 99 лет и находилась от настоящей летней каменной севернее пятью, а восточнее семью, по моему измерению, шагами. Местоположение Иоанновского Междугорского монастыря соответствует его назначению. Скромность святой обители как бы нарочито прикрывается самой природой: две высокие горы, в ущелье которых расположен монастырь, и окружающие его тенистые берёзовые рощи и сосновый лес скрывают его и приводят зрителя при взгляде на монастырь в чувство умиления. Первым игуменом сего монастыря был Василий. Вскоре после основания этой обители, в 1657 году, Тобольского Софийского собора протоиерей Матфей Бирюков приложил к ней свою заимку с пашенными землями и сенными покосами. В 1656 году на живописном крутом берегу Оби, при речке Кодушке (в Берёзовском округе), основан Святотроицкий Кодский монастырь. В 1659 году в городе Якутске – Спасский. В 1660 году иеромонах Тихон со старцами Павлом, Герасимом, Меркурием и Никоном основали Туруханский Троицкий монастырь на устье Нижней Тунгуски, впадающей в Енисей. Старец, основатель монастыря Тихон был высокой, строгой монашеской жизни, носил на своём теле железные вериги, которые хранятся ныне в его усыпальнице. В 1665 году, по прошению илимского священника Амвросия Толстоухова, основан в Киренске Святотроицкий монастырь на устье реки Киренги, впадающей в Лену. Строителем сего монастыря был иеромонах Гермоген. В том же году старец города Томска Ефрем Березовский, будучи в Москве, просил, чтобы вместо погоревшего в Томске монастыря дозволено построить новый, на что ему дана грамота, денег 50 рублей и престольное Евангелие. Под строение сего монастыря томский воевода Иван Бутурлин отвёл ему место за рекой Ушайкой, позади городового сада, где была прежде церковь св. Алексея, божия человека. Вскоре построена в монастыре церковь во имя Казанской Божьей Матери, монашеские кельи и ограда деревянная. Смиренные иноческие обители были не только училищами благочестивых подвигов и умственного духовного образования, но вместе и рассадниками полезного трудолюбия, благоразумного и благоуспешного хозяйства, особенно когда даны были монастырям земли и крестьяне.

В 1659 году Тобольский Знаменский монастырь весь от молнии сгорел, а в пожар 1662 года сгорела Богоявленская церковь.

В сие время считалось в Сибири духовенства белого с причтами, вновь переселённого с поколением от прежнего и с детьми боярскими архиерейского софийского дома до 1500, монашествующих – до 100.

В 1664 году архиепископ Симеон вызван в Москву и 16 февраля сошёл смирения ради на обещание в Божедомский Покровский монастырь, что за рекой Яузой, оставив добровольно епархию. Потом был в покое в Макариево-Желтовском монастыре. Оттуда в 1675 году патриархом Иоакимом был посылаем в Макариево-Унженский монастырь ради сыску и свидетельства мощей чудотворца Макария и ради приёма то о подлинного сыску. После сего, живя в Московском Чудове монастыре, был старшим справщиком (цензором) церковных книг. В 1678 году подписался на соборном определении о церемонии в неделю Ваий. Скончался в Чудове монастыре, год его кончины неизвестен.

Из сохраняющихся до настоящего времени пожертвований и заведённых при этом архипастыре церковных вещей известны: заведённые при нём в Тобольском Софийском соборе серебро-золочёные рипиды, двухсторонние с ликами серафимов. Кругом их вязью находится надпись: Лета 7164 (1652), октября, в 18-й день, сделаны сии рипиды в тобольскую в софийском дому Соборную церковь Софии Премудрости Слова Божия при великом господине Преосвященном Симеоне, архиепископе Сибирском и Тобольском. Потир и дискос серебро-золочёные с надписью: Лета 7165 года (1653), июля, в 12-й день, строены сии сосуды в апостольскую соборную церковь Софии Премудрости Слова Божия при архиепископе Симеоне. Между актами Макариево-Желтовского монастыря под №349 находится расписка в получении 50 золотых от Симеона архиепископа Сибирского и Тобольского для соборного колокола в Нижнем Новгороде в поминок прежнего митрополита Феодосия 1664 года. В селе Исадых Макарьевского уезда Нижегородской губернии на престольное Евангелие с надписью по листам: Сие святое Евангелие изволи дата в пустынь святого апостола и первомученика Стефана прежде бывший архиепископ Симеон Сибирский. В Макариево-Желтовском монастыре находится серебряный под золотом крест чеканной работы с резным распятием. В подножии распятого с лицевой стороны вычеканено: Господи, иже на нём привоздейся, помилуй нас, яко благий человеколюбец 7166 (1658) году сделан сей животворящий крест по вере смиренного Симеона, архиепископа Сибирского и Тобольского, себе на моление в келью.




КОРНИЛИЙ, ПЕРВЫЙ МИТРОПОЛИТ СИБИРСКИЙ И ТОБОЛЬСКИЙ[358] (1664-1678)


Корнилий, шестой архиепископ и потом первый митрополит Сибирский и Тобольский, в 1664 году, 24 июля, из архимандритов Новгородского Варлаамова Хутынского монастыря хиротонисан в архиепископа Сибирского между патриаршеством Ионою III Сысоевичем, митрополитом Ростовским.

В Тобольск он прибыл в 1665 году, 25 февраля, в бытность воевод: князя Алексея Андреевича Голицына и Григория Фёдоровича Бутурлина. Остановился в Знаменском монастыре и назавтра в сопровождении духовенства в святительском облачении пришёл в Соборную Софийскую церковь.

Причём да позволено мне будет поместить здесь сведения об архиерейском облачении. В описываемое мною время российские и сибирские архиереи имели облачение: подризник, епитрахиль, пояс, набедренник, палицу, фелонь, омофор и митру. В Московской патриаршей библиотеке между грамотами под №91 есть грамота, писанная 26 июля 1669 года от Александрийского патриарха Паисия к Московскому патриарху Иоасафу II о том, чтобы он, доложа Государю, благословил архиепископам российским носить вместо фелони саккос в своих епархиях; но это не было исполнено. Общей же всем архиепископам и епископам одеждой саккос сделался в России со времён Петра Великого, который указом 1705 года повелел на всех епископов при их хиротонии возлагать саккос, а не фелонь, как было прежде. Откуда в архиерейском облачении заимствован саккос, по своей форме сходный с ветхозаветным первосвященническим феодом и с саккосом древних императоров греческих и когда введён в число священных одежд – неизвестно. Древнейшее известное нам свидетельство относится к XII веку. В это время саккос составлял собственное облачение патриаршеское. Но при Симеоне Солунском он был уже обыкновенным отличием высших иерархов от архиепископов и епископов. В России саккос стал известным, как отличие митрополита, с начала XV века. Когда митрополит Фотий привёз его из Греции. В период патриаршества саккос принадлежал уже не одним патриархам, но и митрополитам. Только патриарший саккос всегда отличался от митрополичьего нашивной епитрахилью (приперсником, передником), усыпанной жемчугом, по примеру Ааронова ветхозаветного нагрудника. Омофор, носимый на раменах иерархами, есть одежда, исключительно принадлежащая архиереям и столь тесно связанная с их достоинством, что без омофора епископ не совершает ни одного священнодействия, не преподаёт ни одного таинства. Древность омофора, как отличия епископского, не подлежит сомнению. Уже о Митрофане, епископе византийском, жившем в начале IV века, известно, что он носил омофор. Предание относит установление омофора ко временам апостольским и приписывает святым апостолам. Есть предание, что Божья Матерь своими руками сделала омофор для св. Лазаря, бывшего епископом на острове Кипре. По другому преданию апостол Пётр и евангелист Марк носили также омофор и оставили его своим преемникам. О палице самое раннее сведение встречается в Греции в XII веке у Фёдора Вальсамона, из слов которого, впрочем, видно, что палицы были в употреблении и ранее его времени. Когда и где учреждён набедренник, и с которого времени введён в России, положительно неизвестно. Но что в XVI веке он отличался уже от палицы, это видно из грамоты Всероссийского митрополита Макария, данной в 1561 году, которой он дозволил архимандриту Свято-Троицкой Сергиевой лавры Елевферию и будущим по нем архимандритам служить с набедренником и палицей. Церковь христианская приняла митру в число священных облачений, руководствуясь примером церкви ветхозаветной, в которой первосвященники и священники носили на главах особенного рода повязки. Древность христианской митры восходит ко временам апостольским. Известно, что апостолы Иаков и Иоанн украшали свою голову золотой повязкой. В IV веке о митре упоминает Аммиан Марцелин. Григорий Назанзен в своей речи рассказывал, что ему при рукоположении возложен был на голову кидар. Когда митра вошла в употреблении в России – определительно неизвестно, но если епископы с самого начала XV века ею жаловали уже некоторых архимандритов, то само собой разумеется, что епископам она принадлежала гораздо ранее. По указу Петра Великого с 1705 года митра сделалась общим отличием архимандритов, а с 1797 года ею стали жаловать и некоторых заслуженных протоиереев.

В первое лето по прибытии архиепископа Корнилия в Сибирь в Тобольске и по всему округу в продолжение нескольких недель беспрерывно столько шло дождя, что люди пришли в страх и начали думать: не божие ли это наказание за грехи, и потому обратились к заступлению Господа. Преосвященный Корнилий отправлял в Тобольске молебен о утолении дождя, но он не прекращался. Архипастырь сокрушался и не переставал всенародно и сокровенно молиться. Наконец в нём явилось желание послать освящённый собор в Абалакский погост и принести оттуда к 8 июля чудотворный образ Божьей Матери. С благоговением поднята икона и несена в Тобольск с остановкой на ночь в церквах Преображенского села и Иоанновского Междугорского монастыря. Когда в 8 число июля с иконой начали приближаться к Тобольску, Преосвященный с духовенством и воеводами: боярином князем Петром Семёновичем Прозоровским, стольником князем Борисом Александровичем Солнцевым-Засекиным и множеством народа в предшествии хоругвей и икон, при звоне во всех церквах вышли навстречу в городские Воскресенские ворота, отслужили молебен и принесли икону Абалакскую в соборную Софийскую церковь. Лишь только началась литургия, вдруг дождь перестал, начало проясниваться небо, потом воссияло солнце, и настало вёдро. В память такого чудесного действия Преосвященный Кормилий установил каждогодно приносить икону Абалакской Божьей Матери в Тобольск к восьмому и обратно провождать 20 числа, июля.

В 1668 году, 18 января, прибыл в Тобольск посланный от Государя чиновник Алексей Богданов к Преосвященному Корнилию и воеводе, стольнику Петру Ивановичу Годунову, с грамотами, коими повелено Преосвященному ехать в Москву для поставления его митрополитом в Сибирь, и давать ему довольно казённых подвод; куда он отбыл 26 числа того же месяца. По прибытии в Москву 25 мая в церкви Всемилостивого Спаса, что на Царских сенях, патриархами Паисием Александрийским, Макарием Антиохийским и Иоасафом Московским и бывшими там митрополитами, архиепископами и епископами, и всем освящённым собором архиепископ Корнилий возведён на степень митрополита Сибирского и Тобольского. Причём даны ему белый клобук, трикирии для осенения и саккос с омофором. Впоследствии ему дан крест на митру. Московским собором, бывшим в 1675 году, патриарху и митрополитам предоставлено право носить митру с крестом наверху, а архиепископам и епископам без креста. Крест на митре у тобольских архиепископов остаётся со времени митрополита Корнилия до настоящего времени.

В иерархическом отношении Сибирская епархия получила четвёртую степень митрополии, а именно: первая – Новгородская, вторая – Казанская, третья – Астраханская, четвёртая – Сибирская, за ней в порядке: Ростовская, Рязанская, Нижегородская, Белогородская и Крутицкая. Митрополит Корнилий, возвратившись в Тобольск 20 декабря, торжественно вошёл в соборную церковь.

Выше сказано, что при возведении Корнилия на степень митрополита присутствовали патриархи Паисий Александрийский и Макарий Антиохийский. Царь Алексей Михайлович призывал их в Москву и духовной властью их и собором низверг Всероссийского патриарха Никона. Ему поставлено в вину: первое – что он, оставив Москву, жил в Воскресенском монастыре, из чего царь заключил об отречении его от патриаршества; второе – что отсутствие его было причиной многих затруднений по делам церковным; третье – что он досаждал Государю, в присутствии собора и Газского митрополита несправедливо называл еретиком и мятежником; четвёртое – что некоторых архиереев без соборного суда лишал священнослужения и епархий; пятое – что подчинённых наказывал жестоко, иногда телесно. В древние времена был в России церковный обряд. В неделю Ваий перед литургией в Москве собирался весь народ в Кремле. Из храма Успения выносили большое дерево, обвешенное разными плодами: яблоками, изюмом, смоквами, финиками и проч., укрепляли его на двух санях и тихо везли. Под деревом стояли пять отроков в белой одежде и пели соответственные празднику тропарь и стихиры. За санями шли многие юноши с пылающими восковыми свечами и с большим фонарём. За ними несли две высокие хоругви, шесть кадильниц и шесть икон. За иконами следовали иереи, числом более ста, в великолепных ризах, осыпанных жемчугом; за ними бояре и сановники. Наконец, сам Государь и митрополит. Последний ехал верхом, сидя боком на осле (или на коне), одетом белой тканью: левой рукой митрополит придерживал на своих коленях Евангелие, окованное золотом, а правой благословлял народ. Осла вёл боярин, Государь же, одной рукой касаясь длинного повода узды, нёс в другой руке вербу. Путь митрополиту устилали сукнами. Далее шли ещё бояре и сановники, за ними – бесчисленное множество людей. Обходив таким образом вокруг главных церквей кремлёвских, возвращались в храм Успения, где митрополит служил литургию, а после её давал обед царю и вельможам. Этот церковный ход, в воспоминание входа Христова в Иерусалим, был установлен, как выше сказано, в древние времена, но сделался известным только при царе Иоанне Грозном, по описанию иноземных наблюдателей. Впоследствии этот обряд был оставлен. Патриарх Иоаким собором определил вновь празднование Ваий. В 1669 году получился в Тобольске царский указ и грамота от патриарха, которыми повелено митрополиту Корнилию в неделю Ваий действовать литию под вербою и на осла вседать, а водить под ним осла боярам и стольникам, кто будет на воеводстве большим седоком. В 1677 году этот обряд уничтожен.

По возвращении Преосвященного Корнилия из Москвы в сане митрополитском, некоторые люди сказали ему, будто в отсутствие его Софийский протоиерей и духовенство не с надлежащим чествованием и без особенной торжественности приносили в Тобольск образ Абалакской Божьей Матери. За что митрополит, не внимая оправданиям духовенства, разгневался. Когда в 1670 году наступило время принесения этой иконы в Тобольск, то соборный ключарь пришёл просить у Преосвященного благословения на подъём её. Митрополит не приказал идти в Абалак за иконой. Вскоре постигла его лютая болезнь, и он едва через пять месяцев выздоровел. В 1671 году, когда приближалось 8 июля, никто из духовенства не смел уже докладывать ему о приносе из Абалака иконы. Вдруг в том же июле, когда приносилась и стояла икона в Тобольске, постигла митрополита болезнь лютее прежней: ноги у него опухли до того, что кожа начала разъедаться, в костях был нестерпимый лом. Страдалец не только не мог ходить, но и приступать. Все старания врачей, какие могли быть тогда в Тобольске к излечению архиерея, были напрасны. Чем более и лютее продолжалась болезнь, тем более в болящем было сознание человеческих своих проступков. Со слезами молился Преосвященный и в таком состоянии вспомнил о запрещении приносить икону Абалакской Божьей Матери в Тобольск. Посему 24 сентября послал за ней. Икона была торжественно встречена за Пермскими воротами (за Никольским взвозом), за речкой Курдюмкой. По принесении её в собор и отслужении литургии Преосвященный приказал принести чудотворную икону в свой дом со звоном, через святые ворота. Сам же, поддерживаемый другими, с большой трудностью вышел в переднюю для встречи, молился со слезами, просил прощения как в согрешениях своих, так и в том, что прекратил прежнее благочестивое установление – приносить икону из Абалака в Тобольск. Когда икона была внесена во внутреннюю келью и началось молебное пение, больной мог уже стоять без посторонней помощи, свободно молился и по окончании молебна проводил образ до передней. На другой день не столько выздоровел, но стоял литургию в соборе. Столько то великое и благотворное Божья Матерь явила знамение через чудотворную икону свою на митрополите Корнилии! В ознаменование сего нового чуда Преосвященный митрополит приказал на том месте, где была за городом встречена икона, построить часовню и в ней поставить крест с изображением на одной стороне распятия Христова, а на другой – Абалакской Божьей Матери. Икона стояла в соборе десять дней, и 4 октября Преосвященный проводил её до Пермского (Никольского) взвоза. Там поклонился ей до земли, произнёс похвальную молитву Божьей Матери, со слезами и сокрушением облобызав образ её, благословил духовенство и прочих провождавших людей на шествие до Абалака. В 1672 году у тобольского воеводы, князя Ивана Борисовича Репнина, шестилетний сын его Аникита (в 1742 году генерал-фельдмаршал) был поражён лютой болезнью и уже находился близ смерти, родители его, глубоко скорбевшие, просили Преосвященного Корн ил и я послать в Абалак за чудотворной иконой. 23 июня, когда посланные шли с иконой и начали доходить до города, то митрополит с духовенством, князь Иван Борисович с семейством и множеством людей вышли на сретение её. Икона сначала внесена была в церковь Владимирской Божьей Матери, по случаю престольного праздника её в тот день, по совершении литургии сопровождена в собор, а оттуда тогда же в дом воеводы. Иван Борисович поднёс сына своего к чудотворной иконе и дал приложиться. Началось молебное пение, потом вечернее и всенощное славословие. Всю ночь князь Репнин с семейством молились со слезами живописному источнику. Молитва веры услышана. Отроку сделалось легче, и он на другой же день выздоровел. 24 июня чудотворная икона с радостью и благодарением Богу провождена была из воеводского дома в собор и там оставалась до 8 июля. В этот благознаменитый день праздника в Тобольске Преосвященный после литургии совершил крестный ход вокруг города, пришёл с иконой в Знаменский монастырь и поставил её в церковь Казанской Божьей Матери. Назавтра после литургии торжественно провождал до построенной им часовни на так названной Крестопоклонной горе и оттуда благословил духовенство и множество народа нести икону в Абалак.

По благословению Преосвященного Корнилия в 1670 году строитель Туруханского Троицкого монастыря иеромонах Тихон перенёс из города Мангазеи в свой монастырь мощи местночтимого праведного Василия Мангазейского и поставил в церкви возле левого клироса.

По грамоте митрополита Корнилия 7180 (1672), декабря, 2 дня, благословлено старцу Герасиму в Иркутском остроге, по край реки Ангары, построить монастырь и воздвигнуть церковь во имя Вознесения Господня с приделом Пресвятой Богородицы Одигитрии. Блаженная кончина строителя схимонаха Герасима последовала 20 января 1676 года. Могила его на восточном углу монастырской ограды в каменной башне с надгробным камнем с надписью: «1676 г. января, 20, преставился сего Вознесенского монастыря строитель схимонах Герасим». По кончине его преемником его управлять монастырём остался старец Ефрем.

В 1675 году, в январе, приезжал из Москвы в Тобольск государев стольник Алексей Петрович Салтыков и, будучи в соборной церкви Софии Премудрости Божьей, сказывал Преосвященному Корнилию от царя Алексея Михайловича его государское милостивое жалованье и призрительное слово богомольцу своему. По выслушании сих слов митрополит со всем освящённым собором отправлял молебствие о здравии и благоденствии Государя. По вступлении Государя царя Феодора Алексеевича на престол в следующем году 23 февраля приехал из Москвы стольник, князь Тимофей Афанасьевич Козловский привести к вере за великого Государя. Воевода, боярин Пётр Михайлович Салтыков с сыном своим Петром и товарищем воеводой Иваном Фёдоровичем Пушкиным, дьяки, головы, дворяне и дети боярские, и всяких чинов служилые люди принимали присягу в соборе при митрополите Корнилии. Обещание верной исповеди читал Знаменского монастыря архимандрит Герасим, целовальную запись – воевода Салтыков. После сего митрополит со всем освящённым собором в полном облачении служил молебен и говорил титлу царского здравия.

В 1669 году в Иркутске построена деревянная крепость с тремя по углам башнями и четвёртой среди крепости, обведённая рвом. Окружность крепости составляла 288 сажен. В 1672 году положено основание Иркутской деревянной Спасской церкви.

В 1677 году, 29 мая, в продолжение одного часа в Тобольске от молнии сгорели: на горе – город (укрепление), соборная церковь со всей почти утварью, архиерейский дом, семь приходских церквей, гостиный двор и приказ; под горой, в Знаменском монастыре – три церкви, келии и ограда, а потому в следующем году построили на горе новый рубленый город о девяти башнях, а в десятой башне и стене – церковь Вознесения.

В том же году царь Феодор Алексеевич прислал от себя вклад в Тобольский Софийский кафедральный собор Евангелие, сохраняющееся до настоящего времени.

Христианское народонаселение продолжалось в Сибири и при митрополите Корнилии. По челобитью слободчика Юшки Соловья и поданной ему из Тобольска 7170 (1662) года 30 сентября памяти, около 1664 года построена Шадринская слобода при Курье Шадрихе, вытекающей из реки Исети и в неё впадающей. Вскоре сделано там укрепление наподобие Кремля, также устроен рубленый город с башнями. Впоследствии устроились там три церкви: первая во имя Преображения Господня, вторая – архангела Михаила и третья – Николая Чудотворца. В 1668 году на устье реки Бешкили и на левой стороне вниз Исети основана Бешкильская слобода, в которой впоследствии построена церковь во имя Святителя Николая. Слобода Тереютская – над протокой Быстрой, на левой стороне реки вверх Исети. Впоследствии там построена церковь во имя святой великомученицы Екатерины. Масленский острог – вниз по реке Исети при протоке из неё, заведен по челобитью вышесказанного слободчика Юшки Соловья. Название острог получил от речки Масленки, там протекающей и впадающей в Исеть. В 1762 году там были две деревянные церкви – Святой Троицы и великомученицы Екатерины. В 1670 году Усть-Миясская слобода – над рекой Миясом, впадающей в Исеть. Кругом её была стена рубленая и башня, и построена церковь Богоявления Господня. В 1671 г. Красногорский острог над протокой из реки Исети. В первой половине XVIII столетия там была уже церковь во имя святого великомученика Георгия. В 1676 году – Ингалинская слобода над протокой из реки Исети, называющейся Ингалой. Впоследствии в ней построена церковь во имя святой великомученицы Екатерины. В том же году по указу, данному из Тобольска, построен Окунёвский острог при речке Окунёвке, впадающей в Мияс. Впоследствии там основана церковь во имя Сретения Господня. Около сего же времени основано Архиерейское Воскресенское село, принадлежавшее дому Сибирского митрополита на реке Миясе; в нём построена церковь Воскресения Христова. Заимка Кодского Троицкого монастыря (находящегося в Берёзовском округе при реке Оби) – при реке Исети над Курьей. В 1762 году в ней уже была каменная церковь во имя Святой Троицы с приделами Богоявления Господня и святителя Николая. Заимка эта называлась Николаевской, а ныне Кодское село. По переписным книгам 7191 (1683) и 7192 (1684) гг. в этой заимке было крестьянских дворов 47. Заимка Великоустюжанского Архангельского монастыря на реке Исети над Курьей. Там основана церковь во имя архангела Михаила, ныне село Архангельское. Около сего же времени основаны слободы: по реке Тоболу – Утяцкая, по Ишиму – Абацкая и Коркина, что ныне город Ишим. В 1666 году заложена Селенгинская слобода. В 1672 году городское правление Мангазеи переведено в Туруханск.

Преосвященный Корнилий завёл богатые архиерейские облачения для священнослужения. Для видимости скажу о некоторых из них: саккос алтабасный, серебряный, с золотыми цветами, воротник, крест и наперсник и вокруг всего саккоса вынизано наподобие кружева добрым жемчугом шириной более вершка. На нём дробниц: больших – четыре, из коих на одной бирюза, средних – десять, из коих четыре с финифтями, малых – сорок одна, и все позолочены. В кресте жемчужном – четыре яхонто-лазоревые и пятый алый. Саккос алтабасный золотой, травы серебряные; в четырёх дробницах под золотом обнизан жемчугом на рукавах, на воротнике и на напёрснике – дробниц серебряных под золотом тридцать две. Омофор алтабасный: на четырёх крестах изображены Успение Божьей Матери, распятие Господне, снятие с креста и Воскресение, а в звезде, обнизанной в два ряда добрым жемчугом, – Господь Вседержитель с херувимами. У святых венцы вокруг в два ряда вынизаны средним, а ризы мелким жемчугом и блёстки по приличным местам посажены с жемчугом же; вокруг крестов низано в три ряда жемчугом же, омофор обложен кругом золотым кружевом, вокруг коего по обе стороны низано жемчугом, кисти золотые, обнизанные жемчугом. Омофор серебряной парчи, на крестах изображены золотом и серебром образ Спасителя, распятие, снятие с креста, Воскресение и Софии Премудрости Божьей с херувимами и святыми; венцы у всех вынизаны в один ряд добрым жемчугом, а шесть наконечников, каждый в два ряда, низаны добрым жемчугом; четырнадцать кистей серебряных, ворворки обнизаны жемчугом.

Митра, пожертвованная князем Репниным. На серебро-золочёном обруче её написано: «Дал сию шапку в дом Софии Премудрости Божьей боярин и воевода тобольский, князь Иван Борисович Репнин, по отцу своему князь Борис Александрович, в вечное поминовение. 7179 (1671) г.». На ней много крупного и мелкого жемчуга, топазов, лалов и изумрудов.

В числе примечательных лиц, находившихся при митрополите Корнилии, был ризничий его иеродьякон Афанасий Любимов, в 1673 году – игумен Успенского Долматовского монастыря и, наконец, 19 марта 1681 года – архиепископ архангельский, знаменитый учёностью и ревностью к православию.

Печать митрополита Корнилия, которую он рукой властной прилагал к ставленным грамотам духовенства к благословенным грамотам на устройство монастыря, церквей и часовен, была из красного воска и алеку и изображала, с одной стороны, Божью Матерь, сидящую на престоле и держащую Иисуса Христа, с боков надпись: «Мр. Ф. Ис. Хс.»; на другой стороне – благословляющую руку и кругом, по краям славяноцерковными литерами надпись: «Милостью Божьей смиренный Корнилий митрополит Сибирский и Тобольский». Величина этой печати в поперечнике 1 1/2 нынешнего вершка.

Чувствуя приближение смерти, митрополит Корнилий принял схиму в Знаменском монастыре и там против 24 декабря 7186 (1678) года, в 8-м часу ночи, преставился и погребён в Сергиевской церкви, находившейся в архиерейском доме.

Из пожертвований сего архипастыря находятся по настоящее время в соборе: крест серебряный, под золотом, с надписью: «Лета 7178 (1670), месяца августа, в 15-й день, построен сей крест в соборную церковь Софии Премудрости слова божия Корнилием, митрополитом божьей милостью»; небольшой серебро-золочёный крест с мощами, на нём надпись: «7180 (1672), построен сей святой и животворящий крест с киотом по благословению великого господина Преосвященнейшего Корнилия, митрополита Сибирского и Тобольского, своей келейной казной»; крест кипарисный, обложенный серебром и вызолоченный с надписью: «Лета 7185 (1677), месяца мая, 2 дня, построил сей святой и животворящий крест великий господин Преосвященный Корнилий, митрополит Сибирский и Тобольский, в келью». Напрестольное Евангелие, печатанное 7124 (1616) года. От времени митрополита, или, вернее, архиепископа Корнилия, находится в летнем кафедральном соборе икона Премудрость Слова Божия, изображена на древе, при корени коего царь Иоанн IV Васильевич (при коем взята Ермаком Сибирь) с Московским и Всей России митрополитом Дионисием, и на ветвях изображены также шесть первых сибирских архиепископов: Киприан, Макарий, Нектарий, Герасим, Симеон и Корнилий. (Относится к 1664–1668 гг.).




ПАВЕЛ I, ВТОРОЙ МИТРОПОЛИТ СИБИРСКИЙ И ТОБОЛЬСКИЙ[408] (1678-1691)


Митрополит Павел I с 1673 года был архимандритом Московского Чудова монастыря, духовником царевны Софии Алексеевны, членом в патриаршем разряде и заведовал делами по постройкам церквей и монастырей. Патриархом Иоакимом хиротонисан митрополитом в Сибирь 21 июля 1678 года. В следующем году, 25 марта, прибыл в Тобольск в бытность воевод: боярина Петра Васильевича, меньшего Шереметева, и стольника Ивана Ивановича Глебова.

Перед приездом митрополита, к 1678 году, в Тобольске был построен новый деревянный рубленый город о девяти башнях, а в десятой башне – церковь Вознесения Господня в стене.

В 1680 году, 3 августа, произошёл в Тобольске пожар: сгорели 500 домов, все татарские юрты и город (укрепление), Вознесенская, Троицкая и Богоявленская церкви, приказ и боярский дом. Пожар начался под горой у Трошки Ржаникова. Посему в 1681 году построен новый город с террасами, тремя башнями и церковью Вознесения Господня на прежнем месте. В том же году в Абалакском селе сгорели от молнии две деревянные церкви.

Митрополит Павел, видя, что храмы божии столь часто делаются жертвой пламени, просил Государя о дозволении построить в Тобольске соборную, а в Алабаке приходскую церкви каменные и получил на это дозволение. Благочестивый царь Феодор Алексеевич повелел тобольским воеводам, стольникам Алексею Шеину и Михаилу Приклонскому выдать казённых денег семьсот рублей и прислал из Москвы для собора связного железа 682 пуда. Вскоре для этой же церкви препроводил вкладу серебряный крест, потир, дискос и лжицу серебряные под золотом, с означением на них своего имени; три колокола в 160, 105 и 40 пудов.

В следующем, 1681 году, начали строить первую каменную в Сибири соборную церковь во имя Успения Пресвятой Богородицы. В 1684 году она уже оканчивалась постройкой, но вдруг ночью на 26 июля свод её от тонкости столбов обрушился внутрь. Посему вновь начали сооружать сей храм и кончили в 1686 году. Вскоре по освящении его митрополит Павел в три дня торжественно переносил сюда из Сергиевской церкви гробы прежних архиереев: митрополита Корнилия и архиепископов Макария и Герасима – и положил на южной стороне возле стены. Выписав из Москвы для собора колокола в 300 и в 565 пудов, приказал повесить на каменной колокольне, оконченной постройкой в 1685 году.

Затем Преосвященный в 1686 году со всех сторон софийского двора заложил каменную ограду вышиной в две сажени, с шестью глухими башнями, святыми воротами и на них церковь Сергия Радонежского. По обещанию своему на келейные деньги в 1691 году построил на северо-западе от Успенского Троицкий собор, для жилья себе – каменный архиерейский дом в два этажа (вверху 18, внизу для служителей – 23 комнаты) и при нём сенную церковь во имя сорока мучеников.

В 1679 году митрополит Павел поставил в Енисейский монастырь архимандрита Матфея с ношением митры. В том же году 26 декабря сгорел Иркутский Вознесенский монастырь. Посему в 1680 году иеромонах того монастыря Тарасий просил митрополита Павла о возведении вновь сего монастыря и получил грамоту. Монастырь вновь построен в 1686 году при старце Исаии. По благословению сего же Преосвященного в 1681 году основаны монастыри: в Селенгинске игуменом Феодосием Троицкий и Посольский Преображенский – близ Картинского залива. Там, в 40 шагах от западного угла монастырской оградной стены вне монастыря и в 20 шагах в поле едва приметны бугры. Это могилы посла Заболоцкого с сыном-юношей и бывших с ними семи казаков, изрубленных монголами.

Построены каменные церкви: в Тобольском Знаменском монастыре – Преображенская, заложена в 1685 году при архимандрите Матфее, который и был её строителем, и освящена в 1691 году при архимандрите Моисее; под горой – приходская Богоявленская; в 1691 году в сёлах Абалаке – Знаменская, Преображенском – Преображенская.

Христианское народонаселение продолжалось в Сибири, и строились вновь остроги и селения в Восточной Сибири. Около 1678 года на верху реки Зее посланными казаками и промышленниками построен острог Верхозейский. В 1679 году поставлены на Зее ещё два острога – Селимбийский и Долонский. В 1682 году построено на реке Амгуне Дукачакское зимовье для взимания ясака с неподвластного Маньчжурии племени. В 1680 году основан Удский острог при реке Уде в Якутском уезде. В 1681 году заложен Аргунский острог на восточной стороне реки Аргуни.

В 1681 году отправлена была в западную Даурию особая миссия для распространения христианской веры. Проповедниками были назначены вышепомянутый игумен Феодосии и иеромонах Макарий с десятью монахами из Темникова Сретенского монастыря. Им повелено, где из порожних земель приищут место, там построить монастырь. Митрополит Павел дал им следующее наставление: «Приехав в Даурию, в Селенгинске и других городах и острогах приглашать всяких иноверцев к истинной христианской вере православной, поучать со всем тщанием и ревностью из божественного писания и крестить; а приводить к тому божьему делу без тщеславия и гордости, с благим намерением, без всякого оскорбления; опасаться, чтобы какими-нибудь словами не отдалить строптивых иноземцев от святого дела и проч.». На церковное и монастырское строение повелено миссионерам дать из государевой казны из енисейских городских доходов 300 рублей. В это время действия миссии крещён князь Гантимур. Он прежде находился у Богдойского хана четвёртым боярином и имел под командой войско. Потом, взяв с собой детей и родственников – более 500 человек, вступил в российское подданство в городе Нерчинске и в 1684 году принял православную веру и наречён Петром. Сын его Катана, также крестившийся, наименован Павлом. Сей последний в 1685 году, явясь в Москву, от государей – царей и великих князей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича – пожалован подарками, а по данной грамоте велено его писать княжеским именем и внести по московскому списку. По указу 16 марта 7193 (1685) г. положено ему жалованья в год по 30 рублей, хлеба против сего вдвое и соли по 6 пудов, а также велено построить для него в Нерчинске приличный дом.

Христианство распространялось и на Амуре. Там в это время были уже церкви и часовни. В городе Албазине – Спасский монастырь, построенный иеромонахом Гермогеном, и церковь во имя Воскресения Христова; часовни: в заимке на Лапкаевском лугу и в Покровской слободе, обе во имя Святителя Николая, в Ильинской – Ильинская. Русские вскоре по покорении Восточной Сибири проникали далее и далее, вели торговлю с маньчжурами, а через них – с китайцами и распространили свои селения даже на Амуре. Китайцы до прибытия русских на Амур в XVII столетии не считали эту реку своей, а потому не обращали внимания на появление русских селений. Но когда удальцы наши казаки начали облагать ясаком некоторые маньчжурские племена, то китайский хан в 1684 году требовал уничтожения русских поселений, но, не получив удовлетворения, послал войско для разорения их. 12 июня 1685 года китайцы как водой, так и сухим путём подступили к Албазину. Русские защищались отчаянно несколько дней. Осада продолжалась до 22 июня. Воевода Толбузин не хотел и слышать о сдаче. Строитель Спасского монастыря Гермоген и священник Воскресенской церкви вместе с жителями просили воеводу войти в переговоры с неприятелем о свободном отступлении их к Нерчинску. Неприятель убеждал их поддаться Богдохану, но, кроме 25 человек, прочие отвергнули предложение и пошли с Толбузиным к своим, быв лишены всей собственности, наравне с казной. Между тем из Енисейска в Нерчинск подходили военные припасы и люди, и потому предпринято снова восстановить Албазин. Посему послан отряд на лёгких стругах осведомиться о состоянии потерянного места. 7 августа получено известие, что острог со всеми деревнями выжжен. Воевода Толбузин, прибыв на пепелище с 671 человеком всякого звания, с пятью медными и тремя чугунными пушками, заложил вместо деревянного острога земляной четырёхугольник. Но ненадолго остались там опять водворившиеся русские. 27 августа 1689 года заключён был в Нерчинске первый мирный торговый договор русских с китайцами, и русские вследствие его должны были опять оставить Албазин и любимый Амур. При выходе из Албазина они унесли с собой в Нерчинск, между прочим, и церковные принадлежности: образа Воскресения Христова, Владимирской Божьей Матери, Нерукотворенного Спаса, Благовещения Богородицы, Архангела Михаила, Иоанна Предтечи, Положения в гроб, Одигитрии Богородицы, хоругви с изображением Спаса; шесть лампад, два колокола весом один пуд два фунта; Евангелие напрестольное, богослужебные книги; денег церковных 200 рублей, соболей на 200 рублей и другие церковные вещи. Также вынесены были иконы и из часовен. Китайцы разорили Албазин до основания, окрестные селения также истреблены, и прекрасная страна около Амура сделалась пустыней. «Если судьбами времён, – говорил П.А. Словцов в своём историческом обозрении Сибири, – и предопределено Албазину когда-либо воскреснуть, то орёл его воспарит из пепла, как феникс, не с луком и стрелою, но с грозным штыком и огнедышащею пушкою».

Митрополит Павел ревность свою к распространению христианства и преследования староверов простирал далее должных пределов: были жалобы на него государям от тобольских юртовских, всех служилых и захребетных татар и бухарцев через Танейка Аиткулова, что насильно крестят их. В 1680 году указом царя Феодора Алексеевича это было митрополиту воспрещено; тоже указом от 5 апреля 1685 года подтверждено и царями Иоанном Алексеевичем и Петром Алексеевичем и царевной Софьей Алексеевной.

В Сибири в это время стало являться много таких людей, которые после исправления священных и церковных книг начали разногласие с церковью. Мнимые старообрядцы нашли здесь себе три пристанища: в Тюмени, Таре и Томске. Не умев оценить любовь и истину церкви и отдать немощную совесть в руководство лжеучителей: то бедных грамотеев, то отрешённых попов, они предались злоречию и ожесточению против прежних братьев во Христе или унынию и отчаянию, ведших их к погибели. С ужасом приводим здесь несколько примеров их безумства.

В 1679 году в Тобольском уезде на речке Берёзовке собрались из Тобольска, Верхотурского и Тюменского городов и уездов староверы с жёнами, детьми и имением, всего 2700 человек, и, прельщённые учением бывшего попа Доментиана, в монашестве Даниила, сами себя сожгли. В 1682 году вверх по реке Тоболу в Утяцкой слободе 400 человек обоего пола предали себя огню. В 1686 году заведена была староверская пустынь Верхотурского уезда в деревне Наюрмыче, и в ней сгорели 100 человек; в той же деревне в другом месте собрались 350 человек и хотели себя сжечь, но митрополит Павел, узнав об этом заранее, послал к ним для увещания соборного ключаря иерея Иоанна Васильева. В 1687 году в Тюменском уезде на речке Тегенке сгорели более 300 человек, на реке Пышме, в деревне Боровикове, – 150 человек. «Глядя на столь бедственные приключения, – говорил П.А. Словцов в своём историческом обозрении Сибири, – можно ли класть на одни весы изуверство с самоотвержением. Кто бы ни почувствовал, сколь высока жертва самосожжения за мнимую истину? Конечно, так душа и рассудок этих злополучных были в омрачении, но какое сердце, какое покорное сердце билось в этих самоубийцах?». «Вместо того, чтобы врачевать отпадшие чада церкви кротостью и сострадательною беседою, тогда смотрели на них с отвращением, с жестокостью. И потому, чтобы вдохнуть истину в души помешанные, требуется от увещателей орган кроткий и терпеливый».

В это время Сибирская епархия была уже очень пространна по местности, и потому в 1681 году, 27 ноября, предполагалось учредить в ней викариатство. С этой целью составлены были три росписи. По первой и третьей предполагалось викариатство в Верхотурье, Тюмени, Енисейске и Даурии, а по второй – в Томске и на Лене. В 1682 году от духовного собора снова был представлен доклад патриарху Иоакиму об умножении в Сибири епархий по той причине, что для достижения от Тобольска до даурских, нерчинских, албазинских и других дальних мест надобно употребить полтора или два года, и там христианская вера не распространяется, а противники святой церкви умножаются. Неизвестно почему эти предположения остались без приведения в исполнение.

По восшествии на престол царей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича в 7190 (1682) году, 22 июля, приехал в Тобольск стольник их государей князь Иван Петрович Львов привести к верному утверждению перед святым Евангелием и животворящим крестом за них великих государей, тобольских воевод: боярина, князя Алексея Андреевича Голицына, с товарищи и голов, и детей боярских, и сотников, и атаманов, и всякого чину служилых, посадских и жилецких людей, и пашенных крестьян, и промышленных, и гулящих людей; а татар, бухарцев, остяков и всяких иноземцев – к шерти (присяге). Того же дня в соборной церкви происходило верное утверждение, чтобы во всякой верности служить им великим государям до своего живота. В прочие же дни все всяких чинов люди такожде учили, и иноземцы все шерть дали.

В 1667 году было повелено: подобает по времени начать собираться архиереям Российского государства в царствующий град Москву ради всяких добрых советов и нужные церковные вещи исправляти. Посему митрополит Павел ездил в Москву. В 7191 (1683) году 1 февраля отбыл из Тобольска и в следующем году 2 января возвратился и на гору из Знаменского монастыря в соборную церковь пришёл торжественно, служил литургию, после которой был у него обеденный стол. В 7194 (1686) году, 4 февраля, отслужа в соборной церкви литургию и молебствие, Преосвященный прямо из церкви поехал в Москву и возвратился оттуда 20 марта следующего года, в Вербное Воскресенье, из монастыря пришёл в собор и служил литургию.

По ревности к благочестию или по духу времени, или по жестокости характера митрополит Павел предал анафеме и отлучил от церкви в 1681 году 6 января тобольского воеводу Михайла Приклонского «за презорство, гордость, неистовое житие, за блудодеяние, за непристойные и порочные слова». Воевода по смене уехал в Москву и там у рук великих государей не бывал и благословения от патриарха не получал, вступил в монашество, принял схиму и даже при самой смерти разрешения от митрополита Павла не получил. В 1685 году якутский воевода Иван Приклонский прибыл в Тобольск по государевой грамоте, за поношение архиерея был посажен в тюрьму и из приказной палаты к митрополиту Павлу был посылан головой. Тюменский воевода Тимофей Ртищев иман был в Тюмени и отослан к ему же митрополиту головой, и велено было воеводу в тюрьму посадить.

В 1691 году, на 26 июня, митрополит Павел волею и судьбами божьими подвергся скоропостижно болезни: отнялись у него язык и память, правая рука и нога; в таком положении он оставался до последних чисел августа. В декабре 1692 года по указу Государеву он вызывался в Москву и на пути прежняя болезнь его усилилась. Не доехав до города Соликамска, на волоку Чикман 4 января того же 7200 (1692) года скончался. Ставленная его митрополитская грамота за подписью патриарха Иоакима хранится в Тобольской архиерейской ризнице.


КОПИИ С ГРАМОТ О СТРОЕНИИ ТОБОЛЬСКОГО СОФИЙСКОГО СОБОРА

ПЕРВАЯ

От царя и великого князя Феодора Алексеевича всея Великой и Малой и Белой России самодержца в Сибирь в Тобольск стольникам нашим и воеводам Алексею Семёновичу Шеину да Михайлу Васильевичу Приклонскому да дьякам нашим алмазу чистого Перфилью Оловенникову. В нынешнем, 188 году, февраля в пятый день писал к нам великому Государю из Тобольска богомолец наш, Преосвященный Павел, митрополит Сибирский и Тобольский. В прошлом, в 183 году соборная церковь от молненного запаления сгорела со всякой угварью церковной и до ныне не построена, а собой ему строить нечем, вотчины у него небольшие, и будет в Тобольске соборную каменную церковь строить, и на то церковное строение в Тобольске, у города, кирпича, глины вблизости много, и для опыта сделано и обожжено кирпича тысяч со сто и больше, а известь и бутовой камень сыскан по реке Реж у слободы Арамашевской, поблизости наших, великого Государя, слобод узжено извести бочек тысячи с полторы и больше и для опыта привезены в Тобольск извести бочек пятьдесят в судне, и та известь к каменному делу годна, да бутовой же камень сыскан по Нейве и по Туре реками, от Тобольска тот бутовой известной камень в четырёхстах верстах и можно-де препроводить известь и бутовой камень в Тобольск в дощаниках и на плотах вниз по воде, а вперёд бы известь и бутовой камень возить наших, великого Государя, слобод пашенными крестьянами сколько понадобится на совершение соборной каменной церкви, а своей-де у него приготовлено много, и чтобы прислать в Тобольск к строению церкви из Москвы или Устюга связного железа с обухами да двадцать человек кирпичников, да пять человек каменщиков, да он же, Павел, митрополит, в 180 году посылал в Тобольский уезд, в село Абалацкое, описывать в церкви божьей церковную всякую утварь и денежную казну, а по описи явилось церковной казны в сборе рублей семьсот и больше, и того-де Абалацкого села паны и церковные причётники и мирской церковный староста пьют и бражничают заедино и церковную денежную казну держат с великим небрежением и в долги раздают, а из долгов выбирают не малое, и в том церковная казна теряется, а в прошлых-де годах их же небрежением покрадено денег больше трёхсот рублей, а остальные деньги после описки поставлены у него, митрополита, в дом для сбережения в казённой палате, и чтобы нам великому Государю пожаловать его на строение соборной церкви, послать из Москвы или на Верхотурье, дать денег да к тому в прибавок взять из абалацких церковных денег семьсот рублей, чтобы соборная церковь за денежною скудностью не стала, а без нашего великого Государя указу тех церковных денег взять он не смеет, и мы, великий Государь, указали в Тобольске соборную церковь Софии Премудрости Слова Божия строить каменную против образца, какова в Москве в Кремле в девичьем монастыре, а на то церковное строение велели дать денег из нашей, великого Государя, казны в Тобольск из тамошних доходов семьсот рублей, а на связку железа послано будет в Тобольск из Москвы водою до Соликамской в нынешнем, 188 году, а известь и бутовый камень указали мы, великий Государь Тобольского и Верхотурского уездов, нашими, великого Государя, слободскими и верхотурскими с тюменскими и туринскими пашенными и оброчными крестьянами править, сколько доведётся по развытно в ровенстве и не в пашенное время, чтобы крестьянам в том больших убытков и тягости и разорения в нашей, великого государя, десятинной пашне недопашки не было, а каменщиков и кирпичников, и кузнецов, приискав в Тобольске, отдавать к церковному делу сколько человек к тому делу будет надобно, а церковные абалацкие деньги и серебро у богомольца нашего Павла, митрополита, взять в нашу, великого Государя, казну в приказную избу и теми деньгами указали мы, великий Государь, в селе Абалацком строить каменную церковь, а на иные какие расходы тех денег не держать, а серебро, сколько его будет, прислать к нам, великому Государю, к Москве, а вместо того серебра по нашему, великого Государя, указу присланы будут с Москвы деньги и на то каменное абалацкое церковное строение велеть известь и бутовой камень, и кирпич готовить по времени, а церковь в селе Абалацком строить, смотря по приходу людей, чтобы была не тесна, а образцом, каков велит богомолец наш Павел, митрополит, и о том у него взять образец. И как к вам её, наша, великого Государя, грамота придёт, и вы б учинили о том по нашему, великого Государя, указу и по своему рассмотрению, смотря по тамошнему делу, и чтоб в известной и буговой каменной возке нашим, великого Государя, пашенным и оброчным крестьянам большой тягости и убытков и в нашей, великого Государя, десятинной пашне недопашки и в оброчном хлебе отнюдь убытка не чинить, и в выборе каменщиков и кирпичников, и кузнецов всяким служилым и жилецким, и гуляющим людям от того тягости и убытков не было, а сколько извести и бутового камня на наших, великого Государя, крестьян и почему на слободу и на крестьянина по развытно привесть велите и как у митрополита абалацкие деньги и серебро возьмёте и для строения абалацкой церкви кирпич и известь, и камень, и всякие запасы изготовите, о том писали к нам, великому Государю, подлинно, а отписку велели подать в сибирском приказе боярину нашему, князю Ивану Борисовичу Репнину да стольнику нашему, Кириллу Аристарховичу Яковлеву, да дьякам нашим – Семену Румянцову, Льву Ермолаеву, а о строении соборной и Абалацкого села каменных церквей и об отдаче абалацких же церковных денег и серебра наш, великого Государя, указ к богомольцу нашему, к Преосвященному Павлу, митрополиту Сибирскому и Тобольскому, послан, а кирпичником и каменщиком, и кузнецом, и иным работным и всяким мастеровым людям, которые у той церкви и строения будут, указали мы, великий Государь, давать подённый корм из тех денег, которые даны будут из нашей, великого Государя, казны Павлу, митрополиту, на то церковное строение, а какова Вознесенская церковь мерой кругом и в вышину, и тому посланы к богомольцу нашему, Преосвященному Павлу, митрополиту Сибирскому и Тобольскому, к вам образцы и сметные росписи, и чертежи запечатаны вашей, великого Государя, печатью в листах сибирского приказа от сибиряны с красноярскими конными казаками с пятидесятником с Матюшкой Терских, с пешим казаком с Савкой Толстиковым. Писан в Москве, лета 7188, апреля, в 28-й день.



    На подлинной грамоте пишут: дьяк Семён Румянцов, справил Васка Романов.

ВТОРАЯ

От царя и великого князя Феодора Алексеевича всея Великой и Малой и Белой России самодержца в Сибирь, в Тобольск, стольникам нашим и воеводам Алексею Семёновичу Шеинуда Михайлу Васильевичу Приклонскому, да дьякам нашим алмаза чистого Перфилью Оловенникову в нынешнем, 188 году, по вашему, великого Государя, указу послано с Москвы в Тобольск на строение новой соборной каменной церкви шестьсот восемьдесят два пуда железа связного с софейским сыном боярским, с Яковом Бязевым, и как к вам ся наша, великого Государя, грамота придёт, а Яков Бязев то железо в Тобольск привезёт, и вы б велели то железо отослать на строение соборной церкви к богомольцу нашему Павлу, митрополиту Сибирскому и Тобольскому, и о том же нам, великому Государю, писали, а отписку велели подать в сибирском приказе боярину нашему Князю Ивану Борисовичу Репнину да стольнику нашему Кирилле Аристарховичу Яковлеву, да дьякам нашим – Семёну Румянцову, Льву Ермолаеву, а наш, великого Государя, указ к нему, богомольцу нашему Павлу, митрополиту, о том послан. Писан на Москве лета 7188, мая, в 25-й день.



    На подлинной пишут: дьяк Семён Румянцов, справил Васка Романов.


СПИСОК С ПРОШЕНИЯ О ПОСТРОЙКЕ БОГОЯВЛЕНСКОЙ ЦЕРКВИ В ТОБОЛЬСКЕ

Великому господину Преосвященному Павлу, митрополиту Тобольскому и всея Сибири.

Бьют челом Богоявленской церкви прихожие Петрушка Толбузин, Федька Шульгин, Ивашко Полозов, Харитонко Песнишев, Васька Едровский, Андрюшка Насонов; конные казаки Ивашко да Потапко Нисаиловы, Андрюшка Мелков, пятидесятники Володька да Степанко Сарачины, Федька Немков, Андрюшка Иконников, Оброско Некрасов, Герасимко Некрасов, Федька Глатков; посадские люди Васька Путинцев, Ивашко Пестряков, Мишка да Ванька Путины, Лёвка Герасимов, Тимошка Прянишников и все Богоявленской церкви прихожане. Милостивый великий господин Преосвященный Павел, митрополит Тобольский и всея Сибири, пожалуй нас, холопей своих и сирот, благослови, Государь, строить каменную церковь Богоявления Господня или Богородицы Владимирской, которую ты, Государь, во имя изволишь, противу перевозу Животворной Троицы твоего архиерейского строения тёплую, пространную трапезную, низменную, чтобы нам всем: градским людям, горным и подгорным, и приезжим всяких чинов людям, в зимнее время было прибежище для того, что та церковь стала близ площади на базаре... непрестанно и безвыходно всякие люди в трапезе греются... К строению пойдёт меньше, потому, Государь, что наше по вся годы жалованье недодачно бывает, большому заводу завести нечем, а церковная казна вся издержана на строение деревянных церквей. При тебе, Государь, великий святитель, в малое время три церкви сгорели, а вперёд нам деревянных, тёплых церквей невозможно строить для пожаров и тесноты места становится негде, чтоб нам быти об одной каменной тёплой церкви, и та ныне построенная деревянная церковь после пожарного времени малая на время для ради прибежища покамест и за то строится большая каменная церковь низменная и о том, великий Государь, дати свою святительскую благословенную грдмоту на церковное строение, великий святительскую, смилуйся.

7199 (1691) года, июля, 20 числа, великий господин Преосвященный митрополит Павел пожаловал и указ старосте церковному с прихожанами церковь во имя Пресвятой Богородицы Владимирской строити каменную, низменную, тёплую образцом, как староста с прихожанами исхотит, и дал благословенную грамоту.



    (Из бумаг покойного берёзовского купца Александра Ивановича Нижегородцова).




ИГНАТИЙ РИМСКИЙ-КОРСАКОВ, МИТРОПОЛИТ СИБИРСКИЙ И ТОБОЛЬСКИЙ[444] (1692-1700)


Преосвященный Игнатий происходил из дворянского рода Римских-Корсаковых, прежде был при царе Алексее Михайловиче стольником; потом принял монашество в Соловецком монастыре и с 1677 года был там экклесиархом, или церковным уставщиком. В 1685 году посвящен в архимандрита Московского Новоспасского монастыря, в этом сане в 1687 году послан был в Костромской и Кинешемский уезды для увещания раскольников и написал историческое известие об этом своём путешествии; в 1690 году сочинил историческое известие о российском царствии от Святого Писания и повестей отцов.

В 1692 году, 3 апреля, архимандрит Игнатий хиротонисан в митрополита Сибирского и прибыл в Тобольск 12 февраля 1693 года.

Во время управления его Тобольской епархией, по благословению его, основан в 1693 году в Иркутске девичий Знаменский монастырь на правой стороне реки Ангары, ниже города в одной версте. Там собственным иждивением гражданина Власа Сидорова построен деревянный храм во имя Знамения Пресвятой Богородицы. В том же году положено основание Иркутскому Богоявленскому собору и новой деревянной крепости.

В это время в Сибири было уже тридцать пять монастырей, кроме Албазинского Спасского, уничтоженного в 1685 году по причине истребления города Албазина китайцами. В 1697 году 18 апреля указом ограничены права епархиального начальства на дозволение вновь строить монастыри в Сибири.

Христианство начало проникать за пределы Сибири и появляться в Китае среди языческого ламаизма. Иезуит Матфей Риккий в XVII веке внёс туда римско-католическое учение. Математические сведения поставили его близким к вельможам и Богдохану и способствовали убедить их в пользе его проповеди. Вслед за ним взошли в Китай и другие иезуиты, доминиканцы, францисканцы и капуцины. При моголе Ксунхи им покровительствовали многие вельможи. В царствование Хамхи некоторые из иезуитов отправляли уже государственные должности. Противники иезуитов обвиняли их перед Папой в том, что они Евангелие смешивали с учением Конфуция, что Бога позволили называть Tien и Chanh-Ti – именами языческими, праздновать языческие праздники и проч. В последних годах XVII столетия известны были там особенно иезуиты: Бувет, Фоктаней, Гербильон, Леконт, Висделу и проч. Эти учёные мужи, между прочими описаниями Китая, описали дорогу, которой ехали они от пристани Нин-бобской до Пекина, с изложением очень верным и обстоятельным всех мест, через которые проезжали в области Дже-гянскую, Гянь-наньскую, Шань-дунскую и Джи-лискую. Кроме того, Бувет в 1693 году описал пугь от Пекина до Кантона, куда послан был императором Канхием. Но православная вера начала просиявать в Пекине после 1685 года, когда при осаде китайцами Албазина захвачены были военачальником Лантанем 101 человек из русских со священником тамошней Воскресенской церкви Максимом и отведены, как пленники, в Пекин; там поселены в пяти верстах от него в особой слободе под названием Русской сотни. Хотя в 1689 году, 27 августа, и заключён был в Нерчинске мирный трактат между Россией и Китаем, по которому пленные русские могли возвратиться, но они, женившись там на китаянках, остались добровольно в Пекине. Богдохан по их желанию и ходатайству русского посланника Елизария Избраннедеса повелел из языческого капища устроить для русских молельню, которая в 1695 году по благословенной грамоте Сибирского митрополита Игнатия обращена в церковь во имя Софии Премудрости Божьей. При этом благословении митрополит писал тогда пленному священнику Максиму Леонтьеву в Пекин: «Да не смущается, ниже да оскорбляется душа твоя и всех пленных с тобою о вашем таковом случае, понеже воли Божьей кто противиться может? А пленение ваше не без пользы китайским жителям, яко Христовы православные веры свет им вами открывается».

Православная вера Христова проникала в чуждые языческие владения, но внутри России росли плевелы раскола. Митрополит Игнатий с особенной ревностью действовал на староверов и раскольников и, живя в Тобольске, сочинил три окружных пастырских послания в обличение сибирских раскольников, особенно размножавшихся от двух сосланных сюда протопопа Аввакума и казанского чернеца Иосифа, прозванием Астомена, из коих первый привезён был в Сибирь в 1656, а последний – в 1660 годах. Астомен был везён в Енисейск, и, проезжая через сибирские города Верхотурье, Тюмень и Томск, научил многих отвращаться православной церкви и креститься двумя перстами, доказывая то напечатанными при патриархе Иосифе книгами, митрополит Игнатий двуперстное знамение креста производит от некоторых армян в царствование Михаила Феодоровича, обратившихся к греко-российской церкви. От них произошёл и чернец Иосиф Астомен. В Тюмени развращённый учением его поп Дометиан, впоследствии в монашестве Даниил, распространил это учение и уговорил многих к самосожигательству. Подробная о всех лжеучителях и последователях их история находится в третьем послании митрополита Игнатия, писаном в 1696 году. Там также есть много любопытных сказаний о раскольниках других российских мест, а также о древних в России ересях. Святой Димитрий, митрополит Ростовский и другие, писавшие после Игнатия о раскольниках, много приводят свидетельств из этих его посланий, потому что Игнатий был современник и очевидец самых главных мятежей раскольничьих, происходивших в царствование Алексея Михайловича и детей его. Из этих же посланий видно, что раскол поспешно распространился в Сибири: в Тюмени, в Томске и Енисейске – и в России: в Костроме, в уездах Кинешемском, Решемском, в Нижнем Новегороде, в Княгине, Мурашкине, в Вологде, на пути к Каргополю и в Устюге, в Новгороде, в монастыре Палеостровском, во Пскове, в Олонце, на Вятке, также близ Москвы, в уездах Пошехонском, Балахновском, на Керженце, в Брынеких лесах и на южных границах России.

Расколы пустили многие отрасли, от чего произошли разные толки, или согласия. Известные в то время были: 1) Христовщины – в селе Павлов перевоз. Они поклонялись некоему мужику, называющемуся Христом. 2) Ануфриевщины – во многих селениях костромских, ярославских и ростовских – от Ануфрия, который учил признавать три сущности в Троице, принимать священников только тех, которые рукоположены прежде патриарха Никона. Последователи Ануфриевы пишут образ протопопа Аввакума, кланяются и празднуют ему. 3) Поповщина. Ее составляют Ветковское согласие, Андреевщина, Павлиновщина, Иосифовщина, Епифановщина и другие толки. Они принимают священников, рукоположенных и после Никона, впрочем, с проклятием рукополагателя и с новым своим посвящением перекрещивают всех крестившихся после Никона; служат на семи просфорах; роженицам и младенцам дают молитвы в платок для потрясения над ними; того, кто ест с правоверными, или входит в церковь, очищают молитвой, как осквернённый сосуд. 4) Беспоповщина – разделяется на Поморян, Филипповщину, Нетовщину, или Спасово согласие, на Пастухово, Волосатовщину, Андреевщину, Иларионовщину и Серапионовщину. Отвергая священников, они сами совершают требы священнические, причащают телом христовым, освященным прежде Никона, которое будто бы хранят посредством смешения остальных крупиц с новым тестом; не позволяют брака, но не запрещают иметь детей и проч. Андрей и волосатый старец в их обществе – суть сожигатели, или морельщики. Первый сжёг более трёх, а последний – более двух тысяч человек, называя это вольным страданием для спасения. Оба, впрочем, брали себе имущество сожигаемых. Серапион учил умерщвлять себя гладом и многих умертвил в затворах, или земных ямах. 5) Стефановщина – от дьякона Стефана, сходная с Федосиевщиной, которые учили гнушаться браком: быть в наружном девстве, если же родятся дети, то бросать их в лесу на съедение зверям, как умилостивительную жертву Богу. 6) Козминщина. В ней брак почитается блудом, не допускаются никакое таинство и никакая святость на земле; не возносятся молитвы за царя, а беззаконное удовлетворение плоти почитается Христовой любовью. 7) Крестоборцы. Почти все раскольники четвероконечный крест называют печатью антихриста; но Ефремовщина принимает сей крест, отменяя все прочие церковные постановления. 8) Иконоборцы – они не принимают ни новых, ни старых икон. 9) Субботники – постятся в субботу и содержат много другого еврейского, противного христианству. 10) Чувственники, между прочим, верят, что антихрист не придёт в чувственном виде, но уже воцарился на земле мысленно, со времени исправления книг, что молитва чувственная не молитва, что молиться должно только наедине в клети. 11) Рубищники – всюду бродя в рубищах, выдают себя за святых. Столь многие и различные толки никогда не терпели друг друга, но все совокупно не терпят правоверных и церкви.

Христианское народонаселение продолжалось в это время более в Восточной Сибири. Так заводились русские селения с часовнями, а в некоторых, прежде существовавших, и церкви. Красноярский округ, красивый местоположениями и лежащий на почве мягко-пахотной, размножался по мере пришельцев из России. К югу, в последних годах XVII столетия, явились у подошвы Саянских гор форпосты: Тыштынский, Арбатский, Саянский и Шадатский. Избраннедес в проезд свой в 1692 году заметил в соседстве Енисейска многие селения и монастыри (вероятно, часовни), в личном или общем народном благоговении построенные. По приливу людей к восточному и южному краям, стремившихся для торгов, пересылаемых за Лену и Байкал преступников и разных свободных переселенцев и беглецов, Енисейск, как главный тогда город на востоке Сибири, был сборным местом. Тут спрашивалось у переселенцев и беглых, кто и откуда, и приказывалось идти, куда желают для поселения, потому что на этот город под главным наблюдением Тобольска возложено во всём споспешествовать делам забайкальским и впоследствии камчатским. Енисейск, посредник в сибирских сообщениях между востоком и западом, пользовался в это время почётностью у правительства. В 1696 году этому городу высочайше велено иметь своё знамя. Оно украшено святыми изображениями и имело следующую надпись: «Божественно благодатию всесвятого и животворящего Духа, силу и крепость, и дерзновение, и смельство, мужество и храбрость, и победы на противные подающе, сие знамя», на нём изображены образы Господне Богоявление и Пресвятой Богородицы Введение, при державе пресветлейших, державнейших великих государей наших – царей и великих князей Иоанна Алексеевича и Петра Алексеевича – и всея Великой и Малой и Белой России самодержцев при благороднейшем Государе нашем, великом князе Алексее Петровиче всея Великой и Малой и Белой России... епархией в духовном чину богомольца их царского пресветлого величества, великого господина Преосвященного Игнатия, митрополита Тобольского, в городе Енисейском состроено, во славу и честь их имён царского пресветлого величества, ратным служилым людям в собрание на радость, а неприятелям противным – на плач и конечное разорение в лето 7204, ноября, в 30-й день, на память святого и всехвального апостола Андрея Первозванного. Снисканием стольника, воеводы Михаилы Игнатьевича Римского-Корсакова. Художество мастера Протопопова». В 1697 году предписано было верхотурскому воеводе послать в Иркутск для заселения 500 семей хлебопашцев (как пришедших в Западную Сибирь после переписи Поскочина), чтобы заселить хлебородные пустыни между Окой и Иркутском, впусте лежащие. По уверению Избраннедеса, она тогда действительно и заселена. Около 1693 года устроены по Селенге новые остроги: Итанцинский, Ильинский и Кабанский, о которых упоминает тот же посланник. Русские в 1689 году уступили китайцам землю по Амуру, но как бы взамен этого отважные казаки проникли и далее на восток и положили основание завоеванию Камчатки. В 1697 году пятидесятник Атласов и казак Морозко с шестьюдесятью казаками и таким же числом юкагиров пустились на полуостров Камчатка, взяли там три острожка, защищавшиеся палисадами, и, разделяясь на две дружины, следовали по восточной и западной сторонам полуострова, и потом, по соединении, завели Верхне-Камчатское ясачное зимовье, в котором оставлены ими под командой Потапа Серюкова 16 казаков для сбора ясака. Эти новые там поселенцы ждали себе подкрепление и не дождались; в 1699 году отправились в Анадырск и на дороге убиты коряками. В 1701 году построен Верхне-Камчатский острог. Впоследствии в Камчатку отправлена была церковная миссия, заведена там Успенская пустынь, и распространилось христианство через проповедников слова божия и тамошних священнослужителей церкви.

Благодать явлением силы Бога, дивного во святых своих, проявлялась и в Сибири. В Верхотурском уезде, в селе Меркушине, на одной могиле начали являться чудеса: гроб погребённого начал возвышаться и поднимал землю. Преосвященный митрополит Игнатий в декабре 1695 года отправился в Верхотурье; на пути освятил две церкви в городе Пелыме во имя Архангела Михаила и Пророка Илии. Потом, по освящении в Верхотурье новопостроенной церкви, приступил к исследованию о мощах; затем вместе с архимандритами Тобольского Знаменского монастыря Сергием, Верхотурского Никольского Александром, Долматовским игуменом Исааком и прочим духовенством и верхотурским воеводой Цикл ером открыл мощи праведного Симеона. По вере и благоговению к святым чудотворным мощам его в Верхотурье стекается много богомольцев из разных отдалённых мест, особенно из Сибири.

В 1697 году, 27 ноября, последовало высочайшее повеление о прекращении обид и разорений, наносимых мирским людям десятильниками Тобольского митрополита. Эти десятильники из светских установлялись для того, чтобы наблюдать за благолепием храмов и поведением священноцерковнослужителей; но они, между тем, мирянам делали разные притеснения, а девицам и вдовам – самые жестокие оскорбления и принуждали их выходить в замужество не по собственному своему выбору, а по их корыстным расчётам.

Вместо десятильников для смотрения за поведением духовенства в 1697 году повелено избирать из священников поповских старост (или благочинных). Им от патриарха Андриана дана подробная инструкция.

Митрополит Игнатий, по семилетнем управлении епархией, в 1700 году выбыл из Тобольска, проездом в Тюмени заложил каменный Благовещенский собор и отбыл в Московский Симонов монастырь; испросил себе увольнение от управления епархией, впал в болезнь и скончался в помянутом монастыре 13 мая 1701 года.




ФИЛОФЕЙ ЛЕЩИНСКИЙ, МИТРОПОЛИТ ТОБОЛЬСКИЙ И СИБИРСКИЙ (1702-1711) (1715-1721 – СХИМОНАХ ФЕДОР)


Митрополит Филофей Лещинский принадлежит к важным историческим лицам. Он был трудолюбивый и заботливый пастырь обширной Сибирской епархии, проповедник христианской веры многочисленным языческим племенам и защитник их от различных обид и притеснений: а потому имя его не должно быть забыто потомством, и в особенности сибирскими инородцами, которые возрождены им в новую благодатную жизнь.

Лещинский родился в Малороссии в 1650 году и обучался в Киевской академии. По окончании учения посвятил он себя на служение Богу в сане пресвитера церкви. Через несколько времени, почувствовав влечение к жизни монашеской, удалился от мира в Киево-Печерскую лавру, принял там пострижение и проходил должность эконома. Отсюда, с возведением в сан архимандрита, определён настоятелем в Брянский Свенский монастырь. Наконец, в начале 1702 года вызван в Москву и хиротонисан в митрополита Сибирского. В том же году, 4 апреля, Тобольск увидел в лице его десятого своего архипастыря.

По вступлении на сибирскую архиерейскую кафедру первою заботою Преосвященного Филофея было образование духовного юношества с целью иметь достойных пастырей церкви. В 1703 году испросил он у Государя дозволение учредить в Тобольске духовное училище, выписал из Киева учёных монахов и определил их учителями; для доставления способов к безбедному житью и улучшению состояния духовенства исходатайствовал земли под пашню, сенные покосы и определённую ругу с прихожан.

Тобольский каменный Успенский собор, сооружённый в 1686 году старанием митрополита Павла I на казённые государственные деньги, не имел тёплой церкви для отправления богослужения в зимнее время, и потому митрополит Филофей усердием своим способствовал устроить тёплый каменный придел во имя св. Антония и Феодосия Печерских и освятил его 26 октября 1704 года. Желая украсить престольный храм Тобольской епархии, выписал из Киева художников, которые в течение двух лет соорудили в Успенском соборе резной позолоченный иконостас, остающийся до настоящего времени и поновленный в 1831 году. Тюменский Преображенский монастырь, основанный в 1616 году пришедшим из Казани монахом Нифонтом, клонился к упадку. Филофей, движимый усердием и попечительностью о благолепии храмов божьих, на испрошенные у Государя деньги – тысячу рублей – из тобольских городских доходов, с прибавлением собственных, соорудил в Тюменском монастыре новый каменный пятипрестольный храм. Вообще, Преосвященный много построил и украсил церквей в Сибири, немало жертвуя денег из своего жалованья. Один достопочтенный наш соотечественник, будучи в Тюменской монастырской церкви и любуясь величием и украшением её, сказал: «Митрополит Филофей, кажется, желал бы, если бы возможность слушалась ревности, наполнить алтарями и воздух во славу Всевышнего». Таким образом, устраивая внутреннее благосостояние своей епархии, митрополит приступил к исполнению непременной воли Петра Великого относительно проповедания христианской веры сибирским язычникам. Приехавшие из Киева по вызову его и царскому указу учёные монахи были главными действователями в деле проповеди. В духе апостольском они преподавали святое учение, приводили ко Христу заблудшие души и тем начали распространять сибирскую церковь, основанную на развалинах Татарского царства, окруженного языческими ордами.

В 1705 году отправлена первая миссия в Камчатку под начальством архимандрита Мартиниана, который над несколькими из туземцев совершил святое крещение. Проповедь его была малоуспешна по причине междоусобия казаков-завоевателей и от частых возмущений камчадалов.

В 1706 году, 2 декабря, Государь повелел берёзовскому воеводе призвать двух главных остяцких князьков – ляпинского Шекшу и обдорского Тучабалду и спросить их, желают ли они принять христианскую веру, и если изъявят готовность, то обнадежить их царскою милостью, но силою не крестить. После этого миссионеры Филофеевы несколько времени проповедовали здесь Евангелие, но обратили очень немногих. Остяки, по привязанности к древнему верованию своих предков, не хотели слышать о новой для них вере и с ожесточением встречали и провожали миссию.

Около того же времени митрополит Лещинский отправил посольство к Джебузян Кутухте узнать о ламайском веровании и в земле буддизма проповедать имя Христово, но и эта миссия не достигла желаемой цели. Таким образом, первоначальным проповедованием христианской веры хотя и окрещено было несколько язычников, но оно не вполне соответствовало намерениям ревностного пастыря. Если всякое важное дело требует терпения, то тем более необходимо оно для кроткого проповедания слова божия между людьми дикими и грубыми. Небесный учитель оставлял 99 овец и искал одну заблудшую. Время просвещения сибирских инородцев тогда ещё не пришло, и, вероятно, силы миссионеров были недостаточны для такого трудного подвига. Господу угодно было испытать и укрепить в духовных силах предопределенного им посланника своего.

В 1706 году Преосвященный Филофей был в Москве и там 24 августа в Вознесенском монастыре отпевал царевну Татьяну Михайловну.

Семь лет ревностно управлял Лещинский Сибирской епархией, устраивал благосостояние её, старался о распространении церквей, преследовал расколы и увлеченных в заблуждение лжеучителями возвращал в недра Православной церкви. Постигнутый тяжкой болезнью, митрополит просил увольнения на покой и через два года дождался себе преемника в лице митрополита Иоанна Максимовича. Передав ему епархию, он избрал местопребыванием Тюменский монастырь, где принял схиму с новым именем Феодора. Казалось тогда, что все намерения и планы его вполне распространить христианскую веру в Сибири заключились с ним в тесную келью, и, по-видимому, совершенно отказавшись от мира, больной отшельник хотел остаток дней своих провести в глубоком уединении, но Господь устроил иначе. Освободившись от многих архиерейских обязанностей, схимонах Феодор приготовлял себя к другому труднейшему служению святой церкви.

По мере того, как болезнь со дня на день оставляла страдавшего схимника, желание привести в христианство сибирских язычников более и более в нём воспламенялось. Рвение о спасении душ, ослеплённых идолопоклонством, вызывало слабого старца на борьбу с неверием, для распространения света истинной веры.

По воле Государя в июне 1712 года схимонах Феодор отправился на судне к берёзовским остякам. Предпринятый им путь был согласен с его сердечными побуждениями, а потому не страшили его ни трудность подвигов, ни предстоявшие опасности в дикой стране среди грубых язычников.

Жилища здешних остяков начинаются несколько выше устья Иртыша и отсюда простираются в две стороны: на Север, вниз по Оби и впадающим в неё рекам: Ляпину, Казыму, Сосве, Куновати, Полую и другим, далее Обдорска; на восток – к Сургуту и Нарыму, вверх по Оби и побочным её рекам: Пиму, Салыму, Агану, Югану и Ваху. Остяки-язычники имели некоторое понятие о высочайшем существе, которое назвали они Торым (добрый Бог – властитель всей Вселенной), но считали себя недостойными его внимания и не смели утруждать его просьбами. По этой причине грубый материальный ум их изобрел низших богов, которые, по их понятию, имели ограниченную власть делать людям добро и зло и разделялись на добрых и злых. Некоторых из них они вытесывали из дерева и давали им вид человека, других выплавляли из металлов и давали образ птиц и зверей, особенно медведя. Остяки верили в бытие земных и водяных богов, покровительствовавших их промыслам. Им строили они капища в сокровенных местах отдалённых лесов.

Митрополит-схимонах, достигши жилищ остяков, в духе кротости проповедовал им истинную веру, доказывал, что идолы изобретены людьми и, как бездушные творения, не имеют никакой силы. Остяки, в особенности шаманы их, противопоставляли ему свои доводы, утверждали, что они издревле служат богам своим, которых почитали отцы и предки их, и потому не принимали нового учения. После долгой и трудной проповеди схимник однако ж достигнул своей цели, вразумив многих, он поучал главнейшим догматам христианской веры и просвещал святым крещением. Присоединив таким образом желающих к церкви христовой, он разрушал капища с идолами и на месте их водружал крест в основание храму Господню. В Белогорских юртах, недалеко от устья Иртыша, и в Шорковых юртах были капища с идолами: в первом находился гусь, вылитый из меди, в другом – деревянный истукан в виде человека с серебряным лицом. Схимонах приказал сжечь капища и истукана, а медного гуся растопить и бросить в Обь. Со смущёнными лицами, в ужасном волнении духа смотрели остяки, когда боги их пожираемы были пламенем, шаманы в исступлении шептали чародейные заклинания, наконец, видя бессилие мнимых божеств и своё заблуждение, простым младенческим умом принимали истины святого учения.

Большая часть жителей Малого Атлыма с шаманом своим Полемхою выехали навстречу схимонаху за 15 вёрст, и, после наставления в догматах веры, 6 августа все приняли святое крещение, кроме тридцати человек, удалившихся на Север, за Обдорск, в Воксарковы юрты.

Стремясь к Северу, схимник остановился в Кондийском селе, отстоящем от Тобольска в 800 верстах. Свет христианской веры проникнул сюда ещё в царствование Михаила Феодоровича. По государевой и патриаршей грамоте 16 января 1633 года крещены были в Тобольске кондийский князь Никифор Алачев-Лобан, мать его Ксения, жена Агафия и два сына Симеон и Исидор. В 1656 году по ходатайству сибирского архиепископа Симеона и вследствие грамоты царя Алексея Михайловича основан монастырь для распространения христианской веры в том крае, но, несмотря на это, кондийские остяки, как видно из древних актов, были христианами только по имени, а по делам и жизни оставались по-прежнему грубыми идолопоклонниками. Схимонах Феодор, окрестив здесь князька Алачева с семейством и многих других, отправился в Берёзов и на пространстве 220 вёрст с помощью божьей присоединил к Православной церкви многих остяков.

В сентябре 1712 года отдалённый Берёзов в первый раз встретил архиерея, который увидел здесь толпы инородцев, заранее собравшихся к услышанию проповеди и принятию святого крещения. Река Сосва сделалась купелью множества остяков и обдорского князя Тайшина, во святом крещении Алексея, и жены его. Схимник принес молитву и благодарение просветителю всяческих, оставил в Берёзове одного из бывших с ним священников для распространения и утверждения христианства, сам же обратился в Тобольск, на пути поучая новых христиан благочестивой жизни.

В 1714 году схимонах опять предпринимал путешествие водой до Берёзова и здесь окрестил остяков, собравшихся из волостей: Ляпинской, Куноватской и Сосвинской. На пути он заложил церкви в остяцких селениях: Святотроицкую – в Белогорье, Духосошественскую – в Сухорукове, Преображенскую – в Малом Атлыме, Спасскую – в Шоркалах. Около того же времени устроены храмы: в Чемашах, Казыме, Сосвинском селе и Ляпине, последняя в конце прошлого столетия сожжена остяками по той причине, что недалеко от неё было и поныне находится в глуши леса языческое капище. Церкви в Берёзовском крае устраивались частью на деньги от правительства, частью на пожертвованные сибирским губернатором князем М.П. Гагариным.

В 1716 году, летом, схимонах отправился вверх по Оби к сургутским остякам и в селениях, встречавшихся на пути, приводил их в христианство. Достигнув Балинских юрт, в пяти верстах от них, на устье Балинской речки, окрестил он всех жителей, состоявших тогда из 50 человек мужского пола, не считая женщин. Отсюда прибыл он в Сахалинские юрты, 8 и 9 сентября крестил многих остяков, добровольно съехавшихся сюда с берегов Лямина Сора и реки Салыма, и у некоторых сам был восприемником. Продолжая путешествие к Сургуту и далее по реке Ваху, он присоединил к святой церкви 3500 душ. В юртах Селияровских, Юганских, Ваховских и Ларьятских назначил быть храмам божьим, которые вскоре были построены, кроме юрт Ларьятских: здесь из-за смерти схимонаха долго не было церкви, и в 1753 году, как видно из древних бумаг, находилась только часовня, храм же построен уже около 1760 года.

Все нарымские и кетские остяки крещены схимонахом в 1717 году. В 1743 в Нарымском уезде было уже семь приходов, но все церкви в них устроены ещё при жизни архиерея-схимонаха. По большому пространству края они отстояли одна от другой далеко, и остяки пяти волостей Кетского уезда (Иштановой, Ненкиной, Питкиной, Кашкиной и Нянжиной) долго не имели особого прихода, а принадлежали к Кетской Троицкой церкви, находящейся от некоторых деревень в 300 и 400 верстах, а от верховских остяков, живших к Маковску на рубеже Ленкиной волости, – в 700 верстах. Несмотря на то, что схимонах Феодор назначал быть церкви в Максимовом яру Иштановой волости, как середине тех пяти волостей, она построена не прежде 1752 года во имя св. Николая на собственные деньги Нарымского воеводы Щёкина.

Вогулы населяют места по берегам реки Туры и вверх по Тавде около упразднённого города Пелыма, большая же часть живёт по реке Конде. Языческое их вероисповедание то же самое, как и у остяков. В феврале 1714 года схимонах Феодор прибыл в Пелым и собранным здесь вогулам проповедовал святое учение, а между тем послал на реку Конду пригласить к себе и князька их Сатыгу. Более двух недель трудился благовестник, но имел мало успеха. Наконец, после долгих увещаний, прежде всех старшина Ваглинской волости со многими своими единоплеменниками приняли святое крещение. Вскоре появились старшины четырёх вогульских волостей и стали возмущать уже приготовлявшихся к вступлению в новую святую жизнь. Проповедник сколько ни убеждал их, они не хотели слышать его. Марта 17, в день Святого Алексея, человека божия, Феодор совершил литургию в Пелымской церкви, приобщил святых тайн новых христиан и молился о помощи божьей в проповеди. По выходе из церкви увидел он более двухсот человек из Тахтанской волости. Они пали ему в ноги и просили крещения. Глядя на них, и возмутители, четверо старшин, изъявили желание оставить язычество. По научении благочестию все они окрещены, а с ними еще 400 человек, пришедших из разных волостей. В те места, откуда вогулы не являлись в Пелым, посланы священники, которые также обратили 300 человек. Таким образом, большая часть пелымских вогулов в 1714 году сделалась христианами. Оставались в язычестве еще кондинские вогулы с князьком своим Сатыгой, который на призыв схимонаха не только не явился, но и возмущал своих единоплеменников.

Татары, жившие около вогульских селений и близ Туринска, с ожесточением смотрели на миссию. Старшина Кошутских юрт до такой степени простёр свою дерзость, что хотел убить архиерея Феодора, полагая, что из Пелыма он поедет через их волость, но схимник другою дорогою отбыл в Тюмень. Когда бывшие с ним священники отправились в Тобольск через Кошутские юрты, на них напали татары и умертвили бы, если бы их не сопровождали многие из крещёных вогулов. О таком злоумышлении было донесено начальству: старшина с единомышленниками своими предан был суду и приговорён к смертной казни, но незлобливый Феодор испросил ему прощение, взял к себе, несколько времени учил догматам истинной веры и по крещении отпустил в Тобольск. Отсюда митрополит Иоанн отправил его с миссионерами для обращения магометан. С помощью его окрещено 300 татар кошутских.

Когда в 1715 году схимонах Феодор прибыл к вогулам, живущим по берегам реки Конды, Сатыга, князёк вогульский, с 600 вооружённых, под предводительством татарина, готовился убить его, о чём проповедник знал гораздо ранее, но он не щадил своей жизни в священной брани за Христа и не страшился оружия, зная, что если и будет убит, то не лишится венца победы. После долгих стараний окрещены вогулы и сам князёк Сатыга. В Нахрачевских юртах он сжёг капище и главнейшего кондинского идола. Идол этот сделан был из дерева, с лицом, обложенным белою жестью, в одежде из зелёного сукна, на голове его была шкура чёрной лисицы. Около высокого седалища его, покрытого красным сукном, находилось много мелких идолов, или, как называли вогулы, служителей его.

По смерти Тобольского митрополита Иоанна Максимовича указом Святейшего Синода схимонаху Феодору в 1716 году вторично поручена была Сибирская епархия. Несмотря на слабое здоровье своё и преклонность лет, он неутомимо занимался епархиальными делами. В 1719 и 1720 годах, обозревая епархию, он был в Иркутске и проезжал за Байкал. В это путешествие обратил в христианство чулымских татар, кистимцев, живших около реки Томи, недалеко от телеутов, и поручил Томскому архимандриту Порфирию проповедь у киргизов, кочевавших на реке Кие, повыше речки Юри. Хотя «Сибирский вестник» начало обращения в христианскую веру тунгусов и приписывает протоиерею Кириллу Суханову в 1770 годах, но вернее, что первые семена святого учения посеяны посланниками митрополита Лещинского или лично им самим. Известно, что тунгусский князь Гантимур, в 1710 году проезжая в Санкт-Петербург через Тобольск, был уже христианином и назывался Петром. Кроме того, схимонах Феодор сам был у тунгусов в 1720 году. Это доказывается тем, что здесь взял он сироту, 8-летнего мальчика, во святом крещении Петра Тунгуса (прозвище), обучил его грамоте и при смерти передал преемнику своему митрополиту Антонию, который посвятил его в иподиаконы. Во время путешествия в Восточную Сибирь архиерей Феодор был в Туруханске и свидетельствовал местночтимого там праведного Василия Мангазейского, замученного в 1602 году. Только в 1722 году гроб Василия, находившийся в церкви Святой Троицы, сокрыт внутрь земли в монастырской ограде.

Силы телесные схимонаха от трудов и старости совершенно ослабевали, и он уже не мог лично трудиться в проповедании слова божия язычникам. Под руководством его с 1721 года главными действующими лицами миссии были архимандрит Верхотурского Николаевского монастыря Сильвестр, Берёзовского Воскресенского монастыря игумен Гедеон, настоятель Кондинского монастыря иеромонах Зиновий, иеродиакон Никодим, пелымский закащик священник Михаил Степанов; в Восточной Сибири, кроме других, упомянутый выше Томский архимандрит Порфирий. Архимандрит Сильвестр обратил в христианство из язычников и магометан тюменских, туринских, верхотурских, пелымских, чусовских, тавдинских, также черемисов, чувашей и вотяков, всего 2604 души обоего пола. Игумен Гедеон и иеромонах Зиновий распространяли христианство у берёзовских, а иеродиакон Никодим – у сургутских и нарымских остяков. Священник Михаил Степанов в Верхнепелымской волости построил церковь во имя Всемилостивого Спаса и крестил многих язычников. Схимонах Феодор так много заботился об утверждении христианской веры у остяков и других инородцев, что, кроме приходских священников и миссионеров, определил к ним надсмотрщиков, которые обязаны были наблюдать, чтобы новокрещённые не отступали от истинной веры, не обращались к язычеству и не наносили обид инородцам. По Берёзовскому округу, согласно царскому указу, с 1723 года таким надсмотрщиком был пленный швед прапорщик Карп Эск, в делах видно, что он был в этой должности и после 1751 года, при митрополите Сильвестре.

Схимонах Феодор при обращении в христианство язычников с согласия родителей брал у них сыновей, обучал русской грамоте, Катехизису и нотному пению, а потом определял причетниками в инородческие приходы и впоследствии некоторых рукополагал и во священники.

Таким образом протекали дни жизни трудолюбивого архипастыря. Сердце его всегда стремилось к предметам небесным, дух питался благочестивыми мыслями, неутомимая деятельность постоянно посвящена была делам пространной епархии. Однако в часы отдыха, для развлечения после трудных занятий, он писал силлабические стихи духовного содержания и присутствовал при домашних драматических увеселениях. Сюжеты пьес заимствовались из священной истории, и действующими лицами были воспитанники духовного училища. Театр был устроен в архиерейском доме близ Прямского взвоза. Кроме того, Преосвященный Филофей имел охоту в летнее время удочкою ловить рыбу.

После вторичного управления Сибирскою епархиею митрополит-схимонах Феодор в 1720 году просил увольнения на покой и вместе с тем доносил, что по 1720 год обращено им в христианскую веру до тридцати тысяч язычников и магометан обоего пола и устроено более 30 церквей. По смерти же его, в 1727 году, преемник его митрополит Антоний I довёл до сведения Святейшего Синода, что архиереем-схимонахом обращено в Сибири до сорока тысяч из иноверцев и построено у них 37 церквей.

Архиерей-схимонах, чуждый честолюбия и корысти, снискал монаршую милость и почтение. Петр Великий грамотой от 15 сентября 1720 года «за достохвальные труды в проповеди слова божия объявил ему свое благоволение и милостиво похвалил его». Увольняя на покой, Государь указом 1720 года 3 августа повелел выдавать митрополиту Феодору пенсии по 200 рублей в год и 50 четвертей ржаной муки из доходов, получаемых казною от Тобольской епархии.

По назначении в Сибирь митрополита Антония Стаховского схимонах Феодор писал ему в Санкт-Петербург и просил исходатайствовать у правительства: 1) жалованья на церкви соборные, на вино, воск и ладан и жалованья духовенству соборному и в остяцких приходах; 2) дозволения посылать на озеро Ямышево дощаник из архиерейского дома за солью или получать ее в Тобольске из казны по 500 пудов, как было прежде; 3) отпуска горячего вина для царских ангелов (именин), как получалось прежде, по 200 ведер, или дозволение курить оное в дому архиерейском; 4) чтобы с новокрещённых инородцев ничего более не требовать в казну, кроме ясака. Вследствие этого сибирскому губернатору князю А.М. Черкасскому 13 марта 1721 года повелено было во всём удовлетворять по такой просьбе митрополита.

Схимонах Феодор 13 сентября 1720 года отбыл из Тобольска в устроенный им Тюменский монастырь и там занимался епархиальными делами до приезда преемника своего. Передав дела митрополиту Антонию Стаховскому, в декабре 1721 года он провощит остаток дней своих в молитве о спасении души, в трудах и внутреннем созерцании. Заботливость о благосостоянии крещёных инородцев и любовь к ним много и непрестанно занимали мысли его. Схимник защищал их от обид и притеснений людей неблагонамеренных, основывавших свои выгоды на простоте кротких инородцев. Из Тюмени в 1725 году, 7 сентября, доносил он Сибирскому митрополиту Антонию Стаховскому: 1) что русские из берёзовских жителей ездят в юрты к новокрещённым остякам с вином, поят их и выманивают дорогую мягкую рухлядь; 2) что казаки, посылаемые за сбором ясака или по делам службы, нередко берут девушек-инородок будто бы в подводы и там соблазняют новокрещённых, а застращённые ими остяки бить челом на них не смеют; 3) что русские за самую дешёвую цену (от 50 коп. до 2 руб.) берут у крещёных инородцев мальчиков и девочек в слуги и совершают на них крепостные акты, и проч. Вследствие донесения митрополита Антония высочайше повелено было 29 июля 1726 года: 1)объявить указами по всем волостям до Нарыма, по Чулыму и за Томск, также в Берёзовском и Сургутском округах, чтобы никто не смел наносить инородцам обид и притеснений, под опасением смертной казни; 2) новокрещённых, находившихся в Берёзове и других местах у разных людей в слугах, от хозяев освободить, несмотря ни на какие крепости, и дать им паспорта, чтобы нигде их не кабалить и в неволе не держать; 3) если закабалённые отосланы в Тобольск или другие города и проданы, то в самом скором времени разыскать и, когда будут найдены, освободить. По исследованию оказалось, что в одном только Берёзове было до 50 человек закабалённых остяков обоего пола, и все они по ходатайству схимника освобождены.

Согбенный старостью и трудами и, несмотря на крайнюю слабость здоровья, ревностный схимник летом в 1726 году отправился в Обдорск, чтобы там при конце своей жизни на конце мира проповедовать истинную веру язычникам. Проезжая мимо остяцких селений, он обозревал устроенные церкви, проводил время в беседах с инородцами, утверждал в вере новокрещённых, которых называл «новонасаждёнными древами, требующими частого отребления и охранения, пока не укоренятся совершенно»; давал им наставления касательно христианского образа жизни. Везде остяки выходили к нему навстречу и приветствовали его с радушием и видимым удовольствием, написанным на лицах их, везде принимали его как благодетеля и защитника своего, как человека, посланного от Бога, и слушали его со вниманием. Иначе случилось в Обдорске: в июле месяце, когда он намерен был остановить своё судно у летних юрт остяцких, увидел около ста человек вооружённых остяков под предводительством Митры Кантылева, Кунема и Меля Будареевых. Они с ругательством кричали, чтобы архиерей не ездил к ним, и стреляли из луков. Сколько он ни убеждал, сколько ни силился обратить их к истинному богопознанию, идолопоклонники не хотели слышать и угрожали застрелить проповедника и всех бывших с ним: таким образом, он не имел здесь никакого успеха. Главной причиной неуспешности проповеди его в Обдорске был Тайша Гиндин, который не только возмущал остяков, но еще насылал самоедов, чтобы они убивали и грабили тех остяков в округе, которые исповедуют христианскую веру. Вот из множества примеров несколько выписанных из старых дел, хранящихся в Берёзовском земском суде: «Куноватский князёк Игорь Данилов доносил берёзовскому коменданту полковнику Инглису, что часто в прошлые годы и в феврале 1722 года приезжали к ним обдорские самоеды Терева и Кельта Сынгуруевы со многими другими, грабили и убивали крещёных остяков. В том же году самоеды Нарта и Питича с 130 человеками приезжали в Ляпинскую волость, церковь ограбили, убили несколько человек новокрещённых остяков, груди у них спороли и сердца вырезали. Отсюда поехали по реке Сыгве, грабили христиан, умерщвляли их или, сняв с них кресты, привязывали к концу шеста (тюра) и понужали запряжённых оленей. За всё это главные виновники были повешены, а сообщники нещадно биты кнутом. Для охранения новокрещённых остяков от самоедов по ходатайству схимонаха Феодора, высочайше повелено было указом 1730 года 18 августа построить острожки в волостях: Обдорской, Сосвинской, Ляпинской, Казымской и Юильских городках. Они состояли из избы с сенями и анбаром, обнесённых толстым стоячим тыном, надолбами и рогатками. Для содержания караулов из Берёзова посылались в Обдорск по 50, а в прочие волости по три человека казаков под начальством сына боярского. Им отпускались свинец и порох. Орудие состояло из пушек, копий и бердышей.

Все добрые предприятия человека совершаются не иначе, как по воле провидения и в назначенное им время. Обдорские остяки начали принимать святое крещение уже после смерти схимонаха Феодора, и первая церковь построена там в 1745 году.

После неуспешной проповеди в Обдорске схимонах Феодор удалился в Тюменскую обитель и, почувствовав приближение смерти, ожидал повеления Божия к отшествию в вечность. Душа его была готова явиться перед Богом, которому словом и делом служил он в Сибири четверть столетия. 31 мая 1727 года ударил последний час 77-летней жизни Лещинского: благочестивый труженик уснул кротким сном праведника. Тело смиренного схимника, по завещанию его, похоронено прямо против Западных дверей Тюменской монастырской церкви. «Похороните меня, – просил он перед смертью, – в Тюменской обители, вне церкви, на пути, дабы мимоходящие попирали ногами прах мой».

Из портретов, имеющихся в Тобольской архиерейской ризнице и в Кондинском монастыре, писанных в последнее время его жизни, видно, что митрополит Лещинский был высокого роста и, вследствие трудов и строгой монашеской жизни, сухощав и бледен лицом, нос у него был длинный, глаза чёрные. Кротость и одушевление в чертах лица придавали ему приятную выразительность. Сей муж щедро одарён был способностями доброго архипастыря, неутомимого служителя церкви божьей. Для Сибири он был ясным светильником истинного богопознания и вместе с тем учителем народа. Восставая против расколов, язычества и магометанства, он старался приводить людей к истинному обновлению жизни. Какая мудрость, какое терпение нужны были для того, чтобы обратить в христианство сорок тысяч дикарей? Сколько силы воли, мира в сердце, твёрдой уверенности в истине своего дела и непоколебимой надежды на помощь божию нужно было для совершения такого многотрудного подвига!

В заключение жизнеописания митрополита Лещинского скажем, что нива, обработанная руками его в Берёзовском крае, впоследствии без нового удобрения и сеяния семени слова божия начала зарастать, так что во многих местах едва заметны стали признаки трудов делателя вертограда Христова.




ИОАНН МАКСИМОВИЧ, МИТРОПОЛИТ ТОБОЛЬСКИЙ И СИБИРСКИЙ (1711-1715)


В 1857 году, 10 июня, исполнилось сто сорок два года, как скончался Сибирский митрополит Иоанн Максимович. В это продолжительное время не только не изгладилась в Сибири память о благочестивой жизни его, но время от времени благоговейные чувства более и более обнаруживаются к нему: он и по преставлении вечно живёт в любви к нему тобольской паствы, в похвалах её и благословениях. Не безотчётны такие чувства: с самой кончины до настоящего времени на могиле Преосвященного Иоанна очень часто отправляются панихиды и заупокойные литургии. Народ находит в том для себя услаждение. Посему сказание о жизни и подвигах этого архипастыря будет приятно для сердец, почитающих блаженную память его.

Максимович родился в январе 1653 года в городе Нежине Черниговской губернии. С малолетства уже заметны были в нём признаки благодатного избрания свыше, с возрастом жизни телесной он постепенно возрастал в жизнь духовную: укреплял ум и сердце чтением Священного Писания и душеспасительных книг. Любовь к наукам, счастливые дарования и благонравие доставили ему случай продолжать учение в Киевской академии. Здесь под руководством просвещённых ректоров, Братского Богоявленского монастыря игуменов – сперва Варлаама Ясинского, потом Сильвестра Головчича и особенно попечителя Киевских училищ архимандрита Иннокентия Гизеля – он так успел в учении, что по окончании курса признан достойным занять место наставника в той же академии. Счастлив гот, кто вступил под руководство мужей добродетельных, которые посевают семена добра в сердце его и подчиняют разум его вышнему руководству веры. Наставник Максимович, руководимый благочестием, и в свою очередь заботился сколько об умственном, столько и о душевном просвещении питомцев, попечению его вверенных. Живя в Киеве, он видел в Печёрской лавре примеры мужей благочестивых, оставивших суету мира; видел, какую ревность они имели к духовной жизни, какую жестокую брань выдерживали для укрощения пороков и какое чистое и прямое стремление имели к Богу. Всё это, а особенно блаженная участь и нетление мощей угодников божьих возбуждали в молодом наставнике пламенное желание к благочестию и возвышали дух его. Архимандрит Киево-Печёрской лавры Иннокентий Гизель, провидев в Максимовиче совершенную готовность к монашеству, постриг и облёк Иоанна в одежду инока. Администратор Киевской митрополии, Черниговский архиепископ Лазар Баранович рукоположил его в иеродьякона и вскоре в иеромонаха. С принятием монашества Иоанн предался уединению. Но Господь не скрывает светильника под спудом, поставляет же его на свешнице, да светит другим. Основательные богословские сведения и природный дар красноречия поставили молодого инока проповедником слова божия в лавре.

Немного времени пришлось ему здесь пленять других красноречием и назидательностью своих сочинений. Когда Турция имела притязание господствовать над Малороссией и овладела городом Чигирином, иеромонах Иоанн в 1677 году был избран в посланники просить защиты у московского царя. Смиренный инок, представ перед Государем, изложил бедственное положение своего родного края, просил отразить неприятеля и по-прежнему принять Малороссию в состав Российского государства. Царь Феодор Алексеевич в молодом посланнике увидел мужа красноречивого и мудрого, изъявил готовность исполнить желание малороссиян и в то же время повелел определить Иоанна наместником в Брянский Свенский Успенский монастырь. Преуспевая в благочестии как здесь, так и в других обителях, бывши настоятелем, он утверждал себя и братию в исполнении обетов иноческой жизни. В 1695 году посвящен архимандритом в Черниговский Елецкий монастырь (основан в 1069 году преподобным Антонием Печёрским). Вскоре, 7 января 1696 года, Черниговский архиепископ Феодосии Углицкий скончался, малороссийский гетман Иван Мазепа, слыша об отличных достоинствах Елецкого архимандрита, по желанию Черниговской паствы ходатайствовал о назначении его архиепископом. 10 января 1697 года Иоанн от патриарха Адриана в Москве принял назначенный ему свыше архипастырский жезл на 44-м году своей жизни. В продолжение 14 лет словом и примером благочестивой жизни он достойно пас в Чернигове вручённое ему стадо Христово и основал там Славяно-латинскую школу.

Во время управления его Черниговской епархией, когда шведский король Карл XII лишь только перешёл из Полыни на Днепр, Пётр I проезжал через Городню – городок Черниговской епархии. Преосвященный Иоанн, встречая его там, приветствовал, между прочим, следующими словами: «Благословен ты, когда входиши, и благословен, когда исходиши; предаст бо Господь Бог враги твоя, сопротивляющиеся тебе; путём единым придут к тебе и седьмую пути побегут от лица твоего». Слова эти, как бы по вдохновению сказанные, исполнились под Полтавой 27 июня 1709 года.

По присоединении Киевской митрополии к российской иерархии определяемы были в разные места России и в Сибирь архиереи из малороссиян, получившие образование в Киевской академии. В 1701 году, 23 марта, хиротонисан в митрополиты Сибирские знаменитый святостью жизни архимандрит Новгород-Северского Спасского монастыря Димитрий Тунтало; но по слабости здоровья он не был послан в Тобольск и вскоре определён в Ростов. На место его в Сибирь 4 января 1702 года хиротонисан тоже малороссиянин, архимандрит Брянского Свенского монастыря Филофей Лещинский. Этот ревностный митрополит в течение 25-летней жизни своей в Сибири дважды управлял епархией и обратил в христианство 40000 язычников и магометан. Когда же после первого управления епархией по прошению за болезнью был уволен на покой, то Черниговский архиепископ Иоанн Максимович в мае 1711 года назначен в митрополиты Сибирские. Судя по-человечески, больно было расстаться ему с родной Малороссией, где прожил около 58 лет, страшно было отправиться в отдалённый и холодный край; но глас послушания говорил громче собственной воли, от которой Иоанн давно уже отрёкся: ревность ко благу церкви заставила его поспешить в Сибирь.

Того же года, 14 августа, митрополит Иоанн на двух небольших дощаниках прибыл в Тобольск и остановился близ берега Иртыша, прямо против Знаменского монастыря. Здесь встретили его тобольское духовенство, воевода Иван Фомич Бибиков с дворянами и гражданами. Преосвященный пришёл в монастырь, отслужил молебен и, благословив всех бывших в церкви, возвратился в ладью. Назавтра, в праздник Успения Божьей Матери, облачился в Знаменском монастыре и с пришедшим сюда для встречи соборным духовенством торжественно шёл в Софийский собор для совершения литургии. Как воспитанник Киево-Печёрской лавры митрополит Иоанн был исполнен впечатлениями всех её духовных установлений и торжеств и желал увеличить духовное празднество Тобольского соборного храма явлением подобия той торжественности, какая бывает в день Успения в Киево-Печёрской лавре.

Кратковременно было служение сего архипастыря в Сибири. Тобольская паства озарялась его учением и благочестивой жизнью только три года и десять месяцев. Но и в этот краткий срок он много посеял и возрастил добра, многим душам открыл путь к царствию божию и оставил по себе вечную память.

Как муж высоких познаний духовной мудрости он имел особенное попечение о просвещении духовного юношества, с желанием видел достойных священнослужителей. Как ревнитель истинной веры своими распоряжениями и заботливостью много содействовал к распространению христианства. Наконец, он сам старался идти тем путём, каким шли праведники, и был примером для паствы своей.

Славяно-латинская школа, в 1703 году основанная в Тобольске митрополитом Филофеем, была постоянным и любимым предметом попечений Преосвященного Иоанна. Подобно основателю он старался иметь в ней опытных и благонравных наставников из прибывших прежде его и с ним из Киева и Чернигова и увеличивал количество учеников. Предметами учения были: чтение, чистописание, Катехизис, православное исповедание, соч. митрополита Петра Могилы, славянская грамматика, латинский язык, нотное пение киевского распева и церковный устав. Около сего же времени введено в этой школе обучение иконописанию. Как в то время из казны не отпускалось сумм на содержание училищ, то митрополит Иоанн, сверх сбора денег и хлеба с монастырских вотчин, много жертвовал из своего жалованья на учеников и на учебные пособия. При обучении юношества и служащего духовенства он заставлял священников вникать в свои обязанности и достойно пасти вручённое им стадо Христово, назидать души, сообщать уму истины, необходимые для духовного усовершенствования, для воли указывать правила, ведущие к спасению.

Приготовляя таким образом служителей церкви для пользы паствы, он много содействовал к обращению в христианство сибирских языческих племён и магометан. В 1712 году находившийся на покое Сибирский митрополит, схимонах Феодор (Филофей Лещинский), получил облегчение от болезни. Рвение о спасении души ослеплённых идолопоклонством и учением Магомета снова в нём воспламенилось. Преосвященный Иоанн и сибирский губернатор князь Матвей Петрович Гагарин, зная твёрдую волю Петра I, отправили схимника к сибирским инородцам для обращения их в христианскую веру и всегда содействовали ему зависящими от их распоряжения средствами. При помощи их, своими трудами и благодатью божьей с 1712 до половины 1715 года благочестивый труженик посвятил святым крещением берёзовских остяков, пелымских и кондинских вогулов, татар кошутских и туринских и основал у них церкви. Но как он сам почти всегда находился в путешествии, то дальнейшее наставление в вере новообращённых поручалось митрополитом Иоанном священникам в приходах инородцев. Они обязаны были утверждать их в познании единства божия, учить бессмертию души, ожиданию будущего суда Христова, убеждать к благонравной жизни и, наконец, преподавать им краткое понятие о таинствах.

В то время, когда архиерей-схимонах крестил вогулов, митрополит Иоанн по высочайшему повелению снаряжал первую миссию в Китай. Чтобы дать понятие о причине сего посольства, нелишним будет сказать здесь несколько слов о начальном сношении России с Китаем. Это государство стало быть известным России с покорения Сибири. Казаки, следуя постепенно далее во внутрь её для покорения туземных племен, а вслед за казаками промышленники для звериных промыслов, дошли до реки Амура. Через мену пушных зверей на китайские изделия познакомились сначала с монголами и потом с китайцами. Сибирские правители, усматривая большие выгоды от торговли с этими народами, начали отправлять к ним свои караваны.

Впоследствии были посольства в Китай и от государей российских. Царь Алексей Михайлович отправлял от себя посланников в Пекин в 1654, 1658 и в 1668 годах, но им не дано было от него никаких особенно важных поручений, кроме осмотрения и описания по возможности некоторых мест Монголии и Китая. В 1675 году уже отправлено было от сего Государя первое формальное посольство для торговых договоров между обоими государствами. Но, как посланник, переводчик Посольского приказа, Николай Спафарий не согласился исполнить некоторых приёмных китайских обрядов, то и отпущен был из Китая без успеха. Несмотря на это, русские не переставали вести торговлю с китайцами и распространяли свои селения в Мунгалии и по реке Амуру и построили Нерчинск и Албазин. Китайский хан, услышав о построении сих крепостей, в 1684 году требовал, чтобы они были уничтожены, но, не получив удовлетворения, послал войско для разорения тех селений. При сём сражении немало было убито русских, а из крепости Албазина в 1685 году все жители вместе со священником Максимом отведены были в плен и поселены в пяти верстах от Пекина в особой слободе под названием Русской сотни. Хотя в 1689 году, 27 августа, и заключен был в Нерчинске мирный трактат между Россией и Китаем, но пленники албазинские, женившись на китаянках, остались в Пекине. Китайский хан повелел из языческого капища устроить для них молельню, которая в 1695 году, по благословенной грамоте Сибирского митрополита Игнатия, обращена в церковь во имя Софии Премудрости Божией, и таким образом положено основание Православной церкви в Пекине. Албазинцы, вступая в брак с язычницами, начали в угождение жёнам чтить идолов и забывали христианскую веру, тем более что священник их скончался и служба божия не отправлялась. После строгой обличительной грамоты, посланной к ним в 1711 году от Сибирского митрополита Филофея, пленные албазинцы просили китайское правительство прислать из России в Пекин священников. Китайский Богдыхан Канси, отправляя через Россию к калмыцкому хану Аюке своего посланника Тулишина, повелел ему в проезде через Тобольск объявить сибирскому губернатору, князю Гагарину, что он желает видеть в Пекине российское духовенство, дабы русские, находящиеся в Китае, могли творить молитвы и просить от Бога вечного мира между обоими государствами. Гагарин донес о сём Государю Петру I, а от него было повелено Сибирскому митрополиту Иоанну отправить в Пекин миссию.

В 1715 году, 16 января, миссия отправилась в путь. Начальником её Преосвященный назначил (прибывшего с ним из Чернигова) тобольского архиерейского дома эконома Иллариона Лежайского, посвященного при сём случае архимандритом в Якутский монастырь и пожалованного митрою. Прочие лица миссии были: иеромонах Лаврентий, иеродиакон Филимон, три причётчика и четверо служителей. С границы китайской до самого Пекина миссия ехала вместе с китайским посланником, возвращавшимся от калмыцкого хана Аюки, и прибыла в Пекин 20 апреля 1716 года. Император Канси принял миссию не только с отличным уважением, но и с радушием, по признательности к миролюбивой политике Петра он пожаловал на покупку домов: архимандриту – 800 лан серебра и на служителей 600 лан, иеромонаху и иеродиакону – по 600 лан, церковникам – по 300 и на служителей – по 200 лан. Жалованья архимандриту, иеромонаху и иеродьякону назначил поровну – по 4 лана и 5 чин, а церковникам – по 1 лану и 5 чин в месяц. Сверх того – сарачинского пшена всем по три меры хазе, т.е. по 2 1/2 четверика. Даже платье в первые три года положено было выдать от китайского императора. На платье архимандриту отпускалось 40 лан (68 руб.), иеромонаху и иеродиакону – по 30 лан (50 рублей) и церковникам – по 20 лан (31 рубль). Богдыхан пожаловал архимандриту мандаринский чин пятой степени, иеромонаху и иеродиакону – седьмой степени. Миссия поселилась в русской сотенной слободе при Софийской приходской церкви. С того времени посылается в Пекин миссия на 10 лет и помещается в Сретенском монастыре, построенном иждивением китайского императора в 1726 году.

Митрополит Иоанн, разливая свет христианского просвещения в отдалённые места, сам любил уединение, искал услаждения в одном только Боге, как единственном высочайшем благе. Он часто запирался в келье своей и занимался или душеспасительными сочинениями, или молитвой. Деятельно усваивал себе животворный дух Евангелия и по нему старался настраивать дух своей паствы. Во всё время пребывания своего в Тобольске он ни у кого не побывал в гостях, однажды только согласился посетить губернатора, князя Гагарина. Этот громкий в то время вельможа Сибири в высокой степени почитал смиренного архипастыря и своими содействиями для пользы церкви старался заслуживать внимание его. В большие праздники после литургии он, духовенство, чиновники и некоторые из граждан собирались у архипастыря. Здесь при скромном, но радушном угощении они находили обильную духовную трапезу: с неё иному гостю подавался совет, иному врачевство. Преосвященный Иоанн особенно желал во храме живейшего общения с пасомыми. По этой причине он часто совершал богослужение и возвещал спасительные истины. Имея светлый и глубокий ум, владел также даром умилительно действовать на сердца и на совесть и обращать взоры людей на самих себя.

Он написал немало душеспасительных сочинений прозой и стихами силлабическими, с рифмами и цезурой. Известные из них:

1) Феатрон, или Позор нравоучительный. Печатано в Черниговском Ильинском монастыре 1703 года, потом ещё дважды. Последнее издание было в 1707 году. Эта книга в 4-ку состоит из 50 глав, на 410 листах, писана прозою, но между текстом в ней много и стихов.

2) Алфавит, рифмами сложенный от Священного Писания и проч., содержащий краткие жития святых, расположенных по алфавиту, печаталось в Чернигове в 1703 году.

3) Богородица Дево, радуйся, или Толкование на сию богородичную молитву. Большая книга в лист, печаталась в Чернигове в 1707 году.

4) Отче наш, или Толкование семи размышлений на сию молитву, стихами, печаталась в Чернигове 1709 году.

5) Осмь блаженств евангельских изъясненные. Книга в 8-ку, стихами. Печаталась в Чернигове в 1709 году.

6) Царский путь креста Господня, вводящий в живот вечный, или Нравоучения, как должно носить крест Христов. Писано прозою, но перед каждой главой и в середине между текстом находится по нескольку стихов с разными рисунками. Печатано в Чернигове в 1709 году.

7) Богомыслие в пользу правоверных. Перевод с латинского, печатано в Чернигове в 1711 году.

8) Илиотропион, или Сообразование человека с волею божьей. Перевод с латинского, печатано в Чернигове в 1714 году.

9) Царица неба и земли.

10) Рассуждения о Боге, печатанные в Черниговском Ильинском монастыре.

Сохранившиеся в рукописях:

11) Собрание и объяснение чужестранных слов, употребляемых в русском языке.

12) Словарь латано-русский.

В сочинениях митрополита Иоанна отражается тот же дух, какой видим в его жизни. Та же ревность о славе Божьей и вечном блаженстве людей, которая одушевляла его во всех делах. «Рассмотрите, – говорит этот благочестивый архипастырь словами Иисуса, сына Сирахова, – не себе единому трудихся, но всем ищущим наказания (научения). Послушайте меня, вельможи людей и властители собора внушите». (Глав. 33, ст. 17 и 18). Во всех душеспасительных писаниях его видно глубокое знание Священного Писания, обширная начитанность святых отцов и других различных духовных сочинений и истории. К этому много способствовало ему основательное знание греческого и латинского языков. Указывая путь другим, он шел впереди, представлял собою живой образец добродетелей, научал ближних словом и жизнью. С любовью к богу чувствительное сердце митрополита радостно было занимаемо человеколюбием и состраданием. Через доверенных лиц он творил тайную, обильную милостыню. Нередко даже сам, одевшись в простое монашеское платье, посещал по временам не только все бывшие (более 20) в Тобольске богадельни, но и известных ему бедных людей и сирот, оставленных без приюта и призрения. Подходя к окну и оставляя деньги, Преосвященный, постучавшись, говорил: «Примите во имя Иисуса Христа» – и в ту же минуту удалялся. Принимавшие милостыню не знали благодетеля своего, ибо темнота ночи и платье скрывали его. Особенно он заботился о вдовах и сиротах духовного звания, живших не только в Тобольске, но и в разных местах епархии. На этот предмет посылал он деньги к доверенным лицам и поручал благотворить без означения своего имени. Работая не пред глазами людей, как раб Христов, творил волю его от души. Но всевидящее око божье видит, чего не силён усмотреть глаз человеческий, ибо пред оком божьим и мрак ночи, как свет полудня. Даси алчущему хлеб от души твоя и душу смиренную насытиши, тогда возсияет во тьме свет твой, и тьма твоя будет яко полудне, и будет Бог твой с тобою присно (Исаии. Гл. 58, ст. 10 и 11). Любвеобильное сердце его наиболее стремилось туда, где было более бедности и несчастья. Исполняя слово Евангелия и по голосу любви своей, он посещал тюрьмы, с милостынею приносил сюда обильное угощение и пекся о заключенных, как о детях своих.

Он никогда не был празден: он или читал, или писал, или размышлял, или учил. Самым главным занятием его была тайная молитва. В запертой келье весьма часто, повергаясь на колена пред лицом Бога, он изливал чувствования своего сердца и обильно почерпал ту небесную мудрость, которой наполнены все его духовные сочинения. Особенно он молился со слезами в ночное время, за себя и за спящих, чтобы Господь послал своих ангелов хранить души от искушений духов злобы.

Многообразны были духовные и иные благодеяния митрополита Иоанна для паствы, и Сибирь никогда не забудет его.

Бессмертный дух архипастыря, действовавший разумом и волею, стремился туда, где истина, где премудрость и блаженство, где избыточествует духовная радость. Наступил 1715 год – последний его благотворной земной жизни. 3 июня он послал митрополиту, схимонаху Феодору, благословенную грамоту на освящение вновь построенной в Тюменском монастыре каменной церкви во имя Пресвятой Троицы, сам же приготовлял внутренний храм души своей: начал говеть и молиться и через несколько дней с глубочайшим смирением исповедал духовнику согрешения свои. 10 июня воссиял для митрополита Иоанна светлый день вечности, наступил час шествия к жизни новой, лучшей и нескончаемой. Он совершил литургию, принёс бескровную жертву о мире всего мира и приобщился святых тайн. Кончилась литургия, а с нею и земное служение церкви сего архипастыря. Ему оставалось только проститься и, видимо, благословить в нём нескольких лиц, всю сибирскую паству, которую возлюбил он отеческой любовью и душевно уже благословил. Возвратившись из собора домой, Преосвященный разговаривал с духовенством и другими лицами, собравшимися для поздравления его с принятием тела и крови Христовых. Все видели, что на лице его отражается ангельское спокойствие, во всём его виде сияет величие неземное, слова его исполнены отеческой нежности и назидания. Кончилась благочестивая беседа, но не окончились ещё сердечные излияния: с внутренним восторгом души архипастырь благословил гостей, говорил о разлучении и близком свидании, к удивлению всех прощался и просил молиться о себе. Когда все ушли, он оставил при себе одного, из особенно приверженных к нему духовного, и дал ему неизвестное потомству завещание, засим, отпустив его, затворил свою келью. Так он исполнил всё к напутствованию своему в вечность. Наступило время вечернего богослужения, очередной из соборных священников пришёл к Преосвященному принять его благословение на благовест, но келия была заперта. Обождав довольно времени, священник через дверь просил благословения, но ответа не было.

Наступил вечер, в архиерейский дом собралось духовенство и приехал губернатор, который просил владыку допустить его к себе, но всё безмолвствовало в запертой келье. Князь Гагарин приказал разломать дверь и с собравшимися разными лицами вошёл в келью. Необычайное явление изумило всех. Митрополит Иоанн стоял на коленях перед иконами, смерть уже запечатлела молящиеся уста его, и дух его воспарил к Богу. Благочестивый архипастырь начал молитву свою долу и отошёл продолжать её у престола Всевышнего: преставился, как и жил, среди молитвы. Что может быть величественнее зрелища такого преставления? Не заключается лив этом чего-то глубоко знаменательного, вселяющего благоговейную веру в будущее? Лишь только в кафедральном соборе раздался звон колокола, множество народа стекалось в архиерейский дом. Рыдания и слёзы были сердечной данью любимому архипастырю, неожиданная и необыкновенная смерть ещё более укоренила благоговейные чувства к нему.

Почивший, как постриженец и воспитанник Киево-Печёрской лавры, избрал себе приют под сенью соборного придела во имя святых Антония и Феодосия Печёрских (построенного митрополитом Филофеем в 1704 году), на правой стороне, подле самой стены Успенского собора. Сюда со слезами умиления и с тёплой молитвой сопроводили его облагодетельствованные им по телу и духу, в надежде видеть благочестивого своего архипастыря перед престолом Великого Архиерея всех пастырей и пасомых.

В 1741 году митрополит Антоний II Нарожницкий приказал разобрать придел святых Антония и Феодосия и построил отдельный (поныне существующий) тёплый собор во имя тех же угодников Печёрских, и потому могила митрополита Иоанна около 10 лет оставалась вне церкви, пока на место умершего Антония не прибыл митрополитом Сильвестр Гловатский, который построил придел во имя святого Иоанна Златоуста, ангела митрополита Иоанна, и расположил гак, что могила его пришлась на правой стороне алтаря. Освящение сего храма было 13 ноября 1753 года. Через 36 лет нужно было поновить придел. Исполнить это привелось Преосвященному епископу Варлааму, который питал благоговение к памяти митрополита Иоанна и впоследствии избрал себе место успокоения под сенью того же придела. Около 1807 года на северной стороне Успенского собора, над самой могилой митрополита Иоанна, сделалась большая трещина, для исправления которой нужно было осмотреть фундамент. По этому случаю Преосвященнейшему архиепископу Евгению (ныне члену Святейшего Синода) с благословения Святейшего Синода 6 сентября 1826 года определено: перенести гроб митрополита Иоанна на левую сторону алтаря, близ жертвенника, и положить в новый склеп.

Из портретов митрополита Иоанна, сохраняющихся в Тобольской архиерейской ризнице, писанных в последнее время его жизни, видно, что он был высокого роста, мужествен, крепкого сложения, имел седые волосы и такую же длинную окладистую бороду. На бледном лице его изображены кротость и глубокомыслие. Современные сему архипастырю сочинения краткими, но многообъемлющими словами свидетельствуют о душевных свойствах его: «Митрополит Иоанн, – сказано в одном из них, – был усердный ревнитель и трудолюбивый желатель благочестия. Тих и смирен, благорассудлив, о бедных старателен и милостив. Единое у него было увеселение – писать душеполезные сочинения. Препроводив в добродетелях жизнь свою, с миром к Господу отыде на 63-м году».




ВИДЕНИЕ ИКОНЫ


Рождённый и воспитанный в духовном звании, я по благодати возрождения непоколебимо пребываю в православной вере и далёк мудрований века сего.

Во время проживания моего на службе штатным смотрителем училищ в городе Берёзове Тобольской губернии (1842-1850 гг.) в 1848 году, 3 марта, в среду, на второй неделе св. четыредесятницы, мне было видение иконы.

Я был здоров телесно и в здравом размышлении. В 6-м часу утра, после пробуждения от сна, начало ещё, как обыкновенно говорится, примаривать меня ко сну. Затем последовал самый тонкий сон, во время которого, как в бодрственном состоянии, вижу: солнце светит и действительно светило (окна дома не были заперты ставнями); из моей спальни через дверь в следующей комнате, в правой стороне, на стене, а не в переднем углу, где стояли иконы, находится никогда прежде сего не виданная мною икона, приблизительно длиной 1 ½ аршина, шириной – один аршин. На приклеенном к доске полотне (как прежде большей частью писались иконы) изображены красками три архиерея в облачениях; внизу, во всю ширину иконы, полотно с красками, наискось, примерно от 6 до 3 вершков, от ветхости совсем уничтожилось, а выше сего от полотна висят нити, так что изображение низа одежд и ног у архиереев – у первых двух более, а у последнего менее – уже не было, и эта нижняя часть доски была обнажена.

В доме, где я находился, не было никого: жена уже встала и была по хозяйству в отдельной кухне, прислуга – за своим делом. Смотря на эту икону, я сказал: «Это три святителя: Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст». Но лишь только кончил эти слова, вдруг из третьей, дальней от меня комнаты, смежной с той, где казалась мне икона, услышал я громкий и твёрдый голос кого-то невидимого мне: «Нет! Это не Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст, а три Святителя Тобольские». Я подумал и спросил: «Кто произнёс эти слова?» – и услышал ответ: «Митрополит Иоанн».

Этот громкий голос привёл меня в бодрственное состояние и от благоговения к митрополиту Иоанну Максимовичу возбудил во мне душевное умиление; я в мыслях повторил явление и глаголание, чтобы оно не вышло у меня из памяти (чтобы не заспать его). После этого вдруг лёгкий, тонкий сон опять нашёл на меня, и бывшее явление иконы, и голос совершенно тождественно повторились.

Свидетельствуясь Богом – Судьей праведным, что это видение иконы и слышание голоса есть истина, а не вымысел; я знаю, что, по словам Спасителя нашего: всяко слово праздное, еже аще рекут человецы, воздадят о нём слово в день судный (Матф. 12, 36)..

Единому Господу известно, чему приписать это явление иконы и голос: тому ли, что девять предшествовавших дней мысли мои были заняты составлением жизнеописания Сибирского митрополита Иоанна Максимовича, или другой причине, более священноважнейшей. Но о числе трёх святых тобольких архиереев я прежде никогда и ни от кого не слышал, не знал и не размышлял. Кто же бы эти три святителя? В Тобольске за святость жизни, кроме архиепископа Нектария (1636-1640), погребённого в пустыни Нила Столобенского ублажаются митрополиты: Иоанн Максимович (1711-1715), схимонах Феодор (митрополит Филофей Лещинский (1702-1711), потом управлявший епархией во второй раз 1715-1727), преставившийся и покоящийся в Тюменском Троицком монастыре, и архиепископ Варлаам I Петров (1768-1802). В прошлом 1864 году из «Странника» узнал я, что одной больной девице в разное время два раза являлся митрополит Иоанн Максимович с двумя духовными лицами в монашеской одежде.

Что означает на виденной мною иконе уничтожившееся от ветхости полотно наискось, на котором было изображение низа одежд и ног святителей: у двоих более, у последнего гораздо менее? Не время ли последовательности архиерейского их служения, благочестивой жизни и отшествия в вечность: первых двух прежде, третьего после? Икона, мною виденная, стояла не в переднем углу комнаты, где были иконы, но отдельно – не потому ли, что виденные три святителя ещё не прославлены открытием?

Прошло более девяти лет после этого необыкновенного мне явления. Время от времени я откладывал объявить о нём письменно епархиальному начальству; но, страшась долее молчать, да не взыщет на мне за это Господь, дивный во святых своих, я поэтому веровав, тем же возглаголах (Псал. 115. 1) написал о сём видении Высокопреосвященнейшему Феогносту, архиепископу Тобольскому и Сибирскому, ныне Псковскому и Порховскому. Вследствие сего его Высокопреосвященство от 14 февраля 1858 года за №380 почтил меня архипастырским писанием, что письмо моё о митрополите Иоанне Максимовиче он передал в соборную ризницу для приобщения к прочим сведениям, какие о нём там имеются.




АНТОНИЙ СТАХОВСКИЙ, МИТРОПОЛИТ СИБИРСКИЙ И ТОБОЛЬСКИЙ (1721-1740)


Митрополит Антоний – родом малороссиянин, духовное образование получил в Киевской академии; в 1701-1709 гг. был в Чернигове кафедральным наместником, а в 1709 году произведён в архимандриты и определён настоятелем в Новгородсеверский Спасопреображенский монастырь. По переводе в 1711 году Черниговского архиепископа Иоанна Максимовича митрополитом в Сибирь Черниговская епархия более двух лет оставалась без архиерея. Посему малороссийский гетман Иван Ильич Скоропадский пригласил главных духовных лиц епархии, мирские чины и все посполитство, и в собрании их Новгородсеверский архимандрит Антонии, по тогдашнему обыкновению Малороссии, избран был вольной элекцией (electio – избрание, выбор) в достоинство Черниговского архиепископа. По представлении о сём Государю Пётр I именным указом, данным в 1713 году на имя блюстителя патриаршего в России престола, Рязанского митрополита Стефана Яворского, повелел Антония посвятить в архиепископы. Вследствие сего он и хиротонисан 20 сентября в Московском Успенском соборе, а хиротонисали митрополит Стефан Яворский, архиепископы Иосиф Вологодский и Белозёрский, Антоний Коломенский, Дионисий Вятский и Великопермский и епископ Варлаам Иркутский. Черниговской епархией Антоний управлял семь лет с половиной и потом, в 1721 году, с возведением в сан митрополита, переведён в Сибирь, и прибыл в Тобольск 7 декабря того же года.

Предместник его, Сибирский митрополит Филофей Лещинский, управлял Сибирской епархией два раза: сначала с 1702 до 1711 гг. (а между тем в 1709 году принял схиму с именем Феодора) и по прошению, за болезнью, уволен на покой; потом по смерти митрополита Иоанна Максимовича – с 1715 г. до декабря 1721 года, или до приезда в Сибирь митрополита Антония, и, наконец, за старостью по прошению опять уволен на покой в Тюменский Троицкий монастырь. Этот деятельнейший архипастырь обратил в христианство из сибирских язычников и магометан до 40000 душ. Митрополит Антоний с прибытия в Сибирь много содействовал ему в распространении христианства в Сибири и в построении церквей.

Тогда, как управлял епархией митрополит Антоний, продолжались действия двух главных миссий – в Камчатке и Пекине. Для полноты сведений об этих миссиях в настоящем биографическом обзоре мы скажем, что камчатская миссия началась при митрополите Филофее. В 1705 году Филофей отправил из Тобольска в Камчатку архимандрита Мартиниана с некоторыми духовными лицами. Они совершили там крещение над несколькими из туземцев, но проповедь по случаю возмущений покоряемых тогда под власть России камчадалов вообще была малоуспешна. Впоследствии продолжали дело проповеди иеромонахи Якутского Спасского монастыря Иоасаф и Иоанникий. Митрополит Антоний в 1723 году на место возвращённого в Якутский монастырь иеромонаха Иоасафа послал к камчадалам якутского священника Ермолая Иванова, вменив ему в обязанность отправлять духовные требы у новообращённых. Священник Иванов ездил на заморские реки: в Зашиверский острог, в три колымских, в Алазейское зимовье, в Анадырский острог и в три камчатских: Нижний, Верхний и Большерецкий остроги. Капитан английской эскадры Беринг, бывший в 1726 году в Камчатке, видел в Большерецке 17 домов и часовню, в Верхнекамчатске – 17 домов и часовню, Нижнекамчатске – 40 домов и церковь, в Якутске – 300 домов и церковь Троицкую. Первая в Пекин духовная миссия была отправлена из Тобольска митрополитом Иоанном Максимовичем в январе 1715 года. Начальником её был Илларион Лежайский, малороссиянин, прибывший в Тобольск из Чернигова с митрополитом Иоанном и служивший при архиерейском доме иеромонахом, а при назначении в миссию произведён в архимандриты. Он скончался в Пекине в 1719 году и на место его туда определён архимандрит Иркутского Вознесенского монастыря Антоний Платковский, который, однако же, в 1721 году возвратился в Иркутск, потому что русское правительство по представлению сибирского губернатора, князя Гагарина, благорассудило отправить в Пекин начальником миссии епископа, чтобы он мог посвящать в духовный сан из тамошних христиан. С этой целью в епископы избран был муж благочестивый и просвещённый в науках философских и богословских, префект Московской духовной академии, обер-иеромонах флота Иннокентий Кульчитский и, получив хиротонию 5 марта 1721 года, с наименованием епископа Переяславского в том же году послан был в Пекин, где чрезвычайным посланником был тогда Измайлов. Но предуведомительная грамота об Иннокентии не застала уже Измайлова в Пекине; прочитанная же там грамота отослана к селенгинскому начальнику при письме монгольского Тушету хана Очироя-Бату. В этом письме было написано, что по указу Богдыхана господина Иннокентия Кульчитского в Пекин пропускать не велено, ибо от сибирского губернатора никакого о нём письма нет и знаку печати, каковые даны Измайлову, не приложено. Посему епископ Иннокентий остался в Селенгинске и пробыл в тамошнем монастыре до 1725 года, а потом по указу Святейшего Синода выехал в Иркутск и жил в Вознесенском монастыре, пока в 1726 году ему не повелено было опять ехать в Селенгинск, чтобы вместе с новым посланником, графом Рагузинским, снова отправиться в Китай. Китайские министры приняли графа на границе, но в пропуске в Китай Преосвященного Иннокентия вторично отказано, потому что в листе сибирского губернатора в монгольский трибунал он назван духовной особой, великим господином. Китайцы отвечали российскому агенту Лангу, что у них великим господином называется их кугухта, т.е. священноначальник, и что другой великой особы им не надобно. Причинами непринятия в Китай Иннокентия полагают: 1) происки иезуитских миссионеров, боявшихся соперничества российского епископа; 2) недоброжелательство к христианам царствовавшего тогда государя Ионг-Чшинг, запрещавшего креститься китайцам, и, наконец, 3) архимандрит Платковский, желая быть сам начальником пекинской миссии, будто бы старался опорочить епископа Иннокентия перед посланником Рагузинским представляя его неспособным для миссии. Как бы то ни было, но по представлению Рагузинского в Пекин велено было отправить архимандрита Антония Платковского. Епископ же Иннокентий оставался в Селенгинске.

В 1727 году открыта в Сибири вторая епархия – Иркутская, и епископом туда определён проживавший в Селенгинском монастыре Иннокентий Кульчитский. Митрополит же Антоний препроводил к нему тогда следующую таблицу поступивших в Иркутскую епархию церквей: Табель города Иркутска, Иркутского дистрикта и по Заморью, какое количество, по окладным книгам, с ниже писанных церквей в архиерейскую домовую казну данных и прочих указных денег положено брать на каждый год.

В заказе иркутского протопопа Петра Григорьева:


+===================================
| | Руб. | Коп. |
+===================================
| Соборные две: Спасская и Богоявленская | 8 | 85 |
+===================================
| Иркутские: Вознесенский монастырь | 2 | 85 |
+===================================
| Знаменский девичий монастырь | 2 | 60 |
+===================================
| Церкви: Пресвятой Богородицы Одигитрии | 2 | 60 |
+===================================
| Прокопия и Иоанна устюжских | 2 | 60 |
+===================================
| Троицкая Духовская | 1 | 45 |
+===================================
| Богородская Владимирская | 1 | 30 |
+===================================
| Троицкая Сергиева | 1 | 30 |
+===================================
| Итого | 23 | 50 | В Иркутском дистрикте:


+===================================
| В Индинске Троицкая | 2 | 75 |
+===================================
| В Балаганске Спасская | 2 | 60 |
+===================================
| В Белье ком Сретенская | 2 | 60 |
+===================================
| В Кудинске Троицкая | 2 | 75 |
+===================================
| В Оецкой Афанасия и Кириллы | 2 | 60 |
+===================================
| В Байдайской Николаевская | 2 | 60 |
+===================================
| На Олонке Благовещенская | 1 | 30 |
+===================================
| В Усолье Нерукотворенного Спаса | 2 | 45 |
+===================================
| На Урике Нерукотворённого Спаса | 2 | 10 |
+===================================
| На Китое Рождественская | 1 | 75 |
+===================================
| На Верх-Иркуте Введенская | 1 | 85 |
+===================================
| В Верхоленске Воскресенская | 3 | 75 |
+===================================
| В Бирюльском Покровская | 3 | 70 |
+===================================
| В Манзурском Введенская | 2 | 10 |
+===================================
| В Анге Ильинская | 2 | 10 |
+===================================
| Итого | 37 | 0 | За морем:


+===================================
| Посольский Преображенский монастырь | 3 | 30 |
+===================================
| В Баргузинском Преображенская | 2 | 75 |
+===================================
| В Селенгинске Покровская | 2 | 88 |
+===================================
| Спасская | 3 | 90 |
+===================================
| В Удинске Спасская | 4 | 10 |
+===================================
| Владимирская | 1 | 17 |
+===================================
| В Ильинском Богоявленская | 3 | 25 |
+===================================
| В Кабанском Рождественская | 2 | 75 |
+===================================
| В Итанцинском Спасская | 1 | 25 |
+===================================
| На Хилке Владимирская | 1 | 25 |
+===================================
| В Колесникове ком Казанская | 1 | 17 |
+===================================
| В Тресковском Михаило-Архангельская | 2 | 60 |
+===================================
| В Кударинске Богородская | 1 | 18 |
+===================================
| На Чикое Петропавловская | 1 | 30 |
+===================================
| Итого | 32 | 82 | Нерчинского заказа:


+===================================
| В городе соборные: Троицкая и Воскресенская | 4 | 50 |
+===================================
| В Городище иском Введенская | 0 | 50 |
+===================================
| В Ундинской слободе Николаевская | 1 | 0 |
+===================================
| В Урулгинском Николаевская | 2 | 0 |
+===================================
| В Читинском Архангельская | 2 | 75 |
+===================================
| В Аргунском остроге Вознесенская | 2 | 70 |
+===================================
| В Никольском Сретенская | 1 | 20 |
+===================================
| Итого | 14 | 65 |
+===================================
| Всего | 108 | 2 |


+===================================
| Из них в домовую архиерейскую казну | 63 | 40 |
+===================================
| В келью архиерейскую праздничных | 19 | 1 |
+===================================
| Певчим столовых | 17 | 16 |
+===================================
| На приказ | 4 | 40 |
+===================================
| Милостынных | 3 | 60 |
+===================================
| Итого | 108 | 21 | Селенгинский и Киренский Троицкие монастыри и Якутский и Илимский города с уездами, да Якутский же Спасский монастырь, хотя в Иркутской провинции обретаются, обаче, благословных ради вин в команду сея духовные паствы, как бывшему Преосвященному Варлааму, епископу, определены не были, так и ныне по-прежнему в ведомстве Тобольской епархии быть оставлены.

Епископ Иннокентий по прибытии из Селенгинска в Иркутск на епархии разослал по церквам послание следующего содержания:

«Божиею милостию, Преосвященный Иннокентий, епископ Иркутский и Нерчинский.

Во град Иркутск всем церкве святыя восточныя сыновом послушным, духовным и мирским, благодать Господа нашего Иисуса Христа, любовь Бога-Отца и причастие Святаго Духа да будет со всеми вами.

Понеже благословением Божиим, Её Императорское Величество, имея сердце своё благодатное в руце Божией, по докладу Святейшего правительствующего Синода благоволила мя милостивым своим Императорским указом определить в Иркутскую епархию настоящим епископом и титуловать себе по той епархии, якоже и прежде бывало. Того ради молю прежде всех творити моления за Её Императорское Величество и всея Её Императорского Величества высокой фамилии, Святейшего правительствующего Синода, такожде и о нашем смирении, титулуя нас Иркутским и Нерчинским, протчее молим вас и архипастырски увещеваем, да такожде мудрствуйте единодушно, друг друга честию больше творяще, мир и любовь между собою имуще, якоже и апостол святый Павел поучает: елика пречестна, елика прелюбезна, елика прехвальна и протчая, сих поучайтеся, сим последуйте, сия держите, тако да и временная благая, и вечная удостоитесь наследовати, всеусердно желаем и благословение посылаем. Аминь. Сентября, 1 дня, 1727 года».

Между тем уволенный на покой Сибирский митрополит схимонах Феодор остаток дней своих провождал в молитве о спасении душ, в духовных трудах и внутреннем созерцании. Заботливость о благосостоянии крещёных инородцев и любовь к ним много занимали также мысли его. Схимник защищал их от обид и притеснения людей неблагонамеренных, основывавших свои выгоды на простоте кротких инородцев. Из Тюмени от 7 сентября 1725 года он доносил митрополиту Антонию Стаховскому: 1) что русские из берёзовских жителей ездят в юрты к новокрещённым остякам с вином, поят их и выманивают дорогую мягкую рухлядь; 2) казаки, посылаемые за сбором ясака или по делам службы, нередко берут девушек-инородок или молодых женщин будто бы в подводы и дорогой их насилуют, а застращённые ими остяки бить челом (жаловаться) на них не смеют; 3) что русские за самую дешёвую цену (от 50 коп. до 2 рублей) берут у крещёных инородцев мальчиков и девочек в слуги и совершают на них крепостные акты и проч. Вследствие донесения митрополита Антония Высочайше повелено было 29 июля 1726 года: 1) объявить указами по всем волостям до Нарыма, по Чулыму и за Томск, также в Берёзовском и Сургутском округах, чтобы никто не смел наносить обид инородцам и притеснений под опасением смертной казни; новокрещённых, находящихся в Берёзове и других местах у разных людей в слугах, от хозяев освободить, несмотря ни на какие крепости, и дать им паспорта, чтобы нигде их не кабалить и в неволе не держать; 2) если закабалённые отосланы в Тобольск или другие города и проданы, то в самом скором времени разыскать и, когда будут найдены, освободить. По исследованию оказалось, что в одном только Берёзове было до 50 человек закабалённых остяков обоего пола, и все они освобождены. В 1727 году, 31 мая, архиерей Феодор почил сном праведника на 77-м году многотрудной жизни. Перед смертью он завещал: «Похоронить меня в Тюменской обители, вне церкви, на пути, дабы мимоходящие попирали ногами прах мой». Митрополит Антоний довёл до сведения Святейшего Синода, что в двадцатипятилетнее служение церкви в Сибири митрополит Филофей, в схиме Феодор, обратил сорок тысяч из язычников и магометан в христианство и построил тридцать семь церквей, присовокупив к сему, что «все иноверцы призваны во христианство не нуждою (не принуждением), не страхом, не иными какими-либо прещениями, но точию евангельскою проповедию и трудами схимника». Митрополит Антоний, извещая письмом от 8 июля 1727 года Преосвященного Иркутского епископа Иннокентия о блаженной кончине митрополита Феодора, просил поминать его за упокой в архиерейском служении.

Преосвященный Иннокентий проповедовал сибирским инородцам слово божие и многих обратил в христианство, завёл на собственное иждивение училище в Вознесенском монастыре для детей разного звания и кончил благочестивую жизнь свою 26 ноября 1731 года. Погребён он был в пещере под алтарём деревянной церкви Тихвинской Божьей Матери в Вознесенском монастыре. Преемником его был епископ Иннокентий II Нерунович, хиротонисанный 25 ноября 1732 года из префектов Московского Заиконоспасского училища.

При усилиях, какие делала тобольская иерархия для обращения язычников, живших в России и за границей, она с сокрушённым сердцем видела около себя отторжение коренных чад церкви усилиями старообрядцев и ужасными примерами самосожигательства. В 1722 году близ слободы Коркиной (ныне город Ишим) и Зырянской в пустыни Ивана Смирнова, также близ слободы Атбашской, в деревнях Выровской и Зырянской староверы, собравшись в неизвестном числе, сами себя сожгли. В 1724 году, Тюменского уезда за рекой Пышмой, в пустыни собралось раскольников мужского и женского пола с детьми до 120 человек, из коих 45 разбежались, а прочие самопроизвольно сгорели. Святейший Синод по случаю этих самосожжений в пастырском увещании от 15 января 1726 года сетует на лжеучителей раскола, что они, презрев закон Божий и естественный, вовлекают людей простодушных в самовольную погибель. Это – истина, но чтобы вдохнуть истину в души помешанных, от местных увещателей требуется орган кроткий, терпеливый и сердечный.

В 1737 году приезжал из Санкт-Петербурга статский советник Григорий Батурин для следствия о разбежавшихся из монастырей Тобольской епархии раскольниках и о тех, которых начальник уральских горных заводов, тайный советник Татищев разослал по иным монастырям без архиерейского согласия.

Продолжая сказания о камчатской и пекинской миссиях, помещаю следующее: «По Высочайшему указу 16 июня 1731 года в Камчатке построены церкви: в Анадырском остроге – Спасская, в Большерецком – Успенская, в Верхнекамчатском – Богоявленская. Митрополит Антоний в 1732 году представлял Святейшему Синоду о построении приходской церкви в Нижнекамчатской Успенской пустыни, но Синод сперва не разрешил, потому что в одной версте находилась Нижнекамчатская Николаевская церковь, а вместо того предписал в 1733 году построить церковь в Охотском остроге во имя Преображения Господня. Наконец в 1739 году по настоянию митрополита Антония позволено и в Успенской пустыни построить храм, и построение сих церквей содействовало к утверждению тамошних язычников в истинах принятого ими христианства. В 1733 году отправлена была в Камчатку духовная миссия, состоявшая под начальством игумена Варфоломея Филевского из иеромонахов Александра и Дамаскина, иеродьякона Александра и трёх церковников. Но игумен Филевский и иеродьякон Александр по некоему происшедшему делу в 1737 году обращены в московскую синодальную канцелярию. В 1742 году на место игумена Варфоломея назначился в миссию архимандрит Иосиф Занкевич с пятью священниками и десятью причетниками, но по некоторым неудобствам архимандрит от сего назначения уволен. На место же его в 1743 году послан архимандрит Иоасаф Хотунцевский.

В Пекине на российском посольском дворе построена православная церковь, и указом 15 мая 1732 года велено послать туда священника, дьякона и двух причётников, добрых и учёных людей, с жалованьем из караванной казны: священнику по 300, дьякону по 200, а причетникам по 60 рублей в год. Архимандрит же Антоний Платковский в 1734 году за худое поведение под караулом выслан из Пекина, лишён архимандричьего сана и определён иеромонахом в Сергиеву лавру. На место его послан в Китай архимандрит Илларион Трусов, из иеромонахов иркутского архиерейского дома. Прежде сего он 12 лет жил в Камчатке в звании корабельного священника, потом ездил в Пекин при русском караване. Указом 13 января 1735 года велено в помянутую в Пекине церковь на утварь и колокола отпустить из сибирского приказа 1000 рублей, на покупку имевшихся при той церкви трёх дворов для архимандрита и прочих священноцерковнослужителей, на церковное внутреннее и внешнее украшение и на жалованье приходящим ко крещению убогим, на покупку крестов и икон в дома их отпускать по 2000 рублей из Иркутской провинции. В новопостроенную и прежнюю Николаевскую церкви, на церковные требы: воск, ладан, пшено для панихид и уголье – отпускать на каждый год по 50 рублей из Иркутской провинции. Жалованье архимандриту Иллариону Трусову по 600 рублей, иеромонахам двум – по 300, иеродьякону одному – по 200 и пяти причетникам – по 60 рублей в год.

Народонаселение в Сибири с 1721 по 1740 гг. от переселенцев из России умножалось, устройство селений, а в некоторых местах и церквей распространялось. Для обеспечения дороги от Тары до Томска в 1722 году устроены три укрепления: Тартасское, Каинское и Убинское. В 1723 году на реке Исети основан Екатеринбурге церковью. Между 1733 и 1740 годами по причине продолжавшегося башкирского возмущения основаны были и населены казаками из пожелавших сибирских крестьян крепости, из них Челябинская при реке Миясе в 1733 году с церковью Святителя Николая (Челябинск с 1740 года был провинциальным городом, в котором находились воеводская канцелярия и духовное правление), Миясская при реке Миясе с церковью Илии Пророка, Эткульская при озере Эткульс церковью Богоявления Господня, Чебаркульская при озере Чебаркуль с церковью Сретения Господня. Эти крепости, как равно и другие, находившиеся в тогдашней Исетской провинции, а равно и вся Уйская линия, по духовным делам состояли в ведении Сибирского митрополита.

В 1734 году, июня 19 дня, состоялось повеление: в городах, сёлах, деревнях и в других местах вместо старых часовен по силе состоявшегося в 1707 году 25 ноября указа отнюдь не строить новых, старые же часовни, где имеются, оставить на прежнем основании.

В 1733 году Тобольский архиерейский приказ составил всем домам и жителям Тобольска опись, по которой значится: на горе – домов 1165, под горой – 2135, жителей мужского пола – 5724, женского – 6925.

В 1735 году заложена в Тобольске, близ речки Смородянки, каменная Благовещенская церковь с приделами Прокопия и Иоанна, устюжских чудотворцев, и великомученицы Екатерины на место деревянной, построенной в XVII столетии переселенцами из Устюга.

В 1736 году в Тобольске было наводнение, от которого вся подгорная часть была потоплена. Такое наводнение было 96 лет назад. Но и ту воду в 1736 году вода перешла выше семью вершками. С 1 мая по 1 июня прибыло воды в Иртыше 10 аршин, 2 четверти и 2 вершка.

В 1738 году было собственно в Тобольской епархии, кроме Иркутской, 383 церкви.

Митрополит Антоний в ожидании часа смертного составил завещание о распределении своего имения по церквам и духовенству Тобольской и Черниговской епархий. В заключении сего завещания написано: «Более от написанного в сём моём реестре имения моего расточеннаго прошу не искати. Все бо, еже имел, здесь есть написано подробну совестно. В чём свидетель мне есть и буди Бог, Судья праведный. Что же на мя лгали злобные и бессовестные люди о имениях Зеленьского и прочих, да не вменит им Бог в грех того, ибо чистая есть от того совесть моя. А буде кто ещё злоковарный станет о том же доносити, таковаго аз позываю пред нелицемерный суд Божий».

В 1740 году, 27 марта, Преосвященный митрополит Антоний преставился и погребён в соборной церкви возле северной стороны.

От сего Преосвященного остаются в Тобольске до настоящего времени, как памятники о нём, в кафедральном соборе – серебряный потир с принадлежностями, на колокольне – заведённый им на свой счёт колокол весом 1,011 пудов и 22 фунта, лит у Демидова на тагильских заводах, поднят на колокольню 1739 года, 5 июня; в соборной библиотеке – рукопись-автограф митрополита Антония «О подражании Христу». Около 1726 года по приказанию сего Преосвященного на архиерейском дворе вырыт остающийся до настоящего времени колодец глубиной 30 сажен, так что прорыта вся гора, на которой расположена верхняя часть Тобольска, причём вырыты кости мамонта значительной величины, в числе их ножная голень длиной около двух сажен. Кости эти лежали в святых воротах под Сергиевской церковью и отчасти одрябли. В 1740 году академик Миллер увёз их в Санкт-Петербург и передал в Академию наук.




АНТОНИЙ II НАРОЖНИЦКИЙ, МИТРОПОЛИТ ТОБОЛЬСКИЙ И СИБИРСКИЙ (1742-1748)


По кончине митрополита Антония I Стаховского, последовавшей 27 марта 1740 года, митрополитом в Сибирь пожалован Черниговский епископ Никодим Сребрицкий. Семь месяцев поминали его при богослужениях в Тобольской епархии, но наконец от поездки в Сибирь он по прошению уволен. Оставаясь в Москве при Архангельском соборе со званием епископа Черниговского, в 1742 году, 1 сентября, именным указом императрицы Елисаветы Петровны определён епископом в Санкт-Петербург. На место его 26 мая 1741 года хиротонисан в митрополиты Сибирские состоявший при синодальном доме экзаменатором соборный иеромонах Арсений Мациевич. Он прибыл в Тобольск в том же году, 18 декабря, а 10 февраля 1742 года отбыл в Москву и переведён митрополитом в Ростов.

В 1742 году, 26 сентября, хиротонисан в митрополиты Сибирские наместник Святотроицкой лавры, архимандрит Антоний Нарожницкий. Родом он был малороссиянин. Духовное образование получил в Киевской академии, которая до 1701 года называлась коллегиумом. В Тобольск приехал 19 февраля 1743 года.

Заботясь о просвещении духовного юношества с тем, чтобы иметь духовно просвещённых пастырей церкви, митрополит Антоний дал строгие предписания закащикам уездным, чтобы все священноцерковнослужители сыновей своих, имеющих от 8 до 18 лет от роду, представили в Тобольскую славяно-латинскую школу, основанную в 1704 году митрополитом Филофеем Лещинским. Митрополит Антоний Нарожницкий построил в архиерейском дворе каменное здание для шести училищных классов. Затем он послал архимандрита Енисейского Спасского монастыря Димитрия Смеловского в Киев для избрания там учителей. Вследствие этого прибыли в Тобольск следующие лица: Яков Волынский, Иван Блажевский, Герасим Граневич и иеромонах Пафнутий Даневский. В 1744 году митрополит Антоний открыл семинарию под непосредственным своим наблюдением. В 1748 году ученики проходили все шесть классов и бывшие в высшем классе говорили в церкви проповеди своего сочинения.

Для большего приобретения духовных познаний через чтение митрополит Антоний положил в семинарии основание библиотеке. Он пожертвовал сочинение Maxima bibliotheca veterum partum et antiquorum scriptorium ecclesiasticorum. in tom. 27 destributa, то есть: самая большая библиотека святых отцов первенствующей церкви и древних писателей церковных, на 27 томов разделённая (в очень больших фолиантах). На этом сочинении следует собственноручная надпись Антония: Ex biblioteca metropoliana toboliensi et sibiriensi, 1745 anno. По представлению сего митрополита разрешено оставшиеся после смерти митрополита Антония I Сгаховского в значительном количестве книги духовного содержания купить у наследников. Книги эти и теперь, из самых лучших и редких, сохраняются в библиотеке семинарии. В них содержатся толкования Священного Писания, богословские системы и другие сочинения на латинском языке, изданные за границей. В эту же библиотеку поступили книги, оставшиеся по смерти митрополита Иоанна Максимовича.

Кроме семинарии, митрополит Антоний завёл училища и при монастырях.

Управление епархией Преосвященнейшего Антония отличается постройкой каменных церквей. В Тобольске придел в Успенском соборе во имя св. Антония и Феодосия Печёрских разобран в 1743 году, и вместо его несколько далее построен и в 1746 году освящён особый каменный тёплый собор во имя тех же преподобных. В 1743 году заложена на горе Никольская церковь с приделами Введения Божьей Матери и Георгия Победоносца вместо деревянной, построенной в 1662 году. Под горой вместо старой деревянной церкви Андреевской 25 мая 1744 года заложена каменная с приделами Иоанна-воина и преподобного Аврамия-затворника на собственные деньги купца Абрама Сумкина. В 1744 году на Богоявленской церкви построена верхняя во имя Владимирской Божьей Матери. В 1744 году заложена каменная – Христорождественская – вместо деревянной в нескольких саженях на северо-запад с приделом Зосимы и Савватия, соловецких чудотворцев. На месте старой деревянной Михаило-Архангельской церкви старанием церковного старосты купца Дмитрия Худякова на собранные им от прихожан деньги митрополит Антоний 2 июля 1745 года заложил каменную двухэтажную церковь; внизу – Михаила Архангела, а вверху – св. апостола Иоанна Богослова. Нижняя освящена 6 сентября 1748 года митрополитом Антонием, а верхняя – митрополитом Сильвестром в 1754 году. В 1748 году, 8 июля, в Благовещенской церкви освящён придел во имя святых Прокопия и Иоанна, устюжских чудотворцев. В 1743 году митрополит Антоний II по прошению прихожан благословил в городе Туринске вместо ветхой деревянной Крестовоздвиженской церкви построить новую деревянную. Там же вдова туринского посадского человека Фёдора Колмогорова Матрона Иванова пожелала построить своим иждивением вместо ветхой деревянной Сретенской церкви каменную того же имени – летнюю и зимнюю – во имя Иоанна-воина и снабдить её сосудами серебряными. Преосвященнейший Антоний дал на это построение благословенную грамоту 9 декабря 1744 года. Закладка происходила 15 августа 1745 года, а верхняя и летняя выстроены в июне 1754 года. В городе Таре основаны каменные церкви: Успенская – в 1745 году, Пятницкая – в 1747, Казанская – в 1748 годах.

По ходатайству митрополита Антония в Обдорске для новопросвещённого святым крещением остяцкого князя Мурзина Тайшина в православии Василия с семейством его и приходящих креститься остяков построена в 1748 году деревянная церковь во имя Святителя Василия Великого. Причём определено: жалованье священнику деньгами – 50 рублей, из неокладных доходов Тобольской губернии, ржи и овса пополам – по 30 четвертей, двум причётникам денег по 10 рублей, ржи и овса – 10 четвертей; на церковные потребы: вина церковного – по одному ведру, воска – по одному пуду, ладана – четыре фунта, муки пшеничной на просфоры – четыре пуда.

В 1743 году, на 6 января, сгорела в Тобольске Покровская деревянная церковь от закравшихся под кровлей паперти искр во время топления печи. Утварь сохранена. Вместо этой церкви в 1763 году заложена настоящая, каменная, нижняя и верхняя.

Христианское народонаселение в Сибири распространялось. В 1745 году основана слобода Куртамышевская при речке Куртамыше, впадающей в Тобол, с церковью св. апостолов Петра и Павла. В 1762 году в слободе было уже около 100 домов. Вокруг было укрепление – палисаде рогатками. Приписных к слободе – одно село и семь деревень, в которых по переписи 1253 души. Таловская слобода основана в 1747 году при реке Таловке. В ней церковь Пророка Илии. В 1762 году в ней было домов 70; укрепление состояло из деревянных заплотов с рогатками. Приписных к слободе – одно село и 8 деревень, в которых по переписи 1341 душа. В Челябинской слободе на реке Миясе с 1743 года находилось духовное правление и были две церкви: одна – деревянная во имя Святителя Николая, впоследствии, около 1760 года, – каменная, трёхпрестольная, во имя Рождества Христова, Иоанна Богослова и Святителя Николая.

По переписи генерала Чернцова 1744 года значится в Тобольской епархии вотчинных крестьян: при Тобольском архиерейском доме – 3691 душа; при монастырях: Тобольском Знаменском – 3136, Томском Троицком – 516, Туринском Николаевском – 13, Верхотурском Николаевском – 543, Невьянском Богоявленском – 651, Долматовском Успенском – 2152, Рафаиловском Троицком на реке Оби – 775, Томском Алексеевском – 432, Кузнецком Рождественском – 76, Енисейском Спасском – 388, Туруханском Троицком – 411, Красноярском Введенском – 195; в девичьих: Енисейском Рождественском – 249, Тюменском Успенском – 13. Но истинное число всех духовных вотчин Тобольской епархии во второй ревизии выставлено в XLIV томе полного собрания законов – 16628 душ. В Иркутской епархии духовных вотчин, по сведению Семевского, значится до 2000 душ.

В Иркутской епархии монастыри: в Иркутске – мужской Вознесенский, женский Знаменский; Посольский Преображенский, Селенгинский Троицкий, Нерчинский Успенский, Киренский Троицкий, Якутский Спасский.

С самого учреждения Тобольской епархии в 1620 году при архиереях состояли для исполнения разных поручений так называемые дети боярские. Дети боярские издревле в России происходили из низшего дворянства и служили при боярах. Они зашли в Сибирь по покорении её в числе войск. Впоследствии сибирские воеводы и губернаторы отличившихся по службе казаков возводили в звание детей боярских. При митрополите Антонии Нарожницком состояло детей боярских 36 человек.

По смерти Иркутского епископа Иннокентия II Неруновича в 1747 году тамошняя епархия присоединена к Тобольской. В то время в Сибири считалось церквей 450: в Тобольской – 374, в Иркутской – 76.

По благословенной грамоте митрополита Антония в Иркутске на место сгоревшей деревянной во имя св. Прокопия и Иоанна устюжских в 1748 году заложена новая деревянная двухэтажная церковь во имя тех же святых усердием иркутского купца Михаила Ивановича Глазунова; в ней главный нижний престол во имя Сретения Господня освящён 10 ноября 1749 года уже по смерти митрополита Антония.

В начале 1743 года проехала через Тобольск камчатская духовная миссия. Начальником её был архимандрит Иоасаф Хотунцевский. Прочие лица её были: иеромонахи Пахомий и Иоасаф, иеродьякон Александр и студенты Петр Логинов, Василий Кочуров, Степан Никифоров, Фёдор Серебреников, Алексей Ласточкин, Димитрий Камшигин и Пётр Грязной. Миссии определено пробыть в Камчатке семь лет. Денежное и хлебное жалованье против прочих миссий увеличено, а именно: архимандриту – 500 рублей, а прочим – по 100 рублей в год, сверх того каждому – хлебное жалованье. По ходатайству архимандрита Иоасафа Хотунцевского построены на Камчатском полуострове церкви: в Верхнекамчатске – Святителя Николая, в Петропавловской гавани – св. апостолов Петра и Павла, в Ичинском остроге – Вознесенская, в Тагильской крепости – Рождества Христова. На построение сказанных церквей архимандрит Иоасаф получил указ Святейшего Синода от 3 марта 1747 года. Сим начальником церковной миссии заведены школы для детей камчадалов в Большерецке, Верхнекамчатске и Нижнекамчатске, в которых обучались русской грамоте, молитвам и Катехизису 203 мальчика. Эти школы принесли большую пользу делу христианского обучения. Миссией просвещено святым крещением по 1750 год 4719 душ, а с прежними до неё крещёными – 11544.

Митрополит Антоний, как сказано в Сибирской летописи, был нрава кроткого, гостеприимен, любил духовное просвещение. Он открыл в Тобольске семинарию и привёл её в цветущее состояние. В священные чины производил с весьма строгим рассмотрением и требовал, чтобы ставленники были остры читать в церкви, знали изустно весь Катехизис и все, что должно при совершении богослужений.

Преосвященнейший Антоний преставился 9 октября 1748 года и погребён в Успенском кафедральном соборе возле северной стены. Над могилой его сделана на стене эпитафия в стихах, в которой высказана справедливая признательность за открытие и приведение в цветущее состояние Тобольской семинарии.

В Тобольской архиерейской ризнице хранится ставленная его митрополичья грамота за подписом членов Святейшего Синода и посох серебряный под золотом с начертанием на нём: «Строен Преосвященнейшим митрополитом Антонием Нарожницким».




СИЛЬВЕСТР ГЛОВАЦКИЙ, МИТРОПОЛИТ ТОБОЛЬСКИЙ И СИБИРСКИЙ (1749-1755)


Преосвященнейший Сильвестр по духовному образованию, духовно-учебной и архипастырской деятельности, по благочестивой и добродетельной жизни должен быть приснопамятным в истории российской церкви. Он был родом малороссиянин. До монашества – Стефан Гловацкий. Духовное образование получил в Киевской академии.

Казанский архиепископ Лука Конашевич для находившейся в Зилантовом Успенском монастыре-семинарии вызвал из Киевской академии способных и благонравных студентов в учителя: Стефана Гловацкого в 1733 году и в следующем году Василия Пуцека-Григоровича. Эти два учителя завели в Казанской семинарии преподавание наук по примеру Киевской академии. Гловацкий, как старший, преподавал риторику, а Пуцек-Григорович, начиная с латинского письма, проходил все классы до синтаксимы и пиитики включительно. Гловацкий по принятии монашества наречён Сильвестром. Имея превосходные душевные качества, духовную учебную деятельность, он впоследствии был первым префектом семинарии. Потом удостоен сана архимандрита – настоятель Свяжского Богородицкого монастыря и определён ректором той же семинарии. Вместе с тем был правителем конторы для новокрещённых из инородцев. Находясь в этой должности в числе других, он много содействовал к обращению в христианство инородцев из черемисов, мордвы и вотяков.

Таким образом круг служебно-учёной и иерархической деятельности Сильвестра постепенно расширялся. Трудился он над образованием духовного юношества и постепенно был возводим по лестнице иерархии. Многие плоды принесла его настоятельская деятельность. Премудро всеуправляющий промысел Божий предназначил Сильвестра к более высокому и более славному служению, на котором его добродетели и духовная деятельность должны были воссиять яснее и славнее. Через 16 лет служения в Казани из архимандрита он прямо возведён на степень митрополита. Рабе благий и верный, глаголет Господь, о мале Ми был еси верен, над многими тя поставлю (Матф. 25, 23).

По смерти Сибирского митрополита Антония Нарожницкого архимандрит Сильвестр хиротонисан 16 июня 1749 года в митрополиты Сибирские. Он 12 декабря ночью прибыл в Тобольск, по примеру своих предшественников, в Знаменский мужской монастырь. Назавтра утром после благовеста в соборе при звоне во всех тобольских церквах архипастырь приехал в Богоявленскую церковь, стоящую близ Прямского взвоза на гору. Там же находился кафедральный протоиерей со священниками и прочим духовенством. Митрополит, облачившись в архиерейские одежды и преподав всем, бывшим в церкви, благословение, торжественно, при рипидах и хоругвях, с колокольным звоном во всех церквах пришёл в кафедральный собор, там прикладывался к святым иконам, осенил народ дикирием и трикирием, отправил молебствие о здравии и благоденствии Императрицы Елисаветы Петровны и Святейшего Синода. Затем совершил литургию и шествовал в архиерейский дом. При входе туда его встретили наместник иеромонах Иоанникий Павлуцкий с образом, а казначей, домовый управитель, – с хлебом.

Преосвященнейший Сильвестр вступил на дело своё и на делание своё (Псал. 103, 23). Сибирская епархия в то время была чрезвычайно обширна. В состав её входили часть нынешней Оренбургской и Пермской губерний и вся Западная и Восточная Сибирь до полуострова Камчатки, в которой было уже обращенных в христианство миссионерами более 11000 душ из камчадалов и других инородцев. Но этот полуостров зависел в церковном отношении от Святого Синода.

Между прочим, митрополиту Сильвестру предстояли труды по устройству в епархии церквей, образованию духовного юношества и подвиги апостольские в борьбе с расколом и в обращении иноверцев в христианскую веру.

Он обратил особенное внимание на устройство деревянных и отчасти каменных церквей и умножение приходов. В 1747 году во всей Сибири было 450 церквей: в епархиях Тобольской – 374, Иркутской – 76. Церкви в сёлах были одна от другой в дальнем расстоянии – вёрст на сто и на двести. Во время управления епархией сего митрополита с благословения его было построено немало церквей. Из них известны лишь некоторые. В 1750-1753 гг. на счёт сумм архиерейского дома построена в Тобольске каменная церковь во имя Вознесения Господня на самом мысу горы, где прежде были часть стены каменной ограды и башня грановитая. При этой церкви тогда же построен каменный двухэтажный архиерейский дом длиной на 29, шириной на 15 сажен, заключавший кельи.

Предместник Сильвестра Антоний Нарожницкий, находившийся при Успенском соборе, зимний придел во имя святых Антония и Феодосия Печёрских распорядился разобрать и вместо него построил особый собор во имя тех же святых. Когда сказанный придел был разобран, то могила погребённого в нём приснопамятного святой жизнью митрополита Иоанна Максимовича осталась вне церкви. Благочестивое, не исчезнувшее до сего времени, предание свидетельствует, что митрополит Иоанн являлся в благодатном сновидении Преосвященнейшему Сильвестру и со скорбью говорил, что могила его остаётся вне церкви и по ней бегают псы и звери и проч., и заповедал построить над ней новый придел. Вследствие сего старанием и усердием митрополита Сильвестра на собранные деньги в 1751 и 1752 гг. в два лета построен новый каменный небольшой придел во имя св. Иоанна Златоуста, ангела митрополита Иоанна, и расположен так, что могила его пришлась в алтаре на правой стороне возле стены Успенского собора. Этот придел Преосвященнейший Сильвестр освятил 13 ноября 1752 года, в день празднования святителю Иоанну Златоусту.

В Тобольском Знаменском мужском монастыре деревянная Знаменская церковь, простояв с основания её более 70 лет, в 1750 году при архимандрите Порфирии была разобрана. На месте её по благословенной грамоте митрополита Сильвестра тем же архимандритом построена Знаменская церковь с приделом великомученицы Варвары из толстых лиственничных брусьев, покрыта железом, окрашена внутри и снаружи. Эта церковь находилась от каменной Преображенской на юго-востоке саженях в пяти в настоящей монастырской ограде; сгорела в так называемый большой пожар, бывший в Тобольске 27 и 28 апреля 1788 года.

В Тобольском женском Богородице-Рождественском монастыре в 1751 году по благословению митрополита Сильвестра заложена каменная церковь во имя Рождества Богородицы с приделами святителя Николая и Илии Пророка. Там, в Никольском приделе, находятся до настоящего времени пожертвованные царевной Софией Алексеевной царские врата. Они московской работы, обложены вокруг серебряным украшением с позолотой басменной работы. На них – 19 штук серебряных под золотом со вставками из разноцветных камней. На иконах семь венцов серебро-золочёных и такие же пластинки с вычеканенными надписями. По обе стороны врат столбцы обложены серебром и вызолочены, басменной работы. На них изображены 16 разных святых. Над вратами сень с серебряным наложением и позолотой.

В 1754 году по распоряжению митрополита Сильвестра в Знаменском монастыре строилась деревянная церковь под именем больничной, но не совершилась, а только приготовлялась. Когда всё было приготовлено к постановлению её, то митрополит просил гражданское начальство, чтобы оно сделало распоряжение перевести в один день всю приготовленную церковь на указанное им место. Пришёл туда крестным ходом из собора, освятил это место для церкви во имя святых Захария и Лисаветы, и через десять дней церковь постройкой установилась. В настоящей каменной Захариевской или Воскресенской церкви, основанной по сгорении сказанной деревянной в 1759 году, находится древняя высокочтимая икона Божьей Матери, скорбящих Радости. Длина – один аршин, ширина – три четверти. На ней надпись, что икона поновлена в 1752 году, т.е. во время управления Сибирской епархией митрополитом Сильвестром. Риза на ней серебряная, под золотом, весом 6 фунтов, 13 1/2 золотников. Корона украшена драгоценными камнями, убрус вынизан из крупного и мелкого жемчугах алмазными искрами и другими каменьями.

В построенной каменной Михаило-Архангельской церкви Преосвященнейший 23 июля 1754 года освятил верхнюю церковь во имя святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова. В 1754 году, 5 августа, митрополит Сильвестр близ речки Солянки, что впоследствии Пятницкая, заложил каменную двухэтажную церковь; в нижнем этаже – во имя преподобного Алексия, человека божия, и мученицы Параскевы Пятницы, а в верхнем – Сретения Господня.

В 1751 году по благословению митрополита Сильвестра в Абалакском погосте, в 25 верстах от Тобольска (куда в 1783 году переведён Невьянский монастырь), сделаны перестройки в каменной Знаменской церкви, сооружённой в 1860-х годах при митрополите Павле I, а именно: с церкви снят верх и сведён купол; вместо пяти глав устроена одна; находившиеся внутри церкви каменные столбы разобраны и увеличены окна. Там же построена каменная церковь – зимняя во имя Святителя Николая и освящена 2 декабря 1750 года. В 1752-1755 гг. построена третья каменная церковь под колокольней во имя преподобной Марии египетской.

В Междугорском Иоанно-Предтеченском монастыре, в 10 верстах от Тобольска, сгорела 18 марта 1752 года деревянная ветхая церковь, существовавшая с самого основания монастыря – 99 лет. Вместо неё в том же году по благословению Преосвященнейшего Сильвестра построена была временная церковь, чтобы в ней можно было отправлять богослужение до построения каменной. 5 июля того же, 1752 года, митрополит на счёт сумм архиерейского дома заложил каменную во имя св. Иоанна Предтечи, летнюю с приделом Казанской Божьей Матери, которая и освящена 23 июня 1758 года. В 1752 году заложен и в два лета устроен каменный корпус с кельями для монахов.

В городе Туринске в 1749 году было шесть деревянных церквей: соборная Спасская, монастырская Николаевская – бесприходная, Крестовоздвиженская, Сретенская, Покровская и Феодора Стратилата. Прихожан было при Крестовоздвиженской 167, при Сретенской – 51, при Покровской – 142 и при Феодоровской – 96, а всего 456 дворов. На место Крестовоздвиженской церкви грамотой от 6 июля 1751 года митрополит Сильвестр благословил строить каменную, двухэтажную: внизу – Воздвижения животворящего креста, а вверху – во имя святого евангелиста Иоанна Богослова. Нижняя по грамоте того же митрополита освящена в 1754 году. Покровская деревянная двухэтажная: в нижнем – Покрова Богородицы, а в верхнем – Святителя Николая, заложена по митрополичьей благословенной грамоте от 3 июня 1750 г. и освящена 2 октября 1751 года. Соборная Спасская церковь до 1750 года была приделом церкви преподобного Михаила Малеина, сгорела 21 апреля 1751 года. Митрополит Сильвестр грамотой от 1 августа того же года благословил перенести деревянную Сретенскую церковь (вместо которой строилась каменная) на то место, где был Спасский собор, именовать её церковью Михаила Малеина и внести в неё те иконы, которые остались от пожара Спасской церкви. В числе этих икон была древняя – Господа Вседержителя. Эта икона, писанная если не для первой в Епанчине (Туринске) церкви при царе Борисе Годунове в 1601 году церкви во имя Бориса и Глеба, то в царствование Михаила Феодоровича Романова для соборной Спасской церкви, при которой находился придел преподобного Михаила Малеина (ангела царя Михаила Феодоровича). Известно, что в 1632 году эта икона Господа Вседержителя находилась в сказанном приделе. По преданию о сей высокочтимой иконе известно, что она писана Финеесом Чекуновым, и за работу ему было заплачено 40 алтын. По уничтожении за ветхостью церкви Михаила Малеина в 1769 году иконы и утварь из неё перенесены в Крестовоздвиженскую церковь. В числе икон была также икона Господа Вседержителя, она в настоящее время находится в Крестовоздвиженском соборе. Доска длиной 3 аршина, шириной – 2 1/4 аршина. На ней – риза серебряная, сооружённая купеческой женой Карекиной в настоящем столетии.

В 1749 году в Туринском заказе было деревянных церквей восемь. В сёлах: Благовещенском в приходе у неё – 212 дворов, Коркинском –229, Литовском – 148, Шухруновском – 126, Усениновском – 383, Жуковском – 39, Волковском – 80 и Пуминовском – 146 дворов. В городе Пелыме две церкви – соборная и приходская. Первая прихода не имела, у второй – 268 дворов. В Пелымском заказе церкви в сёлах Гаринском, в приходе у неё 172 двора, в Табаринском – 97, в Большекондинском – 172, Воргинском – 28, Черновском – 33, Верхнепелымском – 60, а всего 830 дворов.

В городе Таре в 1749 году были церкви: соборная Успенская, приходские – Спасская, Николаевская, Пятницкая, Казанская, заложенная в 1748 году, один престол освящён по грамоте митрополита Сильвестра в 1751 году. В 1749 году в приходах было: Спасском – 187 дворов, Николаевском – 289, Пятницком – 326, со включением жителей ближних деревень. Церкви Спасская и Пятницкая были монастырские, первая – в мужском, а вторая – в женском монастырях. На место ветхой Спасской церкви по благословенной грамоте митрополита Сильвестра в 1753 году основана в Таре первая каменная Спасская двухэтажная церковь.

В городе Екатеринбурге по грамоте митрополита Сильвестра в 1754 году заложена каменная Духосошествиевская церковь.

В городе Верхотуре заложена в 1744 году каменная Покровская церковь, освящена по грамоте того же митрополита в 1753 году. Там же каменная двухэтажная церковь во имя святой великомученицы Варвары и святого Иоанна Предтечи, построенная заводчиком Походяшиным по грамоте того же митрополита в 1754 году. В городе Енисейске иждивением купца Тюшева построена каменная церковь Вознесения Господня и освящена по грамоте Преосвященнейшего Сильвестра в 1750 году. Там же, в женском монастыре, в 1755 году окончена постройкой двухэтажная церковь: вверху – во имя св. апостолов Петра и Павла с приделом Святителя Николая, внизу – Рождества Христова и Рождества Богородицы. Эта церковь по красоте и благолепию своему есть одна из лучших в Сибири.

Заметим, что в XVIII столетии православные жители, особенно из купечества, в возблагодарение Всевышнему старались устраивать храмы божьи каменные прочнее, величественнее и гораздо выше жилищ человеческих. Не служит ли это к похвале сибирских нравов?

В 1745 году в Ялуторовске были две деревянные церкви во имя Сретения Господня и преподобного Сергия Радонежского. В приходе в первой было 368, а в последней 336 дворов, в числе их дворы и окрестных деревень. Были деревянные церкви и в сёлах Ялуторовского заказа; некоторые из них впоследствии поступили в ведение царёвогородищенского курганского заказного правления. Духовенство имело пашни и получало от крестьян ругу. Это было необходимым условием основания церквей и образования приходов. В Суерской (Осиповой) слободе, в церкви Одигитрии Пресвятой Богородицы находится очень древняя икона Богоматери сего имени. Доска её – один аршин 9 вершков, ширина – один аршин 3 1/4 вершка. С этой иконой издревле был крестный ход в Исетский пригородок и в Рафаиловский Троицкий монастырь по следующему событию, как говорит народное приснопамятное предание. Управитель Исетского острога (укрепления) долговременно страдал глазной болезнью и по обещанию просил принесть из Суерской церкви икону Божьей Матери Смоленской, Одигитрии; по принесении её и совершения молебствия он прозрел. После того исетские жители в прекращение сильного скотского падежа приносили эту икону к первому октября и с благословения Сибирского митрополита учредили это приношение каждогодно.

Слобода Царёво-городище (Курган) – на левом берегу Тобола. Там была деревянная церковь во имя Святой Троицы с приделом Рождества Христова. В Царегородищенской слободе сыздревле были установлены два крестных хода. Из часовни деревни Курганской, где была основана в 1663 году первая слобода Царёво-городище, в восьми верстах выше по Тоболу, ко всенощной на праздник Святой Троицы приносят в Курганскую Троицкую церковь древнюю икону Святой Троицы и назавтра торжественно после обедни уносят обратно. Ко всенощной на 8 июля из часовни деревни Смолиной (в четырёх верстах ниже Кургана по Тоболу) приносят икону святых Прокопия и Иоанна, устюжских чудотворцев, и назавтра обратно уносят.

В слободе Царёво-городище было заказное духовных дел правление и закащик протопоп. Митрополит Сильвестр перевёл это правление в Ялуторовск, определил туда закащиком переведённого из Екатеринбурга протопопа Василия Калиновского, который впоследствии, по принятии монашества с именем Виктора, был управляющим Кодинского (на реке Оби в Берёзовском округе) Троицкого монастыря. В Царёвом-городище учреждено десятоначальство (благочиние) под ведением Ялуторовского заказного правления. В то время в Ялуторовском заказе и Царевогородищенском десятоначальстве было до 25 церквей. В числе других в десятоначальстве была церковь в Белозёрской слободе, в 50 верстах от Царевогородищенской слободы, ниже по левому же берегу реки Тобола. В Белозёрской слободе вместо первой, основанной по грамоте митрополита Игнатия 7206 (1696) года, пришедшей в ветхость деревянной церкви, по грамоте митрополита Сильвестра в 1755 году заложена новая деревянная церковь во имя преподобного Алексия, человека божия.

При митрополите Сильвестре были в городе Тюмени церкви, кроме каменных в мужском монастыре, каменная соборная во имя Благовещения Пресвятой Богородицы, заложенная самим митрополитом Игнатием Римским-Корсаковым в 1700 году, и деревянные: Спасская, Знаменская, Успенская, Михаило-Архангельская и Пророкоильинская. При сей последней был девичий монастырь. На колокольне этой церкви висит голландский колокол весом пять пудов. На нём вычеканено: Assverus Koster me fecit Amsteradami anno 1693 – «Меня лил Ассвер Костер в Амстердаме 1693 года».

В Шадринском уезде около 1750 года возникло село Вознесенское с церковью Вознесения Господня.

В Челябинском уезде основаны крепости: в 1779 году Нижнеувельская с церковью святителя Николая, в 1751 году – Верхнеувельская с церковью Георгия Победоносца.

С 1752 года началось в Сибири устройство границы с киргиз-кайсацкой степью, и в том же году заложена на Ишимской линии Петропавловская крепость в виде шестиугольника на высоком правом берегу Ишима и там по благословению митрополита Сильвестра построена церковь во имя святых апостолов Петра и Павла. На восточной стороне Петропавловской крепости построены ещё четыре крепости: Полуденная, Лебяжья, Николаевская и Покровская с церквами и девять редутов. На западной стороне шесть крепостей: Скопинская, Становая, Пресновская, Кабанья, Пресногорьковская и Звериноголовская – на правом берегу Тобола с находящимися между ними редутами. Внутри крепостей – церкви, казармы и магазины.

В 1631 году небольшой отряд русских казаков, пришедши из России в Сибирь на службу, основали при реке Тоболу, близ впадения в него реки Туры, острог (укрепление) в татарских Тарханских юртах. По христианскому обычаю построили там часовню и в неё в числе прочих икон поставили явленный, до прихода казаков, в Тарханах у татар образ Нерукотворённого Спасителя на доске длиной 12, шириной 9 вершков. Эта часовня была приписана к архиерейской, вотчинной Слободопокровской церкви (в Тюменском округе), отстоящей от Тарханского селения в 12 верстах. В 1738 году казаки из Тархан выселены на линию, и Тарханский острог уничтожен. Находившаяся же там часовня оставалась в Тарханском татарском селении несколько лет, охраняемая сторожем. И как селение Тарханы находится на трактовой дороге, то проезжающие заходили в неё поклониться явленному образу Нерукотворённого Спасителя. Митрополит Сильвестр в 1751 году предписал приказчику своей архиерейской Покровской слободы Изуграфову ехать с несколькими выборными крестьянами в татарские Тарханские юрты и там из ветхой часовни взять иконы и утварь и отдать в Слободопокровскую церковь. Изуграфов в точности исполнил веление митрополита. В числе прочих 13 икон он перенёс в сказанную церковь и образ явленного Нерукотворённого Спасителя. Эта древняя высокочтимая икона в настоящее время находится в Слободопокровской церкви.

Стараясь о постройке церквей в епархии, митрополит Сильвестр был неутомим и неупустителен на совершение богослужений. Этого же требовал и от священников и прочего духовенства. Пастве завещал ходить в церковь, особенно в праздничные дни, к богослужениям, напоминая им слова псалмопевца: «Коль возлюбленна селения Твоя, Господи сил! желает и скончавается душа моя во дворы Господни. Едино просих от Господа, то взыщу: еже жити ми в дому Господни, вся дни живота моего и посещати храм святый Его» (Псал. 83,1 и 26,7).

Митрополит Сильвестр, как муж высокого духовного просвещения, проходивший своё служение в Казани на учебном поприще, и как епархиальный архиерей, обращал особенное внимание на заведённую митрополитом Антонием Нарожницким семинарию. Для надзора за поведением и успехами учащихся и преподаванием наставниками учения он определил в семинарию первого префекта. В шести классах семинарии, помещавшейся в архиерейском дворе, ученики, согласно требованию духовного регламента, содержались на собираемые с монастырских имений 20 и с церковных 30 частей, а учителя – на домовом архиерейском коште. Предметы учебные были: букварь, Часослов, Псалтырь, краткий Катехизис, славянский и латинский языки, нотное пение, грамматика, пиитика и риторика; преподавание изъяснения Священного Писания и учение наизусть книги «Катехизис, или Краткое поучение о вере святой православной кафолической и о членах православного исповедания апостольского по разуму святых восточных церквей», печатан в 1715 году в Чернигове. Эта книга в 1/4 листа довольно пространная. Классы в семинарии назывались: фара, инфима, грамматика, синтаксима, пиитика и риторика. Около 1755 года введена в семинарии философия. Наставниками были вызванные митрополитом Антонием Нарожницким из Киева и Чернигова Иван Блажевский, Герасим Граневич, Яков Волынский, Василий Русапович и иеромонах Пафнутий Даневский.

По смерти уже митрополита Антония, в декабре 1749 года, прибыл в Тобольск из Киева отправленный по отношению митрополита Антония тамошним митрополитом Тимофеем Щербатским студент академии Михаил Миткевич учителем на классы риторики. В 1752 году, 7 марта, он принял рясофор с именем Модеста, 22 числа митрополит Сельвестр посвятил его во иеродьякона, а 25 числа – в монашество: в иеромонахи с именем Михаила. Миткевич своими талантами, учебной деятельностью обратил на себя особенное внимание Преосвященнейшего Сильвестра, который вёл и скоро возвышал его по учебному и иерархическому служениям. 26 июня того же, 1752 года Михаил определён первым префектом семинарии, а 29 числа с оставлением при семинарии посвящён в архимандрита Тюменского Троицкого монастыря. Причём митрополит Сильвестр благословил его служить в митре, употреблять мантию с зелёными бархатными скрижалями и посох.

Кроме семинарии, предместником Сильвестра митрополитом Антонием заведены духовные школы в Рафаиловском и Енисейском монастырях, в городе Троицке Оренбургской губернии и поддерживалась прежде заведённая школа в Тобольском Знаменском монастыре. А также митрополит Антоний в 1744 году велел открыть духовную школу при Томском Алексеевском монастыре и собрать в неё сыновей лиц духовного звания, которые не имеют средств отправиться в Тобольскую семинарию по отдалённому (1500 вёрст) пространству. Таким образом, там собраны 30 учеников и учреждена школа.

Тогдашнее сибирское духовенство, особенно в сёлах, удалённых от Тобольска, где была Славяно-латинская школа с 1704 года, было большей частью малограмотно и, как доказывают некоторые тогдашние деловые бумаги, не ответствовало в поведении своему призванию, а потому предместник митрополита Сильвестра Антоний в священный чин производил со строгим рассмотрением и, конечно, хотел довести до того, чтобы священники, по крайней мере в городах, были из обучавшихся в Славяно-латинской школе, а потом в открытой им семинарии. Сильвестр, разделяя это желание, видел, впрочем, что при городских церквах, и особенно в сельских, был недостаток в священниках. Видел, что в обширной епархии жатва многа, делателей же мало, по слову Евангелия. Поэтому молясь, да изведёт Господь делателей на жатву свою, митрополит с призыванием благодати всесвятого духа, восполняющей оскудевающие, на все праздные места поставил священников и из не учившихся в духовных школах, но засвидетельствованных в непорочности жизни и знании догматов веры и церковного круга богослужения и совершения таинств. Причём заповедывал священникам, чтобы под опасением ответственности вели себя благонравно и учили пасомых вере и благочестию.

Преосвященнейший, не ограничиваясь духовным просвещением и утверждением в вере и благочестии паствы, ревностно увещевал старообрядцев и раскольников оставить заблуждения и старался присоединить отпадших к Православной церкви. Настоял благовременно и безвременно со всяким долготерпением и учением. Но к глубокому сердечному сокрушению его в Тобольской епархии продолжалось самосожжение старообрядцев, которые называли его вольным страданием за старую веру, за старые книги и обряды и полагали в этой гибели спасение души. Предавшихся огню называли мучениками. В 1851 году на Страстной неделе в Тюменском уезде, в деревне Гусевой, сгорели собравшиеся в одну избу 30 человек. Той же ночью в деревне Гилевой сгорели 50 человек. После Пасхи того же уезда, Тугулымского погоста, на Беляковском волоку приготовились к самосожжению 70 человек. По получении о сём предварительного сведения, в Тобольск по распоряжению митрополита Сильвестра и губернатора генерал-майора Алексея Михайловича Сухарева командирован был канцелярист Сибирской губернской канцелярии Иван Непряхин с воинской командой, которые застали уже тех раскольников в огне. В 1753 году, 23 июля, Тюменского яма ямщики и другого звания люди из старообрядцев – мужского пола 12 и женского 24 – собрались в дом к жившему на отставе, в полуверсте от деревни Лучинской, Григорию Серкову и там ночью предали себя сожжению. Вследствие донесения о сём правительствующий Сенат от 4 октября того же года послал указ в Сибирскую губернскую канцелярию, которым велено «наикрепчайше, через кого подлежит, всевозможными способами и в самой скорости разыскать и расследовать, кто были прелестники и предводители к такому злопагубному сожжению людей. А дабы впредь таковые пагубные случаи происходить не могли, велеть по всем уездам Сибирской губернии всем правителям накрепко подтвердить и обязать их подписками, чтобы смотрели и до таких случаев не допускали, прелестников и предводителей ловили и в города к следствию приводили без малейшего упущения. А ежели за несмотрением командиров в городах и выборных сотских и прочих уездах и слободах к тому определённых таковые злопагубные случаи происходить будут, то за то они, начальствующие, будут повинны тяжкой ответственности и жестокому истязанию».

Сибирь была обширнейшей нивой, где с конца XVI столетия насаждалась православная вера. Разноплеменность населения, разнообразие местных условий вызывали со стороны духовного начальства разнообразные меры пастырской попечительности о насаждении и распространении здесь православия. Митрополит Сильвестр в свою очередь старался о распространении христианства между инородцами, исполняя слова Иисуса Христа: «Шедше научите вся языки, крестя ще их во имя Отца и Сына и Святаго Духа» (Матф. 28,19). Сильвестр горячо к сердцу принимал дело православия. При нём крещено в Тобольской епархии много татар, и у них на казённые деньги устраивались деревянные церкви. Так, например, устроены в деревнях, при реках Таре и Ишиме, – Устьишимская в 1752, Устьтартасская в 1755 годах. С 15 февраля 1753 г. до 7 января 1754 года в Тобольской епархии окрещено из иноверцев обоего пола 462 души. Сибирский губернатор, генерал-лейтенант Василий Алексеевич Мятлев, ревнуя о распространении христианства, много содействовал митрополиту Сильвестру ко крещению татар. Но племенное родство их с мусульманами, единство языка, жизнь с некрещёными в одних деревнях, домашний быт, незнание русского языка и особенно наставления мулл и других противников православия совращали некоторых из крещёных татар в исламизм сначала скрытно, а потом и явно.

В 1749 году в Тобольске было татарских домов 117, мечетей – две, в округе магометан – около 6000 душ, мечетей – 66. Именным указом императрицы Елисаветы Петровны 6 сентября 1750 года повелено не строить внутри Тобольска магометанских мечетей.

Остяки Берёзовского края обращены в христианство Сибирским митрополитом, схимонахом Феодором в 1712-1720 годах, и построены в приходах их церкви. Но чтобы изгладить язычество, на это требовались многие годы и постоянная деятельность миссионеров. Некоторые из остяков обращались к языческим жертвам. Вот два сведения, извлечённые мной из старых дел бывшей Берёзовской воеводской канцелярии. В 1746 году куноватский князь Яков Артанзиев приезжал в январе в Казымскую волость и с остяком Алексеем Васховым на идольском мольбище убил оленя и тем принёс идолу жертву при установленных для сего языческих обрядах. В 1754 году остяки Казымской волости, Мазьянских юрт, Яков Сангилеев с сыном Иваном, Игнатий Емпожихов, Григорий Ныгилов и прочие, всего 17, при разных языческих обрядах приносили жертву найденной Григорием Ныгиловым древней сабле (оружие) – убили оленя, сварили и съели. Потом покрывала с головы жён, свои опояски, шапки, кафтан, перстни и стрелы принесли сабле в приклад и просили, чтобы зверя в лесу, а рыбы в воде было довольно. О таком их идолопоклонстве донесено было митрополиту Сильвестру. Вследствие сего он предписал берёзовскому духовных дел закащику, протоиерею Андрею Васильеву наложить на тех остяков церковную эпитимию по 500 поклонов в день; причём обучать их изустно молитвам и наставлять в догматах веры христианской.

Митрополит схимонах Феодор, кроме миссионеров в Берёзовском крае, из которых был и управляющий Кодинеким монастырём иеромонах Зиновий, определил ещё надсмотрщика, прапорщика из пленных шведов Карпа, в православии Андрея Эска, для того, чтобы остяки крещёные не совращались в идолопоклонство. Сверх наставления от митрополита Эску дана была от 16 октября 1723 года гражданским начальством инструкция за печатью сибирской губернской канцелярии и за подписью ближнего стольника, сибирского губернатора, князя Алексея Михайловича Черкасского. Впоследствии Эск почему-то от должности надсмотрщика был уволен. Но по желанию митрополита Сильвестра указом Сибирской губернской канцелярии от 1 марта 1751 года он – Эск – вновь определён надсмотрщиком всего Берёзовского края. Ему же поручено по инструкции накрепко смотреть, чтобы от ясачников, или сборщиков ясака, и других приезжающих к остякам не было обид. Если остяки не будут соблюдать христианской веры от несмотрения его, то будет с ним строго поступлено. Так заботился митрополит Сильвестр о том, чтобы крещёные остяки не совращались от христианства к язычеству.

Митрополит Сильвестр, питая паству словом божьим, покровительствовал людям беспомощным и многих стеснённых бедностью питал и вещественно. Был нищелюбив. После совершения литургии, идя из церкви, своеручно раздавал милостыню деньгами. В Сибирской летописи записано об этом одно обстоятельство. В 1752 году, 19 января, Преосвященнейший, шедши из соборной церкви, раздавал милостыню нищим; но их было так много, что они, столпившись, сшибли его с ног и замяли в толпу. Гражданское начальство более виновных взяло в полицию. Но имеющий склонность к милости и незлобивый архипастырь велел прислать их в архиерейский дом и вместо взыскания своеручно раздал каждому по копейке, зная по слову Евангелия, что блажеии милостивии, яко тии помилованы будут (Матф. 57).

С гражданскими властями митрополит Сильвестр жил в согласии и миролюбии. Это доказывается тем, что по смерти губернатора Сухарева в мае 1752 года Преосвященный благословил похоронить его при Успенском соборе в северных дверях. Такого примера прежде не было, ибо в соборе хоронятся только архиереи. Губернатор Мятлев, как выше сказано, содействовал митрополиту к распространению православия – в крещении татар.

В 1750 году епископом в Иркутске назначался начальник Камчатской церковной миссии, архимандрит Иоасаф Хотунцевский, но почему-то не был хиротонисан, а определён ректором в Московскую славяно-греко-латинскую академию. В 1754 году, 29 января, прибыл проездом из Санкт-Петербурга в Тобольск следовавший в Иркутск тамошний епископ Софроний Кристаллеский, 18 апреля 1753 года хиротонисанный из наместника Александро-Невской лавры. В Тобольске в праздник Сретения Господня он совершил литургию в кафедральном соборе Антония и Феодосия Печёрских и 3 февраля отправился к месту своей архиерейской кафедры.

В 1753 году, 1 октября, прибыл в Тобольск с Афонской горы Павло-Георгиевского монастыря архимандрит Анатолий за милостыней, с частицами от древа животворящего креста Господня и мощей от некоторых святых угодников. Святыня была принята жителями с тёплой верой и искренним усердием. Архимандрит служил молебны. Отсюда отправился далее к востоку, в Иркутск.

При служении митрополита Сильвестра в Тобольской епархии в продолжение шести лет ему особенно в последний год приходилось нести крест терпения от ненавистников православия; но он, по выражению Сибирской летописи, супротивное благословяше, ведяще, я ко на сие зван бысть, да благословение наследит (1 Петр. 3, 8, 9). Господь указал ему другое место служения. Указом Святого Синода от 10 октября 1755 года Сильвестр переведён митрополитом в Суздальскую епархию. Совершив последнюю литургию в Тобольском соборном храме 6 декабря, прямо из церкви отправился в предстоящий путь. Духовенство и гражданские чины, граждане и множество народа с глубокой скорбью расставались и провожали любимого архипастыря.

В этом очерке жизни Преосвященнейшего митрополита Сильвестра я сказал только о тех его служебных подвигах и добродетельной жизни, которые наиболее были видны и открыты по возможности в современных деловых бумагах, в летописи и преданиях. Но и эти немногие сведения дают право назвать его архипастырем добрым, усердно подвизавшимся на пользу святой церкви. Вот современный летописный отзыв о нём тобольской паствы: «Митрополит Сильвестр житие своё провождал похвалы достойное, был воздержен, милостив и рассудителен. На богослужение неутомимый, по трижды в седмицу отправлял божественную литургию, разве за болезнию не совершал её. Раскольников от заблуждения обращал и к святой церкви присоединял, и магометан немалое число привёл в христианство». Так сиял своими добродетелями и архипастырской деятельностью митрополит Сильвестр, право правивший слово истины! Всё это приобрело ему общую любовь православных в Сибири, для которых он был и пастырем добрым, и учителем мудрым, и правилом веры, и образом кроткой и благочестивой жизни.

Сбылись и на Преосвященном митрополите Сильвестре слова псалмопевца о благочестивом: Господь изведёт яко свет правду твою, и судьбу твою яко полудне (Псал. 36, 6). Во время пребывания митрополита Сильвестра в Суздальской епархии Святейший Синод, зная и достойно оценивая благочестивую жизнь сего архипастыря, командировал его в 1757 году в Иаковлевский монастырь Ростовской епархии произвести официальное освидетельствование нетления обретённых мощей святого Димитрия, митрополита Ростовского, и подтверждение бывших от них чудес.

Преосвященный Сильвестр управлял Суздальской епархией четыре года и четыре месяца, и отошёл там к Господу 20 мая 1760 года. Погребён в кафедральном соборе.




ПАВЕЛ II КОНЮШКЕВИЧ, МИТРОПОЛИТ ТОБОЛЬСКИЙ И СИБИРСКИЙ (1757-1768)


В Тобольской епархии, с учреждения её в 1620 году, архиереи были уроженцы новгородские. Начиная же с митрополита Филофея Лещинского (1702), в XVIII столетии они были из малороссиян: Иоанн Максимович, Антоний Стаховский, Арсений Мацеевич, Никодим Сребницкий, не бывший в Тобольске, переведённый епископом в Санкт-Петербург, Антоний Нарожницкий, Сильвестр Гловацкий и Павел Конюшкевич.

Преосвященный Павел Конюшкевич получил духовное образование в Киевской академии. Пострижен в монашество в Киево-Печёрской лавре. Следуя по степеням иерархии, был архимандритом Велико-Новгородского Юрьева монастыря. Оттуда пожалован митрополитом Тобольской епархии, хиротонисан в Санкт-Петербурге 5 мая 1757 года. Прибыл в Тобольск 20 ноября того же года и переночевал в Знаменском мужском монастыре. Назавтра утром пришёл, несмотря на мороз, в летнюю Преображенскую в монастыре церковь. Туда прибыли соборный протоиерей со священниками. Преосвященный облачился и торжественно шёл в нагорный город. На Прямском взвозе, в городских воротах совершил молебен и пришёл в летний Успенский собор, где и совершил литургию.

За месяц до приезда митрополита Павла в Тобольск, 20 октября, был там пожар между Знаменским монастырём и каменным магистратом, начавшийся в середине сего пространства, в доме купца Мельчакова, часа за два до рассвета. Ветер был сильный, вначале с востока, а на рассвете поворотился с юго-запада. Огонь взял силу и распространился прямо до мостовой большой улицы. Оттуда к речке Курдюмке, прямо на устье речки Архангельской и вверх по реке Курдюмке по северному её берегу, к горе до Никольского взвоза; а с другой стороны – от дома Мельчакова, по берегу Иртыша до магистрата и оттуда через речку Курдюмку, подле горы до Никольского взвоза. Всё без остатка выгорело. Сгорели церкви: каменная Богоявленская и деревянная Захарьевская; торговых лавок 300, частных казённых и церковных строений 817.

Церковь Богоявленская возобновлена, а на место Захарьевской 11 июня 1759 года митрополитом Павлом заложена каменная, двухэтажная: вверху во имя Воскресения Христова, а внизу – святых Захария и Елисаветы с приделом святого Димитрия Ростовского.

В Тобольске 1 апреля 1761 года освящена каменная Христо-Рождественская церковь. В том же году, 12 сентября, освящена в нижнем этаже каменная церковь во имя Покрова Пресвятой Богородицы. В 1762 году, 28 апреля, в Тобольском женском монастыре освящена летняя Богородице-Рождественская церковь. При Благовещенской церкви окончена в том же, 1762 году каменная колокольня. В Сретенской церкви 27 октября освящён придел во имя святой мученицы Параскевы Пятницы, 10 ноября в Захарьевской церкви освящён придел во имя святого Димитрия Ростовского. В Знаменском монастыре архимандритом Михаилом Миткевичем в 1767 году окончена постройкой каменная двухэтажная церковь, внизу – во имя Святителя Николая, а вверху – Казанской Божьей Матери, и на отставе – каменная колокольня.

В 1764 году в городе Берёзове 20 февраля деревянная Богородице-Рождественская церковь от неосторожности сторожа со всей утварью сгорела. Посему на место её по грамоте митрополита Павла, в том же году данной, в следующем лете заложена каменная церковь. По грамоте того же митрополита на прошение берёзовского отставного сержанта Данила Канкарова на собственные его деньги благословлено в 1767 году построить в трапезе, по левую сторону, придел св. Антония и Феодосия Печёрских, который и заложен в 1768 году.

В городе Ялуторовске по грамоте митрополита Павла в 1760-х годах построена каменная двухэтажная церковь во имя Сретения Господня; эта церковь красивой и лёгкой архитектуры. В Тюмени – Успения Божьей Матери, каменная, заложена в 1765 году, освящена в 1769 г. На место Спасской деревянной церкви, сгоревшей в пожар 4 июня 1766 года, строилась каменная, оконченная в 1769 году.

В городе Таре первая каменная двухэтажная Спасская церковь, основанная в 1753 году, освящена: нижняя – в 1764 году, а верхняя – в 1784 году. В приходе её в 1764 году было дворов 171, жителей мужского пола – 380, женского – 471, всего 851.

В городе Красноярске около 1759 года начата постройкой каменная соборная Троицкая церковь. В ризнице этой церкви сохраняется древний деревянный потир, почерневший от долговременности, – памятник первобывшей церкви в дебрях Сибири. На колокольне колокол с вычеканением: «189 (1681) июля, в 1 день, по указу великого Государя дан сей вестовой колокол с Москвы, из Сибирского Приказа, в Сибирь, на Красный яр. Весу – 19 пудов 32 фунта».

Во время управления епархией митрополита Павла были уже каменные церкви в монастырях: Успенском Долматовском – три церкви, ограда, настоятельские и братские кельи; в Рафаиловском Троицком – двухэтажная; в Междугорском Иоанно-Предтеченском, в Кодинском Троицком на реке Оби, в Берёзовском округе и в Кодской заимке его на реке Исети, в Ялуторовском уезде, церковь каменная во имя Святой Троицы с приделами Богоявления Господня и святителя Николая, основанная в 1758 году; в Тюменском Троицком – двухэтажная; в Невьянском Богоявленском заложена в 1683, освящена в 1691 году; в Верхотурском Николаевском – с каменной же оградой.

Митрополит Павел вскоре по прибытии своём в Тобольск за земляным городским валом, в архиереискои роще, в вершине речки Курдюмки построил деревянный загородный дом, в котором проживал летом, и при нём церковь во имя Всех святых.

При митрополите Павле I (1679-1691 гг.) построены были в архиерейском дворе колокольная ограда, святые ворота с церковью Преподобного Сергия Радонежского. При митрополите Павле II ворота и церковь в 1759 году разобраны.

При Преосвященнейшем Павле II были построены деревянные церкви, известные в Ялуторовском заказе: в Уковском винокуренном заводе – Николаевская в 1760 году; в Карташевском – Ильинская, 1755-1760 гг.; в Урюмской заимке, принадлежавшей Тюменскому Троицкому монастырю (ныне Спасское село) – Спасская, 1754–1758; в Сладчинском – Петропавловская, 1761 – 1762 гг.; в Битюговском – Покровская, 1764–1765 гг.; в Тарском заказе – Бутаковская, около 1758 года.

В 1762 году Преосвященный Павел для большего удобства в управлении и в сношениях с духовным начальством в слободе Царёвогородищенской (Курган) учредил заказное духовное правление, независимое от ялуторовского.

В 1760-х годах староверов и раскольников особенно много было в Тюмени, Таре, Екатеринбурге, Енисейске и Томске. В то время полемика со староверами и раскольниками не отличалась миролюбивым характером. История беспристрастна, и потому нельзя не сказать, что вместо того, чтобы отпадших чад церкви привлекать кротостью и сострадательной беседой, тогда, по духу времени, смотрели на них и действовали строго. Это не погашало раскола, но ещё более разжигало. Самосожигательство в Сибири старообрядцев и раскольников продолжалось, несмотря на запрещение правительства в 1753 году и строжайшую ответственность начальников.

В Томском уезде, от Чаусского острога, в 12 верстах, есть озеро, называемое Кашлан. Там поселились деревней крестьяне того уезда – старообрядцы. Они были люди очень достаточные. Построили себе большие дома, близко один от другого, и вокруг домов обвели забор в виде крепости. В 1757 году они приготовились к самосожигательству. Припасли смольё, деревянные стружки, бересту, солому и сухое хворостьё и в больших кучах обложили около домов своих. К этим крестьянам присоединились старообрядцы и из других деревень. Намерение староверов сделалось известным гражданскому начальству в Томске, и оттуда послана была военная команда, начальнику которой поставлено было в непременную обязанность, чтобы уговаривать крестьян от пагубного их намерения и добровольно отвести от исполнения его. Команда, простояв там более десяти недель, уговаривала и не делала им никаких строгостей. Но когда чаусский управитель Комьев приехал к той команде с большим числом людей 28 июля, то раскольники, завидев из своего укрепления вновь прибывшую команду, тотчас бросили огни во все места и зажглись. Хотя команды всячески старались огонь погасить, но никак не могли. Там сгорели 350 душ, только смогли верёвкой выдернуть одного человека, который разжигал огонь. Он отослан в Тобольск, а оттуда – в Санкт-Петербург. В 1759 году, 14 февраля, Исетского острога в деревне Кузиной, она же Самсонова, собрались крестьяне в доме Кузьмы Аврамова – мужского и женского пола 150 душ – и там сгорели, говоря, что предают-де себя сгорению от жестокостей присылаемых команд.

Кроткая и благочестивая императрица Елисавета указом 19 июня 1761 года поставила в обязанность духовным лицам «для вдохновения истины в души, помешанные старообрядством, употреблять орган кроткий и миролюбивый и для обращения заблуждённых меч духовный (слово божие)». Кроме того, сибирскому губернскому начальству было предписано защищать сибирских и оренбургских жителей от притеснений, чинимых командами, которые посылаются от раскольнической комиссии, учреждённой Сибирским митрополитом.

Беглым российским раскольникам, которые жили в Польше и других заграничных местах и имевшим желание возвратиться в Россию с тем, чтобы им при отправлении богослужения по их старопечатным книгам возбранено не было, именным указом императора Петра III повелено на то им дать позволение к поселению в Сибири, на Барабинской степи и в других местах отводить земли и никакого препятствия в содержании их закона, по их обыкновению, не чинить. «Ибо внутри России иноверные магометане и идолопоклонники свободно состоят, а те раскольники-христиане, но только в одном застарелом суеверии и упрямстве состоят, что отвращать должно не принуждением и огорчением их, от которого бегая за границу, проживают бесполезно».

Сенатским указом 1 февраля 1762 года велено во всех местах каждой губернии обстоятельно, через кого должно, разведать, нет ли раскольнических сборищ для сожжения своего, и ежели таковые окажутся, то немедленно посылать туда достойных людей и велеть им всячески стараться через увещания от такого душе пагубного намерения удерживать и быть тем посланным в тех местах до тех пор, пока те раскольники своё душепагубное намерение оставят и разойдутся в дома.

В 1765 году велено перечислить из России в Сибирь 4000 старообрядцев. Они следовали водой из Калуги до Верхотурья, а оттуда продолжали идти сухим путём до Тобольска. Там сформировали из них два пехотных полка – томский и селенгинский.

В 1756 году дозволено сибирскому купечеству выменивать на товары азиатских пленников (калмыков) для обращения в христианство и пользования их услугами вечно. В 1757 и 1758 гг., когда китайская армия разрушала за возмущение против Китая Дчунгарское (калмыцкое) ханство, граничившее с Южной Сибирью реками Иртышом и Ишимом, разоряли их улусы и всех людей наповал убивали, тогда некоторые из дчунгаров и тайшей (правителей) их спасались бегством в российские прииртышские крепости: Семипалатинскую, Усть-Каменогорскую, Ямышевскую и прочие, а также в города Тару и Тобольск... Там принимали подданство России и христианскую веру. В числе их бывший контайша (хан) Амурсана с женой Бетей и сыном Пунцуком прибыли в Тобольск и жили в загородном архиерейском доме. Амурсана умер от оспы, а жена его с сыном отправлены к волжским калмыкам.

В 1760 году повелено занять места от Усть-Каменогорской крепости до озера Телецкого, построить там крепости и населить крестьянами с зачётом владельцам за рекрутов и с платежом из казны за их жён и детей. Таким образом христианское народонаселение в Тобольской епархии увеличивалось. Вскоре в селениях тех пришельцев устраивались часовни и церкви.

По докладу Св. Синода высочайшим указом 20 февраля 1764 года повелено быть в Тобольской епархии двум проповедникам христианской веры – некрещёным инородцам – для утверждения принявших православие. Вследствие чего в 1765 году избраны протоиереи: Тобольского второго Троицкого собора Никита Арамельский и Красноярского Троицкого собора Алексий Михайловский.

Митрополит Павел обращал особенное внимание на семинарию. При нём она усовершалась по преподавании учения. Открыт класс богословия, которого учителем, а вместе и первым ректором определён настоятель Тобольского Знаменского монастыря, архимандрит Михаил Миткевич. По штатам 1764 года на содержание семинарии с 1765 года начало отпускаться из казны но 490 рублей в год.

В 1764 году в городе Иркутске обретены мощи святителя Иннокентия I Кульчитского нетленными и прославлены многими чудесами. Он был епископом с 1727 года. Проповедывал слово божие сибирским иноверцам и многих обратил в христианство. Учредил в Вознесенском монастыре на собственное иждивение училище. Преставился 21 ноября 1731 года.

Известные настоятели монастырей при митрополите Павле были: Тобольского Знаменского архимандрит Порфирий с 1760 года переведён в Тюменский Троицкий, а на место его тамошний архимандрит Михаил Миткевич. В Тюменском после умершего Порфирия с 1761 года архимандрит Софроний. В Кодинском Троицком строители – иеромонах Мануил с 1759 года, Иоасаф – с 1761 года, управляющий иеромонах Виктор Калиновский из протоиерея Тобольского Троицкого собора с 1763 года. В Междугорском Иоанновском – строитель иеромонах Вассиан до 1763 года, иеромонах Вонифатий – 1663-1768 гг. В Туруханском – архимандрит Амвросий. В Тарском монастыре – строитель, иеромонах Макарий. В 1762 году там, кроме него, было два монаха. Макарий принёс митрополиту Павлу жалобу, что в монастыре содержаться совершенно нечем, а потому Преосвященнейший положил этот монастырь закрыть и сдать всё церковное имущество под расписку священников и старост. Макарий сдал Спасскую и Пятницкую церкви (где был девичий монастырь). При описи имущества и утвари тех церквей оказались самыми бедными. Весьма немного нашлось серебряных вещей. В описи Пятницкой церкви сказано: во храме образа, книги и всякое церковное украшение – строение государево. На колокольне – два колокола небольшие государевы. В монастыре – 9 келий, в них жительствовали 13 старцев.

За несколько лет прежде сего закрыт Томский Рождественский девичий монастырь. Он был основан по благословенной грамоте митрополита Корнилия в 7179 (1671) году. Строен тщанием и трудами томским казачьим головой Зиновием Литосовым над рекой Томью при конце посада. В 1740 году в том монастыре была деревянная церковь однопрестольная во имя Рождества Христова, ограда, 6 келий и одна больница деревянная – все ветхие. Семь монахинь и один вдовый священник. Все они престарелые и дряхлые. Приписных деревень и земель у монастыря не было.

Туринский мужской Николаевский монастырь по малому числу братии в 1724 году по приказанию митрополита Антония I Стаховского упразднён, причём послан указ Тюменского монастыря архимандриту Геннадию – из Туринского монастыря игумена Василия и прочию братию перевести в Тюменский, а иеромонаха Никона – в Рафаиловский монастырь. Святые иконы, сосуды, книги и прочие принадлежности отобрать в Тюменский монастырь. В 1730 году, 30 июля, тот же митрополит Антоний, ради благословных вин, предписал управляющему Троицкого Тюменского монастыря иеромонаху Леону паки восстановить Туринский Николаевский монастырь и возвратить всё то, что было взято в Тюменский монастырь. Но этот Туринский монастырь не мог возрасти числом братии. В 1761 году при митрополите Павле II были там: один строитель, один казначей, один монах.

До того времени, как состоялись штаты монастырей, т.е. до 1767 года, Тобольский архиерейский дом и монастыри имели земли, другие угодья и крестьян.

Вопрос о монастырских вотчинах около двух с половиной веков занимал наше правительство. В 1762 году императрица Екатерина II, лишь только взошла на престол, начала помышлять об этом важном государственном деле. Монастыри в России с древних времён получали новые приобретения. Наконец имения, принадлежавшие им, сделались так велики, что монастырских крестьян по ревизии 1763 года считалось 910866 душ. Управление такими имениями возлагало множество мирских забот на монашество, которое по обетам иноческой жизни отказалось от мира. Екатерина учредила 29 ноября 1762 года комиссию из первостепенных чинов – трёх духовных и пяти светских – для решительного устройства церковных имений сообразно с истинным их назначением, с общей пользой государства и с самой целью монастырской жизни. Комиссия постановила: церковные поместья изъять из духовного ведомства и поручить управлению коллегии экономии, обложить всех крестьян, вместо прежних разнородных сборов хлебных, пашенных и сенокосных, единообразным оброком – по одному рублю 50 копеек с души. Доходы из них употреблять на приличное содержание и благолепие церквей, на жалованье духовным властям и монашествующим, на учреждение и содержание семинарии и другие богоугодные дела. Все монастыри разделить на три класса и каждому из них предоставить известную степень с соразмерным содержанием. Пустыни и малолюдные обители упразднить и обратить в приходские церкви. Белое духовенство освободить от тягостного сбора деньгами и хлебом, определённого при патриархах на духовные училища. Императрица в речи к Синоду с сильным красноречием представила монашеству, что они должны отдать монастырские имения в казну. Все убеждены были в необходимости такой жертвы и с готовностью согласились, кроме Ростовского митрополита Арсения Мацеевича и впоследствии Сибирского митрополита Павла II Конюшкевича.

В 1764 году и в Сибири отобраны были от монастырей крестьяне и сделан разбор монастырям. Одни монастыри помещены во второй класс, другие – в третий, одни поступили в заштат, другие закрыты. В Тобольской епархии оставлены во втором классе Тобольский Знаменский, в третьем классе – Тюменский Троицкий, Кодинский Троицкий, Верхотурский Николаевский, Невьянский Богоявленский, Долматовский Успенский, Рафаиловский Троицкий, Туруханский Троицкий, Енисейский Спасский, Томский Алексеевский, женский Енисейский Христорождественский. Некоторые монастыри оставлены за штатом, именно те, где монахи не хотели с ними расстаться и надеялись пропитаться мирским подаянием, и потому просили митрополита Павла оставить их в монастырях и монастыри не закрывать. Таким образом оставались несколько лет не закрытыми, за штатом: Туринский Николаевский, Междугорский Иоанно-Предтеченский, приписной к архиерейскому дому; Кашиношиверский Спасский, Красноярский Введенский и Кузнецкий Христорождественский. Впоследствии эти монастыри закрыты, кроме Между горского Иоанновского. Из Тобольского девичьего монастыря по закрытии его монахини переведены в таковой же Енисейский.

По росписям и штатам епархии разделены на три класса. Тобольская в числе других восьми поставлена во второй класс. На содержание её штата положено по 5500 рублей в год. В монастырях первого и второго классов настоятелям быть архимандритам, а в третьем классе – игуменам. На содержание монастырей положено на каждый: первого класса – по 2017 руб. 50 коп. в год; второго – по 1311 руб. 90 коп.; третьего класса – по 806 руб. 30 коп.; на девичьи монастыри второго класса – по 475 руб. 80 коп.; третьего класса – по 375 руб. 60 коп. Сверх того оставлено за архиерейскими домами и монастырями, или вновь повелено отвести места под загородные дворы, рыбные ловли, некоторые земли и другие угодья, предоставив им известное число служителей под именем штатных.

Митрополита Павла Конюшкевича за возражения по делу относительно отобрания архиерейских и монастырских имений и крестьян в казну требовали в Санкт-Петербург, но он долго не отправлялся туда. Наконец по именному высочайшему повелению выехал из Тобольска 11 января 1768 года. По прибытии в Петербург митрополита требовали в Синод, в котором состоялось определение о снятии с него архиерейства, но исполнение этого определения остановлено. Императрица Екатерина несколько раз призывала к себе митрополита Павла, но он не являлся и говорил: «Я никуда не поеду, а только в Синод, которому обязан послушанием». Будто бы посылали его обратно управлять Тобольской епархией, но он не согласился. «Если не пускают меня в Синод, возвратиться на епархию я не могу, как лишённый сана по приговору Синода, то пусть отошлют меня в Киево-Печёрскую лавру, в которой я принял обет послушания тамошнему настоятелю». Определение Синода отменено, и Павел, согласно его желанию, в июле 1768 года уволен в Киево-Печёрскую лавру на покой. Давали Павлу денег, он не принял. Оставляли их в келье – он выбрасывал, говоря, что это огонь. Послали эти деньги с опытным мужем, которому поручено сопровождать его в Киев, Павел остался себе верен. Сопровождавший его в Киев прибег с просьбой к настоятелю, чтобы он уговорил митрополита принять 10000 рублей.

Настоятель после многих бесед сказал: «Примите этот дар, по крайней мере, для святой лавры, мы устроим на них что-либо богоугодное». Павел сказал: «А что ты устроишь, отче, на этот огонь?». Настоятель отвечал: «Мало ли нужд в лавре? Хорошо бы позолотить через огонь церковные главы». – «Се добре», – отвечал Павел, и деньги были приняты. В декабре 1769 года митрополит Павел вместе с Киевским митрополитом Арсением отпевал тело жившего в Киеве на подворье переяславского архиерейского дома и преставившегося переяславского епископа Герасима Линцевского.

С увольнением митрополита Павла от управления Тобольской епархией уничтожена там митрополия, существовавшая сто лет – с 1668 до 1768 года. На место Преосвященнейшего Павла в Тобольск хиротонисан 5 октября 1768 года епископом архимандрит Борисоглебского-новоторжского монастыря Тверской епархии Варлаам I Петров, родной брат Новгородского и Санкт-Петербургского митрополита Гавриила. Но с уничтожением митрополии в Тобольске архиереям её оставлены до настоящего времени в священнослужении митра с крестом наверху и митрополичья голубая мантия с алыми источниками.

По тобольским изустным преданиям, митрополит Павел Конюшкевич был очень строг и взыскателен к духовенству. За проступки и вины вызывал священно- и церковных служителей в архиерейский дом и монастыри и велел употреблять их в чёрную работу и даже подвергал телесному наказанию. Было тогда суровое время, и духовенство мало щадили. Впоследствии Санкт-Петербургский митрополит Гавриил по восшествии на престол императора Павла I исходатайствовал указ об освобождении от телесного наказания священнослужителей, судимых за уголовные преступления. Митрополит Павел в преследовании староверов и раскольников действовал с большой ревностью, так что эту ревность, иногда не по разуму государственному действовавшую, надлежало правительству останавливать.

Французский астроном аббат де ла Шапп, бывший в 1761 году в Тобольске для наблюдения прохождения планеты Венеры против солнца, видел в митрополите Павле хорошего латиниста, учёного, но не верившего в движение Земли около Солнца, ревнителя веры, очень вежливого и приятного в беседе. О высшем тобольском духовенстве Шапп свидетельствует, что оно могло бы везде составлять приятную беседу. Прохождение Венеры через солнечный круг последовало 26 мая. Астроном производил свои наблюдения при любопытных посетителях. В числе их были митрополит Павел, два архимандрита (ректор семинарии Михаил Миткевич и префект Софроний) и губернатор Фёдор Иванович Соймонов.

Киевский митрополит Евгений Болховитинов вознамерился устроить новый склеп для преосвященных архиереев в Киево-Печёрском Успенском соборе погребённых. Устроив его, приказал могилы раскопать и гробы с останками погребённых в них переносить во вновь устроенные могилы – ближе к стенам церкви. Дошли до гроба архиерея неизвестного, о чём и доложено было Преосвященнейшему Евгению: прикажет ли он переносить этот гроб? На что митрополит сказал, что по неизвестности имени оставить посмотреть ему самому, и того дня он не успел сделать осмотра. Но в следующую ночь, когда Преосвященнейший заснул, ему представилась буря, митрополичье здание колебалось. Он услышал, что по залам архиерейского дома очень мерно и твёрдо кто-то шествует к нему в спальню. Двери растворились сами собой, и при ночной темноте вошёл к нему весь в свете, в архиерейском облачении неизвестный муж с гневом на лице, стуча посохом, подошёл к нему. Митрополит мгновенно встал с постельки, и задрожали у него ноги и особенно колени. Явившийся архиерей говорит: «Чи даси нам почивати, чи ни? Не даси нам почивати, не дам тебе почивати!». Потом мерно и твёрдо вышел из опочивальни. Поутру митрополит Евгений пришёл к гробу архиерея, которого накануне предположил посмотреть. Когда открыли крышу, то Преосвященнейший увидел нетленным того самого архиерея, который приходил к нему ночью и в том же облачении, и в слезах начал полагать поклоны. После сего начали разведывать, кто этот дивный архиерей. По долговременном разыскании открыто, что это Павел, митрополит Тобольский и Сибирский, бывший на покое в Киево-Печёрской лавре и там скончавшийся 4 ноября 1770 года.

Почивающий в бозе святитель Павел, удалившись от мира и архиерейских служебных обязанностей, жил более двух лет в Киево-Печёрской лавре и, прилагая неусыпное попечение о едином на потребу – о спасении души своей, достиг блаженного упокоения.




ВАРЛААМ I ПЕТРОВ, АРХИЕПИСКОП ТОБОЛЬСКИЙ И СИБИРСКИЙ (1768-1802)


К числу тобольских архипастырей, славившихся благочестивой жизнью, принадлежит архиепископ Варлаам I Петров. Тобольская паства особенно питает благоговейную память к митрополиту Иоанну Максимовичу (1711-1715) и архиепископу Варлааму Петрову: последний святой жизнью и богоугодными делами старался подражать первому.

По неимению достаточного количества материалов я, к сожалению, не могу представить в такой полноте, в какой бы желал, все или, по крайней мере, многие действия Преосвященного Вардаама на пользу паствы и потому ограничиваюсь кратким перечнем данных, частью извлечённых из деловых бумаг, частью собранных мной ещё в молодости от людей, лично знавших этого архипастыря и служивших при нём.

Преосвященный Варлаам родился в Москве. Родитель его был сперва синодальным иподьяконом, а после – священником, как догадываются, при Московской Космодамианской церкви, при которой, по словам родного брата Варлаамова Гавриила, митрополита Новгородского и Санкт-Петербургского, показаны погребёнными их родители. Отец их Пётр и мать Ирина отличались добротой души и благочестием. Варлаам (мирское имя его неизвестно) начал учиться, но у него заболели ноги, и он, оставив словесные науки, решил заниматься живописью, вступил в Александро-Невскую лавру послушником, с полным усердием исполнял возлагаемые на него послушания и, несмотря на свои труды, усердие к молитве и покорность старшим, сначала всеми был презираем. Однако ж от этого рвение Варлаама не ослабевало: он кротко сносил неприятности и оскорбления и проходил душеспасительные подвиги с терпением. Схимник Досифей предвидел в Варлааме избранника Божьего, открывал ему спасительный путь жизни, обучал его молитве, смирению, терпению и советовал принять монашество. С восприятием монашества братия переменила о нем свои мысли и начала уважать Варлаама. Между тем он усугублял ревность к подвигам воздержания, смирения и молитвы; под руководством опытных старцев читал Священное Писание, жития св. отцов и другие душеспасительные книги, усовершал свой ум и сердце и последовательно возведён был в сан иеродьякона и иеромонаха. В начале 1764 года был он в Твери у брата своего, тамошнего епископа Гавриила; в это время предместник Преосвященного (не выехавший ещё оттуда), Псковский епископ Иннокентий Нечаев изъявил желание перевести Варлаама в свою епархию и определил его игуменом в Елизаровский монастырь. Потом Варлаам был архимандритом Новоторжского Борисоглебского монастыря. Оттуда 5 октября 1768 года хиротонисан в придворной императорской церкви во епископа Тобольского вместо уволенного на обещание в Киево-Печёрскую лавру митрополита Павла Конюшкевича, с отбытием которого митрополия в Сибири закрыта; но архиепископам и епископам тобольским предоставлено при священнослужении возлагать на себя митру с крестом наверху и митрополичью голубую с источниками мантию.

Епископ Варлаам прибыл в Тобольск 8 марта 1769 года и управлял епархией тридцать три года. В это продолжительное время он постоянно и ревностно заботился о спасении душ вверенной ему паствы, старался об устройстве каменных храмов Божьих в епархии и о благолепии их; о просвещении и нравственности духовного юношества, чтобы иметь достойных пастырей церкви. Милосердие и благотворительность к бедным, можно сказать, были его душой. Чистота сердца, благодатное смирение, кротость и благочестие, которыми он сиял среди паствы, дали ему название: «Муж евангельской кротости и праведной жизни».

Тобольская епархия в то время была очень обширна. В состав её входили нынешние пять губерний: Тобольская, Оренбургская, Пермская, Томская и Енисейская.

Во время управления епархией Преосвященным Варлаамом были освящены или вновь построены многие, существующие и ныне, каменные церкви.

Тобольский каменный Успенский кафедральный собор – вышиной внутри 22 сажени, длиной и шириной по 16 сажен с тремя выпускными к востоку полукружиями – построен митрополитом Павлом I в 1681-1686 годах. Митрополит Филофей Лещинский, желая украсить этот храм новым лучшим иконостасом, выписал из Киева художников, которые по указанию его в продолжение двух лет – 1704-1706 – соорудили резной, сияющий золотом иконостас в византийском вкусе, предивной работы, как отзывались современники. Особенно примечательны три местные иконы: Христа Спасителя, Божьей Матери и Святителя Николая – по искусству, с каким написаны, и по той святой выразительности, какой они поражают молящихся при первом на них взгляде. Собор этот, простоявши 100 лет, потребовал исправления. По ревности к благолепию первопрестольного в Тобольске храма и необходимости обновления его Преосвященный Варлаам по неимению средств просил Императрицу Екатерину II о пожаловании из казны исчисленного по смете количества денег на исправление собора и необходимые новые постройки в архиерейском доме. Государыня, уважая благочестие и полезное служение сего архипастыря, повелела выдать из государственного казначейства исчисленные 15521 руб. 30 коп. ассигнациями на исправление собора и сверх того на постройку двух каменных корпусов – 18000 рублей в три года, начиная с 1784 г.. По получении таковой монашеской милости владыка распорядился к приведению своих предположений в исполнение. Успенский собор исправлен и покрыт железом с окраской малахитом, а маковица на большой главе и кресты вызолочены. На шее под маковицей изображены Христос с двенадцатью апостолами; иконостас поновлён по тому же, прежнему, греческого стиля, письму и явился вновь возбуждающим благоговение к православной древности. Освящение собора происходило 20 июня 1787 года со всей торжественностью, при многочисленном стечении всех сословий. В 1791 году вместо прежней колокольни строилась новая, с приделами святых Афанасия Афонского и Сергия Радонежского, но, будучи выкладена 11 сажен, от несоответственности фундамента 10 июля 1792 года упала. Тогда Преосвященный Варлаам сделал воззвание по епархии о добровольном приношении и обратился с письмом к наместнику края и губернатору. На собранные от доброхотных дателей деньги построена новая колокольня вышиной 27 сажен.

В то же время созидаемы были монашеский корпус, консистория и трёхэтажный архиерейский дом с крестовой Троицкой церковью, а впоследствии в верхнем этаже этого дома помещена церковь во имя Всех Святых, освящённая 4 июля 1798 года, вместо деревянной церкви того же имени, находившейся в загородной архиерейской роще и по ветхости разобранной.

Старанием Преосвященного Варлаама в 1777 году в соборе на иконе Господа Вседержителя сделана серебряная под золотом риза весом 2 пуда 13 фунтов и 73 золотника. Эта высокочтимая икона на доске – длина 3, ширина 2 1/2 аршина – относится к первым годам после покорения Сибири. По сказанию Сибирской летописи, в 1754 году она «просияла в предивных и славных чудесах и во исцелении тяжких различных недугов». По построении каменного Успенского собора в 1686 году она поставлена у северного столба. В 1694 году тобольский воевода Андрей Фёдорович Нарышкин по обещанию своему устроил для этой иконы резной кивот с разными украшениями и позолотой. К этой иконе не только тоболяне, но и жители других сибирских городов имеют особенное благоговение. В 1790 году такая же серебряная под золотом риза сделана на большую икону Успения Божьей Матери, писанную для Успенского собора в одном из 1680 годов. В ризе веса 2 пуда 19 фунтов и 58 золотников. На эту ризу, между прочим, было вклада 1000 рублей от тобольского купца Русакова.

По представлению Преосвященного Варлаама Невьянский Богоявленский монастырь, основанный в начале XVII столетия, переведён в 1783 году в Абалакское село, от Тобольска вверх по Иртышу в 25 вёрстах, и переименован Знаменским от находящейся там с 1637 года чудотворной иконы Божьей Матери Абалакско-Знаменской. Доска иконы длиной 1 1/4 аршина, ширина – 1 аршин 2 вершка. Икона до настоящего времени без поновления, под слюдой. Риза серебряная под золотом, с таким же венцом, в котором два запона алмазные по 8 искр в каждом; в середине – яхонт, оправленный в золото. В убрусе – 51 бурмитская жемчужина, яхонт голубой, вокруг него осыпь из топазов в виде звезды; два запона алмазные, в которых по 8 мелких искр и по одной крупной, в том же убрусе по разным местам 50 алмазных искр, оправленных в серебро, 10 яхонтов и 16 изумрудов. Монастырь этот третьеклассный. Для помещения настоятеля и монахов в 1784 году построены в монастыре деревянные настоятельские и братские кельи и церковь Богоявления Господня с трапезой, а в 1786 году деревянная ограда около монастыря с башнями. Монастырь этот, где бывает постоянный прилив богомольцев, стекающихся на поклонение икон Божьей Матери, имеет достаточный источник вкладов и постепенно начал распространяться постройками каменных зданий. С четырёх его сторон на протяжении 300 сажен построена каменная ограда; монастырь по внутреннему и внешнему благоустройству ныне принадлежит к числу лучших обителей в России и представляет красивый вид со всех сторон, особенно из-за реки Иртыш он рисуется живописно. Первым настоятелем Абалакского монастыря был игумен Маргарит, управлявший до 1800 года, и потом, с возвещением в архимандриты, перемещён настоятелем в Тюменский монастырь. На место его 9 марта того же года определён игуменом Мельхиседек, переведённый в 1807 году архимандритом в Якутский Спасский монастырь. При основании Абалакского монастыря на содержание его и монашествующих положено было по 806 рублей 30 копеек в год, а в 1797 году пожаловано по 1560 рублей 2 копейки. При этом отведено сенокосной земли, состоящей за Иртышом, прямо монастыря, 130 десятин и мукомольная мельница о двух поставах в деревне Аремзянской, в 18 верстах от монастыря.

По именному Высочайшему указу, данному Синоду 18 декабря 1797 года, повелено по губернским и другим примечательным городам, где находятся монастыри третьего класса, для благолепия церковного служения вместо игуменов определять архимандритов, оставляя их на игуменском окладе. Посему Преосвященный Варлаам посвятил в архимандриты игуменов монастырей Верхотурского – Иоасафа и Енисейского Никодима.

Тобольская семинария, основанная в 1748 году митрополитом Антонием II Нарожницким, помещалась в архиерейском доме, где к открытию её и построено было каменное здание для шести классов. С умножением числа учащихся в 1770 году семинария переведена в Знаменский монастырь, где был исправлен каменный двухэтажный монастырский корпус для классов и жилых комнат воспитанникам; кроме того, семинаристы помещались и в деревянных монастырских зданиях.

Число учащихся в семинарии с низшими классами в некоторые годы простиралось до 500, особенно до отделения от Тобольской епархии, в 1799 году епархии возобновлённой Пермской и вновь учреждённой Оренбургской. При Преосвященном Варлааме введено в семинарии полное преподавание богословия, сначала по догматическому богословию Феофана Прокоповича, потом по учебнику Иакинфа Карпинского. Философия преподавалась Вольфианская по Бавмейстеру.

Преподавание риторики, философии и богословия происходило на латинском языке. В 1785 году введены в семинарии греческий, а в 1788 – татарский языки, в 1793 – математика, физика, высшее красноречие, история и география и с октября 1802 – обучение врачебной науке.

Распространяя преподавание наук в семинарии, Преосвященный Варлаам вместе с тем не упускал из вида и возвышения духовно-нравственной стороны воспитанников и заботился о материальных способах к внутреннему и внешнему благоустройству семинарии. По штату 1765 года годовое содержание семинарии было 490 рублей, по штатам 1779 г. – по 2000 рублей, 1797 года – по 4000 рублей.

В 1769 году отправлены в пекинскую миссию с архимандритом Николаем Цветом три ученика Тобольской семинарии: Агафонов, Парышев и Бакшеев – для изучения манжурского языка. Они возвратились из Пекина в 1780 году. В 1780 году в Иркутске епископ Михаил Миткевич открыл семинарию, и учителями туда вызваны студенты Тобольской семинарии. По указу Святейшего Синода 1788 года отправлены из Тобольской семинарии в Александро-Невскую высшую семинарию для образования к учительским должностям двое из лучших студентов – Пётр Словцов и Лев Земляницын, а в 1793 году – Григорий Мисюрев, которому переменена эта фамилия на Мансветов (mansuetus – скромный, кроткий). В 1798 году сверх Московской и Киевской духовных академий основаны были Александре-Невская и Казанская. Тогда для усовершенствования в науках начали посылать из Тобольской семинарии студентов в Казанскую академию.

Человеколюбивое и сострадательное сердце Преосвященного Варлаама пережило следующие бывшие в его епархии несчастья. В 1773 и 1774 годах толпы мятежников самозванца Пугачёва были в уездах: Челябинском, Троицком, Шадринском, Долматовском. Они разорили весь Екатеринбургский уезд, расхаживали по уездам Курганскому, Ялуторовскому, около Тюмени, Ирбитской слободы, Алапаевска и Красной слободы, захватывали казённую собственность, мучили и убивали всех верных правительству. Овладели слободой Курганом. В Иковской слободе взяли в плен воинскую команду, а командира Смольянинова повесили. В разных местах священно- и церковнослужители, оставшиеся верными правительству, терпели от мятежников всё, что только могло выдумать их варварство; мятежники жгли у них дома, грабили имение, драли их за волосы, за бороды, кололи пиками, рубили саблями п мучили их семейства. В Тобольске, лишь только получено было при сообщении Казанского архиепископа Вениамина письмо Императрицы Екатерины II, немедленно было написано исполненное силы и назидательности увещание к народу и тотчас разослано по всей епархии для чтения священниками в церквах и других многолюдных собраниях. Кроме того, Преосвященный Варлаам непрестанно рассылал по духовным правлениям и закащикам предписания и наставления, как действовать духовенству в таких смутных обстоятельствах.

В 1784 году в Тобольске и округе было великое наводнение. В Тобольске вода поднялась на 11 аршин и 7 вершков, так что в Знаменском монастыре, в алтаре Преображенской церкви было воды вышиной на один аршин, а в Покровской церкви вода доходила до самых окон нижнего этажа и залила внутренность церкви на один же аршин. От этого наводнения жители очень много потерпели.

В 1788 году, 27 и 28 апреля, был в Тобольске пожар, известный под именем большого. Сгорели 1100 домов и церкви на горе: Троицкая, Спасская, Богородице-Рождественская, Петропавловская, а под горой – Богоявленская, Захарьевская, Архангельская, Благовещенская, Христорождественская и Знаменский монастырь. Преосвященный укреплял дух потерпевших от огня утешениями и надеждой на милость Божью. Много трудов и забот предстояло архипастырю, чтобы привести в прежнее состояние горевшие церкви. При Божьей помощи и усердия доброхотных дателей в 1789, 1790 и 1791 годах все церкви возобновлены и освящены. В 1791 году разобран каменный Троицкий собор, из которого иконостас и вся утварь поступили в Спасскую церковь и в числе их образ Нерукотворённый Спасителя на доске длиной 1 аршин, шириной 3 четверти; риза серебряная под золотом; венец золотой весом 29 золотников. Эта икона прислана от царя Феодора Иоанновича в первую Тобольскую Троицкую церковь.

В Тобольске были два примечательных торжества по следующим случаям. В 1782 году, 30 августа, было открытие тобольского наместничества. Екатерина II рескриптом от 19 января 1782 года просила Преосвященного Варлаама способствовать наместнику, генерал-поручику Кашкину, к открытию правлений в тобольском наместничестве и своими архипастырскими молитвами содействовать возрастанию желанных плодов от насаждаемого ею блага, суда и правды.

Вот этот рескрипт.

«_Преосвященный_епископ_Тобольский_Варлаам!_

_Генерал-поручик_и_правящий_должность_генерал-губернатора_Пермского_и_Тобольского_Кашкин_во_воле_нашей,_с_помощью_Божьей_будет_открывать_правление_в_наместничестве_тобольском_в_августе_сего_года,_по_образу,_от_меня_предписанному._Я_удостоверена,_что_ваше_Преосвященство_не_оставите_ему_в_сём_на_пользу_Отечества_устрояемом_деле_поспособствовать,_паче_же_общим_ко_Всевышнему_молитвам_предводительствовать_вашими_пастырскими,_да_суд,_правда_и_благо,_нами_насаждаемое,_возрастят_плод_желанный._Пребываю,_впрочем,_вам_доброжелательная_ЕКАТЕРИНА_».

В Санкт-Петербурге, январь 19, 1782.

Наместничество открыто с небывалой в Сибири торжественностью. Молебствие, совершаемое Преосвященным Варлаамом с прочим высшим духовенством, происходило в тронном зале дворца наместнического. Зала эта была очень пространная, пол устлан дорогими коврами, в ней находился трон Императрицы. На покрытом красным сукном возвышении с несколькими с трёх сторон ступенями стояло большое императорское кресло, обитое малиновым бархатом и обложенное золотым позументом с такой же бахромой; заспинник кресла по бархату обложен спереди в два ряда золотым позументом, посередине – российский герб, золотой орёл под императорской короной; вокруг всего кресла – золотой позумент с такой же бахромой. Покрывало на троне малинового бархата, длиной 4 аршина и 3 вершка, шириной в три полосы. По сторонам трона из того же бархата на кольцах два занавеса, каждый 6 аршин и 2 вершка, шириной в три полосы, с одного бока и по борту в два ряда обложены золотым позументом с бахромой. При занавесах восемь золотых кистей. Подзор к трону из малинового бархата с позументом и золотой бахромой, длиной 9 аршин и 7 вершков в одну полосу. Сверху трона расположены императорская корона, скипетр и держава, российский и прочие гербы губерний золочёные. Залу украшали портреты Екатерины II, великого князя Павла Петровича, Марии Феодоровны и великих князей Александра Павловича и Константина Павловича в золочёных рамах. По окончании молебна ректор семинарии, архимандрит Илья Шумилевич говорил, как выражались современники, умную речь наместнику, а от семинарии ему поднесена была ода: празднование совершившегося двухсотлетия после покорения Сибири, 26 октября 1784 года. От этого торжества дошло до нас слово, говорённое в тот день на литургии.

По указу 16 октября 1799 года возобновлена Пермская и открыта вновь Оренбургская епархии, а потому от Тобольской, согласно губернским границам, отошли церкви городов и уездов: Челябинского, Троицкого и Верхнеуральского к Оренбургской; Екатеринбургского, Шадринского, Камышловского, Верхотурского и Ирбитского – к Пермской. После сего разделения в Тобольской епархии осталось 382 церкви.

Преосвященный Варлаам сызмала не желал славы и отличий мира, он искал единого на потребу – милости Всеблагого Господа. В епископском сане он пробыл двадцать три года и только в 1792 году пожалован в архиепископы, между тем как за благочестие и архипастырскую деятельность Императрица Екатерина II уважала его. Брат его, Гавриил, впоследствии, с 1700 года, был митрополитом Новгородским и Санкт-Петербургским и членом Святейшего Синода, пользовался благоволением государыни. Сверх архиерейского облачения, пожалованного Преосвященному Варлааму, при хиротонии его от имени государыни присылались ему и в Тобольск: в 1776 г. – саккос, омофор, епитрахиль и палица, из дородора серебряного, а в 1790 году – всё облачение из парчи серебряной с шёлковыми, большей частью голубыми цветами, обложенное золотым газом с крестами и звёздами из того же газа. В 1795 году, 30 декабря, ему всемилостивейше пожалован алмазный крест на клобук. Императоры: Павел I сопричислил его к ордену Св. Анны первой степени; Александр I – от 12 мая 1801 года удостоил своего рескрипта за поздравление с восшествием на престол, а 15 сентября того же года наградил орденом Св. Александра Невского.

Вот рескрипт Александра благословенного Преосвященному Варлааму.

«_Преосвященный_Варлаам,_архиепископ_Тобольский._

_Поздравление_ваше_с_восшествием_Моим_на_престол_принимаю_я_знаком_усердия_вашего_и_сим_изъявляю_вам_Мою_признательность._Я_уверен,_что,_поучая_словом_и_назидая_примером_паству_вашу,_будете_вы_всегда_ей_предшествовать_в_привязанности_к_престолу_и_во_всяком_роде_добродетелей,_сану_вашему_свойственных_и_мною_уважаемых._Пребываю,_впрочем,_всегда_вам_доброжелательный_АЛЕКСАНДР_».

В Санкт-Петербурге, 12 мая 1801 года.

Внутренняя сторона жизни Преосвященного, сторона его сердца и духа исполнены были обильных плодов чистоты, любви, кротости, милости, мира и духовных подвигов.

Кротость сияла на благообразном до старости лице его и выражалась во взорах, разговорах и действиях, и столь было умилительна, что привязывала к нему каждого, кто мог иметь к нему отношение или наслаждаться назидательной его беседой. Эту блаженную кротость и благодушное обращение много видели дети, обучавшиеся в духовных училищах, к которым он был внимателен и ласков, как чадолюбивый отец.

Нестяжаемость происходила из глубокого убеждения христианского. Это свидетельствуют те немногие остатки, которыми владел он в жизни, а при смерти завещал на бедных.

Каждую субботу в архиерейском доме собирались нищие, и эконом выносил медную чашу с деньгами и раздавал нищим, сколько требовало число их, как бы оно велико ни было, и эти постоянные пособия простирались от 5 до 10 рублей в каждый раз. Кроме того, от Преосвященного посылались милостыни в острог и богадельни. Бедные сироты духовного звания много находили помощи в его милосердии.

Сверх явной милостыни он творил её и втайне. Вся жизнь его в том и состояла, чтобы раздавать то, что принадлежало его достоянию, ибо милостыня была самой любимой его добродетелью.

Имея в сердце обилие мира, архипастырь любил, чтобы около него был мир, и скорбел глубоко, если видел несогласие. С любовью принимал он огорчённых и смиренным своим словом имел дар утешать и облегчать скорби.

Он отличался и радушным гостеприимством. В воскресные дни и другие праздники после обедни собирались к нему соборные протоиереи и священники, также некоторые из главных чинов города и купечества и при усердном, скромном угощении находили духовную назидательную для духа беседу. Сам он нередко совершал литургию в храмовые праздники тобольских церквей и после того посещал кого-либо из уважаемых им лиц. Во время такового общения он внушал благоговение к святой вере и назидал к благочестивой жизни.

Келейная жизнь, которую таил Преосвященный от других, составляла духовные подвиги его. Он спал на голых досках, большую часть ночи и раннее утро проводил в молитвах. В летнее время отбывал на несколько дней в Иоанновский Междугорский монастырь, который был любимым местом уединённых его подвигов. Скромность этой обители обрисовывается самой природой: две горы, между которыми расположен монастырь, и окружающие его, с одной стороны, берёзовые рощи, а с другой – сосновый лес, служат ему как бы покрывалом. Там святитель проводил отшельническую жизнь и оставил по себе память, насадив кедры, ныне с просинью зеленеющие и осеняющие храмы.

Всегда помышляя о часе смертном и готовясь к исходу из здешнего мира, он мало обращал внимания на физическую сторону своего положения. Всё внимание и заботливость его были устремлены на то небесное врачевство, которым исцеляются болезни души и обновляются силы духа, жаждущего источника жизни Господа нашего. Телесные силы в летах старости начали постепенно слабеть. В 1802 году, 18 декабря, Преосвященный от простуды заболел горячкой; во время этой болезни совершено над ним елеосвящение, и он приобщился святых тайн, 27 того же месяца тихо и спокойно преставился на 74-м году.

Преосвященный Варлаам в святой жизни подражал митрополиту Иоанну Максимовичу и благоговейно чтил его память, а потому по преставлении завещал похоронить себя возле него, в приделе Иоанна Златоуста. Могила митрополита Иоанна находилась на правой стороне возле стены в алтаре, а могила Преосвященного Варлаама – в церкви, возле той же стены. На могиле его был деревянный памятник с атрибутами и орнаментами архиерейского служения, по обещанию сооружённый тобольским купцом Иваном Лукиматушкиным, но впоследствии снят для большей поместительности богомольцев в церкви. По завещанию его самого, Преосвященного Варлаама, или вернее по усердию жителей Тобольска, для совершения погребения владыки приезжал в марте 1803 года Иуст, епископ Пермский.

Душа почившего архипастыря со всеми его достолюбезными добродетелями приобрела вечную память в сердцах тех, которые знали его. А кому в продолжение 33-летнего служения его в Сибири не был он известен в Тобольске и всей епархии, которую он посещал для обозрения святых божьих церквей, духовенства и паствы? Эта благая память о нём идёт в потомство из рода в род. В память вечную будет праведник.

Преосвященный Варлаам оставил после себя память и вещественными пожертвованиями в церкви и семинарии. В Софийский собор отказал он напрестольный серебряный крест весом 2 фунта 52 золотника с вырезкой 1792 года. В церковь Иоанновского Междугорского монастыря – Евангелие в лист, в бархате, с серебряными по золотом изображениями Воскресения Христова и четырёх евангелистов, печ. 1753 г., с собственноручной надписью: «Дал сие Евангелие в Иоанновский монастырь Варлаам, архиепископ Тобольский и Сибирский 1799 г., июня, в 24 день».

В семинарскую библиотеку пожертвовал несколько книг.




ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ СЛУЧАЙ ИЗ ЖИЗНИ ЯРОСЛАВСКОГО АРХИЕПИСКОПА АНТОНИЯ ЗНАМЕНСКОГО (1806-1820)


Преосвященнейший Антоний с 9 октября 1799 года был епископом старорусским, викарием Новгородской епархии; потом епархиальным архиереем в трёх епархиях: Вологодской – с 5 июля 1802 г., Тобольской – с 13 февраля 1803 г. и Ярославской – с 25 мая 1806 года. Оттуда 12 июля 1820 года уволен на покой в Деревяницкий Воскресенский монастырь Новгородской епархии и там скончался 11 августа 1824 года.

Преосвященнейший Антоний был духовно просвещённый пастырь, деятелен по службе, твёрдого характера и неудобопреклонной воли, строгой жизни. К духовенству был взыскателен, иногда не щадил даже значительных лиц по своему произволу.

В Ярославле сохранился в предании следующий замечательный случай. Преосвященнейший Антоний по каким-то наветам отрешил священника от прихода и запретил ему совершать священнослужение. Этот, признавая себя невинным, подавал Антонию несколько прошений, которые оставались без последствий. Приехавши из села в город, ходил несколько раз к архиерею, лично просил и умолял его со слезами о помиловании, высказывая свою невинность, но Преосвященнейший не внимал ему. Наконец священник, отягощённый семейством и бедностью, являлся каждодневно в архиерейский дом, не оставляя просить о себе владыку, и такими частыми иеремиадами до того надоел архиерею, что он не велел впускать его в свою переднюю и, если войдет гуда, то выводить вон. Наконец жалкий проситель в один день, несмотря на то, что келейник велел ему выйти, громко и настоятельно домогался видеть архиерея, отчего между келейником и просителем в передней произошёл громкий разговор. Наконец священник громко, через дверь в залу, где архиерей сидел за столом, занимаясь делами, возгласил: «Смилуйся, владыко, надо мною и моим семейством, терпящими разные нужды и голод, в противном случае тебя Бог вскоре накажет». Архиерей, услышав эти угрозы, вдруг торопливо сошёл с кресел, возле стола стоявших, отворил в переднюю дверь и с гневными словами обратился к священнику, павшему ему в ноги. Но в эту самую минуту в зале над столом и креслами, где сидел до сего архиерей, большими массами с грохотом отвалилась штукатурка с потолка. Если бы Преосвященнейший не вышел в переднюю, то массы штукатурки могли бы ушибить его. Вследствие этого случая Преосвященнейший проверил наветы на священника, сделанные неблагонамеренными людьми, и он оказался действительно невиновным. Ему дано другое место, в лучшем приходе.

И после чего оправданный не мог не воззвать к Богу словами псалмопевца: «Господы, искусил мя еси и не обретеся во мне неправда» (Псал. 6, 3). А сам архипастырь не мог в сказанном случае не усмотреть для себя напоминания слов апостольских: «Внимайте себе и всему стаду, в нем же вас Дух Святый постав и епископы, пасти церковь Господа и Бога» (Деян. 20, 28).




АМВРОСИЙ I КЕЛЕМБЕТ, АРХИЕПИСКОП ТОБОЛЬСКИЙ И СИБИРСКИЙ (1806-1822)


Амвросий Келембет родился в городе Лубнах Полтавской губернии. По окончании учения в Киевской духовной академии был в ней несколько лет учителем, а с 1791 года префектом, будучи в монашестве. В следующем году посвящен в Архимандрита второклассного Воронежского акатовского Алексеевского монастыря и определён ректором Воронежской семинарии. Оттуда 25 августа 1796 года переведён ректором в Новгородскую семинарию и настоятелем Антониева, а в следующем году – Юрьевского монастыря.

По высочайшему указу 16 октября 1799 года возобновлена Пермская и открыта вновь Оренбургская епархии, и потому при Тобольском архиепископе Варлааме I Петрове от Тобольской, согласно губернским границам, отошли церкви городов и уездов Челябинского, Троицкого и Верхнеуральского к Оренбургской, а Екатеринбургского, Шадринского, Камышловского, Верхотурского и Ирбитского – к Пермской епархиям. После сего разделения в Тобольской остались 382 церкви. По открытии Оренбургской епархии ректор Новгородской семинарии, архимандрит Амвросий Келембет 30 ноября 1799 года хиротонисан в епископа Уфимского и Оренбургского. Там служение его продолжалось более шести лет. В 1806 году, 25 мая, епископ Амвросий с пожалованием в архиепископы переведён в Тобольск. На место же его в Оренбургскую епархию того же 25 мая наречён епископом бывший ректор Ярославской семинарии и потом законоучитель второго кадетского корпуса и настоятель Троицкой Сергиевой пустыни Санкт-Петербургской епархии, архимандрит Августин Сахаров. Хиротонисан 10 июля в Исакиевском соборе. Рукоположение над ним совершал Амвросий, митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский, при участии Преосвященных архиепископа Варлаама грузинского и епископов: Иринея Псковского, Мефодия Тверского и Гаия Пензенского и Саратовского.

Преосвященнейший Амвросий 28 июля того же, 1806 года, достигая Тобольска, остановился за рекой Иртышом, против подчувашского городского предместья. Пригласил туда ректора семинарии, архимандрита Тобольского Знаменского монастыря Михаила Бурдукова, эконома архиерейского дома, кафедрального протоиерея Льва Земляницына и соборного ключаря. Переговорив с ними, о чём было надобно, отпустил их. Вечером в установленное время в раскинутой палатке отправлено было всенощное бдение – на праздник святых апостолов Петра и Павла. Назавтра, во время благовеста к литургии, Преосвященнейший переправился через Иртыш и по въезде в город при колокольном звоне во всех церквах прибыл в кафедральный собор и совершил литургию.

Во время управления Тобольской епархией архиепископ Амвросий содействовал зависящим от него распоряжениями, старанием и благословением устройству в епархии церквей и зданий в монастырях. В 1806 году окончена постройкой каменная ограда в Междугорском Иоанно-Предтеченском монастыре с четырьмя воротами и двумя – по углам с восточной стороны – башнями. Преосвященнейший Амвросий 17 апреля 1808 года дал благословенную грамоту на постройку в том монастыре каменной летней церкви во имя святого Иоанна Предтечи. По смете на постройку этой церкви исчислено 20982 рубля 9 копеек ассигнациями. В четыре лета – с 1808 по 1812 гг. – она построена. В 1811 году на каменном одноэтажном корпусе возведён верхний этаж, в одной половине его, с левой стороны, через коридор устроена зимняя церковь во имя Казанской Божьей Матери, а в другой половине – настоятельские келии. После этих построек вид Междугорского монастыря сделался ещё живописнее. Скромность мирной обители там как бы нарочито обрисовывается и прикрывается самой природой: две горные возвышенности, в ущелье которых расположен монастырь, и окружающие густые и тенистые рощи скрывают его. По приближении к нему с пути от Тобольска сначала представляются только два светлых, золочёных креста церкви, из-под горы возносящиеся, немного повыше дороги. Подъехав к спуску горы, зритель видит монастырь: небольшая каменная церковь красивой архитектуры и два каменных корпуса, осенённые многолетними кедрами и прочие постройки – всё это, расположенное среди каменной ограды, представляет красивую картину и вместе с тем смиренный вид, сходственный с жизнью иноков обители. Со стороны Иркутского тракта подъезжая к монастырю, сквозь хвойные деревья начинает просвечиваться долина, на которой таится монастырь. Следы человеческого пребывания там ограничиваются пока только видом маленькой деревушки, выглядывающей из глубины долины. Спуск к монастырю в долину там выше и круче, чем со стороны Тобольска. По спуску в долину является уже весь монастырь.

Построены каменные церкви: в Томске в 1810 году – Знаменская и Вознесенская, кладбищенская. Там же в 1816 году Христорождественская вместо ветхой деревянной, при которой был девичий монастырь, основанный в 1671 году по благословению митрополита Корнилия и закрытый в начале второй половины XVIII столетия. Богоявленская двухэтажная, вверху – Илии Пророка, начатая в 1777 году и оконченная в 1817 году. В городе Ялуторовске в 1812 году – Вознесенская. В сёлах того округа: Коркинском – Богородицкая в 1808 году, Омутинском – Богоявленская в 1810 году, Онуфриевском – Покровская в 1812 году, в слободе Исетской – Богоявленская в 1816 году, в Курганском округе в Иковской слободе – летняя, во имя Пресвятой Богородицы Владимирская с приделом зимним, во имя архистратига Михаила в 1822 году.

В 1809 году в Абалакском монастыре с разрешения Преосвященнейшего Амвросия при игумене Мельхиседеке II заложены и впоследствии построены каменные одноэтажные братские кельи на пространстве длиной 20, шириной 5 сажен.

В 1813 году, 16 сентября, во время бывшего в городе Туринске пожара сгорели три каменные церкви: Крестовоздвиженская, Покровская и Спасская. Впоследствии по благословенным грамотам архиепископа Амвросия эти церкви возобновлены и освящены.

В 1800 году состоялся высочайший указ о строении как в России, так и в Сибири одних только каменных церквей и о воспрещении строить деревянные. Действия этого указа продолжались шестнадцать лет. По неимению у прихожан достаточных средств на постройку каменных церквей остановилось распространение храмов в Тобольской епархии. По настоятельным представлениям архиепископов сначала Антония, а потом и Амвросия Синоду о неудобности и неимению средств строить в сёлах каменные церкви прежнее постановление отменено, и в 1816 году разрешено в Сибири строить и деревянные церкви.

В ознаменование эпохи 1812 года российское духовенство отличено особенным знаком высокомонаршего благоволения. В высочайшем манифесте, данном в 30-й день августа 1814 года, между прочим изображено: «священнейшее духовенство наше, призывавшее пред алтарём Всевышнего тёплыми молитвами своими благословение Божие на всероссийское оружие и воинство и примерами благочестия ободрявшее народ к единодушию и твёрдости, в знак благоговения к вере и любви к Отечеству да носит на персях своих, начиная от верховного пастыря включительно до священника, нарочно учреждаемый для сего крест с надписью 1812 года». Такие бронзовые кресты на Владимирской ленте, подобные крестам в память войны 1853-1856 гг., получены в 1818 году и в Тобольской епархии.

В 1813 году с высочайшего соизволения учредилось в Санкт-Петербурге библейское общество. В 1816 году, 23 февраля, император Александр Павлович указал Святому Синоду необходимость переложения нового завета с древнего славянского языка на российское наречие и издания его вместе с древним славянским текстом. 30 марта 1819 года уже был окончен и издан перевод четырёх евангелистов. В 1820 году изданы на славянском и русском наречии книги Деяний апостольских; в 1821 году – десять посланий апостольских, а в 1822 году вышел весь Новый Завет. За десять лет своего существования Российское библейское общество напечатало 184851 экземпляр Библии, 315928 экземпляров Нового Завета, 204052 отдельных частей Священного Писания. Из этого числа безденежно было роздано книг из одного петербургского хранилища на 100000 рублей. Библейское общество имело до 57 отделений общества и сотовариществ до 232. Общество печатало свои издания на 29 языках. Отделение Российского библейского общества открыто было и в Тобольске в 1818 году. В нём были вице-президентом Преосвященнейший архиепископ Амвросий, а членами из духовенства – ректор семинарии Знаменского монастыря, архимандрит Серафим, кафедральный протоиерей Лев Земляницын, ключарь, протоиерей Пётр Фелицын. В 1820 году в Тобольской епархии переведён Новый Завет на остяцкий и вогульский языки. В 1824 году Российское библейское общество закрыто.

По высочайше утверждённому штату 1822 года на Тобольский кафедральный собор определено отпускать из казны по 5903 рубля 60 копеек ассигнациями в год. С 1807 года на содержание семинарии отпускалось из казны по 8000 рублей ассигнациями в год.

Преосвященнейший Амвросий своими распоряжениями, действиями и попечительностью старался об образовании духовного юношества и об увеличении числа учеников в семинарии. Ректор, архимандрит Михаил Бурдуков в 1809 году вызван на чреду священнослужения в Санкт-Петербург и переведён ректором в Тверскую семинарию. Вместо него в Тобольской семинарии исправление ректорской должности Преосвященнейший поручил Тюменского монастыря архимандриту Гавриилу Стефановскому, а преподавание богословия – префекту семинарии, кафедральному протоиерею Льву Земляницыну, получившему образование в Александровской высшей семинарии. По смерти архимандрита Гавриила, последовавшей в сентябре 1810 года, должность ректорская возложена на префекта, а преподавание философии – на бывшего игумена Междугорского Иоанновского монастыря Вениамина, получившего образование в Санкт-Петербургской духовной академии. Затем указом Святейшего Синода от 16 декабря 1810 года ректор Оренбургской семинарии, архимандрит Филарет Амфитеатров переведён в Тобольскую. В 1813 году он вызван был в Санкт-Петербург на чреду священнослужения и проповеди слова божия. В 1814 году определён инспектором Санкт-Петербургской духовной академии; через полгода, 13 августа, удостоен степени доктора православного богословия и переведён инспектором и богословских наук профессором в новообразованную в 1814 году Московскую академию, а в 1816 году определён ректором её. Впоследствии в сане митрополита Киевского почил в бозе 21 декабря 1857 года. На место ректора, архимандрита Филарета, в 1813 году определён архимандрит Серафим. В 1818 году он от ректорской должности уволен и переведён в Свияжский монастырь Казанской епархии.

В 1818 году последовало преобразование Тобольской семинарии. В том же году прибыли наставниками в семинарию из воспитанников Московской академии первого курса магистр Василий Капустин и кандидаты Яков Ласточкин, Любвин и Даев. Капустин определён инспектором семинарии на место префекта кафедрального протоиерея Льва Земляницына, который занял место ректора Тобольских уездного и приходских духовных училищ, каковую должность до него исправлял архимандрит Тюменского монастыря Амвросий, земляк Преосвященнейшего Амвросия. При новом преобразовании семинарии введено в ней обучение еврейскому языку, а классы татарского языка и рисования закрыты. Лучшие из воспитанников семинарии для дальнейшего образования начали отсылаться в Московскую духовную академию вместо уничтоженной Казанской.

В 1819 году прибыл ректором семинарии из учителей Казанской семинарии архимандрит Евгений. Память о нём, как ревностном и назидательном наставнике богословия, строгом и благодетельном начальнике, надолго останется в Тобольской епархии. По штату, высочайше утверждённому 22 мая 1820 года, положено на содержание семинарии по 31060 рублей ассигнациями в год, на училище уездное – по 2650 рублей и приходское – по 1060 рублей. С разрешения Преосвященнейшего Амвросия в Томске 3 октября 1820 года открыто приходское духовное училище; впоследствии при Преосвященнейшем Амвросии II Рождественском там в сентябре 1823 года открыто низшее, а в 1824 году – высшее отделение уездного училища.

Из исторической записки Тобольской семинарии, составленной ректором, архимандритом Михаилом Бурдуковым, видно, что число учащихся в низших и высших классах было: в 1806 году – 385; в 1807 г. – 452, в 1808 г. – 545; в 1809 г. – 500.

В дополнении к этой записке, сделанном другим лицом: в 1810 г. – 634, в 1811 г. – 694.

Умножение числа учащихся в семинарии и теснота помещения оной в одном монастырском здании заставили епархиального Преосвященного и ректора позаботиться о постройке особого каменного здания. Архиепископ Антоний Знаменский входил с представлением в Святейший Синод о дозволении построить семинарское здание не в Знаменском монастыре, потому что он устроен в низменном и грязном месте, которое в иные вёсны заливается водой Иртыша и, кроме того, находится среди шумного базара, но на новом возвышенном месте, на мысе, называемом Чукман (где в 1839 году поставлен памятник покорителю Сибири Ермаку). Место это находится вблизи архиерейского дома. По получении разрешения Синода в 1805 году с 31 июля по сентябрь выкопаны рвы и положен фундамент для главного корпуса семинарии, который должен быть в 30 сажен длины, в 6 – ширины и в 3 сажени и 2 аршина вышины. Тогда же заготовлено было немало материалов. В мае 1806 года архиепископ Антоний переведён в Ярославль. Преемник его – Тобольский архиепископ Амвросий признал место на Чукмане для семинарии неудобным по причине отдалённости воды и неимения при семинарии церкви; ректор семинарии, как настоятель Знаменского монастыря, имеет постоянное жительство в монастыре и не может иметь ближайшего надзора за семинарией и воспитанниками, о чём и вошёл с представлением в Святейший Синод. Уважая эти причины, Синод указом в 1808 году повелел постройку семинарского корпуса на Чукмане остановить, а строить его в Знаменском монастыре. В три года – с 1809 по 1812 – построен новый каменный корпус. По смете, составленной губернским архитектором Скородумовым, постройка эта стоила 22190 рублей 3 копейки ассигнациями. В нижнем этаже этого корпуса, по обеим сторонам пространного коридора, расположены были большие комнаты для четырёх классов уездного и приходского духовных училищ. В верхнем – одна половина заключала залу собраний для публичных экзаменов, а в другой жили казённокоштные воспитанники семинарии. В 1801 году построен в Знаменском монастыре одноэтажный каменный корпус для келий монахов. В 1822 году начата постройка верхнего этажа на том корпусе, оконченная в 1824 году. Эта постройка стоила 14597 рублей ассигнациями. Там в двух больших, отдельных, через коридор, комнатах помещены для житья казённокоштные воспитанники уездного и приходского духовных училищ.

Преосвященнейший Амвросий установил, чтобы ученики богословского класса в последний год перед окончанием курса учения были прикомандированы к приходским церквам под руководством священников для исправления причетнических обязанностей; учились бы на опыте церковному уставу и кругу богослужений, присутствовали бы при совершении таинств и церковных треб и тем приучались впоследствии быть священнослужителями, знающими церковные свои обязанности.

Во время управления епархией Преосвященнейшего Амвросия настоятелями монастырей были: Тобольского Знаменского, – поименованные выше ректоры семинарии, Томского Троицкого – архимандрит Маргарит до 1809 года; Гавриил – до сентября 1810 года и потом Амвросий; Томского Алексеевского – с 1807 года архимандрит Феофилакт, а с 1818 – Иероним; Енисейского Спасского – архимандрит Мельхиседек; Абалакского Знаменского – игумены, с 1807 года Мельхиседек, а с 1818 г. – Иоанникий; Туруханского Троицкого – игумены Феофилакт, с 1800 до 1807 г., переведён архимандритом в Томский монастырь; Ювеналий – до 1810 года, Тихон – до 1813 г., уволен по болезни, на место его Ксенофонт с 1819 года, переведён архимандритом в Енисейский монастырь. После него монастырь состоял в управлении туруханского духовного правления; Кодинского Троицкого – после игумена Мельхиседека, переведённого в Абалакский монастырь, игумен Константин – с 1809 по 1812 гг., игумен Иоанникий – с 1813 по 1818 гг., игумен Филадельф – с 1818 по 1823 гг.; Междугорского Иоанновского – игумен Вениамин из воспитанников Санкт-Петербургской академии и соборных иеромонахов Александро-Невской лавры. Определён по указу Св. Синода 28 ноября 1804 года. Был настоятелем до августа 1807 года, потом уволен на покой в Тобольский Знаменский монастырь, где и скончался около 1828 года. По увольнении Вениамина, до 3 мая 1808 года, особого настоятеля не было, а монастырь состоял в заведовании благочинного архимандрита Знаменского монастыря Михаила. Игумен Гавриил до февраля 1809 года посвящён архимандритом в Тюмень. Игумен Филарет – с 1 октября 1810 года до декабря 1816 года. После сего монастырь состоял под управлением абалакского игумена Мельхиседека, а до 1821 года – иеромонаха Мануила.

По представлению Преосвященнейшего Амвросия Келембета заштатный Туринский мужской Николаевский монастырь обращён в женское общежитие. В нём назначено, в соответствие третьеклассным женским монастырям, число монахинь. Доклад о сём Святейшего Синода 13 февраля 1822 года император Александр Павлович утвердил.

Во время управления Тобольской епархией Преосвященнейшего Амвросия кафедральными протоиереями были Лев Земляницын, скончавшийся в конце июня 1821 года, а на место его 15 сентября того же года посвящён инспектор семинарии, магистр Василий Капустин.

На место скончавшегося 8 июля 1814 года Иркутского епископа Вениамина Багрянского хиротонисан ректор Тверской семинарии, архимандрит Михаил Бурдуков. В начале декабря он проезжал через Тобольск, был радушно принят Преосвященнейшим Амвросием и всеми знавшими и почитавшими его. Пробыл там несколько дней и совершил литургию в кафедральном соборе в праздник святителя Николая – 6 декабря.

Преосвященнейший Амвросий был строгой монашеской жизни. Неутомим в молитве и богослужении. В простые дни всегда был у заутрени и ранней литургии в домовой церкви, а в праздничные совершал богослужение в соборе. Неутомимо и неупустительно занимался епархиальными делами. Почерк руки имел превосходный.

С гражданскими властями и некоторыми из почтенных граждан был общителен, любил хлебосольство, но, заметив в ком что-либо неблагопристойное, касающееся до веры, церкви и благочестия, не оставлял без архипастырского замечания. В Тобольске сохранилось о нём следующее предание. Жена одного из первых аристократов, дама молодая, красивая, приезжала к литургии в собор, имея на себе платье по тогдашней моде, с низким открытым лифом, не прикрывая ничем грудь, к соблазну других присутствовавших при богослужении. Преосвященнейший в домашних беседах замечал об этих нескромностях мужу, потом и ей самой, но замечания оставались без желаемых последствий. Наконец архиерей, по ревности к благопристойности и в отвращение соблазна, должен был принять решительную меру. В один праздничный день при многочисленном стечении богомольцев молодая барыня опять явилась в собор в таком же нескромном наряде. Преосвященнейший послал из алтаря дьякона дать ей знать о её неблагопристойности. Раздосадованная и считая себя обиженной, аристократка послала на Преосвященнейшего жалобу в Святейший Синод. От архиепископа потребовано объяснение, и он основательно объяснился. Дело это восходило на высочайшее усмотрение. Жаловавшейся повелено испросить прощение у архиерея, и при этом именно ей в долг являться на молитву в храм Божий в благоприличном одеянии в отвращение соблазна другим, с предупреждением, что если на будущее время она будет продолжать в таком же наряде являться в церковь, то с ней будет поступлено согласно законам гражданским и правилам св. отцов.

Преосвященнейший Амвросий за ревностное и долговременное служение в Тобольской епархии сначала был награждён орденом св. Анны I степени, а потом высочайше пожалован ему на клобук крест, алмазами украшенный.

Преосвященнейший был вспыльчивого характера, но скороотходчив, на словах строг к духовенству, но на деле очень благодетелен и милостив. Непамятозлобие составляло отличительную черту его характера. Понимавшие его благословляют его память.

За старостью лет (около 80) и лишением звания в 1822 году 28 октября он по прошению уволен на покой сперва в Абалакский Знаменский, а вскоре на родину – в Лубенский, Мгарский, Преображенский монастырь, и там 4 июля 1825 года преставился.




АМВРОСИЙ II РОЖДЕСТВЕНСКИЙ, АРХИЕПИСКОП ТОБОЛЬСКИЙ И СИБИРСКИЙ (1822-1825)


Преосвященнейший Амвросий Рождественский в продолжение восьми лет был архипастырем двух епархий – Вятской и Тобольской. В настоящей статье излагается краткий биографический очерк его по Тобольской епархии с тем, чтобы память о нём, в числе изданных мною в «Страннике» жизнеописаний тобольских архиереев, жила в роды родов.

Первоначальная жизнь Преосвященнейшего нам неизвестна. По окончании учения в духовной академии он проходил учительские должности. Пострижен в монашество. Был инспектором Санкт-Петербургской академии в 1812-1814 гг., в то время, когда ректором там был архимандрит Филарет Дроздов, впоследствии митрополит Московский. Должность инспектора академии свидетельствует, что Амвросий был муж высоких духовных познаний и нравственных достоинств, которому вверено было духовное образование и благонравственное руководство воспитанников академии. Потом в сане архимандрита был настоятелем ставропигиального Московского Донского монастыря. Откуда в 1817 году хиротонисан епископом в Вятку. За отличное усердное служение всемилостивейше награждён орденом св. Анны 1 степени. Переведён 28 октября 1822 года в высшую, против Вятской, по степеням, Тобольскую епархию, причём пожалован в архиепископы.

По прибытии в Тобольск он посетил все тобольские приходские церкви, семинарию и духовные училища и обозрел их с особенной внимательностью и архипастырским назиданием начальствующим, учащим и учащимся. При посещении богословского класса, обратившись к ректору семинарии архимандриту Евгению, говорил: «На этих школьных скамьях сидят будущие пастыри церкви – протоиереи, иереи и прочие».

По благословению Преосвященнейшего Амвросия строились и освящались в епархии церкви, каменные и деревянные. Упомянем о некоторых из них по имеющимся сведениям. В Боровском селе Ишимского округа в 16 верстах от города прихожане просили благословения Преосвященнейшего выстроить каменную церковь во имя Казанской Божьей Матери, которая и заложена в 1824 году. В Боровской церкви особенно замечательна древняя высокочтимая икона Знамения Божьей Матери, список с иконы Абалакской. Доска длиной один аршин 4 1/2 вершка, ширина – один аршин два вершка. Риза на ней серебряная. Икона носится в крестном ходе из села Боровского в город Ишим 21 мая и находится там несколько дней, а потом до 8 июля носится по сёлам и деревням округа. В Курганском округе в Иковской слободе освящена каменная летняя церковь во имя Владимирской Божьей Матери. В Арлагульском селе построена деревянная и открыт новый приход. По благословению того же Преосвященнейшего основаны на иртышской казачьей линии каменные церкви в редутах: Песчаном, постройкой окончена в 1824 году старанием командира отдельного сибирского корпуса и генерал-губернатора Западной Сибири, генерала от инфантерии Петра Михайловича Копцевича, трудами и иждивением казаков 6-го полка, в ней престол один во имя Пророка Илии; в Семиярском во имя всемилостивого Спаса, престол один, заложена 15 июня 1823 года, окончена 24 августа 1825 года, сооружена иждивением и трудами казаков 7-го полка. В 1822 году, 22 июля, высочайше утверждено сибирское учреждение, составленное М.М. Сперанским (впоследствии граф Российской империи. Это учреждение благодетельно для всех обителей Сибири. В нём главнейше видна заботливость правительства, чтобы прекратить беспорядки и неправды местные и распространить христианство. В этом учреждении, между прочим (§ 243), помещено: «Поелику вера киргиз-кайсаков в сие время (1822 года) в сущности более языческая, нежели магометанская; то представляется надежда к обращению многих из них в христианство. Областное начальство может испросить особенную в степь миссию с тем, дабы действовала она одними увещаниями и убеждениями, без малейшего принуждения». «Ежели в каком округе обращено было в христиане до 1000 человек, то областное начальство обязано испросить пособия к постройке там церкви и постановлению местного священника» (§ 244).

Сибирское учреждение утвердило в стране, на двух её краях, два высших правительства у престола. Таким образом, Тобольск сделался средоточием западной половины Сибири и двух совещательных советов. В первый день января 1823 года открыт в Тобольске совет главного управления Западной Сибири следующим образом. Поутру все-чиновники и почётные граждане собрались в дом генерал-губернатора Западной Сибири, генерал-лейтенанта Петра Михайловича Копцевича, а оттуда отправились в кафедральный собор; потом генерал-губернатор в сопровождении тех же чиновников и граждан прибыл в дом, назначенный для совета главного управления. Там совершён был благодарственный молебен. По окончании молебна ректор семинарии, архимандрит Евгений произнёс приличное сему случаю поучительное слово. В подобном порядке на другой день открыт под председательством гражданского губернатора, действительного статского советника А.С. Осипова совет общего губернского управления Тобольской губернии, где перед молебствием тем же архимандритом Евгением произнесено поучительное слово. Таким образом, новое образование управления Западной Сибири с благословением Божьим восприняло своё начало. В 1823 году, 8 ноября, открыта Омская область, в состав которой, между прочим, вошла и киргизская степь. Причём Семипалатинская крепость возведена на степень окружного города, там открыто духовное правление и поставлен протоиерей. Крепости Усть-Каменогорская и Петропавловская также учреждены городами. В Барнауле учреждено духовное правление и поставлен протоиерей.

Киргизы в первых годах настоящего столетия, несмотря на подданство России, были страшными врагами русских: грабили караваны, шедшие с товарами в Бухарию и западный Китай, брали русских в полон с пашни и сенных покосов, или при других случаях и нападениях заставляли их принимать исламизм; засылали и продавали их, как рабов, в Ташкент, Кокан, Бухарию и Хиву. По сибирскому учреждению 1822 года система управления киргизами средней орды в 1824 году получила преобразование, которое заключало в себе залоги будущего успокоения и благосостояния киргизской степи. Предназначено было разделить киргизов на несколько округов; управление каждым округом вверить отдельному приказу (дивану). Таким образом, в 1824 году открыты два округа и приказа – Каркаралинский и Кокчетвавский, и возводились казачьи станицы Каркаралинская и Кокчетавская. Русское население из казаков и солдат там появилось и развивалось, и заведены молитвенные дома. Христианская вера в управление Преосвященнейшего Амвросия в первый раз засветилась в этой стране исламизма. Впоследствии заведены и другие станицы и округа, и устраивались часовни и церкви.

Во время управления епархией Преосвященнейшего Амвросия на содержание Тобольской семинарии отпускалось из казны по 31700 рублей: на уездные училища – Тобольское и Томское – 2650 рублей, на приходские Тобольское и Томское – по 1000 рублей ассигнациями.

Для жилья казённокоштным воспитанникам тобольских духовных – уездного и приходского – училищ, на монашеском каменном корпусе в Знаменском монастыре построен каменный же верхний этаж в 1822-1824 гг. Постройки его стоили 14579 рублей 27 1/2 коп. ассигнациями. В 1824 году в семинарии на берегу речки Абрамовки, или Монастырской, Преосвященнейший Амвросий по совершении молебна заложил каменный двухэтажный корпус: в верхнем – для жилья учеников семинарии, а внизу – для кухни и столовой. В Абалакском Знаменском монастыре с благословения Преосвященнейшего Амвросия игуменом Иоанникием в 1823-1825 гг. распространена каменная ограда: со стороны западной стены на 88, северной – 69, восточной – 90 1/2 и южной 52, а всего 299 1/2 сажени. Ректорами семинарии были архимандрит Евгений, переведённый в 1824 году на ту же должность в Костромскую семинарию (впоследствии архиепископ Псковский и Порховский), а на место его в январе 1825 года прибыл из Тулы из инспекторов семинарии архимандрит Филарет Райский, магистр, из воспитанников первого курса Московской академии. В трёх классах семинарии учеников было до 150, а в училищах – до 270. Высочайшим указом 27 апреля 1823 года повелено выслать в Санкт-Петербургскую медико-хирургическую академию и в московское её отделение воспитанников Тобольской семинарии для обучения медицине и по окончании там учения определять их на службу лекарями в сибирский край.

При Преосвященнейшем Амвросии получено в Тобольске положение о чинах в духовных училищах. Профессоров или учителей из магистров, по сему самому званию состоящих в 9 классе, дозволено производить в следующий чин 8 класса по выслуге в училищной службе при семинарии 6 лет, а при уездном училище – 8 лет. Учителей из кандидатов, числящихся при семинарии в 9 классе, утверждать в оном через 4 года, а при уездном училище – соответственно учёной их степени, из 10 производить в 9 класс по выслуге четырёх лет; учителей из студентов, числящихся при семинарии в 10 классе, утверждать в оном по выслуге четырёх лет, а при уездном училище утверждать в 12 классе по выслуге двух лет. Учителей, не имеющих учёной степени, в уездном училище состоящих в 14 классе, утверждать в оном по выслуге четырёх лет.

Преосвященнейший был чадолюбивым отцом для семинаристов и заботился об улучшении содержания казённокоштных воспитанников как по одежде, так и пище.

Кафедральными протоиереями были Лев Земляницын, а с 1823 года – магистр Василий Капустин; ключарем был протоиерей Пётр Фелицын – с 1826 года он кафедральный протоиерей, в настоящее время 86-летний, но бодрый и деятельный. На кафедральный собор отпускалось из казны по 1686 рублей 75 копеек ассигнациями в год.

В 1824 году считалось духовенства по губерниям: Тобольской – мужского пола 2512, женского – 2360; Томской – мужского пола 495, женского – 640 душ.

На основании высочайше утверждённого положения Святейшего Синода Преосвященнейший Амвросий открыл в Тобольске в 1824 году попечительство о бедных духовного звания. Для сего избраны в Тобольске из духовенства члены-попечители, а в округах – от двух до трёх – члены-сотрудники.

Кроме того, Преосвященнейший вообще старался о призрении сирот и бедных. В Тобольске при Богоявленской церкви находилась в особенном каменном здании богадельня для сирот, вдов и девиц духовного звания. Возрастных девиц Преосвященнейший старался пристраивать в замужество за окончивших в семинарии учение благонравных воспитанников и выдавал на приданое из сумм тобольского попечительства от 50 до 100 рублей ассигнациями. Преосвященнейший Амвросий, будучи общителен с лучшими и почётными из тобольских купцов, приглашал их к денежным пожертвованиям в попечительство о бедных духовного звания. Купечество с готовностью отзывалось на глас пастыря и исполняло его желание.

Во время управления Тобольской епархией Преосвященнейшего Амвросия получен высочайше утверждённый доклад Святейшего Синода о наблюдении епархиальным архиереям за поведением и нравственным состоянием вверенного им духовенства; о порядке избрания и рукоположения ищущих сего звания и об обращении особенного внимания на образ воспитания юношества в духовных училищах: «1) Дабы епархиальные архиереи усугубили бдительность надзора над поведением и нравственным состоянием вверенного им духовенства, к удалению его от действий и поступков сему званию несоответственных, а в противном случае действовали бы на виновных без малейшего послабления. 2) В избрании и рукоположении ищущих сего звания поступали со страхом божьим и со всяким опасением, смотря на лета и испытывая прилежно поведение и образ мыслей всякого поставляемого всеми возможными способами, удаляя от сего священного служения всех не только замеченных в каком-либо пороке, но и сомнительных, равно не упражняющихся в чтении и разумении Священного Писания и не знающих важности и духовных обязанностей искомого ими сана; равным образом избирать в благочинные, для наблюдения в церкви божьей между служителями её порядка и исправности, из достойных протоиереев и священников и преимуществующих перед другими основательностью в суждении и назидательным поведением. 3) Яко главные начальники духовных училищ обращали бы особенное внимание на образ воспитания в оных юношества, чтобы насаждаемо и укореняемо в оном было главное и единственное начало всякой премудрости: страх Господень и любовь ко Христу Спасителю; при усмотрении же в наставниках и учениках поступков и образа мыслей, противных сему началу, или духа гордою и непокоривого, делали бы неупустительно христианские увещания и пастырские наставления, смирение и кротость внушающие. С не внемлющими сему спасительному гласу поступали бы по строгости церковных правил и училищных постановлений, а в важных случаях представляли бы Синоду». Сколь превосходны эти правила Синода! Преосвященнейший Амвросий сделал по ним надлежащие распоряжения и требовал, от кого следует, исполнения.

В 1824 году высочайше утверждён доклад Святейшего Синода о неотсылании остающейся в архиерейских домах и монастырях суммы в казначейство и казённые палаты. В Тобольской епархии оказалось остаточных сумм к 1821 году по архиерейскому дому от некомплекта монашествующих, соборных священно- и церковных служителей с певчими и от суммы, отпущенной на починку дома, собора и ризницы и на церковные потребы – 3369 руб. 86 копеек ассигнациями. По Тобольскому Знаменскому монастырю от суммы на починку монастыря и церквей – 64 рубля 11 копеек. Но деньги сии, по недостатку окладной суммы, употреблены в расход ещё до составления сего положения. Да по Кодинскому Троицкому монастырю положенных на починку церквей монастыря и на содержание ризницы к 1820 году – 531 рубль 28 1/2 коп., об отсылке которых в казначейство сделано кому следует надлежащее представление. Положенная по штатам на архиерейские дома и монастыри сумма предоставлена в полное распоряжение духовных властей, не отсылая в казначейство и казённые палаты.

Последовал высочайший указ об обращении Святейшему Синоду особенного внимания на приходских священников, у которых в приходе наиболее находится людей, совратившихся от православия. Вследствие сего, для единообразного по этому высочайшему повелению наблюдения, к епархиальным архиереям Святейший Синод послал указы от 30 июня 1824 года, чтобы они, обращая особенное внимание на священников, имели по пастырскому своему долгу неослабное попечение, чтобы в таковых приходах, где наиболее находится людей совратившихся от православия, священники были жизни благочестивой, в благоразумии и кротости испытанные и искусные в обращении на стезю истинной веры прихожан, совратившихся по невежеству. Преосвященнейший Амвросий для точного и неупустительного исполнения сего высочайшего повеления возложил на духовные правления и благочинных и со своей стороны неослабно следил за выполнением. Говоря о благочинных, кстати здесь поместить, что в то время благочинным для разъезда по своему округу для обозрения церквей выдавались из земского суда печатные бланковые билеты без платежа прогонов, на взимание одной пары земских лошадей по два раза в год. Впоследствии это распоряжение отменено, и благочинные принуждены проезжать по своему округу за прогонные деньги, на счёт духовенства, от одного села до другого и обратно.

Преосвященнейший Амвросий был патриархален, любил хлебосольство, был кроток, приветлив. Сердце его дышало простотой. Каждого он принимал отечески, ласково. Был попечителен и сердоболен о призрении сирот. С отеческой любовью и кротостью руководил духовенством и был снисходителен к нему. В совершении богослужения в праздничные дни был неупустителен, благоговей и сановит без тщеславия.

Волосы на голове и борода у него были седые, на губе, под носом, была большая бородавка. Был роста высокого, сложения крепкого и полный. Голос имел громкий, теноро-басистый, приятный. От роду ему было лет 65. В Тобольске во всей епархии называли его любимейший наш архипастырь.

Преосвященнейший 6 февраля, возвращаясь из Знаменского монастыря (отстоящего от архиерейского дома почти в двух верстах) от ректора семинарии, архимандрита Филарета, при жестоком морозе сильно простудился, на другой день заболел горячкой и слёг в постель. Болезнь со дня на день увеличивалась, и Преосвященнейший предвидел, что время отшествия его в вечность настало. Приказал каждодневно читать канон покаянный и на исход души, певчим – петь по нескольку раз кондак: «Душе моя, душе моя, востани, что спиши? Конец приближается, и имаши смутитися: воспряни убо, да пощадит тя Христос Бог везде сый и вся исполняй». Наконец над архипастырем совершено было елеосвящение, и он сподоблен принятия святых тайн.

На 14 февраля 1825 года Преосвященнейший отошёл к Господу на вечный покой с праведниками. Душа его во благих водворится. Известие о кончине архипастыря быстро распространилось в Тобольске, и народ во множестве спешил стекаться в архиерейский дом и двор. На лицах всех видно было глубокое сожаление о потере любимейшего архипастыря. Назавтра, в воскресенье первой недели поста, или в неделю православия, тело его положено в гроб и вынесено из архиерейского дома в домовую церковь. Причём ректор семинарии, архимандрит Филарет произнёс речь, которая у сего прилагается. Филарет с прочими священнослужителями совершали литургию и панихиду, и гроб церемониально перенесён в Успенский собор. Там началось у фоба непрестанное чтение Евангелия, и в продолжение недели совершались заупокойные литургии и панихиды. Народ каждодневно во множестве стекался к гробу поклониться усопшему архипастырю и молиться об упокоении души его в блаженной вечности. 22 числа того же месяца происходило отпевание в кафедральном зимнем соборе во имя святых Антония и Феодосия Печёрских при многочисленнейшем стечении народа с увлаженными от слёз взорами. Причём учитель семинарии, кандидат Я. Ласточкин говорил надгробную речь, а четверо воспитанников семинарии – разговор. (Речь и разговор у сего прилагаются). Преосвященнейший погребён в летнем Успенском соборе против каменного столпа, на западной стороне которого находится большая икона Успения Божьей Матери.

Ректор, архимандрит Филарет, вскоре заболевший после кончины Преосвященнейшего также горячкой, 5 марта скончался и 8-го погребён при церкви на общем городском кладбище. Имел от роду не более 32-х лет, стройный и благообразный. Был в Тобольске только месяца два, а потому в речи на погребение его учитель семинарии, кандидат Андрей Милославов (впоследствии ректор Тобольской семинарии, архимандрит Евфимий), между прочим, как припомню, говорил, вероятно, со слов умиравшего: «Недавний пришлец есмь в земли нуждей, среди незнакомых умираю».

РЕЧЬ ПРИ ПОЛОЖЕНИИ В ГРОБ И ВЫНЕСЕНИИ ТЕЛА ПОКОЙНОГО ПРЕОСВЯЩЕННОГО ТОБОЛЬСКОГО АРХИЕПИСКОПА АМВРОСИЯ II ИЗ АРХИЕРЕЙСКОГО ДОМА В ДОМОВУЮ ЦЕРКОВЬ, ГОВОРЕННАЯ РЕКТОРОМ СЕМИНАРИИ, АРХИМАНДРИТОМ ФИЛАРЕТОМ, ФЕВРАЛЯ 15 ДНЯ 1825 ГОДА

Возлёг, уснул любимейший наш архипастырь! И кто возбудит его? И куда так скоро поспешает он от нас? В какую неизвестную страну уклоняет шествие своё? Неужели в путь всея земли? Неужели он отходит туда, аможе текут вси земнороднии? Тяжкое иго сие, положенное на сынах адамлих! Но оно гораздо тяжелее окружающим прах почившего в Боге архипастыря нашего. Горестна разлука для сердца детей с родителем, жалостное состояние дочери, лишающейся матери своей; но с чем может сравниться степень нашего несчастия? Какую потерю должны чувствовать мы, когда отец наш, благодетель наш, утешитель наш, любивший нас паче отца и матери, лежит во гробе сём бездыханен?

Великий Боже! Почто вземлешь ты живот наш от земли? Почто столь неожиданно угашаешь светильник наш при самом светлом горении его? Наши надежды простирались далее сего, положенного ему тобою, предела; ещё силы его, неутомимое служение святой церкви обещали нам долговременное здравие. Мы надеялись ещё вкушать манну небесную, хлеб небесный, живую воду, неоскудно струившуюся из мёдоточных уст его. Мы возносили о нём пламенные молитвы наши пред престолом святым твоим, умоляли тебя всею крепостью сил наших о сохранении и продолжении драгоценного его здравия, но ты отверг нас, не услышал гласа моления нашего, воля твоя святая определила о нём другое. И се постиг нас час воли твоей! Пастырь добрый положил душу свою за овцы своя, возлёг, уснул, и кто возбудит его? Какой глас, потрясающий Вселенную, сокрушающий пустыню мира, приводящий в трепет царей и народы, может восставить его? Так, ни глас святой церкви, ни горестные слёзы пастырей её, ни громкий вопль всех пасомых не сильны пробудить заснувшего смертным сном архипастыря нашего! Убо плачите, пастыри церкви, пастыря вашего нет более на свете, делатель винограда Христова успе! Грозил древле Пророк Израилю: «Отыму пастыря от овец моих», и се исполнились слова его над нами! В самое благопотребное время жизни его для нашей паствы, в счастливые часы пастырских занятий восстала грозная туча, взошло мрачное облако, и ясное наше солнце сокрыло светлые лучи свои; возгремел ужасный гром, и стрела смерти уязвила сердце наше; смертоносный удар поразил пастыря, и овцы стада осиротели! Светлый взор его померк, уста его запечатлены вечным молчанием, нос и руце его охладели хладом смерти, один только гроб – сие печальное вместилище его тела – представляется взорам нашим; одно сладчайшее воспоминание о нём остаётся в душах наших; единая память о благочестивой жизни его, о пастырских добродетелях, неутомимости в трудах, отличной ревности к святой вере и церкви, всегдашней готовности делать для всякого доброе, любить всех, помогать всем, награждать всех, вот что только останется для утешения нашего.

Но память благ, пресекшихся с его жизнью, может ли достаточно утешить нас в настоящей скорби нашей? Нет! Живое чувствование благодарности в душах облагодельствованных возбуждает только вящую горесть, и мы с воспоминанием о каждой милости его будем иметь только случай к новым слезам, к новому огорчению! Убо чем же мы можем подкрепить себя, и какая утешительная рука отрёт слёзы с ланит наших при сём ужасном расставании с другом сердец наших? Поистине, одна святая вера и непреложное упование на то, что смерть для добродетельного архипастыря нашего не есть потеря, но приобретение жизни лучшей – не есть в собственном смысле смерть, но приятный и лёгкий сон – сладостное упокоение от трудов: праведник сице постигнет скончатися, в покои будет (Прем. 4, 7). Водворение в селении небесном, успокоение на лоне Авраама, Исаака и Иакова, сожитие с душами праведных и ангелов, царство небесное, рай сладости, созерцание славы Создателя, серафимские песни, неожиданный свет, радость без конца – вот награды почившему в бозе пастырю нашему, награды, в воздании которых уверяет нас сам Бог, непреложный в истине.

Убо утешимся, печальные чада церкви, престанем возмущать кроткий покой пастыря нашими воплями! А паче соединим гласы наши с гласом святой церкви и с присущим нам духом его помолимся умилённым сердцем о блаженном успокоении души его Господу Богу! Иисусе, Сыне Бога живого, прими дух пастыря, всегда тебе принадлежавшего верой и добрыми делами, в руце твои с миром!

РЕЧЬ НА ПОГРЕБЕНИИ АМВРОСИЯ, АРХИЕПИСКОПА ТОБОЛЬСКОГО, ГОВОРЕННАЯ УЧИТЕЛЕМ СЕМИНАРИИ ЛАСТОЧКИНЫМ, ФЕВРАЛЯ 22 ДНЯ 1825 ГОДА

Что возглаголешь, наш владыко? Или что творитя хочешь пред нами в сём священном храме? Ты сам глашаешь нас по имени, и мы притекли к тебе слышать твоё слово.

Здесь сладкий глас и взор весёлый нас ласкал.

Там щедрая рука к себе нас привлекала,

И дары для сирот, для бедных разливала.

Свободный вход к нему кому был воспрещён?

Иль кто из нас когда надменно им презрен?

А ныне глас умолк, и взор померк навеки.

Не слышишь ты его, не узрят человеки!

Хладнокровный

О, коль ужасно зло постигло ныне нас!

Чем бурю укротить? И где отрады час?

Сетующий

Поистине, мой друг, нас буря поразила,

Когда несносна скорбь нас в плаче погрузила.

Увы, наш пастырь оставил нас, сирот,

Не будем уж его вкушать и зреть щедрот.

Утешитель

Печальные друзья! Велико в нас крушенье,

Что покровителя отторгло провиденье.

Но вы представьте власть Вселенной Творца,

И воле всесвятой предайте вы сердца.

Всё в славу он свою и к нашей пользе строит, Казнит ли нас когда, или когда покоит. Так томну тяготу не должно ль нам сносить, И без роптания Зиждителя просить? Надежды сладостной так должно ль так лишаться, Томить себя, стенать, крушиться и терзаться? Восхвалим Бога сил, восшлём молений глас! Услыши, Трисвятый! Прослави дух бессмертный, Дух пастыря, отца вчини в селениях небесных. Нас, сирых, награди отцом, сему подобным, И благодетелем, и иерархом добрым.

Все

Почивший иерарх! Прости детей твоих,

Что зиждут памятник тебе в дуплах своих.




ПАВЕЛ III ПАВЛОВ, АРХИЕПИСКОП ТОБОЛЬСКИЙ И СИБИРСКИЙ (1831)


Пётр Алексеевич Павлов – уроженец Архангельской епархии. По окончании учения в Троицкой лаврской семинарии в 1806 году определён учителем в Архангельскую семинарию. В следующем году пострижен в монашество с именем Павла. Определён настоятелем третьеклассного Карельского Николаевского монастыря. В 1808 году посвящён в игумены и вскоре определён префектом семинарии. В 1810 году возведён в сан архимандрита и настоятеля Архангельского монастыря, при котором находится семинария. В 1814 году определён ректором уездного училища и в семинарии учителем философии. В 1817 году переведён настоятелем в Сийский Антониев, второго класса, монастырь. В 1819 году определён ректором Архангельской семинарии. В 1823 году, 23 мая, хиротонисан епископом в Вятку. Там 8 октября 1824 года при посещении сего города императором Александром Благословенным при вступлении Его Величества в соборную церковь приветствовал речью, которая отдельно была напечатана. В 1827 году, 19 марта, переведён в Могилёвскую епархию. Цесаревич Константин Павлович 15 июня 1831 года скончался в Витебске. На епископа Павла возложено было повеление сопровождать из Витебска до Санкт-Петербурга тело великого князя, которое и погребено 17 августа. За сопровождение тела цесаревича епископ Павел награждён брильянтами украшенной панагией и переведён архиепископом в Тобольск. В бытность же Преосвященного в Санкт-Петербурге ему пожалована серебро-золочёная, с украшениями, митра.

Супруга цесаревича Жанета Антоновна, урождённая Лович, скончалась в Царском Селе 17 ноября 1831 года.

Во время провожания тела цесаревича Преосвященный Павел жестоко простудился и вследствие сего он .получил воспаление в груди, повлекшее за собой лёгочную чахотку. Больной, он осенью того же, 1831 года отправился к месту нового своего служения в Тобольск. В проезде через Нижний Новгород останавливался в архиерейском доме. Тамошний епископ Афанасий (впоследствии архиепископ Тобольский), видя, что гость изнемогает под тяжестью болезни, уговаривал его остановиться на несколько дней отдохнуть с пути, полечиться, поправиться здоровьем и потом уже ехать далее; но Павел не согласился и говорил: «Если предназначено мне скоро умереть, то уже лучше умереть на своём месте». Крайне изнеможённый, в холодное время, во второй половине ноября, он совершил предстоявший путь до Тобольска. Прибыв туда вечером на 27 ноября, назавтра едва мог выйти к молебну в домовую церковь, находящуюся в связи с архиерейскими кельями. После того в своём доме принимал явившихся ректора семинарии, архимандрита Иону, инспектора, абалакского игумена Евфимия, учителей семинарии, кафедрального протоиерея Петра Фелицына, ключаря, протоиерея Петра Карпинского, соборных и городских священников. Несмотря на изнеможение, дал всем соответственные архипастырские наставления и внушения к неупустительному и рачительному исполнению обязанностей. Ни в собор, ни из дома своего никуда не выходил и не совершил ни одного священнослужения.

Болезнь Преосвященного со дня на день усиливалась. Он постоянно кашлял, с извержением много гнойной мокроты. Голос становился глух, сильно отдавался в груди и сделался хриплым. Преосвященный слёг в постель, но, несмотря на тяжкие страдания и постепенное истощение физических сил, не переставал по возможности заниматься епархиальными делами. Ректора и инспектора семинарии, кафедрального протоиерея и секретаря консистории принимал по временам. По причине совершенного ослабления у Преосвященного голоса сказанные лица должны были наклоняться к самому изголовью его постельки, и Преосвященный шёпотом разговаривал с ними и давал приказания и распоряжения. Между прочим, инспектору семинарии дал собственноручно разграфлённую с некоторыми оглавлениями тетрадь для записывания в неё поступков и поведения учеников семинарии, с тем, чтобы эта тетрадь с замечаниями была докладываема ему вечером в каждое воскресенье. В последний только день своей жизни Преосвященный не занимался епархиальными делами. Наконец, после тяжких болезненных страданий и предстояния часа смертного он был приготовлен к отшествию христианским напутствием. Кончина последовала 18 декабря того же, 1831 года.

Отпевание почившего в бозе архипастыря Павла и погребение с приличным церемониалом совершилось 23 декабря. Перед окончанием литургии ректор семинарии, архимандрит Иона говорил надгробное, красноречивое слово. На отпевании учитель словесности, кандидат Яков Иванович Ласточкин, произнёс надгробную речь. Тело Преосвященнейшего погребено в соборном приделе св. Иоанна Златоуста возле северной стены.

По кратковременному пребыванию Преосвященнейшего Павла в Тобольске ничего положительного нельзя сказать о его характере. Нет сомнения, что настоящий биографический очерк пополнят другие, более и ближе знающие его, по служению его в Вятской и Могилёвской епархиях. В числе имущества Преосвященнейшего осталось немало книг разного сочинения и рукописей, говорённых им в разное время, проповедей. Преосвященнейший Павел от роду имел лет около 55-ти. Волосы на голове и в бороде рыжие. Он имел немало столовой серебряной посуды и приобретал покупкой для церкви серебряную утварь. По смерти денег у него осталось очень мало. Зорко, даже до мелочей, обыскивали келейника иеродьякона Антония, но денег у него не нашлось.




ГЕОРГИЙ ЯЩУРЖИНСКИЙ, АРХИЕПИСКОП ТОБОЛЬСКИЙ И СИБИРСКИЙ (1845-1852)


Преосвященнейший Георгий в продолжение 28-ми лет был архипастырем трёх епархий: Полтавской, Архангельской и Тобольской. В настоящем биографическом очерке представляю сведения, частью лично от него самого в Берёзове и Ялуторовске при обозрении епархии мною слышанные, частью, видимо, мне известные и, наконец, собранные из разных верных источников. Сведения эти более относятся к жизнеописанию его в Тобольской епархии. Признаюсь, что не имею достаточных материалов, чтобы изобразить круг всех архипастырских трудов его и полно исчислить действия его на благоустроение паствы. Но и немногие представляемые мною данные дают право видеть в лице его архипастыря ревностного ко благу церкви и пасомых. Причём надеюсь, что пробелы настоящего очерка восполнят другие, более и ближе знавшие жизнь его и архипастырские действия, и в особенности из дел консистории.

Преосвященнейший Георгий был родом из Каменец-Подольской епархии, сын священника. Родился в 1775 году. Отец его был недостаточного состояния и сам обрабатывал землю. Георгий с детства ознакомился с тяжёлыми трудами, помогая отцу своему в полевых работах, и даже тогда, когда приезжал из семинарии на вакацию. По окончании учения в епархиальной семинарии, как отличавшийся успехами в науках и благонравием, был отправлен для дальнейшего духовного образования в Киевскую академию. Там преуспевал в духовном просвещении и благонравии. Это доказывается и тем, что один схимник Киево-Печёрской лавры, провидя в Георгии избранника Божьего, советовал ему вступить в монашество, но он в то время не чувствовал в себе этого призвания. По возвращении из Киева на родину вступил в брак с дочерью протоиерея. Рукоположен во дьякона, потом в иерея и, наконец, возведён в сан протоиерея с должностью ключаря Переяславского кафедрального собора.

Но промысел Божий указал ему другой путь к высшему назначению по степеням церковной иерархии. Через полтора года по вступлении в брак супруга его скончалась, оставив ему сына-младенца. Овдовевший протоиерей вступил в монашество с именем Георгия. Проходил должности префекта, а потом в сане архимандрита был настоятелем Каменец-Подольского Троицкого монастыря и ректором семинарии.

В 1824 году хиротонисан епископом в Полтаву, будучи 49 лет от роду. В 1830 году, 30 сентября, переведён в Архангельскую епархию и там за отличное служение сопричислен к ордену св. Анны I степени. 30 июня 1845 года с возведением в сан архиепископа переведён в Тобольск. По прибытии его туда в нём увидели архипастыря деятельного, усердного к своему званию и неутомимого на богослужение.

Дух и силу неутомимого рвения, трудолюбивую деятельность и внимание к пастве Преосвященнейший показал особенно в обозрениях епархии. К концу того же, 1845 года пожелал лично обозреть самый отдалённый на севере Берёзовский край и пасторски познакомиться с обитающими там остяками-христианами. В январе и феврале 1846 года, несмотря на сильнейшие в тамошнем крае морозы до 40 градусов, достиг Кодинского монастыря, отстоящего на север от Тобольска в 800 верстах. Там 5 января совершал повечерие, а 6-го, в день Богоявления Господня, – литургию и крестным ходом шествовал на реку освящать воду. Из монастыря прибыл в Берёзов (в 1060 верстах от Тобольска), проживал несколько дней, совершая богослужение и ревизуя делопроизводство духовного правления. Из Берёзова отправился далее на север, в Обдорск (1500 вёрст от Тобольска). Обозревал на пути церкви в сёлах Мужеском и Кушеватском и по возможности наставлял в христианской вере тамошних прихожан – остяков. Обратно прибыл в Берёзов, оттуда отправился в Сургут, отстоящий от Берёзова на юго-восток в 800 верстах. Проезжая через остяцкие, имеющие церкви сёла Чемашевское, Шоркальское, Кодинский монастырь и опять остяцкие сёла Малоатлымское, Сухоруковское и Троицкое-белогорское, через крестьянские сёла Самаровское и Селиярское, во всех тамошних церквах совершал богослужения и возвещал слово спасения. По прибытии в Сургут оставался там на несколько дней и совершал богослужение. Оттуда отправился далее на восток, до села Ларьятского, отстоящего от Сургута в 740 верстах, близ границы Томской губернии. Поездку в Ларьят совершал по малолюдным пустыням и пути, заваленному глубокими снегами. На пути обозревал церкви и совершал богослужения в остяцких селениях: Малоюганском, Локосовском и Верхнелумпокольском.

Не внимая трудностям в пути и презирая сильные морозы, Преосвященнейший Георгий в декабре 1848 года, январе-феврале 1849 года в другой раз обозревал церкви Березовского края. Считаю не излишним сообщить своевременно, как и в первое обозрение, записанные мною сведения. Пусть не останутся в забвении ревностные труды архипастыря.

В декабре 1848 года он выехал из Тобольска до села Демьянского трактовым путём, оттуда же прямицами, по безлюдным лесным местам до Сургута при сильнейших морозах. 20 декабря достиг Сургута. 22 и 23 числа освящал там при Троицкой церкви приделы Введения в храм Божьей Матери и святителя Николая. 25, в праздник Рождества Христова, совершил литургию. 26 отправился далее на восток, до села Ларьятского. 1 и 2 января совершал там литургию. Возвращаясь оттуда, в вышесказанных Верхнелумпокольском, Локосовском и Малоюганском сёлах совершал литургии. 13 числа возвратился в Сургут; назавтра совершил литургию и выехал далее к Берёзову. На пути – в сёлах Самаровском 16, в Сухоруковском 18 совершал литургии. 20 прибыл в Кодинский монастырь, где совершил литургию. 22 – в город Берёзов, там пробыл три дня и совершал литургию в соборной Воскресенской церкви. 25 января отбыл в Обдорск. Там 28 и 30 числа совершил литургии, 1 февраля возвратился в Берёзов, а 2 февраля, в праздник Сретения Господня, совершал литургию в Богородицерождественской церкви и говорил слово о том, как мы должны посвящать себя Богу. 3 был у литургии в той же церкви и выходил на молебен по случаю тезоименитства благоверной государыни и великой княгини Анны Павловны. Из церкви приехал в уездное училище, испытывал учеников из учебных предметов, и в особенности из Закона Божьего, священной истории, нотного церковного пения, по обиходу и в изустном чтении молитв. По окончании испытания, продолжавшегося более трёх часов, Преосвященнейший благодарил меня, штатного смотрителя Берёзовских училищ, за успехи учеников, в числе 108 было двое из самоедских и десять из остяцких сыновей. Благодарил за то, что в гражданском училище введено церковное нотное пение, а также и за то, что ученики поочерёдно читают при богослужениях шестопсалмие, кафизмы и часы, и при его архиерейском служении читали часы. Из училища в 2 1/2 часа пополудни Преосвященнейший с бывшими с ним в училище начальником церковной миссии Берёзовского края, Кодинского монастыря игуменом Арсением, берёзовским протоиереем Иоанном Заборовским, городничим и другими чиновниками пришли в квартиру ко мне и там обедали. Во время обеда певчие Воскресенской церкви из учеников уездного училища и причетников той церкви, состоявших в обучении регента, пели ирмосы на Рождество Христово, Сретение Господне и богородичны осьми гласов. Того же числа вечером Преосвященнейший был у всенощной, а четвёртого у литургии в Воскресенской церкви; после вечерни на субботу в той же церкви читал акафист Божьей Матери; 6 числа, в воскресенье, в неделю мясопустную, совершил литургию и говорил слово из текста: «Приыдите благословенный Отца Моего, наследуйте уготованное вам царствие». (Матф. 25, 34). О том, через что мы можем удостоиться царствия божьего. Того же дня был в духовном правлении и на гауптвахте (в Берёзове нет особого острога для преступников).

Во время путеследования Преосвященнейшего по Берёзовскому округу в сильные 40-градусные морозы у него зябли ноги и до того были простужены, что по приезде в Берёзов опухли и отсвечивали, как стеклянные. Он пригласил городового врача, который сказал ему, что не надобно запускать болезнь, что хороших медикаментов в Берёзове нет, надобно скорее возвратиться в Тобольск и пользоваться лекарствами из тамошней аптеки. На это Преосвященнейший отвечал: «Ну что уж, умирать, так умирать на службе». Приказал келейнику Антону, чтобы он вытер ему ноги ромом и потом пропотил их, и стало легче. Всегда во всём верный в исполнении своих предположений, несмотря на опасность снова застудить ноги, Преосвященнейший отправился далее, выдержал предположенный путь до конца. 7 февраля он отправился в остяцкие юрты Ломбоваш и далее до Щокурьинских юрт Куповатской волости и в Сартыньинское село при реке Сосве, а оттуда возвратился в Тобольск. «На сие бо и труждаемся, – говорил он словами апостола, – якоже уповахом на Бога жива» (1 Тим. 4, 4). В то время в Берёзовском округе было каменных церквей: в Берёзове – две; в Сургуте – одна, в Кодинском монастыре – одна; деревянных в 13 сёлах; сверх того, состоявших в заведовании берёзовского благочинного, две церкви Тобольского округа: в сёлах Самаровском каменная и деревянная в Селиярском.

Во время обозрения Березовского края Преосвященнейший словами апостола Павла возвещал остякам: благодать вам и мир да умножатся в познании Бога и Христа Иисуса Господа нашего (2 Петр. 1, 2). Внушал им, чтобы чаще ходили в церковь к богослужениям. Строго заповедовал священникам в приходах их, чтобы они учили пасомых молитвам и благочестию, но без стеснения. До прибытия в Березовский округ Преосвященнейшего Георгия остяки, да притом и только некоторые, живущие в сёлах, где находятся церкви, редко говели и исповедовались, но не были сподобляемы святого причащения по дикости их нравов и несоблюдению постов. Преосвященнейший поставил в непременную обязанность священникам, чтобы остяки после нескольких дней говения и после исповеди приобщаемы были и святым тайнам, снисходя их простодушию и незнанию времени постов, уподобляя их младенцам, не допуская только таких, за которыми известны или открыты на исповеди грехи, по которым они не должны быть допускаемы до святого причащения. Преосвященнейший, как выше сказано, останавливался по дню и более во всех сёлах Берёзовского округа для поучения остяков спасению и утверждению в православной вере, по слову апостола: не хощу бо вас ныне в мимохождении видети, уповаю же некое время пребыти у вас (1 Кор. 16, 7), во еже и в дальших в вас (странах) благовестити (2 Кор. 10, 16).

Преосвященнейший Георгий особенно любил Березовский край, который по кроткой жизни и радушию обитателей его можно назвать патриархальным. Преосвященнейший проживал в Берёзове с неделю и более. Пребывание его как там, так и в сёлах, было праздником для обитателей. При обозрении епархии он не преставал заниматься рано по утрам и ночью письменными епархиальными делами. Так, в 1849 году, бывши в Берёзове, он отправил в разные места епархии от своего имени всего 104 номера исходящих бумаг.

Преосвященнейший Георгий обозревал и прочие церкви в епархии, в городах Ялуторовске, Кургане, Ишиме, Таре, Тюмени, Туринске, Петропавловске, Омске и в округах их. В Семипалатинске, Бухтарминском укреплении и в станицах, лежащих по иртышной линии. Так же, как и в Березовском крае, везде в церквах совершал богослужения. Был в училищах. Так, в феврале 1850 года посетил Ялуторовское уездное училище, испытывал учеников из Закона Божьего, священной истории, в устном чтении молитв. Остался так же доволен, как и в Берёзове, и благодарил меня (находившегося тогда в Ялугоровске штатным смотрителем училищ). Зимой был он в Пелыме и в сёлах тамошнего малолюдного края, даже за озером Туманом, пробиваясь по узким многоснежным путям и через древесную чащу. Обозревал там семь церквей в приходах вогулов. Нужда бо ми належит, горе же мне есть, еще не благовествую (1 Кор. 9, 16, 17). Таким образом обозревая епархии, проезжал многие тысячи вёрст. В то время длина епархии была: с юга от Бухтарм и некого укрепления на север до Обдорска – около 3130 вёрст и с востока, от села Ларьятского в Берёзовском крае, к западу до церквей за озером Туманом в Пелымском крае – до 2000 вёрст.

Во время обозрения епархии посещал место заключения узников, по слову Спасителя: в темнице бых, и посетисте Мене (Матф. 25, 36). Причём внушал им отрадные чувства терпения, раскаяния и спасения, приводя многие примеры раскаявшихся и спасшихся узников.

Преосвященнейший посещал и дома некоторых из духовенства, чиновников и купечества, просивших его к себе. При этих посещениях и трапезе внушал любовь к Богу, ближним, преданность Государю и преподавал другие назидательные архипастырские наставления. Всем был вся, да всяко некия спасёт (1 Кор. 9, 22). При сих случаях прилично отнести к нему слова апостола: сами бо весте, братия, вход наш, иже к вам, якоже не вотще бысть (1 Солун. 2, 1). Ниже туне хлеб ядох у кого (2 Солун. 3, 8).

Священникам внушал вообще ходити достойно звания, в немже звани (Ефес. 4, 8), усугубить пастырскую свою бдительность на страже церкви Христовой; учить народ истинам веры, насаждать в пасомых добрую нравственность и руководствовать ко спасению; совершать богослужение неупустительно и с должным благоговением; внушать прихожан говеть и приобщаться святых тайн; убеждать прихожан и наставить неупустительно ходить в церковь к богослужениям в воскресные и праздничные дни. Для впечатления в памяти простых и неграмотных прихожан символа веры и десяти заповеден Преосвященнейший со времени прибытия своего в Тобольскую епархию, т.е. с 1846 года, установил, чтобы священники сельских церквей по окончании в праздничные дни литургии произносили символ и десятословие внятно и громко, чтобы народ мог каждое слово повторять за ними: эта мера при всей простоте своей оказывалась самой действительнейшей.

Важнейшим предметом архиерейской заботливости Преосвященнейшего было распространение числа церквей в епархии, особенно там, где чувствовался недостаток в них. Таким образом, будучи в Березовском крае, он назначил вновь построить церкви в Ляпинском и Нижнелумпокольском сёлах, потому что по отдалённости других церквей остяки не могли быть в праздники при богослужениях, и священники для отправления духовных треб редко к ним приезжали. Ляпинская церковь была основана около 1715 года митрополитом-схимонахом Феодором, проповедником христианской веры остякам, но в конце XVIII столетия была сожжена остяками-язычниками, имевшими вблизи своё идольское капище. В Нижнелумпокольском же разрушались по причине обвешивавшегося берега реки Оби. По старанию Преосвященного Георгия в 1849 году построена деревянная церковь вниз при реке Иртыше, в Тобольском округе, на пути к Берёзову, в остяцком селении Буренькины юрты. Селение это замечательно тем, что в 1714 году, когда Преосвященнейший митрополит-схимонах Феодор прибыл в сказанные юрты, тогда тамошние остяки до такой степени простёрли свою дерзость против проповедника веры Христовой, что начали в бывших с ним лиц стрелять из луков и пищалей. Одному из духовных лиц прострелили ногу и голову; архиерейскому келейнику Павлу стрела прошла сквозь плечи; монаху, воздевавшему руки к небу, прострелили ладони. Видя такую опасность, бывшие на судне, на котором следовала по реке Иртышу миссия, ужаснулись и ушли внутрь его. Схимонах-архиерей один стоял на берегу Иртыша. Он не страшился стрел врагов и среди разъярённых дикарей проповедовал Христа: Господь мне помощник и не убоюся, что сотворит мне человек (Евр. 13, 6). Наконец гнев остяков достиг высшей степени. Некто из них Ушанко выстрелил из пищали в неумолкавшего архиерея, и он мог пасть жертвой своей ревности. Но тот, чьё имя он проповедовал, сохранил его. Пуля, направленная прямо в грудь его, коснулась только рясы схимника и мимо пролетела. Все удивились чудесному его спасению. Но, несмотря на это, буренькинские остяки признали исламизм, проповедоваемый татарским абызом. Схимник же отправился далее в Березовский край. По возвращении оттуда в Тюмень, где он имел в монастыре своё пребывание, узнав, что остяк Ушанко с сообщниками своими судом приговорены к смертной казни, незлобивый старец испросил виновникам прощение, взял Ушанка в Тюменский монастырь и, научив христианским познаниям, крестил его. Вскоре все буренькинские остяки, познав суетность учения Магомета и правоту и святость христианской веры, приняли святое крещение. В селе Нижнелумпокольском Преосвященнейший Георгий благословил построить церковь, которая летом 1849 года заложена берёзовским протоиереем о. Иоанном Заборовским во время обозрения церкви его благочиния. Впоследствии построена она и церковь в Ляпинском селе. В 1849 году положено жалованье сельскому духовенству в Берёзовском крае.

В Тобольске, в загородной архиерейской роще, предместник Преосвященного Георгия, епископ Владимир 9 мая 1845 года, уже будучи в болезненном состоянии, положил-основание каменной церкви во имя св. Алексия, митрополита Московского. От пламенного молитвенного чувства, но удручённого немощами плоти духа, излил он благословение на успешное созидание, и сам через одиннадцать дней, 20 мая, от тяжкой болезни в мире отошёл к Господу. По прибытии в Тобольск Преосвященнейший Георгий сначала хладнокровно смотрел на то, чтобы построить эту церковь, тем более что на постройку её недостаточно было денег. Три года она оставалась без сооружения. Затем Преосвященнейший возымел пламенное желание выстроить её. Сделал со своей стороны воззвание по епархии о пожертвованиях. Кроме того, во время обозрения епархии обращался к разным, достаточным по состоянию лицам, особенно из купечества, о сделании на сказанную церковь пожертвований деньгами или утварью. Таким образом, этот храм есть жертва целой епархии, из которой по первоначальному гласу Преосвященного Владимира, потом повторенном гласу архиепископа Георгия, как чистые струи, текли из разных мест посильные пожертвования. При окончании этого храма Преосвященный Георгий скончался. Преемник его, архиепископ Евлампий, освятил этот храм 12 июля 1853 года, но не во имя святителя Алексия митрополита, а во имя Преображения Господня. «Церковь освящена, – говорил Преосвященнейший Евлампий в беседе на освящении сего храма, – во имя Преображения Господня не случайно, не по произволу, но по знаменательному явлению, и явленному устроению божию возложено священное имя Преображения на храм сей... Да будет священное имя преобразовательным именем и для храма, дабы преобразившийся Господь молитвами святителей своих – Алексия и Митрофана, которые в молитвенном действии освящения призываемы были как представители храма сего, преобразил этот уединённый храм в церковь великую для славы имени его; преобразил уединённое сие место в место общежительное. В место покоища дряхлой старости и пристанище, не имеющей крова бедности, беспомощного вдовства и сиротства, для мирного жительства в удалении от житейской молвы, в душеспасительном делании для бога, в молитве и богомыслии».

Казачьи станицы в киргизской степи сибирского ведомства сначала не имели церквей. По ходатайству бывшего генерал-губернатора Западной Сибири, генерала от инфантерии Гасфорта высочайше повелено там устроить церкви. А потому, по благословению Преосвященного Георгия построены церкви в Кокчетове, в станицах Атбасарской и Копальской и часовни в Акмолах, Коркаралах и Аягузе. Вместо сих последних тогда же предположено возвести церкви, равно как и в станицах: Арыбалыкской, Улутавской и Кокпектинской. Жители, имея эти храмы, с душевной отрадой начали назидаться богослужением в них.

Церкви строились и в других местах епархии каждогодно. Имею сведения, что в 1852 году построены 10 церквей.

По желанию и благословению Преосвященнейшего Георгия в Абалакском Знаменском монастыре при главной Знаменской церкви заложены два придела во имя святых Алексия митрополита и Митрофана, воронежского чудотворца.

Во время управления Тобольской епархией архиепископа Георгия за 1848 год было пять соборных церквей, 295 приходских и 168 часовен.

В 1848 году в епархии было всех лиц православного исповедания 771917. Духовенства белого: протоиереев – 10, священников – 377, дьяконов – 164, причетников – 595, монахов – 38, монахинь – 44.

По штату 1798 года отпускалось на Тобольский кафедральный собор 1096 рублей ассигнациями. По штату 1822 года опускается 1686 рублей 75 копеек ассигнациями.

В то же время было раскольников разных сект: мужчин – до 11000, женщин – до 11500 душ. Для искоренения раскола при всей просвещённой ревности архипастырей, при всех мерах правительства требуется ещё великих подвигов для очищения закоснелых предрассудков, упорного суеверия и невежества. У раскольников в округах были молельни: Ялуторовском – одна, Курганском – пять и Тарском – одна, всего семь.

Преосвященнейший Георгий, скорбя духом о заблуждениях уклонившихся от православной церкви, помышлял об обращении их. При обозрении епархии внушал священникам обратить на раскол самое строгое внимание и всю пастырскую бдительность. Особенно охранять православных от совращения в раскол. Сам убеждал староверов и раскольников возвратиться в лоно православной церкви. Се что добро, или что красно, но еже жити братии вкупе (Псал. 132, 1) – жить в единении духа, в союзе мира и христианской любви со святой церковью и со всеми православными её чадами, едиными устами и единым сердцем прославлять единого в Троице славимого Бога! Таким образом, но мере просвещения и увещаний как самим Преосвященнейшим, так и приходскими священниками, каждогодно некоторые из раскольников оставляли свои заблуждения и вступали во святое единение. По официальным сведениям, в 1848 году обратилось в православие 137, к единоверию – 183.

В 1844 году начата постройкой в городе Тюмени каменная единоверческая церковь. Она освящена по благословению архиепископа Георгия: тёплая Николаевская – в 1847 году, а летняя Троицкая при Преосвященнейшем Евлампии – в 1854 году. В Ялуторовском округе построены деревянные, единоверческие церкви: Селоуваровская Успенская – в 1847 году, Селососновская Ильинская – в 1849 году. К 1852 году в разных округах епархии было девять единоверческих церквей. Кроме вышесказанных, были построены прежде в Ялуторовском округе, в Кодеком селе Николаевская, основанная в 1838 году; в Курганском: в сёлах Романовском – Вознесенская, основанная в 1837 году; в Щучинском – Георгиевская, основанная в 1842 году; Нижнеалабужском – Николаевская, основанная в 1844 году; в Ишимском округе, в селе Травнинском, вместо сгоревшей – Николаевская, основанная в 1842 году. Затем в селе Сивкове – Благовещенская, основанная в 1852 году; и девятнадцать часовен. В приходах вышесказанных церквей было: мужского пола – 8790, женского – 9845 душ.

Преосвященнейший был неутомим на богослужение, не упускал ни одного воскресного и праздничного дня, чтобы не совершить литургии. Во все царские торжественные дни выходил на молебны. Отправлял иногда литургии и в простые дни, особенно когда были ставленники в духовные степени. Любил совершать, когда установлено, крестные ходы. И таким образом воскурял фимиам молитвы и славословия Богу, Божьей Матери и святым божьим, и о пастве своей, Государе и царственной фамилии, и о всех христианах по церковным чиноположениям. Никто не слышал от него, чтобы он отказался от совершения богослужения болезнью или слабостью здоровья.

Преосвященнейший старался о духовном образовании юношества. Вследствие сего открывались при сельских церквах школы, в которых дети мужского и частью женского пола обучались русской грамоте, Катехизису, священной истории и сверх того мальчики – нотному церковному пению. Первой же заботой Преосвященнейшего было научить всех учащихся молитвам и заповедям. Для этого он во множестве экземпляров в разные годы выписывал из Киево-Печёрской лавры книжицу «Букварь, или Начальное учение хотящим учитися книг письмены славенскими». Эта книжица содержит азбуку, молитвы утренние, пред обедом и после обеда, пред вечерью и благодарение на вечери; молитвы на сон грядущий, заповеди, таинства Нового Завета и символ святого Афанасия, патриарха Александрийского. Рассылал эти книжицы в сельские церкви или привозил сам во время обозрения епархии для раздачи с тем, чтобы дети, находящиеся в школах, изустно изучали молитвы и прочее.

Таким образом, успех детей в знании изустно молитв Господь благословил. Преосвященный требовал от священников и учителей, чтобы окончившие учение в школах были истинные христиане, знающие Бога, его святую волю, умеющие молиться и благоугождать Богу. Во время проживания моего в Берёзове там, в округе его, существовали при церквах десять школ для обучения детей остяков и части русских. Школы эти начали открываться при предместнике Преосвященнейшего Георгия, епископе Владимире, с 1843 года и постепенно прибавлялись до 1847 года. Благочинным протоиереем Иоанном Заборовским заведены были школы в Сургутском крае, в сёлах:


+===================================
| УЧАЩИХСЯ | |
+===================================
| | русских |
+===================================
| Малоюганском | 7 |
+===================================
| Локосовском | 4 |
+===================================
| Верхнелумпокольском | - |
+===================================
| Ларьятском | - |
+===================================
| Итого | 11 |


+===================================
| В 1845 и 1846 гг. старанием миссионера, игумена Кодинского монастыря Арсения, основаны школы: | |
+===================================
| при монастыре | 10 |
+===================================
| в сёлах Сухоруковском | - |
+===================================
| Малоатлымском | - |
+===================================
| Троицком | - |
+===================================
| Самаровском | 15 |
+===================================
| Итого | 25 |
+===================================
| В 1847 году священником Обдорской церкви Петром Поповым заведена школа | 13 | Сверх этих школ с 1843 года включительно до 1849 обучались в Берёзовском уездном училище по министерству народного просвещения, кроме 98 русских учеников, по призванию моему, 10 остяков и двое самоедских сыновей.

В Сургутской казачьей школе сверх 62 русских два остяка, в Елизаровской школе – сверх 10 русских два остяка.

На одежду и содержание десяти остяцких мальчиков, обучавшихся при Кодинском Троицком миссионерском монастыре, каждогодно отпускалось из казны по 1000 рублей ассигнациями.

Кроме школ, заведённых при сельских церквах Берёзовского округа, были таковые и в прочих округах Тобольской губернии. За неимением полных сведений о них приведу, по крайней мере, сведения о Ялуторовском округе. При обозрениях мною тамошних школ по должности штатного смотрителя Ялуторовских училищ, в 1851 году было в школах учащихся: мужского пола – 196, женского – 8, а всего 204 человека. Особенно тогда были лучшими по учению и количеству учеников школы в сёлах: Омутинском, Коркинском, Верхсурском, потом Большаковском, Заводоуковском, Новозаимском, Исетском и Рафаиловском. Школы там были заведены по распоряжениям епископа Владимира и архиепископа Георгия. Если в Ялуторовском округе было в сельскоцерковных школах более двухсот учащихся, то должно предположить, что и в других округах было приблизительно число их несколько более или менее, и этих школы существовали почти при всех сельских церквах.

Обучавшиеся в сельскоцерковных школах русские, а в Березовском крае остяцкие сыновья во время богослужения читали в церкви на утрене шестопсалмие и кафизмы, а пред литургией – часы и пели на клиросах.

Остяцкие мальчики, окончившие учение в церковноприходских школах, возвратившись к своим родителям, изустно учили своих братьев и сестёр и даже родителей христианским молитвам и богопознанию. Таким образом, школы приносили пользу к распространению необходимых для христианина познаний.

Преосвященнейший Георгий, стараясь о заведении церковноприходских школ и обучении в них в особенности заботился о семинарии и духовных училищах. Требовал от начальств и наставников особенной деятельности и заботливости, чтобы ученики, готовящиеся быть пастырями и служителями церкви, получали нравственно-религиозное воспитание; от учащихся – преуспевания в науках и возрастания в добрых нравах и благочестии, чтобы издетства навыкали священным писаниям, которые могут умудрить во спасение верою во Христа Иисуса (2 Тимоф. 3, 15).

В 1848 году учителей семинарии было 9, в училищах – 12, учащихся в семинарии – 200, в тобольских и остяцких уездных и приходских училищах – 366. Ректорами семинарии во время управления Преосвященнейшего Георгия были архимандриты Знаменского монастыря Венедикт, переведённый в Харьковскую семинарию, и архимандрит Порфирий, в 1854 году переведённый в Костромскую семинарию, впоследствии викарий Московского митрополита, и, наконец, епископ Томский и Семипалатинский.

По высочайше утверждённому 23 мая 1836 года штату, на семинарию отпускалось в год по 36275 рублей, на каждое уездное училище – по 3850 и на приходские – по 1000 рублей ассигнациями.

При обозрениях епархии Преосвященнейший заметил, что в некоторых церквах, особенно в сельских, иконы писаны неискусно, и доносил Святейшему Синоду, что по недостатку хороших живописцев в Тобольской епархии церковные иконы пишутся, по большей части, безобразно, а потому и просил о дозволении выслать в Санкт-Петербург для обучения живописи двух или трёх оказывающих особую охоту к сему искусству воспитанников Тобольской семинарии, дабы потом иметь из среды духовенства людей, которые не только сами могли бы писать иконы правильным образом, но следили бы за правильностью работы и других иконописцев. На что и последовало разрешение Синода от 29 марта 1851 года. Вследствие сего и были отосланы в Санкт-Петербург для учения иконописания студенты Тобольской семинарии Михаил Знаменский и Яков Бисеров, которые и учились живописи и иконописанию под надзором академика Солнцева и по обучении возвратились в Тобольск.

Преосвященнейший Георгий превосходно знал и любил нотное церковное пение. Обращал особенное внимание на этот предмет в духовных училищах. Причётникам, не умеющим правильно петь по церковным нотам, не давал стихаря и не дозволял вступать в брак, пока они твёрдо не научатся правильному церковному пению, не производил из причётников во дьяконы и дьяконов во священники, которые не знали или нетвёрдо знали нотное пение.

Преосвященнейший ничего по своей обязанности не оставлял без внимания. Сознавая полезным сохранять сведения для истории епархии, он предписывал два раза – от 26 ноября 1845 и 10 декабря 1847 года – вести при церквах памятные книги, или церковные летописи. Для чего и препроводил в духовные правления программу.

1) С которого года начался приход, и сколько в нём первоначально было дворов и душ мужского и женского пола, и сколько постепенно каждого года прибавлялось и продолжает прибавляться?

2) В котором году церковь построена, во имя какого святого, каменная или деревянная, с чьего благословения, на чей счёт, и чего стоит примерно постройка её? Есть ли грамоты на заложение и освящение церкви, и где хранятся, и какие угодья имеет церковь?

3) Сколько, в котором году было дохода церковной суммы, и сколько употреблено денег церковных на разные устройства и на благолепие церкви, что и когда сделано относительно благолепия церковного?

4) Кто первоначально были священноцерковнослужителями, какие их были перемены и в котором году и какие впредь будут продолжаться, сколько дохода получалось прежде и получается на содержание причта?

5) Сколько, в котором году младенцев родилось и умерло детей и возрастных прихожан, сколько впредь будет родиться и умирать и сколько, в котором году было браков?

6) Какие отличнейшие благодетели для церкви и какие приношения и устройства ими сделаны и какие впредь будут?

7) Какая каждногодно постепенность возраста или упадка религиозно-нравственного состояния прихожан в исполнении обязанностей христианских?

8) Особенные случаи, например, проезд каких-либо значительных особ, или кто из жителей того прихода в том же приходе или других местах России отличился каким-либо знаменитым подвигом, или искусством, или изобретением, или не было ли какого происшествия достопамятного?

Человеколюбивое и сострадательное сердце Преосвященнейшего пережило случившиеся в Тобольской епархии злополучия. В 1847 году вследствие разлива реки были наводнения, и в особенности от них пострадали города Петропавловск и Тобольск. В мае 1848 года в Петропавловске выгорели до 600 строений.

В 1848 году, попущением божьим, в Тобольске появилась холера, каравшая почти все внутренние российские губернии и уже истребившая многие тысячи людей. С 15 июня вдруг после холода сделались столь жаркие дни, что термометр в тени возвышался более 30 градусов, что и продолжалось до последних чисел того месяца. Затем начались дожди и густые туманы. 1 июля оказались семь человек холерных на барке, следовавшей из Томска в Берёзов с казённым спиртом. Вслед за тем, 3 числа, болезнь обнаружилась между жителями Тобольска и в короткое время достигла значительной силы. С 3 по 12 число заболели 526 человек, из них умерли 198; с 12-го по 19-е заболели 501, умерли 316. Самое сильное поражение – человек по пятидесяти – было около 14 числа. У всех трепетали и замирали от ужаса сердца, и каждый готовился к скорой смерти. Преосвященнейший Георгий принимал живое и истинно отеческое участие в безотрадном их положении. Он лично и через других непрестанно ободрял унывающих, убеждал не предаваться отчаянию и возлагал упование на Бога, жить воздержанно и благочестиво. Между тем заповедал всем говеть и приобщаться святых тайн. Советы и убеждения его были исполняемы.

Преосвященнейший, 74-летний старец, 9 июля, после литургии, совершённой в Знаменском монастыре, с принесённой из Абалакского монастыря иконой Божьей Матери и соборной большой иконой Господа Вседержителя, ознаменованными чудесами, и с другими иконами открыл крестный ход около всей Подгорной части города до Крестовоздвиженской церкви, оттуда – к Сретенской и Андреевской церквам и обратно по Кузнецкой улице, на гору в домовую архиерейскую церковь и, наконец, в кафедральный собор. Таким образом, после совершения литургии не преставал совершать молебствия и литии в разных местах до шестого часа пополудни, обошёл с духовенством и множеством народа восемь вёрст, несмотря на усталость, зной и жажду. Вечером того же числа, т.е. с восьмого часа, Преосвященнейший отправлял в соборе всенощное бдение, а назавтра в зимнем соборе – литургию по случаю престольного праздника во имя святых Антония и Феодосия Печёрских. 11 числа совершил в соборе литургию и молебен и опять пошёл крестным ходом по Петропавловской улице и кругом всей Нагорной части. Неутомимый на богослужение и молитвы Преосвященнейший при двух церквах совершал молебны и читал акафист Божьей Матери. Во время таких богослужений архипастыря с ним во всех сердцах, сливавшихся в общей единодушной молитве, усердно отзывалось молитвенное прошение: спаси от бед рабы Твоя, Богородице! Несмотря на усталость и изнеможение, архиепископ, возвратившись в собор, ещё служил молебен.

12 июля был глас живущему в Подчувашинском предместий города мещанину Ивану Пермякову. Человек этот был 52-х лет, поведения скромного и честного. В семействе у него – жена и мать, детей не имеет. Утром, пробудясь ото сна, он находился несколько времени на дворе по хозяйству; потом, когда возвратился в дом, то начал чувствовать склонность ко сну. Лёг спать, скоро заснул и в седьмом часу услышал глас: «Икона Божьей Матери из Абалака принесена в Тобольск, зачем же не принесут туда икону Божьей Матери Почаевской из Иоанновского Междугорского монастыря? Поднимите её и молитесь». Пермяков, проснувшись, вышел на улицу посмотреть, нет ли там и не было ли кого-нибудь разговаривающих, но не нашёл никого ни около дома, ни вдали его. Он объявил о сём гласе всем в Подчувашах живущим, пошёл в город, объявил и там гражданам. Затем из Тобольска были посланы к управляющему Иоанновским монастырём, иеромонаху Гавриилу с объявлением о бывшем гласе Пермякову. 13 числа о. Гавриил прибыл в город. С ним явились к Преосвященнейшему Георгию Пермяков и городской голова и объявили о бывшем гласе.

Архиепископ сначала расспросил о сём Пермякова, потом произвел о жизни и поведении его надлежащее удостоверение и благословил принести икону Почаевской Божьей Матери в Тобольск. 14 числа, после ранней обедни в Иоанновском монастыре, икона торжественно принесена к литургии в Тобольский кафедральный собор. По окончании литургии архиепископ с прочим духовенством и множеством народа пошли крестным ходом с иконами Господа Вседержителя и иконами Божьей Матери Тобольской, Абалакской и Почаевской в Подгорную часть и в Подчувашинское предместье, отстоящее от кафедрального собора верстах в пяти. По пришествии туда там совершено было молебствие. После того вскоре холера прекратилась в том предместии и в Тобольске, со дня на день заболевавших было менее и менее.

По словам тобольских жителей, во время крестных ходов не можно было без сердечного умиления смотреть на совершающего моление архипастыря, который среди сонма священ нослужителей и множества народа со слезами умолял Господа и Пресвятую Богородицу о прекращении холеры. Люди в архиепископе Георгии видели ходатая у Бога и Божьей Матери, и по его ободрению чаяли получить небесное заступление. Изыде гнев от лица Господня и нача губити люди. И вложи Аарон фимиам, и помолися о людех. И ста между мёртвыми и живыми, и преста пагуба (Числ. 16, 46, 47, 48). Если и всегда, то особенно со времени преподавания добрых советов, ободрения, пастырских распоряжений и совершения молебствий о прекращении холеры жители Тобольска питают к Преосвященному Георгию чувства высокого почтения и как к архипастырю, которого Господь избрал молитвенником за людей своих.

С 19 по 26 июля заболевших холерой было 314, умерли 217. С 27 июля по 2 августа заболевших было 173, умерли 102, с 3 по 9 августа заболевших было 58, умерли 45. С 9 по 16 августа заболели 31, умерли 13. С 16 по 23 заболевших было 8, умерли 3. 23 августа заболевших не было, к 25 выздоровели последние больные. Чему приписать такое избавление, как не усердным молитвам и божьей помощи, по предстательству Царицы небесной? Не умолчим никогда, Богородице, силы Твоя глаголати, недостойный!

По прекращении холеры в Тобольске благочестивый архипастырь возбуждал всех к принесению благодарения Господу и Пресвятой Богородице. По сношении с городским начальством объявлено было, чтобы жители Тобольска 26 августа собрались в кафедральный собор. Там, при многочисленном стечении народа, после литургии совершено было благодарственное умилительное молебствие с коленопреклонением.

После страха радость и благоговение наполнили сердца всех умилением и благодарением. Кто может словами передать сердечные пламенные чувства и душевную благодарность, принесённую и в молитвах, и славословиях к Богу и Пресвятой Богородице?

Во время холеры в Тобольске вновь прославились две иконы Божьей Матери – Тобольская и Почаевская. Первая на доске вышиной пять четвертей, шириной 14 вершков. Богоматерь изображена в рост в убрусе и короне с держимым на шуйце Младенцем. Эта икона чествовалась вскоре после основания Тобольска, и празднество ей было 5 июля. «Впоследствии празднество ей оставлено, и икона была в забвении. Она, как оказалось, в 1848 году стояла возле жертвенника в соборном приделе святого Иоанна Златоуста. Во время холеры, по особенному внушению промысла божия, она взята оттуда и поставлена местной, в тёплом соборе святых Антония и Феодосия. После того эту икону тобольцы имеют в великом благоговении. Тобольским купцом Яковом Петровым Ершовым выписана из Москвы и возложена на неё серебряная вызолоченная риза, стоящая 500 рублей серебром. Икона Божьей Матери Почаевской находится в Междугорском Иоанно-Предтеченском монастыре. Дьякон того монастыря, Василий Симонов, по обещании ходил на поклонение чудотворным иконам и святым местам, был в Воронеже. Киеве и Почаевской лавре и в ней приобрёл список с иконы Почаевской Божьей Матери. В 1836 году принёс его в Междугорский монастырь и поставил в церкви. Приходящие к этой иконе с верой и молитвой получают божьи милости по предстательству Пресвятой Богородицы. В ознаменование и прославление иконы Почаевской Божьей Матери архиепископ Георгий по прошению тобольских граждан и управляющего Междугорским Иоанновским монастырём иеромонаха Гавриила, 28 ноября того же, 1848 года совершил литургию в Казанской церкви Междугорского монастыря, причём переименовал этот престол во имя Почаевской Божьей Матери. Назавтра управляющий иеромонах Гавриил представил Преосвященнейшему при рапорте прежний, из Казанской церкви, антиминс. На этом рапорте архиепископ, между прочим, положил резолюцию: «Обращая внимание на заботливость управляющего Иоанновским монастырём, иеромонаха Гавриила, о благосостоянии святой обители, вверенной его управлению, нахожу его достойным имени строителя, посему и утвердить его строителем Иоанновского Междугорского монастыря по надлежащему». На икону Почаевской Божьей Матери тобольский почётный гражданин Николай Степанович Пиминов пожертвовал серебряную вызолоченную ризу весом в один фунт 28 золотников.

Прихожане Тобольской Апостолоандреевской церкви (в котором приходе находится Подчувашское предместье) и священноцерковные служители с 1849 года стали каждогодно просить епархиальное начальство о дозволении приносить из Иоанновского монастыря икону Почаевской Божьей Матери в их церковь 29 июня и оставлять там до 5 июля, что и продолжалось десять лет. По прошению андреевских прихожан Преосвященный Феогност от 29 марта 1859 года просил Святейший Синод о разрешении ежегодного приноса иконы Почаевской Божьей Матери из Иоанновского монастыря в Андреевскую церковь в 29 июня с оставлением там до 5 июля, что и разрешено указом Синода от 12 октября то же, 1859 года. В 1860 году тобольский кузнец Николай Неволин соорудил на эту икону и около неё на восемь чудес серебряную вызолоченную ризу с камнями и финифтями весом 8 фунтов 26 золотников, оцененную в 350 рублей серебром.

В том же, 1848 году, когда (и в Тобольске), в Тюмени 29 июня появилась холера и, сильно распространяясь по всему городу, умерщвляла людей. Боязнь и трепет обнимали всех тамошних жителей, и каждый ожидал и готовился к скорой смерти. Пособия врачей были не для всякого действительны, и потому люди обратились к помощи и заступлению Божьей Матери, веруя, что «никто притекаяй к Ней или призывая Её не услышан от Неё изыде». В Тюменской Знаменской церкви издревле особенно чествуется древняя икона Знамения Божьей Матери. Она большого размера, осьмиугольная, на доске вышиной 2 1/2, шириной два аршина. По собранным сведениям известно, что этот образ писан в первой половине XVII столетия для первой деревянной Знаменской церкви. При горении этой церкви, в 1697 году, сказанная икона сохранилась. После постройки новой деревянной церкви икона заменена другой, лучшего письма, и поставлена была с западной стороны колокольни над дверью при входе в паперть, в устроенном по фигуре её, вдавшемся внутрь стены, месте. В пожар 1766 года эта икона также сохранилась. При постройке настоящей каменной церкви выложено было над дверью в паперть особо для этой иконы место, в которое она вставлена и находилась за стеклянными дверями, как в кивоте. Поклонники её, со священноцерковными служителями поднявшись по устроенному ходу к месту её пребывания, совершали молебны и по мере веры своей получали божьи милости. Благодатный промысел Божьей Матери перед этой её иконой всего более явился во время бывшей в Тюмени холеры. В воскресный день, 8 августа, по желанию жителей снята была икона со сказанного места и внесена в церковь. Начались перед ней молебны Божьей Матери. Потом икона, также для отправления молебнов, была носима до 17 августа в дома не только знаменских прихожан, но и всего города, как к православным, так и староверам. После сего, по заступлении Божьей Матери, холера значительно начала слабеть и в сентябре совершенно прекратилась. Такое явное чудесное спасение от смерти возбудило в душах верующих особенное благоговение к иконе. Всех больных, известных только учреждённому тогда по сему случаю комитету, было 645 человек, но было немало и таких, которые без объявления оному пользовались дома. В продолжение эпидемии в Тюмени умерли от неё: мужского пола 137, женского – 75 человек.

С этого времени икона Знамения Божьей Матери осталась в церкви и признаётся жителями чудотворной. На неё в 1849 году купцом Иваном Иконниковым при содействии и усердии других сделана серебряная риза с двумя вызолоченными венцами, в которых и в ризе 35 разного цвета камней. В таком украшении риза стоит 1500 рублей. Весу в ней 37 фунтов и 55 зол.. Тем же усердным прихожанином Иконниковым устроена заклиросная с резьбой и позолотой рама в виде иконостаса вышиной 4, шириной 3 аршина, в неё вставлена икона Божьей Матери.

В ознаменование заступления Божьей Матери во время существовавшей в Тюмени холеры с 1849 года начало каждогодно 8 августа совершаться празднество чудотворной иконе Знамения, и после литургии она носится по домам для отправления пред ней молебнов. Впоследствии празднество это учреждено формально по приговору прихожан и состоявшейся на нём резолюции Преосвященнейшего Георгия: «Дозволяется каждогодно 8 августа в градотюменской Знаменской церкви отправлять благодарственные Господу Богу молебствия, соответственно желанию той церкви прихожан в память избавления жителей г. Тюмени от эпидемической болезни – холеры – предстательством Пресвятой и Преблагословенной Богородицы и Приснодевы Марии. 15 января 1851 года, №130». Вследствие чего отправляется празднество. Но 8 августа всенощное бдение совершается архимандритом Тюменского Троицкого монастыря и некоторыми из городских и приходских священников. Храм освещается внутри множеством свеч на лампадах и подсвечниках и паникадилах, а снаружи множеством плошек и фонарей. Литургия также совершается архимандритом соборно со священниками. После литургии бывает торжественный крестный ходе иконой Знамения Божьей Матери на Александровскую площадь среди города, где и отправляется молебствие Божьей Матери с водоосвящением и коленопреклонением. При всех вышеозначенных богослужениях бывает многочисленное стечение богомольцев как городских, так и деревенских.

Татарское селение Тарханы находится в Тюменском округе на правой стороне реки Тобола, близ устья Туры. Оно известно было ещё до покорения Сибири и называлось Тарханкалла. В 1731 году пришедшие туда из России казаки, не изгоняя татар, заняли это место и основали укрепление. В нём построили часовню и поставили в ней в числе прочих икон явленный образ Нерукотворённого Спасителя длинной 12, шириной 9 вершков. Часовня эта была приписана к архиерейской вотчинной Слободопокровской церкви, отстоящей от Тархан в 12 верстах.

В 1738 году заложена ишимская линия, служащая южной границей Сибири со средней Киргиз-кайсацкой ордой, и потому казаки из Тарханского острога ушли на ту линию. Находившаяся в тарханском укреплении часовня с бывшими в ней иконами оставалась несколько лет в татарском тарханском селении. В 1751 году за пришествием в ветхость она уничтожена. Иконы из неё, в числе их и Нерукотворённого Спасителя, по благословению Сибирского митрополита Сильвестра, перенесены в Слободопокровскую церковь.

По распоряжению епархиального начальства в 1762 году икона тарханского Спасителя препровождена из Покровской слободы во вновь строившуюся Воскресенскую церковь, согласно просьбе Воскресенских священнослужителей и прихожан, для приобретения вкладов на сооружение той церкви впредь до окончания постройки её. Когда же церковь построилась, то по прошению слободопокровского управителя, капитана Касяновского, епархиальным начальством предписано было икону тарханского Спасителя обратить в Слободопокровскую церковь и оставить там навсегда. Воскресенские же священноцерковные служители удерживали эту икону и присваивали своей церкви, и даже впоследствии записали её в свою церковную опись. Прошло таким образом тридцать семь лет; слободопокровские прихожане просили епархиальное начальство о возвращении иконы их из Тюменской Воскресенской церкви в Слободопокровскую. На эту просьбу последовала резолюция архиепископа Амвросия: «К которой церкви старше по описи следует образ, той и отдать оный». Тюменское духовное правление не обратило внимания на старшинство описи Слободопокровской церкви, составленной в 1763 году, в которой и записана была икона тарханского Спасителя, а основалось на описях Воскресенской церкви за 1796, 1798 и 1803 годы и заключило оставить тот образ в Тюменской Воскресенской церкви. По новой просьбе покровских прихожан от 10 февраля 1808 года о возвращении им иконы последовало следующее распоряжение: «В прекращение обоюдных между Покровскими и Воскресенскими прихожанами споров о присвоении иконы Спасителя исключить этот образ из описей обеих церквей и отдать в Тюменский монастырь». После сего икона принадлежала монастырю сорок один год.

Наконец опять началось дело. Воскресенские прихожане в опровержение присвоения иконы тарханского Спасителя Покровскими прихожанами и в доказательство права принадлежности её их церкви в приговоре, поданном архиепископу Георгию в июле 1849 года, изложили: 1) что икона тарханского Спасителя по обретению её в Тарханском остроге была приложена служившими там русскими казаками к Тюменской Воскресенской церкви по тому убеждению, что как предки их казаки, так и они сами были прихожанами Тюменской Воскресенской (сгоревшей) церкви; 2) если эта святая икона по изнесении её из часовни Тарханского острога оставалась по воле начальства на несколько времени в Слободопокровской церкви, то этому было причиной, что около того времени тюменская деревянная Воскресенская церковь в пожар уничтожилась, а по выстроении новой каменной церкви велено было перенести икону Спасителя в эту церковь. Слободопокровские же прихожане, в свою очередь, в приговоре доказывали, что эта икона по благословению Сибирского митрополита Сильвестра перенесена из уничтожившейся в 1751 году тарханской часовни в Слободопокровскую церковь в её собственность и только на время – до построения Тюменской Воскресенской церкви – она была туда перенесена.

По соображению епархиальным начальством обстоятельств, приписанных в приговорах обеих церквей прихожан, между прочим, главнейшее оказалось, что икона Спасителя, именуемая Тарханской, по самому прозванию и по тому, что действительно существовал в древности Тарханский казачий острог, есть собственность часовни, что подтверждают в своих приговорах как Воскресенские, так и покровские прихожане; что эта святая икона есть явленная, доказывается также теми их приговорами, общим сыздревле особенным благоговением к ней тюменцев и окрестных христианских селений и самим спором об усваивании её Воскресенскими и Покровскими прихожанами и, наконец, почитанием этой иконы Спасителя даже татарами селений Тарханского, Карбанского и Боровского. Как в Покровской слободе сыздревле существовала церковь, то с достоверностью можно полагать, что тарханские казаки были прихожанами её, тем более что она отстоит от Тархан только на 12 вёрст, тогда как градотюменская Воскресенская церковь – в 80 верстах. При уничтожении часовен всё имущество их, по общему правилу, переносится в приходскую церковь. На этом основании Преосвященный митрополит Сильвестр благословил икону Спасителя, именуемую Тарханской, и другие тринадцать икон, по обветшании Тарханской часовни, в 1751 году перенести в ближайшую приходскую Слободопокровскую церковь. По всему этому тарханская икона Спасителя принадлежит Слободопокровской церкви хоть не как собственность, но как усвоенное ей достояние первоначальным распоряжением епархиального начальства. Такое замечание консистории в августе 1849 года архиепископом Георгием угверждено, и в резолюции, между прочим, помещено: «Если благодать Божия со временем озарит светом христианской веры татар селений Тарханского, Карбанского и Дордского, тогда эта икона, как неотъемлемая собственность тарханской часовни, по устроении там приходской церкви может быть перенесена из Слободопокровской церкви в Тарханскую».

Из всего вышеизложенного видно, что архиепископ Георгий неутомимо устроял, по возможности, дела церковные по всем частям. Управление его епархией согласовалось с волей и наставлением святого апостола Павла: внимайте убо себе и всему стаду в нем же вас Дух Святый постав и епископы пасти церковь Господа Бога (Деян. 20, 27, 28).

Преосвященнейший Георгий по внешности казался строгим и имел характер вспыльчивый. Нередко огорчал духовенство резкими замечаниями и выговорами. Но это происходило от рвения его ко благу епархии и самих духовных лиц для исправления их в образе жизни, в несении обязанностей своего звания и для пресечения беспорядков и проступков. Вообще же в обращении был прост и патриархален. Стоял на высоте звания, но был близок всем и низшим сословиям. В обыкновенных беседах был словоохотен, приветлив и приятен. Со знающими латинский язык в разговорах, кстати, употреблял латинские пословицы и разные нравоучительные изречения. Имел до маститой старости память твёрдую, слух неослабевший и зрение мало притупившееся, был крепкого телесного сложения. Несмотря на старость, был бодр духом и телом, неутомимо деятелен. Спал не более четырёх или пяти часов в сутки. Вставал от сна утром рано, не позже четвёртого или пятого часа.

Переступив за 75 лет своей жизни, архипастырь начал чувствовать некоторое изнеможение сил телесных и слабость в ногах вследствие простуды их во время обозрения епархии зимой, в лютые морозы. Причиной ослабевавшего его здоровья было и то, что он в 1851 году тонул в реке Иртыше, возвращаясь водой из Бухтарминского укрепления в город Усть-Каменогорск. Не будь всего этого, жизнь его продолжалась бы ещё немало времени.

В 1852 году, 30 марта, в первый день праздника Пасхи Преосвященнейший почувствовал совершенное изнеможение, и через шесть дней, 4 апреля, в 6 часов и 40 минут пополудни мирно отошёл к Господу, в старости маститой и святой готовности к отшествию, на 77-м году жизни. 9 числа, по завещанию, погребён в загородной архиерейской церкви вместе с епископом Владимиром.

ПРИБАВЛЕНИЕ К СТАТЬЕ «ГЕОРГИЙ ЯЩУРЖИНСКИЙ, АРХИЕПИСКОП ТОБОЛЬСКИЙ И СИБИРСКИЙ»

БЛАГОДАРСТВЕННОЕ ПИСЬМО НА ИМЯ ПРЕОСВЯЩЕННОГО ИЗ ГОРОДА БЕРЁЗОВА ОТ 31 МАЯ 1840 ГОДА

Ваше высокопреосвященство, милостивейший архипастырь и отец наш!

Отдалённый на севере и пустынный Берёзовский край очень редко видел своих архипастырей. Ибо трудность водяного сообщения летом и суровость климата зимой были преградой ревностнейшим из святителей тобольской паствы. Ваше высокопреосвященство, несмотря на преклонность лет своих, не внимая предстоящим трудностям пути по пространнейшим малолюдным пустыням и презирая жестокость морозов до 40 градусов Реомюра, дважды осчастливили своим посещением далёкий край наш.

В 1846 и 1848 гг., когда дневное светило по определённым законам природы начало приближаться от юга к северу, чтобы вполне осветить, согреть и оживотворить хладную страну нашу, в то же время и ты, светило тобольской церкви, по ревности к назиданию паствы следовал в малопросвещённый Берёзовский край: да свет во тьме светится, да согреются сердца евангельской любовью, да оживотворятся плоды церкви во архиерея великого, прошедшего небеса. В оба путешествия все храмы в разных местах здешнего пространного края тобой посвящены и во всех почти совершены разные архиерейские священнослужения, произносимы были простые, всякому внятные назидания. Все училища, состоящие в духовном и гражданском ведомствах, обозрены с архипастырской заботливостью, при благих наставлениях начальству их, учащим и учащимся. В место заключения узников проносились отрадные чувства терпения и раскаяния.

Ваше высокопреосвященство, из ревности же к назиданию удостоили своим посещением и жилища некоторых из духовенства, светских лиц и купечества, верно, по слову апостола, чтобы всем быть вся, да всяко некие приобрящешь. При таких посещениях мы внимали учению о христианском благочестии, слышали заповедание о любви и преданности к помазаннику Божию, избранному царствовать над Россией.

Уста наши не могут безмолвствовать, и в сердцах наших лежит желание обнаружить и письменно высказать внутренние свои чувства. А потому в общем собрании и по общему, слившемуся воедино чувству, положили: составить писание и через него принести благодарность за посещение здешнего, отдалённого края, за труды, подъятые тобой, для спасения душ, за архипастырское назидание и отеческую любовь.

Высокопреосвященнейший владыко! Смиренно и усердно просим: прими сей знак искренней благодарности и глубокого высокопочитания. Прими, как залог нелицемерной, искренней любви, не в препретельных человеческия премудрости словесех, но в простоте сердец духовных чад твоих.

Прося архипастырского благословения и молитв, с чувством преданности и благоговения имеем счастье быть вашего высокопреосвященства от всего Берёзовского края духовные о Христе чада.

Затем следуют подписи чиновников и купцов.

С подлинным верно:



    Статский советник Н. Абрамов (бывший тогда смотритель Берёзовских училищ).




ЕВЛАМПИЙ, АРХИЕПИСКОП ТОБОЛЬСКИЙ И СИБИРСКИЙ (1852-1856)


Архиепископ Евлампий, в мире Пётр Пятницкий, был сыном священника ярославской епархии. По окончании учения в епархиальной семинарии обучался на втором курсе Московской духовной академии. По совершении курса учения в 1820 году со степенью магистра определён в ту же академию бакалавром греческого языка. В 1822 году утверждён в звании действительного члена академической конференции. 21 ноября пострижен в монашество, 6 декабря рукоположен во дьякона, а 9 – в иеромонаха. В 1823 году включён в число соборных иеромонахов Александроневской лавры. В 1825 году, 25 ноября, перемещён бакалавром по богословским предметам. В 1826 году произведён в архимандрита без монастыря с присвоением лично степени третьего класса. 15 февраля определён инспектором той же Московской академии. 19 марта определён настоятелем Дмитровского Борисоглебского монастыря Московской епархии. В том же году ему присвоено звание экстраординарного профессора богословских наук, определён присутствующим в радонежское духовное правление, сопричислен к ордену св. Анны II степени. В 1830 году, 28 марта, перемещён настоятелем в Московский Знаменский монастырь, а в 1831 году, 27 апреля, – во второклассный Можайский Лужецкий монастырь. В том же году определён ректором вифанской семинарии и профессором богословия.

Первенствующий член Святейшего Синода Серафим, митрополит Новгородский и Санкт-Петербургский, объявил Синоду высочайшую его императорского величества волю: для усиления способов к возвышению благоустройства Пермской епархии учредить в ней викария, которого, наименовав епископом Екатеринбургским, назначить ему пребывание в Екатеринбурге. Вследствие сего Святейший Синод к занятию открываемого в Екатеринбурге епископского места признавал способными архимандритов монастырей: а) первоклассного Успенского Елецкого Агапита, ректора Черниговской семинарии; б) второклассного Антониева Новгородского Анатолия, ректора Новгородской семинарии; и в) второклассного Можайского Лужецкого Евлампия, ректора Вифанской семинарии. На этом докладе последовала резолюция Государя императора: быть третьему. В 1833 году, 25 декабря, утверждён доклад Святейшего Синода об учреждении в Пермской епархии викариатства, и того же числа архимандрит Евлампий хиротонисан в епископа Екатеринбургского. В 1836 году, 28 марта, он всемилостивейше награждён украшенной брильянтами панагией. В 1838 году, 2 апреля, сопричислен к ордену св. Анны I степени.

В 1840 году, 22 июня, епископ Евлампий переведён на архиерейскую кафедру Орловской, а оттуда 12 ноября 1844 года – Вологодской епархии.

В 1852 году, 13 июня, с пожалованием в архиепископы перемещён в Тобольск. 11 августа того же года он прибыл в город Тюмень, в Троицкий мужской монастырь. По входе в церковь и после обыкновенной ектении прикладывался к местным иконам. Причём были петы тропари: Пречистому Твоему образу поклоняемся, Благий, и: В молитвах неусыпаюшую Богородицу; во время же целования престола: Преобразился еси на горе, Христе Боже. После произнесения иеродьяконом многолетия Государю императору и всему августейшему дому, Святейшему Синоду и ему, Преосвященнейшему, он говорил приветственное слово из текста: Благодать вам и мир от Господа нашего, Иисуса Христа. Преосвященнейший, как видели его, очень сух телом и сутуловатый, глаза и щёки впали, скулы выдавшиеся, голос тих и слаб, волосы седые. Роста – выше среднего. 12 числа, сверх монастырских, обозревал и все приходские церкви в Тюмени. Посетил уездное и приходское Знаменское училище. Испытывал учеников из пространного и краткого Катехизиса, священной истории, изустного чтения молитв; ответами остался очень доволен и благодарил меня, бывшего тогда штатного смотрителя училищ. 13 числа совершил литургию в Троицкой монастырской церкви. Говорил слова из текста: Настави мя, Господи, на путь правый, и пойду во истине Твоей. В два часа пополудни он отбыл в Тобольск.

По прибытии туда 15 августа, в престольный праздник Успения Божьей Матери, совершил литургию в кафедральном соборе и говорил слово.

Преосвященнейший содействовал к построению церквей. Во время управления его Тобольской епархией в разных округах с благословения его построено до тридцати приходских храмов. В 1853 году, 12 июня, освящена им каменная церковь в Тобольске в загородской архиерейской роще, основанная в 1845 году Преосвященнейшим епископом Владимиром. «Начало и причина созидания её, – как говорил Преосвященнейший Евлампий в беседе на освящении сего храма, – это глубоко благоговейная мысль первоздателя, Преосвященного епископа Владимира. Первая жертва для созидания принесена (10000 рублей ассигнациями) действительным статским советником Алексеем Петровичем Кичуровым. Примеру его последовали значительные из местного купечества и других городов. Этот храм есть жертва целой епархии, из которой по первоначальному гласу одного (епископа Владимира), потом повторенному гласу другого (архиепископа Георгия) архипастырей, как чистые струи, текли из разных мест посильные пожертвования. После трёхлетнего бездейственного состояния в ближайшее трёхлетие довершён и благоустроен внутренно. Начало созидания и окончание устроения сопровождалось кончинами двух архипастырей. Первоздатель храма, Преосвященный Владимир, сам, своими руками, 9 мая 1845 года положил первые камни в основание, но уже будучи в немощном, болезненном состоянии. От пламенного молитвенного чувства, но болезненного духа со слезами излил благословение на успешное созидание и сам через одиннадцать дней от тяжкой болезни в мире опочил и отошёл к Господу. После кончины его и продолжатель его, Преосвященный Георгий при окончании строения кончил жизнь – отошёл к Господу, в старости доброй и святой готовности к отшествию. Оба они покоятся в созданном их мыслью и устроенном их попечением храме. Об обоих будет изливаться всегдашняя молитва в сём храме, на который оба они не могут приникать взором участия и не молить Господа о ниспослании благодати своей, для притекающих сюда, для молитв и служения Господу».

Церковь за Преосвященнейшим Владимиром была основана во имя святителя, митрополита Алексия, но Преосвященнейший Евлампий переименовал её во имя Преображения Господня. «Церковь освящена во имя Преображения не случайно, не по произволу, но по знаменательному явлению, и явленному устроению Божию возложено священное имя Преображения на храм сей... Да будет священное имя Преображения преобразовательным именем и для храма, дабы преобразовавшийся для всегдашнего нашего духовного преображения Господь преобразил молитвами святителей своих Алексия и Митрофана, которые в молитвенном действии освящения призываемы были как представители храма сего, преобразил этот уединённый храм в церковь великую для славы имени его, преобразил уединённое сие место в место общежительное, в место покоища дряхлой старости и пристанище не имеющей крова бедности, беспомощного вдовства и сиротства, для мирного жительства в удалении от житейской молвы, в душеспасительном делании для Бога, в молитвах и богомыслии ума и сердца». При этой церкви Преосвященнейший Евлампий построил два деревянных дома для богадельни вдов и сирот духовного звания.

В Междугорском Иоанно-Предтеченском монастыре, отстоявшем от Тобольска в 10 верстах, ночью на 29 декабря 1852 года сгорел каменный настоятельский корпус с церковью во имя Почаевской Божьей Матери. По старанию Преосвященнейшего Евлампия и строителя монастыря, иеромонаха Гавриила Прунова корпус возобновлён в лучшем виде, и церковь распространена пристройкой вновь особого алтаря и Преосвященнейшим освящена во имя введения во храм Божьей Матери. От чего монастырь получил название Иоанно-Введенского. На это устройство употреблено 3000 рублей серебром, собранных старанием самого Преосвященнейшего, а частью и трудами иеромонаха Гавриила. У Преосвященнейшего Евлампия в 1855-1856 гг. возникла мысль преобразовать Междугорский мужской монастырь в женский. Она вызвана была, с одной стороны, ощутительным недостатком в тамошнем крае любителей истинного монастырского подвижничества, что зависело от различных условий внутреннего и внешнего быта местного населения, и в особенности духовенства, более или менее неблагоприятствовавших развитию и даже поддержанию там иночества. С другой стороны, епархиальное начальство не могло не обратить внимания на заявления со стороны местного общества о насущной потребности именно в женской обители. Мысль Преосвященнейшего Евлампия впоследствии осуществилась при Преосвященнейшем архиепископе Варлааме, который в Междугорском монастыре (бывшем мужском) торжественно открыл женскую иноческую обитель. По этому случаю на литургии он говорил слово, в котором особенное, живое впечатление произвело на слушателей призвание благословения божья на осуществление и другой цели, тесно соединённой с учреждением новой женской обители, составляющей предмет отеческой заботливости архипастыря и заключающейся в устройстве при обители школы для девиц духовного звания с целью образования из них достойных матерей будущих пастырей церкви.

В 1842 году, 2 июля, в городе Тюмени половина строений в затюменской части от пожара выгорела, а с ними вместе в Троицком монастыре особая, каменная Петропавловская церковь. По убеждению Преосвященнейшего архиепископа Георгия и настоятеля того монастыря, архимандрита Владимира, тюменский первой гильдии купец Иван Васильев Трусов собственным своим иждивением до 10000 рублей возобновил этот храм, а Преосвященнейший Евлампий освятил его во время обозрения епархии в июне 1853 года. В городе Тюмени отстроена летняя каменная единоверческая церковь во имя Пресвятой Троицы в 1854 году.

В Покровской слободе Тюменского округа в том же году освящена верхняя каменная церковь во имя Нерукотворённого образа Спасителя. Там находится древний явленный и высокопочитаемый образ Нерукотворённого Спасителя, известного под названием Тарханского.

В 1853 году в Абалакском Знаменском монастыре тёплая каменная церковь по причине тесноты и для других нарочитых праздничных служений распространена пристройкой приделов с южной и северной сторон. Престолы сих приделов освящены Преосвященнейшим Евлампием в 1854 и 1855 годах, каждого десятого октября – в день памяти святого мученика Евлампия.

В 1854 году распространён зимний кафедральный собор во имя святых Антония и Феодосия Печёрских также для нарочитых торжественных собраний пристройками с южной и северной сторон, отчего собор во внешнем положении получил вид правильного креста. Внутри весь собор в стенной живописи обновлён, иконостас с обеих сторон пристройки распространён, и собор 18 декабря 1855 года Преосвященнейшим освящён.

В Тобольском архиерейском доме Преосвященнейшим Варлаамом I (Петровым) в 1784-1786 годах в третьем этаже была устроена церковь во имя Всех Святых и освящена им 4 июля 1788 года, как значилось в надписи на кресте, внутри престола утверждённом. Храм во имя Всех Святых прежде всего был деревянный, находился в загородной архиерейской роще и по крайней ветхости по устроении в архиерейском доме того же имени церкви уничтожен. Как храм в архиерейском доме находится над главным жительством, занимающим средний этаж дома, и в случае отправления богослужения при наполнении оного в значительном числе предстоящими комнаты дома частью от движения, частью от тяжести могли приходить в сотрясение и производить трещины на потолке жилых комнат, то, по опасению могущего быть повреждения в потолках при собрании народа, служение совершалось там только один раз в год – в неделю Всех Святых. Почти с 1830 года храм этот оставался без употребления, а, между прочим, и по происшедшему повреждению. В 1844 году Преосвященнейшим Владимиром приведён в настоящее состояние, но за смертью архипастыря не был ни им, ни преемником его, архиепископом Георгием, освящён. Освятил же его архиепископ Евлампий 17 октября 1854 года.

В 1833 и 1834 годах Преосвященнейший архиепископ Афанасий домовую архиерейскую церковь распространил пристройкой нового алтаря и украсил благолепно. Церковь эта была освящена во имя Святого Духа и по мысли Преосвященнейшего устроена в виде сионской горницы. Потолок её был прекрасно драпирован дорогой голубой материей в виде неба, и там изображён в сиянии Святой Дух. На иконостасе и по стенам церкви написаны сидящими Божья Матерь и апостоли, и на каждого из них нисходил огненный язык. «Храм сей, – говорит Преосвященнейшей Евлампий в слове, – не блистал ли красотой и великолепием, когда попечительным распространителем и украсителем его, Преосвященнейшим Афанасием, приведён был по любомудрой мысли в надлежащее благоустройство; но прошло не более 20 лет, и вся священная лепота померкла, всё благолепие художественного изображения затмилось». Архиепископ Евлампий возобновил этот храм в июле и августе и освятил 9 сентября 1856 года.

Преосвященнейшим Евлампием во время обозрения епархии в 1855 году в Ялуторовском округе освящены каменные церкви: 29 июня – в селе Архангельском, 30 – в Терсютской слободе и 1 июля – в Бешкильской слободе.

По благословению Преосвященнейшего Евлампия с 1854 года в градотюменской Знаменской церкви в течение полугодия – с половины сентября до святой Пасхи – совершается вечером в каждую субботу акафист во славу Пресвятой Богородицы перед высокочествуемой древней иконой Знамения Её.

По благословенной грамоте сего Преосвященнейшего тюменский купец Подаруев в деревне Перевиловой из каменного своего дома в 1855 году устроил церковь, и там образовался особый приход. От Тюменской Знаменской церкви отошли две деревни с 930 жителями обоего пола.

По указу Святейшего Синода в 1854 году отошли от Тобольской епархии к Томской церкви, начиная от Коряковского форпоста (ныне город Павлодар) по иртышной линии, в станицах и в городах: Семипалатинске, Усть-Каменогорске и в Бухтарминском укреплении, за рекой Иртышом, с киргизской степи – церкви в станицах Кокпектинской, Аягузской (ныне Сергиополь) и Копальской (Копаль).

Преосвященнейший Евлампий между архипастырскими действиями во благо своей епархии в 1852-1855 годах успешно действовал через священников на присоединение к Православной церкви староверов и раскольников убедительными, кроткими мерами. Таким образом, известно, что в Ялуторовском округе в 1854 и 1855 годах обращено в православие и единоверие ялуторовским протоиереем Яковом Словцовым 145 и священниками – 55 душ. Для усиления способов к обращению в христианство заобдорских остяков и самоедов вследствие представления Преосвященнейшего Евлампия в конце 1854 года Святейшим Синодом разрешено учредить второй штат при обдорской церкви (Березовского округа) и устроить походную церковь. В 1855 году этот штат открыт, и 9 мая походная церковь во имя святых апостолов Андрея и Петра освящена при Тобольском кафедральном соборе и отправлена в место назначения.

В Ялуторовском округе построена в 1853 году единоверческая Николаевская церковь деревянная в селе Крутихинском. В Уковском заводе 10 мая 1855 года освящена каменная церковь во имя Благовещения Пресвятой Богородицы.

Во время управления Тобольской епархией Преосвященнейшего Евлампия в 1856 году на икону Абалакской Божьей Матери сооружена в Москве новая однозолотая же риза отличной работы и рисунка на монастырскую сумму. Золота в ризе (84 пробы) – 15 фунтов и в раме 13 фунтов серебра. Убрус вынизан новый из жемчуга и драгоценных камней, частью взятых из прежнего убруса, частью вновь пожертвованных разными лицами, любящими благолепие дома божьего и святых икон. Риза стоит 8408 рублей 50 копеек.

Тобольская семинария под архипастырским попечением Преосвященнейшего Евлампия, как и его предместников, процветала успехами учащихся. К 1853 году учащихся в семинарии и училищах было 541. Ректор семинарии, архимандрит Порфирий, в 1854 году переведён к той же должности в Костромскую семинарию, а на место его в Тобольскую определён инспектор Казанской семинарии, архимандрит Паисий.

В то время в Тобольской епархии было монастырей: мужских – пять, женский – один. Настоятелями были Тобольского Знаменского сказанные ректоры Тобольской семинарии, Тюменского Троицкого – архимандрит Владимир, Абалакского Знаменского – архимандрит Антоний (Бекреев), Кодинского Троицкого – архимандрит Арсений (Куликовский); Междугорского Иоанновского – строитель, иеромонах Гавриил Прунов и по смерти его, с апреля 1854 года, – иеромонах Антоний (Пудовиков), бывший протоиерей Градоялуторовской Вознесенской церкви. В Туринском женском монастыре настоятельница – игуменья Афинодора, ознаменовавшая своё управление благоустройством монастырских зданий; именно при ней построены каменная ограда кругом монастыря и два каменных дома; в церкви поставлены два новых иконостаса. В 1856 году слит новый колокол в 265 пудов. Капиталы монастыря к 1857 году составили: сумма церковной наличности – 174 руб. 44 ½ коп., билетами – 600 рублей, неокладной – 51 руб. 5 ½ коп., билетами – 7830 рублей, рукодельной наличными – 857 руб. 27 коп., билет – 1186 руб. 28 ½ коп. В 1856 году было в монастыре, кроме игуменьи, монахинь 15, рясофорных – 35 и белиц – 45. В 1863 году было: игуменья – одна, монахинь –11, рясофорных – 31, неутверждённых – 81, учениц в училище – 35.

В 1854 и 1856 годах были великие наводнения в Тобольске и его окрестностях на большие пространства, особенно наводнение 1854 года. Вследствие обилия в зиму 1853 и 1854 гг. снегов и скорого перехода весной от холода к оттепели вода в реках Туре, Вагае, Ишиму, Тоболе и Иртыше выступила из берегов и затопила прибрежья и поля, повредив мосты и гати по дорогам, и прекратила сухопутное сообщение по московскому и иркутскому трактам. В Тобольске лёд на Иртыше тронулся 19, а 22 апреля совсем прошёл. Того же числа в первый раз прошла туча с молнией и громом. Вода постепенно начала прибывать. Дома жителей подгорной части города, прилегающей к Иртышу, наполнились водой, и бедняки спасались под крышами своих хижин или искали пристанище у других, живших на высоких местах. Сгоняли скот на гору, ибо по улицам везде была вода, и в некоторых местах сообщение возможно было только на лодках. Подобного наводнения старожилы не помнят с наводнений в 1784 и 1794 годах, когда вода была ещё гораздо выше. Преосвященнейший Евлампий, участвуя умом и сердцем в народном бедствии от наводнения, совершил всенародное молебствие пред иконой Божьей Матери Тобольской и в первый за тем удобный случай предложил подписку в пользу пострадавших и вписал прежде всех своё имя, пожертвовав значительную сумму. Между тем вода, поднявшись до шести сажен двух аршин и шести вершков выше обыкновенного уровня, до 20 мая начала медленно сбывать, и город осушился лишь в последних числах июля. По собранным полицией сведениям оказалось, что всех подвергшихся наводнению в 1854 году в городе Тобольске и предместьях его – Подчувашах – было 737 домохозяев. В 1856 году, 1 мая, получено в Тобольске сведение, что в городе Петропавловске вода в реке Ишиме к 20 апреля стала вровень с берегами; в Акмолинском округе с 10 апреля вода в Ишиме, выйдя из берегов, заливалась на луга и шла по 30 вёрст в сутки. В тот же день пришло подобное известие из Тюмени. Между тем вода в Тобольске, прибывая постепенно, около 18 мая покрыла улицы: Отрясихинскую, Покровскую, Пятницких стрелков, Монастырскую, всё пространство по Абрамовской и смежных с нею речках, береговую по реке Богородской, Подчувашинское предместье и отчасти под шлюзами. Вода простояла почти до 10 числа августа, понижаясь медленнее, чем в 1854 году. По объявлениям домохозяев, общая утрата от наводнения простиралась до 8 1/2 тысячи рублей серебром.

Преосвященнейший Евлампий по прошению 31 июля 1856 года уволен на покой в Свияжский Богородицкий монастырь Казанской епархии. Перед отбытием туда он в библиотеку Тобольской семинарии пожертвовал 32 книги на латинском, греческом, еврейском, русском, французском и немецком языках: Добмайера, Клюпфеля и Rueffi, 4 тома чтений общества истории и древностей российских и обозрение кормчей книги, Розенкампфа.

Из сочинений Преосвященнейшего Евлампия напечатаны: Новый год, или Предуготовительные к покаянию поучения, с нового года до святой четыредесятницы. Первая седмица Великого поста, или Краткие поучения на каждый день первой седмицы Великого поста. Страстная седмица с Лазаревой субботой и неделей Ваий. В 1860 году изданы: Слова к тобольской пастве, говорённые в 1852 -1856 годах Евлампием, архиепископом Тобольским и Сибирским. Два тома: 332 и 232 страницы, 48 и 51, всего 99 проповедей.

Преосвященнейший Евлампий скончался в Свияжском Богородском монастыре.




III. МИССИОНЕРСТВО





О ВВЕДЕНИИ ХРИСТИАНСТВА У БЕРЁЗОВСКИХ ОСТЯКОВ


Божественный свет Евангелия год от году более распространяется между разными языческими племенами Сибири. Зная, как приятно слышать всякому о распространении Царствия Христова, я решился на сей раз изложить сведения о введении христианства у берёзовских остяков, в надежде, что этот труд по предмету церковной истории несколько пополнит пробелы в ней и вместе с тем может возбудить в других искреннее участие.

Остяки составляют многочисленный народ в Сибири и по местам жительства разделяются на берёзовских, сургутских, нарымских и енисейских, из коих каждые имеют ещё особые подразделения. Места, занимаемые берёзовскими остяками, в древности назывались: Обдория – нынешние волости Обдорская и Куноватская; Югория – по рекам Сосве и Сыгве (Ляпину), в волостях Сосвинской и Ляпинской; Кондия, или вернее Кода, по реке Оби, волость Кодские городки.

Остяки-язычники имели некоторое понятие о Боге, называли его Торым (добрый Бог, властитель Вселенной), почитали Верховным Богом, живущим на небе, считали себя недостойными его внимания и не смели утруждать просьбами. По этой причине грубый материальный ум их изобрёл низших божеств, которые, по их понятиям, имели ограниченную власть делать людям добро и зло и потому разделялись на добрых и злых. Некоторые из них в древнейшие времена вытесаны были шаманами из дерева, облечены в разные одежды и имели вид безобразного человека; другие, выплавленные из металла, изображали птиц, зверей и особенно медведя. Остяки верили в бытие земных и водных божеств, покровительствовавших промыслам их; строили им капища в сокровенных местах отдалённых лесов.

Издревле в сём крае много было чтимых идолов. Некоторые из них собственного изделия шаманов; другие были занесены сюда из России, во время обращения оной в христианство при князе Владимире, а большая часть спроважена была из Перми в XIV столетии, когда св. Стефан крестил пермян. Известнейшие из идолов были: кумир, вылитый из золота, он сидел в чаше, в которую остяки вливали воду и пили в уверенности, что им не может приключиться никакого несчастия; Рача, славный идол в Рачевских юртах; ему с разных мест собирались дары для жертв. Близ нынешней деревни Белогорской, в 35 верстах ниже Самарова, была нагая деревянная женщина, сидевшая на стуле под березою. Остяки называли её Большою богинею. При завоевании Сибири будто бы она приказала остякам схоронить себя; по иным же преданиям бросилась в Обь. На устье Иртыша находилось капище с идолом, коего называли Обский Старик – божество рыб. Он имел вид человека с безобразным лицом и рогами, жестяным носом и стеклянными глазами. На нем было несколько одежд и сверх них кафтан из красного сукна. Вокруг кумира лежали лук, стрелы, копье и кольчуга. По сказанию остяков, это божество их нисходило в бездны вод и вело войну с подводными божествами; проходило большие и малые воды и своею властью отпускало промышленникам столько рыбы, сколько кто заслуживал усердием в приносимых ему жертвах. Празднование Обскому Старику было в мае месяце при открытии реки. По окончании первого рыбного промысла остяки, соревнуясь друг с другом, приносили идолу жертву. Взяв самую жирную часть из лучшей рыбы, намазывали ею все лицо идолу, приговаривая: «Ешь, наш добрый бог, и на другое время дай больше рыбы».

В Белогорских юртах, на берегу Оби, было капище, и в нём Медный Гусь – божество птиц. Седалище ему было устроено в виде птичьего гнезда. Остяки верили, что сей боготворимый истукан легким и скорым летанием загоняет птиц в те места, где чтители его занимаются птицеловством. В одном капище с ним был другой идол, самый главный у остяков и вогулов; но при обращении первых в христианскую веру в 1712 году он унесен на реку Конду к вогулам и там скрыт в отдаленности глухих лесов. В Шоркарском городке было капище, посвященное идолу Ортику, который имел серебряное лицо, деревянную голову, туловище – мешок, набитый мягкой рухлядью, руки – суконные рукава, ног не имел. Весь состав кумира был одет в суконный кафтан и поставлен в переднем углу капища, на возвышении в виде стола. Его почитали другом и помощником Торыма. Мастер или Мастерка, находился близ нынешнего Троицкого села. В переднем углу капища, посвященного сему идолу, стоял большой мешок, набитый мешками разной величины, и сверху туго завязанный. Посередине мешка впереди была привязана серебряная тарелка: вот изображение Мастерка. Его почитали помощником Ортика, вестником воли высших божеств и божеством здоровья. Больной, просивший от Мастерка помощи, должен был сшить ему мешок из холста, сукна или другой ткани, но не из кожи. Усердные клали ему серебряные вещи и деньги; рухляди ему не посвящалось. Елянь – прислужник высших божеств, деревянный, с вырезанным лицом и острою головою, был обернут в сукно, на голове имел шапку из собачьей шкуры. Мейк – божество зла, деревянное, одетое в бобровую парку. Заблудившиеся в лесу или степи просили его помощи и обещали жертвы. Обдорский край имел своих идолов: Золотая баба (Zolota baba), высеченная из камня, которую почитали пермяне до своего Крещения. В 70 верстах ниже Обдорска находились два идола: один в мужском, а другой в женском одеяниях, с особенным украшением во вкусе остяцком; одежды их обложены были разными мелкими металлическими фигурами; на головах же было по серебряному налобнику. Каждый идол стоял в особом капище, при одном избранном дереве. Сверх многих всеобщих идолов каждый остяк и остячка имели у себя по идолу, вырезанному из дерева. Они были небольшие, обвитые разноцветными лоскутьями, и хранились близ постели. Остяк, отправляясь на охоту или возвращаясь домой, отправлял пред пенатом своим разные обряды. Пришедши домой с добычею поднимал руки перед идолом, напевая ему благодарность, потом, падая на колена, потчевал идола, крича громко: «Ешь, ешь!» и намазывал идолу губы рыбьим жиром.

Остяки оказывали свое благоговенье горам и деревьям, заключавшим в себе что-нибудь особенное, возбуждающее в них чувство уважения, и что издревле признано шаманами их за святыню. Ни один остяк не проезжал мимо тех чтимых им предметов, без того, чтобы сперва не выстрелил в них из лука. Проезжая водою близ них, старался держаться середины реки, чтобы веслом не коснуться до берега и тем не разгневать божества. Томимый жаждою, не смел напиться воды, обтекавшей обожаемое место, не вырвать близ пего травы, не сломать деревца.

Остяки приносили своим идолам в жертву лучшую мягкую рухлядь; стрелы, много раз убившие зверя; также серебряные деньги, тарелки и блюда, на сей предмет сделанные, с изображением на них шайтанчиков (идолов), птиц и зверей. При народных бедствиях, как-то: при повальных болезнях, при неулове рыбы и зверя, при падеже оленей и проч., были общие жертвоприношения. Главный шаман предварительно отправлялся к одному из идолов, входил в капище и вопрошал его о жертвах. После сего, обратившись, объявлял народу волю божества. Для исполнения её богатые со стадом оленей, а бедные без всего сходились к капищу. Шаманы, вместе с предстоявшими, громко прокричав просьбу идолу, начинали кричать, биться, стучать в бубен, кружиться на одной ноге и в исступлении кататься по земле. В это время, при беспрестанном крике, одни жертвоприносители держали оленей за рога, другие стояли с натянутыми луками, третьи – с заострёнными кольями. Как скоро шаманы ударяли оленя палкою в голову, то остяки, имевшие луки, в мгновение пускали стрелы в сердца оленей, другие с кольями спешили добивать сих животных, ибо в скорейшем умерщвлении полагали большую приятность для идола. Хозяева павших жертв тотчас вырывали из оленей сердца, выжимали в блюдо кровь и потчевали ею идола, намазывая ему лицо, потом выпущенную кровь из всего тела сами пили. Мясо обносили трижды вокруг капища, сырое ели, а остальное разделяли между всеми жертвоприносителями, которые развозили оное по домам для угощения своих семейств. Кожи с оленей, вместе с головою и ногами, развешивали и оставляли на деревьях, окружавших жертвенное место. Шаманы во все это время не переставали отправлять своих действий и наконец, пришедши в бесчувственное полуумие и потеряв силы, падали на землю. При сём случае у находившихся здесь остяков до того разгорячалось воображение, что им казалось, будто из рта шамана выходил голубой дым. Это воображаемое явление служило знаком сношения шамана с идолом о приятности для него жертвы и об исполнении желания жертвоприносителей.

Близ Белого острова, на Ледовитом море, находится песчаная отмель, где обдорские остяки и самоеды приставали во время своих проездов для отправления идольского обряда. Здесь они купались для сообщения с водными божествами и, вышедши из воды, бросали в неё кусок меди или деньги; богатые же приносили своему Нептуну обильную жертву из оленей, которых и топили в воде.

У остяков были разные идольские празднества. Ограничимся описанием здесь одного из них, в честь идола Еляня.

Остяки вечером собирались в одну юрту, где находился идол, и до двух часов пополуночи отправляли празднество следующим образом. Каждый входивший сюда остяк вертелся по три раза перед идолом и потом садился на правой стороне на нарах; левая же половина нар была закрыта занавескою. Сюда сходились остячки, так же при входе в юрту вертевшиеся по три раза. По собрании всех шаман начинал греметь железными саблями и копьями, заблаговременно приготовленными и лежавшими на шестах перед кумиром; потом каждому из предстоявших мужчин давал по сабле и копью, по получении коих остяки становились вдоль юрты рядами и вертелись вдруг по три раза. Сам шаман, взявши в каждую руку по сабле, оборачивался к идолу спиною и когда начинал ударять одну саблю о другую, остяки, как бы по команде, качаясь с одной стороны в другую, кричали разными голосами, то редко, то часто, отставая один от другого. Потом, при каждом повторении тай, то поднимали оружие кверху, то опускали книзу. Крик сей и движение продолжались около часа, и чем остяки далее ревели и качались, тем более приходили в некоторый род исступления. После сего, умолкнув, повёртывались по-прежнему перед идолом, отдавали оружие шаману, который раскладывал их на прежние места. Окончив таким образом этот обряд, мужчины садились на нары. Тогда открывалась занавеска, скрывавшая женщин, и являлась новая сцена: начиналась игра на домбре, и остяки с остячками плясали. Пляска эта длилась долго и была попеременно то дика, то забавна, то слишком неблагопристойна. После пляски шаман снова раздавал оружие, и повторялся предшествовавший обряд. В заключение остяки, стукнув в пол по три раза концами сабель и копий, отдавали их обратно и расходились по домам.

Шаманы и шаманки – служители идолов, приобретали себе это почётное звание или по наследству, или более по личным своим способностям. Для получения имени шамана требовалось многое: проницательный ум, твёрдый характер, мечтательное воображение, также правильность телосложения и гибкость членов, необходимые в телодвижениях. Приготовлявшийся быть шаманом старался чаще следовать за старыми шаманами, пристально всматривался в их действия, прислушивался к их рассказам, толкованиям снов и прорицательным ответам. При ощущении в себе способности проводил молодость воздержанно и упражнял свои способности в приобретении познания разных шаманских искусств, с усвоением которых до того раздражал ум и чувства, что перед отправлением шаманских обязанностей приходил в мечтательное исступление. Он падал на землю и вопрошавшим давал ответы, сообразно желанию каждого и своим выгодам. Таким образом, время от времени занимая ум и чувства зрителей, снискивал себе доверенность и получал звание шамана. Остяки почитали шаманов свыше вдохновенными и верили их предсказаниям, как воле божеств. Посему и обязанность шаманов состояла в том, чтобы принимать приношения идолам, относиться к ним и объявлять полученные от кумиров ответы – угодна ли просьба и приносимая жертва. Шаманы при жертвоприношениях имели особенное платье длинного покроя, сшитое из звериных шкур, которое украшалось большим количеством металлических колец, бляшек, колокольчиков, изображений птиц и животных: ими так часто и плотно унизывалось платье, что нельзя было знать, из чего оно сшито. Голову свою Шаманы покрывали иногда железными шишаками, а в другое время – шапочкой из разноцветных суконных лоскутьев. Шаманки имели такое же платье, но голова их была открыта и растрёпана. Принадлежностью шаманов был еще бубен, в который ударяя колотушкою, обтянутою кожею, шаманы тем как бы возбуждали свои силы к нужным кудесным действиям.

Познакомив читателей с сим кратким очерком о первобытном состоянии остяцких верований, перейдем к предмету статьи нашей – к просвещению остяков светом христианской веры.

Остяки, будучи под властью татар, не успели с ними принять магометанской веры, которую ввел Ахмет-Гирей, брат последнего сибирского хана Кучума, не более как за 30 лет до покорения Сибири русскими. Обращение татар в исламизм было насильственное: за сопротивление ему и преданность язычеству некоторые из подданных Кучума, по приказанию его, были лишены жизни. Может быть, такая же участь ожидала и некоторых остяков.

Когда промысел Всевышнего судил остякам после собственных междоусобий и угнетений татарских успокоиться под скипетром российских венценосцев, тогда христианская вера, без всяких насильственных мер, единственно путём убеждения, начала проникать в мрачные страны Севера. Первые следы христианства у остяков сливаются с самым покорением их российской державы. Князьки их, призываемые в Москву, по возвращении домой приносили с собою понятие о вере христианской и саму веру, ибо Государи наши желали всего лучше награждать их сим небесным сокровищем. Ещё в царствование Феодора Иоанновича крещен обдорский князь, наречённый Василием. И вскоре основана в Обдорске церковь во имя св. Василия Великого, но преемники его: сын Мамрук и последующие князья Молюк, Гымда и Тучабалда были язычники. В 1599 году мать кодского (кондинского) князя Игичея и один из сыновей его, будучи в Москве, приняли христианскую веру и наречены: первая Анастасиею, а второй – Петром. По возвращении их во владение своё Коду сам Игичей отправился в Москву и там крестился. В 1602 году построена была в Коде церковь, а в следующем году принял христианскую веру и другой сын Игичея и наречен Михаилом. Будучи в Москве, он женился на русской из знатной фамилии, и пожалован стольником. По смерти сего князя в 1633 г. сын его Димитрий, рождённый от остячки, ездил в Москву. Оттуда привез тело покойного в княжество Коду и похоронил близ церкви. В том же году, по указу Государеву и патриаршей грамоте, крещено в Тобольске Кодское княжеское семейство: князь Никифор Алачев-Лобан, мать его княгиня Анна, жена Агафья и двое сыновей Симеон и Исидор. По ходатайству Сибирского архиепископа Симеона в 1657 году основан в Коде Троицкий монастырь для распространения в здешнем крае христианской веры. Но грубый народ, привыкший к язычеству, в коем, несмотря на его нелепость, немало заключалось приманки для чувственности, не вдруг мог променять своих идолов на крест, а шаманы, жившие суеверием народа, употребляли со своей стороны все меры удерживать его во тьме идолопоклонства.

Нет сомнения, что по учреждении в Тобольске архиерейской кафедры (1621 г.) были в Сибири обращения язычников и магометан, но за неоткрытием актов, действия по сему предмету первых сибирских архипастырей остаются безгласными.

Государь Петр I, полный веры в сына божия и любви к своим подданным, возвышая политическое могущество государства, заботился о распространении и о благосостоянии российской церкви. В 1700 году, 18 июля, он изрёк благую мысль: «Да распространится христианская вера у сибирских идолопоклонников». Указом 1706 года, 2 декабря, повелел березовскому воеводе призвать двух остяцких князей: Ляпинского – Шекшу и Обдорского – Гучабалду и спросить их: желают ли они принять христианскую веру? Вскоре миссионеры, посланные в Берёзовский край от Сибирского митрополита Филофея Лещинского, проповедовали св. Евангелие, но не имели успеха. Остяки не хотели слышать о новой вере, с ожесточением встречали и провожали и проповедников её.

Митрополит Филофей, ревностно управляя епархиею, устрояя её благосостояние, старался об умножении церквей в Сибири и о распространении христианства. От многих пастырских трудов и заботливости здоровье его начало ослабевать, и наконец его постигла болезнь. По прошению он сошёл с архиерейской кафедры на покой, принял схиму с именем Феодора и в 1711 г. поселился в Тюменском монастыре. Казалось тогда, что все намерения и желания митрополита вполне распространить христианство в Сибири заключились с ним в тесную келью, и, по-видимому, совершенно отказавшись от мира, больной отшельник хотел остаток дней своих провести в глубоком уединении, но Господь устроил иначе. Архиерей-схимонах сознавал, что для человека, верного своему призванию, не должно быть уклонения от оного. Освободившись от многих архиерейских обязанностей, схимник приготовлялся к другому труднейшему служению церкви. По мере того, как болезнь со дня на день начала оставлять его, желание привести в христианскую веру сибирских язычников и магометан более и более в нем воспламенялось. Сила воли, посвященная во славу божию, готовая на тяжкие подвиги и рвение о спасении заблудших душ, вызывали слабого старца на борьбу с неверием для распространения света истинного богопознания.

В июне 1712 года архиерей-схимонах, снабжённый от сибирского губернатора, князя Матв. Петр. Гагарина, судном и людьми и напутствуемый благословением митрополита Иоанна Максимовича, отправился к берёзовским остякам. Предпринятый им путь был согласен с его сердечными побуждениями, а потому не страшили его ни трудности подвигов, ни предстоящие опасности в дикой стране, среди грубых язычников.

Достигнув жилищ остяков, схимонах Феодор в духе кротости и совместно с понятиями их проповедовал учение о единстве божием; доказывал, что идолы изобретены людьми и как бездушные творения не имеют никакой силы. Остяки, и особенно шаманы, противопоставляли ему свои доводы, утверждали, что издревле служат божествам своим, которым поклонялись отцы и предки их, и потому не хотели принимать нового учения. Но никакой народ не оставил бы веры предков своих при кротких мерах, если бы не был побуждаем к тому благодатию божиею. Схимник, после долгой и трудной проповеди, вразумлял язычников, научал первоначальным догматам истинной веры. Для того чтобы прежнее верование остяков не удовлетворяло внутренней потребности душ их, он положил истребить идолов. Таким образом преданы огню Обский Старик, Медный Гусь растоплен и брошен в глубину Оби. В Шоркарском городке жители встретили архиерея Феодора с ожесточением и оружием, но он и здесь смирением, приветливостью и силою Божией укротил враждовавших и сжёг Ортика с серебряным лицом. Во всех местах остяки, с смущёнными лицами и в ужасном волнении духа, смотрели, когда божества их пожираемы были пламенем. Шаманы в исступлении шептали чародейские заклинания и ожидали чудесного избавления божествам своим. Тайный страх овладевал всеми, когда видели бессилие идолов и свое заблуждение. Истребив кумиров, схимник архиерей на местах бывших капищ водружал крест в основание храма Божия.

На следующее лето, в июне, предпринял Феодор второе путешествие к остякам, чтобы в жилищах их открыть купель святого крещения. После краткого научения главным истинам он крестил жителей Белогорских, Олтурминских, Сухоруковских, Кеушинских и других юрт. Заря истинного света начала показываться у остяков. Около ста человек жителей Малого Атлыма, по предварительному убеждению шамана своего Полемхи, выехали с ним навстречу схимнику и все 6 августа охотно крестились, кроме тридцати человек, которые заранее убежали за Обдорск в Воксарковы юрты и там поселились.

У жителей Большого Атлыма до настоящего времени сохранилось предание, что предки их, в числе нескольких семейств, пришли сюда из Перми с шаманом Памсотником. Этот кудесник жестоко препирался о вере со святым Стефаном, просветителем Перми, и был посрамлен им перед пермянами, которые, познав истину христианского учения, изгнали шаманов из своих пределов. Схимонах Феодор, по прибытии к Болыпеатлымскому городку, увидел на высоком берегу много людей с луками в руках. Они не допускали судна к берегу и грозили застрелить самого архиерея и всех бывших с ним. Видя явную смерть, нужно было остановиться в некотором расстоянии от городка. Как ни волновались дерзкие идолопоклонники, однако ж схимник, несмотря ни на какие опасности, под защитою одного неба, выходил но три дня на берег и терпеливо препирался с закоренелыми язычниками. Наконец кротостию обратил враждовавших ко Христу и открыл купель Крещения.

Отплыв отсюда несколько верст, миссия намерена была провести ночь в уединённом месте. Судно поставили на якорь, все рабочие вышли на берег и от дневных трудов крепко уснули. Сам же схимник, отделившись от всего земного, в вечерних молитвах возносился умом и сердцем к Богу. Вдруг в третьем часу по закату солнца подул сильный ветер, и судно начало колебаться. Высланный на палубу донёс, что оно уже носится по волнам на середине широкой Оби. Все бывшие в судне ужаснулись, ожидая неминуемой погибели, у одного только архиерея-схимника дух был неизменен. Сердечная уверенность в помощи Божией ополчила смиренного старца чудесною неустрашимостью. Вскоре ветер переменился, с немногими бывшими на судне установили парус, и оно, носимое волнами без кормчего, пристало к берегу. Если бы не было с проповедником Господа, то живого поглотила бы река, душу его покрыли бы воды бурные.

С большими трудами и опасностями соединено было путешествие схимника, но он был уверен, что без терпения нельзя проходить того пути, на котором Провидение поставляет своих избранных. На пути к Березову крещены жители в юртах: Низямских, в Шоркарском и Чемашевском городках и других местах. Таким образом в 1713 году Господь увенчал подвиги трудившегося: три тысячи пятьсот остяков обоего пола присоединено к церкви Христовой.

Архиерей-схимонах, водимый десницею божиею, в начале 1714 года обратил в христианство многих вогулов из шести волостей Пелымского округа. Того же года в июне месяце предпринял третье путешествие в Берёзовский край для крещения остяков, живших в сторонах, вблизи и далее города Берёзова, и для устройства церквей в приходах новокрещённых. При въезде сюда Феодор к огорчению узнал, что в некоторых местах татарские абызы, устрашавшие новокрещённых остяков постами и упразднением многоженства, соблазняли их последовать учению Магомета. Исламизм начал вкрадываться среди остяков по склонности их к плотской необузданности и по легковерию к сластолюбивым обещаниям в будущей жизни. В Буренькиных юртах остяки-язычники, прельщенные абызом, до такой степени простёрли свою дерзость, что начали стрелять в бывших с Феодором из луков и пищалей. Одному из духовных лиц прострелили ногу и голову; архиерейскому келейнику Павлу стрела прошла сквозь плечи; монаху, воздевавшему руки к небу, прострелили ладони. Видя такую опасность, бывшие на судне ужаснулись и ушли внутрь его. Схимник один стоял на берегу: нельзя не чувствовать, сколь было трудно положение его, но никакой страх не был в состоянии поколебать его упования на помощь Божию. Он не страшился стрел врагов и среди разъярённых дикарей проповедовал Христа. Гнев остяков достиг высшей степени. Некто Ушанко не устрашился выстрелить из пищали в неумолкавшего архиерея Феодора, который мог пасть жертвою своей ревности, но Тот, чье имя он проповедовал, сохранил его. Пуля, направленная прямо в чрево, прострелила только одежду схимника. Все удивились чудесному спасению, но, несмотря на это, буренькинские остяки признали исламизм с его чувственным, плотским учением. Проезжая далее, архиерей посеял семена благочестия и между прочими крестил жителей Карымкарского городка с шаманом их Явлаком.

Дабы изгладить предметы и самые следы суеверия в умах инородцев, архиерей Феодор на местах, где стояли кумирни с идолами, основал вскоре устроившиеся церкви: в Белогорье – Святотроицкую, в Сухорукове – Духосошествиевскую, в Малом Атлыме – Преображенскую, в Шоркарском городке – Спасскую.

Достигнув Берёзова, Феодор увидел здесь множество остяков, собравшихся из разных мест. Для удобнейшего распространения христианства в обширном Берёзовском крае архиерей-схимонах кротким и убедительным словом прежде всех присоединил к святой церкви князьков: Подгороной волости – Никифора Еурова, Казымской – Димитрия Юзорина (сына Юзора Райдукова), Куноватской – Игоря Данилова, Ляпинской – Матвея Шекшина, Сосвинской – Петра и Обдорской – Алексея Тайшина. После них река Сосва сделалась купелью множества остяков. Виновник просвещения, объятый радостным восторгом, при столь умилительном зрелище, воздал Господу благодарение и славу. С возвращением новокрещённых в свои жилища имя Христово начало произноситься в разных местах пространного Берёзовского края. Вскоре заложены и построены были церкви и в этой половине округа: в Казымском городке – Успенская, в Ляпинском – Богоявленская, в Сосвинском (Сартыньинском) селе и Кушеватском городке – Христорождественские. Все церкви в Берёзовском крае устроялись на казённые деньги, частью же на пожертвования самого схимонаха и сибирского губернатора князя Гагарина.

По возвращении из Берёзова архиерей Феодор узнал, что Ушанко из Буренькиных юрт с сообщниками приговорен к смертной казни. Незлобливый старец, испросив виновникам прощение, взял Ушанка в тюменский монастырь и по научении христианской веры крестил. Вскоре буренькинские остяки, познав суетность учения Магомета и правоту христианской веры, приняли святое крещение. Как схимник сам большею частью находился в путешествии для обращения в христианство разных сибирских племён, то дальнейшее наставление в вере новообращённых остяков поручал он священникам в приходах их. Они обязаны были утверждать своих прихожан в познании единства Божия, учить бессмертию души, ожиданию будущего суда Христова, убеждать в благонравной жизни и наконец преподавать им краткое понятие о таинствах.

В начале 1715 года обращены в христианство кондинские вогулы с шаманом Нахрачею Евплаевым и сожжен Нахрачевский идол. Оставалось еще привести ко Христу закоренелого язычника вогульского князька Сатыгу. Но 10 июня схимник неожиданно сказал своим спутникам: «Брат наш, Сибирский митрополит Иоанн, усне, идем погребсти его», – и немедленно отправился в Тобольск.

Указом Св. Синода, Сибирская епархия вторично вверена была митрополиту-схимонаху Феодору. Управляя делами её, он нередко и сам лично действовал в проповеди христианской веры. Таким образом с 1716 по 1721 год окрещены им остяки сургутские, нарымские и енисейские; часть чулымских татар, кистимцев, живших около реки Томи, и посеяны первые семена святого учения у тунгусов и камчадалов.

Митрополит Феодор видел, что, по причине обширности места, населяемого остяками, нельзя было скоро достигнуть в просвещении их полного успеха, посему как делатель и страж вертограда Христова он определил в Березовский край особыми миссионерами Березовского Воскресенского монастыря игумена Гедеона и настоятеля Кондинского монастыря иеромонаха Зиновия. Сверх их приставил ещё надсмотрщика, прапорщика из пленных шведов Карпа, в православии Андрея Эска.

Чтобы глубже утвердить христианское учение, архиерей Феодор при обращении остяков, с согласия родителей, брал у них детей для обучения русской грамоте и Катехизису. Школы заводимы были у миссионеров. Лучшие из учеников отсылались в Тобольскую славяно-латинскую школу.

За старостию лет митрополит Феодор опять уволен на покой. В 1721 году, в сентябре, он отбыл в устроенный им каменным строением Тюменский Троицкий монастырь и там занимался епархиальными делами до приезда преемника. В декабре того же года, передав епархию митрополиту Антонию Стаховскому, схимник препровождал остаток дней своих в посте, молитве, трудах и внутреннем созерцании.

Заботливость о крещёных инородцах и любовь к ним между прочим занимали мысли схимника. Он не только старался о благочестии их, но и о внешнем благосостоянии. При недостатке и дороговизне хлеба присылал берёзовскому игумену Гедеону ржаной муки для крещёных остяков. По ходатайству схимника высочайше повелено было: инородцам, которые приняли и примут христианскую веру, во всех государственных сборах давать льготы на три года. Схимник защищал их от обид и притеснений людей неблагонамеренных, основывавших свои выгоды на простоте кротких инородцев. Из Тюмени в 1725 году доносил он Сибирскому митрополиту Антонию Стаховскому: 1) что русские из берёзовских жителей ездят в юрты к новокрещённым остякам с вином и пивом, поят их и выманивают дорогую рухлядь; 2) казаки, посылаемые за сбором ясака или по другим делам службы, нередко берут красиволицых жён и девиц из инородок, будто в подводы, дорогою бесчестят, а застращённые ими остяки бить челом на них не смеют; 3) русские за самую дешёвую цену (от 2 рублей до 50 копеек медью) берут у крещёных остяков мальчиков и девочек в слуги и совершают на них крепостные акты; 4) казаки-ясачники, у кого взять ясака по бедности не могут, таковых бьют и мучают, несмотря на то, что государевым указом поведено, с кого ясаку взять нечего, тому дать отсрочку; 5) некоторые из берёзовских жителей, считая долги на умерших дедах и отцах остяков, приезжают в юрты и насильно берут котлы, топоры, лошадей, собак и проч. Митрополит Антоний доносил о сём правительству и вследствие сего высочайше повелело было: объявить указом по всем волостям до Нарыма по Чулыму, за Томск, также по Берёзовскому и Сургутскому округам, чтобы никто не смел наносить обид и притеснений крещёным и некрещёным инородцам, под опасением смертной казни. В сборе ясака поступать с ними кротко. Новокрещённых, находящихся в Берёзове и других местах у разных людей в слугах, от хозяев освободить, несмотря ни на какие крепости, и дать им паспорта, чтобы нигде их не кабалить и в неволе не держать. Если закабалённые отосланы в Тобольск или проданы в другие города, то в самом скором времени разыскать и, когда будут найдены, освободить. По исследованию оказалось, что в одном только Берёзове было до 50 человек закабалённых остяков обоего пола, не считая детей, и все они освобождены.

Жизнь митрополита-схимонаха уже догорала, но пламень ревности к распространению христианства еще не погас в нем. Согбенный старостью и трудами, и, несмотря на слабость здоровья, летом 1726 года он отправился в Обдорск, чтобы при конце в своей жизни, на конце мира проповедовать веру христову отдаленным остякам. Проезжая по Иртышу и Оби мимо остяцких селений, обозревал он устроенные церкви: священникам давал наставления, чтобы достойно пасли вручённое им стадо, кротко и снисходительно вводили и утверждали христианство, истребляя остатки язычества. Проводил время с остяками в беседах, одушевленных пастырскою ревностию, утверждал в вере новокрещённых, которых назвал «новонасаждёнными древами, требующими частого отребления и охранения, пока не укоренятся совершенно». Везде остяки выходили ему навстречу и приветствовали его с радушием и видимым удовольствием, написанным на лицах их. Везде принимали его как благодетеля своего, как человека, посланного от Бога; слушали со вниманием и старались укоренить в сердцах учение его. Иначе случилось в Обдорске. В июле, когда он намеревался остановить судно свое у летних остяцких юрт, увидел более ста вооружённых остяков под предводительством Митры Каптылева, Кунема и Меля Будареевых. Они с бранью кричали, чтобы архиерей не ездил к ним, и стреляли из луков. Сколько ни убеждал, сколько ни силился обратить их к истинному богопознанию, идолопоклонники не хотели слышать и угрожали застрелить митрополита и всех бывших с ним и не допускали судов к берегу. Главным возмутителем, но втайне, был Тайги а Гындин, который не только отклонял остяков от принятия крещения, но еще насылал самоедов, чтобы они грабили и убивали крещеных остяков по всему Берёзовскому округу за то, что они изменили вере отцов своих. Вот лишь несколько примеров варварства самоедов. Куноватский князь Игорь Данилов доносил берёзовскому коменданту, полковнику Андрею Инглису, что часто в прошлые годы и в феврале 1722 приезжали к ним обдорские самоеды: Терева и Кельта Сынгуруевы, Кельта Пунзуминь и Гайча Хапуев с многими другими грабили и убивали крещёных остяков. Вслед за ними приезжали в ту же Куноватскую волость более 120 самоедов под предводительством Ванюты Молдева, ограбили жителей, угнали 700 оленей и убежали к берегам Ледовитого моря. В том же 1722 году донесено было берёзовскому воеводе Пашкову, что самоеды Нарта и Питича со 130 единоплеменниками приезжали в Ляпинскую волость к князьку Семену Матвееву, вокруг городка развели огонь, церковь и всех жителей ограбили; убили нескольких остяков и варварски изувечили трупы убитых. Алкая добычи, поехали отсюда по реке Сыгве (Ляпину), умерщвляли остяков, снимали с них кресты, привязывали к концу шеста (тюра) и понуждали запряжённых оленей, святые иконы, привязав за веревку, волочили за нартами (оленьи санки). В этот набег награбили много имущества и 500 оленей угнали. Около того же времени народный злодей (так назван в делах Берёзовской воеводской канцелярии) Пунзы Тыровов с Немдой Юминым, Харкой Лявовым, Обындей Хапнуевым и другими агпо-карачейскими (род, ватага) самоедами приезжали в подгородную волость, убили князя Никифора Еурова, самого во многих местах копьями изранили и над телом делали разные поругания. Отсюда отправились в Куноватскую волость, ограбили Нахрачевские и Жижимковские юрты и убили нескольких остяков с обычными поруганиями и варварством. За такие злодейства Терева и Кельта Сынгуруевы, Кельта Пунзуминь и Гейча Хапуев с сообщниками наказаны кнутом. Главные же виновники в 1744 г. повешены на двух столбовых релях. Пунзы Тыровов и Немда Юмин – в Обдорском, Харка Лявов в Казымском и Обындя Хапуев – в Ляпинском городках. На столбах релей были прибиты листы с подробным описанием преступлений виновных. Переводчики читали их многим собранным в показанные места самоедам, чтобы они впредь опасались пускаться на такие злодейства.

Схимонах Феодор, слыша о самоедских набегах, настоятельно просил гражданское начальство о защите остяков. Посему 19 июня 1725 года и предписано было берёзовскому воеводе охранять волости остяцкие от самоедов, и по разным местам были разосланы казаки с огнестрельным оружием. Из лучших самоедов взяты в Берёзов аманаты: с Каменной стороны – один и с Низовой – два. После сего набеги прекратились.

Благочестивый митрополит Феодор после многотрудной земной жизни 31 мая 1727 года отошел упокоиться в блаженной вечности. Тело, по завещанию его, похоронено в Тюменском монастыре близ соборной Троицкой церкви, против западных дверей.

В продолжение двадцатипятилетнего служения в Сибири митрополит Лещинский, проповедуя христианскую веру и странствуя по разным селениям полудиких языческих племен, объехал почти всю Сибирь. По смерти его митрополит Антоний Стаховский довел до сведения Святейшего Синода: «Архиерей-схимонах Феодор благоприятные труды евангельской проповеди отправлял по смерть свою. Окрестил в Сибири до сорока тысяч иноверцев и построил у них 37 церквей. Все иноверцы призваны им в христианство не нуждою, не страхом, не иными каким-либо прельщениями, но точию евангельскою проповедью и трудами его».




ПРОПОВЕДЬ ЕВАНГЕЛИЯ СИБИРСКИМ ВОГУЛАМ


Как ни занимательны для любознательных даже краткие сведения о древнем вероисповедании каждого из разнородных племён и народов, вошедших в состав пространнейшего Русского государства, как ни утешительны для ревнителей христианства сказания об успехах евангельской проповеди среди язычников и магометан, которых по принятии святого крещения, как детей единого Отца Небесного, признали мы за своих братьев; но нельзя не сознаться, что такие сведения у нас ещё не совсем достаточны и требуют разыскивания материалов, чтобы из них воскресить дела, погребённые забвеньем, оживотворить их словом и увековечить для памяти. В этом намерении некогда изложена мной статья «О введении христианства у берёзовских остяков»; ныне же представляю благосклонному вниманию читателей очередь проповеди Евангелия сибирским вогулам.

Вогулы, называющие себя мансы, вообще занимают ныне северную часть Уральского хребта по обеим сторонам между реками Камой, Печорой и Обью, не подвигаясь на север выше Усы и не спускаясь к югу ниже Чусовой. Главное их пребывание находится по восточную сторону хребта, в верховье Большой Сосвы, впадающей в Обь, и также по Сыгве (Ляпину), текущей в Сосву в Берёзовском округе. Где они, смешавшись с остяками, известны стали под именем сих последних, различаясь только языком, известным под именем остяцкого ляпинского наречия. Чердынские вогулы, коих жилища были на западной стороне Урала, ныне собственно живут на восточной стороне его, при истоках Лозвы, между нею и рекой Ивдель, на местах, дарованных им особой грамотой Императрицы Екатерины II. Эта страна занимаема была прежде вогулами Северной Сосвы, которых остальная часть удалилась к реке Сосве в конце прошлого столетия. Она населена чердынскими вогулами, привлечёнными сюда богатыми добычами ловли пушных зверей, как полагать должно, в начале прошлого столетия. Кроме предания, сохранённого кондийскими остяками о своём происхождении от Чуди Пермской, есть исторические свидетельства, что они в XV столетии проникали до реки Выми в нынешнем Яренском уезде Вологодской губернии. Собственно же сибирские вогулы, кроме живущих, как сказано, в Берёзовском уезде, населяют северную часть Туринского уезда в верховьях рек: Туры, Тавды, Лозвы, Пелыми и Конды.

В половине XV столетия пелымские вогулы были страшными врагами зырянам, жившим по реке Выми, которые в конце XIV века обращены св. Стефаном в христианство: сожигали их селения, разрушали храмы Божии, расхищали святыню, убивали христиан и уводили их в плен. Около 1455 года при нападении на Устьвымскую волость, где с 1383 по 1503 гг. была епископская кафедра, вогулы захватили четвёртого Пермского епископа св. Питирима, который мученически пострадал и умер от рук князя их Асыки. Московский Великий князь Иоанн III Васильевич после покорения нового рода обратил внимание и на племена, жившие по. восточную сторону Урала. В 1483 году под предводительством воевод, князя Фёдора Курбского-Чёрного и Ивана Салтыкова Травина, он послал войско против вогулов и югров, которое близ устья реки Пелыми разбило вогульского князя Юшмана. Достигнув Югорской земли (ныне в Берёзовском округе остяцкие волости Сосвинская и Ляпинская по рекам Сосве и Сыгве (Ляпину), оно взяло в плен князя её Молдана. В следующий год в числе некоторых зауральских князьцов явились в Москву и вогульские – Юшман, сын Асыки, и Кальпа, приняли там присягу на верность России и обязались платить дань. Но, несмотря на это, пелымские вогулы, бывшие издревле ужасом для Пермии, в 1581 году делали сильные нападения на вновь построенные там строгановские города и селения, разорили и сожгли несколько деревень и многих жителей увели в плен. Осенью следующего года они, подступив под город Чердынь, много нанесли вреда жителям разорением и убийствами. Даже в то время, когда утверждалось русское владычество в Сибири и строились города, вогулы ещё мечтали о своей вольности. Пелымский князец Аблегирим производил бунты, а потому строителю города Пелыма, воеводе, князю Петру Горчакову, в 1592 году поведено было непокорного вогульского князьца взять в плен и казнить смертью вместе со старшим сыном его Тагаем и с пятью или шестью главными действующими в бунте вогулами, а меньшего сына Таутая с женой и детьми отправить в Тобольск к воеводе, князю Лобанову-Ростовскому. Затем прочее семейство Аблегирима, состоявшее из племянников и внуков, разослано по разным местам. Один из внуков его Учот, сын Тагая, в 1598 году находился в Москве и по принятии святого крещения наречён Александром. В самых первых годах XVII столетия вогулы с остяками и татарами намеревались подступить к городам Берёзову и Тюмени с тем, чтобы разграбить и умертвить русских, по предусмотрительности тамошних воевод эта опасность была отвращена.

При совершенном покорении Сибири российскому скипетру вогулы сделались очень кроткими и миролюбивыми, вовсе не похожими на своих зверских предков, алкавших добычи и крови.

По языческому вероисповеданию вогулы были одинаковы с остяками. Точно такие же у них были идолы. Жертвы им, обряды при жертвоприношениях и празднества. Шаманы их столь же хитры и искусны, как у остяков. До обращения в христианство вогулы признавали Всемогущего, невидимого высшего Бога, называемого Нума-Торым. Не смели к нему обращаться ни с какими просьбами, и потому грубый, материальный ум их издревле изобрёл низших богов, которые, по мнению их, управляли разными частями Вселенной. У вогулов было бесчисленное множество идолов как в местах их жительства, так и в глуши лесов. Из них остались известными: Золотой идол, хранившийся в пещере на неприступном лесистом месте в верховьях реки Сосвы; Отр-Тор, имевший силу умерщвлять и оживлять; Пинуайна, способствовавший удачной ловле птиц и зверей. Вблизи бывшего города Пелыма боготворилась лиственница. На ней навешено было множество конских шкур, оставшихся от жертвоприношений. В трёх верстах от сего дерева, в капище, находились пять идолов, вырезанных из дерева наподобие человека. На голове главнейшего из них была повешена грудная кость какой-то птицы. Около этого пространного капища построены были ещё четыре кумирни, гораздо меньшие, на столбах вышиной около трёх аршин. В трёх из них хранились разные орудия для умерщвления жертвенных животных, а четвёртая была наполнена костями от жертв, которые, по понятию вогулов, как священные не должно было бросать в пренебрежении под опасением мщения богов. В Чёрных юртах (ныне Чернавское село) боготворилось древнейшее копьё, которым закалали лошадей, обречённых на жертву идолам. Шаман, взяв одной рукой это копьё, полагал на жертвенное животное, от чего оно, как бы от величайшей тяжести, томилось, стонало и падало на землю. Такое действие приписывали духу, находившемуся в копье, и радовались, что ему угодна приносимая жертва. Напротив, если над животным не происходило такого действия, то полагали, что жертва неприятна божеству, и заменяли её другой. В Нахрачевских юртах при реке Конде был в капище деревянный идол в виде человека, в одежде из зелёного сукна. Злообразное лицо его было обложено белым железом, на голове – чёрная дорогая лисица. Высокое седалище его покрыто было алым сукном. Ниже, на особом возвышении, окружали идола другие, меньшие, называвшиеся его служителями. Множество дорогих звериных шкур, принесённых в жертву, составляли принадлежность этого капища. Был ещё на реке Конде, в глуши отдалённых лесов, самый главнейший идол, которого боготворили вогулы и остяки. Какой же он имел вид и устройство, не знали и сами боготворившие его, потому что в кумирню его никто из них не мог входить, кроме одного, главного, старейшего шамана. Вход её всегда охраняли два стража в красных одеждах, держа в руках копья. Вогулы сказывали, что этот истукан, если требовал жертвы, то издавал голос младенца.

По Божьему предусмотрению в самых первых годах XVIII столетия в одно время много идолов было истреблено вогульским князьцом Сатыгой. Два любимых его сына впали в болезнь, и отец, как ревностный почитатель кумиров, просил у них выздоровления детям. Для этого шаманы требовали богатых, умилостивительных жертв. Не сомневаясь в силе и могуществе божеств своих, князец не щадил для них ничего. Но в то время, когда приносимы были жертвы, сыновья его умерли. В чувствах горести и сильнейшего гнева Сатыга некоторых идолов своеручно изрубил, других сжёг. Намерен был то же сделать и с главным кондинским, но шаманы, объявляя ему гнев божества, угрожали губителю новыми, большими горестями и бедствиями. Наконец, когда все вогулы взволновались и вступились за сохранение древнейшего своего кумира, то Сатыга принужден был уступить желанию их.

Жертвоприношения у вогулов совершались таким образом: выносили из кумирни идолов и помещали в порядке на устроенных возвышениях. Перед ними становились жертвоприносители и кланялись божествам своим три раза, потом бегали вокруг них с известными вогулам криками. Повторив это три раза, приводили лошадь, которой шаман завязывал глаза, и с произношением некоторых таинственных слов ударял её по холке обухом топора так сильно, что она испускала стон; потом в ту же минуту вонзал нож в правый пах её и выпускал несколько крови в приготовленный сосуд. С вонзённым ножом лошадь падала и издыхала. Жертвоприносители опять кланялись идолам в прежнем порядке, скакали перед ними и с криком бегали кругом. После сего шаман, взявши сосуд, наполненный кровью, с поклонами подходил к идолам и обмакнутым в кровь пальцем делал по три чёрточки на каждом, оставшуюся кровь пил сам и давал предстоявшим. Затем, сняв шкуру с лошади, полагал у подножия идолов. Мясо, разрезав на куски, лучший из них покоптив над разведённым огнём, подносил на металлической тарелке каждому идолу, а остальное разделял между жертвоприносителями, которые ели оное в присутствии идолов, а остальное развозили по домам для угощения своих семейств. Обряд этот оканчивался пляской и разными криками. Кроме сего, вогулы приносили жертву водяным божествам, для чего топили в реке лошадей.

По завоевании Перми первый епископ её св. Герасим в самом начале 15 столетия проповедовал Евангелие некоторым соседним народам, в том числе и вогулам, жившим к востоку от реки Камы, и ревность свою запечатлел мученическою смертию: один из вогулов задушил его омофором. После сего проповедника прошло три столетия, в которые вогулы оставались в прежнем своём идолослужении. Тобольскому митрополиту Филофею Лещинскому, в схимонашестве Феодору, свыше определено было призвать сибирских иноверцев к царству благодати христовой. Святые подвиги его в деле спасения не остались в забвении по прошествии полутораста лет. Этот ревностный пастырь обширной страны, при обращении в христианство диких язычников и магометан, слепо преданных вере отцов своих, встречал много препятствий и явных опасностей для самой жизни своей, но как верный исполнитель воли своей Государя Петра 1 и кроткий проповедник Православной церкви, не прибегал ни к каким насильственным мерам, а ограничивался любовью к человечеству, кротостию назидания и ревностию о славе божией, сообразно с духом Евангелия. В продолжение жизни своей в Сибири, с 1702 по 1727 г., он обратил иноверцев до сорока тысяч и в селениях у них построил тридцать семь церквей.

Таким образом, водимый десницею божиею, митрополит Феодор в начале 1714 года прибыл в город Пелым и собранным здесь вогулам проповедовал св. учение. Между тем послал пригласить туда князька Сатыгу, жившего в Большекондинской волости. Несколько недель трудился благовестник, раскрывал свет христианской веры, обличал тьму идолослужения и убеждал вогулов оставить заблуждение, но сначала имел мало успеха. И действительно невозможно, чтобы язычники в короткое время в состоянии были отказаться от своих заветных верований, которыми с самого младенчества были проникнуты их ум и сердце. Наконец сила божественного слова начала ослаблять сопротивление некоторых, и луч истины коснулся сердец их. Старшина Вагильской волости с несколькими своими единоплеменниками согласились принять христианство и после кратких наставлений в вере сподоблены св. крещения. Примеру их последовали еще несколько человек, но явившиеся старшины волостей Сосвинской, Верхнепелымской, Лиственичной и Воргинской оказались не только не послушными гласу призывающей благодати, но и начали возмущать приготовлявшихся к крещению, так что и сии вскоре обнаружили сопротивление. Проповедник сколько ни убеждал первых, сколько ни старался обратить последних, они не хотели слушать его. Марта, 17 числа, в день св. Алексея, человека божия, архиерей-схимник совершил литургию в Пелымской церкви, приобщил св. тайн первых христиан из вогулов и молился о помощи божией в проповеди. По выходе из церкви он увидел более 200 человек из Тахтанской волости, с реки Лозвы, которые пали ему в ноги и просили крещения. В то же время действием невидимой благодати вразумлены и прежние возмутители – четверо старшин и они, руководясь примером других, просили присоединить их к св. церкви. Все они и еще 400 человек, пришедших из разных волостей, крещены. В тех же селениях, откуда вогулы не явились в Пелым, посланные священники присоединили 300 душ. Таким образом большая часть пелымских вогулов в 1714 году обращена в христианство. Оставались еще в язычестве кондинские с князьцом своим Сатыгою, который на призыв архиерея не только не явился в Пелым, но и возмущал своих подчиненных не принимать новой веры и как защитник язычества приказал увезти в отдаленное место главнейшего кондинского идола и скрыть в отдалении лесов.

Татары, жившие около вогульских селений и близ Туринска, с ожесточением смотрели на миссию. Старшина Кошугских юрт до такой степени простер свою дерзость, что намеревался убить архиерея-проповедника, полагая, что из Пелыма он поедет через их волость, но спасаемый свыше благовестник Евангелия другою дорогою отбыл в Тюмень, где имел свое местопребывание. Когда же составлявшие миссию духовные лица отправились в Тобольск через Кошутские юрты, тогда напали на них татары и намеревались убить, но сопровождавшие миссионеров крещёные вогулы этому воспрепятствовали. О таком злоумышлении было донесено начальству. Старшина с единомышленниками преданы были суду и приговорены к смертной казни, но человеколюбивый схимник знал, что тот, кто может воздвигнуть от камня чада Абрааму и из самого ожесточенного грешника сделать сосуд в честь, испросил старших прощения, взял его к себе в Тюменский монастырь, несколько времени учил догматам веры и, окрестив, отпустил в Тобольск. Отсюда митрополит Иоанн Максимович отправил его с миссионерами для обращения магометан. С помощью сего старшины крещено более 300 татар кошутских. В то же время начали обращаться в христианство татары, во множестве жившие около г. Туринска.

Весною 1715 года архиерей Феодор предпринял путешествие к вогулам, жившим по реке Конде. По прибытии в Нахрачевские юрты он увидел много собравшегося народа с шаманом их Нахрачею Евилаевым. Отвратительно было смотреть на этого служителя идолов: он был малого роста, черен телом, спереди и сзади имел горбы. Вогулы, приготовленные им, с ожесточением встретили судно проповедника и кричали: «Знаем, что ты пришел отвратить нас от древней веры. Напрасно трудишься, ни над одним из нас не дадим совершить крещения». Долго препирался благовестник со свирепствовавшими, обличал пустоту их языческих заблуждений, и, наконец, при содействии Божием, усилия его не остались тщетными. Проповедь Евангелия восторжествовала над язычеством. Старшина Посижух, несколько дней внимательно слушавший слово Божие, первый изъявил желание креститься. За ним последовали и другие. Долго не соглашался принять крещение Нахрача, наконец, убежденный проповедником и крещёными своими соплеменниками, и он вместе с сыном его, наречённым Тихоном, введены в христианство. После этого предстояла необходимость уничтожить находившегося в Нахрачевских юртах идола. Когда победоносно подвизавшийся схимник намеревался это исполнить, тогда вогулы приступили к нему с просьбами пощадить древнейшее их божество, обложить его данью, гораздо большею той, какую предки их отдавали за него покорителю Сибири Ермаку. Видя непреклонность архиерея, они, по своей простоте, просили, по крайней мере, примирить прежнее верование их с новою верою христовою: окрестить идола лучшим крещением, возложить на него золотой крест и поставить в церкви между иконами. Наконец, вогулы были доведены до того, что признали свое прошение неосновательным, со слезами расстались с идолом и просили только уничтожить его не в их присутствии. Посему истукан отправлен в лодке на другую сторону реки Конды и там предан огню. Бывшее его капише, в попрание идолопоклонства, также сожжено и уступило место церкви, в то же время заложенной. Между тем как проповедник действовал в Нахрачевских юртах к побеждению язычества, в Сатыгинских происходило приготовление встретить его с оружием и умертвить.

Доблестный пастырь отправился далее и на пути обращал вогулов. В Катышовых юртах встретил его посланный от Сатыги и объявил, что князец просит архиерея поспешить с прибытием в Сатыгинские юрты, где ожидают его очень многие собравшиеся вогулы, готовые принять христианскую веру. На самом же деле это был соглядатай, посланный узнать, сколь велико число людей при миссии. Схимник знал гораздо ранее, что Сатыга покушается на жизнь его, но с ревностью к апостольским трудам и преданный воле божией спешил на дело служения. Достигши Сатыгинских юрт, он увидел 600 вооруженных вогулов. С кротостию приветствовал схимник князьца и все собрание, объявил им, что исполняет волю Государя, который желает, чтобы все подданные его исповедовали истинную христианскую веру, впрочем, оставляет это на волю каждого. Сколько глубокое почтение и безусловная покорность монархической власти, столько и кроткие убеждения схимника смягчили сердца дерзостных. Но очень долго они не соглашались оставить веру отцов своих, наконец после многих увещеваний приняли св. крещение. Пламеневший божественною ревностью подвижник, наслаждаясь успехом святого дела, с бывшими при нем духовными лицами воспели благодарственную песнь Богу и заложили в Сатыгинских юртах храм во имя Сретения Господня.

Присоединив таким образом к христианству самую большую часть вогулов и устроив у них церкви, архиерей Феодор не оставил их без своего попечения. Он заповедал священникам их по возможности истреблять остатки язычества, искоренять суеверные обычаи и научать своих пасомых православной вере. Сверх сего для дальнейшего распространения христианства и чтобы благодатное семя св. учения не засохло и принесло плоды, в жилища вогулов определил миссионером пелымского закащика, священника Михаила Степанова, который обратил остававшихся в язычестве вогулов, сжег у них 120 идолов и в 1722 году в Верхнепелымской волости построил церковь во имя Всемилостивого Спаса.

Чтобы глубже утвердить христианское учение, архиерей Феодор, при обращении вогулов с согласия родителей брал у них детей для обучения русской грамоте и Катехизису.

Сибирские вогулы в простоте сердца приняли св. истины христианской веры и с такою же простотою и хранят их. Они богобоязливы, привержены к церкви, почитают её пастырей и по возможности исполняют христианские обязанности. С самых первых лет водворения у них православия в селениях своих достаточно содержат семь деревянных храмов.




ЗАПИСКИ НАХОДИВШИХСЯ В БЕРЁЗОВСКОМ ОКРУГЕ ТОБОЛЬСКОЙ ЕПАРХИИ ДЛЯ ОБРАЩЕНИЯ ИНОВЕРЦЕВ К ХРИСТИАНСТВУ ИЕРОМОНАХА МАКАРИЯ[854] И ПОМОЩНИКОВ ЕГО, 1832 ГОДА


Мая, 15 дня. По распоряжению епархиального начальства, что только нужно было для отправления нашего в предназначенный путь соборною о нас молитвою святой церкви исполнилось. Божественную литургию и после оной молебен совершал сам высокопреосвященный архиепископ Афанасий. По окончании молебного пения Высокопреосвященнейший окропил нас святой водой и вручил нам инструкцию, которой мы должны руководствоваться при обращении иноверцев в христианство. Но в сей же день в назначенный нам путь мы не отправились, потому что тобольский мещанин Яков Никитин Харчевников, который согласился взять нас на своё судно и доставить в Берёзовский округ, по причине противной погоды ещё оное не отваливал, а потому и дожидались мы в Тобольске до 17 мая. В сей 17-й день мая, поутру, пошли мы к его Высокопреосвященству для получения благословения на путь. Высокопреосвященнейший прежде дал нам полное архипастырское наставление и, благословив нас иконой Спасителя, наконец сказал: «Вручаю вас Богови, грядите с миром». Тогда, повергшись к стопам архипастыря, приняли святительское благословение и в сей же день отправились в путь. Плавание наше сначала при благополучной погоде ободряло нас скорым прибытием в Берёзов, но когда нам оставалось ещё 100 вёрст пути, чтобы доехать до села Самарова, противная со снегом погода остановила судно на одни сутки. После сего, пользуясь благоприятной погодой, 27 мая приплыли в Кондийский монастырь, в котором, отдав долг молитвенного приношения, отправились мы в судно и плыли благополучно по 29 мая; от сего же числа поднялась опять противная, холодная, со снегом погода и держала судно на одном месте трое суток. Стужа и шумящие волны, сверху же снег наводили на всех бывших на судне немалую скуку, и мы сидели в оном, как в мрачном гробе; 31 мая к вечеру разошлись тучи, показался солнечный свет, шумящие волны утихли, и судно наше подвинулось, а 1 июня ввечеру остановилось оное у пристани города Берёзова. Отправившись в лодке на берег, пошли мы к берёзовскому протоиерею о. Иоанну Вергунову; он, исполняя христианский долг, принял нас, яко странников, очень хорошо. На другой день приуготовлением для нас бани облегчил нужду нашу, которой мы довольно запаслись в судне; после бани угощал нас чаем и во время своё обеденным столом. Затем, получив от него по силе указа Тобольской духовной консистории нужные церковные книги и вещи, а от здешнего исправника – толмача, знающего здешний иноверческий язык, и возблагодарив о. протоиерея за гостеприимство, отправились мы на судно.

3 июня отвалили судно от пристани, но едва отплыли от Берёзова 40 вёрст, противная погода то и дело что останавливала судно, которое в разных местах по пути к Обдорску стояло 10 суток. Через сие самое водяной путь для Нас был весьма неприятен и скучен. 15 июня приплыли на рыбный песок вышеупомянутого тобольского мещанина Якова Харчевникова. Здесь случилось, что у бывшего в сём же судне зятя Харчевникова, тобольского мещанина Леонтия Трофимова Почекунина, жена Анна Яковлева родила дочь, которую за неимением поблизости священника, 17 июня миссионер иеромонах Макарий по чиноположению крестил и святым миром помазал с наречением имени Христина. Восприемниками были тобольский мещанин Яков Никитин Харчевников и жена сына его, Андрея Яковлева, тобольская же мещанка Глафира Васильева Харчевникова.

18 июня с песка Харчевникова отправились мы уже на лодке и при благополучной погоде 20 июня в три часа пополуночи приплыли в Обдорск. На квартире остановились у церковного старосты Димитрия Васильева Булыгина, человека доброго и благонадёжного. Отдохнувши немного, пошли в церковь и отслужили Господу Богу благодарственный молебен. После молебна здешний священник о. Николай Карпов пригласил нас к себе в дом, угощал чаем и остановил у себя отобедать.

23 июня посетил нас здешний отдельный заседатель Илья Иванов Рещиков; с ним у нас разговоры были, по большей части относящиеся к иноверцам, заселяющим здешние низменные места; между прочим, сказал он, что в самом Обдорске находится один некрещёный самоед у здешнего жителя берёзовского мещанина Николая Яковлева Нечаевского в работниках, не имеющий ни отца, ни матери, от роду ему 21 год, по-самоедски называющийся Пика. Пользуясь сим случаем, послали мы своего толмача к означенному Нечаевскому с приглашением его к себе вместе с самоедом, и сего же числа он, Нечаевский, со своим работником, некрещёным самоедом, посетил нас. Здесь, между прочими разговорами, спрашивали мы сего самоеда: «Желаешь ли принять христианскую веру?». Он на своём языке без всяких отговорок изъявил усердное желание окреститься, говоря, что он давно сего желает и многим о сём сказывал, но доселе не получил желаемого. Сего ради, видя его усердное желание окреститься, удержали мы его у себя на квартире и по силе инструкции объяснили ему, сколько можно было, догмат христианской веры, заповеди Господни и научили его креститься с произношением по-русски слов: во имя Отца и Сына и Святаго Духа, аминь; затем отпустили его к хозяину. На другой день он сам уже пришёл к нам и вторично подтвердил своё желание окреститься; тогда вторично поучив его закону Божию, отпустили и велели приготовляться ему ко святому крещению. Хозяина же его, вышеупомянутого Нечаевского, пригласили быть ему восприемным отцом и назначили днем крещения 28 июня – в память святых бессребреников Кира и Ионна.

28 июня поутру сказанный самоед носил сам воду в кадушку, приготовленную для купели, и по надлежащем приуготовлении в обдорской Петропавловской церкви миссионер иеромонах Макарий по чиноположению сего самоеда крестил и святым миром помазал с наречением имени Иоанн. От купели воспринимали его вышеозначенный берёзовский мещанин Николай Яковлев Нечаевский и жена обдорского отдельного заседателя Мария Стефанова Рещикова. После сего таинства, не выходя из церкви, иеромонах Макарий начал божественную литургию и сего новокрещённого Иоанна приобщил тела и крови Господа нашего Иисуса Христа; оный Нечаевский пригласил нас к себе в дом, угощал чаем и обеденным столом, тут же с нами обедал и сей новокрещённый Иоанн.

5 июля приехал в Обдорск берёзовский исправник по своему делу, и сего же числа вместе с ним мы уехали на лодках к остяцкому князю Матфею Яковлеву Тайтину за 30 вёрст от Обдорска в летние его юрты. Он нас принял ласково и угощал хорошей свежей рыбой, варёной по ихнему обыкновению – в котле, который висит посреди юрты, а под ним беспрестанный огонь. Огонь сей в юртах никогда не переводится, потому что в здешней стороне многое множество комаров, и только защита от них, что в дыму сидеть; но свежему человеку по причине дыма и в юрте сидеть очень трудно.

Прочие остяки, в довольном количестве окружившие князя, были все некрещёные, и мы в надежде той, что князь содержит христианскую веру, полагали, что и их удобно можно склонить к принятию святого крещения, но они начали сильно противиться нашему предложению, а наипаче старшины, говоря, как наши деды и прадеды жили, и мы будем жить, а креститься не станем. Итак, мы их оставили до другого времени. Затем, распростившись с князем, отправились в путь. Исправник уехал прямо в Обдорск, а мы поехали ещё по юртам, на берегу Оби лежащим, но и тут остяки, будучи предупреждены старшинами, тоже не повинулись нашему благовестию.

6 июля, возвращаясь назад к Обдорску, узнали мы, что в Патирцовых юртах имеется один крещёный остяк Василий Хоматов, который живёт незаконно с некрещёной остячкой более года и прижил с нею младенца; пошли мы к нему в юрту и по довольном увещании оную остячку склонили принять крещение. Но для уверения в её желании окреститься велели мы им обоим приехать в Обдорск и явиться к нам на квартиру, что они и исполнили.

9 июля явились они к нам, и означенная остячка подтвердила своё усердное желание окреститься. Тогда, сколько можно было, объяснили мы ей символ веры, заповеди Господни и, научив креститься с произношением слов: во имя Отца и Сына и Святаго Духа, аминь, – в обдорской Петропавловской церкви миссионер иеромонах Макарий сию остячку крестил и святым миром помазал с наречением имени Марина. Восприемники были: находящийся при миссии послушник Никита Павлов Соловьёв и берёзовская мещанка Ирина Евфимьева Краюхина, вдова. Прижитого же ими младенца предложили мы окрестить здешнему приходскому священнику о. Николаю, а сию новокрещённую Марину с вышеозначенным остяком Василием Хоматовым свенчал бы, ежели по родству не окажется препятствием.

21 июля приехал в Обдорск с низу от промысла рыбного здешний житель – берёзовский мещанин Фёдор Иванов Свирчков; у него тоже имеется в работниках самоед 22-х годов от роду; имели мы надежду склонить и сего самоеда так же, как и первого, в христианскую веру, ибо многие говорили, что он и прежде будто бы имел намерение окреститься.

22 июля поутру миссионер иеромонах Макарий с толмачом был в доме означенного мещанина Свирчкова, видел сего самоеда и увещевал его, дабы принял христианскую веру. Он хотя и не отказывался от того, однако ж решительного желания в нём не видно было; и, таким образом, он, иеромонах Макарий, оставил его до времени воле Божьей. После обеда того же дня приходит он сам к нам на квартиру и объявляет своё намерение окреститься, но без дозволения князя боится на то решиться. И так, как князь переселился уже в ближайшие свои юрты, к коим от Обдорска не более как одна верста, то и отпустили мы его к нему в надежде, что князь, сам крещёный, ещё больше убедит его принять христианскую веру; но случилось противное тому. Он, возвратившись от князя, пришёл опять к нам на квартиру и уже смело на остяцком языке сказал: «_Ан_лытлем_перна_лоунтль_», т.е. не хочу креститься. Мы ему сказали: «Как же ты, когда не ходил к князю, имел намерение окреститься, а теперь уже не хочешь, неужели князь возбранил тебе?». Он сказал, что князь отдал ему на волю и сказал: «Как хочешь». Впрочем, замечено, что князь никому не подаёт совета креститься, а через сие самое немалая трудность предлежит в обращении их в христианскую веру. Князь хотя крещён и дети его крещены, но он имён, данных им при крещении, не знает. Мы спрашивали его, как зовут по имени детей его, того и другого, но он ответил нам: «Поп знает». Остяки, все хотя давно крещены, настолько суеверны и к своим заблуждениям пристрастны, что никого между собой русскими именами, данными им при крещении, не называют, а имеют какие-то свои другие имена. Сему и князь последует.

24 июля были мы у князя и, между прочим, сказывали и о вышеописанном самоеде, что он, когда не ходил к вам, то имел намерение окреститься, а от вас пришедши, решительно сказал, что не хочет. Князь на сие сказал: «Я ему не воспрещаю, ежели хочет, пусть окрестится». Сим речь сия кончилась. Но так как мы приехали не для того единственно, а узнали, что у князя в семействе имеется некрещёная остячка – сноха его, которая жила незаконно с братом его родным более пяти лет и прижила с ним двух детей, он был крещён и умер, дети их тоже крещены, но она доселе оставалась не крещёна; сего ради предложили мы князю, дабы позволил, и её привести в христианскую веру. Он на то согласился, и оная остячка, сноха его, изъявила желание окреститься; однако ж просил князь, дабы крещение её отложить на другое время. С тем возвратились мы в Обдорск.

29 июля отправились мы опять в княжеские юрты, чтобы вышеозначенную сноху князя Матфея Тайтина, поучив закону Божию, сказали князю, дабы позволил окрестить её в обдорской Петропавловской церкви; но он просил, дабы окрестить её в его юртах. Согласно его желанию по надлежащем приготовлении в его юртах миссионер иеромонах Макарий крестил ее и святым миром помазал с наречением имени Феодосия. Восприемники были: обдорской Петропавловской церкви причетник Алексей Петров Карпов и берёзовская мещанка Ирина Евфимьева Краюхина, вдова.

31 июля берёзовский городничий по предписанию начальства прислал к нам с казаком Иваном Ослоповым подсудимого остяка Енцы Асхова, который изъявил желание окреститься. Сего остяка когда мы спросили, не для того ли ты изъявил желание окреститься, дабы через то избегнуть только временного наказания, то он отвечал остяцким языком сими словами: «_Ма_торым_Эльта_паллем,_лу_му_крек_ворына_ипуть_манем_веккежа_алшогатс:_сит_пада_и_митлям_систамта_ма_семем_емын_ельты_перна_ломылтанеа_», т.е.: «Я боюсь Бога, дабы он за моё преступление вечно меня не наказал, а посему и желаю очистить совесть свою через святое крещение». Итак, видя его усердное желание принять христианскую веру, сколько можно объяснили ему закон Божий, догмат православной веры и научили его креститься с произношением слов: во имя Отца и Сына и Святаго Духа, аминь.

3 августа по довольном испытании велели мы ему приготовиться ко святому крещению. Он, быв обрадован сими словами, сам наносил воды в кадушку, приготовленную для купели, переоделся в чистое платье и затем в обдорской Петропавловской церкви по чиноположению миссионер иеромонах Макарий его крестил и святым миром помазал с наречением имени Антоний. Восприемниками были: тобольский мещанин, живущий в Обдорске, Алексей Петров Чичерев и обдорского дьячка Алексея Карпова дочь – девица Аграфена.

В первых числах августа с Уральского хребта приехал в Обдорск по надобности самоед с женой и братом своим (сие число людей составляет целое его семейство) роду Карачея, ведомства старшины Ямру Мидарина, отца и матери не имеет, от роду 25 лет, по-самоедски называется Пали Одеров, жена его 20 лет, по-самоедски имени не имеет, а просто называется баба; брат его годов 17, по-самоедски называется Як Одеров. Сии инородцы, быв приглашены к нам на квартиру, по довольном увещании изъявили усердное желание окреститься; согласно их желанию, сколько можно, объяснили мы им закон Божий, догмат православного исповедания, научили их молиться с произношением слов: во имя Отца и Сына и Святаго Духа, аминь, объяснили им силу крещения и велели приготовляться к оному.

12 августа сии инородцы, доказывая своё усердие к крещению, носили сами воду в кадушку, приготовленную для купели, и по надлежащем приготовлении в обдорской Петропавловской церкви сего же, 12 августа, миссионером иеромонахом Макарием крещены и святым миром помазаны с наречением имён: первому – Павел, жене его – Мария, а брату его – Яков. Восприемниками были: первому – обдорский отдельный заседатель Илья Иванов Рещиков и берёзовского мещанина Якова Нечаевского жена Надежда Феодорова; жене его, новокрещённой Марии, – тобольский мещанин Алексей Петров Чичерев и тобольского мещанина Алексея Михайлова Мамеева жена Евдокия Марковна; а брату его Якову – тобольский мещанин Димитрий Васильев Кулагин и обдорского отдельного заседателя дочь – девица Евгения Ильина Рещикова.

19 августа миссионер иеромонах Макарий был у здешнего жителя, берёзовского мещанина Фёдора Иванова Свирчкова, у коего имеется в работниках крещёный остяк Андрей Иванов, сосланный из Сургута в Обдорск на поселение. Сей остяк живёт незаконно с некрещёной остячкой, взятой им из Патирцовых юрт. Прежде она была за некрещёным остяком Енцой Асховым, который по смертоубийству содержится в городе Берёзове под судом; от 3 августа сей подсудимый остяк по желанию его обращён в христианскую веру и крещён иеромонахом Макарием с наречением ему имени Антоний; с сим остяком означенная остячка прижила и младенца. Быв приглашена иеромонахом Макарием к нам на квартиру, она по довольном увещании изъявила желание принять христианскую веру; сего ради объяснили мы ей десять заповедей, догмат православной веры и, научив её молиться, отпустили её к означенному хозяину.

22 августа призвали мы её опять на квартиру к себе и по довольном испытании, видя непреклонное её намерение принять христианскую веру, объяснили вторично закон христианской веры, научили её молиться, и сколько можно было объяснив силу крещения, в обдорской Петропавловской церкви по чиноположению как её, так и однолетнего её младенца миссионер иеромонах Макарий крестил и святым миром помазал с наречением имён: ей – Наталия, а младенцу её – Екатерина. Восприемники были: Наталии – берёзовский мещанин Николай Андреев Сергеев и берёзовского мещанина Фёдора Иванова Свирчкова жена Вера Николаева, а младенца её, Екатерины, – находящийся в услужении при миссии Никита Павлов Соловьёв и обдорского священника Николая Карпова дочь – девица Анастасия.

24 августа Архангельской губернии, Мезенского округа самоед Учевского роду Арка Белков, от роду 42-х лет, который находится в Обдорской волости более 10 лет, в семействе имеет жену и сына, сего числа по надобности своей приехал он один в Обдорск и добровольно изъявил усердное желание окреститься со всем своим семейством, но так как он один приехал в Обдорск, то и просил окрестить его теперь, а семейство обещал привезти для крещения по первому зимнему пути и пожелал навсегда причислиться к Обдорской волости. Сего ради поучили мы его закону Божию, объяснили ему догмат православного исповедания и научили его произносить русскими словами: во имя Отца и Сына и Святаго Духа, аминь; также объяснили ему и силу святого крещения.

26 августа наносил он сам воды в кадушку, приготовленную для купели, и по надлежащем приуготовлении в обдорской Петропавловской церкви миссионер иеромонах Макарий сего самоеда крестил и святым миром помазал с наречением ему имени Аркадий. Восприемники были: берёзовский мещанин Фёдор Иванов Свирчков и тобольская мещанка вдова Мавра Мамеева.

9 сентября узнали мы, что обдорский отдельный заседатель Илья Иванов Рещиков отправляется на низ в инородческие селения по казённой надобности и, условившись, уехали и мы вместе с ним в одной лодке; того же числа приехали в Ендырские юрты. Здешние остяки – самые главнейшие возмутители народа; когда они увидели нас, то при первой встрече, несмотря на заседателя, зверски восстали против нас, и мы, не успев сказать им ни слова, принуждены были поскорее убираться в лодку. Означенный заседатель, разделавшись с ними, тоже отправился с нами далее. Довольное количество остяцких юрт проезжали мы и имели случай некоторым предлагать о христианской религии и о святом крещении, но они, по-видимому, и желали бы склониться на принятие христианской веры, однако ж боятся ендырских старшин, яко главных их начальников. Впрочем, в редких юртах принимали нас благосклонно, а по большей части предлежала нам опасность.

11 сентября приплыли мы в Войтварские юрты; близ сих юрт живёт новокрещённый самоед Аркадий Белков, который 26 августа крещён в Обдорске миссионером иеромонахом Макарием; зашли мы к нему и в чуме его по надлежащем приуготовлении окрестили всё его семейство, т.е. жену, сына и племянника его. Жене его от роду 39 лет, самоедского имени она не имеет, а просто называется баба; сыну его – 20 лет, холост, по-самоедски назывался Танга; племяннику его – 22 года, холост, по-самоедски назывался Гришка Луцеев; отца и матери он не имеет. Все они миссионером иеромонахом Макарием крещены и снятым миром помазаны с наречением имён: жене его – Пелагия, сыну его – Тарасий, племяннику его – Григорий. Восприемники были: Пелагеи – переводчик инородческого разговора казак Иван Иванов Роев; Тарасия – находящийся при миссии помощник Лука Петров Вологодский; Григория – обдорский отдельный заседатель Илья Иванов Рещиков. Восприемников же женского пола, за неимением крещёных, не было.

30 сентября. Находящийся в Обдорске у русских в работниках самоедин низовой стороны Ярова рода, 22 лет, холост, по-самоедски называется Хатю Нютов, приходил к нам на квартиру и добровольно изъявил желание принять христианскую веру и просил просветить его святым крещением. Согласно таковому его желанию, довольно испытав, поучили его закону Божию, научили его молиться во имя Отца и Сына и Святаго Духа, аминь; и, объяснив ему силу крещения, велели ему приготовляться ко святому крещению. На другой день приходил к здешнему заседателю, где был и миссионер иеромонах Макарий; здесь вторично подтвердил он своё желание принять христианскую веру.

2 октября в обдорской Петропавловской церкви после божественной литургии при собрании народа по довольном испытании сего самоедина миссионер иеромонах Макарий по чиноположению крестил и святым миром помазал наречением ему имени Андрей. Восприемники были: тобольский мещанин Алексей Петров Чичерев и обдорского священника, отца Николая, дочь – девица Анастасия Карпова.

6 октября Уральского хребта самоедка, дочь самоеда Гарза Агадту, пожелавшая выйти в замужество за крещёного остяка, с согласия своих родителей изъявила желание принять христианскую веру. Сей самоедке, как удостоверяют её родители, от роду 18 лет, самоедского имени она не имеет, а просто называется баба; сего же числа со своими родителями была она у нас на квартире, и мы, видя её усердное желание окреститься, поучили её закону Божию и, научив молиться, отпустили в дом её родителей, которые живут недалеко от Обдорска.

8 октября родители означенной самоедки сами привезли её к нам для крещения, которая по надлежащем испытании и наставлении сего же числа в обдорской Петропавловской церкви по чиноположению миссионером иеромонахом крещена и святым миром помазана с наречением имени Парасковия. Восприемники были: берёзовский мещанин Николай Яковлев Нечаевский и тобольского мещанина Николая Фёдорова Руслякова жена – Гликерия Феодорова.

30 октября у зырянина, приехавшего из Архангельской губернии в Обдорск для торговли, округа Мезинска, слободки Ижимской, деревни Злобской крестьянина Козьмы Фёдорова Рочева жена Василиса родила младенца, которого по просьбе их в небытность обдорского священника миссионер иеромонах Макарий крестил и святым миром помазал с наречением имени Стефан. Восприемники были: Архангельской губернии той же деревни зырянин крестьянин Пётр Филиппов Чупров и зырянка той же слободки, деревни Мокчиборской крестьянка Екатерина Афиногенова. О сём крещении вышеозначенному зырянину Козьме Рочеву от миссионера иеромонаха Макария и дано свидетельство.

5 ноября из Обдорска миссионер иеромонах Макарий, оставив на квартире больного послушника Никиту Соловьёва, отправился с помощником Лукой Вологодским в Куновятскую волость для обращения в христианскую веру иноверцев.

7 ноября приехали в юрты, называемые Мужи, в коих живут остяки крещёные, и где имеется небольшая ярмарка; однако ж некрещёных иноверцев мы видели здесь не более, как только два человека; сих двух иноверцев старались мы уговаривать и увещевать, дабы склонились на принятие святого крещения, но они отозвались на это: «Ежели народ согласен будет, тогда и мы согласимся, а теперь не желаем»; прочие же некрещёные живут в дальнем расстоянии, под самым Уралом, и путь к ним весьма неудобен, а потому и не решились мы к ним ехать. Затем из Мужей отправились в город Берёзов.

10 ноября приехали в Ларгордские юрты и остановились у крещёного остяка Куновятской же волости Василия Антонова Мурунского; у него был некрещёный больной полугодичный младенец, коего и просил окрестить; согласно его просьбе, миссионер иеромонах Макарий сего же числа оного младенца крестил и святым миром помазал с наречением имени Матрона. Восприемники были: переводчик инородческого разговора казак Иван Петров Палтырев и остячка тех же юрт Акилина Петрова Каетгина. О сём крещении от 16 ноября дано знать кушевятским священно- и церковнослужителям для записки в метрические книги.

16 декабря обдорский приходский священник о. Николай Карпов, желая содействовать нам в обращении иноверцев в христианскую веру, сказывал, что он уговорил двух остячек, живущих в семействе у крещёного остяка Ивана Байкина, принять христианскую веру и обещал прислать их к нам для увещания. Первая из сих остячек – обдорского городка Лабытнинских юрт Итлака Омынова, дочь от роду 22-х лет, взятая в замужество за сына его, Ивана Койкина, Александра; вторая – Патерцовых юрт Нянды Урасова дочь – девица, от роду 19 лет, родственница Ивана Койкина.

24 декабря вышеозначенный остяк Иван Койкин, желая, чтобы в семействе его были все крещёные, привозил в Обдорск вышеозначенных остячек, которых священник о. Николай Карпов приводил к нам для увещаний и по довольном испытании и увещании, видя непременное желание принять христианскую веру, поучили мы их, сколько можно, закону Божию и научили молиться русскими словами: во имя Отца и Сына и Святаго духа, аминь.

26 декабря по надлежащем приуготовлении в обдорской Петропавловской церкви вышеозначенных остячек миссионер иеромонах Макарий по чиноположению крестил и святым миром помазал с наречением им имён: первой – Татьяна, а второй – Анисия. Восприемниками были: Татьяне – отставной коллежский регистратор Яков Васильев Лапотников и берёзовская мещанка Надежда Фёдорова Нечаевская, Анисии – берёзовский мещанин Гавриил Николаев Карпов и обдорская остячка Ирина Тимофеева, девица Чакилева.

27 декабря Синской волости самоедин, роду Путчева, по-самоедски называющийся Хотю Аппы, от роду имеющий 25 лет, живущий с крещёной остячкой, с которой прижил и младенца, быв прислан к нам обдорским отдельным заседателем для увещания, изъявил усердное желание принять христианскую веру. Поучив его закону Божию и научив молиться русскими словами: во имя Отца и Сына и Святаго духа, аминь, – велели ему приуготовиться к святому крещению.

28 декабря по надлежащем приуготовлении в обдорской Петропавловской церкви вышеозначенного самоедина Хотю Аппы миссионер иеромонах Макарий по чиноположению крестил и святым миром помазал с наречением ему имени Стефан. Восприемниками были: переводчик инородческого языка казак Иван Петров Палтырев и берёзовская мещанка Надежда Фёдорова Нечаевская.

С 25 декабря начинается в Обдорске ярмарка и продолжается по 20 января и далее. Здешние инородцы собираются на ярмарку для покупки себе свежих припасов и других вещей, а более для положения ясака. Каменная и низовая самоедь, узнав через некрещёных остяков, что в Обдорске миссии, и поверив пронесённым между ними слухам, будто бы в Архангельской губернии тамошние самоеды миссией крещены насильно, не хотели было приезжать в Обдорск не только за покупкой нужных себе припасов, но и для положения ясака.

Подъехали за 100 вёрст от Обдорска и остановились. Обдорский отдельный заседатель, видя, что они не являются к ясаку, ездил к ним в чумы и, сколько мог, уверял их, что насильно никто их крестить не будет. Таковым его убеждением уверившись, начали они появляться в Обдорске для положения ясака, но и то с великой осторожностью и боязнью. По силе нашей обязанности относились мы к обдорскому отдельному заседателю с требованием, дабы благоволил нас уведомить, когда самоедь соберётся в ясатную комнату для положения ясака, где бы нам удобно можно было сделать им надлежащее увещание; но и сего по причине дикости народа не учинено.

8 января 1833 года приехал в Обдорск правящий должность тобольского гражданского губернатора г. Муравьёв, коего усердие к христианской религии, в пример прочим, ознаменовано тем, что он прямо подъехал к церкви и просил отслужить Господу Богу благодарственный молебен. На сей случай приходский священник был нездоров, и миссионер иеромонах Макарий исполнил его желание, после сего он, губернатор, отправился на квартиру.

10 января перед отъездом губернатора в обратный путь миссионер иеромонах Макарий был у него, и он ему сказывал, что инородцы чрезвычайно боятся его, Макария, и, наконец, сказали губернатору, что ежели он не выедет из Обдорска, то нас никогда не увидите, ибо мы боимся, дабы он нас не крестил.

Между крещёными самоедами довольно имеется таких, которые живут с крещёными жёнами. Сии самоеды могли бы склониться на принятие христианской религии, ежели бы остяцкий князь Матфей Яковлев Тайтин не отвлекал их от того, какое отвлечение можно видеть из нижеследующего.

Уральского хребта некрещёный самоед Токули Мадарин, 43-х лет, жена его некрещёная же, 47 лет; дети их некрещёные: Хадю 22-х лет, сей имеет крещёную жену, и Едсий 15 лет. Все они 11 января сами приходили к обдорскому приходскому священнику о. Николаю Карпову и добровольно изъявили усердное желание принять христианскую веру. Согласно таковому их желанию, он, священник Карпов, привёл их к нам, и при нас оные самоеды подтвердили своё усердное желание окреститься. Сего ради по довольном испытании научили мы их закону Божию и пошли с ними в церковь для совершения таинства святого крещения, где был и священник Карпов. Купель была уже приготовлена, и только что миссионер иеромонах Макарий хотел было начать таинство святого крещения, вдруг приходит в церковь некрещёный самоед и зовёт их к князю; после него вскорости входит в церковь старшина самоедский Ямру Мадарин с двумя самоедами и насильно тащит их к князю. Видя такое насильство, учинённое в церкви, послал иеромонах Макарий священника Карпова и помощника своего Луку Вологодского к князю с требованием, дабы оных самоедов отпустили для крещения, однако ж князь, забыв долг христианский, не только не отпустил их, но и не велел им креститься.

19 января из числа вышеописанных самоедов Ходю Мадарин, который имел жену крещёную, приезжал в Обдорск и явился к нам со своей женой с твёрдым намерением принять христианскую веру и просил, дабы его окрестить. Самоеды же, узнавши, что он у нас на квартире, толпой втёрлись к нам и с большим азартом говорили: «Не дадим его окрестить». Видя таковую их дерзость и зверские нравы, принуждены мы были требовать защиту от полиции, и полиция, уже разогнав их, предоставила нам свободу. Тогда с означенным самоедом пошли мы в церковь, где по надлежащем приуготовлении миссионер иеромонах Макарий его крестил и святым миром помазал с наречением ему имени Павел. Восприемники были: Михаил Иванов Давидов и вдовая попадья Вера Степанова.

28 января обдорский отдельный заседатель прислал к нам для увещания самоедина Тяпу Лявина, который имеет крещёную жену-самоедку. Сей самоедин, видя вышеописанную поблажку князя Тайтина, при всех убеждениях и увещаниях не согласился принять христианскую веру и сказал, что князь велел ему отбросить крещёную жену и взять другую, некрещёную.




IV. ЦЕРКВИ И МОНАСТЫРИ ТОБОЛЬСКОЙ ЕПАРХИИ





О ДРЕВНИХ ПЕЧАТЯХ И ГЕРБАХ СИБИРСКИХ ГОРОДОВ


Печати в России употреблялись с самого основания этой державы. В трактате великого князя Игоря Рюриковича с греками, заключённом в 645 году, упоминается, что дипломатические агенты Руси носили печати: послы – золотые, а гости – серебряные, что служило признаком их полномочий. Договор, заключённый с Грецией при Святославе, уполномоченные русские утвердили своими подписями и печатями.

Изучая обширную и славную нашу Сибирь в разных отношениях, следует, по возможности, коснуться и её древней ефрагистики (науки о печатях) и геральдики (науки о гербах). Не входя в изыскание сведений о печатях первых сибирских архиереев, которые они рукой властной прилагали к ставленным благословенным грамотам духовенству и другим актам, а также не о собственных печатях и гербах сибирских воевод, которые происходили большей частью из знатных родов, были стольники и князья, ограничимся на этот раз сообщением собранных известий о печатях и гербах сибирских городов.

Древние татарские племена, завоёванные Чингис-ханом в Сибири, получили от него ярлыки, ясаки и тамги (гербы). Тамги, сколько мне известно из татарских и киргизских преданий, изображали древо, гребень, птичий нос, некоторых птиц и особенно кречета, который дан был в тамгу более знатным и главным родам. Нет сомнения, что последний сибирский хан Кучум, происходивший из рода Чингис-хана, имел родовую потомственную тамгу. Но что он имел свою печать, это, как ниже будет сказано, известно из русских летописей.

Сибирь, бывшая издревле целью для промысла новгородцев, еще в XI столетии посещалась русскими. В XIII столетии князья российские должны были ездить к берегам Амура на поклон ханам. В XV столетии начались наши завоевания за Уралом, а в XVI столетии Сибирь уже платила дань Москве. Затем, в 1569 году, царь и великий князь Иоанн III Васильевич торжественным договором с ханом Кучумом утвердил сию страну в подданстве России. Иоанн взял Кучума под свою руку в оберегание с условием, чтобы он давал ему ежегодно дани тысячу соболей и посланнику государеву, который приедет за данью, тысячу белок. Боярский сын Третьяк Чабуков в 1571 году отвёз в Сибирь жалованную Иоаннову грамоту, украшенную золотой печатью. Кучум принял подданство Руси и отправил послов к царю Иоанну Васильевичу с шертной (клятвенной) записью, к которой приложил свою печать и рукоприкладство наших людей Сибири. Но Кучум, укрепившись в Сибири, впоследствии перестал исполнять принятые на себя по договору с Москвой обязанности, что было следствием действия против него вооружённой рукой Ермака. Царь Феодор Иоаннович предлагал Кучуму жалованье, города и волости в России, обещал даже оставить его царём в Сибири, если он с покорностью явится в Москву. Кучум гордо ответствовал на предложения царя Феодора: «Я не уступал Сибири Ермаку, хотя он и взял её; желая мира, требую Иртышского берега». Но бессильная злоба Кучума не мешала русским более и более укрепляться в Сибири заложением новых городов. Наконец в 1598 году Кучума не стало, и всё его семейство переселено в Россию. Сын его Алей поселён в Ярославе, где и пожалован был поместьем. Сын Алея Хансюер, быв в походе под Смоленском, изменил России и ушёл в Литву, потом перешёл к крымскому хану, но был взят в плен казаками, сослан сначала в Сольвычегодск, потом в Устюг и, наконец, в царствование Алексея Михайловича был возвращён по просьбе отца в Москву. Между тем Алей, ссылаясь на свою старость, не позволявшую ему служить наравне с другими со своего поместья, передал большую часть его внуку своему Калиннику Хансюеровичу, и затем остались у него поместья: две деревни и двадцать две пустоши. Другой сын Алея, Али-Арслан, получил в удел город Касимов и известен под именем царя Касимовского. Происшедшее от Алея, равно как и от третьего Кучумова сына Аблаганра, потомство пресеклось, а настоящий род князей сибирских пошёл от второго Кучумова сына Алтаная, который жил в Ярославе на царском жаловании. У него было два сына, именовавшиеся царевичами: Дост-салтан – по крещении Пётр и Иш-салтан, в христианстве Алексей. Оба они, равно как жёны и дети их, погребены в Новоспасском монастыре в Москве, и им придан титул царевичей, который и остался за последующим поколением. Род их продолжается до настоящего времени. Эти сибирские царевичи, или впоследствии, в начале XVIII столетия, переименованные в князей сибирских, имели в своей печати и гербе сибирскую эмблему – сначала: два соболя, стоящие на задних лапах, и между ними дерево; а потом, с изменением, имеют: два соболя, на задних лапах стоящие, держат лук с перекрещёнными на нём стрелами. Был ли этот герб древний сибирско-татарский или учреждён русским правительством по покорении Сибири и предоставлен княжескому роду Кучума, за неимением основательных данных решить невозможно.

Печать Сибирского царства сначала изображала: два соболя, стоящие на задних лапах, держат правыми передними лапами корону Сибирского царства, между ними щит, в котором вырезано: «Царства Сибирскаго».

Впоследствии эмблема этой печати или герба распространилась новыми атрибутами и изображала: в белом поле два чёрных соболя, стоящие на задних лапах, держат передними правыми лапами сибирскую корону, а левыми – за тетиву лук золотой, между ними две стрелы чёрные, а перья и копья – красные. Кругом вырезано: «Печать Сибирскаго Царства».

Сибирские города и остроги (укрепления), основанные в конце XVI и в первой половине XVII столетий, имели каждый данные правительством печати. Воеводы обязаны были доношения Государю, наказные памяти подчинённым местам и лицам и другие отписки официальные запечатывать. Печать делалась из воска, который был смешан с черной или тёмно-коричневой, или красной краской. Для того, чтобы печать держалась у бумаги, около того места, где предполагалось её приложить, прорезывали бумагу, и через два слоя её продевали узкую, длинную, вершка полтора, полоску бумаги, концы её для сделания, так сказать, замка вкладывали с середину воска и припечатывали. Для большей сохранности оттиска на восковую печать иногда полагалась сверху бумажная накладка, называемая кустодией. Впрочем, она чаще употреблялась на бумагах государственных, как и ныне, на грамотах и патентах. Печатание же сургучом вошло в употребление в первой половине XVIII столетия.

В 1607 году даны были канцелярские печати Тобольску, Верхотурью и Берёзову для наложения слепков на товары, пошлиной очищенные. В 1625 году даны всем сибирским городам новые печати. Какие на них были эмблемы, до настоящего времени не открыто в древних сохранившихся актах. Но можно полагать, что из них те самые, которые описаны ниже сего, в росписи печатей сибирских городов с прибавлением впоследствии (после 1625 г.) новых при постройке городов и острогов.

В наказах, которые давались воеводам при отправлении их в Сибирь быть на воеводстве большим седоком, предписывалось, между прочим, по прибытии в свой город принять от предместника вместе с городскими ключами, снарядом: пушками, зельем (порохом) и свинцом – все государевы грамоты и печать городскую. Печать хранить воеводе в съезжей избе (так называлось сначала присутственное место воеводы) или в приказной палате в столе за своей печатью и прикладывать ко всяким делам и отпускам в той съезжей избе или приказной палате при товарищах и дьяках (секретарь), а на дом не брать.

Из росписи печатей сибирских городов и острогов, приложенной к наказу от 11 июля 7200 (1692) года, видно, что на них было вырезано.

На тобольской – два соболя, между ними стрела, кругом печати: печать Государева, царства Сибирского города Тобольска.

На верхотурской – соболь под деревом, кругом: печать Государева, земли сибирские города Верхотурья.

На берёзовской – соболь и стрела, кругом: печать Государева, земли сибирские города Берёзова.

На обдорской – лисица держит стрелу, кругом: печать Государева, сибирские земли Обского устья.

На мангазейской – олень, кругом: печать Государева, земли сибирские Мангазейского города.

На тарской – лисица, кругом: печать Государева, земли сибирские Тарского города.

На тюменской – лисица и бобр, кругом: печать Государева, земли сибирские Тюменского города.

На туринской – росомаха, кругом: печать Государева, земли сибирские Туринского города.

На пелымской – лось, кругом: печать Государева, земли сибирские Пелымского города.

На сургутской – две лисицы, кругом: печать Государева, земли сибирские Сургутского города.

На томской – корона, кругом: печать Государева, земли сибирские Томского города.

На енисейской – два соболя, между ними стрела, а под ними лук вниз тетивой, кругом: печать Государева, земли сибирские Енисейского города.

На исетской – рысь, кругом: печать Государева, земли сибирские Исетского острога.

На нарымской – белка и горностай, между ними стрела, кругом: печать Государева, земли сибирские Нарымского острога.

На красноярской – инорог (единорог), кругом: печать Государева, земли сибирские Красноярского острога.

На кузнецкой – волк, кругом: печать Государева, земли сибирские Кузнецкого острога.

На великой реке Лене в Якутском остроге – орёл поймал соболя, кругом: печать Государева, новые сибирские земли, что на великой реке Лене.

На ленской же таможенной – барс поймал соболя, кругом: печать сибирского государства – Великие реки Лены – таможенная.

На илимской – под соболем стрела, а над соболем репей, кругом: печать Государева Ленского волоку Илимского острога.

На Даурской Нерчинской – одноглавый орёл держит лук вниз тетивой, кругом надпись: печать Государева сибирские земли Даурских острогов.

В 1696 году 9 декабря высочайшим указом повелено сделать в Сибирском приказе (в Москве) особую свою Великого Государя печать, которую впредь в Сибирском приказе в сибирские и иные города, где о каких Его Великого Государя или челобитных делах писать доведётся, печатать грамоты; и в Сибирь проезжие и о подводах подорожные, а в печатном приказе в Сибирь проезжих грамот и о подводах подорожен не печатать.

Для запечатывания листов, которые давались российским купецким людям и посылаемых, о проезде в Мунгалы и в другие места китайского владения, повелено сделать небольшие печати: одну в Селенгинске, а другую – в Нерчинске на стали или на серебре и вокруг такую надпись: «Его Императорского Величества печать Иркутской провинции», а в нерчинской печати: «Печать Его Императорского Величества Нерчинской провинции» – и смотреть, чтобы рисунки герба и резьба были доброго мастерства, и быть тем печатям в ведомстве у воевод. Кому из купечества дадутся из таможен или ратуш о проезде паспорта, те запечатать оными печатями без всякой волокиты и озлобления.

Вероятно, с городских печатей эмблемы или изображения переходили в областные и городские гербы без изменения или с некоторыми изменениями, или с переменой, которых требовала, может быть, геральдика.

При царе Алексее Михайловиче Российский государственный герб достиг полноты. В этом гербе сложились и объяснены прочие части государственного герба, так и три короны, которые венчают русского двуглавого орла, продолжали постоянно употребляться в царствование этого Государя с тем только, что форма их походила ближе к шапке Мономаха. Короны эти знаменовали три славных царства: Казанское, Астраханское и Сибирское, покоряющиеся Богом хранимому и Высочайше Его Царского Величества державе и повелению.

Полнее атрибуты в государственном гербе изображены в приложении к дневнику бывшего в России в конце XVII столетия иностранца Корба: на персях орла помещён Московский герб, на правом крыле – гербы: Киевский, Новгородский и Астраханский, а на левом – Владимирский, Казанский и Сибирский. В настоящее же время на правом крыле орла помещаются три щита с гербами царств: Казанского, Астраханского и Сибирского, а на левом – царства Польского, Таврического и Великого Княжества Финляндского.

Эти же три короны оставались без изменения и в последующее после Алексея Михайловича царствование, до того времени, когда Пётр I принял титул Императора. Тогда они заменены тремя императорскими, которые остаются в Российском государственном гербе до настоящего времени.

Устроенное Петром Великим регулярное войско требовало правильного распределения его по областям России для обеспечения продовольствия армии. Когда в 1720 году всё войско было расположено на подушном сборе и на каждую провинцию приходилось, смотря по её объёму и народонаселению, по одному или по нескольку полков, необходимо было устроить так, чтобы каждый полк, нося название области, в ней и был расположен, и чтобы полки, которые прежде назывались по фамилиям своих командиров, были переименованы по провинциям. Вследствие того в 1724 году было принято за правило, что когда все полки займут квартиры по провинциям, тогда дать имена полкам по областям, в которых они расположатся, и на полковых знамёнах изобразить гербы тех провинций. Между тем у некоторых провинций и городов гербов не было, то и были вновь даны гербы или утверждены прежде им принадлежавшие. Вследствие этого явилась потребность в сочинении гербов.

Сенатским указом 10 августа 1724 года приказано по требованию юстиц-коллегии и полицмейстерской канцелярии по силе высочайшего указа 5 ноября 1723 года о форме суда для значительных судных дел как в полицмейстерских канцеляриях, так и в надворных судах и во всех судебных местах сделать печати, а именно: в губерниях и провинциях, и городах, которые имеют герб, на тех вырезать тех городов гербы, а у которых нет, то нарисовать приличные вновь в геральдмейстерской конторе и с оных отослать те рисунки для рассылки во все судебные места, в юстиц-коллегию и для того рисунки прежних гербов империи взять в геральдмейстерскую контору из иностранной коллегии.

Но предположение о гербах для воинских знамён не вполне было приведено в исполнение за смертью Петра I. Императрица Екатерина I повелела на знамёнах изобразить своё вензелевое имя, а потом было приказано впредь до конфирмации составлявшегося при Петре 1 гербовника оставить полкам старые знамёна. Между тем в 1726 году было возложено на товарища геральдмейстера графа Снати нарисовать провинциальные гербы.

Городские гербы, по составлении их, велено было представить для апробации в Верховный тайный совет, и когда утверждение их последует, то сделать с теми же изображениями печати, которыми губернаторам и воеводам отписки, доношения и прочие отправляемые письма, кроме партикулярных, печатать.

Но предприятие это, как должно полагать, не совсем было удачно, потому что 12 июля 1728 года последовал из военной коллегии на имя генерала и над фортификациями директора, графа фон Миниха, указ, которым велено передать ему для малеванья на знамёнах как старые, так и вновь сочинённые гербы, и по составлении их принести вместе в военную коллегию. На работы определён к Миниху из бывших в доме князя Меншикова живописец Андрей Баранов, которому за первый экземпляр герба велено было давать 15, а за последующие снимки по 10 копеек.

В мае 1729 года гербы эти были представлены Минихом в военную коллегию и удостоились высочайшего утверждения. В числе этих 88 гербов значатся и следующие сибирские.

Сибирский вышеописанный.

Тобольский по-старому – золотая пирамида с воинской арматурой, знамёна и барабаны красные, поле лазоревое.

Томский – человек, стоящий в рудокопне, в руках – рудокопательные инструменты, поле жёлтое.

Енисейский – сделан новый: две белки красные и сверху из облака самострел чёрный, поле белое.

Якутский – на белом престоле Евангелие золотое, поле красное.




ГОРОД ТЮМЕНЬ


Тюмень, уездный город Тобольской губернии, достопамятна по древности и важности своей во времена татарского владычества по основанию в ней при покорении Сибири первого русского города и замечательна по красивому местоположению, благоустройству и живописному виду. Она справедливо пользуется заслуженной известностью в России по промышленности и торговле. Но всего важнее Тюмень, как преддверие Сибири; в 1837 году, прежде прочих городов её, удостоилась она встретить и принимать первого из царственных особ, посетивших Сибирь, Государя Наследника, ныне благополучно царствующего Государя Императора.

Древняя великая татарская Тюмень. При общем стремлении к всестороннему развитию и прояснению отечественного познания приведём здесь несколько сведений о древней Тюмени. В округе её жил татарский народ с разными особыми наименованиями: туралинцев, шибанцев и тюменцев, которых наши древние летописи едва ли знали ранее половины XV столетия. Издревле там существовал татарский город Чинги-Тура. Сибирские татары по преданиям и летописям своим, а через них и наши историки, передали следующие сказания об этом городе и стране, близ него лежащей.

Первое, главное татарское владение в Сибири было на реке Ишиме, в городе Кизил-Тура – красный, или красивой наружности город. Об имени первого там хана в летописях не упоминается. Преемником его был сын Кизил-Тин, краснотелый, которому наследовали брат его Девлет, а потом сын Кизил-Тина Юваш. Этот последний желал силой оружия покорить себе ближние племена и набрал войско из 300 человек, коих оружием были луки и пращи; но подданные его не захотели вступать в войны и, оставив своего хана, разошлись кочевать в разные места. Юваш остался в своём городке только с шестью семьями, не изменившими ему. После него в Кизил-Туре были следующие ханы: Ишим, от которого река Ишим получила наименование; сын его Мамет, потом Куташ, Аллагул, Кузей, Ебардул, Бахмур, Яхшимет и, наконец, сын Бахмуров – Юрак. Последний начал покорять своей власти соседние улусы и налагать дань зверями, рыбой и съестными припасами. Ему наследовал сын его Мунчак, который от 20 жён имел 50 детей мужского и женского пола. Преемником Мунчака был любимый сын его Юзак, живший долее всех своих предков. При нём во всех подвластных улусах начали пахать землю и сеять овёс, полбу и ячмень. По смерти Юзака остались два сына – Мунчак и Он-Сон. Первый из них остался владетелем на Красном яру, или в Красном городе; а второй, притесняемый братом, удалился с преданными ему улусами к реке Иртышу, вероятно, на место известного впоследствии знаменитого Искера. Он-Сон, будучи очень корыстолюбив, брал дань с ближайших своих родственников, вёл торговлю с сопредельными ордами и через это был очень богат. Завоеваниями распространил он свои владения по рекам Ишиму, Иртышу, Тоболу и Туре. Кроме татар, ему были подвластны многие соседние остяки и вогулы. Ханствовал он очень долго и известен был под именем могущественного и славного хана; но некто Чингий напал войной на Он-Сона, умертвил его и овладел его ханством. При этом кровавом происшествии спасён самый младший сын Он-Сона Тайбуга. Дворецкий Чингия Мурат-бий из жалости к малолетнему сироте скрыл его и отправил в отдалённое место, где он был тайно воспитан. Наконец слухи о Тайбуге, как сыне хана Он-Сона, начали доходить до Чингия. Он предложил сироте безбоязненно явиться к нему и обещал дать ему владение. Царевич, соскучившись скитальческой жизнью и поверив обещаниям хана, явился к нему. Действительно, Чингий принял его ласково и впоследствии поручил ему часть войска для завоевания живших по реке Оби остяков и обложения данью. Довольный военными успехами Тайбуги, состарившийся хан отделил ему часть своего владения. Тайбуга, пленившись местоположением при реке Туре (где ныне Тюмень) построил город, наименовав его в честь своего благодетеля Чинги-Тура. Все же владение его при нём или впоследствии именовалось Туралинским, а подданные – туралинцами от реки Туры и Шибанским – от имени, как полагают историки, брата Батыева Шибана, который господствовал в Туране, или Сибири.

Но когда и отчего этот город или, вернее, вся тамошняя область получила имя Тюмени, решить нелегко. При недостатке исторических данных для разъяснения имени Тюмени не может ли быть пособием в этом язык народа. Некоторые историки производят имя Тюмени от татарского слова «тумень», значащего 10000, полагая, что тамошние владельцы имели или 10000 скота, или войска; но это догадка, почти не имеющая никакого основания. Зная татарский язык, я разбирал значение некоторых имён местностей, урочищ, рек и озёр, но не встречал в них ничего общего с названиями имён числительных. Не правдоподобнее ли и не согласнее ли с тогдашними обстоятельствами производить Тюмень от татарских слов: пио – принадлежность, достояние; от глагола – тимак – принадлежать, доставаться и местоимения мянь – я, или мяники – мои. От такого производства Тюмень, или Тюмяники, будет значить: моя принадлежность, мне доставшееся. Может быть, Тайбуга по смерти Чингия, сделавшись полным властителем мест и улусов, прежде принадлежавших отцу его и отнятых у сего последнего Чингием, переименовал город Тюменью, а владения – тюменскими, как законно и потомственно ему принадлежащими.

Со времени Тайбуги Тюменское ханство стало сильным и главным, а Тюмень в наших летописях, вероятно, для отличия от Тюмени Каспийской именовалась великою Тюменью. Здесь сосредоточивалась историческая жизнь тогдашней Сибири. Но, к сожалению, в основании Тюмени мы имеем единственную искру света, брошенного древностью на сей отдалённый край. Впоследствии и этот мелькнувший свет исчез в глубоком непроницаемом мраке неопределённой Сибири. Принимая в соображение, сколько было после Тайбуги ханов до покорения Сибири, можно примерно полагать, что Тайбуга ханствовал в конце XIV столетия. После Тайбуги тюменским ханом был сын его Ходжа, а по нём – сын его Мар, который, между прочими жёнами, имел сестру казанского царя Унака и жил с нею в несогласии. Унак, разгневавшись на зятя, пошёл на него войной, коварным образом умертвил его, двух сыновей – Абдера и Абалака – отвёл в плен, а владение тюменское присоединил к казанскому. Сын Абдеров Махмет во время казанского царя Алима с помощью приверженных ему, как законному владетелю сибирских татар, свергнув власть казанскую, ушёл во внутрь владений своих предков далее, в северо-восточную сторону от Туралинского, или Тюменского владения, и на высоком мысу восточного берега Иртыша около половины XV столетия основал свою резиденцию Сибирь с наименованием всех подвластных ему мест Сибирью. Он ханствовал долго и славно. В Тюмени же до самого покорения Сибири были особые владетели, известные под именем ханов, или султанов. В то время, когда семена внутреннего раздора и политическая анархия явились уже между потомками грозного завоевателя Чингис-хана и монгольско-татарское владычество в могуществе своём поколебалось, русские, со времён Димитрия Донского почувствовав силы свои, готовились свергнуть иго монгольское. В XV столетии жители Великой Пермии передавали Москве вести о набегах от Туры и Тобола разных ханов и султанов, и русские не упускали случая отплачивать неверным за их вражеские нападения. В 1470 году владетелем в Тюмени был хан Ивак, называвшийся в грамотах своих к московскому великому князю сыном Шибана, царя туранского или сибирского. После покорения Новгорода Иоанн III Васильевич в мае 1483 года отрядил воевод, князя Фёдора Курбского, Чёрного и Салтыка Травина, с полками устюжскими и пермскими в северо-западную Сибирь. Это войско по переходе через Урал шло вниз по реке Туре мимо Тюмени до Сибири, а отгула берегом Иртыша – до Оби, в землю Югорскую и с богатой добычей возвратилось в Устюг. Сын тюменского хана Ивака Кулук-султан в 1505 году ходил войной на Пермь Великую, хотя города и не взял, но некоторые из принадлежавших ей владений завоевал и в Усолье на реке Каме жителей побил, а других взял в плен. Но пермский наместник, князь Василий Ковёр, отправил за ним войско на судах по реке Сылве, которое настигло и разбило его.

Древняя Тюмень у татар и наших летописцев называлась великою. Это показывает политическое её значение между другими сибирскими татарскими владениями, свидетельствуя притом о значительном пространстве и населённости края. По покорении Сибири и учреждении городов Туринска, Верхотурья и впоследствии Ялуторовска некоторые тюменские татарские волости отошли к тем уездам, а также часть из сих татар отступила от русского владычества и ушла в степь к верховьям реки Тобола. Немало из тюменских татар в начале и половине XVIII столетия обращено в христианство. Но и за всем этим в тамошнем округе ныне находятся четыре татарские не малолюдные волости: Калымская, Нердинская, Кречетинская и Кашегальская. В 1763 году считалось татар мужского пола ревизских душ в городе Тюмени и округе 3855, казаков из татар – 50 и 602 бухарца. В настоящее время в округе тех и других обоего пола считается до 10000 душ; всех же вообще жителей обоего пола – 69976 душ. Всё пространство Тюменского округа содержит ныне 485286 десятин. Во время похода в Сибирь Ермака владельцами были ещё в тамошнем крае шесть отдельных князьков, из коих известны: Кашкара, Варвара и Майтмас, которые с подвластными им татарами имели жестокое сражение с Ермаком.

Древние обитатели татарской Тюмени вели торговлю с Кондией, Югрой и Обдорией и получали оттуда пушных зверей, рыбу, птичий пух и мамонтовую кость. Взамен сего доставляли им железо, серебряные вещи, хлеб и разные ткани. Болгары имели торговые связи с Сибирью и развозили свою юфть, разные шёлковые и бумажные ткани, серебро, сабельные клинки, мёд и проч. Торговый путь их в Сибирь, начинаясь от столицы болгарской, постепенно шёл к северо-востоку почти до 57 градусов северной широты, потом, несколько не доходя Уральского хребта, склонялся южнее и лежал через горы, в широте 56 градусов; в этом направлении, простираясь до 80 градусов долготы, делал крутой поворот на северо-восток до Искера. Бухарцы также издревле посещали нынешнюю Сибирь и в караванах их привозились туда бумажные и шёлковые ткани, хлопчатая бумага, мерлушки, шкуры леопардов, тигров, кошениль и сушёные плоды: кишмиш, изюм и урюк.

Несмотря на время, сглаживающее работы человека, какие он производит на поверхности Земли для своей пользы, удовольствия или для увековечения памяти, в Тюмени сохранились некоторые остатки татарского владычества: укрепление города, состоявшее в валах и рвах, которые и ныне приметны. Первый ров глубиной до одной сажени с земляным валом начинается от озера Лямина (вблизи Спасской улицы) до берега реки Туры, длиной до 600 сажен. Второй ров – против большого городища, глубиной до 2 1/2 аршин, с валом вышиной более двух аршин, на пространстве 70 сажен. Кроме того, город был почти со всех сторон окружён буераками. Первый из них, простирающийся почти прямо вниз по реке Туре, называется Тюменькой и в древности содержал воду; второй, идущий параллельно с первым, назван Вишнёвым; третий носит имя Дедилова. Глубина их равняется поверхности реки Туры. Между буераками Тюменькой и Вишнёвым находился город Чинги, и место это называется Царёвым городищем. В двух верстах от Тюмени находится немало насыпных курганов, близко между собой лежащих. Относительно этих памятников не сохранилось никаких особенных преданий, кроме того, что они покрывают тела бывших тюменских ханов и других знатных лиц, так как таких насыпей удостаивались только верховные или сановные лица.

Нет сомнения, что Тюменский край до покорения его русской державе переходил несколько раз силой оружия из рук в руки, и печальная судьба тяготела над ним в продолжение нескольких столетий, тем более что это место было перепутьем народов на спорной меже, в точке столкновения Азии с Европой. Наконец пробил час уничтожения татарского владычества в Сибири, и благостью промысла ей было суждено поступить под могущественный и кроткий скипетр российских самодержцев. В 1580 году в Тюмени был некий князь, не зависевший от сибирского хана Кучума, потому что владения последнего оканчивались к юго-западу при устье реки Туры, и самый последний там городок, принадлежавший ему, был Турханский. Ермак во время похода в Сибирь зимовал в Чинги-Туре и оттуда посылал казаков своих в разъезды по окрестным местам для собирания с жителей ясака. Таким образом дошли они до Тарханского городка и там встретили посланного от хана Кучума мурзу Кутугая. Взяв его, представили Ермаку, который обошёлся с ним ласково, спрашивал о здоровье хана и его семейства и после разных мирных разговоров показал мурзе искусство своих воинов в стрелянии из пищалей, и как Кутугай огнестрельного оружия никогда не видал, то крайне удивлялся. Наконец Ермак, одарив своего гостя, послал с ним подарки Кучуму, его жёнам, детям и первейшим мурзам, объявив при том, что по наступлении весны он возвратится из Чинги-Туры в Россию. Кутугай, явившись к Кучуму, рассказал о всём виденном и слышанном; суеверный хан собрал волхвов и гадателей узнать судьбу свою и получил ответ, что ему от Ермака произойдёт великое несчастье. И действительно, Ермак на следующий год явился, победил Кучума и овладел Искером.

Русская Тюмень. По смерти доблестного завоевателя Ермака в 1585 году были посланы в Сибирь воеводы Василий Сукин и Иван Мясной с войском для покорения этой страны. Они, достигнув Чинги-Туры, основали здесь русский город, наименовав его от имени бывшего там тюменского владения Тюменью, и построили церковь во имя Рождества Богородицы. В 1595 году при воеводах Юрии Булдакове и Богдане Воейкове городовое укрепление построено новое, и царской грамотой повелено за работы выдать тюменским жителям царское жалованье. В 1600 и 1601 гг. вместо первой деревянной небольшой церкви построены две пространные новые: одна в городе во имя Рождества же Богородицы, а другая – на посаде во имя святых мучеников Бориса и Глеба. В 1642 году воевода Григорий Барятынский построил городовое укрепление гораздо обширнее прежнего, с башнями и проезжими воротами.

После основания в Тюмени русского города многие жители из внутренней России туда переселились. Преимущественно же таковы переселенцы были из Пермии, Сольвычегодска и Устюга Великого. Сии последние принесли в Тюмень кожевенное и мыловаренное дело и ремесло рогожное. В 1596 году последовало царское повеление, чтобы привлекать в Сибирь для торговли бухарцев, оказывать им ласковость и никаких пошлин с них не брать. Вскоре действия сего указа оказались ощутительными. В Тобольск, Тару и Тюмень не только начали приходить караваны бухарцев, но и многие из них в сих городах поселились. Первоначальное число городских жителей Тюмени в 1601 году увеличилось переселением ямщиков из России, которые с 1605 года поселились близ своих пашен и образовали особую ямскую слободу, называемую ныне Затюменской частью. Надобно видеть пространство между реками Турой и Исетью с плодородной почвой, с текучими водами, с красивыми берегами, с весёлым местоположением, сменяющимися увалами и наклонёнными равнинами, надобно видеть и понять, сколь много было побуждений к свободному переселению туда жителей из России.

Страшными врагами Тюмени были ногайцы, кучумовцы и калмыки. Приведём несколько примеров из истории о их нападениях. В 1608 году ногайцы под предводительством мурзы своего уруса, дошедши до реки Пышмы, разграбили русские и татарские деревни. Тюменские казаки нагнали грабителей за рекой Исетью, разогнали их и отняли похищенное. В 1609 году татары, вогулы и остяки, согласившись вместе, намеревались разорить и уничтожить город Тюмень. В распространении этого умысла участвовала жена кодского остяцкого князя Алачёва. Луковая стрела с вырезкой злых духов, как обычная повестка к восстанию, пересылалась из юрты в юрту, пока не попалась в руки берёзовских казаков. Иероглиф остяцкий изменил тайне злоумышленников. Тюменские воеводы Матвей Годунов и Семён Волынский предотвратили эту опасность и главных виновников возмущения казнили. Калмыки, оставив отечественные кочевья, пошли к северо-западу искать независимые места. С 1621 года выступили на степи Миясскую, Исетскую, Ишимскую, а на Барабинской их же толпы злодействовали с 1607 года. Передовые толпы, разведав о сибирских городах и острогах, послали однажды своих выборных в Тюмень с предложением мирного соседства. В то время Сибирский приказ, соскучив расходами на угощения и подарки для приёма маловажных азиатцев, запретил тратить казну на подобные издержки, поэтому присланные калмыки были приняты в Тюмени с пренебрежением. С тех пор умножились набеги их при содействии кучумовцев и ногайцев. В 1628 году калмыки разорили Тюменский уезд до реки Пышмы. В 1634 году кучумовцы при помощи калмыков и изменивших татар держали в осаде Тюмень и, разграбив сельских жителей, удалились. Тюменцы послали за ними 300 человек, но они были калмыками разбиты и возвратились с потерей 50 человек. Тобольские воеводы видели, что один город не в силах защищаться от врагов, и потому составили войско из тюменских, тобольских и татарских казаков и отправили его в 1635 году против калмыков; разбили их у Кашкарагайского леса и, взяв несколько пленников, обменяли их на русских, находившихся в плену у калмыков. Вообще же должно сказать, что воеводы тюменские стояли на страже неусыпной, благоразумными мерами и мужественной обороной отвращали опасность от вверенного им города и уезда и мстили врагам. При отражении врагов в Тюмени употреблялось огнестрельное, белое и ломовое оружие: ружья и затинные пищали. Свинец и зелье (порох) присылались из Москвы.

Тюмень – в 250-ти верстах на юго-западе от Тобольска под 57°10' с.ш. и 83°11' в.д. Расположена по обеим сторонам реки Туры, из коих правая нагорная, имеющая перпендикулярную высоту от 10 до 12 сажен, левая же – луговая и низменная.

Город разделяется на четыре части: собственно город, или первоначальное городовое строение, городище, Затюменка и Заречье на левой стороне Туры.

Пространство земли, заключающееся в городовом владении, – 3871 десятина и 69 сажен; в числе их внутри городской черты 905 десятин и 1170 сажен. Почва нагорной половины города сверху глинистая, а ниже – жёлто-песчаная. Сам берег Туры по причине песчаного грунта некрепок, в некоторых местах, особенно около монастыря, делаются большие обвалы. В заречной половине почва также глинистая и частью болотистая.

Тюмень застроена правильно, красиво и местами роскошно. Самая большая длина её от запада на восток – 3 версты 460 сажен, а ширина – 2 версты 350 сажен. Главные постройки в ней – десять каменных церквей, мужской монастырь с тремя отдельными церквами, дома городской Думы, уездного училища, гостиный двор и до пятнадцати других каменных домов, а также и многие отлично отстроенные и окрашенные деревянные дома – делают наружность Тюмени весьма живописной, особенно в нагорной части, представляющей значительное возвышение над окрестностью. Самый лучший вид Тюмени – при въезде с Тобольского и с Российского трактов.

Тюменский Свято-Троицкий монастырь третьего класса основан в 1618 году во имя Преображения Господня пришедшим из Казани монахом Нифонтом. Сначала скудно содержался трудами своей братии, которые сами обрабатывали землю, пожертвованную городскими обывателями. До начала XVIII столетия церковь и все здания в монастыре были деревянные. Сибирский митрополит Филофей Лещинский привёл обитель в благоустройство и великолепие, которые бесспорно делают её одной из первых в Сибири. В 1709 году благоустроитель этой обители принял схиму с именем Феодора, в 1711 году за болезнью по прошению был уволен от управления епархией и находился в Тюменском монастыре на покое. Во второй половине 1715 года ему вторично поручено управление Сибирской епархией по смерти митрополита Иоанна Максимовича. Епархией митрополит схимонах Феодор управлял шесть лет и опять за болезнью просился на покой; в декабре 1721 года передал управление на место его определённому митрополиту Антонию I Стаховскому. Митрополит-схимонах построил в монастыре с 1708 года каменные церкви.

Внутренность храмов, особенно Троицкого, украшена великолепными иконостасами, блистающими позолотой и яркостью красок живописи в византийском вкусе. Эти иконостасы писаны искусными живописцами, которых митрополит Феодор вызывал из Киева. Особенно примечательны местные иконы в Троицкой церкви по искусству, с каким писаны, и по той священной важности, какой они поражают молящихся при взгляде на них. Величественные иконы так выразительны, что как бы живые и хотят выступить из мест своих.

В монастыре ныне симметрически расположены каменное здание для настоятеля и два деревянных корпуса для монашествующих. Три каменные церкви: первая – Троицкая холодная, Введенская (вместо прежней Успенской) – тёплая; Преображенская и Антония и Феодосия Печёрских; вторая – Петропавловская с колокольней и третья – великомучеников Димитрия Солунского и Георгия Победоносца. Всё это обнесено каменной оградой с большими воротами. На строение монастырской церкви митрополиту Филофею пожаловано от Государя 1000 рублей.

С первого взгляда во внутренность обители взору представляется чистота обширного двора. От кельи настоятеля проведены в Троицкую церковь деревянные тротуары, по сторонам коих аллея из лип. Вообще Тюменский монастырь своим устройством и видом представляет красивый ландшафт, и особенно он является в полной красоте со стороны из-за Туры.

В числе примечательных памятников в монастыре находится могила митрополита, схимонаха Феодора. Этот благочестивый и ревностный архипастырь в 25-летнее проживание своё в Сибири обратил в христианство остяков, вогулов, тунгусов, камчадалов и татар до 40000 человек и построил в их приходах 37 церквей. Все иноверцы, как доносил митрополит Антоний Стаховский Святейшему Синоду, призваны архиереем-схимонахом в христианство не нуждой (не принуждением), не страхом, не иными какими-либо прельщениями, но точию евангельской проповедью и трудами его. Скончался схимонах Феодор в Тюменском монастыре 31 мая 1727 года и перед смертью завещал: «Похороните меня в Тюменской обители вне церкви, на пути, дабы ходящие попирали ногами прах мой». Он погребён прямо западных дверей Троицкой церкви. Назад тому около 38 лет на могиле его архимандрит Тюменского монастыря Амвросий устроил каменный, под железной крышей памятник с изображением преставившегося митрополита. К памяти сего благочестивого святителя не только Тюмень, но и вся епархия и Сибирь имеют благоговение.

Митрополит схимонах Феодор жил в монастыре в небольшой деревянной келье на юго-восточной стороне монастыря на берегу Туры. Он с любовью и терпением проникал в разные нужды жителей. Решал сомнения вопрошающих его о вере, поучал добродетелям христианским, давал полезные советы в делах жизни духовной и внешней и обращал заблудших на путь спасения. Затем провождал время в разных духовных писаниях и чтении, в посте, молитве и внутреннем созерцании.

Из настоятелей Тюменского монастыря упоминаются в сибирских летописях и в сохранившихся монастырских архивных делах:


+===================================
| основатель монастыря Нифонт | с 1618 года |
+===================================
| строитель, старец Илия | 1620 |
+===================================
| игумен Авраам | 1621 |
+===================================
| игумен Сергий, который исходатайствовал братии годовую ругу и для монастыря два рыболовных места | 1622 |
+===================================
| игумен Варлаам | 1639 |
+===================================
| строитель, старец Лаврентий | 1648 |
+===================================
| строитель, старец Феоктист | 1656 |
+===================================
| архимандрит Антоний | 1698 |
+===================================
| архимандрит Исаак | 1703 |
+===================================
| игумен Гедеон из настоятелей упразднённого Берёзовского Воскресенского монастыря | 1723 |
+===================================
| архимандрит Зиновий из игуменов Кодского монастыря | 1733 |
+===================================
| архимандрит Михаил Миткевич, префект Тобольской семинарии с 26 июня | 1752 |
+===================================
| С 29, того же июня, митрополит Сильвестр благословил сего архимандрита служить в митре, носить мантию со скрижалями и посох. | |
+===================================
| Переведён настоятелем в Тобольский Знаменский монастырь и определён | 1760 г. |
+===================================
| ректором семинарии | |
+===================================
| архимандрит Порфирий из настоятелей Тобольского Знаменского монастыря, вскоре умер | 1760 |
+===================================
| архимандрит Софроний, префект Тобольской семинарии | 1761 |
+===================================
| архимандрит Феодосий | По 1777 |
+===================================
| архимандрит Никодим | 1786 |
+===================================
| игумен Троадий I | 1791 |
+===================================
| Переведен в Верхотурский монастырь. После его три года Тюменским монастырём управлял священник Никанов. | |
+===================================
| Игумен Андрей – с июля 1794 до февраля | 1796 |
+===================================
| игумен Троадий II был назначен, но умер | |
+===================================
| игумен Даниил из Долматовского монастыря | с 1769 |
+===================================
| игумен Андрей назначен из Рафаиловского монастыря и в 1798 году оставлен там за болезнью, архимандрит Маргарит из игуменов Абалакского монастыря – | с 1808 по 1809 |
+===================================
| архимандрит Гавриил Стефановский из игуменов Междугорского Иоанновского монастыря | по сентябрь 1810 |
+===================================
| архимандрит Амвросий | до 1836 |
+===================================
| архимандрит Владимир | с 1836 | 1. Церковь соборная во имя Благовещения Пресвятой Богородицы, летняя и зимняя во имя Рождества Богородицы заложена в 1700 году митрополитом Игнатием, а освящена в 1704 году. На этой церкви снаружи кругом под крышей надпись: «Во имя Превечного Бога-Отца благоволением и поспешением единородного сына твоего, благоволением святого духа и соизволением настоящему веку... ревнительного... божественного поборника в бранех великого пресветлого монарха, благоверного великого Государя-царя и великого князя Петра Алексеевича, всея Великой и Малой и Белой России самодержца, и многих великих царств восточных, западных и северных отца и дедича наследника и Бога... при благороднейшем сыне его, великом Государе нашем царевиче и великом князе Алексее Петровиче всея Великой и Малой и Белой России при великом господине и Преосвященном Игнатии, митрополите Тобольском и всея Сибири, по благорассудительному и молитвенному правлению в память предбудущим благочестивовати хотящим благодатным богобоящимся народом... в помощь и нерушимое благосостояние и общее спасение, иже на небеси и в благоугождение архипастырям преводимым неблагозненным путём северных народов в святую церковь Пресвятой Госпожи нашей Богородицы, славного её благовещения. В лето от мироздания 7208, мая, в 31-й день от Рождества, же по плотин Бога слова в 1700. А совершилась та сия святая церковь при обильно сугубом Пресвятой и Живоначальной Троицы благословением купно и сиятельном, благотворении в настоящее время сие от миротворного века 7211, а от Рождества Христова, Бога нашего, 1704 года, октября, в 31-й день, между патриаршеств по успении святейшего Адриана, патриарха Московского и всея России». Из древности, находящихся в этой церкви, известны пожертвованные тюменским воеводой Михайлом Павловым (1661-1666 гг.) серебряный напрестольный крест с надписью: «Сей святой и животворящий крест Господен построен на Тюмень в соборную церковь Рождества Богородицы лета 7173, марта, 26 дня, собора святого архистратига Гавриила при державе Государя, великого князя Алексея Михайловича, всея Великая и Малая и Белая России самодержца, при благоверном царевиче и великом князе Феодоре Алексеевиче, при архиепископе Корнилии Сибирском и Тобольском». Воеводой-стольником Алексеем Лихачёвым Евангелие, печатанное в 1697 году.

2. Спасская первоначально построена деревянная в первой четверти XVII столетия, сгорела в 1687 году. На её месте построена деревянная, сгоревшая в 1697 году. Ещё деревянная сгорела в 1766 году. Настоящая каменная церковь построена в 1796 году: в верхнем этаже Спасская, а внизу – Тихвинской Божьей Матери.

3. Знаменская – деревянная, построена около 1624 года и сгорела в пожар 1697 года. На месте её построена деревянная же, сгоревшая в 1766 году. Настоящая каменная летняя Знамения Пресвятой Богородицы заложена в 1768, освящена в 1801 году; зимняя Златоустовская освящена в 1775 году. Новый отдельный придел Иоанну Златоусту заложен в 1851 году иждивением купца И.В. Иконникова. В Знаменской церкви древности: 1) икона Божьей Матери Знамения, доска её длиной около 2 1/2, ширина 2 аршина, овальной осьмиугольной фигуры. По собранным мною там преданиям известно, что этот образ древнего, грубого письма писан для первой деревянной церкви около 1624 года и стоял возле царских врат местным. При горении этой церкви в 1667 году он был вынесен. При постройке новой деревянной церкви того же имени написана новая икона, местная, лучшей живописи, а прежняя поставлена над дверью при входе в паперть, в устроенном по фигуре иконы, вдавшемся внутрь стены, месте. При постройке настоящей каменной церкви выложено над дверями в паперть особое для этой иконы место, в которое была вставлена, и она там находилась за стёклами, как бы в кивоте. В 1848 году, когда свирепствовала холера в Тюмени, к этой древней иконе Знамения явилось особенное благоговение жителей как православных, так и староверов. Она внесена была в церковь, и перед ней совершались молебны Заступнице Усердной Матери Бога Вышнего и как необоримой стене и предстательству. В 1849 году старанием тюменского купца Ивана Васильевича Иконникова, пожертвованиями его и прочих жителей сделана на сию икону дорогая серебряная риза, украшенная каменьями. Сверх сего усердием того же боголюбца для этой иконы устроен украшенный резными фигурами сияющий золотом иконостас, или место, стоящее 500 рублей серебром; 2) напрестольный серебряный под золотом крест с надписью: «Построен сей животворящий крест Господен к церкви Пресвятой Владычицы нашей Богородицы честного и славного знамения и святого славного апостола и евангелиста Иоанна Богослова и иже во святых отца нашего Иоанна Златоуста, патриарха Царяграда, на Тюмень лета 7167 при благоверном Государе царе и великом князе Алексее Михайловиче, всея Великой и Малой и Белой России самодержце, при архиепископе Симеоне Сибирском и Тобольском. Вес – один фунт 86 1/2 золота; 3) ковш серебряный, под золотом, древней резной чеканной работы, кругом его церковнославянскими буквами изображено: «Ковшик добра человека, пити из него на здоровье, моля Бога за Государя»; 4) ковш серебряный под золотом, чеканной работы с подписью кругом: «Первую чарку пей во здравие, вторую – в сытость, третью – на веселье».

4. Церковь Илии Пророка, первоначально деревянная, построена в первой четверти XVII столетия. При ней был девичий монастырь, учреждённый первым Сибирским архиепископом Киприаном. Эта церковь в 1687 году сгорела. На месте её построена деревянная же. Настоящая каменная заложена в 1833 году, освящены Покровская зимняя в 1836, летняя Ильинская – в 1852 году. В котором году переведён от этой церкви девичий монастырь к Успенской церкви – неизвестно. В Ильинской церкви находятся древности: 1) напрестольный крест серебряный с надписью: «Построен сей животворящий крест Господен на Тюмень в церковь Пресвятой Богородицы Владимирской и славного Пророка Илии при державе великого Государя и великого князя Алексея Михайловича, всея Великой и Малой и Белой России самодержца и при его благородных чадах: царевичах Феодоре Алексеевиче, Иоанне Алексеевиче и Петре Алексеевиче – по благословению великого господина Преосвященнейшего Кир – Корнилия, митрополита Сибирского и Тобольского, лета 7182, апреля, в шестой день»; 2) пятипудовый колокол с надписью: «Assverus Koster me fecit Amstelrodami anno. 1639. – Меня лил Ассвер Костер в Амстердаме в 1639 году».

5. Успения Божьей Матери. Когда первоначально деревянная построена и когда переведён к ней девичий монастырь – неизвестно, монастырь же уничтожен в 1764 году. Настоящая каменная Успенская церковь заложена в 1765, освящена в 1769 году.

6. Михайло-Архангельская, первоначально была деревянной и сгорела в пожар 1697 года. На её месте – деревянная, сгоревшая в 1766 году. Настоящая каменная, двухэтажная: внизу Архангельская, заложена в 1781 году, освящена – в 1791; вверху – Иоанно-Предтеченская, построена в 1788 и 1789 годах.

7. Крестовоздвиженская каменная: зимняя Николаевская заложена в 1777, летняя Крестовоздвиженская – в 1791 году, освящены в 1792 году за Тюменкой.

8. Заречная каменная: вверху Вознесенская, внизу – Георгиевская, основаны в 1789 году.

9. Кладбищенская во имя Всех Святых – каменная, приписная к Ильинской, основана в 1833, освящена в 1838 году.

10. Единоверческая каменная: летняя Троицкая, начата постройкой в 1844 году, окончена в 1854. Тёплая Николаевская устроена и освящена в 1847 году.

Почти все церкви в Тюмени отличаются красивой архитектурой и внутренним благолепием: в иконостасах местные иконы в серебно-золочёных ризах; по архитектуре и благолепию уступает прочим Успенская. Но есть уже приклады серебро-золочёных риз на местные иконы и надежда на будущее украшение церкви от боголюбивого полковника Дмитрия Михайловича Серебрякова. Соборная церковь ветха и уступает другим в благолепии. Есть надежда на тюменское общество устроить новый собор и благолепно украсить его.

В 1853 году в Тюмени всех домов было до 1800, из них каменных – 19: принадлежащих казне – 4, общественных – один. Улиц – 25, мостов – 9. Гостиный каменный двор составляет украшение города. В нём 272 лавки. Судя по достаточному состоянию тюменцев, каменных домов там мало. Медленность в развитии каменного строения происходила преимущественно от привычки жить по старине – запросто. Впрочем, в последнее до 1853 года десятилетие в Тюмени построено восемь каменных домов. Пожары заставили иметь необходимость в более безопасном от огня жилище; ознакомление с удобствами и благоустройством других городов России и расчёт представлять каменные дома в залог по казённым подрядам и поставкам и частным займам возбуждают в тюменцах желание к постройке каменных домов. Деревянные дома устроены красиво. Лет назад тому тридцать пять ещё строились дома старинным манером, с высокими крышами, двор обносился высоким забором, почти наравне с верхом ворот.

Бедственнейшие и известные в Тюмени пожары были в 1687 году, когда сгорели городское укрепление, две соборные церкви, приказ, гостиный двор, церкви Спасская и Илии Пророка, дома жителей до церквей Знаменской и Михайло-Архангельской, а за рекой Турой – татарские юрты с нижнего конца до русских кожевников. В 1697 году весь город выгорел, после чего некоторые из жителей, не имея средств строиться в городе по планам, вынуждены были поселиться на своих пашнях, и таким образом выстроились деревни Плеханова, Морилова и Утешова. В 1766 году, 4 июня, пожар истребил почти весь город, кроме Затюменья и Заречья, и с этого времени Тюмень начала выстраиваться правильнее. В 1829 году за рекой выгорели 40 домов. В 1842 году, 9 июля, в Затюменке почти половина населения и в монастыре Петропавловская церковь выгорели. В 1844 году, на 29 мая, выгорели в городе 56 домов.

Река Тура входит в Тюменский уезд из Туринского; ширина русла её в Тюмени – от 80 до 90 сажен. В мае и июне, во время разлива воды, для сообщения между нагорной и заречной частями города находится паром, а в прочее летнее время – наведённый плашкоутный мост.

В Тюмени климат умереннее, чем в Тобольской губернии вообще. Летом жара доходит до 29 градусов, а зимой морозы – до 33 градусов. Сильные грозы и град бывают летом нередко, последний иногда падает очень крупный.

Привожу здесь выводы из произведённых мною метеорологических наблюдений с 1 июня 1851 года по 1 января 1853 года. Наблюдения сии по новому стилю производились по три раза в день: в 6 утра, в 2 и 10 пополудни.

Среднемесячные температуры в градусах Реомюра с июня 1851 по 1 января 1853 года (по новому стилю)


+===================================
| Годы | январь | февраль | март | апрель | май | июнь | июль | август | сентябрь | октябрь | ноябрь | декабрь |
+===================================
| 1851 | - | - | - | - | - | 15,36 | 14,85 | 12,37 | 10,36 | 0,62 | 4,31 | -9,14 |
+===================================
| 1852 | 15,37 | 14,09 | -6,32 | 2,33 | 9,68 | 11,48 | 15,39 | 12,03 | 8,22 | 0,74 | 9,24 | -8,12 | Средняя годичная температура – 0,56

_Наибольшие_и_наименьшие_месячные_температуры_в_Тюмени_с_1_июня_1851_по_1_января_1853_года_


+===================================
| Месяцы | | 1851 год | | | 1852 год | |
+===================================
| | наиб. | наим. | разно. | наиб. | наим. | разно |
+===================================
| Январь | - | - | - | -3,5 | -31,0 | 27,5 |
+===================================
| Февраль | - | - | - | -2,5 | -25,0 | 22,5 |
+===================================
| Март | - | - | - | 7,0 | -14,0 | 21,0 |
+===================================
| Апрель | - | - | - | 17,5 | -12,0 | 29,5 |
+===================================
| Май | - | - | - | 20,0 | 1,5 | 18,5 |
+===================================
| Июнь | 29,0 | 4,3 | 24,5 | 22,0 | 0,0 | 22,0 |
+===================================
| Июль | 24,5 | 6,5 | 18,0 | 25,0 | 8,0 | 17,0 |
+===================================
| Август | 22,5 | 4,0 | 18,5 | 23,0 | 5,0 | 18,0 |
+===================================
| Сентябрь | 23,5 | 0,0 | 23,5 | 20,0 | 1,0 | 21,0 |
+===================================
| Октябрь | 14,5 | 8,0 | 22,5 | 18,0 | -17,0 | 35,0 |
+===================================
| Ноябрь | 4,5 | 18,5 | 23,0 | 0,5 | -19,5 | 20,0 |
+===================================
| Декабрь | 0,5 | 22,5 | 23,0 | 1,5 | -17,0 | 18,5 | Определив крайние точки температуры в каждом месяце, вывожу среднюю четырёх времён года с 1 июня 1851 года и за полный 1852 год в порядке общепринятом по три месяца, начиная зиму с 1 декабря нового стиля.


+===================================
| Годы | Зима | Весна | Лето | Осень | Средняя годовая температура |
+===================================
| 1851 | | | 14,9 | 2,23 | |
+===================================
| 1852 | -12,53 | 1,89 | 12,97 | -0,09 | 0,56 | Из сличения наблюдений, производившихся при Тюменском уездном училище в 1830 и 1840 годах, должно приблизительно положить средние обыкновенные температуры времён года в Тюмени следующие:


+===================================
| Зима | Весна | Лето | Осень | Среднегодичная |
+===================================
| -12,30 | 4,00 | 14,00 | 2,00 | 1,94 | Состояние атмосферы в Тюмени с 1 июня 1851 года по 1 декабря 1853 года (нового стиля) в трёхдневные наблюдения:


+===================================
| МЕСЯЦЫ | ЯСНО | ОБЛАЧНО | ПАСМУРНО | СО СНЕГОМ | С ДОЖДЕМ | С ГРАДОМ | С ГРОМОМ | РАДУГА | СЕВЕРНЫЕ СИЯНИЯ |
+===================================
| 1851 год | | | | | | | | | |
+===================================
| июнь | 24 | 53 | 5 | 1 | 8 | - | 6 | 2 | - |
+===================================
| июль | 18 | 35 | 20 | - | 14 | 2 | 6 | 2 | - |
+===================================
| август | 23 | 56 | 10 | - | 10 | - | 4 | 4 | - |
+===================================
| сентябрь | 21 | 36 | 3 | - | 4 | - | 1 | - | 1 |
+===================================
| октябрь | 7 | 37 | 25 | 8 | 7 | - | - | - | - |
+===================================
| ноябрь | 9 | 27 | 31 | 10 | 2 | - | - | - | - |
+===================================
| декабрь | 11 | 30 | 15 | 12 | - | - | - | - | - |
+===================================
| 1852 год | | | | | | | | | |
+===================================
| январь | 27 | 45 | 8 | 5 | - | - | - | - | - |
+===================================
| февраль | 29 | 43 | 9 | 3 | - | - | - | - | 2 |
+===================================
| март | 25 | 44 | 18 | 4 | - | - | - | - | - |
+===================================
| апрель | 36 | 43 | 6 | 5 | 4 | - | - | - | - |
+===================================
| май | 22 | 60 | 3 | 2 | 12 | - | 1 | 2 | - |
+===================================
| июнь | 26 | 59 | 6 | 3 | 15 | 2 | 3 | 5 | - |
+===================================
| июль | 32 | 48 | 14 | - | 17 | - | 3 | 3 | - |
+===================================
| август | 30 | 53 | 10 | - | 10 | - | 3 | 2 | - |
+===================================
| сентябрь | 19 | 62 | 4 | - | 8 | - | - | - | - |
+===================================
| октябрь | 10 | 68 | 6 | 7 | 3 | - | - | - | - |
+===================================
| ноябрь | 17 | 53 | 8 | 7 | 1 | - | - | - | - |
+===================================
| декабрь | 13 | 28 | 46 | 7 | - | - | - | - | - | Ветры, дувшие в Тюмени с 1 июня 1851 года по 1 января 1853 года (нового стиля):


+===================================
| МЕСЯЦЫ | С. | С-В | С-З | В. | Ю. | Ю-В | Ю-З | 3. | ТИХО |
+===================================
| 1851 ГОД | | | | | | | | | |
+===================================
| июнь | 5 | 6 | 14 | 3 | 4 | 16 | 18 | 10 | 14 |
+===================================
| июль | 12 | 9 | 33 | 5 | - | 6 | 16 | 8 | 4 |
+===================================
| август | 2 | 6 | 13 | 1 | 6 | 13 | 25 | 11 | 16 |
+===================================
| сентябрь | - | 4 | 9 | - | 20 | 20 | 32 | - | 5 |
+===================================
| октябрь | 11 | 2 | 6 | 5 | 3 | 36 | 14 | 12 | 4 |
+===================================
| ноябрь | 6 | 2 | 13 | 8 | 13 | 8 | 30 | 5 | 5 |
+===================================
| декабрь | 2 | 2 | 4 | 3 | 22 | 25 | 26 | - | 7 |
+===================================
| 1852 ГОД | | | | | | | | | |
+===================================
| январь | 2 | 8 | 17 | 1 | 10 | 32 | 13 | 7 | 3 |
+===================================
| февраль | 4 | 19 | 10 | 8 | 10 | 24 | 4 | 4 | 4 |
+===================================
| март | - | 5 | - | 16 | 9 | 44 | 9 | - | 10 |
+===================================
| апрель | - | 1 | 5 | 9 | 5 | 36 | 15 | 5 | 14 |
+===================================
| май | 3 | 4 | 16 | 2 | 5 | 18 | 24 | 8 | 13 |
+===================================
| июнь | 3 | 15 | 18 | 2 | 5 | 4 | 18 | 17 | 8 |
+===================================
| июль | 4 | 24 | 6 | 14 | 2 | 17 | 14 | 6 | 6 |
+===================================
| август | 9 | 22 | 18 | 3 | 8 | 3 | 18 | 6 | 6 |
+===================================
| сентябрь | 1 | 10 | 13 | - | 17 | 5 | 24 | 16 | 4 |
+===================================
| октябрь | - | 7 | 18 | 2 | 7 | 5 | 38 | 12 | 4 |
+===================================
| ноябрь | 2 | 1 | 7 | 10 | 12 | 7 | 37 | 12 | - |
+===================================
| декабрь | - | 4 | 9 | 3 | 23 | 2 | 39 | 10 | 3 | Обыкновенные болезни в Тюмени – горячка и лихорадка. В 1848 году в июле и начале августа свирепствовала холера. В 1851 году было поветрие: щёки, скулы и горло пухли у человека с болью и колотьем. Вообще же тамошний климат здоров для людей. Но на рогатый скот и лошадей часто бывает падёж, и неизвестному, чему его приписать: влиянию ли воздуха, или вредных растений, употребляемых скотом. В 1603, 1604 и 1605 годах был в Тюменском округе падёж на лошадей столь сильный, что жители лишились почти всех лошадей, и не было им возможности производить полевые работы. По донесении об этом царю повелено было купить в Казани 300 волов и послать в Тюмень; сверх того, тюменскому воеводе поставлено в обязанность купить ещё волов и разделить между крестьянами. Татарам и черемисам дозволено пригонять в Сибирь скот и торговать им беспошлинно. В 1851 году летом пало в Тюмени и округе лошадей 10162, коров – 1337, овец – 4059, свиней – 694.

В садах тюменских между прочими плодоносными деревьями и кустарниками произрастают вывезенные из тёплых мест фиговые деревья, яблони, требующие рачительного ухода и покрышки на зиму, крыжовник, вишня, малина, акация. В лесах близ города: ели, сосны, берёзы, осины, липы, тополя, кустарники можжевельника, смородины, рябины, черёмухи, калины, брусники и клюквы. В полях и лесах растут красильные травы, зеленица, марена, серпуха, а также и другие травы: ветреница, лесная ветреница, завитки, петушьи головки, стародубка, лилии, слепокур, змеевик, сибирская центаурия и проч.

Кроме обыкновенных, из певчих птиц в Тугулымской волости, сопредельной городу, водятся соловьи. В реке Туре рыба: нельма, язи, окуни, чебаки и ерши.

Царство ископаемое около Тюмени малозначительно. До сего времени открыты каменные языки двух видов: зубчатые и гладкие. В некоторых местах по берегам Туры находится селитра, вызываемая ежегодно прибылой водой. В глинах находятся признаки вещества железного, замечательная из тамошних глин – синяя, проникнутая железняком, отлично способна для выделки лоснящейся посуды. Она находится около города и в округе за Турой, в буераках.

С основания своего до 1782 года город Тюмень состоял в управлении воевод, присутственным местом коих была с 1599 года съезжая изба, с 1670 года – приказная изба, с 1697 года приказная палата и с 1709 года воеводская канцелярия. В 1635 году Тюмени дан особый городской герб, изображавший лисицу с бобром, а равно и канцелярская печать с таковым же гербом. В 1782 году Тюмень причислена к Тобольскому наместничеству. В 1785 году высочайше конфирмован герб его, на котором изображена: в синем поле серебряная река с плывущим по ней натурального цвета, с золотой мачтой, судном, называемым дощаником, в знак того, что от сего города начинается плавание по рекам сибирским. В 1796 году Тюмень оставлена уездным, а в 1822 окружным городом Тобольской губернии.

Всех жителей в Тюмени до 9836 душ.

Таблица жителей в Тюмени по состоянии 1854 года:


+===================================
| | Мужского пола | Женского пола | Всего |
+===================================
| Служащих чиновников, канцелярских и других служителей | 120 | 128 | |
+===================================
| Дворян вне службы | 16 | 34 | |
+===================================
| Духовенства белого | 68 | 70 | |
+===================================
| Духовенства монахов | 7 | - | |
+===================================
| Военного ведомства | 570 | 462 | |
+===================================
| Разночинцев | 102 | 88 | |
+===================================
| Почётного гражданства | 7 | 4 семейст. | 2 |
+===================================
| Купечества: | | | |
+===================================
| первой гильдии | 32 | 37 капит. | 8 |
+===================================
| второй гильдии | 68 | 72 капит. | 10 |
+===================================
| третьей гильдии | 263 | 269 капит. | 66 |
+===================================
| Мещан | 3268 | 3279 | |
+===================================
| Крестьян | 346 | 369 | |
+===================================
| Татар и бухарцев | 46 | 38 | |
+===================================
| Дворовых людей | 26 | 19 | |
+===================================
| Ссыльных | 16 | 12 | |
+===================================
| Итого | 4955 | 4881 | 9836 | При взгляде на жителей Тюмени в отношении к телесным свойствам и общественному здравию можно заметить, что они крепкого сложения, белотельны, румяны и вообще красивы, как говорится, кровь с молоком, особенно красив женский пол. Не говоря уже о молодых, даже и у людей около 60 лет в щеках играет румянец. Тюменцы живого характера, щеголеваты, трудолюбивы, смышлёны, расторопны. Там дети с 8-летнего возраста уже приучаются к какому-нибудь ремеслу или рукоделию; а 16-летний мальчик уже исправный торговец: умеет привлечь покупателя, продать, купить и рассчитаться в больших суммах. Все почти здешние купцы и мещане, даже и молодые, не бреют бороды, но носят сюртуки. Женщины, даже некоторые и в купеческом быту, немолодые носят дома рубашки с широкими рукавами и узкими запястьями и сарафаны, подпоясываясь шёлковым поясом. Отличительный наряд старух низших сословий при выходе из дома – прокрывало на голове, или так называемая фата; она бывает ситцевой, шёлковой материи или канаватная с золотом. Молодые женщины купеческого звания все одеваются в платья круглые, очень щеголяют богатыми нарядами и подражают столичным модам. Мужчины и женщины очень опрятны и содержат свои дома в чистоте.

Рассматривая тюменцев со стороны нравственной и держась строгой справедливости, должен сознаться, что не приметно успеха в благонравии. Прислушиваясь к старым людям, можно заключить, что их вздохи о прежней простоте, т.е. доброте нравов, не вовсе безосновательны. Впрочем, не следует заключать от частей к целому – и ныне сохраняются благие черты, достойные похвалы. Начиная с веры, в которой главный источник добрых нравов, надобно отдать справедливость, что в Тюмени везде заметны набожность, благочестивое усердие к молитве и строгость в исполнении церковных обязанностей. В числе купцов и мещан есть немало староверов. Впрочем, число их год от года уменьшается благодаря ревности архипастырей и их духовных сотрудников.

Приглядываясь к семейным нравам, можно видеть родственную любовь, согласие, повиновение родителям, уважение к старшим и властям; нельзя не отличить в здешних нравах сохранившегося примерного гостеприимства. Благотворительность бедным, жертвование на церкви, монастыри и пользу Отечества составляют похвальную черту тюменцев. Во время бывшей в 1853-1856 годах войны тюменское купеческое общество пожертвовало на воинские надобности 10000 рублей, на государственное ополчение – 7191 руб. 10 коп. серебром.

Нельзя не обратить особенного внимания на наклонность тюменских граждан к учению. Грамотность здесь считается необходимостью. Родители, как бы бедны ни были, не говоря уже о зажиточных, непременным долгом поставляют посылать детей своих в училище, и хотя занятия промышленные и торговые не позволяют большей части учащихся оканчивать курс учения в уездном училище, но непременно все учатся в приходских училищах чтению, письму, Катехизису и арифметике. Достаточные же по большей части проходят все классы уездного училища. Для образования юношества в Тюмени находится уездное и два приходских училища – Знаменское и заречное Вознесенское. Для помещения уездного училища с квартирой штатному смотрителю и двум учителям тюменский первой гильдии купец Кондратий Кузьмич Шешуков в 1851 и 1852 годах выстроил и в 1853 году пожертвовал каменный двухэтажный дом длиной 12, шириной около семи сажен, оцененный в 16000 рублей серебром. В 1852 году при содействии моём и тюменского уважаемого всеми степенного второй гильдии купца Ивана Васильевича Иконникова тюменское купеческое общество пожертвовало купленный за 3000 рублей серебром двухэтажный благоустроенный деревянный дом для помещения заречного приходского училища с квартирой для учителя; сверх того определило каждогодно отпускать из своей собственности на жалованье учителю 150 рублей, законоучителю – 50 рублей и на содержание дома 100 рублей. Купец Шешуков за пожертвование дома для уездного училища в 1853 году высочайше награждён золотой медалью на аннинской ленте, а тюменскому городскому обществу за купленный дом и содержание заречного приходского училища в том же году объявлено высочайшее благоволение. Тюменское городское общество, кроме пожертвований на пользу учебных заведений города Тюмени, ознаменовывает себя пожертвованиями и для других человеколюбивых и учебных заведений. В 1853 году тамошние купцы пожертвовали 4000 рублей в пользу детского приюта в г. Омске и 8000 рублей серебром в пользу женской школы в Тобольске. За этот новый знак усердия к пользе общей объявлено ему высочайшее благоволение. Надобно сказать, что эти пожертвования на пользу общества совершились при бытности городским головой первой гильдии купца Алексея Григорьевича Гласкова с собственными его значительными пожертвованиями.

В 1852 году учащихся было в училищах:


+===================================
| уездном | 163 |
+===================================
| в приходских: | 220 |
+===================================
| Знаменском | |
+===================================
| Вознесенском | 57 |
+===================================
| итого | 450 |
+===================================
| | |
+===================================
| детей чиновников | 38 |
+===================================
| духовенства | 6 |
+===================================
| купеческих | 28 |
+===================================
| канцелярских | 12 |
+===================================
| почтальонских | 6 |
+===================================
| казачьих русских | 36 |
+===================================
| татарских | 14 |
+===================================
| мещанских | 248 |
+===================================
| крестьянских | 62 | Училищных чиновников и преподавателей было: штатный смотритель – одни, законоучителей – три, учителей – семь.

Библиотека уездного училища заключила в себе до 2500 томов разных, большей частью новейших избранных сочинений.

Летом 1851 года купеческо-мещанское тюменское общество вследствие письменного моего предложения пожертвовало уездному училищу загородную рощу при реке Туре. В ней, кроме берёз, которые растут по скату горы, прочее обширное пространство занимают аллеи из акаций, лип, берёз, елей, кустарников малины, смородины и разных цветов. Посередине рощи в построенном купцом Кондратием Кузьмичом Шешуковым двухэтажном с верхней галереей доме и купцом Иваном Васильевичем Иконниковым особенной галерее бывают летом гулянья чиновного и купеческого обществ. Для житья караульному и для приготовления кушанья во время гуляний заведён особый дом, при коем в 1851 и 1852 годах находилась оранжерея с разными цветами, ранними весенними ягодами и другими плодами, в числе их фиги и ананасы. Эта роща, занимающая равнину, пересекаемую рвами, и скат горы к Туре, имеющая со временем именоваться загородным садом, отличается опрятностью и чистотой.

Обращаясь к промышленности и торговле, тесно соединённым между собой, должно сказать, что оные в Тюмени находятся в большом развитии. Тамошняя промышленность разделяется на заводскую и ремесленную. Главнейшую отрасль промышленности составляет кожевенное дело. На 46 заводах выделывается до 400000 воловьих, коньих, бараньих, козловых и опойковых кож. Юфть сбывается частью для войск, находящихся в Тобольской губернии, в тобольский приказ о ссыльных, который снабжает обувью проходящие через город партии арестантов. Тюменская юфть на сумму 250000 рублей серебром идёт на киргизскую линию и за границу: в Китай, Ташкент и Бухарию. Затем остальная часть кожевенного товара развозится по ярмаркам Тобольской губернии собственно в кожах, в конской сбруе, бронях, чарках, сапогах и рукавицах. Всего кожевенного товара выделывается в Тюмени каждогодно на сумму более 600000 рублей серебром. Тюменские кожи хотя и гораздо лучше выделываемых в прочих местах Западной и Восточной Сибири, но далеко отстают от кунгурских и казанских, особенно опойки. Главная тому причина – недостаток дуба, вместо коры которого употребляется таловая, имеющая менее дубильного вещества.

Вторую отрасль промышленности занимают мыловаренные заводы, затем следуют производства салотопенное, свечное и заводы колокольный и чугуноплавильный. Сверх того немалое число из мещан и крестьян тюменских занимаются шитьём конской сбруи, бродней, чарков и рукавиц. Этот товар продаётся частью по субботам в городе приезжающим на торг крестьянам Тюменского, Туринского, Ялуторовского и Курганского уездов, Тобольской и Шадринского Пермской губернии, а также развозится по разным городским и сельским ярмаркам Тобольской губернии.

В Тюмени заводов: мыловаренных – 6 на 4934 руб. 75 коп.; салотопенных – один на 15750 руб.; свечных – 10 на 10000 руб.; колокольных – 9 на 2000 руб..

Гончарное и горшечное дело составляет также немаловажную статью промышленности; изделия, состоящие в чашках, блюдах, банках, корчагах и горшках, идут по всей Тобольской губернии и по прочности и чистоте отделки предпочитаются всем выделываемым в других местах губернии.

Заводов глиняно-горновой посуды – 14, выделывают на сумму 7150 рублей серебром.

Ремесленная отрасль промышленной деятельности достигла в Тюмени большого развития. Между тамошними жителями нет почти ни одного, который бы не занимался каким-либо ремеслом или рукоделием. Без ремесла и без состояния в Тюмени только тот, кто привык к праздности; но таких людей там очень редко можно встретить. В будни никогда не увидите тюменцев, праздно стоящих у ворот своих домов или сидящих дома без дела, даже детей, играющих на улице. Ремесленников собственно из тамошних жителей, а частью и заезжих из других мест, считается:


+===================================
| серебряных и золотых дел | 4 |
+===================================
| часовщиков | 3 |
+===================================
| портных | 12 |
+===================================
| сапожников | 25 |
+===================================
| чеботарей, которые шьют обувь и рукавицы для крестьян | 82 |
+===================================
| шорников наборной сбруи | 3 |
+===================================
| шорников обыкновенной сбруи | 30 |
+===================================
| столяров | 14 |
+===================================
| маляров | 10 |
+===================================
| красильщиков тканей | 6 |
+===================================
| подкрашивающих меха и шкуры зверей | 2 |
+===================================
| экипажных мастеров | 4 |
+===================================
| слесарей | 8 |
+===================================
| медников | 6 |
+===================================
| кузнецов | 27 |
+===================================
| печников | 20 |
+===================================
| плотников | 79 |
+===================================
| женщин, ткущих шерстяные ковры | 12 | Определить степень деятельности и выгоды этих ремесленников было бы совершенно невозможно, однако можно утвердительно сказать, что произведения тамошней ремесленной промышленности удовлетворяют надобности не одних только горожан, но и окружных жителей и даже ближних других городов.

Женский пол в Тюмени занят частью торговлей, а более рукоделием: женщины ткут разные холсты, рогожи; вяжут сети, шьют из кожи башмаки, рукавицы, из замши – перчатки и целый день сиднем сидят за работой; зато в праздники их можно видеть разряженных в церкви или летом разгуливающих по городу, как маков цвет, и одна другой красивее и наряднее.

Сверх сего, промышленность некоторых тюменских купцов, мещан и крестьян состоит в перевозе товаров в Томск и Восточную Сибирь, а равно и оттуда на ярмарки – Ирбитскую и Нижегородскую.

Главный сухопутный тракт от границы Пермской губернии идёт на Тюмень, Ишим, Омск, Каинск, Колывань, Томск и далее в Восточную Сибирь до Кяхты. Водяной путь от Томска до Тюмени и обратно совершается по Томи, Оби, Иртышу, Тоболу и Туре на протяжении 3000 вёрст. Томские суда числом до десяти идут в Тюмень с чаем, китайскими товарами и железом. Груз на всех их бывает до 300000 пудов. Провозная плата с пуда из Томска – от 50 до 60 копеек, а обратно – с 35 до 40 копеек серебром.

В 1845 году учреждена в Тюмени ярмарка с целью быть посредницей между Россией и Сибирью. Она продолжается с 1 января по 1 февраля. Но эта ярмарка не могла занять место Ирбитской, как предполагали. Хотя Тюмень лежит на главном Сибирском тракте, Ирбит же находится в 180 верстах в сторону от большой дороги, но последний город сохранил перевес от привычки торгующего сословия и удобного помещения для товаров. Сибирское купечество ходатайствовало, чтобы Тюменская и Ирбитская ярмарки были открываемы двумя неделями позже назначенного времени, что дало бы возможность подоспеть в Тюмень пушным товарам из Обдорска, Берёзова и Восточной Сибири. Но поздний срок расторжки в Ирбите поставил бы купивших там товары в невозможность доставлять их зимним путём к местам назначения. Такое домогательство сибирских купцов, клонившееся к уничтожению Ирбитской ярмарки, хотя сначала и было принято правительством, но в 1849 году окончательно остановлено, и с того времени обороты на Тюменской ярмарке падают, тогда как на Ирбитской постоянно возрастают. Обороты на этих двух ярмарках были следующие.

В Ирбите:


+===================================
| | привоз | продажа |
+===================================
| 1845 г. | 20222326 | 17426355 |
+===================================
| 1846 г. | 26934736 | 22246861 |
+===================================
| 1847 г. | 28090931 | 23642150 |
+===================================
| 1848 г. | 31150214 | 26902511 |
+===================================
| 1849 г. | 32542233 | - |
+===================================
| 1850 г. | 35861241 | - |
+===================================
| 1851 г. | 35350600 | 29101400 | В Тюмени:


+===================================
| | привоз | продажа |
+===================================
| 1845 г. | 3857142 | 1030000 |
+===================================
| 1846 г. | 1677936 | 408500 |
+===================================
| 1847 г. | 1039400 | 368250 |
+===================================
| 1848 г. | 1103000 | 611550 |
+===================================
| 1849 г. | 1522714 | 713937 |
+===================================
| 1850 г. | 1213200 | 457560 |
+===================================
| 1851 г. | 933600 | 403600 |
+===================================
| 1854 г. | 713890 | 213560 |
+===================================
| 1855 г. | 492070 | 131600 | Важнейшими статьями торговых оборотов Тюменской ярмарки в 1855 году были: бумажные и панские товары (привезено на 232500 рублей, продано на 61500 рублей), галантерейные вещи (привезено на 45500 и продано на 9200 рублей), льняные и пеньковые изделия (привезено на 40000, продано на 10000 рублей) и игольный товар (привезено на 40000, продано на 10500 рублей). За отдачу внаём городских лавок и мест под устройство балаганов получено в доход города 150 рублей, в гостинодворный капитал – 1965 руб. 63 ¼ коп. и за содержание ярмарочного караула – 168 рублей.

За 1854 год городских доходов в Тюмени было 5258 руб. ¼ коп., расходы – 7331 руб. 40 ½ коп.

В Тюмени каждую субботу бывает большой торг, на который съезжаются крестьяне окружные и привозят ковры, холст, крестьянское сукно, простую мебель, сито, решета, телеги, колёса, сани разных родов и устройства и другие деревянные изделия, а также лыко, мочало, рогожи, верёвки из лыка, дёготь и смолу. Из уездов же Шадринского и Ирбитского Пермской губернии – хлеб, лошадей; из Ялуторовска и Курганского – хлеб, сало, масло, скотские кожи и пишу. Стечение приезжего народа бывает летом до 800, а зимой до 2000 человек. Сбыт бывает так скор, что к вечеру того же дня ничего уже из привезённого не найдёшь на рынке.

Мелкие торговцы Тюмени с самой Тюменской или Ирбитской ярмарок целый год разъезжают для торговли по разным ярмаркам в городах и сёлах Тобольской губернии.

Вся торговая деятельность Тюмени со включением ярмарочной может быть оценена до 2000000 рублей серебром в год.

Таким образом, Тюмень как в промышленном, так и в торговом отношении обязана не только счастливому местоположению у подножия Урала – на главном пути и начальной точке обширной речной системы, но также деятельности и предприимчивости, которыми всегда отличались жители её и округа, и действительно есть один из важнейших торговых пунктов Западной Сибири.

Важнейшее событие в Тюмени составляет посещение сего города Его Императорским Высочеством, Государем наследником, цесаревичем, ныне благополучно царствующим императором Александром Николаевичем. 31 мая 1837 года неизгладимыми буквами должно быть начертано в летописях Сибири. В этот день Его Императорское Высочество изволил прибыть в Тюмень. Августейший посетитель, проезжая мимо церкви Нерукотворённого Спасителя, изволил остановиться, с благоговением приложился к кресту, поднесённому ожидавшим его иереем, и первый шаг Его Высочества на земле сибирской был в храм Спасителя. Там, в церкви, при возглашении малой эктении многолетия императорскому дому Его Высочество умилил всех примерным благочестием. По выходе из храма тысячи народа сопровождали его до приготовленного дома для его отдохновения. Взоры всех были полны слёз радости, видя на лице его залог будущего своего благоденствия, залог всего высокого, всего прекрасного для России, залог будущих надежд своих. У подъезда дома тюменский городской голова второй гильдии купец И.В. Иконников с почётнейшими гражданами имел счастье встретить Его Императорское Высочество с хлебом и солью. По вступлении же в залу наследника престола хозяйка дома, супруга городского головы Иконникова, по древнему обычаю также удостоилась поднести Его Высочеству хлеб и соль. Площадь перед домом была наполнена народом, теснившимся до того, что все окна, балконы, все крыши на строениях, все заборы – словом, всё то, где и на чём можно было стоять и держаться, всё покрыто было народом, горевшим радостным нетерпением насладиться лицезрением Государя цесаревича. Его Высочество несколько раз изволил подходить к окнам, благосклонно приветствовал народ, который, видя такую милость, с восторгом наполнял воздух громогласными восклицаниями, и торжественное «ура!» не умолкало перед окнами дома. В продолжение ночи тысячи огней осветили город. На другой день, 1 июня, в пять часов утра Государь наследник всемилостивейше пожаловал хозяину дома, городскому голове Иконникову драгоценный бриллиантовый перстень и изволил оказать многие милости бедным. Потом при народных восклицаниях и колокольном звоне изволил переправиться через реку Туру на тракт Тобольский. Во время переправы Его Высочества оба берега Туры были усеяны народом, молившимся о его благоденствии, и по случаю большого в то время разлития воды в Туре, простиравшегося от одного берега до другого на семь вёрст с половиной, многие тысячи жителей тогда только стали расходиться, когда удостоверились, что шлюпка, на которой Государь цесаревич изволил со свитой переправляться, благополучно остановилась на противоположном берегу при устроенной на этот случай пристани, и когда все уже экипажи отправились и скрылись за горизонтом. Для переправы Государя наследника через р. Туру сооружена была тюменскими гражданами шлюпка. Совершить же переправу Его Высочества со всеми особами, свиту его составлявшими, имели счастье 16 почётнейших тюменских граждан, единственно из верноподданнической ревности объявивших на то своё желание. 4 июня в 8 часов вечера Его Императорское Высочество из Тобольска возвратился в Тюмень, освещенный бесчисленными огнями, при радостных восклицаниях народа. На следующее утро Государь наследник вновь оказал многие щедроты бедным и в 6 часов изволил отбыть в г. Ялуторовск. По провождении высочайшего посетителя жители Тюмени, проникнутые чувствами верноподданнической любви, поспешили в храм Троицкого монастыря излить свои молитвы перед престолом Божьим. По отбытии Его Высочества из Сибири граждане Тюмени по предложению городского головы Иконникова 20 августа составили акт, которым постановили: день посещения их города Его Императорским Высочеством, Государем цесаревичем, почитать всегда днём торжественным для тюменских граждан; шлюпку, на которой Его Высочество изволил со свитой двукратно совершать переправу по р. Туре, со всеми бывшими на ней украшениями сохранять на будущие времена в память потомству, как драгоценный памятник для Тюмени. Площадь, на которой стоит дом, где Его Высочество изволил пребывать, в уважение того, что первый из царственного дома Его Высочество вступил на эту сибирскую площадь, проходил по фронту инвалидной команды и приветствовал из окон дома стекшийся на лицезрение его народ, с разрешения начальства проименована Александровской, а весь путь, по которому проезжал Его Высочество в городе – от заставы до заставы, – наименовать Царской улицей. Дом Иконникова с 1837 года сделался для граждан драгоценным памятником по причине пребывания в нём Государя наследника. Зала в этом доме имеет драгоценные для Тюмени украшения, а именно: весьма схожее изображение Государя наследника, а против него крупными золотыми литерами на мраморной доске надпись: «ЕГО ИМПЕРАТОРСКОЕ ВЫСОЧЕСТВО наследник Российского престола, цесаревич и великий князь Александр Николаевич изволил останавливаться в здешнем доме и иметь ночлег двукратно: в передний путь в Тобольск мая 31 и обратно – июня 4-го 1837 года; в память сего события и сделана эта надпись». Оба эти драгоценных предмета находятся в богатозолочёных рамах.

С 1837 года хранятся в Тюмени примечательные предметы. Шлюпка, на которой изволил в 1837 году переезжать через реку Туру Его Императорское Высочество, Государь наследник. Наружная её форма – по образцу того судна, которое изображается в гербе города. Беседка в шлюпке расположена между шестью колоннами, поддерживающими зонт, находящийся сверху беседки; зонт подбит белым полотном и украшен такими же занавесами.

Все подушки в беседке и внутренняя часть перил обиты зелёным сукном, а в середине шлюпки устроены кресла, обитые алым кармазином, под зонтом, над креслами, парит вызолоченный двуглавый орёл и осеняет место, устроенное для Государя наследника. Это место украсилось портретом Его Высочества, поставленным в богато золочёной раме всеми приличными украшениями; пол в шлюпке устлан лучшими махровыми коврами собственного тюменского изделия; по бокам беседки устроены фонари; на передней части шлюпки, на носу, – флаг, означающий достоинство императорского путешественника. Вся шлюпка простирается в длину на 8 сажен, а в ширину на 5 аршин. На том месте шлюпки, где Государь наследник изволил во время переправы через реку беседовать, находится собственноручная Его Императорского Высочества надпись: «Александр I, июня 1837 года». Для сохранения потомству тюменских граждан этой надписи она покрыта лаком и хранится под стеклом. По бокам шлюпки в беседке находятся собственноручно написанные имена особ, сопровождавших Его Высочество в этом путешествии: «А. Кавелин», «В. Жуковский», «К. Арсеньев», «С. Юрьевич», «В. Назимов», «Энохин», «А. Адлерберг», «А. Паткуль», также имя городского головы Иконникова, а против мест, где находились граждане, имевшие счастье переправлять Его Высочество через реку, вписаны собственными руками и их всех фамилии. Для этой шлюпки устроен особый музеум – дом прекрасной архитектуры длиной 9, шириной 5 сажен; четыре лёгкие колонны расположены с лицевой стороны дома, у дверей всегда находится почётный караул. Этот музеум воздвигнут на полицейской площади, против того места, где в древности был татарский город Чинги-Тура.

Блюдо драгоценно не по материалу, а по изящной отделке и выполнению верноподданнической мысли; оно из простой тюменской глины, позолота и вся наружная отделка совершена была проживающим в Тюмени скульптором. Это блюдо в середине разделено на две ровные половины: над верхней находится Всевидящее Око, окружённое лучами, а над ним изображено: «Г.Ц.В.К.А.Н. т. Государю цесаревичу, великому князю Александру Николаевичу»; в нижней половине блюда изображён герб города Тюмени: плывущее судно с распущенным флагом, между сих половин слова: «Мая 31 1837 года». Кругом блюда две надписи: первая – «Наследника российского престола торжествующая Сибирь встречает»; вторая: «Тюменское городское общество приемлет смелость подносить хлеб и соль». Подлинное блюдо осталось у Его Высочества, а точный снимок с оного хранится в зале городской Думы в богатозолочёной раме за стеклом.

Тюменцы после занятий и трудов своей промышленностью в праздничные дни любят провести свободное время в разгуле у своих родных и приятелей, а летом и в поле. Определительные для всех тамошних жителей бывают два общих народных гулянья:

На ключе, в 9-е воскресение после Пасхи. Начало празднования на ключе относится к самым первым годам XVII столетия. Ключ этот или родник находился за городом на западной стороне. Первоначальное учреждение сего празднества было с целью благочестивой: в девятую пятницу после Пасхи из девичьего монастыря наносили на тот ключ иконы и при молебствии освящали воду в отвращение конского падежа, бывшего, как выше в сей статье сказано, в 1603, 1604 и 1605 годах. Вскоре к этому церковному установлению присоединилось общественное гулянье, которое в прежнее время сопряжено было с пьянством, разными бесчинствами и соблазном. Находившийся в Тюменском Троицком монастыре на покое Сибирский митрополит схимонах Феодор однажды приехал на ключ в самый разгар гулянья. Остановил предававшихся бесчинствам, архипастырскими отеческими словами убеждал прекратить навсегда это неблагопристойное сборище. Для искоренения сего приказал ключ засыпать землёй и даже запретил носить туда иконы. Но по смерти его опять учредился туда крестный ход, иконы по-прежнему носили из девичьего монастыря, по упразднении же его – из Архангельской церкви, только не в девятую пятницу, а в следующее воскресенье. Всеобщее гулянье опять появилось на месте бывшего ключа. Церковный ход впоследствии прекращён, но многолюдное гулянье остаётся до настоящего времени, только не с теми соблазнами и бесчинствами, какие были в прежние времена.

С 1838 года каждогодно отлично празднуется и бывает гулянье 31 мая – день прибытия в 1837 году в Тюмень Его Императорского Высочества Государя наследника, цесаревича, ныне благополучно царствующего императора Александра Николаевича. В 1851, 1852 и 1853 годах я был участником сего празднования. Оно каждогодно происходило единообразно: по благовесте к литургии все чиновники и служащие по выборам граждане в форменном платье, купечество и множество прочего сословия обоего пола в богатом лучшем платье наполняли пространный монастырский Троицкий храм и некоторые окружали внешность его за непомещением в церкви. Литургию совершал архимандрит с монастырским и городским старшим духовенством. По окончании оной отправлялось молебствие о здравии и благоденствии Государя императора, Государя наследника и всего августейшего дома. Из церкви старшее духовенство, чиновники, купечество и вообще почётное гражданство отправлялись в дом купца И.В. Иконникова, где изволил в 1837 году иметь остановление Государь наследник. Там подавался завтрак, после которого провозглашались тосты за здравие Государя императора, наследника престола и всего августейшего дома. В пять часов пополудни по предварительному приглашению от городского головы отправлялись в загородную училищную рощу чиновники, купечество и лучшие из граждан с семействами числом до 300 человек и располагались в устроенных там зданиях, а также собирались тысяч до пяти разных городских и деревенских жителей. После разных роскошных, соответственных лицам и полам, угощений молодёжь начинала танцевание, а другие отправлялись прогуливаться по роще. Городской голова в благонамеренной своей ревности распоряжался об угощении даже простого народа со всевозможным довольством. В 9 1/2 часов вдруг ракета ознаменовывала в темноте воздуха полёт свой огненной браздой, и вслед за тем сумрак ночи превращался в яркий, ослепительный свет: огненные фонтаны заискривались в воздухе, грохотали бураки, и множество огненных змей шипели и летели по воздуху, и, наконец, возблистало вензелевое имя Государя наследника, окружённое лаврами и переливавшееся разноцветными огнями; над ним в транспаранте сияющая надпись: «Виновнику нашего счастья, 31 мая, Тюмень». Восторженное «ура!» вырывалось из уст зрителей и раздавалось радостно, как эхо вторилось тысячами восхищённых участников торжества. После фейерверка и гулянья публика обоего пола приглашалась городским головой в дом, находящийся в роще, и гам после роскошного ужина были тосты за здравие Государя императора, наследника престола и всего августейшего дома. Новое торжественное «ура!» долго наполняло воздух и приводило в умиление всех присутствовавших. Гулянье обыкновенно оканчивалось с рассветом другого дня.

Нелишним считаю поместить здесь относящееся до этого празднества стихотворение, составленное одним слепцом, тюменским мещанином-самоучкой.



Торжество Тюмени 31 мая 1851 года


Снова колокол священный
Над Тюменью загудел,
Снова клир одушевленный
Славу Господу воспел.

Снова с радостью живою,
Без разбора стар и млад,
В храм божественный толпою
Православные спешат.

Там, дыша благоговеньем
У святого алтаря,
Все молились с умиленьем
За наследника царя.

А оттуда, как родные,
Собрались все на обед,
Пили вина дорогие
И желали много лет

Государю дорогому,
Его сыну-первенцу
И всему царёву дому –
Благодарному к Творцу.

А потом все ликовали
В новой роще до утра.
И, как водится, кричали
Несравненное ура!!!

Так хранит воспоминанье
О царевиче Тюмень
И его в ней пребыванье
В тридцать первый майский день.




ТЮМЕНСКИЙ ТРОИЦКИЙ МОНАСТЫРЬ


Тюменский мужской монастырь Тобольской епархии основан в 1616 году во имя Преображения Господня на краю Ямской слободы пришедшим из Казани монахом Нифонтом. Так как монастырь этот был заведён без указа, то сначала и не имел ни крестьян, ни угодий. Городские жители пожертвовали монастырю землю, которую монахи сами обрабатывали. Впоследствии у монастыря были крестьяне, которых в 1744 году считалось 516 душ, и отпускалось жалованья по 40 рублей в год из казны, чтобы монахи молились о здравии царского величества. В 1764 году крестьяне и вотчины от тюменского, как от всех монастырей в Сибири России, отобраны в казну, и монастырям положено штатное содержание. До XVIII столетия церковь и все здания в Тюменском монастыре были деревянные.

Сибирский митрополит Филофей Лещинский, возлюбив Тюменский монастырь, привёл его в благоустройство и великолепие. В 1708 году этот архипастырь написал следующее завещание о построении в монастыре величественного каменного храма: «Се аз Филофей, митрополит Сибирский и Тобольский, многажды в путешествии моём чрез Тюмень видел обитель Преображения Господня вконец опустошённую от строителей неискусных и приходящую в падёж последний. Умилихся душею и да не взыщет Бог на мне, егда хваление Божие в той обители угаснет. На Бога возложих мой умысл и на Того Промысл, яхся за строение церковное, каменное здание. Таже и по инем нуждам за помощника в том деле имуще в Его же начало и конец строения потруден и промысл готовый, кто в Нём надежду полагает. Того уже и мы смирения узнаваем. В церкви же той каменной, мною выстроенной, имут быти пять престолов: первый и больший, по извещению Пресвятыя и Живоначальныя Троицы. Второй – в приделе нижнем Успения Пресвятыя Богородицы Печёрския, в память в той бо аз смиренный родихся духовне, в той воспитан, от тоя взят на мирское архиерейство. Третий – наверху того престола, имать были престол Преображения Господня, яко на сие составися издревле та обитель. Четвёртый и пятый могут быть на хорех в память святых великомучеников Георгия и Димитрия Солунского, ангела и патрона сибирского, и преподобных отец Антония и Феодосия Печёрских. Им же престолом иконостасов пять изрядных художеством делаются и трудникам, и спицарям всё заплачено и каменному мастеру Матвею Максимову за сию работу заплачено же, а он имать совершити совсем, как годно и глав четыре построить своими помощниками, и на то бо ему даны деньги уже сполна и на строение церковное положено 1000 рублёв. А когда бы моему смирению случилось, не окончи той церкви, отойти от сея жизни, молю сукцессора моего, кто престол сибирский обнимет, дабы тем иждивением кончил ту церковь, а чего недостанет и то от своего молю приложити: на четь и славу Божью, то будет, что приложит. И прошу на сию обитель иметь призор особый архиерейский, чтобы ни исходило на служителей церковных, чтобы было всегда, аще не более, то священников четыре, пятый начальник, диаконов два, клирошан шесть и послужников по чину, и чтобы тунеядцев отнюдь тут не было. Начальник же должен промышлять, чтобы в ней пение было киевское, а Божий промысл о нуждах труждающихся (верую) яко промышленник будет. Да на тую же церковь молю с дому архиерейского давать по всем в год, по три пуда воску, по десяти фунтов ладану, по два ведра вина церковного, понеже бо того в дому архиерейском даётся жалованье Государское не вскудость, да на ту же обитель молю. Надёжно давать повсягодно из казны по сту пуд соли. Всего бо того в дому архиерейском не скудно. И да слывёт та обитель Свято-Троицкая, Преображенская, домовая архиерейская, и лучится архиереем бывать в ней почасту. Между бо отчинами архиерейскими стоит пососедственно. А особо упаси Боже! Архиерею невзгоды с градоначальником в Тобольске и для раскольников, которых наиболее в Тюмени, будет архиереови брату нашему где притулитися. Для тех причин обнових сию обитель и во утверждение моего устава, дах сей святой обители сие писание руки моей архиерейской, дабы имел начальник и обитель сия чим навсегда у архиерея защитится, и чтобы братия наша архиерей дани с той обители за скудость не имали. А кто бо из братии нашей архиереев вознаградит да помыслит яко, и он века сего не проживёт. Лучше бо есть промышляти и вспомоществовати, нежели не радети о славе и чести Божьей. То я бо и конец, в которой обнових и распространих сию обитель. Повсяк же год молю! Братию мою, архиереев, да посылают своих посланников искусных, да испытуют и пересмотруют на лицо церковных вещей, книг, аппарат и сосудов серебряных, чтобы убыли в тех никакой не случилось от начальников, о каковых должен всяк брат наш архиерей промышляти, чтобы были искусные и таковые определяти в ту обитель. Писано в дому нашем, архиереейском, 1708 года, апреля 21 дня. К сему утвердительному писанию аз смиренный Филофей, митрополит Сибирский и Тобольский, руку мою и печать напрестольную прикладаю. Тож молю братию мою архиереев, кто по мне будет, для великой скудости сея обители пожаловать из дел духовных доходы отдавать на братию, на одежду, чтобы молитвы неусыпно были...». На подлинном завещании подписались: «Иоанн, митрополит Тобольский и всея Сибири», «И аз недостойный митрополит Тобольский и Сибирский Антоний (Стаховский) руку мою прикладываю, обещаясь по силе, пока житие моё, сему месту святому пособствовати», «Антоний (II Нарожницкий), митрополит Тобольский и Сибирский, 1747 г., января 23», «Смиренный Сильвестр, митрополит Тобольский и Сибирский», «Божьей милостью Варлаам (Петров), епископ Тобольский и Сибирский».

Митрополиту Филофею на постройку сего храма, кроме листового железа на крышу, по повелению Государя Петра I пожаловано из казны денег тысяча рублей. Вот грамота по этому предмету тобольским воеводам: «От Великого Государя царя и великого князя Петра Алексеевича, всея Великой и Малой России самодержца, в Тобольске ближним нашим воеводам: боярину, князю Михаилу Яковлевичу да стольнику, князю Алексею Михайловичу Черкасским, да дьяку нашему Ивану Баутину. В нынешнем, 1709 году, июля в 12-й день по имянному Нашему, Великого Государя, указу Мы, великий Государь, для своего государского многолетнего здравия пожаловали богомольца нашего, Преосвященного Филофея, митрополита Сибирского и Тобольского, велели ему дать из Нашей, Великого Государя, казны, из тобольских доходов на строение храма жалованья тысячу рублёв. И как к вам ся Наша, Великого Государя, грамота придёт, а богомолец наш, Преосвященный Филофей, митрополит Сибирский и Тобольский, о приёме вышеозначенного Нашего, Великого Государя, жалованья от себя кого пришлёт, и вы бы, близкие наши воеводы: боярин, князь Михайло Яковлевич, да стольник, князь Алексей Михайлович, и дьяк – о выдаче того Нашего, Великого Государя, жалованья тысяча рублёв ему, богомольцу нашему, Филофею, митрополиту Сибирскому и Тобольскому, учинили по вышеписанному Нашему, Великого Государя, указу. Писана на Москве лета 1709, июля, в 14-й день». На подлинной подпись: «Дьяк Иван Чепелев. Справил Никифор Зыков».

В том же, 1709 году, благоустроитель Тюменского монастыря, митрополит Филофей принял схиму с именем Феодора. В 1711 году по прошению за болезнью уволен от управления епархией и отошёл на покой в Тюменский Троицкий монастырь, сдав епархию митрополиту Иоанну Максимовичу, прибывшему в Тобольск 14 августа 1711 года.

Проживая в Тюменском монастыре, митрополит, схимонах Феодор чувствовал время от времени облегчение от болезни, и при этом прежнее его желание привести в христианство сибирских язычников и магометан более и более возрастало. Сила воли, готовая на тяжёлые подвиги и рвение о спасении заблудших душ, вызвала слабого и преклонного летами жизни старца на борьбу с неверием, для распространения света истинного богопознания. С июня 1712 до второй половины 1715 г. он водяным путём разъезжал по Берёзовскому и Сургутскому округам и привёл там несколько тысяч остяков в христианскую веру, а в Туринском округе крестил татар и вогулов.

В 1715 году Тюменский монастырский храм во имя Пресвятой Троицы построен, и митрополит Феодор просил благословения у правительствующего митрополита Иоанна Максимовича благословенной грамоты на освящение этого храма. Вследствие сего митрополит Иоанн и послал её. Грамота следующего содержания: «Великий господин Преосвященнейший Иоанн, Божьей милостью митрополит Тобольский и всея Сибири Преосвященному архиерею, схимонаху Феодору, радоватися о Господе. В нынешнем, 1715 году, июня в 3-й день, на желание преосвященства вашего, мы, великий господин, позволяем на Тюмени в Спасове монастыре новопростроенную каменную церковь во имя Пресвятой и Живоначальницы Троицы посланным от нас освящённым антиминсом посвятить паствы нашея архимандриту или игумену, из которой обители Преосвященство ваше призвать изволит с прочими града Тюмени с протопопом и со священники соборне, по преданию святыя апостольския восточные церкви малым освящением. И по сей нашей благословенной архиерейской грамоте Преосвященству вашему о посвящении тоя церкве по вышеписанному велеть исполняти невозбранно. К сей благословенной грамоте великий господин, Преосвященный Иоанн, митрополит Тобольский и всея Сибири, велел печать свою приложить (м.п.)». На подлинной грамоте собственноручно подписал: «Иоанн митрополит». Отослав эту грамоту на освящение храма, Преосвященнейший Иоанн приготовлял внутренний храм души своей. Начал говеть, через несколько дней с глубочайшим смирением исповедал духовнику согрешения свои, а 10 июня вступил во врата неизменного дня вечности. Преосвященный Иоанн совершал литургию, принёс бескровную жертву о мире всего мира и приобщился святых тайн, того же дня «дивно» преставился, стоя на коленях перед иконами. Он начал молитву свою на Земле и отошёл продолжать её у престола Всевышнего: преставился, как и жил, среди молитвы.

Указом Святейшего Синода Сибирская епархия опять вручена для управления митрополиту, схимонаху Феодору. Несмотря на старость и слабое здоровье, он неутомимо занимался делами единственной в то время в Сибири епархии. В 1719 и 1720 годах, обозревая паству свою, был в Иркутске и за Байкалом. В это путешествие с помощью миссионеров, ещё прежде там действовавших, обратил в христианство чулымских татар и более половины кыштымцев, живших около реки Томи, недалеко от телеутов. Будучи в Туруханске, перенёс мощи почитаемого св. мученика Василия Мангазейского из прежней церкви в новую.

После вторичного управления епархией архиерей Феодор просил за старостью увольнения на покой. В сентябре 1721 года он отбыл из Тобольска в Тюменский Троицкий монастырь и там занимался епархиальными делами до приезда преемника. В декабре того же года передал епархию митрополиту Антонию Стаховскому.

Тюменский Троицкий монастырь был в непосредственном распоряжении архиерея, схимонаха Феодора. Он и оттуда действовал в проповеди иноверцам слова Божия через миссионеров, а летом 1726 года сам проезжал весь Берёзовский округ и был в Обдорске. Монастырь имел много скота, мельницу и вообще содержался очень достаточно.

По преданию известно, что архиерей-схимонах жил уединённо в небольшой деревянной келье, на юго-восточной стороне монастыря. С любовью и терпением он входил в нужды жителей Тюмени. Решал сомнения вопрошающих его о вере, поучал в добродетелях христианских, давал полезные советы в делах жизни духовной и внешней, обращал заблудших на путь спасения. Несмотря на высокость сана, готов был послужить всякому: знатному и низшему, богатому и бедному. Перед последними он являл себя гораздо смирённее, снисходительнее и вполне оправдывал в себе словеса Господа: «Болий в вас да будет всем слуга» (Марк. 9, 35). Препровождал время в разных духовных писаниях и чтении, в посте, молитве и внутреннем созерцании. Схимонах Феодор имел дар предвидения. Вот два случая, которые сохранились в предании у тюменцев. Однажды в майский тёплый день схимник сказал кучеру, чтобы он завтра заложил лошадь в зимний экипаж. Кучер, полагая, что это сказано ошибочно, спросил: «В какой экипаж?». «Повторяю тебе, – сказал архиерей Феодор, – в зимний». Вдруг ночью подул сильный северный ветер, напало много снега и подморозило. Посланы были из монастыря служители ловить на Туру рыбу, между мелкой рыбой поймали большую нельму и, по общему согласию, утаили её для продажи в свою пользу, и, кроме них, никто о нельме не знал. Лишь только рыболовы возвратились в монастырь и показали добытую рыбу схимонаху-архиерею, то он спросил: «Детки зде, а матки нема, где матка?». Скрывшие нельму сознались.

Весной 1727 года схимник начал чувствовать приближение смерти и ожидать повеление Божие к отшествию в вечность. Душа его была готова явиться перед Богом, которому словом и делом служил в Сибири с 1702 года – целую четверть столетия. Перед смертью он завещал: «Похороните меня в тюменской обители, вне церкви, на пути, дабы мимоходящие попирали ногами прах мой». 31 мая 1727 года ударил последний час 77-летней жизни митрополита Феодора: благочестивый архипастырь уснул кротким сном праведника. Он похоронен против западных дверей Тюменской монастырской Троицкой церкви.

По смерти архиерея-схимонаха митрополит Антоний I Стаховский довёл до сведения Святейшего Синода: «Архиерей, схимонах Феодор, благоприятные труды евангельской проповеди отправлял по смерть свою. Окрестил в Сибири до сорока тысяч иноверцев и построил у них тридцать семь церквей. Все иноверцы призваны им в христианство не нуждою (не принуждением), не страхом, не иными какими прельщениями, но точию евангельскою проповедию и трудами его».

В Тюменском монастыре ныне симметрически расположены: каменное здание для настоятеля и два деревянных корпуса для монашествующих. Три каменные церкви: 1) Троицкая летняя, Введенская (вместо прежней Успенской) тёплая, Преображенская, Антония и Феодосия Печёрских; 2) Петропавловская с колокольней и 3) святых великомучеников Димитрия Солунского и Георгия Победоносца. Всё это обнесено каменной оградой с большими воротами. Внутренность храмов, особенного Троицкого, украшена великолепными иконостасами, блистающими позолотой и яркостью красок живописи в византийском вкусе. Эти иконостасы писаны искусными живописцами, которых митрополит Феодор вызывал из Киева. Особенно примечательны местные иконы в Троицкой церкви по искусству, с каким писаны, и по той священной важности, какой они поражают молящихся при взгляде на них. Величественные иконы так выразительны, что как бы живые, и хотят выступить из мест своих.

С первого взгляда во внутренность монастыря взору представляется чистота обширного двора. От кельи настоятеля проведены в Троицкую церковь деревянные тротуары, по сторонам коих аллея из лип. Вообще монастырь своим устройством и видом представляет красивый ландшафт, и особенно он является в полной красоте со стороны из-за Туры.

Назад тому около 45 лет архимандрит Амвросий на могиле архиерея, схимонаха Феодора, устроил каменный, под железной крышей, памятник с изображением преставившегося. К памяти сего благочестивого святителя не только Тюмень и округ, но и вся епархия имеет благоговение.

Из настоятелей Тюменского монастыря упоминаются в «Сибирской истории» Миллера и читанных мною в 1852 году делах монастырского архива: основатель монастыря монах Нифонт – 1616 года, строитель, старец Илия – 1620, игумен Авраам – 1621, игумен Сергий, который исходатайствовал братии годовую ругу и для монастыря два рыболовных места – 1622, игумен Варлаам – 1639, строитель, старец Лаврентий – 1648, строитель, старец Феоктист – 1656, архимандрит Антоний – 1698, архимандрит Исаак – 1703, игумен Гедеон из настоятелей упразднённого Берёзовского Воскресенского монастыря – 1723, архимандрит Геннадий – 1724, иеромонах Леон – 1730, архимандрит Зиновий из игуменов Кодского (на Оби) монастыря – 1733, архимандрит Михаил Миткевич, префект, потом ректор Тобольской семинарии и, наконец, епископ Иркутский – с 1752 до 1760; архимандрит Порфирий из настоятелей Тобольского Знаменского монастыря (вскоре умер) – 1760; архимандрит Софроний, префект Тобольской семинарии – 1761, архимандрит Феодосий – до 1777, архимандрит Никодим – 1786, игумен Троадий I – 1791, переведен в Верхотурский монастырь. После него три года управлял Тюменским монастырём священник Никонов. Игумен Андрей – с июля 1794 до февраля 1796, игумен Троадий II был назначен, но умер. Игумен Даниил из Долматовского монастыря – в 1769, игумен Андрей назначен из Рафаиловского монастыря – в 1798 г., но оставлен там за болезнью; архимандрит Маргарит и игуменов Абалакского монастыря – с 1800 по 1809, архимандрит Гавриил Стефановский из игуменов Междугорского Иоанновского монастыря – по сентябрь 1810, архимандрит Амвросий – до 1836, архимандрит Владимир – с 1836 года.




ИОАННО-ВВЕДЕНСКИЙ МЕЖДУГОРНЫЙ МОНАСТЫРЬ


Иоанно-Введенский Междугорный монастырь принадлежит к самым лучшим и красивым окрестностям Тобольска. Он находится в десяти верстах от города по Иркутскому тракту между двумя горами, в долине, прорезываемой речкой Шанталык, или Ивановской, которая в одной версте оттуда впадает в Иртыш.

Из Тобольска туда две дороги: одна короче, от речки Тырковки, через извилистое ущелье, со многими логами и потому в экипажах там проезжать трудно; другая – несколько кругом, мимо архиерейской рощи, через Мостовой лог, к Жукову и далее. Эта дорога предпочитается посетителями монастыря как трактовая. Она летом представляется ландшафтною аллеею. Деревья разной вышины, разных видов и физиономий, зеленеющие в конце мая и в июне, промежутки между деревьев усажены сплошными зеленеющими и цветущими кустарниками, изумрудная зелень полей – все это составляет прекрасную драпировку дороги.

Приближаясь к Междугорному монастырю, сначала представляются только два светлых золочёных креста церкви из-под горы, возвышающиеся немного повыше дороги. Подъехав к спуску горы, зритель видит самый монастырь с селением Ивановским.

Местоположение и вид сего монастыря живописны. Скромность небольшой обители, как бы нарочно, ещё прикрывается самой природой. Две горы, между которыми в долине расположен монастырь и окружающие его тенистые берёзовые рощи, также сосновый и другой хвойный лес, скрывают его. Летняя каменная церковь и колокольня, два каменных небольших корпуса, где помещаются: в одном – настоятельские кельи с зимней церковью, осенённые многолетними кедрами зеленеющими и скрывающие только зимой свой изумрудный отлив; в другом – кельи монашествующих и, наконец, прочие хозяйственные постройки. Всё это обнесено каменной оградой с четырьмя воротами и двумя башнями на углах и представляет красивую картину. Со стороны Иркутского тракта, подъезжая к монастырю сквозь хвойные и лиственные деревья, начинает просвечивать долина, на которой таится монастырь, и спуск гуда выше и круче, чем со стороны Тобольска. Следы человеческого пребывания ограничиваются пока только видом небольшого селения, выглядывающего из глубины долины.

До покорения Сибири на том месте, где ныне селение Ивановское, была татарская деревня Шанталык. Вскоре после основания в Тобольске архиерейской кафедры это место поступило в дачу архиерейскому дому, и была там заимка с загородным домом для приезда Преосвященных и несколько дворов для служителей. В летнее время проживали гам некоторые из архиереев. Особенно известно, что часто бывали и живали там основатель Иоанновского монастыря архиепископ Симеон, митрополит Филофей и Преосвященный Варлаам I Петров. Он собственноручно насадил в монастыре произрастающие до ныне кедры.

Архиепископ Симеон основал Иоанновский монастырь заложением в 1653 году, 9 марта, деревянной церкви во имя усекновения главы св. Иоанна Предтечи с приделом св. архистратига Михаила. Эта первая церковь, простояв 99 лет, 18 марта 1752 года сгорела. На месте, где был престол, поставлен под крышей крест с изображением на нём распятого Спасителя, Божьей Матери и Иоанна Богослова. На обороте креста надпись вырезанными церковными буками, покрытая чёрной краской: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Содася сия обитель во имя Святаго славнаго и всехвальнаго пророка Иоанна Предтечи, усекновения его честныя главы с приделом св. Михаила-архистратига и прочих бесплотных сил, лета 1653, марта 9». Преосвященным Симеоном, архиепископом Сибирским и Тобольским, и поставлен сей святой крест на месте святого престола бывшей церкви августа 29-го 1775 г. На место сгоревшей церкви в 1752 году построена деревянная, временная.

Митрополит Сильвестр на счёт сумм Тобольского архиерейского дома в том же, 1752 году, 5 июля, заложил каменную церковь во имя св. Иоанна Предтечи с приделом Казанской Божьей Матери, которая в течение 6 лет сооружена и освящена 24 июня 1758 года, а временная, деревянная, разобрана. Эта каменная церковь от неискусности мастеров и некрепкого фундамента вскоре начала растрескиваться, потому появились расселины; пристроенная к ней с южной стороны ризница отошла на четверть, наконец церковь по пятидесятилетнем сосуществовании начала угрожать падением, и потому с разрешения Святейшего Синода в 1805 году главная Иоанновская церковь с колокольней и ризницей разобраны, оставлен только придел Казанской Божьей Матери, в котором до построения новой церкви можно было бы отправлять священнослужение. На построение новой церкви по смете исчислено 20982 рубля 9 копеек ассигнациями. В 1808 году, 17 апреля, Преосвященный архиепископ Амвросий 1 Келембет дал благословение и грамоту на постройку каменной настоящей, холодной церкви во имя Иоанна Предтечи, которая и построена в четыре лета. Внутренность храма украшена иконостасом, блистающим позолотой и яркостью красок живописи, во вкусе византийско-русском.

Строения Междугорного монастыря сначала были деревянными. В 1752 году заложен каменный корпус для монахов. В 1811 году на нём возведён был верхний этаж; в одной половине его, с левой стороны, через коридор, была устроена церковь во имя Казанской Божьей Матери и в другой половине – настоятельские кельи; но в 1827 году, на 4 декабря, этот корпус сгорел. В 1774 году против настоящей холодной церкви построен каменный одноэтажный корпус длиной 13 1/2, шириной 6 сажен.

В 1790 году построено каменное здание длиной 13, шириной 6 сажен. В нём находились в одной половине нижнего этажа зимняя церковь во имя Казанской Божьей Матери с отдельной ризницей и казнохранилищем, а вверху, над последним, – три кельи для монашествующих; во второй половине, через коридор, – настоятельские кельи по четыре вверху и внизу. Но это здание вместе с церковью ночью на 29 декабря 1852 года сгорело. Преосвященный архиепископ Евлампий, описав это бедственное положение Междугорной обители, сделал от своего имени воззвание по всей епархии к участию на возобновление каменного корпуса с церковью. Между тем в полной надежде, что благостью Божьей и ревностью благочестивых христиан, дабы святая обитель не оставалась без надлежащего устройства, а паче без зимнего храма, определил немедленно приступить к осуществлению своего желания. 12 февраля 1853 года заключён контракт с крестьянином Петром Старкиным, чтобы он за условленную сумму в 3600 рублей из собственных его материалов пристроил вновь алтарь для увеличения церкви; обгоревшие стены её и всего корпуса исправил в должной крепости, вывел бы новые арки, на средней стене сделал брамстмаур, чтобы отделить крышу церковную от крыши келий, и вообще устроил всё в лучшем виде. Церковь и весь корпус в том же году отстроены, и Преосвященный освятил церковь во имя Введения во храм Божьей Матери.

В 1805 и 1806 гг. вокруг монастыря на счёт неокладной суммы построена каменная ограда с четырьмя воротами и двумя башнями на углах с восточной стороны.

Из примечательных предметов находится в Междугорном монастыре икона святителя Николая, писанная своеручно четвёртым Сибирским архиепископом Герасимом в 1645 году и поновлённая в 1692 году; Евангелие в лист, печатанное в 1694 году; Евангелие в лист, печатанное в 1753 году; на нём надпись: «Дал сие Евангелие в Иоанновский монастырь Варлаам, архиепископ Тобольский и Сибирский, 1799 г., июня в 24-й день». Современный портрет основателя сего монастыря, Преосвященного архиепископа Симеона (1651-1664 гг.).

Там же находится икона Почаевской Божьей Матери. В 1836 году дьякон сего монастыря Василий Симонов ходил на поклонение св. мощам в Воронеж и Киев и был в Почаевской лавре, принёс оттуда список с Почаевской Божьей Матери и поставил в церкви Иоанновского Междугорного монастыря. Усердный к благолепию церквей почётный гражданин, коммерции советник Н.С. Паленков соорудил на сию икону серебряную, под золотом, ризу весом в один фунт 28 золотников. В 1860 году тобольский второй гильдии купец Н.В. Неволин пожертвовал на сию икону и около неё изображённые 8 чудес серебряную, позолоченную ризу с финифтями, камнями и подписями весом 8 фунтов и 26 золотников, оцененную в 350 рублей серебром. И в Междугорном монастыре, как и в Почаевской лавре, молящимся с верой пред иконой Божьей Матери подаются милости Господни. Сия икона особенно ознаменовалась и прославилась в тяжкое лето 1848 года, когда холера свирепствовала в Тобольске. 12 июля был глас жившему в Подчувашском предместье города мещанину Ивану Пермякову. Человек этот 52-х лет, поведения честного и скромного, в семействе у него жена и мать. Однажды утром, пробудясь от сна, он находился несколько времени во дворе по хозяйству. Потом, когда возвратился в комнату, то начал чувствовать склонность ко сну. Лёг спать, скоро заснул и услышал извне дома к нему голос: «Вот абалакская икона Божьей Матери из Абалака принесена в Тобольск. Зачем же не принесут сюда икону Почаевской Божьей Матери из Ивановского монастыря, поднимите её и молитесь». Пермяков, проснувшись, вышел на улицу посмотреть, нет ли там и не было ли кого-нибудь разговаривающих. Но не нашёл никого ни около дома, ни вдали его. Он объявил о сём гласе всем в Подчувашах живущим и тобольским гражданам. Посланные были отправлены к настоятелю монастыря, иеромонаху Гавриилу (Пеунову) с просьбой поднять икону Почаевской Божьей Матери и принести в Тобольск для совершения перед ней молебствий. Настоятель прибыл в Тобольск, доложил архиепископу Георгию о бывшем гласе Пермякову и желании тобольских граждан. С ним явились к Преосвященному Пермяков и городской голова. Преосвященный, наперёд расспросивши самого удостоившегося гласа и откровения и произведши надлежащее о нём удостоверение, приказал исполнить желание граждан, и святая икона Почаевской Божьей Матери 14 числа была с процессией принесена к литургии в собор. По окончании литургии архиепископ Георгий с прочим духовенством пошли крестным ходом с иконам Спасителя, Абалакской и Почаевской Божьей Матери в подгорную часть и в Подчувашское предместье, где после сего холера совершенно прекратилась, а в Тобольске начала слабеть и к 20 августа совершенно прекратилась.

В ознаменование и прославление иконы Почаевской Божьей Матери Преосвященный Георгий по прошению тобольских граждан и управляющего Междугорним монастырём иеромонаха Гавриила 28 ноября совершил литургию и молебен в монастырской церкви Казанской Божьей Матери и переименовал сей престол во имя Почаевской Божьей Матери. Прихожане Тобольской Андреевской церкви (в приходе которой находится и Подчувашское предместье) и священноцерковнослужители с 1849 года стали каждогодно просить епархиальное начальство о дозволении им приносить из Иоанновского монастыря икону Почаевской Божьей Матери в их церковь к поздней литургии 29 июня, в праздник святых апостолов Петра и Павла, и оставлять ее там на неделю – до 5 июля. Согласно прошению с приговором прихожан Андреевской церкви Преосвященный Феогност в представлении от 29 марта 1859 года в Святейший Синод изложил:

_В_1848_году,_во_время_бывшей_в_Тобольске_губительной_эпидемии_холеры,_прихожане_Андреевской_церкви,_преимущественно_предместьев_Подчувашского,_и_другие_граждане_г._Тобольска_по_особому_и_благочестивому_усердию_и_ревности_к_иконе_Почаевской_Божьей_Матери_испросили_у_бывшего_тогда_Преосвященного_архиепископа_Георгия_дозволение_принести_в_г._Тобольск_находящуюся_в_обители_Иоанновского_монастыря_упомянутую_икону_Божьей_Матери,_которая_с_подобающей_честью_и_процессий_и_была_принесена_14_июля_в_кафедральный_собор,_а_оттуда_в_предместье_Подчувашское_для_молебных_ей_пений._С_приносом_оной_существовавшая_тогда_эпидемия,_видимо,_стала_ослабевать,_а_перед_выносом_из_Тобольска_и_вовсе_уничтожилась._В_память_этого_избавления_прихожане_Апостоло-Андреевской_церкви_с_1848_года_по_настоящее_время_ежегодно_обращались_с_прошением_к_епархиальному_начальству_о_переносе_той_иконы_в_их_церковь_и_предместье_Подчувашское,_и_епархиальное_начальство,_снисходя_к_прошению_их,_каждый_раз_разрешало_им_приносить_означенную_икону_в_свою_церковь_частно_в_июне_или_июле_месяцах,_смотря_по_обстоятельствам._Ныне_прихожане_апостоло-андреевской_церкви,_время_от_времени_более_и_более_утвердившись_в_своих_благочестивых_чувствах_к_иконе_Почаевской_Божьей_Матери,_искренне_желают,_чтобы_икона_эта_по_означенному_случаю_каждогодно_и_одновременно_на_несколько_дней,_а_именно:_с_29_июня_по_5_июля,_как_во_время,_более_к_тому_удобное,_была_приносима_в_их_Апостоло-Андреевскую_церковь_для_молебствий,_как_в_церкви,_так_и_по_домам,_о_чем_составили_приговор,_и,_представив_оный,_просят_ходатайствовать_о_сем_перед_Святейшим_Синодом._Внимая_просьбе_апостоло-андреевских_прихожан_и_их_благочестивому_усердию_к_означенной_иконе,_покорнейше_прошу_Святейший_Синод_разрешения_ежегодного_приноса_иконы_той_из_Иоанно-Введенческой_обители_в_Андреевскую_церковь_с_29_июня_по_5_июля._

Указом Святейшего Синода от 12 октября 1859 года это представление разрешено: дозволено приносить икону в Тобольск.

Вскоре после основания Междугорного монастыря, в 1657 году, Тобольского Софийского собора протоиерей Матфей Бирюков приложил к монастырю свою заимку с пашенными землями и сенными покосами. По писцовым книгам 7191 и 7192 гг. стольника и писца Льва Поскочина и по плану, составленному в 1762 году геодезистом Рышковым, удобной и неудобной земли принадлежит монастырю 1440, а по пересочинённому в 1834 году – 1489 десятин. В 1808 году отведено монастырю рыбное озеро Большое карасье в 30 верстах от монастыря. С основания своего Междугорний монастырь заштатным, приписным к архиерейскому дому и до штатов в 1761 г. остается на содержании его, а с этого времени в милостыню по 300 рублей. В 1804 году по представлению Преосвященного Антония (Знаменского) именным высочайшим указом этот монастырь переименован штатным вместо Рафаиловского, находившегося в Ялуторовском уезде при реке Исети, оставленного за штатом. С того времени Междугорному монастырю по штату положено в год из государственного казначейства по 1460 рублей 2 ½ копейки ассигнациями. В 1855-1856 гг. возникла мысль о преобразовании Иоанновского мужского монастыря в женский. Она вызвана была, с одной стороны, недостатком монахов, с другой – епархиальное начальство не могло не обратить внимание на заявление со стороны местного общества о потребности в женской обители. В 1864 году с разрешения Святейшего Синода 27 декабря в Иоанно-Введенском Междугорном монастыре происходило торжественное открытие женской иноческой обители. Высокопреосвященным Варлаамом, архиепископом Тобольским и Сибирским, совершена была божественная литургия в соборне в присутствии тобольского гражданского губернатора, действительного статского советника А.И. Деспота Зеновича и многих почётных лиц г. Тобольска. Высокопреосвященный новоначинающим инокиням предложил слово назидания, в котором раскрыл внутреннее содержание настоящего первого праздника в жизни преобразованной обители. Живо и просто изобразил инокиням настоящую цель их внутреннего призвания и сущность обета монашеского, внушив при этом старшей из них (призванной из другого женского монастыря) на это преимущественно должно ей обращать внимание в деле духовного руководительства. Особенно живое впечатление произвело на слушателей призывание Высокопреосвященным божьего благословения на осуществление другой цели – в устройстве при обители школы для девиц духовного звания, чтобы образовать из них достойных матерей будущих пастырей.




АБАЛАКСКИЙ ЗНАМЕНСКИЙ МОНАСТЫРЬ


Абалакский монастырь по устройству своему, красивому виду и живописному местоположению составляет одну из лучших окрестностей Тобольска. Освящённый именем Знамения Божьей Матери, по нахождению в нём чудотворной иконы, он внушает к себе особенное уважение и привлекает из разных, даже отдалённых мест, многие тысячи богомольцев, следующих на поклонение иконе Богоматери, как к неоскудному источнику чудес и благодати.

Живши в Тобольске, я несколько раз бывал в Абалаке и собрал о нём и монастыре археологические и исторические сведения и ныне желаю передать их читателям «Странника», и вместе с тем имею цель, что эти сведения, как летописные нити, со временем пригодятся и войдут в историческую ткань Сибири.

Во время татарского владычества в Сибири до покорения её российской державой Абалак был татарским городком и название своё получил, вероятно, от имени князя Абалака – сына сибирского хана Мара, имевшего двух сыновей: Адера и Абалака. У Адера был сын Махмет, у Абалака – Ангиш. Махмет был ханом и перевёз резиденцию из Чинги-Туры (Тюмень) от реки Туры к Иртышу, где был древний татарский город Искер. Ему наследовал сын Абалаков Ангиш, а сему – сын Махметов Касым. У Касыма было два сына: Этыгер и Бек-булат. Они ханствовали вместе и были убиты последним сибирским ханом Кучумом, который владел Сибирью сорок лет. Этот хан, когда в 1581 году услышал о приближении к своим владениям завоевателя Ермака, то одну из своих жён по имени Самбулу с детьми отправил в Абалак, как место укреплённое и безопасное от неприятеля. В 1838-1840 гг. во время обзора моего древностей, лежащих в окрестностях Тобольска, я видел с трёх сторон настоящего Абалакского села заметные ещё рвы и земляные валы бывшего там татарского укрепления, а с четвёртой – обрывистый и крутой берег Иртыша.

По завоевании Сибири в Абалаке вскоре завелось русское селение, и была построена деревянная церковь во имя Преображения Господня. Божья Матерь, явившаяся во многих местах России своими чудотворными образами, благоизволила принять под своё покровительство и новопокорённую русскими Сибирь, удостоив её явления чудотворного своего лика, чтобы благословением Божьим и предстательством Божьей Матери освещалась эта бывшая исламизмо-языческая страна. Для пребывания своему изображению она избрала село Абалак, назначив икону свою в орудие своих, Богоматериных, чудодействий, совершающихся через различные исцеления и другие милости Господни. Там в 1636 году было несколько раз явление Божьей Матери со святителем Николаем и преподобной Марией Египетской некоторой благочестивой вдовице Марии, а потому по благословению Сибирского архиепископа Нектария, архипастыря святой и богоугодной жизни, и имевшего дар предвидения в 1637 году построена в Абалаке деревянная во имя Знамения Божьей Матери церковь тобольским посадским Ефимом Кекой по обещанию на исцеление от долговременного расслабления и изнеможения тела его; внесена в эту церковь новая, написанная соборным протодьяконом Матфеем, икона Божьей Матери Знамения с предстоящими святителем Николаем и преподобной Марией Египетской на доске длиной 1 1/4 аршина, шириной – один аршин и один вершок. Эта икона по настоящее время без поновления (лик под слюдой) пребывает в Абалакском монастыре. По случаю бывшего в 1665 году в Тобольске необыкновенно проливного дождя, продолжавшегося несколько недель, по благословению сибирского архиепископа, впоследствии митрополита Корнилия, установлено каждогодно в 8 число июля приносить икону Абалакской Божьей Матери в Тобольск, что доныне соблюдается с особенной торжественностью при стечении нескольких тысяч народа. Икона остаётся в Тобольске две недели и 23 июля возвращается так же торжественно, как и в передний путь.

В Абалаке построенная в 1637 году деревянная церковь от молнии 31 мая 1680 года сгорела, а потому по указу царя Феодора Алексеевича и по благословению Сибирского митрополита Павла I заложена в 1683 году и окончена в 1686 году каменная церковь во имя Знамения Божьей Матери.

В 1748 и 1750 годах построена в Абалаке каменная зимняя церковь во имя Святителя Николая.

В 1751 году с благословения митрополита Сильвестра перестроена Знаменская церковь, коей основание и стены остаются те же, как были первоначально построены; но верх её снят, находившиеся внутри каменные столбы разобраны, и сведён купол; вместо пяти глав устроена одна и увеличены окна.

В 1752-1759 гг. построена в Абалаке третья каменная церковь во имя преподобной Марии Египетской под колокольней.

Особенную святыню, драгоценность и предмет благоговейного поклонения в Абалакской церкви составляет древняя чудотворная икона Божьей Матери. С давнего времени риза на ней была золотая, весом 11 фунтов, не кованая, а из листов составленная, как на древних иконах, когда ещё золотое искусство не было доведено до совершенства и изящности. Венец однозолотой, в нём два запона алмазные, по 8 искр в каждом, в середине – яхонт голубой. В убрусе – 51 бурмитская жемчужина, яхонт голубой, вокруг – осыпь из топазов в виде звезды с 15 алмазными искрами; подле убруса – два запона алмазные, в которых по 8 мелких алмазных искр и по одной девятой крупной, в том же убрусе по разным местам – 35 алмазных искр, оправленных в серебро, 10 яхонтов и 16 изумрудов. Все эти драгоценные и разные каменья и жемчужины, которыми усыпаны убрус и венец, добыты трудами и большими усилиями из недр земли и со дна моря, возложены на святую икону для украшения ризы ее в память горячей веры к Богоматери и в благодарность за ниспосланные её милости. Устройство этой ризы можно относить к 1670 году и полагать, что она сделана при митрополите Кормилии, получившем исцеление от лютой ножной болезни по молитвам перед иконой Абалакской Божьей Матери, и который любил великолепие и драгоценность в храмах и архиерейских одеяниях, что доказывается находящимися в архиерейской ризнице драгоценностями его времени. Или устроил её современник сего митрополита – тобольский воевода, боярин, князь Иван Борисович Репнин, которого сын, отрок Аникита, был отчаянно, при смерти, болен и в 1672 году получил совершенное выздоровление после молений перед Абалакской иконой Божьей Матери. От этого воеводы были разные дорогие пожертвования в Тобольскую соборную церковь, и из них до настоящего времени хранятся: митрополичья дорогая митра, сделанная (как видно из надписи) в 1671 г., и напрестольный серебряный позолоченный крест.

Чудотворная икона Божьей Матери послужила основанием к учреждению в Абалаке монастыря. Преосвященный епископ Варлаам I (Петров) по Высочайшему указу, последовавшему 11 июля 1783 года, перевёл туда из Невьянского села Пермской губернии (принадлежавшей в то время к Тобольской епархии) Богоявленский мужской монастырь с переименованием в Знаменский. С того времени он, как средоточие обильного прилива богомольцев, имеет достаточный источник вкладов и приношений и потому начал возвышаться во внутреннем и внешнем благоустройстве.

С самого явления Божьей Матери в Абалаке благодать от иконы её неслась по отдалённым места и возбуждала веру и живое упование на Бога и Пресвятую Богородицу. Многие тысячи прибывают в Абалак к иконе просить исцеления телесных болезней, многие – исцеления душевных. Много тайных душевных скорбей слагается перед образом Пресвятой Богородицы. И она, как «предстательство и покров жизни нашей, исцелений неоскудное сокровище, душевное наше смущение и печали бурю разгоняющая, и напастей прилоги отгоняющая, не отвращает тока слёз молящихся, изливает исцелений богатство верно вопиющим ей и от тяжких и лютых спасает их». Сколько тысяч страждущих получили облегчение и врачевание от тяжких и часто не исцеляемых болезней! Сколько приходило и приходит к святой её иконе с растерзанным печалью сердцем и возвращалось от неё с миром и отрадой! С какой силой возбуждалась там ослабевшая вера, побеждались сомнения, воспламенялась молитва и окрылялось благодарение!

Когда молишься перед иконой Божьей Матери, какое-то необъяснимо благодатное умиление лелеет тогда душу, каким-то невыразимо отрадным чувством проникается и согревается сердце. Неизъяснимое наслаждение припасть к подножию её, как бы к самой заступнице и ходатайце у Бога, и грешными устами прикоснуться к святой иконе честнейшей херувимов и славнейшей без сравнения серафимов.

Абалакский монастырь отстоит от Тобольска в 25 верстах, на Иркутском тракте, построен на берегу Иртыша, возвышающимся до 25 сажен, и оттого виден издалека, особенно с Иркутского тракта.

Местоположение монастыря живописное, окружённое лесами и к Иртышу открытое. Если смотреть с возвышения, на котором он расположен, на расстилающуюся внизу его местность, то открывается прекрасный ландшафт. Широкая, белеющаяся полоса Иртыша, протекающего в долине, теряется в отдалении. За Иртышом лежат луговые места и кустарники, летом зеленеющие.

В 1784 году при первом настоятеле, игумене Маргарите, построена в монастыре деревянная церковь во имя Богоявления Господня в память того, что в Невьянском монастыре была церковь того же имени. В том же году построены деревянные настоятельские и братские кельи. В 1786 году около монастыря построена деревянная, из досок, ограда с башней.

Затем постепенно распространялись и довершались прочие монастырские здания и развитие внешнего монастырского хозяйства усиливалось новыми распоряжениями и заведениями. Монастырь рос и возвышался в своём благоустройстве и ныне может принадлежать к числу лучших обителей в православной Руси.

В 1803 году заложена каменная, около монастыря, ограда.

В 1809 году при игумене Мельхиседеке II заложены и впоследствии построены каменные одноэтажные братские кельи на пространстве длиной 20, шириной 5 сажен.

В 1820 году старанием игумена Иоанникия (Агишева) в Знаменской церкви все иконы в иконостасе переписаны живописцем, тобольским мещанином Иваном Плениным за 1400 рублей ассигнациями. В том же году и в той же церкви на местный образ Спасителя сделана в Москве серебряная (84 пробы) позолоченная риза весом 32 фунта 78 золотников. Положено на всё золота: 66 золотников по 21 руб. за золотник, 1386 камней стразовых.

В 1821 году обшит досками деревянный корпус, в котором помещались настоятельские кельи.

В 1822 году вне, близ монастыря, для прибывших богомольцев построена деревянная гостиница длиной 10, шириной 3 сажени.

На каменной караульне построено деревянное, из досок, здание на обе стороны, окрашенное внутри и снаружи приличными красками. В 1825 году построено по правую сторону ворот такое же здание из монастырского леса за 225 рублей ассигнациями. Как первое, так и это, – для помещения богомольцев в летнее время.

В том же, 1825 году, распространена монастырская ограда; со сторон: западной – стена на 88 сажен, северной – 69, восточной – 90 ½ и южной – 52, а всего 299 ½ сажен.

В 1832 году по указу консистории от 26 сентября за №1832 деревянная Богоявленская церковь по ветхости уничтожена.

При игумене, впоследствии архимандрите Антонии, около 1844 года для прибывающих богомольцев высшего класса по званию и на случай архиерейского приезда построено каменное здание. Комнаты расположены и меблированы с внимательностью, соединяющею удобства со степенной важностью монашеского уединения.

Каменная Николаевская зимняя церковь для нарочитых собраний поклонников оказалась тесной, и потому по мысли Преосвященного архиепископа Евлампия распространён этот храм при том же архимандрите Антонии пристройкой по сторонам двух приделов, один из них, с правой стороны, освящён Преосвященным Евлампием 10 октября 1854 года. Потом при обновлении внешнего и внутреннего видов храма и при освящении тем же архиепископом 10 октября 1855 года сам храм и престол освящены во имя Святой Троицы, а после придел с южной стороны – во имя Святителя Николая.

В 1856 году на икону Абалакской Божьей Матери сделана новая, золотая, лучшая по искусству, риза весом 15 фунтов (84-й пробы) да рама вокруг её серебряная, под золотом – 13 фунтов. Убрус новый, по лучшему рисунку, из жемчуга и драгоценных камней, частью взятых из прежнего убруса, частью вновь пожертвованных разными лицами. Риза эта делана в Москве и стоит 8408 рублей. Прежняя риза возложена на другую икону Абалакской же Божьей Матери.

Вместо деревянных настоятельских келий построен каменный корпус.

При таком благоустройстве с первого взгляда во внутренность Абалакского монастыря взоры встречают каменные здания для настоятеля, братии, гостиницу для богомольцев и разные монастырские хозяйственные постройки, симметрически и прилично расположенные. Среди обширного двора, в чистоте и опрятности содержимого, возвышаются две каменные церкви с колокольней и под ней – церковь преподобной Марии Египетской. Внутренность храмов украшена иконостасами, блистающими золотом, позолотой и яркостью красок живописи. Настоятельские и братские кельи снаружи в особенности ничем не отличаются, а внутри ознаменованы печатью скромной, истинно монашеской простоты.

Наружный вид монастыря представляет красивый вид, особенно со стороны из-за реки Иртыша, и придаёт необыкновенное оживление пустынным окрестностям.

Благоустройством своим монастырь обязан преимущественно ревностной попечительности и благоразумной распорядительности своих настоятелей: первого, при основании монастыря игумена Маргарита, потом в особенности игумена Иоанникия (Агишева) и архимандрита Антония (Бекреева). Первый из них устроил деревянные помещения для настоятеля и братии и церковь Богоявления Господня. Второй украсил храмы лучшими иконостасами, на местные иконы завёл серебряные, под золотом, ризы; построил для богомольцев гостиницы и распространил обширно каменную монастырскую ограду. Третий построил каменное здание для богомольцев высшего класса и на случай приезда архиерея; по сторонам Николаевской, ныне Троицкой, церкви – два придела.

Абалакский монастырь состоит в третьем классе обитателей. Настоятельство в нём игуменское, но были там и архимандриты, которым присвоена эта степень только лично, а именно: архимандрит Евфимий и архимандрит Антоний.

Настоятели:

1) Игумен Маргарит – в 1783 году переведён из Рафаиловского Троицкого монастыря, в 1800 перемещён с возведением в архимандриты в Тюменский Троицкий монастырь.

2) Игумен Мельхиседек I – иеромонах Тобольского архиерейского дома с 9 марта 1800 г.; в 1807 году 24 ноября произведён в архимандрита Енисейского Спасского монастыря.

3) Игумен Мельхиседек II переведён из Кодинского Троицкого монастыря с 10 января 1807 до 1818 гг.

4) Игумен Иоанникий (Агишев) с 1 апреля 1818 года переведён из Кодинского же монастыря, а в 1829 году с произведением в архимандрита перемещён в Томский Алексеевский монастырь.

5) Архимандрит Евфимий (Андрей Милославов) – инспектор Тобольской семинарии и учитель философии и еврейского языка. По принятии монашества в августе 1828 года посвящён в игумена 2 декабря 1829 года, а 13 января 1835 года – в архимандриты. Жил в Тобольске в Знаменском монастыре при семинарии. Приезжал в свой монастырь по праздникам для совершения литургии. За отсутствием его в Абалакском монастыре были управляющие: иеромонах Владимир (Лепёхин), умерший в 1832 году, после него – казначей иеродьякон Иона. Архимандрит Евфимий 16 апреля 1836 года определён ректором Тобольской семинарии и настоятелем Знаменского монастыря.

6) Управляющий иеромонах Нафанаил – из монахов Курской епархии, вытребованных архиепископом Афанасием по малочисленности монашества в Тобольской епархии, – с лета 1836 года до октября 1838 года. Переведён управляющим в Кодинский Троицкий монастырь.

7) Архимандрит Антоний (Бекреев) с октября 1838 года в сане священника (Андрея) был управляющим Абалакского монастыря. Потом, в июне 1840 г., пострижен в монашество и вскоре возведён в игумены, а в июле 1855 года – в архимандриты; в 1863 году уволен по прошению на покой.

8) Игумен Антоний (Александр Пудовиков). Был в 1822-1824 гг. учителем высшего отделения Тобольского духовного уездного училища, потом – священником Градоялуторовской Вознесенской церкви. За отличное служение и поведение Преосвященным епископом Владимиром возведён в сан протоиерея. Принял монашество и был настоятелем Иоанновского Междугорского монастыря, а в 1863 году возведён в игумена Абалакского монастыря.

Со времени учреждения в Абалаке монастыря в 1783 году монастырь получал в год окладного жалованья 809 рублей 30 копеек ассигнациями. По именному указу от 7 мая 1793 года положено, монашествующих сверх штата, ещё пять человек больничных с жалованьем по 10 рублей ассигнациями в год. В 1797 году 18 декабря высочайше пожаловано на монастырь и монашествующих с больничными денежного жалованья 1560 рублей 2 копейки ассигнациями. Притом отведено сенокосной земли, состоящей за р. Иртышом, прямо самого монастыря, на лугу, в двух местах, 130 десятин, также мукомольная мельница о двух поставах в 18 верстах от монастыря на реке Аремзянке.




ТУРИНСКИЙ НИКОЛАЕВСКИЙ ДЕВИЧИЙ МОНАСТЫРЬ


Туринский Покровский девичий монастырь основан в 1604 году, вскоре по основании (в 1600) Туринского острога. По открытии в Сибири епархии первый её архиепископ Киприан в 1621 году при следовании своём в Тобольск в первом городе своей паствы Верхотурье узнал, что в тамошнем девичьем монастыре монахини без соблюдения монастырских правил жили, рассеявшись между жителями города. Преосвященный собрал их и основал за острогом (городовым укрытием) монастырь, который по построении наименован Покровским. Архиепископу Киприану также донесено было, что и в Туринском девичьем Покровском монастыре не было установленного порядка. Монахини и монахи жили вместе, и не было у них ни игуменьи, ни игумена, кроме одного священника для отправления богослужения. Посему Преосвященный послал в Туринск иеромонаха Макария с двумя монахами, чтобы в тамошнем монастыре ввести надлежащее установление. Макарий, живши там, отделил монахов в особенный, построенный в 1624 г., Николаевский монастырь возле Ямской слободы, в верхней части города, а монахини оставлены в Покровском. Николаевский мужской монастырь существовал до 1822 года. Но церковь Покровская в 1740-х годах была уже в числе приходских, и, следовательно, Покровского девичьего монастыря тогда уже не было.

За неимением полных и основательных о продолжении существования туринских монастырей в XVII и XVIII столетиях сведений начинаю своё повествование с преобразования в 1822 году Николаевского мужского монастыря в женское общежитие и по собранным мною сведениям в бытность в 1863 г. в Туринске и по имеемым прежде сего продолжаю до 1864 года.

В 1820 году отставной поручик из смоленских помещиков Захарий Богданович Верховский с товарищем, крестьянином Тверской губернии Василием (тайные постриженцы в монахи, первый под именем Зосимы, а второй – Василиска), ходивши к святым местам, вознамерились в глубине Сибири искать уединённого и пустынного места для безмолвного жительства и спасения душевного. С этой целью достигли до города Кузнецка Тобольской (в то время) епархии и в 40 верстах от него на восток поселились около деревни Сидоровой, от которой ближайшая церковь была в селе Красном яру, в 25 верстах. Там окрестные сельские и городские жители, познакомившись с ними, узнали их богоугодную жизнь, начали посещать их и снабжать всем нужным. В числе их были первыми жена коллежского советника Матвея Васильева, жившего в Кузнецке в отставке, Настасья Николаевна с дочерью, девицей Натальей; купеческая дочь Евдокия Романова и вдова мещанка Анисья Ивановна. Они даже переселились из города на жительство в пустыню к Захарию и подчинили себя его пустынным уставам. К ним присоединились мещанская дочь, девица Зиновия Андреева Шабалина и солдатская дочь, девица Елена Кораблёва, всего до 10 человек. Зосима, как он более известен, по особому настоянию Васильевых обратился для устроения общежития к Преосвященному Амвросию I Келембету с просьбой уступить для водворения собранных им богомольщиц какой-либо из мужских монастырей в Тобольской епархии, которые в то время почти все опустели. С согласия Преосвященного Зосима избрал Туринский Николаевский заштатный мужской монастырь. С доверенностью от коллежского советника, Настасьи Васильевой с дочерью Натальей, купеческой дочери Романовой и мещанки Анисьи Ивановой, снабжённой доверительницами нужным количеством денег, явился лично в Святейший Синод с прошением об обращении заштатного мужского Туринского монастыря Тобольской епархии в женское общежитие для водворения в оном пожелавших провождать уединённое житьё с оставлением угодий, бывших за тем монастырём, и производимой милостивой дачи по 300 рублей ассигнациями с тем, чтобы начальницы были избираемы из среды их; в духовном управлении зависело бы от епархиального начальства, но без отчётов перед консисторией, и чтобы дозволено было ему, Верховскому, иметь попечение о первоначальном устроении и по временам для учреждения порядка посещать оное. Святейший Синод по представлению Тобольского Преосвященного Амвросия положил Туринский заштатный мужской монастырь обратить в женское общежитие и внёс это положение при докладе Государю Императору Александру I. Доклад этот 13 февраля 1822 года удостоен высочайшего утверждения в следующем содержании: 1) иметь оное общежитие на праве третьеклассных женских монастырей с положенным числом монахинь; 2) чтобы настоятельница в оном избираема была из среды их; 3) исправление строений и проч. поручить попечению поручика Верховского, который, не нарушая уединённого жития, удобнее может исполнять сие, жительствуя вне монастыря; 4) общежитию сему быть в заведовании епархиального начальства, но без требования от попечителя оного по управлению экономической частью, отчётов; 5) в отношении образа жизни имеющих водвориться в сие общежитие имеют поступать они, сообразно с общими правилами монашеского жития, а исправления в церкви оного треб, относящихся до мирских людей, не допускать; 6) в церкви оного общежития для исправления служения определить священника и двух причётников с жалованьем: первому – по 250 рублей, а последним – по 125 рублей, всего 500 рублей ассигнациями в год, на которое отделить производимые в милостную дачу 300 рублей, а остальные 200 рублей из процентов Капитала 5000 рублей, вложенного просительницами и документами, за монастырём утверждённого, прочую же сумму, имеющую поступать, равно и прежние угодья, бывшие за мужским монастырём, оставя, предоставить распоряжению общежития на поправление зданий монастырских и на устроение домов священноцерковнослужителям, которые должны быть вне монастыря и под которые отвести потребное количество усадебной и огородной земли. Церковь в мужском Туринском монастыре была каменная, построена пожертвованиями благотворителей и стараниям воеводы Ивана Панаева, окончена в 1785 году и в том же году освящена строителем иеромонахом Иовом, по грамоте епископа Варлаама во имя Вознесения Господня.

Монастырские угодья были: а) Пушкарёво в 40 верстах от монастыря – 1076 десятин и 1052 сажен; б) Казаково в двух верстах от монастыря – 15 десятин и 746 сажен; в) Попово в 10 верстах – 812 десятин 858 сажен; г) по речке Шайтайке – 21 десятина, 2377 сажен; д) внутри Коркинской волости в двух местах – 43 и 70 десятин; е) три озера окуневы: в первом – 18 десятин 221 сажен, во втором – 6 десятин 734 сажени и в третьем – 10 десятин 1851 сажен.

В 1823 году высочайше определено к женскому монастырю три штатных служителя с жалованьем каждому по 21 руб. 22 коп.

С учреждением девичьего монастыря начали управлять им чередные настоятельницы, избираемые из находящихся там монахинь. Первой настоятельницей была рясофорная Александра (Настасья Николаевна Васильева), потом дочь её, также рясофорная Рахиль (Наталья Матвеевна).

Жители Туринска для старца Василиска, не захотевшего жить в монастыре, вскоре после его учреждения построили особую келью в 7 верстах от монастыря, на монастырской земле (на пашнях). Но в 1824 году монахини его взяли оттуда в монастырь, где он 29 декабря скончался, имея от роду 80 лет, и погребён близ монастырского соборного алтаря на северо-восточной стороне.

В 1825 году по указу Святейшего Синода, 24 января, прописанном в указе консистории за №478, попечителя монастыря, поручика Захария Верховского, велено от сей должности удалить.

После управления чередной настоятельницы Рахили с 18 июля 1827 г. начала управлять казначея, рясофорная Зенаида.

В сентябре того же года определена настоятельницей монахиня Екатеринбургского девичьего монастыря Амфилохия.

В 1827 году в монастыре были: настоятельница – 1, монахинь – 2, рясофорных – 5, белиц – 5, неутверждённых – 18. Итого – 31.

В 1828 году, вследствие рапорта особой следственной комиссии, настоятельница, монахиня Амфилохия, за неприличное поведение от должности уволена, и должность её поручена казначее Зенаиде.

В том же 1828 году определена настоятельницей монахиня Енисейского монастыря Пульхерия. В 1829 году, 22 сентября, Преосвященнейшим архиепископом Евгением она возведена в сан игуменьи.

В 1829 году были в монастыре: игуменья – 1, монахиня – 1, рясофорных – 4, белиц – 15, неутверждённых – 9. Итого – 30.

В 1830 году указом Святейшего Синода разрешено постричь в монашество Настасью Васильеву, дочь её Наталью и Зенаиду. Первая – в марте 1834 года с именем Александры, а последняя – в декабре с именем Иларии пострижены, но средняя Наталья (Рахиль) отказалась от монашества по болезни.

В 1838 году, 14 мая, игуменья Пульхерия по прошению из-за болезни от должности уволена, и управление монастырём возложено на казначею Иларию, а вместо неё казначеей определена церковница Стефанида Топоркова.

В 1838 году были: игуменья – 1, монахинь – 2, рясофорных – 1, белиц – 28. Итого – 32.

В 1839 году 30 апреля разрешено выштукатурить внутри тёплую церковь и сделать два новых иконостаса за 1200 рублей.

В том же году управлявшая монастырём монахиня Илария возведена в сан игуменьи.

В монастыре было: игуменья – 1, монахинь – 9, рясофорных – 14, белиц – 24. Итого – 48.

16 октября Тюменским архимандритом Владимиром освящён в Туринском монастыре придел во имя Божьей Матери Одигитрии.

В 1840 году вызолочен иконостас в одигитриевском приделе.

В том же году, 7 мая, разрешено 12 сестёр облечь в рясофор.

В 1842 году на церкви вместо деревянной устроена железная крыша и окрашена малахитом.

Игуменья – 1, монахинь – 8, рясофорных – 25, белиц – 29. Итого – 63.

В 1843 году разрешено строить каменный дом с воротами и приворотным флигелем по смете за 12000 рублей на счёт скопившейся суммы.

В июле 1844 года уволена от должности по прошению игуменья Илария, и должность её поручена казначее Екатерине, она вскоре уволена, и на место её допущена рясофорная Елена Лапина.

В том же году, 4 августа, прибыла в монастырь из Новгородского Святодухова монастыря монахиня Афинодора и 15 того же августа Преосвященным епископом Владимиром возведена в сан игуменьи.

Разрешено из палатки пристроить с южной стороны колокольни, выбрав стену, сделать род придела.

В монастыре было: игуменья – 1, монахинь – 9, рясофорных – 23, белиц – 24, неутверждённых – 26. Итого – 83.

В 1845 году было: игуменья – 1, монахинь – 9, рясофорных – 24, белиц – 42, неутверждённых – 16. Итого – 92.

По ходатайству игуменьи Афинодоры в 1846 году разрешено производить постройку каменной ограды кругом монастыря с двумя башнями по углам, которая и начата 8 мая. Казначея Стефанида много содействовала к устройству зданий и ограды монастыря.

В 1847 году по представлению игуменьи Афинодоры в монастыре 29 июня открыто училище для детей женского пола. Там обучают закону Божьему, русской грамматике, арифметике и чистописанию. Учитель закона Божьего – монастырский священник, а прочих предметов – учителя уездного училища и некоторые из самих монахинь; учениц каждогодно бывает более 30.

2 августа окончен иконостас в приделе Святителя Николая.

26 октября окончен постройкой каменный дом с воротами и флигелем.

В монастыре было: игуменья – 1, монахинь – 11, рясофорных – 30, белиц – 31, неутверждённых – 14, воспитанниц – 6. Итого – 93.

В 1848 году разрешено построить каменный дом на полуденной стороне, который и заложен 18 мая 1849 года.

В 1850 году разрешено построить новый иконостас в летней Вознесенской церкви.

В монастыре было: игуменья – 1, монахинь – 11, рясофорных – 41, белиц – 19, неутверждённых – 27, сирот духовного звания – 7. Итого – 106.

В 1851 году приступлено к штукатурке колокольни и внутри летней церкви, а также исправление всей наружной штукатурки на церкви, что и окончено в 1852 году.

В 1852 году окончен новый иконостас в летней Вознесенской церкви, и окончен постройкой каменный дом на полуденной стороне.

В 1856 году слит новый благовестный колокол весом 265 пудов.

В монастыре было: игуменья – 1, монахинь – 15, рясофорных – 35, белиц – 45, неутверждённых – 2. Итого – 98.

Кроме ассигнованных 150 рублей серебром, монастырь содержится достаточно на счёт сумм, выручаемых за рукоделие, за сбыт некоторых хозяйственных произведений и добровольных пожертвований.

В 1857 году состояло монастырских сумм: церковной наличными – 174 руб. 41 1/2 коп., билет – 600 руб.; неокладной наличными – 51 руб. 51 1/4 коп., билет – 7830 руб.; рукодельной наличными – 857 руб. 27 коп., билет – 1186 руб. 28 1/2 коп.

В 1858 году в монастыре было: игуменья – 1, монахинь – 16, рясофорных – 33, неутверждённых – 72, воспитанниц – 2. Итого – 124, учениц в училище – 36.

В бытность мою в июне 1863 года в Туринске в тамошнем монастыре было: каменная церковь – одна, каменные дома – два, деревянные дома – 6. Монашествующих: игуменья Афинодора – 1, монахинь –11, рясофорных – 31, неутверждённых – 81, воспитанниц – 3. Итого – 127, учениц в училище – 35.

Первое занятие монахинь – молитва, сверх того, между главными иноческими обязанностями некоторые заведывают разными частями по церкви и монастырскому хозяйству. Некоторые монахини, а также воспитанницы и послушницы занимаются разным рукоделием. Они плетут кружева, вышивают золотом, шелками, шерстями и бисером, приготовляют разные церковные принадлежности, как-то: покровы, воздухи, пелены и дорогие плащаницы по бархату для продажи на ярмарке в Ирбите, отстоящем от Туринска в 60 верстах, а также вышивают поименованные церковные принадлежности и по заказам в разные места.

Тяжёлые труды лежат на простых женщинах, которым распределены работы: приготовление пищи, уход за скотом, шитьё одежды и обуви, тканье холста, пряжа ниток, крашение тканей, летом огородничество, чистота во дворе и зданиях монастыря, некоторые летом живут на угодьях, принадлежащих монастырю и производят работы по земледелию и сенокосу.

Туринский монастырь, стоя в верхней части города на возвышенном берегу Туры, по благоустройству своему, красивому виду и отличному порядку управления и хозяйства принадлежит к лучшим женским обителям в России.

Внутри монастыря находятся каменные и деревянные здания и разные хозяйственные постройки, прилично расположенные среди двора, в чистоте и опрятности содержимого. Возвышается храм с приделами и колокольней. Внутренность храма украшена иконостасами, блистающими позолотой и яркостью красок живописи. В храме всегдашняя чистота. Во время богослужения благоговейная чинность. У игуменьи особенное настоятельское место, монахини, рясофорные, воспитанницы и белицы стоят каждая отдельно, по своим разрядам. Из молодых девиц образован хор, возвышающий торжественность церковного служения, к довершению святости и величия впечатлений, производимых всей совокупностью монастырского благочиния и благоустройства.

Настоящим благолепием, порядком и устройством монастырь обязан сообразительной обдуманности, умной распорядительности, деятельности и попечению игуменьи Афинодоры. Во время её, как выше сказано, управления построены: около монастыря каменная ограда с двумя по углам башнями, на полуденной стороне монастыря – каменный дом, оштукатурены колокольня, внутренность и наружность церкви, устроены новые иконостасы в церкви Вознесения и приделе Святителя Николая; заведён значительной величины и веса благовестный колокол; учреждено при монастыре училище для малолетних девиц. Во время своего управления Высокопреподобная мать, игуменья Афинодора, приобрела к себе общее уважение не только туринских жителей, но и посещавших монастырь приезжавших разных начальственных лиц и епархиальных архиереев, ознаменовав ревность свою ко благу обители, полезными и достохвальными действиями. За отлично усердное служение и благоустройство обители в 1857 году ей Всемилостивейше пожалован золотой наперсный крест.




КОДИНСКИЙ ТРОИЦКИЙ МОНАСТЫРЬ


Во время служения моего в г. Берёзове штатным смотрителем училищ (1842-1849 гг.) я несколько раз бывал в Кодинском монастыре во время проездов по округу для обозрения школ. Бывая в монастыре, извлекал из старинных дел и описей относящиеся до него сведения с тем, чтобы со временем составить описание этой отдалённой и малоизвестной иноческой обители.

В самые отдалённые времена нынешний Берёзовский округ Тобольской губернии населяли племена: северную часть, по обеим сторонам Обской губы, – самоядь; от устья реки Оби вверх – Обдора; далее, к юго-востоку – Югра; и, наконец, к югу по Оби – Кода.

Кода составляла особое княжество, где в XVI и XVII столетиях известны были знатные и богатые князья Алачевы. Это княжество простиралось в длину по Оби от настоящего Белогорского села до города Берёзова, называвшегося в древности Сугмут-ваш (берёзовый город), на пространстве более 500 вёрст. В Кодеком княжестве было несколько городков. Из них известное Кода, где проживал князь со своим семейством. Город этот находился на правой стороне Оби, при речке Кодушке. Был окружён водами Оби и проток её занимал место в середине других городков, начиная с юга на север. Белогорье (название русское, какое же имело у остяков – неизвестно). Там было языческое капище, в нём на стуле сидела Большая богиня (идол) с сыном, которой остяки приносили жертву. Ендырь, Карымкар, два Атлыма малый и большой, Кормужихан имел наносной земляной курган. Затем от Коды к северу: Нанга-пай, Нагыкар – имел курган, Низям – имел курган, где в древности, по сказанию остяков, жил народ чудь. Шоркар стоял от нынешнего Шоркальского села в 2 1/2 верстах ниже, при речке Большой Шоркалке, Чомаш, Важекар и Лаппаль. По покорении Сибири они составляют волость под названием Кодские городки Кондинского отделения.

Первые следы христианства у остяков сливаются с самим покорением их российской державе. Князья их, призываемые в Москву или свозившие туда ясак, принимали там христианскую веру, потому что Государи наши желали всего лучше награждать их этим небесным сокровищем. Ещё в царствование Феодора Иоанновича крещён обдорский князь, наречённый Василием, и вскоре основана в Обдорске церковь во имя Святителя Василия Великого. В 1599 году мать кодского князя Игичея Алачева и один из сыновей его, бывши в Москве, приняли христианскую веру и наречены: первая – Анастасией, а второй – Петром. По возвращении их в Коду сам Игичей отправился в Москву и там крестился. В 1602 году он построил в Коде церковь во имя Зосима и Савватия, соловецких чудотворцев. В 1603 году принял христианскую веру и другой сын Игичея и наречён Михаилом. Будучи в Москве, он был пожалован стольником и там скончался. В 1633 году сын его, Дмитрий, рождённый от остячки, ездил в Москву, оттуда привёз тело отца и похоронил в Коде, близ церкви. В том же году по указу Государя и грамоте патриарха крещены в Тобольске князь Никифор Алачев – Лобан, мать его Анна, жена Агафия и двое сыновей – Симеон и Исидор. В 1643 году был извет на князя Дмитрия Алачева, что будто бы он в своей вотчине Коде стрелял из пищали по птице и погрешил, угодил по кресту на церкви Соловецких чудотворцев. Вследствие сего за тем крестом были посланы из Тобольского Софийского собора священник Игнатий и софийский сын боярский Григорий Пирогов. Они сняли крест с церкви и привезли в Тобольск. Там он на паперти домовой архиерейской церкви во имя Похвалы Богородицы был свидетельствован. В нём оказались пробоины от пуль, которые ножом вырезаны. В стрелянии князь Дмитрий сознался, что «ненарочным делом, а стрелял по птице, на кресте сидевшей, и погрешил». За это он, Алачев, был в подначальстве и смирении на святительском дворе 6 недель и в Знаменском монастыре год. Кроме князей и их семейств, крестились и другие остяки, как видно из старинных, в начале XVII столетия, дел берёзовской воеводской канцелярии, где некоторые остяки называются христианскими именами.

Сибирский архиепископ Симеон прислал царю Алексею Михайловичу от остяков четырнадцати волостей прошения, в которых написано, что в прежнее время были у них церкви и многие из остяков крестились. Но время упразднило церкви и остановило дальнейшее распространение христианской веры, а потому просили прислать к ним священников и иноков для просвещения остяков святым крещением. По настоянию патриарха Никона Государь повелел архиепископу Симеону устроить в Коде монастырь и послать полный причт церковный, чтобы оттуда распространялся свет веры христовой и к другим сибирским племенам. В 1657 году основан Кодинский Троицкий монастырь. Настоятельство там положено игуменское. Священнику и причту положено жалованье деньгами и хлебом.

Кодинский Троицкий монастырь находится на правой стороне Оби, при речке Кодушке, в Берёзове ком округе Тобольской губернии, в 800 верстах от Тобольска на пути к Берёзову. Окружён водами Оби, её протоком и кедровым лесом, в сокровенной тишине дебрей и пустынь малолюдного края.

В 1683 году было в монастыре две деревянные церкви: летняя во имя Святой Троицы, ветхая, вероятно, та, которую строил в 1602 году кодинский князь Игичей Алачев во имя Святых Зосима и Савватия, соловецких чудотворцев, и при основании там Троицкого монастыря переименованная Троицкой; зимняя, новая, во имя Благовещения Пресвятой Богородицы. Возле неё колокольня на двух столбах. В этих церквах в сказанное мною время было много икон храмовые – Пресвятой Троицы и Благовещения Божьей Матери – украшены серебряными, вызолоченными венцами и окладами по всем четырём сторонам. Кресты напрестольные серебряные, под золотом. Крест в кивоте, резанный на кипарисе, кругом в два ряда обнизан жемчугом, по середине которого 36 разноцветных камней. Напрестольные Евангелия – в бархате, с образами серебряными, под золотом, Воскресения Христова и четырёх евангелистов. Ризы священнические и дьяконские стихари, шитые из парчи, бархата и камки, а повседневные из выбойки.

По учреждении Кодинского монастыря вскоре по указу царя Алексея Михайловича монастырю отведена была земля, тогда в Тюменском, ныне в Ялуторовском округе, в Исетском дистрикте при реке Исети. На эту землю монастырь принимал бобылей (одиночек, приходивших из России в Сибирь), русских пришлых и вольных людей Устюжского, Важеского и Каргопольского уездов, которые «закладывались» монастырю за землю. В 1678 году поведено архимандритам, игуменам и строителям сибирских монастырей никаких беглых людей и пашенных крестьян не принимать и за собой в крестьяне и в бобыли и в половники «не сажать». Находившиеся у Кодинского монастыря в Николаевской заимке на отведённой земле крестьяне были взяты от монастыря для поселения в низовые города на пашню. Посему игумен Макарий с братией, поданным прошением царю Феодору Алексеевичу ходатайствовал дать монастырю крестьян. Вследствие сего царской грамотой, данной 22 декабря 7187 (1679) г. повелено Кодинскому монастырю отдать 50 семейств крестьян на место бобылей и вкладчиков, взятых от монастыря, для поселения в низовые города на пашню.

В 1683 году при монастыре было несколько монашеских деревянных келий и особая больничная, в которой были пять старцев. Кладовые, амбары и другие хозяйственные заведения. Монашествующих с больничными было 27 человек.

В то время смиренные иноческие обители были не только школами нравственных подвигов и душевного спасения, но вместе и рассадником полезного трудолюбия и благоуспешного хозяйства.

Известно из описи монастыря, что в 1683 году при монастыре под горой находились кузница и в ней пять наковальней: одна – для серебряного дела, а прочие – для железного.

Плавильня железная, на берегу Оби. Железная руда добывалась из камней огромной величины, лежащих на правом берегу Оби, содержащих железо, и из самого горного берега в тех местах, где текут ключи с красным железистым окислом.

Была мукомольная мельница пониже монастыря, в пяти верстах по течению реки Оби, на речке. При ней была и солодовня.

Находились при монастыре заведения для выделки молочного и семенного конопляного масла, а также для скания восковых свеч.

По прошению игумена Макария государевой грамотой 7287 (1679) года повелено зачислить за монастырём прииск слюды на Оби. В монастыре находился свой иконник, который получал жалованье в год по три рубля и хлеба по 8 четвертей. Иконницы в то время делались не из стекла, а из слюды. Из этого должно заключить, что в монастыре приготовлялись иконницы не только для собственного употребления, но и на продажу другим.

При монастыре было скотоводство. Для скота было два двора: один – за оградой, близ монастыря, а другой – на противоположной стороне Оби, на острове. В 1683 году было: лошадей с жеребятами – 12, коров – 47, быков – 2, телят – 12. Из этого скота самая большая часть поступала в продажу.

Были в то время у монастыря свои рыболовные места, называющиеся «песками», и невода. Свой дощаник (судно) длиной 7 сажен, два каюка крытые по 5 сажен длиной, карбаз и шитик. Лодка-набойница длиной 5 сажен и лодок больших, средних и малых – 15. При описи в 1683 году нашлось в монастыре рыбьего жира 40 пудов. Из этого должно заключить, что там добывалось большое количество рыбы. Рыба эта в сентябре сплавлялась на судне, карбазе и лодках в Тобольск для продажи там. Из Тобольска весной, по открытии рек Иртыша, Тобола и Исети, судно отправлялось в свою монастырскую Кодскую Николаевскую заимку (в Ялуторовском округе), нагрузившись там мукой и другими припасами, следовало обратно вниз по тем же рекам: по Иртышу и Оби в Кодинский монастырь.

Вотчина Кодинского монастыря находилась от него в 1300 верстах в Исетском дистрикте Тобольской губернии, в селе Николаевском, впоследствии названном Кодским, на левой стороне р. Исети. По переписным книгам 7191 и 7192 (1683 и 1684) годов, в заимке было крестьянских дворов 47. Пашенной земли – 350 десятин и сенокоса на 12000 копен, примерно 48000 пудов. Были там мельницы, которые давали монастырю ежегодного помола по 30 рублей. В Тобольске – торговые лавки, принадлежавшие Кодинскому монастырю, с которых получалось в год по 200 рублей.

По описи, составленной 31 июля 1763 года, значится: в Николаевской заимке состоит крестьян 679, тяглых луков – 263, в одном луку считается по одной душе мужского пола от 16 до 60 лет. С каждого тяглого лука собиралось в Кодский монастырь в год сена 20 копен, дров – по одной сажени, хлеба, кто пашет пашню, «пятинный хлеб». Мельничных плотин – 4, на которых 14 подставов. Помола – 96 руб. 62 коп. Конный завод: жеребцов – 3, кобыл – 32 и прочих лошадей, всего 124, коров – 45, овец – 110. Кроме села Николаевского, там к Кодинскому монастырю принадлежали четыре деревни: Кулчанская, Городищенская, Зырянская и Макаровская. В Кодской заимке была деревянная церковь во имя Святителя Николая, построенная около 1690 года, а впоследствии построена каменная во имя Святой Троицы с приделами Богоявления Господня и Святителя Николая. Там постоянно жил вотчинный надзиратель из монахов.

В начале XVIII столетия в Кодинском монастыре построена каменная церковь о трёх престолах: главный летний во имя Святой Троицы и приделы: на южной стороне – казанской Божьей Матери и на северной – Святителя Николая. Колокольня каменная.

В этой церкви хранятся пожертвованные царскими особами вклады. Образ Страшного Суда Христова на полотне с надписью: «Великий Государь, Царь и Великий Князь Феодор Алексеевич всея Великой и Малой и Белой России самодержец пожаловал по своей Государевой к Господу Богу вере, дал сей святой образ Страшного Суда Христова пришествия в Сибирь, на великую реку Обь, в обитель Пресвятой и Живоначальной Троицы, иже нарицается Кодская, на украшение и покаяние в вере Христовой живущим, на просвещение и спасение людей неверных, тамо пребывающих. Лета от создания мира 7179, месяца ианнуария». Им же присланы книги: «Обет душевный» и «Вечеря душевная», четыре колокола, один в 15 пудов с надписью: «Лета 7187 декабря... Великий Государь Царь Феодор Алексиевич всея Великой и Малой и Белой России самодержец для вечного поминовения отца своего Государя Царя и Великого Князя Алексия Михайловича всея России самодержца, пожаловал сей колокол в Сибирь, на великую реку Обь, в обитель Святой и Живоначальной Троицы, в пустынный монастырь по челобитной того монастыря игумена Макария с братией; и три небольших колокола зазвонных. Сверх того сим же Государем с братом его Иоанном Алексиевичем и сестрой Софией Алексиевной пожалованы крест напрестольный, серебряный, под золотом. Кадило серебряное весом 170 золотников. Московским патриархом Адрианом присланы два креста напрестольные, серебряные, вызолоченные, с надписью: «Святейшего патриарха Кир Адриана, келейного монаха, дьякона Митрофана в Сибирь, в Кодской монастырь, по родителях своих в вечное поминовение 7206 г.». Две книги «Апостол», книга «Пролог», триодь постная, триодь цветная, Псалтырь с восследованием. Общая Минея – четыре книги на весь год: Год Четей-Миней, «Обет душевный», сочинения Григория Синаита, и Евангелие толковое воскресное.

В Кодинском монастыре находился в заточении епископ Анатолий Мелитинский, какой он был епархии, когда, кем и за что в монастырь прислан, в делах не найдено. В апреле 1763 года при возвращении его в Россию выдано ему прогонных денег 100 рублей 36 копеек.

Кодинский монастырь, как выше сказано, был основан с тем, чтобы оттуда распространялся свет веры Христовой языческим племенам. Вероятно, несколько лет и были там действия миссии, но впоследствии это святое дело оставлено. Ибо Сибирский митрополит, схимонах Феодор, прибывши в Березовский край в 1712 году, нашёл всех остяков язычниками, и не было у них церквей, а языческие кумирни – с идолами. По прибытии в Кодинский монастырь Преосвященный крестил потомка князей Алачевых со всем семейством, из тринадцати человек состоявшем, живших в близком расстоянии от Кодинского монастыря, в Рачевых юртах. Три лета: 1712, 1713 и 1714 годов – он трудился, обращая остяков в христианскую веру, и привел к святому крещению несколько тысяч человек. Чтобы изгладить предметы и сами следы язычества в умах остяков, схимонах-архиереей на местах, где были кумирни с идолами, устроил церкви. В Белогорье – Святотроицкую, в Сухорукове – Святодуховскую, а Малом Атлыме – Преображенскую, в Шоркарском селе – Спасскую, в Казымском – Успенскую, в Ляпине – Богоявленскую, в Сосвинском и Кушеватском сёлах – Христорождественские. Все эти церкви построены на казённый счёт, а частью – на пожертвования самого схимника и сибирского губернатора князя Гагарина. В 1716 и 1717 годах крещены схимонахом Феодором остяки сургутские и построены в разных местах церкви. Митрополит Феодор при этом видел, что по причине обширности пространства мест, населяемых остяками, нельзя было скоро достигнуть в просвещении их полного успеха, посему он определил в Берёзовском крае особых миссионеров Берёзовского Воскресенского монастыря – игумена Гедеона и настоятеля Кодинского монастыря, иеромонаха, впоследствии игумена Зиновия. Священникам остяцких приходов велено было три раза в год объезжать приходы для совершения духовных треб на казённых подводах.

Впоследствии время от времени остяки начали забывать христианскую веру и её обязанности. Преосвященный Евгений, архиепископ Тобольский, в 1829 году летом водяным путём по Иртышу и Оби проезжал и обозревал церкви Берёзовского округа, был в Кодинском монастыре, Берёзове и Обдорске и обратно оттуда через село Самаровское, в Сургут и далее. Причём он нашёл, что остяки, называющиеся христианами, не только не имеют никакого понятия о христианстве, но даже не знают имени Иисуса Христа и пребывают в идолопоклонстве. По возвращении в Тобольск он представил в Святейший Синод об учреждении в Берёзовском округе церковной миссии. Для этой миссии прибыл в Тобольск из Боровского Панфутиева монастыря Курской епархии иеромонах Макарий, преемник Преосвященнейшего Евгения, архиепископ Афанасий в мае 1832 года отправил Макария в Берёзовский край. В помощь ему по делу миссии даны были ученик богословия Тобольской семинарии Лука Вологодский, как уроженец Берёзовского округа и хорошо знающий остяцкий язык, и послушник Тобольского Знаменского монастыря Никита Соловьёв. Отец Макарий по прибытии в Обдорск проповедовал там христианскую веру некрещёным самоедам и остякам. Но при всём его старании в продолжение восьми месяцев крестил только 17 человек. Причины безуспешности проповеди были: остяки и самоеды живут рассеянно в разных местах, в отдалённых пространствах, ездить к ним для проповеди у миссии не было средств; между тем среди тамошних инородцев разнёсся слух, что их будут крестить волей и неволей, и потому они бегали от миссий и скрывались в отдалённых местах, но главнейше им препятствовали креститься их старшины и сам обдорский князец остяк Матвей Тайшин. Затем иеромонах возвратился в Тобольск и определён экономом архиерейского дома.

В 1836, а потом в 1842 годах Святейший Синод предписывал Преосвященнейшему Афанасию укомплектовать штат Кодинского монастыря людьми, способными к миссионерству, среди остяцкого народонаселения, или принимая их из других монастырей Тобольской епархии, или приглашая в монастырь вдовых священнослужителей, или, наконец, воспитанников, окончивших курс в семинарии. На это Преосвященнейший Афанасий доносил Святейшему Синоду, что кончившие курс ученики семинарии ехать в Кодинский монастырь не хотят, да они нужны и для занятия праздных священнических мест. Из вдовых священников с хорошим поведением по расположению избрали иноческую жизнь только двое, из которых один, Антоний Бекреев, – уже игумен Абалакского монастыря, а другой, Мисаил Фокин, крайне слабый зрением, исправляет казначейскую должность в том же монастыре. Прочая братия во всех здешних монастырях состоит из престарелых или хворых, и большей частью из не получивших полного образования в семинарии. Поэтому наполнить штат Кодинского монастыря такими монахами, какие требуются по вышеозначенному предписанию Святейшего Синода, он, архиепископ Афанасий, решительно не имеет возможности. Донося о сём, просил Святейший Синод прислать по собственному благоусмотрению и назначению в Кодинский монастырь настоятеля и иеромонахов, по штату оного положенных. По этому штату, высочайше утверждённому, положено из государственного казначейства: начальнику миссии – 1000 рублей, двум иеромонахам-миссионерам – по 500 рублей, на расходы по миссии (например, на поездки) – 500 рублей и на содержание 10 учеников – 1000 рублей, а всего 3500 рублей ассигнациями в год. В 1842 и 1843 гг. Святейший Синод вызывал из пяти епархий желающих поступить миссионерами в Кодинский монастырь, и на этот вызов изъявили согласие нижеследующие лица.

В 1844 году при Кодинском монастыре учреждена церковная миссия для проповедания христианской веры инородцам Берёзовского края и для утверждения в ней крещёных остяков, не знающих христианских обязанностей. Начальником этой миссии и настоятелем Кодинского монастыря определён иеромонах Воронежского Митрофаниева монастыря Арсений, помощниками ему и учителями в школу – иеромонахи: Воронежской епархии Аверкий и Тамбовской – Мелетий. Иеромонах Арсений в проезд через Тобольск в августе того же года Преосвященнейшим епископом Владимиром возведён в сан игумена. Вступив в управление своих обязанностей, игумен Арсений незамедленно отправился с кодинским отдельным заседателем в жилища остяков, с помощью его набрал 10 остяцких мальчиков и по возвращении в монастырь открыл для обучения их школу. Впоследствии к 10 мальчикам прибавились еще три нештатных, но воспитывавшихся также в монастыре, и 10 русских приходящих мальчиков Кодинского селения. Кроме того, о. игумен открыл школы для остяцких сыновей при некоторых церквах в остяцких сёлах, а именно: в Сухоруковском, Малоатлымском и Белогорском, в каждом по 10 мальчиков. Кроме этих школ, ранее миссии были заведены благочинным протоиереем Иваном Заборовским в сёлах Ларьятском, Верхнелумпокольском, Ваховском и Малоюганском, в коих были 29 мальчиков-остяков. В Берёзовском уездном училище с 1844 года в числе русских обучались сыновья: самоедов 2 и остяков 10.

Во всех сказанных школах остяцкие мальчики обучались чтению, письму, изустно молитвам, краткому Катехизису и священной истории. Читали в церквах и пели во время богослужений. Кончившие учение в школах остяцкие мальчики возвращались домой и там изустно учили своих братьев, сестёр и даже родителей молитвам. Таким образом, через школы по возможности распространялись знания веры Христовой.

Кодинский монастырь посещали тобольские архипастыри. Находившийся на покое в Тюменском Троицком монастыре митрополит, схимонах Феодор (Филофей Лещинский), – в 1712, 1713, 1714 и 1726 годах в летнее время, водяным путём, как проповедник Христовой веры остякам. Как епархиальные архиереи, для обозрения церквей архиепископ Антоний (Знаменский) – в 1804 году, летом водяным путём. Архиепископ Евгений (Казанцев) летом 1829 года водяным путём. Он совершил литургию в монастыре и говорил слово об обетах монашеской жизни. В проезд по Березовскому краю он заметил, что остяки не имеют никакого понятия о вере христианской. Архиепископ Георгий (Ящуржинский) – в 1846 и 1849 годах.

После 1764 года по всем хозяйственным отношениям монастырь начал упадать, и число монашествующих постепенно начало уменьшаться. В бытность мою в монастыре в последний раз 10 декабря 1849 года там были: игумен – 1, иеромонахов – 2, священник – 1, дьякон – 1 и монахов – 4. Монастырские здания и ограды были очень ветхи. Кельи внутри поддерживались подставленными столбами. Летом туда проходила сверху дождевая вода, а зимой было холодно. Вообще монастырь представлял образец евангельской нищеты, и монашествующие едва имели место, где подклонить голову.

Настоятели монастыря:

1. Игумен Варсонофий.

2. Игумен Василий.

3. Управляющий, иеромонах Макарий.

4. Игумен Макарий – с 1676 по 1679 гг.

5. Строитель, иеромонах Арсений, упоминается в указе Государя Петра I тобольским воеводам 1706 года.

6. Игумен Филарет – с 1710 г.

7. Игумен Иона – 1716-1720 гг.

8. Игумен, схимонах Иоанн – с 1720 г.

9. Иеромонах, а потом игумен Зиновий в 1733 году переведён архимандритом в Тюменский Троицкий монастырь.

10. Управляющий, иеромонах Герасим – с 1733 г.

11. Игумен Симеон – с 1737 г.

12. Игумен Иакинф I – с 1747 г.

13. Игумен Иакинф II – с 1753 г.

14. Управляющий, иеромонах Мануил – с 1759 г

15. Управляющий, иеромонах Иоасаф – 1761 г.

16. Управляющий, иеромонах Виктор. Он прежде монашества был протоиереем в Екатеринбурге – Василий Калиновский.

17. Игумен Маркиан – с 1771 г.

18. Архимандрит Александр в 1777 г. переведён в Верхотурский Николаевский монастырь.

19. Игумен Симеон – с 1778 г.

20. Бывший прежде и переведённый в Верхотурский Николаевский монастырь архимандрит Александр – с 1779 г.

21. Игумен Сергий – с 1780 по 1790 гг.

22. Игумен Ювеналий – с 1790 по 1804 гг.

23. Игумен Мельхиседек – с 1804 по 1809 гг.

24. Игумен Константин – с 1809 по 1812 гг.

25. Игумен Иоанникий (Агишев) – 1813-1817 гг. переведён в Абалакский монастырь.

26. Игумен Филадельф – с 1818 по 1823 гг.

27. Казначей, иеромонах Власий – с 1823 по 1824 гг.

28. Управляющий, священник Илия Карпов – с 1824 г. Он собрал все бумаги и дела монастырские, переплёл погодно в особые столбцы весьма тщательно и составил записную памятную историческую книгу о монастыре.

29. Игумен Маргиниан, эконом Тобольского архиерейского дома, прибыл в Тобольск в 1826 году из Пскова с архиепископом Евгением. В Кодинском монастыре был только в 1829 году с Преосвященнейшим Евгением. В сентябре 1831 года с ним же отбыл в Рязань. Монастырём же управлял сказанный священник Илия Карпов до 1832 года.

30. Управляющий, иеромонах Фотий – 1832-1839 гг. Переведён в Иоанновский Междугорный монастырь.

31. Управляющий, иеромонах Нафанаил, из монахов Курской епархии, в числе других монахов прибывший в Тобольскую по вызову архиепископа Афанасия за недостатком в монастырях монахов.

32. Управляющий, иеромонах Неофит, из тех же монахов Курской епархии. Был казначеем в Тобольском Знаменском монастыре, а с декабря 1841 г. до сентября 1844 г. – управляющим Кодинского монастыря.

33. Архимандрит Арсений с сентября 1844 г. был игуменом, а потом произведён в архимандриты. Скончался в январе 1863 г.

34. Управляющий, иеромонах Аверкий – с 1863 года. Переведён в экономы Тобольского архиерейского дома в 1865 году.

35. Управляющий, иеромонах Амос – с 1865 года.




СУЩЕСТВУЮЩИЕ КАМЕННЫЕ ЦЕРКВИ В ТОБОЛЬСКОЙ ЕПАРХИИ, ПОСТРОЕННЫЕ В XVII СТОЛЕТИИ В ГОРОДЕ ТОБОЛЬСКЕ


При первом Сибирском архиепископе Киприане, новгородском уроженце, Тобольский кафедральный собор был во имя Софии Премудрости Слова Божия. В 1643 году на 14 августа произошёл в Тобольске пожар, от которого сгорели: город (крепость), приказ, Софийская соборная и приходская церкви, Софийский архиерейский и воеводский дома, гостиный двор, торговые ряды и все дома на горе; кроме Девичьего монастыря, и за ним домов около двадцати. Посему воевода, князь Григорий Семёнович Куракин, основал новый бревенчатый рубленый город с десятью башнями, из которых было шесть круглых и четыре четвероугольных с четырьмя воротами, которые назывались: Воскресенские, Казачьи, Пермские (на Никольский взвоз) и Базарные. Город этот в следующем году окончен и стоял 31 год. Преосвященный же архиепископ Герасим в 1646 году заложил соборную церковь во имя Софии Премудрости Божьей с приделами по подобию новгородской, с тринадцатью главами, в ознаменование Спасителя с двенадцатью апостолами. Церковь эта была благоустроена и покрыта железом. Освящена к празднику Успения Божьей Матери 13 августа 1648 года. В эти же два года построен и архиерейский Софийский дом.

Кафедральный собор во имя Успения Божьей Матери. Каменное зодчество началось в Сибири при Преосвященнейшем митрополите Павле I. До хиротонии его 21 июля 1678 года в митрополиты Сибирские он был архимандритом Московского Чудова монастыря, членом в патриаршем приказе и заведовал делами по постройкам церквей и монастырей.

Перед приездом его в Тобольск гам 20 мая 1677 года был от молнии пожар. Сгорели на нагорной части городское укрепление, соборная и прочие семь церквей, архиерейский и боярские дома, приказная изба, гостиный двор и на посаде сто пять обывательских домов, под горой – Знаменский монастырь; а потому в 1679 году при воеводе боярине Петре Васильевиче Шереметеве построено новое деревянное рубленое городское укрепление о девяти башнях и церковь Вознесения Господня в городской стене.

В 1680 году 3 августа в Тобольске был пожар, сгорели 500 домов, все татарские юрты, городское укрепление, Вознесенская, Троицкая и Богоявленская церкви, приказ и боярский дом. Посему в 1681 году построен новый город (укрепление) с террасами, тремя башнями и церковь Вознесения Господня на прежнем месте. В том же, 1680 году, в Абалакском селе (отстоящем от Тобольска в 25 верстах) сгорела от молнии деревянная церковь.

Митрополит Павел, видя, что храмы Божии столь часто делаются жертвой пламени, просил царя Феодора Алексеевича о дозволении построить в Тобольске каменную соборную церковь и получил на это дозволение. Благочестивый царь повелел тобольским воеводам, стольникам Алексею Шеину и Михаилу Приклонскому, выдать для постройки соборной церкви из казны семьсот рублей и прислал из Москвы для собора связного железа 682 пуда.

Вот копии с царских грамот.

От царя и Великого Князя Феодора Алексеевича всея Великой и Малой и Белой России самодержца в Сибирь, в Тобольск стольникам нашим и воеводам, Алексею Семёновичу Шеину да Михаилу Васильевичу Приклонскому, да дьякам нашим алмазу чистого Перфилью Оловенникову. В нынешнем, 188 году, февраля, в 5-й день, писал к нам Великому Государю из Тобольска богомолец наш, Преосвященный Павел, митрополит Сибирский и Тобольский. В прошлом, в 183 году, соборная церковь от молненного запаления сгорела со всякой утварью церковной и доныне не построена, а собой ему строить нечем, вотчины у него небольшие, и будет в Тобольске соборную каменную церковь строить, и на то церковное строение в Тобольске, у города, кирпичной, глины вблизости много, и для опыта сделано и обожжено кирпича тысяч со сто и больше, а известь и бутовой камень сыскан по реке Реж у слободы Арамашевской, поблизости наших, Великого Государя, слобод узжено извести бочек тысячи полторы и больше и для опыта привезено в Тобольск извести бочек пятьдесят в судне, и та известь к каждому делу годна, да бутовой же камень сыскан по Нейве и по Туре, от Тобольска тот бутовой известной камень в четырёхстах верстах и можно-де препроводить известь и бутовой камень в дощаниках и на плотах вниз по воде, а вперёд бы известь и бутовой камень возить наших, Великого Государя, слобод пашенными крестьянами сколько понадобится на совершение соборной каменной церкви, а своей-де у него приготовлено много, и чтобы прислать в Тобольск к строению церкви из Москвы или Устюга связного железа с обухом да двадцать человек кирпичников, да пять человек каменщиков, да он же Павел, митрополит, в 180 году посылал в Тобольский уезд, в село Абалакское, описывать в церкви божьей церковную всякую угварь и денежную казну, а по описи явилось церковной казны в сборе рублев семьсот и больше, и того-де Абалакского села попы и церковные причётники и мирской церковный староста пьют и бражничают заедино и церковную денежную казну держат с великим небрежением и в долги раздают, а из долгов выбирают помалое, и в том церковная казна теряется, а в прошлых-де годах их же небрежением покрадено денег больше трёхсот рублев, а остальные деньги после описки поставлены у него, митрополита, в доме для сбережения в казённой палате, и чтобы нам, Великому Государю, пожаловать его на строение соборной церкви, послать из Москвы, дать денег да к тому вдобавок взять из абалакских церковных денег семьсот рублей, чтобы соборная церковь за скудностью не стала, а без нашего, Великого Государя, указу тех церковных денег взять он не смеет, и мы, Великий Государь, указали в Тобольске соборную церковь Софии Премудрости Слова Божия строить каменную против образца, какова на Москве, в Кремле, в Девичьем монастыре, а на то церковное строение велели дать денег из нашей, Великого Государя, казны в Тобольск из наших доходов семьсот рублей, а на связку железа послано будет в Тобольск из Москвы водой до Соликамской в нынешнем, 188 году, а известь и бутовый камень указали мы, Великий Государь Тобольского и Верхотурского уездов, нашими, Великого Государя, слободскими и верхотурскими с тюменскими и туринскими пашенными и оброчными крестьянами править, сколько доведётся порассыпно в равенстве и не в пашенное время, чтобы крестьянам в том больших убытков и тягости и разорения в нашей, Великого Государя, десятинной пашне недопашки не было, а каменщиков и кирпичников, и кузнецов, приискав в Тобольске, отдавать к церковному делу, сколько человек к тому делу надобно будет, а церковные абалакские деньги и серебро у богомольца нашего митрополита Павла, взять в нашу, Великого Государя, казну в Приказную избу и теми деньгами указали мы, Великий Государь, в селе Абалакском строить каменную церковь, а на иные никакие расходы тех денег не держать, а серебро, сколько его будет, прислать к нам, Великому Государю, к Москве, а вместо того серебра по нашему, Великого Государя, указу присланы будут с Москвы деньги и на то каменное абалакское церковное строение велеть известь и бутовой камень, и кирпич готовить по времени, а церковь в селе Абалакском строить, смотря по приходу людей, чтобы была не тесна, а образцом, какому велит богомолец наш Павел, митрополит, и о том у него взять образец. И как к вам её наша, Великого Государя, грамота придёт и вы учинили о том по нашему, Великого Государя, указу и по своему рассмотрению, смотря по тамошнему делу, и чтоб в известной и бутовой каменной возке нашим, Великого Государя, пашенным и оброчным крестьянам большая тягость и убытков и в нашей, Великого Государя, десятинной пашне недопашки, и в оброчном хлебе отнюдь убытку не чинить, и в выборе каменщиков и кирпичников, и кузнецов всяким служилым и жилецким, и гулящим людям от того тягости и убытков не было, а сколько извести и бутового камня на наших, Великого Государя, крестьян и почему на слободу и на крестьянина порассыпно привесть велите и как у митрополита абалакские деньги и серебро возьмёте и для строения абалакской церкви кирпич и известь, и камень, и всякие запасы изготовите, о том писали бы к нам, Великому Государю, подлинно, а отписку велели подать в Сибирском приказе боярину нашему, князю Ивану Борисовичу Репнину да стольнику нашему, Кириллу Аристарховичу Яковлеву, да дьякам нашим – Семену Румянцову, Льву Ермолаеву, а о строении соборной и Абалакского села каменных церквей и об отдаче абалакских же церковных денег и серебра наш, Великого Государя, указ к богомольцу нашему, к Преосвященному Павлу, митрополиту Сибирскому и Тобольскому, послан, а кирпичникам и каменщикам, и кузнецам, и иным работным и всяким мастеровым людям, которые у той церкви и строения будут, указали мы, Великий Государь, давать подённый корм из тех денег, которые даны будут, из нашей, Великого Государя, казны Павлу митрополиту на то церковное строение, а какова Вознесенская церковь мерой кругом и в вышину, и тому посланы к богомольцу нашему, Преосвященному Павлу, митрополиту Сибирскому и Тобольскому, к вам образцы и сметные росписи, и чертежи запечатаны нашей, Великого Государя, печатью в листах Сибирского приказа с Сибиряны, с красноярским конных казаков с пятидесятником с Матюшкой Терским, с пешим казаком Савкой Толстиковым. Писан с Москвы, лета 7188, апреля, в 28-й день.

На подлинной грамоте подписано: «Дьяк Семён Румянцов, справил Васька Романов».

ВТОРАЯ

От царя и Великого Князя Феодора Алексеевича всея Великой и Малой и Белой России самодержца в Сибирь, в Тобольск, стольникам нашим и воеводам, Алексею Семёновичу Шеину да Михайле Васильевичу Приклонскому, да дьяком нашим, алмаза чистого, Перфилью Оловенникову в нынешнем, 188 году, по нашему, Великого Государя, указу послано с Москвы в Тобольск на строение новой соборной каменной церкви шестьсот восемьдесят два пуда железа связного с софийским сыном боярским, с Яковом Бязевым, и как к вам ся наша, Великого Государя, грамота придёт, а Яков Бязев то железо в Тобольск привезёт, и вы б велели то железо отослать на строение соборной церкви к богомольцу нашему Павлу, митрополиту Сибирскому и Тобольскому, и о том же нам, Великому Государю, писали, а отписку велели подать в Сибирском приказе боярину нашему, князю Ивану Борисовичу Репнину, да стольнику нашему Кирилле Аристарховичу Яковлеву, да дьякам нашим – Семёну Румянцову, Льву Ермолаеву, а наш, Великого Государя, указ к нему, богомольцу нашему Павлу митрополиту о том послан. Писан на Москве лета 7188, мая, в 25-й день.

На подлинной грамоте подписно: «Дьяк Семён Румянцов. Справил Васька Романов».

Получив такое разрешение и царскую милость, митрополит Павел за ненахождением в Тобольске мастеров для строения церкви выписал из Устюга потребное число каменщиков и кирпичников. В следующее лето 7189 (1681) года приступил он к постройке первой каменной в Сибири соборной церкви во имя Успения Божьей Матери. В 1684 году она уже оканчивалась постройкой, но вдруг ночью на 26 июля свод её от тонкости поддерживающих его каменных столбов обрушился внутрь, посему вновь сооружали сей храм и окончили в 1686 году. Этот кафедральный собор – внутри вышиной 22 сажени, длиной и шириной по 16 сажен – составляет четвероугольник с тремя выпускными к востоку полукруглыми, невысокими пристройками для алтаря. Колокольня была не высока, но широка, и на ней все колокола висели в одном ярусе. Внизу был архиерейский приказ. Простояв около ста лет, эта колокольня развалилась. Затем митрополит Павел в 1686 году заложил со всех сторон Софийского двора существующую в настоящее время каменную ограду вышиной в две сажени, с шестью глухими башнями и со святыми воротами, на которых соорудил церковь преподобного Сергия Радонежского. По обещанию своему на келейные деньги построил он в 1690-1691 гг. на северо-западе от Успенского каменный же Троицкий собор. Построил он также каменный архиерейский дом в два этажа (вверху 18, а внизу 23 комнаты), при нём крестовую архиерейскую церковь во имя сорока мучеников. Митрополит Филофей Лещинский впоследствии, желая украсить соборный Успенский храм новым, лучшим иконостасом, выписал из Киева иконописцев-монахов, которые по указанию его в продолжение двух лет – 1709 и 1710 гг. – соорудили резной, сияющий золотом иконостас в византийском вкусе, предивной работы, как отзывались современники и летописи. Особенно примечательны три местные иконы: Христа Спасителя, Божьей Матери и Святителя Николая – по искусству, с каким написаны, и по той святой выразительности, какой они, так сказать, поражают молящихся перед ними при первом на них взгляде. Этот же митрополит Филофей с южной стороны Успенского собора в 1703-1704 гг. пристроил каменный зимний придел во имя св. Антония и Феодосии Печёрских. Там в 1715 году был похоронен возле северной соборной стены митрополит Иоанн Максимович. Митрополит Антоний II Нарожницкий в 1741 году разобрал этот придел и построил особый тёплый собор во имя тех же святых. Таким образом, могила митрополита Иоанна осталась вне церкви. Митрополит Сильвестр построил вместо бывшего придела новый, небольшой придел, ради могилы митрополита Иоанна, во имя ангела его, св. Иоанна Златоуста, и освятил 13 ноября 1753 года. Придел этот и доныне находится возле Успенского собора. Успенский соборный храм, простоявши сто лет, потребовал исправления. По ревности к благолепию первопрестольного в Тобольске храма и необходимости исправления его благочестивый Преосвященный епископ Варлаам I Петров просил императрицу Екатерину II о пожаловании из казны исчисленного по смете количества денег на исправление Успенского собора и необходимые новые постройки в архиерейском доме. Государыня, уважая благочестие и полезное служение сего архипастыря и ревнуя о возобновлении храма, повелела выдать им государственного казначейства исчисленные 15521 рубль 30 копеек ассигнациями на исправление собора и на постройку двух каменных корпусов – 18000 рублей в три года, начиная с 1784-го. Таким образом, Успенский собор исправлен и покрыт железом с окраской малахитом, а маковица на большой главе и кресты вызолочены. Иконостас поновлён по тому же, греческого стиля, письму и явился вновь возбуждающим благоговение к православной древности. Освящение собора происходило 20 июня 1787 года со всей торжественностью, при многочисленном стечении народа из всех сословий. В 1791 году вместо прежней, построенной при митрополите Павле I, колокольни, строилась новая с приделом св. Афанасия Афонского и Сергия Радонежского, но, будучи возведена на 11 сажен, от несоответственности фундамента 10 июля 1792 года упала. Тогда Преосвященный Варлаам сделал воззвание по епархии о добровольном приношении. На собранные от доброхотных дателей деньги построена новая, существующая колокольня, вышиной 27 сажен. В 1807 году на северной стороне Успенского собора, над могилой митрополита Иоанна Максимовича, сделалась трещина и постепенно шла вверх, посему Преосвященнейший архиепископ Евгений распорядился исправить это повреждение в 1831 году.

Примечательные древности XVII столетия в Успенском кафедральном соборе.

Образ Господа Вседержителя на доске длиной 3, шириной около 2 1/2 аршин, писан в начале XVII столетия. В 1654 году, по сказанию сибирской летописи, эта икона «просияла в предивных и славных чудесах и во исцелении тяжких, различных недугов». После построения каменного Успенского кафедрального собора в 1684 году тобольский воевода стольник Андрей Фёдорович Нарышкин по обещанию своему устроил для этой иконы резной кивот с разными украшениями и позолотой. В 1772 году старанием Тобольского епископа Варлаама I Петрова на икону Господа Воздержителя сделана в Москве серебряная, под золотом риза весом 2 пуда 13 фунтов 73 золотника. К этой древней чудотворной иконе не только тобольские, но и других городов сибирских жители имеют особенное благоговение.

Примечание. Ещё в царствование Михаила Феодоровича посланы были в Сибирь из Устюга Великого и Сольвычегодской иконники в распоряжение тамошнего архиепископа с тем, чтобы писали для церквей иконы и вместе с тем обучали этому искусству и других.

Образ Успения Божьей Матери на доске такой же величины, как и образ Господа Вседержителя, писан для вышеописанной каменной соборной во имя Успения церкви и поставлен в 1684 году на южном столпе. В 1790 году старанием епископа Варлаама Петрова на эту икону сделала серебряная, под золотом, риза весом два пуда и 19 фунтов и 58 золотников.

Образ Софии Премудрости Божьей. На нём изображена Божья Матерь с Превечным младенцем, стоящая на амвоне с семью ступенями под сенью с седмью столпами, посреди Первосвященника Аарона и пророков Исаии и Давида – с правой стороны, Моисея, Даниила и Захарии – елевой. Свыше сени парит Дух Святой, исходящий от Всевышнего, окружаемого тьмами святых. Везде находятся приличные надписи. Эта тобольская икона Софии ближе подходит к новгородской, чем к киевской, потому что первый Сибирский архиепископ Киприан, при котором Тобольский кафедральный собор начал называться Софийским, а равно архиепископ Герасим, построивший в 1646-1648 гг. храм во имя Софии, были новгородскими уроженцами. Икона эта относится ко времени или управления Тобольской епархией архиепископа Киприана (1621-1624 гг.), или позже архиепископа Герасима (1640-1650 гг.).

Образ Софии Премудрости Слова Божия. Премудрость изображена в образе ангела в царском одеянии, на древе, при корени которого царь Иоанн IV Васильевич с Московским митрополитом Дионисием (при которых покорена Сибирь), а в ветвях – шесть первых архиепископов сибирских: Киприан, Макарий, Нектарий, Герасим, Симеон и Корнилий (пожалованный 25 мая 1668 года в митрополиты Сибирские). Эта икона относится не позже как к 1667 году.

Напрестольные кресты. Серебряный, под золотом, с мощами, крест, на рукояти его изображено: «Повелением Великого Государя царя и Великого Князя всея России самодержца Михаила Феодоровича и отца его Великого Государя, Святейшего патриарха Московского Филарета Никитича сделан сей крест в царствующий град Сибирь Преосвященному Киприану 7129 года». Такой же крест, по изображению на нём видно: сделан 1 января 7187 года и прислан от царя Феодора Алексеевича в Тобольский Софийский собор. Крест серебряный, под золотом: «7178 лета, месяца августа, в 15-й день, построен сей крест в соборную церковь Софии Премудрости Слова Божия Корнилием, митрополитом Божьей милостью». Кипарисный крест, обложенный серебром под золотом, на нём надпись: «Лета 7185, месяца мая, 2 дня, построил сей святой и животворящий крест великий господин, Преосвященный Корнилий, митрополит Сибирский и Тобольский, в келью». Небольшой серебряный, под золотом, крест с надписью: «7180 лета построен сей святой и животворящий крест с киотом по благословению великого господина Преосвященнейшего Корнилия, митрополита Тобольского и Сибирского, его келейной казной».

Евангелие в лист, в бархатном переплёте, с серебряным вызолоченным изображением Воскресения Христова и четырёх евангелистов. Печатано в 7124 (1637) г. в Москве при царе Михаиле Феодоровиче, приложено в собор митрополитом Корнилием. Евангелие такое же, печатанное в 7185 (1677) г., прислано от царя Феодора Алексеевича в Тобольскую соборную церковь.

Потиры и дискосы. Потир и дискос с принадлежностями, серебряные, под золотом, были присланы от царя Феодора Алексеевича. На потире изображено: «7187 (1679), генваря, в 5-й день, сии церковные сосуды повелением Великого Государя царя и Великого Князя Феодора Алексеевича всея Великой и Белой России самодержца сделаны в Сибирь, в Тобольск, в соборную церковь Софии Премудрости Божьей». На серебряном под золотом потире и таком же дискосе надпись: «Лета 7156 устроен бысть сей святой потир и дискос во святую соборную и апостольскую церковь Софии Премудрости Божия Слова в богохранимом граде Тобольске, по вере смиренного Герасима, архиепископа Тобольского и Сибирского, на память своей души и своих родителей», вес – 6 фунтов 21 золотник. Потир и дискос серебряные, под золотом, с надписью: «Лета 7165, июля, в 12-й день, строены сии сосуды в апостольскую соборную церковь Софии Премудрости Слова Божия при архиепископе Симеоне».

Рипиды. Серебряные, под золотом, двухсторонние, с лицами и крыльями серафимов. Кругом их древней славянской вязью надпись: «Лета 7164, октября, в 18-й день, сделаны сии рипиды в тобольском в Софийском доме соборную церковь Софии Премудрости Слова Божия при великом господине, Преосвященном Симеоне, архиепископе Сибирском и Тобольском».

Панагии. Панагия золотая, с вырезкой на ней: «Лета 7150, мая, в 20-й день, смиренный Герасим, Божьей милостью архиепископ Тобольский и Сибирский». В ней – 132 резных камня, в числе их 20 алмазов и один изумруд. Цепь однозолотая, длиной полтора аршина. Вес с цепью – один фунт 21 1/2 золотника. Панагия золотая, пожертвована ближним боярином, воеводой Михайлом Яковлевичем Черкасским в 1698 году.

Митры. Митра древнего приготовления, кверху острее, пирамидальна, обнизана половинчатым жемчугом, между которым 48 разноцветных камней, внизу по околу опушена горностаем. Надобно полагать, дана в Москве при хиротонии первому Сибирскому архиепископу Киприану в 1621 году. Митра, на серебро-золочёном её обруче вырезано: «Дал сию шапку в дом Софии Премудрости Божьей боярин и воевода (тобольский), князь Иван Борисович Репнин, по отцу своему, князе Борисе Александровиче, в вечное поминовение, 7179 года». На ней много крупного и мелкого жемчуга и камней: топазов, лалов и изумрудов. Митра, на ней вычеканено: «Лета 7195, генваря, 7 дня, построена сия шапка в дом Софии Премудрости Слова Божия в Сибирь за благословением Преосвященнейшего Павла-митрополита на казённые деньги».

Архиерейский жезл, трость обложена тёмно-зелёным бархатом, верх и яблоки – серебряные, вызолоченные, чеканной работы, на верхних концах вычеканено: «Патриарх Филарет». Дан при хиротонии первому Сибирскому архиепископу Киприану 8 сентября 1621 года.

Саккосы. Саккос алтабасный, с золотыми цветами по серебряному фону; воротник, крест и наперсник вокруг всего саккоса вынизаны, наподобие кружева, добрым жемчугом шириной более вершка. На нём же дробниц: больших – 4, из коих на одной бирюза; средних – 10, из которых 4 с финифтями; малых – 41, и все вызолочены; в жемчужном кресте – 4 яхонта лазоревых и пятый – алый. Пожалован царём Алексеем Михайловичем Преосвященнейшему Корнилию при возведении его 25 мая 1666 года в Сибирские митрополиты. Саккос алтабасный, по золотому фону, с серебряными травами; крест серебряный, рукава, воротник и наперсник вокруг всего саккоса обнизаны, вместо кружева, крупным жемчугом, дробниц серебряных под золотом – 4.

Омофоры. Омофор к первому саккосу из серебряной парчи. На крестах изображены золотом и серебром образа Спасителя, Распятие, Снятие с креста, Воскресение и Софии Премудрости Божьей с херувимами и святыми. Венцы у всех вынизаны в один ряд добрым жемчугом; шесть наконечников, каждый в два ряда, вынизаны добрым жемчугом; четырнадцать кистей серебряных, обнизанных жемчугом. Пожалован царём Алексеем Михайловичем митрополиту Корнилию вместе с саккосом. Омофор алтабасный, на четырёх его крестах изображены: Успение Божьей Матери, Распятие Господне, Снятие с креста и Воскресение, а в звезде, обнизанной в два ряда добрым жемчугом, – Господь Вседержитель с херувимами. У святых венцы вокруг в два ряда вынизаны средним, а ризы мелким жемчугом, вокруг крестов низано в три ряда жемчугом. Весь омофор обложен кругом золотым кружевом, вокруг которого по обе стороны низано жемчугом, кисти золотые, обнизанные жемчугом. Как второй саккос, так и этот омофор, заведены, как полагают, митрополитом Павлом 1 для построенной им каменной соборной церкви во имя Успения Божьей Матери в 1686 году.

Палицы. Пять архиерейских палиц, вынизанных дорогим жемчугом, относятся ко времени вышеописанных саккосов и омофоров.

Ковши. Ковш серебряный, вызолоченный, весом 2 фунта 90 золотников, с наружной стороны вычеканено вокруг: «Божьей милостью Великие Государи цари и Великие Князья Иоанн Алексеевич и Пётр Алексеевич всея Великой, Малой и Белой России самодержцы пожаловали сим ковшом Фёдора Яковлевича Шульгина за службу отца его, что будучи на Берёзове учинил в ясашном сборе большую прибыль 190 года, июля, 17-го дня. Такой же ковш весом два фунта без двух золотников, внутри на дне его литый российский герб – двуглавый орёл, такой же орёл, стоящий на верхней, возвышенной оконечности ковша. С наружной стороны на ковше кругом вычеканено: «Божьей милостью Великий Государь царь и Великий Князь Пётр Алексеевич всея Великой, Малой и Белой России самодержец пожаловал своим государским милосердием жалованным сим ковшом тобольского дворянина Ивана Семеновича Полозова за его радетельную службу и завод пенных денег и винокуренных судов в Сибири: в Енисейске, Илимске, в Иркутске – в прошлом, 206, году».

Книги и рукописи. Беседы на деяния апостольские святого Иоанна Златоуста печатаны в Москве в 7134 (1624) г. Четвероевангелие толковое во дни воскресные и праздничные святого Иоанна Златоуста печатано в Москве в 7148 (1640) г. Толкование на четырёх евангелистов, Феофилакта, архиепископа Болгарского, печатано в Москве в 7157 (1649) г. Беседы святого Иоанна Златоуста на Евангелие Иоанна, печатаны в Москве в 7153 (1645) г. Алфавит неудоборазумеваемых речей, иже обретаются во святых книгах славянского языка. Писана полууставом и разделяется на две части: в первой находится грамматика, во второй – алфавит слов: арабских, армянских, греческих, еврейских, египетских, иверских, индийских, польских и проч. По нижним полям листов рукой Преосвященного Герасима сделана красивая, полууставом, надпись: «Сия книга, глаголемая Алфавит Сибирского архиепископа Герасима, 7153 (1645) года». Хиротонная грамота Сибирского митрополита Павла I, 7186 (1678) г: за подписом патриарха Иоакима. О завоевании царства Казанского. Летопись Никифора, патриарха Царяграда. Расписание дани с часовен в архиерейскую келейную казну, из этой книги видно, где и какие были часовни в Тобольской епархии в XVII столетии. Записная книга о Сибири, с начала покорения её до 7195-7196 (1688) гг.

После освящения каменного собора во имя Успения Божьей Матери митрополит Павел в три дня торжественно переносил из Сергиевской церкви в этот собор гробы прежних архиереев, скончавшихся в Тобольске: архиепископов Макария (1625-1635), Герасима (1640-1650) и митрополита Корнилия (1644-1678), и положил в новые склепы возле южной стены.

Колокола. Колокола, пожалованы и присланы царём Феодором Алексеевичем для строившейся соборной Успенской церкви; привезены в Тобольск 18 марта 1680 года три колокола: первый – весом 160 пудов, второй – 103 пуда и третий – 40 пудов. Колокол весом 300 пудов по благословению митрополита Сибирского Павла I лит в Москве на казённые архиерейского дома деньги, привезён в Тобольск 17 мая 1684 года. Колокол весом 565 пудов лит в Москве в 1690 году мастером Фёдором Моториным на домовые софийские деньги, привезён в Тобольск 17 мая 1793 года.

В Знаменском мужском, второго класса, монастыре – каменная церковь, летняя, во имя Преображения Господня. Мужской монастырь в Тобольске основан около 1601 года на устье реки Тобола, оттуда перенесён в 1610 году в нагорную часть Тобольска и поставлен за Воскресенскими крепостными воротами, и церковь в нём была во имя Успения Божьей Матери. В 1621 году этот монастырь сгорел и по благословению первого Сибирского архиепископа Киприана в 1623 году переведён под гору, на луг, за татарские юрты, и поставлен близ речки Мостовки на берегу Иртыша. Старанием архимандрита Тарасия построены были в нём две деревянные церкви во имя Знамения божьей Матери, отчего монастырь начал называться Знаменским, и Зосимы и Савватия, соловецких чудотворцев, в память того, что первый монастырь на устье Тобола был во имя этих святых. В 1659 году 23 мая Знаменский монастырь от молнии сгорел, и потому в 1661 году построены были две деревянные церкви во имя сгоревших церквей, и вскоре построена деревянная же во имя Казанской Божьей Матери. Все эти три церкви 20 мая 1677 года от молнии сгорели. В 1685 году по благословенной грамоте митрополита Павла I, писанной на имя архимандрита Матфея, заложена каменная летняя церковь во имя Преображения Господня. По прошению сего архимандрита и указу царя Феодора Алексеевича прислано из Москвы 12 каменщиков. Мастера эти прибыли в Тобольск в 1687 году, уже после заложения церкви. Она окончательно построена при архимандрите Моисее в 1691 году и освящена 5 сентября, как видно из надписи наверху иконостаса. Церковь эта построена в византийском вкусе, по образцу Тобольского кафедрального собора во имя Успения Божьей Матери. По подобию этого собора церковь Преображенская имеет с восточной стороны три полукруглых невысоких пристройки, для алтаря. Поверх железной кровли, как и в соборе, возвышаются пять глав, из которых средняя – каменная, а четыре боковые – деревянные, выштукатуренные и обелённые. Церковь имеет длину 13 сажен, ширину 8 сажен и 1 аршин. Внутреннее расположение храма то же, как и в соборе: высокие своды его поддерживаются четырьмя толстыми каменными столбами, из коих два стоят на середине храма, а другие два – в алтаре. Алтарь разделяется на три части двумя каменными стенами, устроенными в виде больших арок. Впереди, где горнее место, находится углубление, имеющее три окна, с правой стороны алтаря – кладовая для хранения церковной суммы, а с левой – дверь, ведущая в алтарь со двора. Над самым престолом, на арке, расположены в виде полукружия на досках 12 апостолов в рост человеческий. Иконостас написан в 1709 и 1710 годах, в одно время с соборным, теми же иконописцами, которых митрополит Филофей созвал из Киева. Главное украшение иконостаса состоит не в золоте и серебре, которого там мало, но в отличной живописи и отличной свежести красок, сохранившихся до настоящего времени неповреждёнными. Во время бывшего наводнения в 1784 году в церкви оказались значительные повреждения, особенно в помосте и иконостасе. Пол кирпичный испорчен был водой, а потому вместо него сделан чугунный. Нижний ярус иконостаса, повреждённый наводнением, был возобновлён иеромонахом архиерейского дома Климентом. Но особенно церковь пострадала во время бывшего в 1788 году в Тобольске так называемого большого пожара. После него она стояла 13 лет в запустении. В 1800 году по ходатайству Тобольского архиепископа Варлаама I отпущена была из казны сумма на возобновление архиерейского дома, семинарии и монастыря. При этом найдено возможным подвести под Преображенскую церковь новый фундамент, а для предохранения её от наводнений сделан вокруг неё контрафорс. Возобновление этой церкви окончено в 1801 году при настоятеле монастыря и ректоре семинарии, архимандрите Михаиле Бурдукове, впоследствии бывшем архиепископом в Иркутске. Храм этот приведён в благолепный вид, в каком и ныне находится.

Приходская Богоявленская церковь. Первоначально была деревянная, сгоревшая в 1662 году, потом другая, деревянная, также сгорела в 1680 году, наконец, третья деревянная, сгоревшая 26 апреля 1686 года. Посему прихожане Богоявленской церкви в начале июля 7199 (1691) года подали митрополиту Павлу I прошение о благословении на постройку каменной церкви. Вот сохранившийся список с этого прошения: «Бьют челом Богоявленской церкви прихожие: Петрушка Толбузин, Федька Шульгин, Ивашко Полозов, Харитонко Песнишев, Васька Едровский, Андрюшко Насонов; конные казаки: Ивашко да Потапко Нисаиловы, Андрюшко Мелков; пятидесятники: Володька да Степанко Сарачины, Федька Немков, Андрюшка Иконников, Оброско Некрасов, Ерасимко Некрасов, Федька Гладков; посадские люди: Васька Путинцев, Ивашко Пестряков, Мишка да Васька Путины, Лёвка Ерасимов, Тимошка Прянишников и все богоявленские прихожане. Милостивый великий господин, Преосвященный Павел, митрополит Тобольский и всея Сибири, пожалуй нас, холопей своих и сирот, благослови, Государь, строить каменную "церковь Богоявления Господня или Богородицы Владимирской, которую ты, Государь, во имя изволишь противу переводу Живоначальной Троицы твоего архиерейского строения, тёплую, пространную, трапезную, низменную, чтобы нам, всем градским людям, горным и подгорным, и приезжим всяких чинов людям, в зимнее время было прибежище для того, что та церковь стала близ площади на базаре... непрестанно и безвыходно всякие люди в трапезе грелись... к строению пойдёт меньше потому, Государь, что наше во все годы жалованье недодачно бывает, большого заводу завести нечем, а церковная казна вся издержана на строение деревянных церквей при тебе, Государь, великий святитель, в малое время три церкви сгорели, а впредь нам деревянных тёплых церквей невозможно строить для пожаров, и тесноты места становится негде, чтобы нам быть об одной каменной тёплой церкви, и та ныне, построенная деревянная церковь после пожарного времени, малая, на время ради прибежища покамест, и за то строится большая каменная церковь, низменная, и о том, Великий Государь, дать свою святительскую благословенную грамоту на церковное строение, великий святитель, смилуйся». 7199 года июля 20 числа великий господин Преосвященный митрополит Павел пожаловал и указал старосте церковному с прихожанами церковь во имя Пресвятой Богородицы Владимирской строить каменную, низменную, тёплую, образцом, как староста с прихожанами восхотит, и дал благословенную грамоту. 23 июля 1691 года митрополит Павел заложил каменную церковь во имя Богоявления Господня. В 1744 году построен на этой церкви верхний этаж с церковью во имя Владимирской Божьей Матери. На колокольне этой церкви висит колокол, вероятно, присланный государем Петром I с надписью: «Me fecit Jan Albert de Grave. Amstelodami. A. Domimi, 1719».

Абалакский Знаменский, третьего класса, мужской монастырь. Во время татарского владычества в Сибири Абалак был городком. Он отстоял от Искера, резиденции татарских ханов, в шести верстах вверх по Иртышу, на правом его берегу, возвышающемся до двадцати семи сажен. Последний хан Кучум, когда узнал о приближении Ермака, отправил одну из своих жён, Самбулу, с детьми в Абалак, как место безопасное. Абалак отстоит от Тобольска в 25 верстах вверх по Иртышу, на Иркутском тракте. По завоевании в 1581 году Сибири, а с ней и Абалака, вскоре поселились там русские и построили деревянную церковь во имя Преображения Господня, которая и стояла до своего изветшания. Вследствие явлений Божьей Матери некоей благочестивой вдове Марии, жившей в Абалаке, в 1637 году построена вместо ветхой Преображенской церкви по благословению Сибирского архиепископа Нектария деревянная же во имя Знамения Божьей Матери с двумя приделами – во имя Святителя Николая и Преподобной Марии Египетской. Эта церковь 31 мая 1680 года от молнии сгорела, а потому (как сказано в первой грамоте царя Феодора Алексеевича о построении соборной в Тобольске церкви, приведённой выше в настоящей статье) в 1683 году по благословению Сибирского митрополита Павла I в Абалаке заложена каменная пятиглавая церковь во имя Знамения Божьей Матери, окончена и освящена в 1691 году. Эта церковь, коей основание и стены остаются те же, как были первоначально построены, была переделаема в 1751 году с благословения митрополита Сильверста, а именно: верх её снят, находившиеся внутри её каменные столбы разобраны и сведён купол, вместо пяти глав устроена одна, и увеличены окна. По представлению Варлаама I, епископа Тобольского и Сибирского, в 1783 году переведён из Невьянска (Пермской губернии) Богоявленский мужской монастырь в Абалак и переименован Знаменским от находящейся там чудотворной иконы Божьей Матери Абалакско-Знаменской. Икона эта писана в 1637 году, длина доски 1 1/4 аршина, ширина 1 аршин 1 вершок. Она до настоящего времени остаётся без поновления, и лик Божьей Матери сохраняется под слюдой. Ещё в XVII столетии устроена была на эту икону риза однозолотая, весом 11 фунтов, с таким же венцом со следующими украшениями: в венце два запона алмазные по 8 искр в каждом; в середине – яхонт, оправленный в золото; в убрусе – 51 бурмитская жемчужина, яхонт голубой, вокруг него – осыпь из топазов в виде звезды; два запона алмазных, в каждом по 8 мелких искр, оправленных в серебре, 10 яхонтов и 16 изумрудов. В 1856 году на эту икону сделана новая, лучшая, золотая риза весом 15 фунтов, убрус новый же, по новому рисунку из жемчуга и драгоценных разноцветных камней, частью взятых из прежнего убруса, частью вновь пожертвованных разными лицами. Риза эта, деланная в Москве, стоит с пересылкой 8408 рублей. Прежняя риза возложена на другую икону Абалакской Божьей Матери.

По случаю бывшего в 1665 году в Тобольске необыкновенно проливного дождя, продолжавшегося немало времени, по благословению Сибирского архиепископа, впоследствии митрополита, Корнилия установлено каждогодно в 8 число июля приносить икону Абалакской Божьей Матери в Тобольск, что и доныне соблюдается с особенной торжественностью, при стечении нескольких тысяч народа не только из Тобольской, но и из смежных Пермской и Томской губерний. Икона эта остаётся в Тобольске две недели и с 23 июля возвращается в Абалакский монастырь.




О СТАРИННЫХ КАМЕННЫХ СТРОЕНИЯХ В ТОБОЛЬСКЕ


В Тобольске с основания его в 1587 г. и до начала XVIII столетия не было каменных строений, как казённых, так и частных, кроме некоторых церквей, а именно: соборных Успенской и Троицкой, монастырской Преображенской, приходской Богоявленской и архиерейского дома с оградой, построенных в 80-х и 90-х годах XVII столетия. Медленность в развитии каменного строения происходила не от того, чтобы не было между прежними тамошними жителями из купцов таких капиталистов, которые не имели бы возможности жить в каменных домах, но преимущественно от привычки жить по старинке, запросто, как жили их отцы и деды, притом и не было мастеров возводить каменные дома. Зато, в благодарение ко Всевышнему, жители Тобольска в XVIII столетии старались устраивать каменные храмы прочнее, величественнее и выше жилищ человеческих.

Каменное зодчество в Тобольске началось при Сибирском митрополите Павле I. Распоряжениями и старанием его построены каменные соборы: Успенский – 1681-1686 гг., Троицкий – 1690-1691 г. Со всех сторон Софийского двора – каменная ограда вышиной две сажени с шестью башнями и святыми воротами, каменный архиерейский дом в два этажа, вверху 18, а внизу, для служителей, – 27 комнат. Для постройки всех этих зданий он выписывал из Устюга 5 каменщиков и 20 кирпичников. В Знаменском монастыре построена каменная Преображенская церковь в 1685-1691 гг. и приходская Богоявленская, начатая в 1691 году.

Пётр I в 1697 году повелел тобольским воеводам приступить к постройке каменной приказной палаты и города с каменными стенами и башнями, а также повелел советовать жителям строить дома из кирпича для безопасности от пожаров. Вследствие этого были построены каменные приказная палата и гостиный двор в 1702-1706 гг.

Приказная палата была на самом краю мыса, к Иртышу находящемся, и стояла к городовой подгорной стороне боком. Она имела форму параллелограмма, в верхнем и нижнем этаже – по пяти комнат. К верхнему на северной стороне было крыльцо в улицу с галереей.

Гостиный двор, построенный в 1703-1706 гг., имеет вид крепости, в длину на 50, в ширину – на 40 сажен. На четырёх углах его – круглые башни. Здание в два этажа, имеет двое ворот: на западной стороне над воротами находилась часовня с иконами, а на восточной, над воротами, – таможня. В верхнем этаже от часовни по южной стороне – 15 комнат с наружными разборами, по северной – также 15 комнат без разборов, в нижнем этаже по южной стороне – 18, а по северной – 17 комнат, все с разборами, под каждой из этих комнат также каменные кладовые.

Каменная крепость. Первый сибирский губернатор, князь Матвей Петрович Гагарин, воспользовавшись шведскими военнопленными из-под Полтавы, пришедшими в Сибирь, в 1714-1716 гг. построил на горе каменную крепость с зубчатой стеной с северной стороны, начиная от берега Иртыша до каменного гостиного двора с Троицкими и Воскресенскими воротами, а над спуском горы, или Прямском взвозе – каменное здание на трёх арках с тремя крепостными воротами. Будучи в детстве, я слыхал от стариков, что в-некотором отделении нижнего этажа каменного гостиного двора от ветхости балок провалился пол, и под ним будто бы рабочие, исправлявшие его, видели к южной стороне железную дверь с очень большими крючьями, запертую тяжеловесным железным замком. На двери этой изображён во весь рост казак в синей форменной куртке с пикой в руке, и будто бы за дверью был подземный ход в камеры с железными дверями, выход из этого подземелья был в одну из каменных арок возле Прямского взвоза, поднявшись на него из-под горы с правой стороны. Причём старики рассказывали мне некоторые сведения. Не ручаясь за верность этих сведений, не пишу о них. Но считаю нелишним привести сведения из живописного путешествия по Азии, составленные на французском языке под руководством Эйрие (Eyries). (Перевод Корша, Москва, в типографии Степанова, 1839. Том 1. С. 36). «В Тобольске подъём на гору сделан между двух глубоко обрытых валов, которые соединяются вверху каменными воротами (арками). Боковые тропинки ведут к глубоким пещерам, которые заперты теперь железными решётками». Старики рассказывали, что эти две по сторонам арки впоследствии, в конце прошлого или начале настоящего столетия, засыпаны землёй в отвращение будто бы того, что там, в глубине, скрывались воры, которые шедших ночью по Прямскому взвозу людей грабили. Слыхал я также от стариков тобольских, будто бы из прежде бывшего губернаторского дома, на месте которого в 1780-х годах построен наместнический двор (что ныне присутственные места), был подземный ход в подземелье здания гостиного каменного двора. Верны ли эти слухи, не ручаюсь. Впоследствии укрепление Тобольска признано ненужным. Северная крепостная стена разобрана. Сибирь изменилась и преобразовалась к лучшему и не видит уже внешних неприятелей.

Ещё в конце прошлого, XVIII столетия один из замечательных сибирских лиц писал:

Хоть населяют разны орды
Кряжей и гор сибирских скаты горды,
Но от Туры до острова Ильи
Живут они как дети мирные семьи.

Каменное одноэтажное здание в Софийском дворе построено при митрополите Антонии II Нарожницком в 1743 году «для шести классов семинарии», которую он открыл в 1744 году.

Каменный двухэтажный корпус в Знаменском монастыре для помещения братии заложен в 1750 году. В 1770 году семинария переведена из архиерейского двора в Знаменский монастырь, и в этом корпусе помещены классы и отчасти казённые воспитанники. В 1788 году при архимандрите Илие монастырь с двух сторон – северной и западной – ограждён каменной высокой стеной.

Настоящий архиерейский дом, монашеский корпус и консистория построены в 1780-х годах при епископе Варлааме I.

Магистрат – двухэтажный каменный корпус – построен в 1754-1755 гг. под горой на берегу Иртыша, близ устья речки Курдюмки, на летнем базаре, против татарских юрт, на казённые из питейных сумм деньги. Это первое каменное здание в Тобольске из общественных. В бывший 1757 года 20 октября пожар верхний этаж магистрата горел, в большой пожар 27 и 28 апреля 1788 года весь дом выгорел.

Госпиталь. В 1750 году был построен деревянный госпиталь в Подчувашах, а в 1776 году окончательно сложен настоящий каменный на горе близ городского земляного вала.

Старый острог строился в 1780-х годах. Подрядчик постройки был некто Выродов.

Наместнический дом построен в 1780-1782 гг. в три этажа, длиной 32, шириной – 13 сажен. В этом доме с открытия тобольского наместничества 30 августа 1782 года была тронная зала, пол её был устлан дорогими коврами, в ней находился трон Императрицы Екатерины II. Вот описание его, заимствованное мной из дела, хранящегося в Тобольском губернском архиве. На устроенном возвышении с несколькими ступенями, покрытыми красным сукном, стояло большое императорское кресло, обитое малиновым бархатом и обложено золотым позументом с такой же бахромой; заспинник кресла по бархату обложен: спереди – в два ряда золотым позументом, по середине – российский герб, золотой орёл под императорской короной; сзади заспинник кресла обложен золотым позументом в один ряд; вокруг всего кресла – золотой позумент с такой же бахромой. Трон, на нём покрывало малинового бархата длиной 4 аршина и 3 вершка, шириной в три полосы. По сторонам трона из того же бархата – два на кольцах занавеса, каждый 6 аршин и 2 вершка, шириной в три полосы, с одного бока и по борту в два ряда обложены золотым с бахромой позументом. При занавесах – восемь кистей. Подзор к трону из малинового бархата с позументом и золотой бахромой, длиной 9 аршин и 7 вершков в одну полосу. Сверху трона расположены: императорская корона, скипетр и держава, российский герб и прочие гербы губерний золочёные. Залу украшали портреты: Императрицы Екатерины II, Великого князя Павла Петровича, супруги его Марии Феодоровны и Великих князей Александра Павловича и Константина Павловича в золочёных рамах. Там же находились медные стенные подсвечники: двусвечные – 18, односвечные – 13, фонарей – 4, занавесы у окон из разных материй: алого, зелёного, голубого и других цветов. В большой пожар 27 и 28 апреля 1788 года дом этот выгорел. Трон с принадлежностями во время пожара был вынесен и хранился в кладовой нижнего этажа этого дома по 21 июня 1791 года, а с того времени отдан в кладовую казначейства. С 1799 года наместничества уничтожены, и в том же году, вследствие высочайшего повеления, генерал-прокурор, действительный статский советник князь Алексей Борисович Куракин от 9 апреля относился к тобольскому губернатору А.Г. Толстому, чтобы он отправил в Петербург на имя его, князя Куракина, находящийся в Тобольске императорский трон для доставления куда должно, а потому трон с описанными принадлежностями и орнаментами отправлен с сержантом тобольской штатной роты Туркиным и 7 июля того же года в Петербурге получен. Наместнический дом возобновлён, и 6 декабря 1831 года в него переведены губернские присутственные места.

Арсенал. Построен при артиллерийском начальнике подполковнике фон Кремере в 1796-1798 гг. В нём хранятся старинные орудия, военные знамёна. В царствование императора Павла прислано было из России в Сибирь для крепости много больших чугунных пушек, мортир, бомб и ядер. Они оставлены в Тобольске. Одна часть их расположена около арсенала, причём поставлены между ними, как бы для караула, чугунные солдаты в такой же обмундировке павловского времени в треугольных на головах шляпах, другая часть была расположена под горой, близ Благовещенской церкви, по сторонам плац-парадного места.

Трехэтажный дом купцов Володимировых. Это самый первый из частных каменных домов в Тобольске, построен около 1760 года. Купцы Володимировы были природные дчунгары (калмыки), бежавшие в 1757 году, во время разгромления Дчунгарского ханства китайцами, сначала в Тару, там приняли христианскую веру и подданство. Один из них назывался Прокопий, а другой, кажется, Фёдор. В Таре они записались в купцы и вскоре переехали в Тобольск. После большого пожара в Тобольске (1788) в этом доме помещалась аптека, а потом Прокогтий Володимиров продал этот дом под оную за 10600 рублей ассигнациями. Вместо этого дома Володимировы построили большой каменный дом с торговыми лавками и кладовыми на рынке. Впоследствии этот последний дом достался в наследство внучке одного из братьев Володимировых, выданной в замужество за чиновника Кривоногова, и известен был под именем Кривоноговского. Братья Володимировы и всё их семейство были староверы.

Дом купца Григория Шевырина. Построен около 1762 года, старинной архитектуры, как и первый дом Володимировых. О Шевырине есть сведения в Тобольской летописи. Тобольское купечество, содержавшее питейный откуп, в 1757 году дало подписку купцу Шевырину, чтобы он содержал этот откуп. Он поехал в Москву и ходатайствовал в подлежащих коллегиях о предоставлении ему питейного откупа, но желание его не исполнилось. Откуп в Тобольской губернии предоставлен фельдцейхмейстеру, сенатору Петру Ивановичу Шувалову. Он купил винокуренный завод у верхотурского купца Максима Походяшина, находившийся в Ялуторовском округе при реке Уке. Шувалов имел в Тобольске великолепный о трёх апартаментах дом, сгоревший 19 января 1760 года. Дом Шевырина ныне находится на плац-парадном месте, поблизости губернаторского дома. Этот последний дом построен после большого пожара купцом Куклиным, в детстве моём знал я сына этого Куклина в бедности.

Дом купца Шохина построен ранее большого пожара, находится в Захарьевском приходе подле дома купца Малькова, ближе к дому Шевырина.

Дом купца Малькова в Захарьевском приходе построен до большого пожара.

Дом купца Дмитрия Худякова построен в 1760-х годах в Архангельском приходе, прямо церкви. Худяков был церковным старостой и известен тем, что стараниями его на собранные от разных посторонних лиц и прих-ожан деньги построена вместо ветхой деревянной в 1745-1754 годах каменная двухэтажная Михаил о-Архангельская церковь. Худяков завещал по смерти своей дом передать в собственность Архангельской церкви. Ныне в нём живут приходские священники.

Дом купца Михаила Кузмина Русакова находится рядом с домом Худякова, в Архангельском же приходе. Строен до большого пожара и горел в этот пожар. Оставался после того более 40 лет без возобновления; в последних 1830 годах его купили и устроили купцы Степан и Иван Назаровы (Потаповы). Купец Русаков оставил по себе память при сооружении в 1790 году серебро-золочёной ризы, на большую икону Успения Божьей Матери в кафедральном соборе он пожертвовал 1000 рублей ассигнациями, т.е. почти половину стоимости ризы весом 2 пуда 19 фунтов и 58 золотников, принимая в соображение, что такой же величины и веса риза на образе в соборе Господа Вседержителя, заведённая старанием блаженной памяти благочестивого епископа Варлаама I в 1777 году, стоила 27774 рубля ассигнациями.

Дом купца Петра Петрова Тренина почти прямо Захарьевской церкви был длиной по улице 18 ½, в заднем конце 15 ½ аршина, по кварталу к Иртышу – 30 сажен. Строен в 1789-1791 гг. Ныне принадлежит купцу Неволину.

Дом купцов Григория и Льва Дьяконовых в Благовещенском приходе строен до большого пожара (ныне Мариинская школа).

Дом купца и фабриканта Василья Корнильева в Богородском приходе строен до большого пожара советником Рязановым. После большого пожара в нём жил губернатор Александр Васильевич Алябьев, и дом этот принадлежал приказу общественного призрения. Впоследствии в этом доме было народное училище, ас 1810 года помещается гимназия. Корнильев достопамятен тем, что с 1781 года в Тобольске у него была типография, в которой печатались периодические издания: «Библиотека учёная, историческая, экономическая и увеселительная», «Иртыш, превращающийся в Иппокрену», «Краткое показание о бывших как в Тобольске, так и во всех сибирских городах и острогах с начала взятия Сибирского государства, воеводах и губернаторах и прочих чинах; и кто они именно, и в каких городах были, и кто какой город строил и когда». Писано в Тобольском доме архиерейском в 1791 году. Печатано с дозволения управы благочиния в Тобольске, в типографии у В. Корнильева в 1792 году. Корнильевы имели стеклянную фабрику. Указом от 25 августа 1749 года тобольскому купцу А.Я. Корнильеву дозволено завести хрустальную фабрику и с того времени уволить его от платежа пошлин на 6 лет, кроме положенных по тарифу. По силе указа 27 июля 1744 г. дозволено ему, Корнильеву, купить деревню с 200 душами. Для постройки помянутой фабрики велено Сибирской губернской канцелярии отвести поблизости Тобольска из пустопорожних земель места без излишества.

Дом советника Серебряникова в Архангельском приходе строен в 1790-х годах, впоследствии продан купцу Пирожникову.

Дом коллежского асессора Д. Калугина в Захарьевском приходе, длиной 20, шириной с правой стороны – 30, с левой – 27, сзади – 23 сажени. Строен в 1788-1791 гг. Калугин продал этот дом купцу С. Пиленкову, своему родственнику; дочь его, Степана, Александра была в замужестве за сыном Калугина Данилом, который был несколько лет около 1800 г. исправником в Берёзове. Сам же Дмитрий прежде сего до открытия в Тобольске наместничества был там воеводой.

Дом провиантмейстера Север/окова, в котором ныне губернская почтовая контора. О постройке этого дома подробно написано в №17 «Тобольских губернских ведомостей» за 1864 год советником губернского правления Г.А. Варлаковым, прибавлю только, что этот дом, как известно мне из дела Тобольского губернского архива, длиной 30, сзади 36, шириной по кварталу 30, а на другую сторону – 31 сажени.

Дом именитого гражданина Фёдора Фёдоровича Кремлёва на юге, прямо Захарьевской церкви, построен в 1790-х годах.

Дом купца Засилья Неводчикова. Строен около 1802 года. Неводчиков до большого пожара был небогатым мещанином. Старики сказывали, что он будто бы пошёл богаче жить от подряда поставить на большие пространства верстовые столбы, и что за каждый столб в отделе ему платилось по 5 рублей ассигнациями.

Дом купцов Михаила и Петра Антипичей Селивановых построены после большого пожара. Эти купцы были богаты и до большого пожара и за свою честность пользовались особенным уважением.

Дома купцов А.Л. Дранишникова и Я.П. Ершова строены в настоящем столетии.




ТОБОЛЬСКАЯ СОБОРНАЯ КОЛОКОЛЬНЯ


Тобольский каменный кафедральный Успенский собор с колокольнею построены при митрополите Павле I 1681-1786 гг. Колокольня, простояв сто лет, в ночное время упала. Посему надлежало строить новую, а самый храм и иконостас возобновить. Преосвященный епископ Варлаам I (Петров) по ревности к благолепию первопрестольного в Тобольске храма и по неимению средств просил Императрицу Екатерину II о пожаловании из казны исчисленного по смете количества денег на исправление собора и необходимые новые постройки в архиерейском дворе. Государыня, уважая благочестие и полезное святительское служение лично известного ей архипастыря, повелела выдать из государственного казначейства исчисленные 15521 р. 30 к. (ассигнациями) на исправление собора и постройку колокольни и сверх того на постройку двух каменных корпусов (для консистории и монахов) 18000 рублей в три года, начиная с 1784 г. По получении таковой монаршей милости владыка распорядился к приведению своих предположений в исполнение. Успенский собор, имеющий внутри высоты 22 сажени, исправлен и покрыт железом с окраской малахитом, маковицы на большой главе и кресты вызолочены. На шее под маковицей изображены Христос с 12 апостолами. Иконостас, устроенный и писанный при митрополите Филофее (1704-1706 гг.) вызванными из Киева монахами – искусными резчиками и иконописцами, поновлён по тому же, греческого стиля, письму, по местам вызолочен и явился вновь возбуждающим благоговение к святой православной древности. Освящение собора происходило 20 июня 1787 г. со всей священной торжественностью, при многочисленном стечении всех сословий. В 1787 г. построены здания для помещения консистории и монахов архиерейской крестовой церкви.

В 1791 г. 28 мая заложена каменная новая колокольня, внизу с приделами святых Афанасия Афонского и Сергия Радонежского, но, будучи выкладена в вышину 11 сажен, от несоответственности фундамента во время совершения архиереем в теплом соборе по случаю престольного праздника преподобного Антония Печерского литургии упала. Отчего потребовалось денежного расхода на постройку 7000 р. (ассигнациями). Тогда Преосвященнейший Варлаам сделал воззвание по епархии о добровольном пожертвовании на устройство колокольни и обратился с письмами к наместнику края, генерал-поручику Волкову; тобольскому гражданскому губернатору, действительному статскому советнику Александру Васильевичу Алябьеву и другим состоятельным, любящим благолепие и устройство храмов божьих людям. Игумену Абалакского монастыря Маргариту поручил делать сбор на постройку колокольни от доброхотных дателей по епархии и на записку денег выдал ему шнуровые книги. Наместник края Волков предписал тобольскому губернатору и вошел в сношение с Преосвященнейшим Варлаамом, чтобы строить колокольню на новом месте и фундаменте, для чего и прислал губернатору план. Губернатор со своей стороны разослал письма к земским исправникам, чтобы они по своим уездам предложили доброхотным дателям сделать пожертвования на устройство колокольни. Вследствие сего собрано и представлено от исправников: ишимского – 89 рублей 31 копейка, тарского – 299 рублей, енисейского – 250 рублей, ялуторовского – 270 рублей 1 1 копеек, тюменского – 143 рубля 12 копеек, тобольского – 202 рубля 81 копейка, туринского – 161 рубль 10 копеек, каннского – 100 рублей, омского – 150 рублей, томского – 55 рублей, нарымского – 200 рублей, берёзовского – 100 рублей, ачинского – 85 рублей, туруханского – 75 рублей, от тюменского коменданта – 545 рублей. Итого 2725 рублей 45 копеек.

Кроме того, получено от исправников: берёзовского – три оленьи туши со шкурами и 10 рыб; туруханского – белых песцов 53, недопёсков 9, синяков 3, крестоватиков 11, лап песцовых – 160.

Абалакский игумен Маргарит, ревностно действовавший на собирание пожертвований от доброхотных дателей на устройство колокольни, приобрел очень значительную сумму. Сам он был человек экономный, бережливый и воздержанный, в то время, с 1783-1792 гг., уже девять лет был настоятелем Абалакского монастыря, богатого по доходам, за совершение молебнов пред иконой Божьей Матери от множества прибывающих богомольцев накопил значительную для себя сумму и, по преданию, из неё немало уделил на постройку колокольни.

Таким образом, на пожертвованные деньги года в три построена колокольня в несколько ярусов вышиной 27 сажен.

На соборных колокольнях первой и настоящей были известные и находятся ныне колокола:

1. «Угличский колокол» с отсечённым ухом, прислан в ссылку за возмущение города Углича по кончине царевича Димитрия в 1593 г. Этот колокол в Тобольске сперва находился при церкви Всемилостивого Спаса и назначен был набатным, потом перемещён на соборную колокольню и был часобитным, а после находился в ряду зазвонных. Наконец, этот первый, не умирающий и не изменившийся сибирский ссыльный в 1836 г. спущен с соборной колокольни и при крестовой домовой архиерейской церкви получил место благовестного. Поверхность сего колокола «от древности» серого цвета, устройство его отлично от колоколов, делаемых впоследствии: он «длинноват» и «менее расширен книзу», чем настоящие. Толщина его 1 1/2 вершка. Гораздо в позднее, уже после присылки его, время на нем высечена вглубь надпись: «Сей колокол, в который били в набат при убиении благоверного царевича Димитрия, 1593 г. прислан из города Углича в Сибирь, в град Тобольск к церкви Всемилостивого Спаса, что на торгу, потом на софийской колокольне часобитный. Весу в нём 19 пудов 20 фунтов». Эта надпись подала некоторым повод думать «несправедливо», что будто колокол был перелит.

2. Колокол весом 110 пудов пожалован и прислан от царя Алексея Михайловича в 1651 г. При падении первой каменной колокольни разбился.

Колокола: 3 – весом 160 пудов, 4 – 103 пуда, 5 – весом 40 пудов – пожалованы Царем Феодором Алексеевичем и привезены в Тобольск 18 марта 1680 г.

6. Колокол весом 300 пудов, по благословению митрополита Павла I лит в Москве на деньги архиерейского дома, привезен в Тобольск 17 мая 1684 г.

7. Колокол весом 565 пудов, лит в Москве 1690 г. мастером Фёдором Моториным на домовые софийские деньги. Привезён в Тобольск 17 мая 1690 г.

8. Колокол весом 1011 пудов 22 фунта, лит у Демидова на Тагильских заводах по заказу митрополита Антония Стаховского на его собственные деньги. Привезен в Тобольск 31 мая 1730 года. Когда колокол ввозили в архиерейский двор, то был для него звон во все соборные колокола. Поднимали на колокольню собравшимся народом 5 июня с 3-го до 9-го часа пополудни.

Есть еще на колокольне и другие колокола, но надписей на них вполне прочитать нельзя, потому что другая сторона их выходит вне слухов. На малых колоколах выставлен только вес.

В колокольне есть пространная комната – ризница, в которой хранятся священные драгоценные древности.




ИСТОРИЧЕСКО-СТАТИСТИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ ГРАДО-ТЮМЕНСКОЙ ЗНАМЕНСКОЙ ЦЕРКВИ[1050]


Тюмень основана в царствование Феодора Иоанновича в 1585 году пришедшими из России казаками под начальством воевод Василия Сукина и Ивана Мяснова. Первая, при заложении там укрепления, церковь была во имя Рождества Пресвятой Богородицы и вскоре другая – во имя Святителя Николая с приделом св. Феодора Стратилата. При населении Тюмени жителями из России в 1681 году вместо этих временных церквей построены пространные в укреплении во имя Рождества Богородицы и на посаде – во имя святых мучеников Бориса и Глеба. Затем впоследствии при значительном увеличении количества торговых и промышленных жителей и распространении города начали строить там и другие, также деревянные церкви.

Знаменская церковь, как полагают, основана около 1624 года при первом Сибирском архиепископе Киприане, уроженце новгородском. Она, как видно из надписи «7167 (1659) г.» на сохраняющемся до настоящего времени надпрестольном серебро-золочёном кресте, кроме главного Знаменского престола, имела два придельных: во имя святого апостола и евангелиста Иоанна Богослова и св. Иоанна Златоуста. В апреле 1687 года от бывшего в Тюмени пожара сгорели городское укрепление, церкви – две соборные, также Спасская и Илии Пророка, приказ, гостиный двор и дома жителей до церквей Знаменской и Михайло-Архангельской и за рекой Турой татарские юрты с верхнего конца до русских кожевников. Из этого видно, что тогда в Тюмени, кроме Преображенского мужского монастыря, основанного в 1618 году пришедшим из Казани монахом Нифонтом, были уже известны шесть церквей, из которых Ильинская – при девичьем монастыре. В этой церкви были два престола – во имя Владимирской Божьей Матери и пророка Илии.

В 1697 году Тюмень вся сгорела, после чего некоторые из жителей, не имея средств строиться в городе, вынуждены были поселиться на своих пашнях, и таким образом основались деревни: Плеханова, Морилова и Утемова. В этот пожар сгорела и Знаменская церковь. На месте её построена деревянная. Она сгорела в пожар 4 июня 1766 года, истребивший город, кроме Затюменечья и Заречья. По грамотам Тобольского епископа Варлаама, данным 21 сентября 1768 и 30 сентября 1769 гг., заложена настоящая каменная Знаменская церковь с приделом св. Иоанна Златоуста. В 1775 году, по отстройке, этот придел освящён настоятелем Тюменского (переименованного из Преображенского) Троицкого монастыря архимандритом Софронием, а в 1801 году вообще отстроилась вся церковь, и 9 сентября освящён игуменом Маргаритам главный Знаменский престол. Таким образом, церковь эта строилась более 30 лет. В 1825 году старанием купца Шетникова построена около церкви каменная ограда, стоившая 700 рублей серебром. В 1851 году старанием церковного старосты купца Прокопия Масловского на собранные им деньги церковь снова оштукатурена, крыши вместо деревянных устроены железные под зелёной краской, а на главах – кресты позолочены. Всё это исправление стоило 800 рублей серебром. В 1836 году перелит большой благовестный колокол, что стоил более 800 рублей серебром. На этом колоколе надпись: «Архангельский глас вопиет ти чистая: радуйся благодатная, Господь с Тобою! Лил Степан Иванов Шмотин, 1836 г., вес 196 пудов 36 фунтов».

Придел св. Иоанна Златоуста впоследствии по тесноте и темноте зимней церкви признан неудобным, и потому иждивением тюменского купца Ивана Васильевича Иконникова в 1851 году заложен с южной стороны новый каменный придел для распространения зимней церкви и с упразднением прежнего алтаря в 1855 году окончен и 12 ноября освящён также во имя св. Иоанна Златоуста Преосвященным архиепископом Евлампием.

При Знаменской церкви издревле особенно чествуется древняя икона Знамения Божьей Матери, она большего размера, осьмиугольная, на доске вышиной 2 1/4 и шириной 2 1/4 аршина, толщиной – в один вершок. По собранным преданиям известно, что этот образ самого древнего письма писан около 1624 года для первой деревянной Знаменской церкви. При горении этой церкви в 1697 году сказанная икона сохранилась. По постройке новой деревянной церкви и по тесноте в оной она поставлена была с западной стороны колокольни над дверью при входе в паперть, в устроенном по фигуре её вдавшемся внутрь стены месте. В пожар 1766 года она также сохранилась. При постройке настоящей каменной церкви выложено было над дверью в паперть особое для этой иконы место, в которое она вставлена и находилась за стеклянными дверьми, как в киоте. Поклонники со священноцерковнослужителями, поднявшись к месту её, совершали молебны и по мере верования своего удостоивались божьих милостей. Благодатный промысл Божьей Матери пред этой её иконой всего более явился в горестную годину над Тюменью – в 1848 году. В этом году холера свирепствовала в разных российских губерниях и поражала тысячи народа. От проезжих из России с кладями ямщиков, останавливающихся в Затюменской части, там 29 июня появилась холера и, сильно распространяясь по всему городу, умерщвляла людей, боязнь и трепет обнимали всех жителей, каждый ожидал и готовился к скорой смерти. Пособия врачей были не всегда действительны, и потому люди обратились к помощи Божьей и к заступлению Божьей Матери, веруя, что «никто притекай к Ней или призывай Ея неуслышан от Нея изыде». В воскресный день 8 августа по желанию жителей, будто бы вследствие некоему человеку сновидения, снята была со своего места древняя вышеописанная икона Знамения Божьей Матери и внесена в церковь. Начались перед нею молебны Божьей Матери. Потом икона также для молебнов была носима в дома не только знаменских прихожан, но и по всему городу до 17 августа. После сего, приписывая заступлению Царицы Небесной, холера значительно начала слабеть и в сентябре того же года совершенно прекратилась. Такое явное чудесное спасение возбудило в душах верующих особенное благоговение и усердие к иконе. Ужели Тюмень умолчит и не передаст в отдалённые потомства этого события милосердия Божия, совершившегося перед чудотворной иконой? «Не умолчим никогда, Богородице, силы твоя глаголати недостойнии». Всех больных, известных только учреждённому тогда по сему случаю комитету, было 645 человек, но было немало и таких, которые без объявления оному пользовались дома. В продолжение в Тюмени эпидемии умерло от нее мужского пола 137, женского – 75 человек.

С этого времени икона Знамения навсегда уже осталась в церкви и признаётся чудотворной. На неё в 1849 году вышеупомянутым купцом Иконниковым сделана серебряная риза с двумя позолоченными венцами, где 35 камней разного цвета. В таком украшении риза стоит 1500 рублей серебром. Веса в ней 37 фунтов и 55 золотников.

Этим же боголюбивым и усердным прихожанином Знаменской церкви устроены две заклиросные рамы с резьбой, позолотой и колоннами в виде иконостасов вышиной по 4, шириной по 3 аршина, стоящие 650 рублей, в них вставлены за правым клиросом описанная икона Знамения Божьей Матери, а за левым – Святителя Николая. Заведены две хоругви на алом кармазине с золотыми бахромами и кистями и с изображением Знамения Божьей Матери и св. Иоанна Златоуста. Вообще всех пожертвований в Знаменскую церковь от купца Иконникова, бывших в рассмотрении духовного начальства, – на сумму 7000 рублей серебром, и сверх выше объяснённого тот же купец и потомственный почётный гражданин Иконников ныне по христианскому усердию своему изъявил желание вновь устроить в церкви на собственные деньги счёт, как известно, на значительную сумму и получил на это дело благословение и разрешение епархиального начальства, согласно высочайше утверждённому плану на соединение церкви из двух одной, т.е. холодной с тёплой, и на переделку старого иконостаса, царских врат и сплошную на всю позолоту и на написание икон и проч. устройство.

В ознаменование заступления Божьей Матери во время существовавшей в Тюмени холеры с 1849 года каждогодно в 8 числа августа начало совершаться празднество чудотворной иконе Знаменской Божьей Матери, и после литургии икона носится по домам для отправления перед нею молебнов. Впоследствии празднество это учреждено формально по приговору прихожан и состоявшейся на нём резолюции Преосвященнейшего архиепископа Георгия: «Дозволяется каждогодно 8 августа в Градо-Тюменской Знаменской церкви отправлять благодарственные Господу Богу молебствия соответственно желанию той церкви прихожан, в память избавления жителей г. Тюмени от эпидемической болезни холеры предстательством Пресвятые и Преблагословенные Богородицы Приснодевы Марии. 15 января 1851 года, №130-й».

С каждым годом празднество это становится торжественнее. На 8 августа всенощное бдение отправляется архимандритом Троицкого монастыря со старшим городским духовенством. Храм освещается внутри множеством свеч на лампадах, подсвечниках и паникадилах, а снаружи – множеством плошек и фонарей. Литургия также совершается архимандритом соборно с прочим духовенством. После литургии бывает торжественный крестный ход с местной иконой Знамения Божьей Матери на Александровскую площадь среди города, где и отправляется молебствие Божьей Матери с водоосвящением и коленопреклонением. При всех вышеозначенных богослужениях бывает самое многочисленное стечение богомольцев.

С 1854 года по благословению Преосвященнейшего архиепископа Евлампия при Знаменской церкви в течение полугодия – с половины сентября до святой Пасхи – совершается вечером в каждую субботу акафист во славу Пресвятой Богородицы перед чествуемой чудотворной иконой Знамения. Во время этих молитвословий и прославления Божьей Матери во всех сердцах, сливающихся в общей единодушной молитве, умилительно отзывается архангельский глас: «Радуйся, Невеста неневестная!».

Знаменская церковь имеет следующие замечательные древности: напрестольный крест серебро-золочёный, в нём хранятся святые мощи св. великомученика Феодора Стратилата, св. мученик, иже в Севастии, св. великомученика Иакова-персиянина, св. великомученика Иоанна, иже в Белограде, св. мученика Евстратия, св. великомученика Иосина нового, св. мученика Иоанна, замученного от Диоклетиана царя. На кресте оном следующая надпись: «Построен сей животворящий крест Господень к церкви Пресвятыя Владычицы нашея Богородицы, честнаго и славнаго её Знамения и святаго и славнаго апостола и евангелиста Иоанна Богослова, иже во святых отца нашего Иоанна Златоустаго, патриарха Царя-града на Тюмень, лета 7167 (1659) г., при Благоверном Государе Царе и Великом Князе Алексие Михайловиче всея Великия и Малые и Белые России самодержце и при архиепископе Симеоне Сибирском и Тобольском». Весу один фунт 86 ½ золотника.

Ковш серебряный под золотом, древней резной чеканной работы, кругом его церковнославянскими буквами изображено: «Ковшик добра человека, пити из него на здоровие, моля Бога за Государя». Ковш серебряный под золотом, чеканной работы с надписью кругом: «Первую чарку пей во здравие, вторую – в сытность, третью – на веселье».

Знаменская церковь может считаться в Тюмени богатой по священной утвари, одеждам и прочим принадлежностям. В ней серебра в разных вещах – более трёх пудов, а именно: в ризах на иконах – 2 пуда 16 фунтов 13 1/3 золотника; в престольных крестах – 5 фунтов 17 золотников; в сосудах с прибором – 7 фунтов 71 1/2 золотника; в ковшичках – 72 золотника, в кадиле – 88 золотников, в дароносице – 29 золотников, в дарохранительнице – 3 фунта 72 золотника. Кроме того, в лампадках, на Евангелиях, в прикладных крестах, кольцах, цепочках, привесках глаз, сердец и проч. – невзвешенное количество.

С основанием первой деревянной Знаменской церкви образовался там и приход. Как велик он был первоначально, за неимением письменных актов неизвестно. С 1795 года есть в церковном архиве исповедные росписи, из них видно, что в 1795 году были в приходе Знаменском: в городе 90 домов, душ мужского пола – 226, женского – 265; итого во всём приходе было: домов 170, душ мужского пола – 503, женского – 524. Затем в продолжение 60 лет, т.е. до 1855 года, приход постепенно возрастал, так что к 1855 году было в приходе душ мужского пола – до 700, женского – до 940, домов – 270.

Но в 1855 году, после основания вновь прихода в деревне Переваловой, где построена тюменским купцом Подаруевым каменная церковь (на место своего каменного дома), отчислены от Знаменского прихода две помянутые деревни Гусева и Зубарева. С этими деревнями отошли 930 душ обоего пола. Тогда, по поверке духовных росписей, в приходе Знаменском городских прихожан, имеющих свои дома, за исключением временно квартирующих, осталось и по исповедным росписям за 1857 год показано с духовенством душ: мужского пола – 196, женского – 254, всего 450, домов в натуре – до 100, а считая по 4 души во дворе – 78 дворов.

Впрочем, и временно квартирующие, как в этом приходе, так и в других, по расположению к местному причту или по другим видам обращаются к нему за исполнением треб и христианского долга.

Из духовных росписей с 1795 по 1854 гг. видно, что число бывших у исповеди и святого причастия от 50 восходило до 800 человек, и эти числа за каждый год были разнообразны. Самое меньшее число таковых – от 50 до 100 – показано с 1802 по 1806 гг. и с 1813 по 1818 гг., а самое большее число – от 500 до 800 – было с 1795 по 1801 гг. и с 1807 по 1809 гг. и в 1829, 1833, 1839, 1846, 1847 и 1848 гг. Но со времени уменьшения прихода за отчислением к Переваловскому с 1855 года из 450 душ обоего пола бывает у исповеди и святого причастия до 100 человек, раскольников в Знаменском приходе в настоящее время почти нет.




О ЦЕРКВАХ ГОРОДА БЕРЁЗОВА ОТ ОСНОВАНИЯ ЕГО ДО НАСТОЯЩЕГО ВРЕМЕНИ





ВОСКРЕСЕНСКАЯ ЦЕРКОВЬ


Казаки, отправленные в 1592 году из России царём Феодором Иоанновичем для завоевания Северной Сибири, шли через ущелья Уральских гор дорогой, известной тогда под именем Русского тёса. Достигли вогульского городка Лопынгуш при реке Сыгве, впадающей в Сосву, они основали там первое укрепление – Ляпинское. Разделившись там на отряды, пошли и основали ещё шесть других укреплений: в Юильском, Сартыньинском, Казымском, Берёзовском, в Обдорске и Кодеком городках. Для построения же самого города Берёзова или прочного укрепления командирован в 1593 году воевода Никифор Траханиотов, который возле бывшего остяцкого города Сугмут-ваш (Берёзовый город) на месте временного казачьего укрепления основал русский город с усвоением названия Берёзов. Вскоре он, как в центре лежащий между тамошними инородными помадами, сделался главным местом. Для управления туда посылались воеводы из князей и знатных родов. В 7113 (1605) году построена в Берёзове церковь во имя Воскресения Христова, за острогом, при которой было и несколько обывательских домов. В 7115 (1607) году жители Берёзова просили, чтобы церковь перенесена была в острог (укрепление), и получили на это дозволение. В эту первую церковь казаки-основатели поставили две принесённые ими из России походные иконы, сохранившиеся до настоящего времени: 1. Архангела Михаила – образ этот писан на доске длиной три четверти аршина, шириной – около 10 вершков, которая так ссохлась, что в сравнении со своим объёмом сделалась очень лёгкой. По краям и особенно по углам она истёрлась и призатрухла (видна гнилость). Один нижний угол с обратной стороны неизвестно когда обгорел. Наверху иконы изображено: с правой стороны – Предвечный Младенец и трапеза с хлебом преложения, потир и копье. Сама икона изображает на крылатом коне архангела Михаила в княжеской короне; в устах его труба, в правой руке – осьмиконечный крест, кадило и копьё, которым поражает поверженного дьявола, – крылатого льва с человеческим лицом; в левой руке Евангелие, кверху поднятое; внизу изображён городок с крепостью. На иконе – риза из серебряного листа с полинявшею уже позолотой, древнейшей отделки, не кованая, но резцом вычерченная с обратной стороны ризы. Оклад по краям серебро-золочёный, шириной около 1 1/4 вершка, чеканной работы. На этом окладе с четырёх же сторон приколочены разной величины серебряные, под золотом, пластинки, на которых древним церковнославянским письмом изображены следующие надписи: 1. «Престол Твой Боже во век века, жезл правости, жезл Царствия Твоего»; 2. «Небеснаго Царя Крепкий и Сильный, Страшный и Грозный Воевода, Предстатель Престолу Величествия, Славный всех Бога творитель, воли Господней совершитель заповеди Его ...вселенную прославляя, враги скоро пленя, не медля ни коли же, всюду готов и храбр на сопостаты, Мудрый и Светлый Светильник»; 3. «Яко на леще облаце поднебесную проходя, просвещая, устрашая и отверзая...»; 4. «Врагу оскудеша оружие в конец, а грады разрушил еси, погибе память его с шумом». Задняя сторона иконы была обложена толстым зелёным сукном, какое в древности употреблялось на обмундировку воинов. Оно для прочности по краям было приколочено тонким узким железом. Всё это даёт иконе как священно-археологическое значение, так и важность историческую для Берёзовского края. Несколько более сей иконы другая – Николая Чудотворца. Святитель изображён в рост, в одной руке держит церковь, а в другой – меч. На Святителе – риза золочёная.

По пришествии первой Воскресенской церкви в ветхость построена вновь деревянная, наименованная Спасской, сгоревшая в бывший 1719 года большой в Берёзове пожар, от которого, кроме Вознесенского монастыря и 21 дома, весь город сгорел. Вместо сгоревшей церкви построена вновь деревянная же Спасская, и как она пришла в ветхость, то в 1787 году вместо неё заложена и в 1792 году освящена каменная во имя Воскресения Христова, летняя и зимняя, с двумя престолами – во имя Казанской Божьей Матери и Святителя Николая. Кроме вышеозначенной, находятся древние иконы в Казанском приделе – местные Нерукотворённого Спасителя и Казанской Божьей Матери под серебро-золочёными ризами. Обе эти величественные иконы, как полагают, принадлежали первой Воскресенской церкви, и из надписей на иконе Спасителя видно, что поновлены в 1731 году иконописцем Иваном Самвизовым. Риза на Спасителе весом 13 фунтов и 60 золотников, такой же вес ризы и на иконе Казанской Божьей Матери. В числе редкостей Воскресенской церкви находятся также две священнические парчовые ризы, на оплечьях коих по звезде ордена св. Андрея Первозванного. По преданиям известно, что одна из них сшита дочерью князя Александра Даниловича Меншикова, а другая – дочерью князя Долгорукова, находившихся в Берёзове в заточении. В 1764 году княгиня Елена Долгорукова прислала в берёзовские церкви разные богослужебные книги, но до настоящего времени сохранились две книги в Воскресенском соборе – Апостол и молебник. На первой из них собственноручно княгиней написано: «1764 года сентября 1 дня сию книгу дала вклад в церковь Всемилостивого Спаса, что в Сибири, в Берёзовом остроге, на поминовение своих родителей, преставившихся тамо. Княгиня Елена, князь-Алексеева дочь Долгорукова». Золотой медальон превосходной отделки, имеющий эллиптическую фигуру в окружности 2 1/4 вершка. На лицевой стороне его, в самой середине, под выпуклым стеклом на белом атласе свитая в кольцо прядь тонких светло-русых волос; вокруг этого вместилища – золотое прорезное поле с филигранными пирамидными фигурами, мельчайшей отделки и с шестью расположенными в разных местах жемчужинами в серебре; наконец, возле поля золотая гладкая кайма с наведённой по середине её голубой эмалью и с обоих краёв золотыми кручёными ободочками. На другой стороне, параллельно стеклу, другое такое же, в золотом ободочке, на шарнире для отпирания. Вверху медальона – золотое ушко с продетой белой атласной лентой длиной в пять вершков. По преданию известно, что медальон поступил в Спасскую церковь по смерти находившегося в Берёзове князя Фёдора Долгорукова вместе с иконой, у которой висел на венчике изображённого Святого; что волосы, хранящиеся в медальоне, взяты Долгоруковым от умершей будто бы супруги его, Марии Александровны, дочери князя Меншикова, с которой тайно венчан престарелым священником.

С издревле и, как полагает предание, вскоре после основания Берёзова установлено было в Воскресенской церкви отправление молебствия Святителю Епифанию Кипрскому в 12-е число мая по следующему случаю. В один из годов первой половины XVII столетия было в Берёзовском крае наводнение, от которого все сенокосные луга потопило, потом, после сбытия долго стоявшей воды, вскоре наступила зима. Жители очень мало запаслись сеном, да притом оно было и худое, потому что трава росла в воде и иле. С половины зимы сделался недостаток сена; скот валился от голода. Весной, в апреле и начале мая, погода была пасмурная, с густыми облаками, причём часто шёл снег и дождь. Для людей было тяжко, и явилась болезнь. Лёд на реках не проходил и в начале мая. Посему, в отвращение сего безведрия и болезни, люди обратились к Божьей помощи. Явились к духовенству и просили совершить молебствие. Не отлагая далее исполнения этой просьбы, положено совершить его в следующий день, который пришёлся в 12 мая – вдень празднования Святителю Епифанию, епископу Кипрскому. После поздней литургии были вынесены иконы из церкви Воскресения Христова и в церковной ограде совершено молебствие о прекращении безведрия и с освящением воды и молитвой с коленопреклонением. Во время сего молебна шедший снег начал переставать, густая мгла сырой атмосферы начала очищаться и проглядывать солнце. По окончании молебствия воссияло солнце, настало вёдро, и вскоре пошёл лёд по рекам. В ознаменование этого спасительного дня берёзовцы испросили установить каждогодно отправлять в 12 мая Святителю Епифанию вышеописанное молебствие. Впоследствии много лет сохранялось в точности и духовенством, и жителями это благочестивое установление. Но потом время от времени, при новых потомствах, оно начало совершаться уже не с прежним усердием и торжественностью. Литургия отправлялась ранняя, и хотя после неё совершалось каждогодно в восьмом часу утра то же самое молебствие, как и прежде, но приходивших молиться было мало, и многие не знали, но какому случаю отправляется молебен. В 1846 году случилось совершенно подобное тому, как я сказал прежде, посещение Божие в Берёзове. От тех же, как и прежде, причин не было сена. В феврале и марте начали кормить скот талом, в апреле, по опасности весеннего льда и проталин на реках, нельзя было достать с другой стороны рек тал. Снег лежал ещё везде и закрывал оставшуюся отлета, хотя и сухую траву и отпавшие с берёз листья. Поэтому скот кормили запасёнными на зиму для бань берёзовыми вениками; кончили их – скот валился, начали кормить кедровой хвоей (иглами) с примесью ржаной муки, от этого непривычного корма скот валился. Притом была ненастная погода с мокрым снегом – тяжкая для здоровья людей. Посему берёзовскому о. протоиерею Иоанну Заборовскому, пастырю благоговейному и усердному на молитву, пришла святая мысль возобновить торжественное празднество Святителю Епифанию. Посему он заблаговременно, в первых числах мая, отношением из духовного правления просил берёзовскую городскую полицию объявить жителям Берёзова, чтобы они в 11 число мая собрались в Воскресенский собор ко всенощному бдению и назавтра к литургии для совершения празднества Святителю Епифанию и отправления молебствия в церковной ограде. Вечером 11 и утром 12 числа колокол соборной церкви продолжительным благовестом возвестил жителям Берёзова о времени празднования и молитв, к которым от старцев до малолетних детей стеклись жители в церковь; одушевлённые одним желанием вознести Господу Богу через угодника его, Святителя Епифания, пламенные молитвы о ниспослании Божьего милосердия и прекращении безведрия. По окончании литургии духовно-просвещённый о. протоиерей Заборовский произнёс назидательное и умилительное поучение, в котором изложил исторический случай древнего установления в Берёзове празднества Святителю Епифанию и сравнил этот случай с настоящим (тогда бывшим); в заключение пастырского наставления дал завещание свято соблюдать установленное издревле предками празднество. Потом в церковной ограде соборно с городским духовенством пред вынесенными местными иконами и образом Святителя Епифания совершил молебствие. При окончании молебствия настало вёдро, и вскоре река Сосва открылась ото льда. После молебна все богомольцы возвратились в церковь и по предложению отца протоиерея Иоанна Заборовского сделали пожертвование на заведение иконы Святителя Епифания, так как прежняя была очень древняя, с полуполинявшим лицом и малого размера. На это было пожертвовано более 200 рублей ассигнациями. Отец протоиерей и ещё одно лицо, с которым он советовался по этому случаю, предложили изобразить икону в таком виде: пред Спасителем, изображённым на облаках небесных, написать стоящего на земле и молящегося Святителя Епифания, а позади его, вдали, – с неба идущий снег, и в одном месте есть выхождение солнца; внизу иконы – город и река Сосва, открывающаяся ото льда. Но берёзовский купец Александр Александрович Нижегородцев, не зная этого предположения, с первой же почтой после отправления празднества написал в Москву и заказал написать икону Святителя Епифания, сделать на неё серебряную ризу и кивот из красного дерева. Летом эта икона и доставлена в Берёзов. Собранные же, как выше сказано, деньги поступили на другое украшение церкви.

ЦЕРКОВЬ БОЖЬЕЙ МАТЕРИ ОДИГИТРИИ

В 1623 году икона Смоленской Божьей Матери Одигитрии, стоявшая на городской берёзовской башне, просияла чудесами, и потому вскоре построена была за острогом (укреплением), прямо городских ворот, деревянная церковь во имя её. Икона снята с башни и внесена в новую церковь. Празднество ей установлено 19 октября. Эта церковь, бывши уже ветхой, сгорела в пожар 1719 года. Василии Зуев, студент в Сибири академика П.С. Палласа, бывши в Берёзове в 1771 году, видел уже каменную церковь Одигитрии. Это был двухэтажный Одигитриевский собор. Когда он построен – неизвестно. Но как фундамент его был некрепок, то начали появляться в церкви большие трещины и выпадать кирпичи, сперва в верхнем, а потом и в нижнем этажах. В 1784 году ещё производилось в этом соборе служение, и старые люди помнили, что по открытии в Тобольске наместничества берёзовские чиновники, определённые вновь на службу, принимали присягу в Одигитриевском соборе. Наконец, когда собор начал угрожать падением, то оставили его пустым, вскоре всё здание само собой разрушилось в последних годах XVIII столетия. По разрушении сего собора при закащике духовных дел, протоиерее Андрее Андрееве, построен был деревянный Одигитриевский собор, который несколько годов оставался не освящённым, будто бы потому, что построен был из непрочного леса, как свидетельствовал преемник Андреева (уволенного по болезни в заштат) протоиерей Рудников. Эта церковь сгорела в пожар 1806 года.

Вероятно, этот деревянный собор был строен на некоторое лишь время, до заведения каменного, потому что ещё в феврале 1790 года берёзовский протоиерей Андрей Андреев и брат его, Далматовского (в Пермской губернии) монастыря архимандрит Иакинф, просили Преосвященного Варлаама, архиепископа Тобольского, благословить их на сооружение в Берёзове на собственные их деньги каменного Одигитриевского собора с приделами своих ангелов: святых Андрея Критского и мученика Иакинфа; Преосвященный, одобрив их благочестивое желание, того же года 12 марта дал им на постройку благословенную грамоту. В продолжение семи лет, когда церковь была уже сложена до сводов, протоиерей Андреев скончался, брат его Иакинф убит монастырскими служителями, и потому довершение собора остановилось. Более 20 лет начатое строение оставалось ничем непокрытое, от дождя и снега верхняя часть его испортилась, и в 1834 году всё строение до основания разобрано. Как жаль, что два протоиерея, преемники Андреева Родиков и Вергунов, не позаботились осуществить благочестивого его и брата его желания, несмотря на то, что на сооружение собора строители оставили 12013 рублей ассигнациями и вся утварь и другие принадлежности были готовы из прежней церкви.




БОГОРОДИЦЕРОЖДЕСТВЕНСКАЯ ЦЕРКОВЬ


На месте ныне существующей каменной Богородицерождественской церкви находилась деревянная церковь Воскресенского монастыря. В 1723 году он уничтожен, и монахи переведены в Кодской (Кондинский) монастырь. После сего, саженях в 30 на северо-запад от церкви, был построен высокий острог из толстых стоячих брёвен для содержания в нём важнейших государственных преступников. В остроге был оставшийся монастырский длинный, но низменный дом с большими окнами. Здесь содержались преемственно князья Меншиков и Долгоруков и граф Остерман. В моё проживание в Берёзове в 1842-1850 гг. были старые люди, которые помнили бывший в остроге дом и одну тыновую стену острога, из-за ветхости разобранную около 1790 года.

Князь Александр Данилович Меншиков, живя в этом остроге в 1727-1729 гг., близ него или, вернее, на месте монастырской церкви построил деревянную не Воскресенскую, но Богородицерождественскую церковь с приделом Илии Пророка. Эта церковь от неосторожности сторожа Петра Фёдорова ночью 20 февраля 1764 года со всей дорогой утварью и вкладами от князей Меншикова и Долгорукова сгорела. Посему на место её по грамоте Сибирского митрополита Павла, данной в 1764 году, в следующем году заложена каменная однопрестольная во имя Рождества Богородицы церковь, а по грамоте того же митрополита 1767 года на прошение берёзовского отставного сержанта Данила Канкарова на собственные его деньги благословлено построить в трапезе по левую сторону придел св. Антония и Феодосия Печерских, который и заложен в 1768 году. По грамотам Тобольского епископа Варлаама освящены: 14 июня 1777 года – придельная церковь, а 7 сентября 1786 года – и Богородицерождественская летняя.




ИСТОРИЧЕСКИЕ СВЕДЕНИЯ О ЦЕРКВАХ ГОРОДА БЕРЁЗОВА[1084]


Берёзов, уездный городок Тобольской губернии, основан в 1593 году воеводой Никифором Васильевичем Траханиотовым. Первые жители его были ратные люди, к которым вскоре присовокупились вятчане, пермичи, вымичи и усольцы.

В Берёзове с основания его и до настоящего времени были следующие церкви:

1. ВОСКРЕСЕНСКАЯ ЦЕРКОВЬ. Это первая берёзовская церковь. Она деревянная, построена первоначально в 1603 году и находилась в деревянной крепости, или остроге. По пришествии её в ветхость, неизвестно когда построена деревянная же, сгоревшая в большой пожар 1719 года, от которого, кроме 21 дома и Воскресенского монастыря, сгорел весь город. На место сгоревшей Воскресенской церкви построена деревянная же Спасская. Когда она пришла в ветхость, то в 1787 году на место её заложена и в 1792 году освящена ныне существующая каменная во имя Воскресения Христова с приделами Казанской Божьей Матери и св. Николая Чудотворца. Примечательны древние вещи в этой церкви, сохранившиеся до настоящего времени: образ Нерукотворённого Спасителя длиной 1 ¾ аршина, шириной – около 1 ¼ аршина, как видно из надписи на нём, поновленный в 1731 году иконописцем Иваном Самвизовым. Риза серебряная под золотом, весу 13 фунтов и 60 золотников. Такой же величины и с такой же ризой икона Казанской Божьей Матери. Две священнические парчовые ризы с орденской звездой св. Андрея Первозванного на каждой. Предание свидетельствует, что одна из них поступила от князей Меншиковых, а другая – от Долгоруких, находившихся здесь в заточении. Золотой медальон превосходной сквозной работы имеет эллиптическую форму, в окружности 2 ¼ вершка. На лицевой стороне его, в самой середине, под выпуклым стеклом на белом атласе прядь тонких светло-русых волос, свитая в кольцо; вокруг – золотое прорезное поле с пирамидками мельчайшей работы с шестью жемчужинами в серебре, расположенными в разных местах; наконец, это поле окружено золотой гладкой каймой с голубой эмалью и золотыми кручёными ободами по обоим краям. На другой стороне, параллельно стеклу, – другое такое же, в золотом ободочке, с шарниром. Наверху медальона – золотое ушко с продетой в него белой атласной лентой длиной в пять вершков. Предания берёзовских жителей и особенно церковных старост Воскресенского собора свидетельствуют, что в медальоне хранятся волосы Марии Александровны, дочери князя Меншикова, которой могила находится прямо против алтаря сей церкви, на берегу реки Сосвы.

2. ЦЕРКОВЬ БОЖЬЕЙ МАТЕРИ ОДИГИТРИИ. В 1623 году икона Смоленской Божьей Матери Одигитрии, стоявшая на городской берёзовской башне, ознаменовалась чудесами, и потому вскоре построена была за острогом (укреплением), прямо городских ворот, деревянная церковь во имя её. Икона снята с башни и внесена в новую церковь. Эта церковь, будучи уже ветхой, сгорела в 1719 году. Студент Василий Зуев, спутник академика П.С. Палласа во время путешествия его по Сибири, бывши в Берёзове в 1771 году, видел уже каменную церковь. Это был двухэтажный Одигитриевский собор, неизвестно когда построенный. Но как фундамент его был некрепок, то начали появляться в церкви большие трещины и выпадать кирпичи, сперва в верхнем, а потом и в нижнем этажах. В 1784 году ещё производилось в этом соборе служение, и старые люди помнят, что по открытии в Тобольске наместничества берёзовские чиновники принимали присягу в Одигитриевском соборе. Наконец, когда собор начал угрожать падением, то оставили его пустым. Вскоре всё здание само разрушилось в последних годах XVIII столетия. По разрушении каменного Одигитриевского собора при берёзовском закащике духовных дел протоиерее Андрее Андрееве построен деревянный собор того же имени, остававшийся несколько времени не освящённым, будто бы потому, что был построен из непрочного леса, как свидетельствовал преемник Андреева (уволенного по болезни) протоиерей Роликов. Эта церковь сгорела 19 июня 1806 года.

Вероятно, этот деревянный собор был строен на некоторое только время, до заведения каменного, потому что в феврале 1790 года берёзовский протоиерей Андрей Андреев и брат его, Далматовского монастыря архимандрит Иакинф, просили Тобольского архиепископа Варлаама благословить их соорудить в Берёзове на собственные их деньги каменный Одигитриевский собор с приделами св. Андрея Критского и мученика Иакинфа. Преосвященный, одобрив их желание, того же года 12 марта дал им на постройку благословенную грамоту. В продолжение последующих семи лет, когда церковь уже была выстроена до сводов, протоиерей Андреев скончался, брат его архимандрит убит монастырскими служителями, и потому довершение собора остановилось. Более 20 лет начатое строение оставалось ничем не покрыто, от дождя и снега верхняя часть его испортилась, а в 1834 году всё до основания разобрано. Очень жаль, что два протоиерея, преемники Андреева (Родиков и Вергунов) не позаботились осуществить благочестивого его желания, несмотря на то, что на сооружение сего собора строители оставили 12013 рублей ассигнациями и что вся утварь была готова из прежней церкви.

3. БОГОРОДИЦЕРОЖДЕСТВЕНСКАЯ ЦЕРКОВЬ. На месте ныне существующей Богородицерождественской церкви находился прежде Воскресенский мужской монастырь, неизвестно когда основанный. В 1723 году он уничтожен, и монахи переведены в Кондинский Троицкий монастырь. Вскоре после того вместо монастырского строения, саженях в 30 на северо-запад от церкви, построен высокий острог из толстых стоячих брёвен для содержания в нём присылаемых государственных преступников. В остроге находятся: длинный низкий дом с большими окнами; особо от него – кухня, службы и баня. Здесь одни после других содержались князья Меншиковы, Долгорукие, Остерман и другие лица. В 1761 году прислан был в Берёзов под крепким караулом секретный арестант Яков Гантковский, и «велено было содержать его за ручьём в ограде (остроге), где содержались прежние преступники, и для этого починить находившиеся там ветхие казармы». Есть в Берёзове старые люди, которые помнят бывший в остроге дом и одну тыновую из толстых брёвен стену, разобранную по ветхости около 1790 года, а дом, или иначе казармы, сгорел в пожар 1806 года. Князь Александр Данилович Меншиков, живя в этом остроге, построил близ него, или, вернее, на место монастырской церкви, неизвестно когда и как уничтожившейся, деревянную церковь, но уже не Воскресенскую, а во имя Рождества Богородицы с приделом Илии Пророка. Эта церковь от неосторожности сторожа (оставившего не загашенной свечку, прилепленную к деревянной полке) ночью 20 февраля 1764 года со всей дорогой утварью и вкладами князей Меншикова и Долгоруких сгорела. На место её по грамоте Сибирского митрополита Павла, данной в 1764 году, заложена в следующем году каменная однопрестольная церковь, а по грамоте того же митрополита в 1767 году, вследствие прошения берёзовского отставного сержанта Данила Канкарова, благословлено построить на собственные его деньги в трапезе по левую сторону придел св. Антония и Феодора Печерских (вероятно, такой же был в прежней монастырской церкви). Новый придел заложен в 1768 году. По грамотам Тобольского епископа Варлаама освящены: 1777 года 14 июня – придел, а 7 сентября 1786 года – и Богородицерождественская летняя.

До настоящего времени отысканы при этой церкви две могилы: князя Алексея Григорьевича Долгорукова, в 4 саженях к северо-западу от западных дверей церкви, и графа Андрея Ивановича Остермана, на северо-западе же, в 18 саженях от могилы Долгорукова. Над той и другой могилами были деревянные часовни: первая сгорела вместе с церковью в 1764 году, а другая перевезена и сделалась собственностью священника Степана Ногина, построившего из него анбар.

ПРАЗДНОВАНИЕ В Г. БЕРЁЗОВЕ СВЯТИТЕЛЮ ЕПИФАНИЮ, ЕПИСКОПУ КИПРСКОМУ







Издревле и, как полагает предание, вскоре после основания (в 1593 году) города Берёзова (Тобольской губернии) установлено было в Воскресенской церкви отправлять молебствие Святителю Епифанию Кипрскому в 12 число мая по следующему случаю. В один из первых годов первой половины XVII столетия в Берёзовском крае было наводнение, которым затопило все сенокосные луга. Разлив держался долго, а потом вскоре наступил холод и, наконец, зима. Посему жители очень мало запаслись сеном, да притом оно было худое, потому что трава росла в воде и иле. Со второй половины зимы сделался ощутительный недостаток в сене; скот валился от голода и худого корма. Весной, в апреле и начале мая, погода была пасмурная, с густыми облаками, причём часто шёл снег и дождь. Для людей было тяжко, и явилась болезнь. В отвращение безведрия и болезни люди обратились к помощи Божьей. Явились посланные к духовенству и просили совершить молебствие. Не отлагая исполнения сего надолго, положено было совершить молебствие в следующий день, который пришёлся на 12 мая – в день памяти Святителя Епифания, епископа Кипрского. После поздней литургии были вынесены иконы из церкви Воскресения Христова и в церковной ограде совершено молебствие с водоосвящением и коленопреклонённой молитвой. Во время сего молебна шедший снег начал переставать, густая мгла сырой атмосферы начала очищаться и проглянуло солнце. По окончании молебствия солнце вполне воссияло, наступило вёдро и вскоре по рекам Сосве и Оби пошёл лёд. В ознаменование этого спасительного дня берёзовцы просили, чтобы установлено было каждогодно в тот же день отправлять Святителю Епифанию праздничное священнослужение и позднюю литургию заключать молебствием. Впоследствии это благочестивое установление много лет сохранялось духовенством и жителями в точности. Но потом, при новых поколениях, оно время от времени исполнялось уже слабее, совершалось не с прежним усердием и торжественностью. Литургия отправлялась ранняя, и хотя после неё в 8 или 9 часу утра каждогодно было такое же молебствие, как и прежде, но приходивших молиться было мало, и многие даже не знали, по какому случаю отправляется молебен. В 1846 году, когда я находился на службе в Берёзове штатным смотрителем училищ (1842-1849 гг.), случилось совершенно подобное сказанному выше посещение Божие. От тех же причин в окрестностях Берёзова не было сена. В феврале и марте начали кормить скот талом (дерево тальник), в половине апреля, по опасности весеннего льда и проталин на реках Сосве и Вогулке, нельзя было достать с другой стороны даже и тальниных ветвей. Снег лежал ещё везде и закрывал в полях оставшуюся от лета траву. Поэтому скот кормили запасёнными на зиму и весну для бань берёзовыми вениками; кончили их – скот валился. Начали затем кормить кедровой хвоей (иглами) с примесью ржаной муки, но от этого непривычного корма скот ещё больше валился. Притом была ненастная погода с мокрым снегом, тяжкая даже для здоровья людей. Посему берёзовскому о. протоиерею Иоанну Заборовскому, пастырю благоговейному и усердному к молитве, пришла святая мысль возобновить торжественное празднование Святителю Епифанию. С этой мыслью он заблаговременно, 10 мая, отношением из духовного правления просил берёзовскую городскую полицию объявить жителям Берёзова, чтобы они в 11 число мая собрались в Воскресенский собор ко всенощному бдению, а назавтра – к поздней литургии для совершения торжественного празднества Святителю Епифанию и отправления молебна в церковной ограде. Вечером 11 и утром 12 числа колокол соборной церкви продолжительным благовестом возвестил жителям Берёзова о времени совершения богослужения, к которому собрались в церковь почти все жители, исключая малых детей, и все собравшиеся одушевлены были одним желанием – вознести Господу Богу через угодника его Святителя Епифания пламенные молитвы о ниспослании Божьего милосердия и прекращении безведрия. По окончании литургии духовно-просвещённый о. протоиерей Заборовский произнёс назидательное и умилительное поучение, в котором изложил случай древнего установления празднества в Берёзове Святителю Епифанию и случай тогдашний сравнил с настоящим; а в заключение сделал завещание свято соблюдать это издревле установленное предками празднество. Потом в церковной ограде пред вынесенными из церкви местными иконами Нерукотворённого Спасителя, Казанской Божьей Матери и Святителя Епифания о. протоиерей соборно с прочими священнослужителями совершил молебствие с приличными антифонами, каноном, которого первая песнь начинается: Помощник и Покровитель бысть мне во спасение с водоосвящением и особою коленопреклонённою молитвою. При окончании молебствия настало вёдро, воссияло солнце и через четыре дня, 17 мая, река Сосва очистилась ото льда. После молебна все богомольцы возвратились в церковь и по предложению отца протоиерея Иоанна Заборовского сделали пожертвование на устроение новой, в серебряной ризе, иконы Святителя Епифания, так как прежняя была очень древняя, что краски и левкас в разных местах от долговременности отвалились и едва заметен был лик Святителя. Пожертвованных денег составилось 218 рублей ассигнациями, или 62 рубля 28 1/2 коп. на серебро. Отец протоиерей и ещё одно гражданское служебное лицо, с которым он по этому случаю советовался, предложили приобрести новую икону в таком виде: пред Спасителем, изобразив его на облаках небесных, написать стоящего на земле Святителя Епифания, и позади его, вдали, представить падающий с неба снег, а с противной стороны – выходящее из-за туч солнце; внизу же иконы долженствовали быть в виду город и река Сосва, освобождающаяся ото льда. Но берёзовский купец Александр Александрович Нижегородцев, не знав этого предположения, с первой же почтой написал в Москву и заказал приготовить новую икону Святителя Епифания в серебряной ризе и кивот из красного дерева. Эта икона того же лета была доставлена в Берёзов. Собранные же от пожертвований деньги поступили на другие украшения церкви.




V. СИБИРСКИЕ СВЯТЫЕ И СВЯТЫНИ





СВЯТОЙ ПРАВЕДНЫЙ СИМЕОН ВЕРХОТУРСКИЙ (7203) 1695


Святые мощи благоугодно Господу делать орудием особенных своих благодеяний к верующим, ниспосылая на останки угодников своих дар исцелять болезни и являть чудотворения. Этот благодатный дар Господа, дивного во святых своих, осуществляется и в Сибири. Страна сия давно уже прославляет чудеса, бывающие при гробах: угодника Божьего Василия Мангазейского, праведного Симеона Верхотурского, а в настоящем столетии (1805 года) – святителя Иннокентия Иркутского. Кроме того, она имеет сердечное чаяние явления мощей известного святой жизнью и дивной кончиной (1715 года) митрополита Иоанна в Тобольске.

Праведный Симеон, которого мощи открыты в (7204) 1695 году в селе Меркушино, был родом из русских дворян, воспитан в христианском благочестии; в юности он переселился в Верхотурский уезд (Пермской губернии) и проводил жизнь праведно и благочестно; преставился в селе Меркушино около второй половины XVII столетия и погребён близ церкви святого архистратига Михаила.

О жизни его нет полных сведений, да и не предстоит в них особенной надобности: святые и чудотворные мощи громче всех описаний его жизни свидетельствуют, что он свят, праведен и в продолжение более двух столетий Господь хранит останки его.

Перед концом XVII столетия гроб праведного начал возвышаться из могилы, и люди, в чаянии святости погребённого в ней, начали обращаться с молениями к избраннику Божьему об исцелении болезней и по вере своей приобретали покой душе и врачевание телу.

В (7200) 1692 году Тобольского Софийского собора клирик Матфей по некоторым церковным делам послан был начальством в Верхотурье и на пути туда был в селе Меркушино. Там показали ему восходящий из могилы гроб, в котором были нетленные мощи. Клирик посоветовал тамошнему священнику Иоанну Андрееву построить над восходящим гробом надгробие, что было исполнено. По прибытии в (7201) 1693 году в Тобольск новопоставленного митрополита Игнатия Римского-Корсакова клирик Матфей доложил ему о виденном в нём. Кроме сего доклада, митрополит слышал и от других многих и верных людей о чудесах и исцелениях, когда кто обращался с верой и молитвами к Богу и его угоднику. Чудеса и исцеления совершались сверхъестественной силой Божьей и содействием праведного – ходатая пред Богом: много бо может молитва праведного поспешествуема (Иак. 5, 16).

Больные отправляли панихиды по праведном, его же имя Бог весть, брали с гроба землю, тёрли ею и обвязывали больные части тела и получали исцеление. Верхотурский воевода стольник Матвей Григорьевич Нарышкин донёс преосвященному Игнатию, что при гробе праведного исцелилась дочь его от глазной болезни и раба его Юлия – от «зельной» жестокой болезни, бывшей в её глазах. Некоторого сибирского воеводы раб Григорий – от телесного расслабления. В (7202) 1694 году верхотурский казак Иван Григорьев получил исцеление от тяжкого расслабления, а 15-летняя дочь его – от гнилости на лице.

Собирая сведения о чудесах от мощей праведного, митрополит Игнатий отлагал освидетельствование их до некоторого времени. В (7203) 1695 году в городе Верхотурье была достроена соборная церковь. Преосвященный Игнатий отправился туда как для освящения её, так и для освидетельствования мощей в селе Меркушино и собрания на месте положительных сведений по этому важному церковному делу. Для общего совета и в случае признания мощей для открытия их он взял с собой архимандрита Тобольского Знаменского монастыря Сергия, ключаря Тобольского кафедрального собора иерея Иосифа и дьякона Петра. Вызвал из Далматовского монастыря игумена Исаака и иеродиакона Василида. Когда митрополит с поименованными духовными лицами прибыл в погост караульный и игумен Исаак доложил ему, что до села Меркушина, где находятся мощи, не более семи вёрст, тогда Преосвященнейший велел ему и прочим духовным лицам ехать наперёд, открыть гроб и осмотреть останки праведного; сам же в погосте караульном остался слушать утреню и по отпуске последовал за ними. По прибытии в Меркушино он спрашивал игумена Исаака в присутствии прочих находившихся при нём священных лиц о порученном ему исполнении. На это игумен доложил ему, что 18 декабря они открывали гроб праведного и видели в нём тело, лежавшее по обыкновению христианскому, и по благодати ему ниспосланной чувствовали исходящее от него благоухание; глава, перси, стан и ноги – всё в целости, плоть прилегла к костям, и только немногое нечто обратилось в персть. Несмотря на такое показание, митрополит Игнатий по важности дела находился в сомнении, признать ли открываемое тело за мощи. Вдруг у левого глаза Преосвященного заболело веко и сам глаз. Сначала принял он это за ячмень и полагал, что воспаление приключилось от зимнего холода и ветра; но болезнь усилилась до того, что владыка едва мог смотреть глазом. Причём пришло ему на мысль: почему сам он не осмотрел мощей праведника, и дал себе обет видеть их, а вместе с тем вознёс усердные молитвы к Богу и праведному, и болезнь его тотчас утихла. Преосвященный в церкви села Меркушино совершил литургию, потом с архимандритом Сергием, Исааком и прочими духовными лицами пошёл свидетельствовать мощи. При осмотре оказалось то же, что объявил ему игумен Исаак, только некоторая часть перстов предалась тлению и погребальные одеяния истлели, гроб же был цел.

Вышедши из надгробия, митрополит спросил собравшихся людей, не знал ли кто, когда и как жил там погребённый и какое имя его? Немедленно вышел из среды благочестивый, лег 70, старец по имени Афанасий и сказал, что сведений о жизни праведного нет, потому что после погребения его прошло уже более пятидесяти лет; только припомнилось ему, Афанасию, что когда он был ещё в молодых летах, между разговорами от своих родителей слышал, что у прежней церкви села Меркушино, прямо двери, через которую ходили в трапезу, на полуденной стороне погребён был первый пришедший из России человек дворянской природы: живя в Верхотурском уезде, он шил шубы с нашивками, был послушлив, услужлив, богобоязлив, к церкви божьей привержен, всегда приходил на молитву к богослужениям, но имени его он, Афанасий, не припомнит.

Предание о благочестивой жизни праведного, нетление мощей и от них дар исцеления болезней и других чудотворений утвердили митрополита Игнатия в действительности святых мощей. Посему он совершил богослужение и торжественно перенёс гроб с мощами в церковь архистратига Михаила.

Затем осталось узнать имя праведного. Посему Преосвященный Игнатий заповедал меркушинским жителям молить Бога, да откроет он им это; а между тем и сам сердечно молился и просил Господа, да ведом будет по имени прославляемый угодник Божий. В таких молитвенных чувствах выехал он из Меркушино в город Верхотурье и после многих размышлений видит во сне множество собравшегося перед ним народа, который старается открыть имя праведного. В одной части людей раздавался голос: «Симеон звали его», потом вторично от прямо стоявшего перед Преосвященным народа: «Симеоном звали его» и, наконец, из третьей толпы народа послышался голос: «Симеоном звали его». После сего митрополит пробудился.

По прибытии в город Верхотурье встретили Преосвященного в Николаевском монастыре воевода Иван Саввич Циклер, архимандрит монастыря Александр и жители города. В монастыре митрополит рассказал воеводе и духовным лицам о путевом своём сновидении. Тогда как того же числа ночью он и духовные лица на совете полагали называть праведного Симеоном, иеродиакон Василид, сидя у печки, заснул, и ему представилось, что пред кельею, где происходило совещание о имени праведного, находится множество народа, старавшегося открыть его имя, раздался голос: «Почто много истязуете? Уже было сказано, что Симеоном звали его».

На возвратном пути из Верхотурья митрополит опять был в селе Меркушино, где иерей Иоанн объявил ему, что за день до приезда Преосвященного в Меркушино после вечернего правила он, Иоанн, заснул и в сновидении представилось ему, будто он находится в церкви, где стоит гроб праведного, и совершает над ним погребальное пение, только не знает, как поминать его по имени, и услышал глас: «Почто недоумеваешь? Поминай его Симеоном».

Было также сонное видение жившему в предместье Верхотурья Тимофею Дерябину. Будто находился он в селе Меркушино и в церковной трапезе видел в переднем месте праведного Симеона, сидящего в белой одежде, роста среднего, «видением же млада», и пред ним горела свеча на паникадиле, и там было много людей.

По возвращении в Тобольск митрополит Игнатий написал житие, чудеса праведного Симеона и молебное в честь его пение.

В 1704 году по прошению верхотурского воеводы Алексея Калетина и по благословению Сибирского митрополита Филофея Лещинского архимандрит Верхотурского монастыря Израиль 12 сентября мощи праведного Симеона из меркушинской Архангельской церкви перенёс в свой монастырь и поставил в тёплой Николаевской церкви, против правого клироса. Там приходящим к раке праведного Симеона с верой является доныне благодатная помощь, утешение, подкрепление, вразумление, врачевание души и тела, избавление от страхования духов нечистых.

Что же значат эти чудные и благодатные действия, как не то, что Симеон свят и праведен, внемлет молитвам, ходатайствует пред Богом и по дарованной ему благодатной силе вспомоществует людям?

Дополним описание чудотворений сего праведного следующими сведениями. 1742 года 2 сентября Невьянского завода житель Василий Масленников объявил, что когда был он в тяжкой болезни, ему и представилось во сне, будто пришёл к нему какой-то человек с русыми волосами, роста среднего, в одежде белой и сказал: «Аз есмь Симеон меркушинский, иди в Верхотурский Николаевский монастырь, помолись там с верой Господу Богу, пред мощами моими соверши молебное пение и будешь здоров».

Деревянное надгробие, находившееся на могиле праведного Симеона, пришло в ветхость, поэтому один верхотурский мещанин, Фёдор Курбатов, изъявил усердие возобновить его. Преосвященный Иустин, епископ Пермский и Екатеринбургский, в 1808 году благословил Курбатову совершить эту постройку с тем, чтобы надгробие было каменное, наподобие часовни, с каменной же гробницей, ограждалось каменными стенами и покрыто было железом. В этом здании помещены святые иконы. Под деревянным же полом и доныне находится могила, из которой истекает источник чистой воды. Из приходящих в Верхотурский монастырь на поклонение праведному Симеону некоторые отправляются оттуда в село Меркушино, отстоящее от города в 50 верстах вниз по реке Туре, там получают и употребляют воду из источника и берут землю около могилы; а иные бывают и на том месте (отстоящем от Меркушино в нескольких верстах), куда, по преданию, праведный Симеон уединялся для ловли рыбы в реке Туре.

Мощи праведного находились в медной раке, устроенной усердием титулярного советника Алексея Турчанинова, а в 1846 году 12 сентября переложены в серебряную, по местам вызолоченную, на деньги, пожертвованные от доброхотных дателей.

Празднование праведному Симеону совершается в 12 число сентября, или в день перенесения его из Меркушино в Верхотурский Николаевский монастырь.

Рукопись «Служба святому праведному Симеону», составленная митрополитом Игнатием, как не напечаталась, вероятно, впоследствии уничтожилась, и ныне служба ему отправляется по общей минее – Христа ради юродивым.

Стихира на стиховне

«Земный ангел и небесный человек явился еси, преблаженне: источник умиления, милости течение, пучина чудес, струя исцелений, Симеоне досточудне. Маслина Божия, воистину плодовита, елеем трудов твоих просвещая верно хвалящих тя, моли Человекалюбца от бед избавити любовию чтущия всечестную память твою».




БЛАЖЕННЫЙ МУЧЕНИК ВАСИЛИЙ МАНГАЗЕЙСКИЙ[1122]


Прошло более двух столетий с 1649 года, как в Сибири чествуются мощи мученика Василия Мангазейского, а с 1652 года совершаются через них чудесные исцеления разных телесных недугов и болезней и по предстательству угодника Божьего подаются другие милости Господни.

Город Мангазея был основан в 1600 году при реке Таз, впадающей в Ледовитое море; основание его приписывается князю Мирону Шаховскому и Даниле Хрипунову с пришедшими с ними атаманом и 100 казаками. Вскоре в Мангазее начала производиться обширная торговля дорогим пушным зверем, в окрестных местах находившимся в изобилии. Для закупки его приезжали туда и русские купцы со своими товарами. В числе их торговал там некто из города Ярославля через доверенного своего, 19-летнего Василия, сына Феодора, также ярославца. Этот юноша отличался кротостью, благонравием, чистотой души и тела, набожностью, приверженностью к святой церкви и верностью своему хозяину. В 1602 году, в праздник светлого Воскресения Христова, когда Василий был в церкви у заутрени, неизвестные люди выкрали из вверенной ему лавки все товары и деньги. Подозревая Василия в стачке с ворами, хозяин спрашивал его о похищении. Но он отвечал, что невинен, непричастен ворам и из имения того ничего не похищал. Однако ж хозяин сначала сам истязал его и томил, а потом предал воеводе Пушкину для допросов во истязание лютое. Воевода подверг его пыткам, но невинный повторял только слова, сказанные хозяину, и, наконец, замолчал, хотя муки его были так жестоки, что он несколько раз падал замертво. Утружден есмь дутею, и духом моим изнемогох зело. Ныне помолюся Вышнему, да укрепит мя до конца (3 кн. Ездры 12, 5, 6). Считая молчание Василия упорством, озлобленный хозяин ударил его связкой тяжёлых железных ключей в висок. Страдалец облился кровью и предал душу свою в руки Господни с молитвой: Глас мой услыши Господи, по милости Твоей. Юнейший аз есмь и уничтожен. Отыми поношение мое, яко судьбы Твоя благи. Да постыдятся гордый, яко неправедно беззаконноваша намя (Псал. 118, 149, 141, 39 и 78). Господи, отпусти им: не ведят бо, что творят (Лук. 23, 34)! Даждь милость ненавидящим мя, и враждующим ми, и оклевещающим мя.

Воевода и купец для предотвращения молвы в народе велели замученного Василия наскоро положить в гроб и, как нераскаянного грешника, без христианского отпевания закопать в болотном сыром месте. Владыко Господи, аще обретох благодать пред очими Твоими, и аще оправдан есмь пред Гобою, укрепи мя (3 кн. Ездры, 12, 7)... Да будет тебе Вседержитель помощник от враг, чиста же сотворит тя, яко же сребро разжжено (Иова 22, 25).

В 1649 году житель города Мангазеи Степан Ширяев, быв на погорелом там месте, видел в бодрственном состоянии следующее. Из болотистого места, на котором был пожар, выходит наверх земли гроб, над ним половина доски, положенной до пожара для прохождения в съезжую избу (воеводская канцелярия), отломилась и втоптана в грязь, а другая половина оставшаяся над гробом, вместе с покрытой частью гроба, поднялась вверх вершка на два. По призыву Ширяева любопытствующие под этой доской заметили высокую верхнюю часть нетленного тела. Об этом дано было знать воеводе Фёдору Байкову (1649-1651), и он велел около гроба окопать землю и сделать огородку, чтобы по могиле не ходили скоты и звери; затем распорядился приготовлением леса для постройки вблизи гроба молитвенного дома (часовни) и по согласию с духовенством заповедал городским жителям несколько дней поститься и молить Бога, чтобы он прославил имя святого в поднявшейся из земли гробницы. В построенный молитвенный храм были внесены святые иконы, и там совершались молебные пения, и люди начали именовать явившегося мучеником, его же имя Бог весть.

В 1653, 1654, 1655 и 1660 годах святой мученик являлся некоторым людям в благодатных сонных сидениях: человек млад, лицом светел, на нём срачица белая, брады нет, волосы на главе светло-русые. – Старцы ваши сония узрят, рек Господь чрез Пророка, и юноши ваши видения увидят (Иоил. 2, 28).

В 1676 году 20 мая мученик явился в сонном видении некоторому благочестивому монаху Туруханского монастыря и сказал: Аз нарицаюся Василий, сын Феодора, из города Ярославля.

О явлении блаженного мученика и первых чудесах, совершавшихся при гробе его, воевода Игнатий Корсаков и священнослужители мангазейской церкви от 1 августа 1653 года послали отписку к Тобольскому архиепископу Симеону с присланным от него, вероятно, для собрания сведений о мученике, домовым софийским сыном боярским Истомой Чулковым. При сибирских архиереях в XVII столетии для исполнения разных поручений состояли дети боярские.

Из рукописи о мученике Василии, находящейся в Мангазейском и Туруханском монастырях, видно, что люди, притекавшие к сему святому с верой в предстательство его пред Богом, получали исцеления от различных телесных болезней и недугов, возвращали зрение, избавлялись от потопления в воде, от чрезвычайной бури и замерзания, от безумия и сумасшествия, от дьявольского наваждения некоей великой печали и зельного уныния. Пусть мудрователи века сего отвергают священно-чудесное или чудесные проявления приписывают обыкновенным силам природы или случаю: истинный христианин, озарённый светом Евангелия, несомненно верует, что в чудесах действует благодать Божья, немощная врачующая и оскудевающая восполняющая, данная свыше угодникам Его, которых Он посылает во благовременную нам пользу (Евр. 4, 16). И дам, рек Господь, чудеса на небеси и на земли (Прор. Иоиля, 2, 30).

В 1670 году 22 марта прибыл в город МангазеюТуруханского монастыря строитель иеромонах Тихон. На 24-е число после продолжительной молитвы в усыпальнице мученика Василия слышит он в тонком сне глас из гроба его: «Осмотри меня во гробе, с каким поруганием возложен я в нём, весь слячен и глава приклонена к углу гроба, к правому плечу. От северныя страны доска над гробом отколота и пала на мои ноги, мне весьма тесно лежать. Открыв гроб без всякого сомнения, не убойся и не устрашись осмотреть мои мощи; по переложении же их в новую раку перенеси с подобающей честию из Мангазеи в монастырь, а ветхую раку оставь на сем же месте, и будет благодать Святаго Духа с верою приходящим к ней и просящим исцеления». После сего 1 апреля, пригласив с собой воеводу Данилу Наумова, священнослужителей и жителей города Мангазеи, иеромонах Тихон вместе с ними вошёл в усыпальницу освидетельствовать мощи чудотворца. По обычном молебном пении, покадив гроб, окропив его святой водой и преклонив пред ним колена, начал он со слезами молить всеведущего Бога об открытии мощей чудотворца во уверение людей и исцеление страждущих. Окончив эту молитву, Тихон открыл гроб и увидел мощи мученика, обложенными перстню и поверженными с поруганием. Когда же они окроплены были святой водой, все присутствовавшие ощутили неизъяснимое благоухание. Затем принесена была новая рака, и преподобный Тихон, окропив её с благоговением, переложил в неё мощи, а 2 апреля, поставив раку с мощами на нарту (оленьи санки), повёз их по реке Турухану. Езда была на лыжах по глубокому снегу и совершалась собственными его силами при помощи немногих провожатых. Достигши до монастыря на устье речки Нижней Тунгуски, иеромонах Тихон с молебным пением поставил мощи мученика Василия в деревянной церкви близ левого клироса и на десятый день мая отправил всенощное бдение.

В 1679 году 11 октября софийского архиерейского дома иконописец Лукиан Филиппов, прожив несколько времени в городе Туруханске, отправился оттуда вверх по течению реки Енисея. Но на пути захвачен был таким морозом, что лёг уже на берегу и ожидал неминуемой смерти. Однако ж по довольной молитве мученику Василию он задремал и в тонком сне видит пред собой молодого человека, который приказывал ему написать с себя образ. Воспрянув от сна и не чувствуя никакой болезни, Лукиан достиг Туруханского Троицкого монастыря, где в раздумье, как написать образ, сподобился вторичного явления мученика: «Зри и напиши меня таким». Всмотревшись в лик Василия, он вскоре написал образ и отправился из обители в Тобольск с чувством благодарности к Богу и мученику.

Филофей, митрополит Тобольский и всея Сибири, в 22 статье челобитной, отправленной Государю Петру I от 31 декабря 1702 года, написал: «Аще Бог благоволит перенести мощи святаго Василия из туруханского, отдалённого монастыря и пустого места, во град Тобольск для большого чествования святому, и о том бы дать великого Государя грамоту». На эту статью думный царский дьяк Андрей Виниус со слов Государя написал помету (резолюцию): «Святых мощей из Туруханского не переносить, и впредь о всём чинить ему, митрополиту, по согласию с преосвященным Стефаном, митрополитом Рязанским».

Митрополит Филофей, в схиме Феодор, в 1719 году, обозревая сибирскую епархию, был в Енисейске, Иркутске, Селенгинске и Туруханске, в Туруханском монастыре, отстоящем от города в 30 верстах, освидетельствовал мощи блаженного мученика Василия Мангазейского собоперсонально, как выразился архимандрит того монастыря Лаврентий (1717-1734 гг.), припечатал их своей печатью и приказал скрыть в землю в монастырской ограде. По отбытии из монастыря митрополит Феодор был сильно обуреваем речными волнами и в этой опасности, дав обещание построить мученику Василию новую раку, невидимой силой спасся от потопления. По силе этого обета послана была митрополитом деревянная резная и по местам позолоченная рака с архимандритом Лаврентием, который по благословению архипастыря с молебным пением освятил раку, переложил в неё мощи мученика Василия и постановил открывать честную главу его для лобзания приходящим. Между тем по возвращении из Туруханского монастыря митрополит схимонах Феодор составил канон, тропарь, кондак и молитву святому мученику Василию Мангазейскому.

Вероятно, потому, что мощи этого мученика не были освидетельствованы по установленным правилам, при архимандрите Амвросии указом Тобольской духовной консистории от 22 марта 1775 года отменено было отправлять Василию молебны и воспоминать на отпусте его имя, и дозволено указом 26 августа 1776 года отправлять по нём панихиды и всенощные бдения по требнику митрополита Петра Могилы с коливом. Тогда же отменено и поставлять его иконы.

Впоследствии игумен Мисаил по тому случаю, что старая деревянная церковь от осыпавшегося берега разрушилась, 8 июля без дозволения начальства перенёс лежащие внутри земли мощи Василия Мангазейского в Троицкую церковь, покрыв их голубой полупарчой, а сам гроб снаружи обил зелёным сукном; могилу для гроба на полуденной стороне подле стены при входе в церковь обложил кирпичами глубиной не более аршина и на поверхность гроба положил доску с насыпью тонкого слоя земли, наравне с церковным полом; вместо же надгробия поставил продолговатый четвероугольный стол в одежде и покрыл его пеленой. Здесь, под спудом, мощи мученика Василия почивают и поныне. Вследствие ходатайства Тобольского архиепископа Варлаама 1 Петрова, по Высочайшему повелению в 1803 году Санкт-Петербургским митрополитом Амвросием составлено было мнение, одобренное Императором Александром I, о дозволении по усердию жителей совершать моление мученику Василию, не запрещать ставить его образ и воздвигать ему надгробие впредь до исследования о его житии и мощах.

Празднование блаженному Василию местно совершается 10 мая в воспоминание перенесения мощей его из Мангазеи в Туруханский монастырь.




БЛАЖЕННЫЙ ТИХОН, СТРОИТЕЛЬ ТУРУХАНСКОГО ТРОИЦКОГО МОНАСТЫРЯ (1657-1682)


Есть в России много своих святых Божьих, прославляемых всей отечественной Церковью. Есть немало таких, которые чествуются только в местах их благочестивых подвигов или кончины. Наконец, есть также угодники Божии, которые известны благочестивой жизнью, но ещё не признаны положительно святыми и называются или правоверными, или блаженными, и местно чествуются совершением панихид и всенощных бдений о упокоении душ их в блаженной-вечности. К этому отделу должно отнести блаженного Тихона, строителя Туруханского Троицкого монастыря, коего память ублажается в Туруханске и во всей Енисейской губернии. И на слава солнцу, ина слава Луне, ина слава звёздам. Звезда во от звезды разнствует во славе (1 Коринф. 15, 41 и 42).

Тихон родился в Устюге Великом и в мире назывался Тимофеем. Отец его был священник Симеон, мать Марфа; они жили в законном супружестве целомудренно, честно, богобоязливо и воспитывали Тимофея в благочестии и страхе божьем. Пришедши в отроческий и юношеский возраст, он учился божественному Писанию, богослужебным книгам и прочим познаниям, какие были в то время необходимы для сыновей духовных лиц.

Сибирь тогда, в XVII столетии, населялась христианами, приходившими из Устюга Великого, Соли-Камской, с реки Двины и со всего так называемого Поморья. Тимофей в числе других прибыл в город Енисейск, имея от роду сорок два года. Там препровождал он благочестивую жизнь, от рождения своего хранил целомудрие, чистоту души и тела, снискивал себе пропитание и одежду трудами рук своих, занимаясь деланием восковых свечей для святых икон, свободное и праздничное время посвящал молитве, чтению Священного Писания и житий святых, питая чувство благоговения к великим подвижникам благочестия.

В то время в Енисейске воеводой был Максим Ртищев (1656-1658 гг.). Разжигаемый стрелами лукавого духа злобы, умыслил он озлобить Тимофея и навести на него напасть с возложением ран и бесчестия. Тимофей знал слова Священного Писания: во всем скорбяще, но не стужающе си, нечаемы, но не отчаеваеми, гонимы, но не оставляемы, низлагаеми, но не погибающе (2 Коринф. 4, 7). Видел он несправедливый на себя гнев воеводы и пожелал осуществить прежнее своё намерение удалиться из мира, где встречаются случаи порока и злобы.

Тимофей пришёл в Енисейский Спасский монастырь, смиренно припал к стопам игумена и просил принять себя в число братства. По вступлении в обитель он решился быть в совершенном повиновении у настоятеля и старцев и служил там в смирении и кротости. Впоследствии от игумена Леонида принял он пострижение в монашество с именем Тихона и стал подвизаться в молитве, усовершаться в духовном образовании и церковнослужении. Будучи искренно расположен к отшельнической жизни, он предпочитал уединённые места, где более удобств и возможности к ношению иноческого креста; желал искать себе тихого пристанища с намерением вести там жизнь пустынническую. Предаваясь этому влечению души, он положил твёрдое намерение отправиться в Туруханский край, а потому просил настоятеля Енисейского монастыря, чтобы он дал ему отпуск туда. Получив благословение, монах Тихон с другим монахом, старцем Дионисием, в небольшой лодке отправились вниз по Енисею и, Господу споспешествующему, безопасно проплыв той рекой, достигли Туруханского зимовья (военный стан), где находилась церковь Святителя Николая, и потому зимовье называли также «У Николы Чудотворца». Старцы перезимовали там, а когда настало весеннее время, в 1657 году Тихон с Дионисием отплыли от сказанного зимовья вверх по Енисею и в 30 верстах, при устье реки Нижней Тунгуски, по берегу её среди непроходимого леса нашли красивое, отдалённое от людей и редко кем посещаемое место, водрузили там крест, потом построили молитвенный храм (часовню) и келью и начали жить о Господе. Водворыхся в пустыни, чаях Бога спасающего мя (Псал. 54, 8, 9). Руками своими трудились они для снискания себе пищи и одежды, устами же непрестанно славословили Бога в молитвах. Где чище мысли и пламеннее молитвы, как не в глубоком уединении, которое не развлекает глаз, не тревожит слух, не возмущает мысли? Вскоре к сказанным пустынникам начали для спасения души приходить и другие старцы; известнейшие из них были Меркурий, Герасим, Павел, Никон и другие; так что к 1660 году составилось в пустыни немалое братство. Монах Тихон с прочими старцами молили Господа, чтобы он даровал им возможность соорудить церковь. Движимый этим желанием, Тихон, с упованием на помощь Божью, послал Преосвященному Симеону, архиепископу Тобольскому и Сибирскому, челобитную и просил благословения его на созидание в пустыни церкви во имя пресвятой Троицы, а также и другую челобитную от себя и жителей города Мангазеи о возведении пустыни на степень монастыря. Получив благословение на построение церкви, монах Тихон вместе со всею братией принялся своими руками строить деревянный храм и при помощи Божьей окончил его. После сего соиночествующие просили наставника своего Тихона принять сан священника. Смиренный инок отказывался, называя себя недостойным, но, убеждённый просьбами братии, согласился и отправился водой в Тобольск. Преосвященный Симеон, находя, что Тихон – старец благоговейный, добрыми делами засвидетельствованный, в житии монашеском и руководстве братии искусный, признал его достойным священства и постепенно возвёл его в иеромонаха, дал ему антиминс на освящение церкви, вверил ему управление и попечение над собранными им старцами и с миром отпустил его в пустынь. По возвращении туда братия встретила иеромонаха Тихона с радостью. Церковь была освящена, и в ней начало производиться установленное богослужение. В том же 1660 году по повелению благочестивейшего царя Алексея Михайловича пустынь возведена на степень монастыря. Там впоследствии было много иноков, и в числе их иные принимали схиму.

Строитель иеромонах Тихон, по благословению епархиального Преосвященного, приняв установленное управление монастырём, усугубил ревность к подвигам иноческим, руководил вверенное ему стадо иноков к достижению душевного спасения и показывал пример подвижничества в собственной своей жизни. Вся братия за благоразумные и благочестивые наставления, смиренномудрое обхождение и кротость питала к нему глубокое уважение и любовь: блажени кротцыи, яко тии наследуют землю (Матф. 5, 5).

Блаженный Тихон, приготовляясь к совершению святой литургии, всю ночь проводил без сна в усердных коленопреклонных молитвах и чтении Священного Писания, совершал богослужение с особенным благоговением, страхом и любовью к Господу: блажени вси боящиися Господа, ходящим в путех его (Псал. 127, 1).

Блаженный Тихон во дни святой четыредесятницы не вкушал пищи и пития, и только по субботам и воскресным дням принимал мало хлеба и воды. Столь же строго держал он посты и в другие постные недели и дни и тем изнурял плоть свою. Для томления тела он сковал железные вериги весом в 20 фунтов и по примеру великих подвижников возложил на своё тело; кроме того, носил он железные кресты: один – на раменах, вместо парамана, в два фунта, другой – на персях в четыре фунта.

В 1649 году в городе Мангазее явились мощи мученика Василия, а с 1652 года они стали прославляться чудотворениями. В бывшем городе Мангазее 3 февраля 1670 года служивый Иван Есицкий начальствующему там боярскому сыну Николаю Маслиновскому объявил следующее: по очереди в полночь вышел он из избы на крыльцо для караула и вскоре увидел подходящих к нему двух человек. Приблизившись к нему молча, они берут его с собой и, оставив при церковной колокольне, входят в усыпальницу мученика Василия. Вслед за ними хотел туда же войти и Иван, но не мог не только подвинуться с места, даже и поворотить языком. Помянугые два человека скоро вышли из усыпальницы и ввели его туда же. Там, при свете свечей, он увидел стоящего при гробе священноинока в чёрной ризе. Пред ним стоял аналогий, а на аналогии – отверстая книга. Этот священный муж тихим голосом сказал: «Иоанн, возвести всё, что видишь, скажи начальствующим в этом городе и всему народу христианскому, чтобы они писали во град Туруханский к воеводе, пусть он письменно уведомит Троицкого монастыря иеромонаха Тихона и просит его с благоговейными иноками и с церковными служителями идти ко граду Мангазейскому для исполнения того, что повелено касательно исшедшего из земли гроба с мощами святого мученика Василия». Иеромонах Тихон действительно получил от воеводы письмо и, прочитав его, возрадовался со всей братией, славя Святую Троицу. Того же года 22 марта строитель Туруханского монастыря иеромонах Тихон прибыл в Мангазею, на 24 число ночью вошёл в усыпальницу и, довольно помолившись, начал сомневаться, достоин ли он прис тупить к освидетельствованию мощей чудотворца. Долго ещё молился он при гробе и, утомившись, вздремал. Тогда в тонком сне слышит он исходящий из гроба голос: «Осмотри меня в гробе и увидишь, с каким поруганием положено в нём моё тело; я весь слячен, глава лежит на правом плече, с севера доска над гробом отколота и пала на мои ноги. Открыв гроб без всякого сомнения, не убойся осмотреть мои мощи и, по переложении их в новую раку, перенеси с подобающею честию из Мангазеи в свой монастырь». На первое число апреля иеромонах Тихон, пригласив с собой жителей Мангазеи и духовенство, вместе с ними пошёл в усыпальницу. По обычном молебном пении, покадив гроб, окропив его святой водой, он преклонил колена и начал со слезами молиться Господу Богу, чтобы Господь открыл мощи чудотворца во уверение людей и во исцеление страждущих. По молитве открыв гроб, он увидел, что мощи мученика обложены перстью и повержены с поруганием. По окроплении их все присутствовавшие ощутили великое благоухание. Окропив новую раку святой водой иеромонах Тихон переложил в неё мощи угодника Божьего и прославил Бога дивнаго во святых своих. А 2 апреля он взял раку с мощами мученика Василия, поставил их на нарту (особого рода санки) и на лыжах по глубокому снегу собственными силами повёз по реке Турухану; достигши же своего монастыря, с молебным пением поставил их в деревянной церкви близ левого клироса.

Блаженный Тихон, прожив богоугодно в подвигах иноческих и измождённый во плоти, достиг маститой старости. Подвигом добрым подвизсисся, течение скончах, веру соблюдох (2 Тимоф. 4. 7). Несколько времени он был болен и лежал на одре, помышляя о часе смертном. Приготовился христианским напутствием к отшествию в вечность, преподал братии назидательное наставление и, наконец, сказав: время моего отшествия наста (2 Тимоф. 4, 6); ныне отпущаеши раба Твоего, Владыко, с миром, тихо предал дух свой в руце Божии 24 июля 1682 года. Блажени мертвый умирающий о Господе: ей, глаголет Дух, да почиют от трудов своих (Апок. 14, 13). Искренно преданные блаженному Тихону братия со слезами погребли его в монастырской ограде на южной стороне вновь сооружённой, впоследствии каменной, Троицкой церкви и над гробом его построили усыпальницу, в которой до настоящего времени хранятся железные вериги его как доказательство строгого иноческого подвижничества. В этой усыпальнице усердствующие по блаженном Тихоне отправляют панихиды, а в церкви – всенощные бдения Господу, дарующему вечное упокоение праведникам, и верят в предстательство и молитвы пред Богом блаженного Тихона: много бо может молитва праведного поспешествуема (Иак. 5, 16).

За всем сказанным о жизни блаженного Тихона представим наружный вид его. Старцы ваши, рек Господь чрез пророка, сония узрят, и юноши ваши видения увидят (Иоил. 2, 28). В 1852 году при игумене Илиодоре, на 12 марта, ночью монастырского села крестьянин Евграф Пономарёв в сонном видении слышал благовест в такой большой колокол, какого в монастыре не было, и поспешил в церковь. Пришедши туда, увидел он яркое освещение, никогда прежде не бывалое, и предстоящий народ разделён был на две стороны. Евграф стал на место и ожидал начатия богослужения. Вскоре царские двери отворились и из ослепительного сияния в алтаре вышел седой старец с продолговатым сухим лицом, облечённый в схимническую чёрную мантию, а на груди – епитрахиль с белыми на ней крестами. Подозвав Евграфа к себе, старец благословил его, стоявшего на коленях, и когда последний спросил о имени явившегося, он сказал: «Я – строитель Тихон, и ищу человека, живущего в простоте сердца для прославления Божия»; потом схимник долго давал наставления крестьянину, но этот по внезапном пробуждении не мог вспомнить всего и объявил немногое. Причём в удел ему осталось сладостное небесное утешение, которое он долго чувствовал и с которым передавал своё видение.

Из всего вышеизложенного видно, что строитель Туруханского монастыря иеромонах Тихон есть один из тех блаженных, о которых Господь наш Иисус Христос говорил в Нагорной своей проповеди, содержащейся в Евангелии Матфея (5, 3–12). Тело блаженного Тихона в мире было погребено, а имя его живёт в роды; похвалу его исповесть Церковь (Сир. 44, 13, 14).




ИЛИОДОР, ИГУМЕН ТУРУХАНСКОГО ТРОИЦКОГО МОНАСТЫРЯ (1860-1865)


Отец игумен Илиодор шёл по тернистому пути жизни, сохраняя твёрдое убеждение в Провидении, терпение, чистоту совести, любовь к Богу и ближнему. На холодном сыром севере, вдали от образованных городов, проходя служение настоятеля монастыря, своими добродетелями, образом веры и благочестия явил он в себе светлую личность и приобрёл право на благословенную память потомства. По желанию друзей его и по чувству собственного моего к нему уважения передаю биографический очерк его, основанный на сообщённых мне сведениях друзьями его и сослужителями церкви Божьей, да живёт имя его в роды.

О. игумен Илиодор, в мире Илья Егорович Вавилов, был сын дьякона Тобольской епархии. Во время учения в духовных училищах и семинарии, по бедности родителя, воспитывался на казённом содержании, отличался благонравием и прилежанием, был более молчалив, чем разговорчив. Из монастыря (где находилась семинария) редко выходил он и как бы тогда уже предчувствовал, что впоследствии будет монахом. Учился он вместе со мной в низшем и высшем отделениях Тобольского духовного уездного училища, часто бывал болен, поэтому и отстал от меня двумя курсами, или четырьмя годами; окончил воспитание в семинарии в 1836 году в первом разряде со званием студента.

По окончании семинарского курса наук он определён был учителем во второй класс Томского духовного училища; вступил в брак с дочерью священника и рукоположен во иерея Градо-Томской Богоявленской церкви. Вскоре по принятии священства смерть любимой супруги поразила его. Кто по неисповедимым судьбам Божьим испытал это злополучие на себе, тот легко поймёт, как печальна, бедственна и тяжела жизнь овдовевшего 25-летнего священника. «В задушевной беседе, – пишет кафедральный о. протоиерей Василий Димитриевич Касьянов, – мы со. Илиёю нередко проливали самые горькие слёзы: он о постигшем уже его раннем вдовстве, а я о том, чего ожидать мне в моей женитьбе, ибо чрез 6 лет по вступлении в брак и меня постигло то же несчастие».

По смерти супруги в душе о. Илии совершился переворот, пробудились иные думы, развились иные чувствования и наполнили пустоту унылого его сердца. Мысли его погрузились в тайны созерцательной жизни и располагали его к иночеству. Однако ж не вдруг решился он принять монашество, но сперва поступил в число братства в Енисейский мужской Спасский монастырь 5 августа 1840 года.

Будучи постепенно повышаем на духовно-учебной службе, 25 августа 1838 года переведён был он учителем в низшее отделение Томского уездного училища по греческому классу; 2 сентября 1840 года определён инспектором духовных уездного и приходского училищ, а 15 февраля 1841 года – учителем в высшее отделение Енисейского уездного училища по греческому классу.

Наконец в 1841 году 16 февраля, в неделю православия, о. Илия в Енисейском Спасском монастыре с особенным благоговением принял пострижение в монашество от руки настоятеля архимандрита Ксенофонта и переименован в Илиодора. После сего ревность его к подвигам воздержания и молитвы усугубилась.

Начальство, видя благочестивую его жизнь, избрало его казначеем Енисейского Спасского монастыря 10 апреля 1841 года. С усердием и знанием дела о. Илиодор выполнял возложенные на него обязанности по этой должности и пользовался уважением и любовью всего монастыря. Будучи казначеем, он вполне управлял тем монастырём, ибо сам настоятель архимандрит Евангелл не жил в Енисейске, но по воле епархиального начальства пребывал в Томске в должности эконома архиерейского дома и члена консистории. За отличное прохождение должности казначея и достохвальное поведение 26 июня 1842 года о. Илиодор награждён набедренником, а потом, по желанию его, уволен от должностей инспектора училищ – 27 июня 1844 и учительской – 5 июля 1846 года.

В 1850 году апреля 30 определён был он настоятелем Туруханского Троицкого монастыря и по прибытии туда нашёл монастырские здания столь ветхими, что они не могли быть иначе исправлены, как через постройку новых, с доставкой для того лесов и материалов из города Енисейска, потому что соснового леса для построек в туруханских пределах не имеется. Дома настоятельский и братский, построенные первый в 1745 г., а второй – в 1814 году, по давности постройки, очевидно, дошли до неисправимой ветхости, так что в настоятельских кельях летом в двух местах пробивалась каплями дождевая вода, а зимой в двух углах, по гнилости их, от порывистого южного ветра пробивался снег; одна перекладина от тяжести потолка треснула; в прихожей потолочные концы и часть восточной стены сгнили, так что около печи стояли подставки потолка и здания. Вследствие таких ветхостей только при хорошем устройстве печей в морозы едва можно было соблюдать слабую теплоту. Вот в каком здании привелось жить настоятелю о. Илиодору! Братский же дом, хотя построен и позже, но только на короткое время сохранился от разрушения, и если несколько поддерживалась в нём теплота зимой, то лишь от наружной, ежегодно подновляемой глиняной смазки. Кухня при том доме была дырявая и к дальнейшему существованию негодная. Службы обоих этих домов почти совсем развалились. Ограда монастырская длиной 80, а шириной 40 сажен, и при ней две башни: одна на берегу, с южной стороны, другая – над воротами, с западной, – весьма обветшали и близки были к окончательному разрушению. Каменная Троицкая церковь, окончательно построенная и освящённая 29 июня 1801 года, требовала исправлений. Много забот предстояло о. Илиодору привести всё это в порядок и устройство. Но твёрдое упование на помощь Божью превозмогло все затруднения и препятствия. По ревности к церковному благолепию и старанию о. Илиодора Троицкая церковь украсилась новыми иконами, паникадилами, подсвечниками и другими вкладами. Праздничная ризница обновлена. Восемь крестов на церкви вызолочены, железо на крыше по усердию енисейского купца Грязнова вновь выкрашено под зелёный цвет малахитом. Вообще, монастырь был восстановлен и, принятый о. Илиодором с несколькими десятками рублей денег, оставлен им с капиталом до 10 тысяч рублей, как удостоверяет в справедливости сего факта кафедральный протоиерей Василий Димитриевич Касьянов.

В 1858 году 17 мая о. Илиодор определён духовником духовенства в Туруханском краю. В 1859 году 19 февраля, в бытность свою в Томске, возведён в сан игумена. 1 мая 1862 года определён благочинным туруханской миссии, но 12 сентября 1863 года по прошению был уволен от этой должности.

Игумен Илиодор очень любил Туруханский монастырь. Два раза по делам службы выезжал он оттуда в город Томск, и всякий раз с намерением не возвращаться; «но лишь только переезжал я границу Туруханского края, – говорил он друзьям своим, – слёзы одолевали меня, мне становилось жалко Туруханска, и я опять решался возвратиться».

О. Илиодор составил историческое описание Туруханского монастыря: «Туруханский монастырь, его местоположение, основание и возрастание». Там помещены между прочими и имена настоятелей с описанием их действий.

В то время, как этот игумен управлял Туруханским монастырём, в августе 1863 года основано в нём училище для детей остяков, тунгусов и других инородцев Туруханского края. Для основания его губернский секретарь красноярский гражданин Михаил Константинович Сидоров пожертвовал более тысячи рублей серебром.

Неся труды, сопряжённые с обетами инока, с обязанностями служителя алтаря, духовного вождя обители и благочинного, о. Илиодор в то же время был неутомимым хозяином и умным распорядителем.

Хотя о. игумен ещё не был обременён годами жизни, однако ж болезни начали истощать телесные его силы и здоровье. В продолжение 13-летней его жизни в суровом, холодном и сыром туруханском климате, среди лесов, окружающих монастырь с трёх сторон, среди тундры и болот, у него развилась жестокая цинготная болезнь, и особенно усилилась от простуды во время дальних поездок, которые совершал он по возложенной на него обязанности благочинного туруханской церковной миссии. Эта болезнь его наконец развилась до такой степени, что он принуждён был просить себе увольнение из Туруханска. Получив увольнение, он сначала прибыл в Енисейск, а потом в Красноярск. Там в лучшем климате, чем туруханский, он получил облегчение, и на него 2 сентября 1863 года возложена была должность эконома архиерейского дома, которую он нёс, не слагая с себя и должности настоятеля Туруханского монастыря. По свойственной ему ревности к хозяйству и архиерейского дома, как монастырскому, он часто выезжал в город и осенью того же, 1863 года получил такую простуду, от которой опухоль в ногах его увеличилась и затвердела. Самые усердные заботы и пособия врачей против этой болезни, особенно же попечения совоспитанника нашего по Тобольской семинарии Платона Павловича Большаника, при сложении даже всех служебных обязанностей с о. Илиодора не возвратили ему здоровья.

Вследствие прошения по расстроенному здоровью 8 февраля 1864 года он уволен от должности настоятеля Туруханского монастыря, причем епархиальное начальство выразило ему искреннюю признательность за продолжительное управление тем монастырём. В том же году 1 ноября уволен он был и от должности эконома архиерейского дома, и место жительства назначено ему в Енисейском Спасском монастыре. Там, под Захарьевскою церковью, дано ему особое помещение с отпуском на содержание его от архиерейского дома и от епархиального попечительства по 100 рублей в год и вместе с тем отправлено в Святейший Синод представление о назначении ему пенсии по 200 рублей в год. Но Святейший Синод отказал в этом по неимению ввиду закона и средств, из которых такая пенсия могла бы быть производима, и определил в видах возможного вспоможения игумену Илиодору в прожитии, соответственно заслугам его, перевести его в Саровскую Тамбовской епархии обитель с назначением ему братского от обители иеромонашеского содержания и доходов, а для проезда выдать казённые прогоны. Но о. Илиодор скончался, не дождавшись этого синодального распоряжения.

Несмотря на тяжкую болезнь о. Илиодора, Преосвященный Никодим, епископ Енисейский, 22 декабря 1864 года предлагал ему принять сан архимандрита и настоятеля Енисейского монастыря. Но о. Илиодор говорил: «Принять настоятельство не мудрено, но какой я буду настоятель, когда, кроме своей кельи, не буду видеть ничего? А заглазное управление будет уже не управление. Нет! Боюсь!..» – и отказался по расстроенности здоровья.

О. Илиодор имел бронзовый наперстный крест в память войны 1853-1856 гг., а 21 апреля 1862 года по удостоению Святейшего Синода за отлично ревностную, усердную и полезную службу всемилостивейше пожалован и тем наперстным крестом, какой выдаётся обыкновенно от Святейшего Синода.

Жизнь о. Илиодора представляет живой образец редких качеств высокой и благочестивой души. Как начальник монастыря он был исправен во всём, что относилось к его обязанностям, строг и милостив, без лицеприятия ко всем, состоявшим под его властью. Приветливость, сердоболие, миролюбие и гостеприимство были отличительными качествами его сердца, он дышал необыкновенной простотой, простёртой ко всем без различия. «Бывало, придёшь к о. Илиодру, – пишет о. протоиерей Василий Димитриевич Касьянов (между нами была всегда искренняя откровенная приязнь), – у него сидит мужичок-простачок или старушка-бабушка, и он сам заботливо хлопочет об их угощении, сладце беседует с ними, с радушием провожает». Беседа его со всяким человеком проникнута была искренним участием к его положению. К нему идут в монастырь для говения крестьяне за 50 или за 100 вёрст от обители. Тунгус, юрак и остяк всегда находят у него обед и на дорогу ковригу хлеба. По доброте о. Илиодора обитель его питала и грела всякого, кто приходил под кров её. Через это стяжал он себе имя доброго. Его почитали граждане Томска и Енисейска и жители Туруханского края. К нему с уважением относились епархиальные преосвященные, любили его и вполне ценили служебную его деятельность. Сердечную любовь и дружбу питали к нему как высшие духовные лица, так и всё духовенство епархий Томской и Енисейской.

У о. Илиодора не было врагов. Со всеми жил он в мире и согласии, даже нередко мирил и других, особенно в Туруханске, где в его время в малом кругу чиновников были смуты и раздоры. Знакомый со всеми и уважаемый всеми, он, однако ж, чуждался их интриг. Враждующие иногда сами являлись к нему на суд и выходили от него непременно примирёнными. Блажени миротворцы, я ко тии сынове Божии нарекутся.

Болезнь о. Илиодора то ослабевала, то усиливалась. Он несколько раз был напутствуем святыми тайнами. Во всё продолжение тяжкой его болезни не слышно было от него ни выражений ропота, ни жалоб малодушия. Иной раз он даже подшучивал над своей болезнью, тогда как она с трудом, и то при помощи костыля, дозволяла ему переходить с одного места на другое.

Наконец, постепенно истощившись в силах, 52-летний о. Илиодор 12 октября 1865 года почувствовал, что время отшествия его настало (2 Тимоф. 4, 6) и ему нужно предсмертное напутствие. Он исповедался и с сердечным чувством умиления приобщился святых Христовых тайн. Потом о. протоиерей Павел Любомудров с четырьмя иеромонахами, двумя священниками и двумя дьяконами совершил над ним елеосвящение. Во время совершения сих таинств он был в полном сознании и, несмотря на крайнее своё изнеможение, сидел без посторонней помощи. При совершении елеосвящения находился и увечный иеродиакон Аркадий. Когда после елеосвящения началось обычное прощание, этот иеродиакон приблизился к о. игумену и, несмотря на чрезвычайную для себя трудность, стал на колени пред кроватью о. Илиодора и зарыдал, как ребёнок, приговаривая: «Отец, прости и меня! Как же я без тебя останусь?» и проч., и проч. Это старческое прощание тронуло до слёз почти всех там бывших и заметно смутило о. Илиодора, который, благословляя Аркадия, сказал: «Перестаньте, о. Аркадий! Что делать, не моя воля!».

В третьем часу пополудни, когда из кельи о. Илиодора вышли духовенство и все при елеосвящении бывшие, обыкновенный сон смежил его очи и затем незаметно изменился в сон смертный. Служитель Божий предал дух свой Богу. Подвигом добрым подвизался, течение скончал (2 Тим. 4, 7). Блажени мертвии умирающий о Господе: ей, глаголет Дух, да почиют от трудов своих (Апок. 14. 12).

Когда о кончине о. Илиодора разнеслась по Енисейску весть, все знавшие его граждане сердечно скорбели и говорили: «Что это случилось!.. Что за несчастье! О. игумен скончался. О, какой добрый был он человек!».

О скудном своём имуществе о. Илиодор оставил духовное завещание, по которому оное распределено между близкими его из духовенства, а более отослано вдове – жене брата его Павла, который был священником в Кушагинском селе Томской епархии, именно: рясы – одна на песцовом меху, крытая сукном, две летние – шёлковая и гарусная; подрясник на песцовом лапчатом меху, крытый сукном; два пояса бархатные, шитые один – золотом, другой – гарусом; серебряные ложки – столовых две и чайных две.

13 октября тело усопшего перенесено из кельи в главный монастырский храм Нерукотворённого образа Спасителя. А 15 числа после литургии совершено было отпевание и погребение в монастырской ограде. Присутствовавшие при погребении проливали умилительные слёзы и напутствовали усопшего неподдельной любовью. Гроб его окружаем был всем городским енисейским духовенством и многими пришедшими из окрестных сёл. Два иерея – Преображенской церкви Александр Угрюмов и соборный Николай Малахов – почтили усопшего надгробными правдивыми и тёплыми речами, которые при сём прилагаются.

Уважение, которым о. Илиодор пользовался при своей жизни, по смерти превратилось в благоговейную признательность к его памяти, возбуждаемую воспоминанием об отличных душевных его свойствах. Долго-долго будет жить в устах и сердцах друзей и братии имя его, ибо он в сердечных своих чувствах и дружественных отношения остался верен всем им до гроба.




СТАРИННЫЕ ИКОНЫ В ТОБОЛЬСКОЙ ЕПАРХИИ





I. В ТОБОЛЬСКОМ КАФЕДРАЛЬНОМ СОБОРЕ


1. Образ Христа Спасителя, как Царя Славы, восседающего на престоле с венцом серебряным, вызолоченным, чеканной работы. Прислан от царя Феодора Иоанновича в первую Тобольскую Троицкую церковь около 1588 года; находится на горном месте в алтаре тёплого собора во имя св. Антония и Феодосия Печерских.

2. Образ Пресвятой Богородицы Одигитрии с венцами и окладом серебряными под золотом и с убрусом, низанным жемчугом с камнями. Он в одно время с вышеозначенным образом прислан от царя Феодора Иоанновича в первую Тобольскую церковь. Находится ныне в алтаре тёплого собора.

3. Образ Пресвятой Богородицы Тобольской. Доска длиной пять четвертей, ширина – три четверти и два вершка. Богоматерь изображена в убрусе и короне с младенцем на шуйце. Она написана и чествуется вскоре после основания города Тобольска.

4. Образ Христа Спасителя с предстоящими. Поступил в первую Тобольскую церковь из часовни завоевателя Сибири Ермака с прочими иконами. В числе их находилась икона Святителя Николая, которую бывший Тобольский архиепископ Евгений в июле 1826 года препроводил в Санкт-Петербург ко дню коронования Государя Императора Николая Павловича.

5. Образ Софии Премудрости Божьей. Премудрость изображена в образе ангела в царском одеянии, сидящего на седмистепенном амвоне. Св. София представлена на древе, при корени коего предстоят царь Иоанн Васильевич Грозный и Московский митрополит Дионисий, во время которых завоёвана Сибирь Ермаком; на ветвях же древа находятся шесть первых сибирских архиереев. Писан около 1677 года.

6. Образ Господа Вседержителя на доске длиной 3, шириной около 2 1/2 аршина относится к первым годам покорения Сибири. В 1654 году 14 ноября, по сказанию Сибирской летописи, икона эта «просияла в предивных и славных чудесах и во исцелении тяжких различных недугов». После построения каменного Тобольского кафедрального собора в 1684 году она поставлена у северного столпа; в 1694 году тобольский воевода стольник Андрей Фёдорович Нарышкин по обещанию своему устроил для этой иконы резной кивот с разными украшениями и позолотой; в 1772 году старанием архиепископа Варлаама на икону Господа Вседержителя сделана в Москве серебряная под золотом риза весом 2 пуда 13 фунтов 73 золотника. К этой древней чудотворной иконе не только тобольские жители, но и других городов сибирских имеют особое благоговение.




II. В ТОБОЛЬСКОЙ СПАССКОЙ ЦЕРКВИ


7. Образ Нерукотворен ног о Спасителя на доске длиной один аршин, шириной – три четверти, риза серебро-золочёная, венец – однозолочёный, весом 29 золотников. Эта икона прислана от царя Феодора Иоанновича в первую Тобольскую Троицкую церковь и вместе с другими иконами и утварью передана из уничтоженного в 1791 году каменного Троицкого собора в Спасскую церковь.




III. В ТОБОЛЬСКОМ ЗНАМЕНСКОМ МОНАСТЫРЕ


8. Икона Казанской Божьей Матери, за правым клиросом Казанской церкви. Из надписи на этой иконе значится, что она прославилась явлением в 1661 году в царствование Государя Алексия Михайловича при управлении Сибирской епархией архиепископа Симеона и настоятеля Знаменского монастыря архимандрита Иосифа.




IV. В ПОКРОВСКОЙ СЛОБОДЕ ТЮМЕНСКОГО ОКРУГА


9. Образ Нерукотворённого Спасителя, называемый Тарханским. Татарское селение Тарханские Юрты находится в Тюменском округе. Оно известно было ещё до покорения Сибири. В 1631 году пришедшие туда из России казаки основали острог с деревянным укреплением, построили часовню и вскоре поставили в ней образ явленный Нерукотворённого Спасителя на доске длиной 12, шириной 9 вершков. Тарханский острог часто временно подвергался нападениям от кочевавших по рекам Ишиму, Тоболу и Иртышу кучумовцев (потомков сибирского хана Кучума), киргизов и калмыков, особенно в 1640, 1641 и 1690-х годах. Казаки, следовавшие для отражения этих неприятелей, имели в отряде означенную икону. В 1738 году, когда заложена Ишимская линия, служащая границей Южной Сибири со Средней Киргиз-Кайсацкой ордой, между реками Тоболом и Иртышом, Тарханский острог уничтожен. Находившаяся там часовня с бывшими в ней иконой Спасителя и прочими тринадцатью образами осталась в татарском селении и была приписана к вотчинной архиерейской церкви Покровской слободы, отстоящей от Тарханских Юрт в 12 верстах. В 1751 году часовня, пришедшая в крайнюю ветхость, уничтожена, а иконы из неё, в том числе и Нерукотворённого Спасителя, по благословению Сибирского митрополита Сильвестра перенесены в церковь Покровской слободы. Впоследствии на икону Спасителя сделана серебряная под золотом риза. Эта древняя и чудотворная икона каждогодно летом обносится по всему Тюменскому округу и пред нею отправляются молебствия.




V. В ГОРОДЕ БЕРЁЗОВЕ


10. Образ архангела Михаила в Берёзовском Воскресенском соборе на доске длиной три четверти, шириной – около десяти вершков. Эта икона так иссохла, что в сравнении с объёмом сделалась очень лёгкой; по краям и особенно углам она истёрлась и призатрухла. Один нижний угол с обратной стороны неизвестно в какое время обгорел. Наверху иконы, с правой стороны, – Предвечный Младенец и трапеза с хлебом преложения, потир и копьё. Сама икона изображает на крылатом коне архангела Михаила в княжеской короне, в устах его – труба. В правой руке – осьмиконечный крест, кадило и копьё, которым поражает поверженного дьявола – крылатого льва с человеческим лицом, в левой руке – Евангелие, кверху поднятое, внизу изображён город с крепостью. На иконе – риза из серебряного листа с полинявшей уже позолотой древнейшей отделки, не кованая, но резцом вычерченная с обратной стороны иконы. Оклад – серебро-золочёный, шириной около 1 1/4 вершка чеканной работы; на этом окладе с четырёх сторон прибиты разной величины серебряные под золотом пластинки, на которых изображены следующие надписи:






Задняя сторона иконы была обложена толстым зелёным сукном, какое в древности употреблялось на обмундировку воинов; оно для прочности по краям было приколочено тонким узким железом. Эта икона по сохранившемуся преданию и бывшей записной книге о Березове принесена была первыми пришедшими для построения города Берёзова казаками в 1593 году и поставлена вместе с другой, Святителя Николая, в первую Березовскую Воскресенскую церковь; принесённое же казаками знамя хранилось до 1827 года в тамошней Сотенной канцелярии.

11. Икона Пресвятой Богородицы Одигитрии. В 1623 году икона Божьей Матери Одигитрии, стоявшая на городской берёзовской башне, просияла чудесами и потому вскоре построена была за острогом, прямо городских ворот, деревянная церковь во имя её. Икона снята с башни и внесена в новую церковь. Празднество ей установлено 19 октября. Вместо этой иконы вскоре сделан список в меньшем виде, который и пребывает по настоящее время в Берёзовском Воскресенском соборе.




VI. В КОНДИНСКОМ ТРОИЦКОМ МОНАСТЫРЕ


12. Образ Страшного Суда Христова на холсте с надписью: «Великий Государь Царь и Великий Князь Феодор Алексеевич всея Великия и Малыя и Белыя Руссии самодержец пожаловал по своей Государевой к Господу Богу вере, дал сей святый образ страшнаго втораго Христова пришествия, в Сибирь, на великую реку Обь, в обитель Пресвятыя и Живоначальныя Троицы, иже нарицается Кодская, на украшение и покаяние в вере христианской живущим, на просвещение и спасение людей неверных, тамо пребывающих. Лета от создания мира 7179, месяца ианнуария».




VII. В АБАЛАКСКОМ ЗНАМЕНСКОМ МОНАСТЫРЕ


13. Икона Знаменской Божьей Матери, Абалакская. В 1636 году при управлении Тобольской и Сибирской епархией архиепископа Нектария, мужа святой жизни, в Абалаке было явление Божьей Матери некоторой благочестивой вдовице Марии. Православные видели в этом деле принятие Божьей Матерью новопокорённой Сибири под своё покровительство. По этому случаю в 1637 году с благословения того же архиепископа построена в Абалакском селе церковь и тогда же протодьяконом Софийского собора Матфеем, искусным в иконописании, написана была икона Знамения Божьей Матери с предстоящими Святителем Николаем Чудотворцем и Преподобной Марией Египетской; доска иконы длиной 20, шириной около 18 вершков. Она до настоящего времени без поновления, под слюдой пребывает в Абалакском монастыре. Впоследствии на эту икону сделана золотая риза с таким же венцом, в котором два запона алмазные по 8 искр в каждом, в середине – яхонт, оправленный в золото. В убрусе – 51 бурмитская жемчужина, яхонт голубой, вокруг него – осыпь из топазов в виде звезды; два запона алмазные, в которых по 8 мелких искр и по одной крупной; в том же убрусе по разным местам 50 алмазных искр, оправленных в серебро, 10 яхонтов и 16 изумрудов.




VIII. В ТЮМЕНСКОЙ ЗНАМЕНСКОЙ ЦЕРКВИ


Икона Знамения Божьей Матери. Знаменская церковь в городе Тюмени – деревянная, была построена сначала около 1624 года первым Сибирским архиепископом Киприаном, и для неё написана была икона Знамения Божьей Матери на доске длиной около 2 1/2, шириной – около двух аршин, овальная, осьмиугольная. Она стояла возле царских врат местною. Эта икона самого неискусного и грубого письма, при горении в 1686 году Знаменской церкви она была вынесена. По постройке новой деревянной церкви того же имени икона Знамения поставлена над дверью при входе на паперть в устроенном по фигуре её вдавшемся внутрь стены месте. По изветшании этой церкви и при постройке настоящей каменной для описываемой нами иконы также над дверьми паперти выложено особое место, в которое она вставлена, и как прежде стояла за стеклом. В 1848 году во время свирепствовавшей в Тюмени холеры к этой древней иконе явилось особенное благоговение жителей: она внесена в церковь и пред нею совершались молебствия. В следующем году на неё сделана дорогая серебряная риза, украшенная разными каменьями.




IX. В ИОАННОВСКОМ МЕЖДУГОРСКОМ МОНАСТЫРЕ


15. Образ Святителя Николая Чудотворца. Писан, как значится в надписи на нём, собственноручно четвёртым Сибирским архиепископом Герасимом в 7153 (1645) году; поновлён в 7200 (1692) году. Нелишним считаю здесь сказать: Междугорский монастырь – в 10 верстах от Тобольска по Иркутскому тракту, при речке Шанталыке, основан Сибирским архиепископом Симеоном заложением там в 7161 (1653) году деревянной церкви во имя Усекновения главы Иоанна Предтечи с приделом архистратига Михаила. Церковь эта, простояв 99 лет, 18 марта 1752 года сгорела. На месте бывшего алтаря построена в виде часовни загородка со столбами под крышей, и в середине, где был престол, поставлен высокий деревянный крест с изображением распятого Спасителя, а по сторонам – Божьей Матери и апостола Иоанна Богослова. На обратной стороне креста – надпись вырезанными церковнославянскими буквами, покрытыми чёрной на масле краской: «Во имя Отца и Сына и св. Духа, создася сия обитель во имя святаго славнаго и всехвальнаго пророка Иоанна Предтечи Усекновения его честныя главы с приделом св. архистратига Михаила и прочих безплотных сил, лета 1653 марта 9-го, Преосвященным Симеоном, архиепископом Сибирским и Тобольским, и поставлен сей св. крест на месте святаго престола бывшия церкви, августа 29-го 1775 года». Местоположение монастыря соответствует его назначению. Скромность святой обители как бы нарочно прикрывается самой природой: две горы, в ущелье которых расположен монастырь, и окружающие его, с одной стороны, тенистые берёзовые рощи, и с другой – сосновый лес скрывают его. По приближении со стороны Тобольска вблизи монастыря сначала являются только два ярко-светлых золочёных креста церкви, из-под горы поднимающиеся, немного повыше дороги. Подъехав к самому спуску горы, представляется внизу монастырь с двумя каменными церквами и зданиями, осеняемыми многолетними кедрами, насаждёнными, как говорит предание, частью руками бывшего архиепископа Варлаама, управлявшего Тобольской епархией с 1768 по 1802 гг. Этот архипастырь летами проживал здесь по нескольку дней.




X. В ТУРИНСКОМ КРЕСТОВОЗДВИЖЕНСКОМ СОБОРЕ


16. Образ Господа Вседержителя на доске вышиной около трёх, шириной в два аршина, старинного письма. По преданиям коренных туринских жителей, этот образ писан в первой четверти XVII столетия иконописцем Финеесом Чекуновым и за работу ему было заплачено сорок алтын. Была ли эта икона писана для первой города Епанчи на (что ныне Туринск) церкви во имя Бориса и Глеба или в непродолжительном после устройства этой церкви времени – неизвестно. Известно же только то, что назад тому около 230 лет, т.е. в 1632 г., эта икона находилась уже в деревянной придельной церкви во имя Преподобного Михаила Малеина, коего память совершается в 12-е число июля. Придел этот был при Спасской церкви, построенной в царствование Михаила Феодоровича. Она после первой церкви во имя св. Бориса и Глеба названа соборною. Об этой Спасской церкви есть сведение, что она существовала в 1671 году и с приделом сгорела 21 апреля 1750 года; икона Господа Вседержителя сохранилась от пожара. В 1751 году Сибирский митрополит Сильвестр благословил деревянную Сретенскую церковь (не месте которой предположено построить каменную) перенести на место сгоревшей Спасской и именовать её св. Михаила Малеина и внести в неё те иконы, которые сохранились от пожара, в числе их был образ Господа Вседержителя. Тот же митрополит 6 июля 1751 года благословил на место сгоревшей деревянной Крестовоздвиженской церкви построить каменную того же имени и вверху – во имя евангелиста Иоанна Богослова. Епископ Варлаам от 28 февраля 1756 года предписал туринскому протопопу Райкову ветхий деревянный собор, то есть церковь Михаила Малеина, упразднить, а утварь и иконы передать во вновь построенную каменную Крестовоздвиженскую соборную церковь; в числе икон была и описываемая Господа Вседержителя. В XVII столетии учреждён крестный ход с этой иконой. Утром в Троицын день она поднимается и приносится к обедне в село Коркинское, отстоящее от Туринска в 12 верстах, а на другой день возвращается в город. Краски на иконе от долгого времени потемнели. В настоящем столетии сделана на неё серебряная риза. Эта старинная икона высоко чествуется.




XI. В СУЕРСКОЙ СЛОБОДЕ ЯЛУТОРОВСКОГО ОКРУГА


17. Икона Смоленской Божьей Матери Одигитрии. Суерская слобода, иначе Осипова, основана около 1665 года при реке Суер, в пятидесяти верстах от города Ялуторовска, по тракту к городу Кургану. Название Осиповой получила от слободчика Осипа Давыдова, который, вероятно, был её основателем. Первоначально эта слобода населена была устюжскими переселенцами, которые принесли с собой икону Смоленской Божьей Матери Одигитрии и поставили в устроенной часовне, а потом в сооружённой церкви. Из Суерской слободы установлено было летом ношение помянутой иконы сначала в Исетский острог, а оттуда–в Рафаилов монастырь по следующему, как говорит предание, случаю. Управитель Исетского острога, долговременно страдав глазной болезнью, по обещанию просил принести из Суерской слободы икону Смоленской Божьей Матери; по принесении её и совершении молебствия прозрел. После того исетские жители в прекращение сильного скотского падежа приносили эту икону к первому октября и с благословения Тобольского митрополита учредили это приношение каждогодно. В 1765 году ношение иконы в Исетский острог неизвестно почему было прекращено. Затем в 1770 году по бездождию во время лета в Тобольской губернии был неурожай хлеба. В 1771 году также по бездождию весной не было надежды на урожай хлеба, а потому жители Ялуторовского острога, окольных сёл и деревень просили благословения преосвященного епископа Варлаама принести в Ялуторовск икону Божьей Матери из Суерской слободы для молебствия, что им и разрешено. Когда икона была принесена в Ялуторовск и совершены литургия и молебен, то пошёл дождь, продолжавшийся три дня и ожививший посыхавшие хлебные и другие растения. Вследствие сего установлено приношение этой иконы и в будущие года в девятую пятницу на первой неделе Петрова поста, а впоследствии перенесено на десятое воскресенье, что и ныне совершается. В 1779 году по указу путевой канцелярии преосвященного Варлаама опять разрешено носить ту икону в Исетский пригородок к первому октября, но впоследствии отменено. Эта старинная икона сохраняется без поновления, и краска её от долговременности потемнела. На ней риза серебряная под золотом. Доска иконы вышиной 1 3/4, шириной около 1 1/4 аршина. Риза серебряная, под золотом.




XII. В КОДСКОМ СЕЛЕ ЯЛУТОРОВСКОГО ОКРУГА


18. Образ Спасителя писан красками на холсте. Кодское село основано в одном из 1670-х годов на левой стороне Исети под именем заимки Кодского или Кодинского Троицкого монастыря, находящегося в Берёзовском округе при реке Оби и речке Кодушке, где прежде было остяцкое княжество Кода. В заимке этой вскоре после её основания была построена деревянная церковь, сгоревшая в первой половине XVIII столетия. В эту церковь и написан был образ Спасителя на холсте вышиной около двух, шириной 1 1/4 аршина. Простояв в церкви несколько лет, за прихождением в ветхость и, вероятно, за написанием вместо его местной иконы на доске был вынесен в кладовую, устроенную на колокольне, во время горения церкви, как свидетельствует предание, эту икону ветром унесло за реку Исеть, и она найдена на таловом кусте. До настоящего времени эта икона сохраняется без поновления, хотя в нескольких местах холст и изветшал. Икона чествуется с особенным благоговением. Там же, в церкви, есть напрестольный крест, относящийся к XVII столетию; он обложен листовым железом, которое, вероятно, сначала было белое и светлое, а впоследствии почернело. В 1762 году была уже в Кодеком селе настоящая каменная Троицкая церковь с приделами Богоявления Господня и Святителя Николая. Сначала эта заимка называлась Николаевской. По переписным книгам 7191 (1683) года в ней было крестьянских дворов 47, мужского пола душ – 463, пашенной земли у монастыря и крестьян – 350 десятин, сенокоса – на 12000 копен.




XIII. В ИСЕТСКОМ СЕЛЕ ЯЛУТОРОВСКОГО ОКРУГА


Образ Пресвятой Троицы находится в алтаре церкви над царскими вратами. На нём внизу надпись: «В лето 7176 (1668) приложил сию святую икону живоначальныя Троицы с праздники к церкви Пресвятыя Богородицы Казанския и св. Алексию, человеку Божию, и великомученику Димитрию Солунскому Исетского острога белоисетский служилой человек Козма Иванов Зеленин». Там же надпись: «За ветхостию возобновлён сей святый образ в Рафаиловской обители». Известно, что в этом монастыре в XVII и в начале XVIII столетия было духовное училище, в котором обучали и иконописанию, и некоторые из монахов были иконописцы.




XIV. В ГРАДО-БЕРЁЗОВСКОЙ СПАССКОЙ ЦЕРКВИ


Иконы Нерукотворённого Спасителя и Казанской Божьей Матери – местные, по обеим сторонам царских врат в зимней Казанской придельной церкви. Иконы эти, как свидетельствует предание, писаны в XVII столетии; по обветшании живописи они поновлены, как значится в надписи на иконе Спасителя, в 1731 году иконописцем Иваном Самвизовым. На этих иконах серебряные, под золотом, ризы, на Спасителе – весом 13 фунтов и 60 золотников; такой же вес должен быть и на иконе Богоматери. Запрестольный деревянный крест, устроенный также в XVII столетии, имеет надпись: «Поновлен 1731 года».




XV. В ГРАДО-СЕМИПАЛАТИНСКОЙ ЗНАМЕНСКОЙ ЦЕРКВИ (БЫВШЕЙ ТОБОЛЬСКОЙ, А НЫНЕ ТОМСКОЙ ЕПАРХИИ).


Икона Знамения Божьей Матери с предстоящими Святителем Николаем и Преподобной Марией Египетской. Она есть список с иконы Абалакской Божьей Матери, находящейся в Абалакском монастыре в 25 верстах от Тобольска, писанной в 1637 году Тобольского кафедрального собора протодиаконом Матфеем. Список этот сделан по следующему случаю. Икону Абалакской Божьей Матери с самого начала её явления носили по разным городам и селениям тобольского воеводства для совершения пред нею молебствий. От этого нередко случалось, что приезжавшие или приходившие в Абалак для поклонения иконе не находили её там, и потому предварительные благоговейные чувства и усердие на молитву сменялись негодованием и охлаждением. В отвращение сего тем же иконописцем протодиаконом Матфеем не позже последних годов первой половины XVII столетия сделан список с иконы Абалакской. В 1719 году был командирован из Санкт-Петербурга генерал-майор Лихарев осмотреть дчуигарскую (калмыкскую) землю и построить крепость близ озера Нор-Зайсана. 8 мая 1720 года он отправился с командой воинских людей из Тобольска вверх по реке Иртышу на тридцати четырёх больших лодках. Когда они дошли до Абалака, то генерал просил принести из церкви на свою лодку икону Божьей Матери (список) для отправления молебствия; икона эта привезена им в Семипалатинскую крепость и по просьбе жителей её, с разрешения Сибирского митрополита схимонаха Феодора, оставлена в тамошней Антония и Феодосия церкви, а вместо неё жители крепости написали другой образ и послали в Абалак. Длина привезённой в Семипалатинск иконы 6, ширина – 5 вершков. Риза на ней однозолотая, в венце находится особо корона из шести аметистов с украшениями из других разноцветных дорогих камней, пожертвованная бывшим генерал-губернатором Западной Сибири князем Петром Дмитриевичем Горчаковым. Эта икона вставлена в середину другой, местной, близ царских врат, большой иконы, на которой изображены: вверху – коронование Божьей Матери, по краям – Рождество, Введение во храм, Благовещение и Успение; а внизу, против всей иконы, – Покров Пресвятой Богородицы в серебряной, под золотом, ризе. В тёплой церкви придела Антония и Феодосия Печерских, за левым клиросом, стоит список с описанной иконы такой же величины, в серебряной, под золотом, ризе и с короной из разноцветных камней, также вставленной в середину большой иконы с изображением святых: Власия и Модеста, Зосимы и Савватия,-Флора и Лавра, Георгия Победоносца, Иоанна Предтечи и других святых под серебро-золочёной ризой. Летом этот список с иконы для отправления молебствий носится по хлебопахотным полям, а также в город Усть-Каменогорск, укрепление бухтарминское и в некоторые горные заводы Томской губернии. Для поклонения высоко чествуемой иконы Абалакско-Семипалатинской Божьей Матери стекается, особенно весной и летом, множество богомольцев из разных, даже отдалённых, мест. Некоторые здесь постуют и приобщаются святых Тайн. Об иконе Семипалатинской Божьей Матери есть старинная записка в церкви, которой, между прочими сведениями и преданиями, я пользовался при составлении отдельно изданной мною в 1859 году в Тобольске статьи «Сведения об иконе Божьей Матери Семипалатинской».




ТОРЖЕСТВЕННОЕ ПРИНОШЕНИЕ В ТОБОЛЬСК ИКОНЫ АБАЛАКСКОЙ БОЖЬЕЙ МАТЕРИ И СОПРОВОЖДЕНИЕ ЕЁ ОБРАТНО


Чудотворная икона Абалакской Божьей Матери, писанная по явлению некоторой благочестивой вдовице Марии в 1636 году, находится в Абалакском Знаменском монастыре.

Бесчисленные чудеса, совершавшиеся и совершающиеся пред этой иконой, рождают особенное к ней благоговение. Это особенно видно во время приношения её в Тобольск каждогодно к 8 июля. Многие тысячи людей не только из окрестных деревень и сёл тобольских, но и из городов Пермской, Тобольской и Томской губерний стекаются на сие священное торжество Богоматери – к неоскудному источнику чудес и благодати. Каждый приносит сюда свою душевную мысль, свою просьбу, своё благодарение Богу.

Во время несения иконы из Абалака представляется отличное явление набожности народа. 6 июля она поднимается из Абалака и через четыре версты доносится до села Преображенского; несут её отсюда одиннадцать вёрст, в Междугорский Иоанновский монастырь. Тысячи богомольцев, следующие за ней, не имея другого пристанища и пользуясь летней погодой, на ночь возлагают на траву около церкви и положением своим напоминают то множество народа, который некогда, следуя за Спасителем, проводил дни и ночи под открытым небом. В день праздника, 8 июля, после ранней литургии икона из Междугорского монастыря поднимается и несётся в Тобольск, как и во всё продолжение хода, с хоругвями из всех тобольских церквей и тысячами горящих свечей. Представляется превосходная картина этого торжества христианской религии и набожности народа. У заставы города встречает икону архиерей со всем тобольским духовенством, гражданским начальством и тысячами народа с особенным великолепием и благоговением. Преосвященный, преклонившись долу, приемлет её на руки свои, лобызает и передаёт нести священникам. Затем она принимается на руки разных усердствующих удостоиться несением служить ей, и в удивительном стечении народа икона, как будто на общих руках, несётся в собор. Звон колоколов производит чувство радости в сердцах народа, который молится и проливает слёзы. Можно ли без умиления смотреть на эти слёзы, которые не затопчутся ногами шествующих, но будут гореть с елеем в лампаде средь ликов Приснодевы. При этом шествии всё так умильно, что сильные и буйные страсти смиряются и притихают от благодатных утешений богомыслия и сердце каменное умягчается от любви к Богоматери.

Из собора после литургии со всем великолепием икона несётся в Тобольский Знаменский монастырь. Какая превосходная картина этого крестного хода! Архиерей и всё городское духовенство в лучших, сияющих золотом одеждах, множество хоругвей, проникающее в глубину души стройное пение богородичных песнопений, много тысяч народа в разнообразных, лучших одеждах – все это с горы по Никольскому взвозу как разноцветная река ниспускается в подгорную часть и разливается в одном направлении к монастырю. По принесении туда она остаётся до следующего дня, и после литургии, совершаемой архиереем с прочим духовенством, бывает крестный ход по подгорной части. Затем в первое после сего воскресенье бывает крестный ход по нагорной городской части.

20 числа, перед вечерней, икона Абалакской Божьей Матери приносится в Богородицерождественскую церковь по случаю престольного праздника св. Пророка Илии и остаётся здесь на сутки.

Во время нахождения иконы в Тобольске перед ней каждодневно, неумолкно совершаются песнопения и молитвы, а избранными душами ночи проводятся перед ней в храме в предстоя ни и духа и тела.

23 июля икона из собора провожается в Абалак. Какое одушевлённое движение, какая общая жизнь разливается в это утро по всему Тобольску! Группы жён и девиц, по-дорожному одетых и сопровождаемых отцами семейств, старцы и юноши – все спешат на гору по первому зову колокола. Соборный храм тотчас наполняется, и затем сонмам многочисленным приводится ожидать то на площади около собора, то по краям горы. Кто не поймёт святой цели ожидания и кто не оценит христианских чувств волнующегося на горе народа? Он слухом считает звоны, сближающие его с минутой ожидания, а взором стережёт появление священных хоругвей. Вот хоругви с пеленами, наконец, колеблются, пение духовное раздаётся вне храма, движение кипит на площади, колокольни оглашают воздух разливающимся звоном, и чудотворный образ Пресвятой Девы, приосеняемый золотыми рипидами и знаменуемый хоругвями, несётся в сопутствии архиерея и всего городского духовенства, гражданского начальства и тысяч народа. Всё там сливается в одно чувство, в одно торжественное бытие, и необозримое шествие стелется по улице, по дороге за город, к Междугорскому Иоанновскому монастырю. Между тем по сторонам шествия молебствия походные отправляются для желающих, и очереди обоего пола продолжают служить святому бремени до тех пор, пока чудотворный образ не вступит в церковь Иоанновской обители. Назавтра, после литургии, святая икона несётся с той же торжественностью и благословением в село Преображенское, а на третий день, т.е. 25 числа, приносится в Абалакский монастырь.




ДВА СЛУЧАЯ ИСЦЕЛЕНИЯ ПЕРЕД АБАЛАКСКОЙ ИКОНОЙ БОЖЬЕЙ МАТЕРИ


Абалакский Знаменский третьего класса мужской монастырь Тобольской епархии отстоит в 25 верстах от Тобольска по почтовой дороге в Иркутск, на правом высоком (около 27 сажен) берегу Иртыша. В татарское владычество в Сибири там был укреплённый городок Ябалак, получивший название от владетеля Ябалака. По завоевании русскими Сибири это место заселилось русскими переселенцами и. получило наименование Абалакского погоста. В 1630 годах там жила некая благочестивая вдова Мария, которой было несколько явлений Божьей Матери. В 1636 году 10 июля помянутая вдова в тонком сне видела стоящий на воздухе образ знамения Пресвятой Богородицы с изображением по сторонам Святителя Николая и преподобной Марии Египетской и слышала глас: «Мария! Объяви это видение народу и скажи, чтобы построили в Абалакском погосте, по правую сторону ветхой Преображенской, новую деревянную церковь во имя знамения Пресвятой Богородицы с приделами Святителя Николая и Преподобной Марии Египетской». После того были Марии ещё два видения, но она сначала о том никому не объявляла в предположении, что ей, как простой и бедной женщине, не поверят и почтут её рассказ за сновидения. Потом пошла она к своему духовному отцу, исповедала ему все бывшие ей явления и просила его, чтобы он объявил о них людям. Священник, находясь в сомнении, точно ли те явления были свыше, медлил объявить людям и духовному начальству, желая со временем более и действительнее увериться в истине. 24 июля та же вдова Мария по домашним делам своим шла в Тобольск и на пути очутилась в таком мраке, что могла только видеть стоящий на земле облачный столп, касающийся небес, а в нём Святителя Николая и сияющие на облаках иконы Богоматери и Марии Египетской. От этого видения вдова Мария пришла в ужас. Святитель Николай говорил ей: «Почто судьбы Божии ни во что вменила еси; аще прежния и нынешнее явления не возвестиши мирови, то за неверствие твое имаши быть разслаблена всем телом твоим». По пришествии в город Мария уже безбоязненно стала рассказывать в домах, на улицах и в народных собраниях о бывших ей явлениях Божьей Матери. На другой день, 24 числа, она пришла в соборную церковь Софии Премудрости Божьей и объявила об этом духовенству и самому архиепискому Нектарию. Благочестивый архипастырь, предварительно исповедав Марию о бывших явлениях, пригласил в собор духовенство, градоправителя-воеводу, стольника князя Михайла Михайловича Тёмкина-Ростовского, дьяков и голов и в присутствии их спрашивал Марию о действительности явлений. В церкви она рассказала всё как было, свидетельствуясь самим Богом и Пресвятой Богородицей. Преосвященный Нектарий, уверившись в истине явлений вкупе с духовенством, гражданскими властями и множеством граждан, совершил торжественное моление, и все прославили Бога. Тогда же Преосвященный благословил построить в Абалаке церковь во имя Знамения Пресвятой Богородицы. В Тобольске один из посадских по имени Евфимий, а по прозванию Кока, лежал несколько лет в расслаблении. Когда (в 1637 году) строилась в Абалаке церковь, в один день пришёл к нему давно знакомый нищий Павел и сказал ему: «Ефим! Ты слышал, что в Абалаке по велению Божьему строится церковь во имя Пресвятой Богородицы, дай обещание написать храмовую икону в новую церковь, и, быть может, Господь по вере твоей и усердию простит тебе грехи и исцелит от болезни». Кока дал обещание написать икону Божьей Матери Знамения с предстоящими Святителем Николаем и Преподобной Марией Египетской и, к великому удивлению, в тот же день начал владеть правой стороной тела, а на другой день послал к Преосвященному Нектарию просить благословения на написание иконы. Получив благословение, он заказал Софийского собора протодьякону Матфею, искусному в то время иконописцу, написать икону. Когда икона была написана, Евфимию день ото дня становилось легче. Наконец он выздоровел и сам принёс в соборную церковь образ для освящения. Преосвященный, обрадованный чудом, совершил молебен, освятил икону и потом торжественно отправил её в Абалак. В 1665 году Сибирским митрополитом Корнилием установлено приносить в Тобольск эту икону из Абалака в 8-е число июля, и она остаётся там до 23 числа того месяца. По ходатайству Тобольского епископа Варлаама I в 1783 году в Абалак переведён Невьянский (Пермской губернии) монастырь.

Пресвятая Богородица, заступница и покровительница всего христианского рода, простирает к христианам столь великую милость, что для приближения их к себе избирает по временам некоторые из изображений пречистого своего лика и делает их видимыми орудиями невидимых благодатных своих действий. В таковых иконах она становится как бы присущей нам не только образно, но и чудотворно.

Перед чудотворной иконой Абалакской совершилось и совершается множество чудотворных исцелений над людьми, страдавшими различными недугами и болезнями. Всех чудес исчислить невозможно. Очень много их записано в особой книге, находящейся в Абалакском монастыре, но гораздо более осталось не переданными памяти родов грядущих. В настоящее время я скажу о двух случаях исцеления, совершившихся пред Абалакской иконой Пресвятой Богородицы.

В 1832 году в июле бывший ректор Тобольской семинарии и настоятель Знаменского монастыря отец архимандрит Иона, впоследствии епископ Екатеринбургский, передал мне, окончившему в то время курс образования в семинарии, следующее сведение. 8 числа того июля он, отец Иона, в числе прочего духовенства встречал за несколько вёрст от Тобольска Абалакскую икону Божьей Матери; потом в кафедральном соборе при архиерейском служении совершил литургию, после которой в торжественном шествии с архиереем и прочим духовенством сопровождал икону в свой Тобольский Знаменский монастырь, в котором она остаётся на сутки. Всё это продолжалось до третьего часа пополудни. Утомлённый шествиями и летним зноем, отец Иона, пришедши в свои кельи, расположился наскоро отобедать и потом после малого отдохновения совершить того же дня всенощную в Знаменском монастыре по случаю нахождения там иконы Абалакской. В начале обеда келейник докладывает ему, что какой-то офицер в сюртуке военного покроя из нетонкого тёмно-зелёного сукна, сухой, бледный и в преклонных летах желает видеть отца архимандрита. Отец Иона велел келейнику спросить, что нужно пришедшему. Военный на это отвечал, что желает сделать приклад к Абалакской иконе. О. архимандрит через келейника сказал: «Пусть обратится о принятии приклада к казначею монастыря иеромонаху Израилю, тем более что и книга на записку прикладов у него». Но офицер настоял неотступно, что желает сделать приклад в присутствии самого настоятеля монастыря. Отец архимандрит в негодовании на такую настойчивость вышел в залу и повторил офицеру, чтобы он с прикладом обратился к казначею, что сам он без книги приклад принять не может и что жертвователь должен записать его в книге своей рукой. Но, несмотря на это, военный стоял на своём. А так как в тот день в монастыре все иеромонахи бывают заняты служением молебнов пред Абалакской иконой Божьей Матери по просьбам множества приходящих и приезжающих даже из отдалённых мест богомольцев, то и не скоро явился о. казначей с книгой. Военный начал писать в книге: некто Феодор (о. архимандрит внимательно смотрит за писанием) 5, потом 0 и ещё 0 рублей, т.е. 500 рублей. После вписания Феодор говорил о. архимандриту: «Батюшка, ваше высокопреподобие, простите, что я обеспокоил вас, зная что вы сегодня утомлены и священнослужением, и зноем солнца. Вы видите во мне скелет, изнурённый долговременной болезнью. Испытав без пользы все врачебные средства, я обещал прибыть в Абалак и оттуда в Тобольск к торжественному перенесению иконы Божьей Матери; действительно прибыл, молился ей, и вот по милости Божьей возвращается мне давно потерянное здоровье. В засвидетельствование моего благодарения жертвую почти все свои деньги, какие честно от службы и трудов моих приобрёл; пусть они идут на дело богоугодное. Настоял же видеть вас, отец высокопреподобный, не для того, чтобы при вас сделать приклад мой, но чтобы заявить вам совершившееся надо мною исцеление в несколько дней». Отец Иона спросил: «Кто вы и откуда?» – «Знать кто я, вам не нужно, довольно того, что я Феодор, получивший исцеление пред Абалакской иконой Божьей Матери; я издалека». Отец Иона извинился перед военным и, благословив его, дал ему несколько духовных наставлений относительно чувств благодарения врачу небесному по предстательству Пресвятой Богородицы.

Вот другой случай, коего я сам был свидетелем. Жена священника Тобольской епархии Курганского округа Т... слободы о. Петра С... после рождения сына Виктора страдала болезнью 12 лет, не рожала детей и лежала в расслаблении. Отец Пётр не жалел своего достояния на врачебные средства, но не было желаемого успеха. В 1835 году привёз он к вакации в Тобольск сына своего Виктора, обучавшегося в духовном уездном училище, и на длинных дрогах уложенную в кошмы больную жену свою, или, вернее сказать, живой скелет её с тем, чтобы ехать в Абалакский монастырь и просить Божьей помощи и исцеления пред иконой Божьей Матери. По приезде в Абалак больная несколько дней вносима была на кошмах в церковь во время обычных богослужений и совершения особых молебнов о здравии болящей. Через неделю или менее о. Пётр возвратился с женой из Абалака в Тобольск и, как квартира его была невдалеке от моей, то тотчас по приезде он со слезами радости прибежал ко мне и объявил, что жена его получила исцеление и звал меня к себе на квартиру. Пришедши туда, я увидел хозяев дома и несколько посторонних людей с льющимися слезами умиления и радости о совершившемся чудном исцелении. Через полчаса или менее жена о. Петра вышла ко мне и могла сама мне, как учителю сына её, подносить чай. Я, в возблагодарение Божьей помощи над страдавшей несколько лет, тоже залился слезами и до настоящего времени при воспоминании об этом событии не могу удержаться от слёз. Через год после того Виктор, возвратившись с вакации, привёз мне от отца своего письмо, в котором он пишет, что жена его здорова и родила сына, которого он нарёк Адамом. Всё это словесно подтвердил мне Виктор, мальчик скромный, богобоязливый и прилежный к учению.




ДРЕВНИЙ ЯВЛЕННЫЙ ОБРАЗ НЕРУКОТВОРЁННОГО СПАСИТЕЛЯ, НАЗЫВАЮЩИЙСЯ ТАРХАНСКИМ


Татарское селение Тарханы находится в Тюменском округе на правой стороне реки Тобол, близ устья реки Туры. Оно известно было до покорения Сибири как место укреплённое и называлось Тархан-калла. В 1631 году пришедшие туда из Руси казаки, не изгоняя из Тархан татар, заняли это место и основали острог с деревянным укреплением. По христианскому установлению построили часовню и поставили в ней в числе прочих икон явленный в Тарханах образ Нерукотворённого Спасителя на доске длиной 12, шириной 9 вершков. Часовня эта была приписана к архиерейской вотчинной Слободопокровской церкви, отстоящей от Тархан в 12 верстах.

В 1738 году заложена Ишимская линия, служащая границей Южной Сибири со Средней Киргиз-Кайсацкой ордой, между реками Тоболом и Иртышом, и Тарханский острог уничтожен. Находившаяся там часовня с бывшими в ней иконой Спасителя и прочими тринадцатью образами оставалась несколько лет в татарском Тарханском селении. В 1751 году она за пришествием в крайнюю ветхость уничтожена, а вышесказанные иконы из неё по благословению Сибирского митрополита Сильвестра перенесены в Слободопокровскую церковь. По распоряжению епархиального начальства в 1763 году икона Тарханского Спасителя препровождена из Покровской слободы во вновь строившуюся в городе Тюмени Воскресенскую церковь (что ныне Крестовоздвиженская), согласно просьбе Воскресенских священноцерковнослужителей и прихожан, для приобретения вкладов на сооружение той церкви впредь до окончания постройки её с тем, чтобы ежегодно эту икону весной, по желанию слободопокровских прихожан, обносить для молебствия по их нивам и селениям.

Когда же Тюменская Воскресенская церковь наружно устроилась, то по прошению слободопокровского управителя капитана Касяновского в 1770 году епархиальным начальством предписано было икону Тарханскую обратить в Слободопокровскую церковь и оставить там навсегда. Между же тем, по просьбе Воскресенской церкви дьякона Михея Заборовского и церковного старосты Ожогина дозволено было ещё обойти с этой иконой Спасителя по Тюменскому округу. Воскресенские же священноцерковнослужители и прихожане удерживали эту икону и присваивали своей церкви. Несмотря на многократные словесные просьбы слободопокровских прихожан о возвращении им иконы Воскресенские не только не отдавали её, но даже впоследствии записали в церковную свою опись.

Прошло, таким образом, тридцать семь лет, и слободопокровские прихожане послали в Тобольск доверенных с просьбой к епархиальному начальству о возвращении иконы их из Тюменской Воскресенской церкви в Слободопокровскую. На эту просьбу последовала резолюция преосвященного Амвросия: «К которой церкви старше по описи следует образ, той и отдать оный». Но тюменское духовное правление, рассматривая это дело, не обратило внимание на старшинство описи Слободопокровской церкви 1763 года, в которой записана была икона Тарханского Спасителя, и основалось на описях Воскресенской церкви за 1796, 1798 и 1803 годы, и потому заключило оставить тот образ в Градо-Тюменской Воскресенской церкви, а из описи Слободопокровской исключить.

По новой просьбе слободопокровских прихожан о возвращении иконы Спасителя состоялось следующее распоряжение епархиального начальства: «В прекращение обоюдных между покровскими и Воскресенскими прихожанами споров о присвоении иконы Спасителя исключить этот образ из описей обеих церквей и отдать в Тюменский монастырь».

Таким образом принадлежала икона Тюменскому монастырю сорок один год. Наконец, опять началось дело. Воскресенские прихожане в опровержение присвоения иконы Тарханского Спасителя покровскими прихожанами и в доказательство права принадлежности её их церкви в прошении, поданном в июле 1849 года преосвященному архиепископу Георгию, изложили: 1. Икона Тарханского Спасителя по обретению её в Тарханском остроге была приложена служившими там русскими казаками по тому убеждению, что как предки их казаки, так и они сами были прихожанами Тюменской Воскресенской (сгоревшей) церкви; 2. Если эта святая икона по изнесении её из часовни Тарханского острога оставалась по воле начальства на несколько времени в Слободопокровской церкви, то этому было причиной, что около того времени тюменская деревянная Воскресенская церковь в пожар уничтожилась, а по выстроению новой, каменной церкви велено было перенести икону Спасителя в эту церковь. Слободопокровские же прихожане в свою очередь доказывали, что эта икона по благословению Сибирского митрополита Сильвестра перенесена из уничтожившейся в 1751 году Тарханской часовни в Слободопокровскую церковь в её собственность, и только на время – до построения Тюменской Воскресенской церкви – она была туда перенесена.

По соображению епархиальным начальством обстоятельств, прописанных в приговорах обоих прихожан, между прочим, главнейше оказалось, что икона Спасителя, именуемая Тарханской, по самому прозванию и потому, что действительно существовал в древности Тарханский казачий острог, есть собственность часовни его, что подтверждают в своих приговорах как Воскресенские, так и покровские прихожане, что эта святая икона есть явленная, доказывается также теми их приговорами, общим с издревле особенным благоговением к ней тюменцев и окрестных христианских селений самим спором об усваивании её Воскресенскими и покровскими прихожанами и, наконец, почитанием этой иконы Спасителя даже татарами селений Тарханского, Карбанского и Боровского. Как в Покровской слободе с издревле существовала церковь, то с достоверностью можно полагать, что тарханские казаки были прихожанами её, тем более что она отстоит от Тархан только в 12 верстах, тогда как Г радо-Тюменская Воскресенская церковь – в 80 верстах. При уничтожении часовен всё имущество их, по общему правилу, переносится в приходскую церковь. На этом основании преосвященный митрополит Сильвестр благословил икону Спасителя, именуемую Тарханской, и другие тринадцать икон по обветшании Тарханской часовни в 1751 году перенести в ближайшую приходскую Слободопокровскую церковь. По всему этому Тарханская икона Спасителя принадлежит Слободопокровской церкви, хотя не как собственность, но как усвоенное её достояние первоначальным распоряжением епархиального начальства, а потому и определено: 1) икону Спасителя, именуемую Тарханской, по желанию слободопокровских прихожан обнести с подобающим благочинием, церемониально по полям, нивам и селениям их; 2) воспретить прихожанам Тюменской Воскресенской церкви снять серебряную ризу с той иконы; 3) по обнесении сего образа слободопокровскими прихожанами по их селениям и нивам поставить в Слободопокровской Богородской церкви.

На такое заключение консистории в августе 1849 года последовала резолюция блаженной памяти Преосвященного Георгия, архиепископа Тобольского и Сибирского: «Если благодать Божия со временем озарит светом христианской веры татар селений Тарханского, Карбанского и Боровского, тогда эта икона, как неотъемлемая собственность тарханской часовни, по устроении там приходской церкви может быть перенесена из Слободопокровской церкви в Тарханскую».